6. В эссе «Dwaj jezdzcy Apokalipsy/Два всадника Апокалипсиса», иллюстрированном репродукциями конвертов долгоиграющих пластинок, Ян Рутковский/Jan Rutkowski вскрывает (не слишком глубоко, прямо скажем) связь «тяжелого металла» с НФ (стр. 57-61).
7. В рубрике «Фильм и фантастика» Дорота Малиновская/Dorota Malinowska в статье под названием «Gdzie mieszkają twoi Addamsowie?/Где живут твои Аддамсы?» рецензирует культовый фильм режиссера Барри Зонненфельда «Семейка Аддамсов» (США, 1991) (стр. 62-63).
8. В рубрике рецензий:
некто Predator довольно-таки благосклонно отзывается о романе американского писателя Гордона Диксона «Дракон и георгий» (Gordon R. Dickson “Smok i jerzy”. Tłum. Izabella i Andrzej Śluzkowie. “Amber”, 1991); «Диксон, видимо, собирался написать пародию на фэнтези, но в процессе работы обнаружил, что у него получается нечто более серьезное…»;
некто Karburator перечитывает переизданный в очередной раз классический уже роман английского писателя Уильяма Голдинга «Властелин мух» (William Golding “Wladca much”. Tłum. Wacław Niepokólczycki. “Czytelnik”, Warszawa, 1992. Wyd. III); «все, что может вышибленный из своей культуры человек – это падать в бездну фрейдовского Ид, на дне которой находится Ад, в котором ждет его Властелин»;
некто Denuncjator делится впечатлениями, полученными от чтения романа американского писателя Айзека Азимова «Немезида» (Isaac Asimov “Nemesis”. Tłum. Jędrzej Polak. “Kantor Wydawniczy SAWW”, 1991); «Похоже на то, что для Азимова время остановилось. Он продолжает писать так, как писал для “Astounding”; а впрочем, и сам признается, что никогда не заботился о стилистике. <…> Азимов, несмотря на свои более чем семь десятков лет, сбывающиеся мрачные прогнозы футурологов (экологическая разруха, экономический кризис, голод, перенаселение) и уход от непоколебимой веры в науку – по-прежнему полон оптимизма. Пишет книги, восхваляющие человеческий разум и науку, которая избавит нас от всяческих бедствий ХХ века. Кто знает, может быть именно этот оптимизм Азимова – причина тому, что его все еще читают?»;
а некто Kunktator бегло просматривает повесть польского писателя Томаша Матковского «Гангстерский» (Tomasz Matkowski “Gangsterski”. Tłum. Dorota Sztuszkiewicz. “Tenten”, 1991), изначально написанную на французском языке и для французского читателя. «Ее следует отнести к жанру фэнтези, поскольку магия играет в ней ключевую роль. Два гангстера приезжают c целью выполнения несложного задания в Варшаву, которая, как известно, вместе с остальной Польшей, -- зачарована. За что бы ни взялись в ней гангстеры, им ничего не удается: нужно позвонить – телефоны не работают, нужно связаться по переносной рации – новых батареек купить невозможно, а уж поселиться в варшавской гостинице – это и вовсе не для простого смертного. Наверное европейцы такими нас и видят – зачарованная, лишенная всех возможностей для нормальной жизни страна. <…> Матковский упускает из внимания, что при коммунизме тотальной невозможности сопутствует безграничная возможность для тех немногих, которые знают соответствующие заклятия» (стр. 67).
Здесь же Гражина Лясонь-Коханьская/Grażyna Lasoń-Kochańska советует читателям обратить внимание на фэнтезийный роман американской писательницы Танит Ли “Колдун из Волкиана” (Tanith Lee “Szarnoksiężnik z Volkianu”. Tłum. Danuta Górska. “Alfa”, 1991), невзирая на его жуткую обложку; «это та фэнтези, которая ближе к сказке. <…> Поэтому и герои ее просты и однозначны. Книга не понравится ни любителям острых сюжетов, ни тонким ценителям фантастики: Т. Ли далеко до изощренности Ф. Дика, цельности У. Ле Гуин, пластичности видения Толкина. Так кому же можно рекомендовать книгу для прочтения? Всем тем, кто ищет в литературе эскапизма, а прежде всего тем, кто любит прятаться в простоте сказки. А также молодым людям, которым, как известно, требуются простые и не противоречивые образцы для подражания» (стр. 67).
Далее она же, Гражина Лясонь-Коханьская, знакомит читателей с романом американской писательницы Урсулы Ле Гуин «Слово для “леса” и “мира” одно» (Ursuła K. Le Guin “Słowo las znaczy świat”. Tłum. Agnieszka Sylwanowicz. “CIA-Books/Fenix”, Warzawa – Poznań, 1991), трактуя его с феминистической точки зрения; «И вновь Ле Гуин возвращается к вопросу, заданному еще в “Левой руке тьмы”: столь ли уж справедливо и всегда ли правильно доминирование мужского начала в мировом масштабе? В романе зло проникает в теплый, женский мир при посредстве именно мужчин…»”;
Войтек Седенько/Wojtek Sedeńko в общем положительно оценивает роман американского писателя Роберта Сильверберга «Стеклянная башня» (Robert Silverberg “Szklana wieża”. Tłum. Robert Romaszko. “E.I.A.”, Warszawa, 1991), хотя и видит в нем некоторые недостатки; «роман оставляет впечатление незавершенности и неполноты, но, может быть, тут вина издателя, который, по слухам, решился на перевод романа с его перевода на французский язык»;
Витольду Хмелевскому/Witold Chmielewski в романе польского писателя Конрада Левандовского «Ксин» (Konrad T. Lewandowski “Ksin”. “Orbita”, Warszawa, 1991) очень не нравится обложка (“она попросту трагична”), но прежде всего – язык. Автор стилизует диалоги, затем забывает об этом, потом спохватывается – в общем, жуть. Кое-где он совершенно ненамеренно забавляет читателя смелым словоупотреблением, чего польский язык попросту не выдерживает. Но вот мир у него хорош: красочен, пластичен, богато населен. И главный герой – из тех, которых можно полюбить;
а Яцек Инглëт/Jacek Inglot в рецензии под названием «Только для сумасшедших/Tylko dla obłąkanych» довольно язвительно, но вместе с тем с ощутимой симпатией проходится по роману польского писателя Мирослава Яблоньского «Дух времени» (Mirosław Jabłoński “Duch czasu”. “Białowieża”, 1991); «Если романом М. Яблоньского завершится история польской social fiction, я не стану предъявлять за это судьбе претензии. “Дух времени” – это, несомненно, достойный ее венец: последний, безумный вой на руинах пышной некогда империи. <…> Читая роман, я временами думал, что если бы маркиз де Сад жил сейчас и занимался бы НФ, он наверняка рано или поздно сотворил бы нечто подобное книге Яблоньского. <…> Согласно Яблоньскому, мировая история – это череда гротескных безрассудств, которые никогда не приводили ни к чему хорошему. Всë – кровавый, безумный кошмар, порождаемый алчностью, жестокостью и похотью, щедро приправленными глупостью или явной бессмыслицей. <…> Я солгал бы, если бы сказал, что это книга для каждого. “Дух времени” предназначен читателю с уже сложившимся литературным вкусом…» (стр. 68-69).
9. Еще далее расположен блок материалов, посвященных обсуждению переводов НФ-произведений на польский язык.
Известный переводчик с английского языка Петр Холева/Piotr W. Cholewa в статье «Jak zarżnąć powieść/Как зарезать роман» приводит вопиющие примеры некомпетентности, проявленные переводчиком романа Роджера Желязного “Lord of Light” (Roger Żeiazny “Pan światła”. Tłum. Robert Reszke. “Atlantis”, 1991) при работе над текстом перевода (стр. 70-71). Среди них: перевирание, меняющее смысл фразы, когда переводчик попросту не понимает, о чем идет речь; отсебятина и украшательство; попытки перевода идиоматических выражений напрямую и много чего еще. Чтобы прикинуть примерный объем искажений, Холева проанализировал две с небольшим страницы текста (стр. 105 – 107) и насчитал на них 31 существенную ошибку. Существенную – значит такую, где переводчик написал не то, что содержится в исходном тексте. Если добавить к этому значительное число опечаток, неряшливую наборно-типографскую работу, в результате получится то, что как раз и получилось.
Член-корреспондент ПАН, профессор Збигнев Ришард Грабовский/Zbigniew Ryszard Grabowski в заметке с воинственным заголовком «Strzelać do tłumacza/Переводчика расстрелять», анализируя текст перевода НФ-романа Карла Сагана «Kontakt» (Carl Sagan “Kontakt”. Tłum. Maciej Bończa. “Express Books”, Bydgoszcz, 1991), показывает, что получается, когда переводчик не только слабо разбирается в определенной науке (в данном случае – в астрономии), но и невежественен во всех прочих областях знаний и общественной жизни (культуре разных народов, религии и верованиях и др.) (стр. 71). И к тому же плохо знает как английский язык, так и родной -- польский.
Известный польский фэн Петр «Раку» Рак/Piotr “Raku” Rak в заметке под красноречивым названием «Włos sie jeży/Волосы встают дыбом» (стр. 71) излагает свои впечатления от прочтения десятка романов «ужасов» английского писателя Гая Смита: (Guy N. Smit. “Wyspa/Остров”. Tłum. Anna Mackiewicz. “Bestia/Зверь”. Tłum. Andrzej Sawicki.
“Dzwon śmierci/Колокол смерти”. Tłum. Mikolaj Stasiewicz. “Dzwon śmierci 2/Колокол смерти-2”. Tłum. Mikolaj Stasiewicz.
“Trzęsawisko/Болото”. Tłum. Agnieszka Jankowska. “Trzęsawisko 2. Więdrująca śmierć/Болото-2: Странствующая смерть”. Tłum. Agnieszka Jankowska.
“Pragnienie I. Symptom/Жажда I. Симптом”. Tłum. Piotr Trzebiatowski. “Pragnienie II. Plaga/Жажда II. Чума”. Tłum. Marek Michewicz.
“Szatański pierwiosnek/Сатанинский первоцвет”. Tłum. Krzysztof Gronowicz. “Węże/Змеи”. Tłum. Przemysław Panek. Все – “Phantom Press”, 1991).
Речь, понятное дело, идет не столько о сюжетах романов, сколько о качестве переводов на польский язык.
10. В рубрике «Наука и НФ» Мариан Вешхонь/Marian Wierzchoń в очень интересной статье под названием «Czy miraż jest tylko złudzeniem?/Мираж – это только иллюзия?», анализируя мифы и предания народов мира, в которых используется мотив отражающихся в виде фата-морганы «зачарованных городов», приходит к выводу, что такие города могут существовать на самом деле – но в параллельном мире (стр. 72-73).
11. В рубрике «НФ в мире» Ласло Абран/László Ábrán реферирует декабрьский 1991 года номер венгерского журнала «Galaktika». Там во вступительной статье Йожеф Футаки/József Futaki сетует на то, что в Венгрии издается очень мало новых НФ-книг отечественных авторов. То есть венгры считали, что политические перемены принесут дюжины таких книг. Увы, книжный рынок (и журнал тоже) завален западной НФ, прежде всего американской. Зато невиданный рассвет переживает псевдонаучная литература (стр. 74).
Здесь же (стр. 74) MO/(надо полагать, Марек Орамус/Marek Oramus) описывает содержание первого номера основанного Яцеком Родеком/Jacek Rodek журнала «Magazyn komiksowy CDN/Жунал комиксов -- ПС». Великолепно сделан: на 80 стр. хорошей бумаги, цветной, содержащий начальные отрывки нескольких комиксов таких замечательных художников, как Мëбиус, Шторм и Биляль (с пометкой CDN – “Продолжение следует” – отсюда и название журнала). Информация об авторах комиксов, о недавно умершем польском художнике ЕЖИ ВРУБЛЕВСКОМ, описание нескольких популярных западных комиксов. (Увы, Родек выбрал не cамое удачное время для выпуска нового журнала на книжно-журнальный рынок, который в тот момент чуть ли не коллапсировал. Этот первый номер оказался и единственным. W.)
12. В рубрике «Lista bestsellerów/Список бестселлеров» приведены сведения о книжных продажах за февраль 1992 года, собранные в книжных магазинах. Значительно (на 80-100%) повысилась цена новых книг. В продажах лидирует Андрэ Нортон – на рынке появились пять ее новых книг. По-прежнему лучше всего прочего продаются «ужасы», затем – фэнтези. Авторы сплошь англо-американцы (А. Нортон, П. Энтони, Г. Диксон, Д. Кэрролл, Р. Говард, У. Тенн, К. Вагнер, Г. Мастертон, Б. Ламли, М. Муркок). И единственная книга польского автора – «Bogowie jak ludzie/Боги как люди» Марцина Вольского/Marcin Wolski (в Кракове, на 6-м месте) (стр. 74).
13. Напечатан также первый отрывок нового комикса «Naród wybrany» (сценарий М. Паровского, художник ЯРОСЛАВ МУСЯЛ/J. Musiał) (стр. 75-78).
(Продолжение следует)