Все, кто уже давно со мной, знают, что современное российское — равно фэнтези или НФ — дается мне исключительно тяжело. Несколько скучных и насквозь штампованных вещей отбили охоту надолго. Все мои обещания «пересилить и начать», даваемые вам неоднократно (каюсь), так и оставались обещаниями. И вот свершилось. Не совсем свежее, но все же российское и относительно современное. В выборе именно этого произведения сыграли роль положительные отзывы нескольких уважаемых мною лаборантов и длинный перечень похожих произведений, среди которых оказались те, которые я сама вам не раз рекомендовала. Но довольно пустых слов, перейдем к делу: Сергей Жарковский «Я, Хобо: Времена смерти»:
Я из тех, кто любит и ценит хорошие новости, потому, если выбирать, что сообщать первым — хорошую новость или плохую — предпочитаю сначала первую. Тогда, если повезет, маленькая ложка дегтя в финале воспринимается не фатально, а как нечто остренькое и необычное. Так и поступим.
Хорошая новость в том, что это действительно интересная и действительно фантастическая книга. Во-первых, Космос, причем, Космос дальний — неизвестные звезды, загадочные планеты и Великая Пустота. Во-вторых, этот Космос не киношный, когда ради яркой и красочной картинки нарушаются все известные физические законы, а научно-обоснованный, реальный, как картины Хаббла, холодный и подчиненный строгим правилам, пренебрежение которыми карается быстро и беспощадно.
Представьте себе, несмотря на многие и многие просмотренные шикарные фильмы о Космосе и прочитанные на эту тему фантастические книги, захватывающие и любимые, я верю, что будет все совсем не так, как нам пишут и показывают. И если вообще будет, то отнюдь не победно, показательно, с фанфарами, флагами, пафосными речами о первопроходцах и подвигах. А будет как в этом романе: будничная и тяжелая работа, опасная и изнурительная, где каждый шаг, вздох, слово описаны скупыми строчками инструкций(тех самых, написанных кровью). А еще будет много непонятного: событий, фактов, происшествий, которые будут более мистическими, чем научными, легенд и мифов, возникших из этого непонятного, когда немногие очевидцы даже не находят слов, чтобы описать увиденное.
И еще я верю, что столь глубокое проникновение в неизведанное навсегда разделит человечество на тех, кто ушел, предпочтя, волей или неволей, неизвестность и опасность, и тех, кто остался в уюте, тепле и знакомой опасности родного мира. Мы ведь очень гибкие и умеем приспосабливаться к самым разным условиям, таким, что и представить сейчас невозможно. Мы отправимся изменять Космос, но, скорее всего, Космос изменит нас. И этот последний факт потребует неимоверных усилий от разделенного человечества, чтобы через образовавшуюся пропасть прокинуть мосты понимания. И вся наша история говорит, что на этом пути будет много тяжелого, кровавого и несправедливого, пока не будет найдено приемлемое решение.
Все это стало для меня, читателя, хорошей новостью. Космос — опасный и непредсказуемый, холодный и полный недоступных пониманию тайн, с событиями и местами, для которых еще не придумали слов, где все не такое, как виделось в телескопы и предсказывалось уравнениями. Реалистичный мир первопроходцев, создавших идеальную социальную структуру для выживания в самых невероятных условиях. Добавим сюда недосказанность и таинственность, открывающие для читателя огромные возможности для работы ума и сердца. Даже мистический момент с мечами, печатями, божественными беглецами и силами творения на фоне чистого НФ вполне вписался в сюжет, не вызывая бури протеста в моей взращенной на Леме и Стругацких читательской душе.
Моя ложка дегтя совсем иная. Она, к сожалению, родилась из той массы слов, за которую роман чаще всего хвалят. Будучи фактически профессиональным переводчиком с русского разговорного на русский письменный, я на своем опыте знаю, как сильно отличаются два этих языка. Поверьте, речь 90% людей не имеет ничего общего с письменным изложением: она полна несогласованных слов, слов-паразитов, профессионального сленга, специфических терминов, и лишенных смысла (или имеющих таковой) эмоциональных вставок. Изложенная дословно на бумаге, она представляет обычно бессмысленный и не несущий информации набор слов. Как понимаем друг друга? Да благодаря дополнительной информации: мимике, жестам и чтению эмоций.
А теперь объясните, зачем весьма специфическую разговорную речь воспроизводить дословно, множественно и постоянно в романе? Многие скажут: но ведь создан целый словарь из новых и весьма старых русских слов и устойчивых выражений, добавляющий атмосферы, эмоциональной насыщенности и реалистичности. Замечательно! Но... Зачем так много? Помниться, было такое слово «Массаракш». Одно единственное яркое слово-эндемик для целой планеты Саракш, обозначающее практически все эмоциональные состояния героев. Но... все знали, какие за ним прятались общеизвестные слова и выражения. И что они значили. Вот это она и есть — вершина мастерства в переводе с разговорного на письменный: написать так, чтобы не было ни одного бранного слова, но все услышали через обычные слова, без многоточий и одиноких букв, самые яркие русские выражения и накал страстей.
Или другой момент. Множество деталей и подробностей, которые к сюжету не имеют отношения. Считается, что такая детализация «оживляет» мир. А по мне, так один эпизод, когда новоиспеченный губернатор колонии падает в обморок от красоты и богатства земного корабля, внес в «оживление» больше, чем все описания механизмов, их названий, назначений и способов применения вместе взятые.
Как всегда, сказанное — всего лишь мое частное мнение читателя. Моя личная ложка дегтя, сделавшая целую бочку несколько горьковатой, как всякая плохая новость, и неожиданно скучноватой, из-за явной избыточной концентрации. Но, все же.. .Я благодарна автору и роману, которые помогли преодолеть мою вечную подозрительность к отечественному НФ. Прочту ка я еще что-нибудь из нашего. Но не сразу, не сейчас.
Фото: общедоступные ресурсы yandex.ru
P.S. Следующая рецензия: Эл Робертсон «Взломанные небеса»