Граф Эгмонт — историческая фигура. Уленшпигель в романе обозвал его изменником. А он просто был умеренным и законопослушным. Герцог Альба взял его в заложники и обезглавил. То есть изменником-то его испанцы посчитали. Метания Эгмонта между интересами малой родины (Нидерланды) и верностью законному правителю (испанская корона) и составили его драму. Ну и считается, что после казни Эгмонта точка невозврата была пройдена — жестокая война с метрополией стала неизбежной, Нидерланды стали свободными.
Гёте написал пьесу «Эгмонт» ещё в XVIII веке. В XX веке её проиллюстрировал уральский художник Волович. Издание у меня вот такое:
Немасштабированное фото потрёпанной невзрачной суперобложки ничего не скажет. Это издание — монстр советских времён. Книга огромная — высота 40 сантиметров, бытовых книжных полок под такие размеры никогда не предусматривалось. Книга кажется ещё выше из-за того, что она узкая.
Толстенная бумага, печать только на одной стороне листа. Иллюстрации — раскладные. В разложенном виде ширина — 60 см.
Книга вышла в Средне-Уральском книжном издательстве (Свердловск) в 1982 году. Отпечатана была в Московской Экспериментальной типографии ВНИИ полиграфии. Тираж — 1 тысяча экземпляров, мизерный для тех времён. А цена — государственная — 35 рублей. Неслыханно! Обдумывались советскими экономистами способы изъятия лишних денег у населения при сохранении цены 18 копеек за буханку серого хлеба.
А купил я этого монстра лет восемь назад на букинистическом развале за 100 рублей. Не оправдались надежды советских книголюбов на инвестиционные вложения.
В хорошем качестве сканы иллюстраций Воловича выложены на сайте художника (см.). Но все диптихи там разрезаны на изолированные части.
Трагедию Гёте я в юности не успел прочитать. Так что будет рассказ по картинкам. Это для Воловича более чем уместно. Тот случай, когда для русской культуры иллюстрации важнее текста. Да и Волович такой художник, который мыслил масштабно — к пьесе Гёте он не привязан, у него образы Революции и Реформации, которыми вполне можно и «Легенду об Уленшпигеле» проиллюстрировать.
1) Северное Средневековье.
Рыцари и католическое духовенство. Уходящие персонажи. Идея диптиха у Воловича такая: на одной (левой в данном случае) половине — мелкие фигурки, массовка, а на другой половине — крупная фигура, масштабная личность. Здесь масштабные личности — это закованный в латы рыцарь и лис-епископ. Лис-епископ, видимо, является отсылкой к поэме Гёте «Рейнеке-лис». Тогда и рыцарь на предыдущем диптихе — это волк Изенгрим, «тот, который с железным забралом». Волк, как известно, страдает от лисы в любом фольклоре.
2) Погром собора.
Сцена, неразрывно связанная с нидерландской революцией. Была эта сцена и в «Уленшпигеле», только не рисовали её советские иллюстраторы. А Волович нарисовал.
3) Правители
Слева — народ фламандский что-то горячо обсуждает и идёт на плаху, а справа — величественная испанская знать (может, и фламандского происхождения). А кто именно — не так важно (может, правительница Нидерландов — Маргарита и король Испании Филипп — так вижу).
4) Любовь и смерть
Наверное, на первом диптихе граф Эгмонт с возлюбленной, а на втором диптихе — епископ уже в человеческом обличии — и насылает он что-то вроде «коня бледного», всадника смерти.
5) Тревога
Торчат на кольях головы мучеников, железная испанская пехота твёрдо стоит на земле Фландрии (ниже уровня моря).
6) Конец и начало
Богиня славы поникла над крестами. Кто-то зловещий появляется. Но трагедия у Гёте заканчивается перед казнью — Эгмонт не умирает на сцене.
А вот бунт уже не погасить. И на последнем диптихе — масштабная фигура уже слева — простой фламанцец поднялся (петля на заднем плане как нимб). Уленшпигель это, ясное дело.
А массовка уже справа — наверное, Волович, в духе марксистской исторической концепции, думал изобразить так выход на сцену народных масс. Получилось, наверное, иное прочтение: толпа спешит выбраться из-под падающих католических крестов, а куда — не видно.
цитировать
свернуть ветку