«Колония» (3-й сезон)

Редко бывает, что третий сезон масштабного, хотя и не такого уж эпического действа — остается в седле и вполне достоин своей рецензии.

Благодаря вот таким сериалам словосочетание «американская культура» нельзя считать ироническим.

Вторжение пришельцев — фантдопущение, которое позволяет перенести в Америку ряд весьма далеких от неё проблем, и постоянно демонстрируя зрителю обстановку домов «среднего класса+«, одновременно показывать свинцовые мерзости войны. От традиции фильмов типа «Красный рассвет» и сопутствующих картинок, они вышли на новый уровень.

Это предыдущий образ борьбы практически с любым вторжением, надо только менять фотографии на стене

.

Теперь же максимально популярными средствами для рядовых граждан показаны все основные дилеммы, с которыми сталкиваются жители современного Ирака, Сирии, Афганистана, Сомали (там еще много названий).

.

Что это за «развилки судьбы»:

— власть отделена от проекта развития. То, что в любом государстве центра мир-системы подразумевается само собой, что неизбежно для любого «догоняющего» государства — здесь больше не действует. Политические группировки добиваются господства не через развитие подконтрольных заводов-газет-пароходов, не через вложения в хотя бы в специалистов или месторождения — но через благосклонность патронирующей силы. Вы не сможете создать армию из ста тысяч дронов на гравипоплавках, которые в мгновенье ока расстреливают недовольных. А ваши хозяева — могут. Она у них уже есть. Стало быть надо любой ценой быть представителями этой силы на местах. И чтобы такими выглядеть, требуется лояльность, попадание в хозяйский список кандидатур — и устранение всех основных конкурентов. Чтобы предстать перед верхами относительно единой системой. За право быть «смотрителем королевского ночного горшка» идёт конкурентная борьба. И она показана с большим знанием натуры...

— хозяевам может быть что-то нужно от подконтрольной территории или населения. Не всегда это черная жидкость из скважины. Возможно — люди, обладающими специфическими талантами. То, как дают хозяевам эти ресурсы, зажимают, подхалимничают, снова дают «начальники из местного населения» — архипоказательно. Отдать всё и сразу — стать ненужным. Ничего не давать — стать нелояльным. Становится понятно, зачем «хозяевам» необходимо было разрушить земную цивилизацию: будь человеческие государства «в седле», с бомбами и ракетами — пришлось бы торговаться. Можно было бы угодить в ситуацию, которая описана в лазарчуковских «Сиротах небесных» — государство угрожает пришельцам взорвать собственные города, потому что люди для пришельцев суть основная добыча, а бомба эту добычу обнуляет. Или земляне потребовали бы слишком многих технологий, а у беглецов их не бесконечное количество. Если же осталось несколько сотен мегаполисов, каждый из которых буквально «под колпаком», то взять оттуда сколько-то тысяч специфических людей для борьбы с межзвездной «карательной экспедицией» своих врагов — это нормально.

— образ политика «вишиста-квислингиста» Алана Снайдера — продолжил раскрываться. Бешеная жажда жизни, изворотливость, храбрость (не в битве), при том еще и понимание, между каким молотом и наковальней он находится. В таких условиях человек может поехать крышей, а может продолжить расти над собой — без раскаяния! Такой человек не абсолютный сухарь, и трупы детей, которых он хорошо знал — производят на него впечатление. Но какое? Это отдельный и особый вопрос, который отличает политика от рядового человека.

Образ фальш-коллаборанта на этом фоне выглядит не так рельефно. Человек изначально думает, как предать новоявленных хозяев и делает все для подготовки будущего восстания и для сотрудничества с врагами своих поработителей. Подан он весьма благородным, умным и не лишенным обаяния персонажем — хотя он тоже наладил отправку рабсилы на фабрики пришельцев. Просто снимает с неё сливки и оставляет их в Сиэтле. Но этот персонаж — самый успешный повстанец из всех прочих: получил несколько чисто военных технологий, создал запасы оружия, боеприпасов, лекарств, еды, он смог фактически подготовить новую генерацию подпольщиков.

И, да, мысли о смене хозяев присутствуют практически во всех головах.

— отлично освещена проблема партизанских вождей. Само «Сопротивление» — это громадные человеческие и ресурсные проблемы. Без связи с большой землей, без подпитки кадрами, оружие, боеприпасами — партизаны оказываются малополезными смертниками. Собрав, путем больших жертв, какую-то команду, оружие и припасы — они сталкиваются с тем, что полученный потенциал надо разменять на случайный тактический успех. Это в лучшем случае. Каждая их вылазка — это пиррова победа. Только недавняя смерть близких может определять подобный выбор людей. На всё это накладывается проблема власти: каждая группа, которая приходит в отряд — имеет своё видение методов борьбы. Им вот так просто не объяснишь «стратегию и тактику нашего гениального командира». Возникает вопрос — кто будет главным. И тут лидер движения вынужден расстреливать часть добровольцев. В лучшем случае — выгонять. Просто для того, чтобы сохранить единоначалие. Не у всех получается быть ковпаками...

— показано, как ломаются подпольщики. Второй сезон раскрывал тему смертников, а в начале третьего американское семейство — это образцовый пример партизанских традиций: после маловероятных приключений они вырываются из «колонии», находят домик в глуши и думают, как пробиваться к базе «сопротивления». На лесных тропках готовы подкараулить карателей. Но вот погибает младший сын. Дочь при смерти, и надо изобразить лояльность, чтобы как-то добыть для неё лекарства. Потом выясняется, что при ощутимом уровне комфорта (солидном по меркам американского среднего класса, но для кого снимался фильм?) перед подпольщиками встаёт проблема: бросить все и прикинуться ветошью, просто жить, либо же продолжать борьбу. С прежними жертвами и результатами. Отец семейства остановиться не смог, но про семью забыть не смог тем более. Стал искать смерти в бою и фактически нашел её. Уцелевший сын бросил семью, взял сестру и ушел к невесте — он решил пережить эту войну. Его тесть тем более утвердился в этом намерении, но проводит его куда последовательнее и вовремя умеет покинуть поле боя. Наконец мать семейства осталась практически на бобах: или стать «подпольщицей второго сорта» — медсестрой, курьером, кухаркой, но порвать с семьей, или уйти в чистую гражданскую оборону — раздавать одеяла беженцам. И снова обрести детей. Выбрать она не успевает.

.

Снято не без проблем и ляпов.

Мысленный эксперимент по «сбору мозаики» из обрывков и намёков, которые дают сценаристы, рисует приблизительно такую схему: некая далекая планета, где имеются живые существа-гуманоиды и разумные машины. Несколько сотен разумных машин (процессоры в виде шариков) попытались воевать, но в итоге быстро сделали ноги в сторону Земли. Первая причина — тут есть люди, отдаленно похожие на инопланетян с которыми у машин конфликт. Собственно, из этого и рождается попытка собрать армию уже землян и пустить её в бой. Допустим (хотя это лезет только в самые широкие ворота). Нестандартность мышления даст какой-то крошечный процент изменения боевой эффективности (а в плюс или в минус — черт его знает. Показали перестрелку отобранных землян с пришельцем — и результаты были не лучшие).

Но вот идея использовать людей на фабриках с целью чего-то там производить — это бред чистой воды. Даже толстый намёк на радиацию — мол, люди работают там, где микросхемы не выдерживают — это бред. Автоматика должна была производить всё на порядок лучше и быстрее.

Далее — момент с «узнаванием, но не задержанием» отправников: техника пришельцев опознает будущих солдат, даже спасает им жизни, но при этом — не задерживает, не выдает мгновенно ориентировку летучему отряду, который должен быть сформулирован именно для этих целей. Бред.

Если персонажи уже три сезона вот так рискуют жизнью, то понятно, что к финалу третьего они воспринимаются слишком уж прочными и живучими товарищами. Львиная доля интриги в сериале построена на том, что пришельцы, работающие с информацией в таких объемах, что людям и не снилось, не могут подавить «сопротивление».

Маловероятным трэшем выглядит захват вернувшегося «на госслужбу» Алана Снайдера, а потом диалог с ним. Тот случай, когда ситуация обусловлена драматически (ломается отец семейства, антагонист должен уцелеть), но совершенно не вызывает доверия.

Аналогичный бред: если через Сиэтл проходят тысячи людей, часть из которых с концами усылается на фабрики пришельцев, то про это будут знать практически все. А до матери семейства этот момент начинает доходить лишь через несколько месяцев.

.

В остальном — постарались максимально достойно завершить сериал.

В первую голову — убили несколько зажившихся персонажей. Не всех, но конкретно показали, что «завершение переходного периода» (от начала оккупации до начала войны, в которой люди оказались подручными первых пришельцев) — требует жертв.

Во-вторых — попытались заставить выстрелить ружья на стенах. Например стена, окружающая колонии, была верхом идиотизма — вот зачем вокруг городов сплошные металлические преграды высотой в десятки метров? Наконец-то объяснение получено: она останавливают ударную волну от ядерных бомб, которые разорвутся поблизости от защитного купола.

В-третьих — оставили динамическую развязку: коллаборанты сохраняются как организованная сила, и подпольщики тоже получают свои возможности для борьбы за власть. Что, собственно, и можно наблюдать во множестве стран третьего мира, когда оккупационные войска немножечко отступают в сторону.

В придачу — масса черточек-деталей, в которые создатели старательно вложили немало язвительности. Тут и портрет Алана Снайдера в образе величия, и белые каски гражданской обороны Сиэтла, и этнические черты актёра, играющего Алана Снайдера (дух Чаплина был бы доволен), и отношение некоторых американцев к легковушкам...

.

Итого: не смотря на все дыры — перед нами серьезная социальная фантастика. Этому сезону 8 баллов, а всем трем сезонам — твердая 9. До этого уровня постсоветским фантастическим сериалам расти и расти...

.

П.С. О переводе. Есть бригады переводчиков, которые все делают за пару часов — и у них division упорно становится именно дивизией, а никак не подразделением, отделом или, на худой конец, отрядом. Хотя «ни одной человеческой дивизии в сериале не замечено».

Но показательнее совсем другое слово: человек, которого пришельцы насильно требуют в свою армию — outler (если я правильно расслышал). Был вариант «отбросы» — пришельцы везде охотятся за отбросами, требуют отдать им солдат-отбросов, и лучше всего, «Мы, сто пятьдесят отбросов, пришли сдаваться» :) Был вариант «экзоты». Нейтрально, относительно понятно, хотя и не без натяжки. Но лучший вариант — «отправники». Не призывники — потому как армия чужая. А отправники — их посылают воевать в космос. Тот случай, когда удачный термин выращивается из своего лексикона.