НАЧАЛО[/b]
Посвящается Соне Шаталовой и одинокому киту, который уже много лет ищёт своих сородичей в Тихом океане и никак не может найти, потому что они не слышат его.
Тени расползлись по углам. Как слепые котята, уткнулись в свою мамку-стену и замерли. Я всё никак не могла расстаться с ночью. Глазам было больно уже смотреть темноту, но открыть их не было сил.
Из окна доносился легонький свист. То ветер задувал в щели между рамами. Он звал танцевать.
— Подожди!-
То ли сказала я, то ли только хотела. И, уцепившись за спинку кровати, потянула себя вверх, и обрела рост. Голова немножко кружилась. Где-то в глубине меня беззвучно дрожала струна. Звуки рождались свободными, но им негде было раскрыться. Стараясь взлететь, они спотыкались о стену и падали в вечность. И с каждым днем места для них становилось все меньше. Как и времени моей скрипки, которой скоро тоже предстояло погибнуть под властью удушающей пустоты.
— Ну и пусть…всё равно музыки нет, — подумала я, — му-зы-ки нет.
Старое зеркало укоризненно глядело мне в спину. Обернувшись к нему, я показала язык странной девочке, разглядывающей мое отражение. У нее были совсем короткие волосы и глаза цвета дикого моря.
В ответ она погрозила мне пальцем и сделала такой строгий вид, что вместе мы прыснули со смеху. А потом закружились по комнате. Медленно и тихо.
— Всё, ветер, я устала…
Опустившись на стул, посмотрела в окно, выглядывающее в далекую снежность. Хотелось туда, где шёл снег, и снежинки были похожими на мою девочку. Прозрачные, болезненно тонкие и…
— Не плачь, — попросила её и смахнула слезу со щеки, — всё равно нас не выпустят погулять. Пойдем к синему Юльке. Он давно ждет.
Девочка, судорожно вздохнув, кивнула. Я взяла ручку и побежали буквы, потекли друг за дружкой слова, приводящие нас к Тихому Океану..
СКАЗКА О СИНЕМ ЮЛЬКЕ
Солнце метало стрелы. Пушистые и красивые. Юлька много их проглотил вместе с горячим воздухом, и теперь они щекотали ему язык.
Фыркнув, он посмотрел на огромный и ласковый глаз вечернего неба и ушёл в глубину, успев перед этим прощелкать:
— Сегодня! Я обязательно кого-нибудь найду!-
Услышав это, Уня резко взмахнула хвостом.
— Глупый! Зачем бросаешь слова на воду?
Юлька задумался и не сразу ответил маленькой прилипале, путешествующей с ним повсюду.
— Ай? Ну, что ты, Унька, ко мне придираешься! Старый кальмар рассказал мне вчера, когда ты спала, что нужно свято верить в то, что делаешь, и тогда все получится. Вдруг я столько лет не могу найти китов из-за того, что недостаточно верю в себя?..
Нет, Унечка, я не глупый и найду именно сегодня! Потому что вчера я только надеялся, а сейчас верю.
Тут Юлька замолчал. Ему очень хотелось сказать Уне, что, встретив китов, он перестанет быть таким одиноким, но боялся этим её обидеть.
Они продолжили плыть дальше. Вернее, Юлька продолжил, ведь прилипалы сами это делают редко. Если кто не знает, то это такие рыбки, которые с помощью особых присосок приклеиваются к другим и ездят на них, как на автобусе.
Унька была такой крошечной по сравнению с ним, что Юльке бы не пришло в голову упрекнуть ее в том, что он возит её.
— Какие чудеса может сотворить вера!- думала Уня. А что будет, если она станет верить наоборот, чтобы Юлька никогда не отыскал их?..
Ей тут же стало за себя стыдно. Но она ничего не могла с собой поделать. Вдруг Юлька, найдя китов, расхочет дружить с ней, и тогда ей придется навсегда остаться одной. Потому что никогда, никогда, слышишь, Океан?- она не прилепится ни к кому другому!
Уня так разволновалась, что не сразу заметила, как отсоединилась её присоска от Юльки. Прошло всего-то пару мгновений, а он уже скрылся из виду.
— Юлька-ааааа! – закричала она.
Но куда там! Только пузырьки разлетелись. Унька бросилась вдогонку, она плыла изо всех сил. Но рыбка не может догнать кита, даже если свято уверует в то, что сделает это.
Она остановилась только тогда, когда не было мочи даже дышать.
-Ю… — в последний раз прошептала и заплакала. И плакала так долго, что океан стал бы соленым от слез, если бы уже не был таким.
— Значит кто-то здесь уже потерял друга, — всхлипнула Унька, — бедный Кто-то…
А вдруг Юльку разорвало бы оттого, что мы с ним начали верить в разное? – испугалась она, — ах, если бы я не потерялась, то стала бы изо всех сил мечтать, чтобы он встретил этих дурацких китов. Только что теперь…она одна, и жить ей осталось до тех пор, пока вода не унесет ее на самое дно.
Наверное, Уня сказала это вслух, потому что проплывавшая мимо черепаха остановилась рядом и, указав на свою спину, сказала:
— Я направляюсь к большому Острову. Если хочешь, возьму тебя с собой.
Унька смогла только покачать головой. Не надо…
Смерив её недоуменным взглядом, черепаха высморкалась, посетовав на сырость, и, то и дело оглядываясь, скрылась из виду.
Несчастная Унька глядела ей вслед до тех пор, пока темный холод тяжелой воды не сковал ее сном. Погружаясь в него, она думала о Юльке и ещё немножко о глупой, но такой доброй черепахе. Она спала долго-долго, а когда проснулась, то рядом с собой увидела… Юльку.
Он смотрел на нее и, заметив, что она открыла глаза, спросил:
— Милая Уня! Ты плакала?
А у нее не было силы ответить ему. Она только ткнулась в его огромный лоб и долго молчала прежде, чем они снова отправились в путь.
— Было страшно и холодно. Так что не хотелось. Совсем не хотелось быть. Когда тебя рядом нет, то я боюсь жить, Юлька. Потому что не могу…
Последнее она сказала так тихо, что и сама себя не услышала.
Юлька же в это время думал, что никогда не расскажет ей, что вчера он услышал других китов. Первый раз за долгие годы. Не передать, что при этом проснулось в нем, как мучительно сладко забилось сердце.
— Видишь, Унечка, я был прав! – крикнул ей и только тогда понял, что она потерялась. Голоса китов затихали. Он мог бы догнать их, если бы не поплыл назад искать Уню. Юлька знал, что одна она пропадет. Да и он без неё тоже. А китов они еще встретят. Обязательно встретят!
— И всё-таки я был прав, когда говорил, что обязательно найду сегодня! – грустно улыбнулся про себя Юлька и незаметно поглядел на притихшую у его щеки Уню. Он совсем на нее не сердился.
Ветер вдруг растворил окошко и зашелестел моими листочками. Я испугалась, что он унесет их и позвала маму.
— Мама, Юлька такой хороший, — хотелось мне рассказать ей, но вместо этого я протянула ей записи и стала ждать, что она скажет. Но она ничего не сказала. Только поцеловала меня в лоб, совсем как Уня Юльку. А потом попросила продолжить.