7. В рубрике “Film i fantastyka” Анджей Колодыньский/Andrzej Kołodyński в статье «Długa podróż w chaos/Долгое путешествие в хаос» рисует яркими красками портрет американского кинорежиссера Дэвида Кроненберга (стр. 57-59).
Далее Павел Земкевич/Paweł Ziemkiewicz в статье «Przyszłość horroru/Будущее хоррора» прочит светлое будущее американскому режиссеру Клайву Баркеру (стр. 60-61), а Анджей Питрус/Andrzej Pitrus высказывает свое разочарование в фильме режиссера Криса Уэлеса/Chris Walas “Муха II/The Fly II” (США, 1989) (стр. 62-63).
Излишне, вероятно, напоминать, что эти материалы напечатаны в цвете, на хорошей бумаге и богато иллюстрированы кадрами из соответствующих фильмов.
8. В рубрике «Встреча с писателем» публикуется интервью (стр. 68-69), которое Войтек Седенько/Wojtek Sedeńko взял у молодого писателя Гжегожа Друкарчика/Grzegorz Drukarczyk, блеснувшего несколькими новеллами (в журнале “Fantastyka” печаталась одна из них), но затем надолго замолчавшего. Выкладывать перевод интервью здесь я пока что не буду, возможно использую его позже. О Друкарчике ФАНТЛАБ знает мало, так что если есть желание узнать о нем несколько больше, проследите по тэгу “Друкарчик Г.” в этом блоге.
9. В разделе рецензий Гражина Лясонь-Коханьская/Grażyna Lasoń-Kochańska знакомит читателей журнала с одним из первых произведений в жанре фэнтези – романом английского писателя Уильяма Морриса “Лес за гранью мира” (William Morris “Las za światem”. Tłum. Łukasz Nicpan. “Alfa”, 1992); «это столетней выдержки проза с плавно текущим сюжетом, написанная старинным, архаизованным языком. Тем читателям, которые ищут в фантастике лишь легких развлечений, он, скорее всего, не понравится. Это раритет для знатоков и обязательная к прочтению книга для тех, кто интересуется историей жанра»;
Войтек Седенько/Wojtek Sedeńko в общем хвалит роман американского писателя Джонатана Кэрролла “Дитя в небе” (Jonathan Carroll “Dziecko na niebie”. Tłum. Hanna Milewska. “Rebis”, 1992), хоть и упрекает автора в некотором “снижении полета” и явных заимствованиях из предыдущей книги – “Страна смеха”;
Марек Орамус/Marek Oramus приветствует издание романа польского писателя Збигнева Батко «Око» (Zbigniew Batko “Oko”. “Niezależna Oficina Wydawnicza, 1992), обладающего многими чертами пародии, литературы pure nonsense, фантастики и даже гротеска; ключом к его прочтению может служить рассмотрение с позиции постмодернизма; и это произведение, по его словам, представляет собой порыв свежего ветра на фоне того, что захлестывает ныне польский книжный рынок;
Яцек Инглëт/Jacek Inglot анализирует роман американского писателя Майка Резника «Бивни» (Mike Resnik “Kły” – это “Ivory”, 1988; в русском переводе “Слон Килиманджаро”. Tłum. Marek Rudowski. “Rebis”, Poznań, 1991), который он находит «странным» (причем, «странный» – не значит «плохой»), что, в общем-то, редкость среди книг основного жанрового потока; «Резник непринужденно смешивает между собой самые разные, отнюдь не только фантастические жанры, например классический детектив и археологический детектив с космической оперой, чтобы тут же присоединить к ним прекрасный фрагмент африканской документально-приключенческой прозы а ля Хемингуэй. Но не только это роднит его с постмодернизмом – он подобно постмодернистам хорошо чувствует абсурдность истории, являющей собой равнодействующее совершенно случайных, казалось бы, эпизодов, складывающихся в совершенно бессмысленную мозаику. Никто ничем не управляет, и даже если существует некий план, то он для нас непознаваем» (стр. 70-71).
Далее некто Sekator одобрительно отзывается о романе американского писателя Чарльза Харнесса «Пурпурный мир» (Charles L. Harness “Szkarłatny świat” – это “Redworld”, 1986. Tłum. Danuta Korziuk. “CIA-Books”, 1990);. «Харнесс размышляет над ролью науки и религии в обществе, его занимают проблемы смерти и бессмертия, возможность контакта с умершими, развитие взгляда на смерть как на четвертое измерение. Повествование о том, как земная женщина отправляется в инопланетный Пурпурный мир, чтобы обрести там бессмертие, привлекает необычной атмосферой. Изрядная доля эротизма, заряд таинственности родом из морозящего кровь триллера, смешанные в условности НФ, образуют вполне удобоваримый коктейль»;
некто Predator утверждает, что роман американского писателя Роберта Сильверберга «Книга черепов» (Robert Silverberg “Księga Czaszek”. Tłum. Krzysztof Sokołowski. “Alfa”, 1992) – лучшая из книг указанного автора, которые он читал;
некто Kunktator, размышляя над книгой польского писателя Мартина Вольского «Антисказки» (Marcin Wolski “Antybaśnie”. “Wydawnictwa Radia i Telewizji”, 1991), удивляется тому, что подобный замысел – инвертировать сюжеты известных сказок (о спящей царевне, о Золушке, об Али Бабе и разбойниках, о вавельском драконе, о шествующем голышом короле и пр. и пр.) – не пришел никому в голову раньше. Вольский берется даже за переиначивание классических литературных сюжетов (о Ромео и Джульетте, о форсайтовских “псах войны”) – и у него просто прекрасно все получается. «У Вольского есть и коварство, и насмешка, и местами даже сентиментальность, которой автор стыдится, поскольку тут же ее приглушает здоровым цинизмом»;
некто Karburator считает правильным то, что Рафал Земкевич в свой авторский сборник рассказов «Никаких иллюзий» (Rafał Ziemkiewicz “Zero złudzień”. “Białoweża”, 1991) включил не только новые, но и гораздо более старые, написанные до первой половины 1980-х годов, произведения; «герои Земкевича – как правило, неудачники, барахтающиеся в сетях систем, которые вертят ими, как хотят. К финалу почти каждого из рассказов их герои теряют свои “иллюзии” и принимают к сведению то, что мы живем в мире, который совершенно от нас не зависит, который невозможно изменить. Отдельный человек это мотылек, жизненной ролью которого является напрасное совершение большего или меньшего количества полетов вокруг пламени, прежде чем оно его поглотит». В более поздних произведениях «степень сложности мира возрастает, набирает метафизической глубины – такие рассказы, как “Блудница” или “Шоссе на Залещики”, убедительно свидетельствуют о мутации традиционной зайделевской social fiction в метафизическую фантастику. Впрочем, не только в случае Земкевича»;
а некто Denuncjator полагает роман американского писателя Джорджа Зебровски «Крайняя точка» (George Zebrowski “Punkt ostateczny”. Tłum. Renata Cybulska. “E.I.A.”, 1991) «идеальным примером дебильной фантастики», а всю трилогию, составной частью которой он является, «клиническим случаем графомании» (стр. 72).
10. В рубрике «НФ в мире» (стр. 74) Лех Енчмык реферирует мартовский 1992 года номер американского журнала «Locus», где находит достойными особого внимания интервью с Александром Яблоковым и Джоан Виндж; Славомир Кендзерский рассказывает о январском номере 1992 года белорусского (на русском языке) журнала «Фантакрим-MEGA», а Иоанна Чаплиньская – о мартовском 1992 года номере чешского журнала «Ikarie».
11. В майском 1992 года «Списке бестселлеров» сплошь англо-американские имена (А. Азимов, Р. Сильверберг, Д. Блиш, А. Нортон, Р. Говард, М. Муркок, Д. Кунц и др.). Ни одной книги польского автора, ни одной книги русского автора, как, впрочем, и ни одной книги и авторов всех прочих стран – в списке нет.
12. Напечатан также четвертый отрывок комикса «Naród wybrany/Избранный народ» (сценарий М. Паровского, художник Я. МУСЯЛ/J. Musiał) (стр. 75-78).
13. В рубрике «Среди фэнов» (стр. 79) размещены отчет Петра «Раку» Рака об организованном белостокскими КЛФ “Taurus” и “Ubik” уже шестом по счету «коне» “Kontur’92” (30.04 – 03.05.1992). Здесь же напечатана информация о готовящихся «конах» “Bachanalia Fantastyczne’92” и “Nordcon’92”.
(Продолжение следует)