«Следует помнить, что в 70-х годах СКАРЖИНЬСКИЙ был одним из основателей Международной ассоциации авторов комиксов и мультипликаций (AIAC), базирующейся в Лукке, его статьи и тексты по теории и истории жанра комиксов появлялись в журналах «Projekt», «Przekrój», «Gazeta Wyborcza» и профессиональных журналах: «AQQ» и «KKK».
Надо сказать, однако, что профессор ЕЖИ СКАРЖИНЬСКИЙ не считал себя профессиональным художником комиксов. Он много раз повторял: «К комиксам как к основному виду деятельности нужно относиться как к необычной и увлекательной, но прежде всего профессии, которой нужно полностью посвятить себя» («ККК», No 3/1996). Рисование комиксов было для него только развлечением и большим, освежающим приключением. Только три созданных им комикса были опубликованы в Польше. Несмотря на это, он стал неотъемлемой частью истории польских комиксов и останется в ней как выдающийся созидатель, который своим талантом возвел комиксы в ранг искусства. Он создавал комиксы со страстью, равной самой главной – страсти жизни» (Януш Павляк).
Выше уже говорилось о том, что он очень любил зарубежный детектив (hard-boiled – “круто-сваренный”). Один из его знакомых вспоминал такой эпизод прошлого.
«Отпускники на природе. По пляжу осторожно пробирается, лавируя между загорающими, почтальон. Находит ЕЖИ СКАРЖИНЬСКОГО и, сорвав с головы фуражку, вручает ему телеграмму с черной траурной каемкой. Друзья бледнеют, жена не сдерживает жалобного стона. СКАРЖИНЬСКИЙ бросает взгляд на имя отправителя – МАРИАН ЭЙЛЕ, главный редактор журнала “Przekrój”. Телеграмма лаконично сообщает: “Умер Реймонд Чандлер”. Друзья колеблются – надо бы выразить соболезнование, но кто это такой? Адресат мрачно поясняет: “Был в Америке такой замечательный писатель”».
МАРИАН ЭЙЛЕ и ЕЖИ СКАРЖИНЬСКИЙ, напоминаю, были членами неформального Клуба любителей детектива, азартными собирателями соответствующих библиотек. Книги Реймонда Чандлера и Дэшила Хэммета считались в их среде сокровищами, которыми они обменивались с такими же любителями. Когда МАРИАН ЭЙЛЕ умер, родственники передали его коллекцию детективов СКАРЖИНЬСКОМУ.
«ЕЖИ СКАРЖИНЬСКИЙ очень любил также джазовую музыку. Увлеченно слушал ее в те времена, когда “народная власть” посылала в музыкальные клубы “любителей музыки” с молотками в кармане – крушить неправильные граммофонные пластинки. В Кракове эпохи “реального социализма» любители джаза собирались тайком и тесным кругом: КИСЕЛЬ, Мрожек, ЭЙЛЕ, СКАРЖИНЬСКИЙ, иногда приезжал из Варшавы Тырманд. Когда однажды вокруг того дома, где намечался нелегальный концерт, начали крутиться функционеры известных органов, хозяин квартиры, который был военным медработником в звании полковника, вышел из дому и послал их куда подальше.
Следует отметить, что любовь к музыке у СКАРЖИНЬСКОГО зародилась еще в детстве. Его дедушка был виолончелистом-виртуозом, отец также неплохо владел инструментом, и только будущий великий художник умел лишь слушать музыку. Но зато вот уж этим умением отличался в лучшую сторону. Он с наслаждением слушал пластинки, в том числе джазовые. Позже рассказывал, что влюбился в джаз, когда услышал “Swingin’ at the Jamboree” Джея Ливингстона» (Станислав Гежиньский).
В 1956 году ему заказали афишу к первому официальному Фестивалю джазовой музыки в Сопоте. Проектировал он и афишу II Фестиваля джазовой музыки опять же в Сопоте (1957).
«Подготовка к III Фестивалю джаза в Сопоте шла полным ходом, когда вдруг весной городские власти Труймяста заявили, что фестиваль не состоится, потому что он чреват общественными волнениями и прочими беспорядками. Но гданьчане не подчинились запрету. Они отправились в Варшаву, заявились в “Hot Club Hybrydy”, где председатель клуба Ян Борковский, не колеблясь ни секунды, заявил: “Если так, то проведем фестиваль у нас”. Он убедил руководство Ассоциации польских студентов (ZSP) в Варшаве и Кракове, в необходимости помочь “Hot Club”-у и краковскому “Jazz Club”-у в организации фестиваля. Так родился фестиваль “JAZZ 58”, переименованный вскоре в “Jazz Jamboree”» (Кристиан Бродаский. «История джаза в Польше»).
Афишу 1958 года также проектировал ЕЖИ СКАРЖИНСКИЙ. И Боже ж мой, какие люди навестили в том году Польшу: Фрэнк Синатра, Элла Фитцджеральд, Рэй Чарльз, Нина Саймон, Дюк Эллингтон!
ЕЖИ СКАРЖИНЬСКИЙ рассказывал, что именно он, вспомнив любимую некогда музыкальную композицию, предложил новое название, которое к настоящему времени стало попросту неотъемлемым от сего ежегодного события (хотя заслугу его изобретения кое-кто приписывает Леопольду Тырманду). Вот афиша фестиваля 1983 года (авторства СКАРЖИНЬСКОГО), а рядом недавняя афиша.
ЕЖИ СКАРЖИНЬСКИЙ проектировал и многие другие афиши для театра, кабаре и кино.
И, при случае, иллюстрировал соответствующие книги.
«В работе ему всячески помогали четырехлапые любимцы. Началось с сиамской кошки, получившей странную кличку Дракула. Однажды вечером СКАРЖИНЬСКИЕ нашли под окном их дома котенка – назвали Маркизом. А потом к ним добавились еще пять со странными кличками: Альрауне, Носферат, Мюзидора… Влезали на колени, плечи, наблюдали за рождением проектов очередных сценографий. В отпуск ездили всей компанией на Рожновское озеро. Пан Ежи рисовал, а коты шныряли по лесу.
Пауки – другое дело. Они чем-то его привлекали, и СКАРЖИНЬСКИЙ прочитал о них множество книжек. Не разводил их, но с удовольствием наблюдал за ними, когда они попадались поблизости. “Проворные и умные” — так он отзывался о них и удивлялся их «отчужденной и не поддающейся пониманию логике поведения».
В доме на улице Леа, где он жил, осталась после кончины ЕЖИ СКАРЖИНЬСКОГО библиотека с полками, заполненными книгами и комиксами, папками с вырезками из газет и журналов, кассетами видеофильмов, остатками коллекции оружия. Он был страстным читателем, книги нужны были ему также для работы. Вторая жена мастера, Алина, рассказывала, что, если ему надо было проиллюстрировать что-то связанное с кухней, он покупал книжку, чтобы узнать, сколько листьев бывает на кочане капусты. Этим же целям служила и коллекция оружия XIX века. Много фотографий с кадрами из великих фильмов: от Хичкока через Формана до Оливера Стоуна. И видеофильмы: с одной стороны Эйзенштейн, с другой – братья Вачовские. Под конец жизни, идя навстречу желанию второй жены, начал путешествовать. Побывал в Испании, которую в «Рукописи, найденной в Сарагоссе» ранее воссоздавал по туристическим путеводителям и картинам Гойи» (Станислав Гежиньский).
Во второй декаде XXI века библиотека Познаньского университета купила у вдовы, Алины Скаржиньской, коллекцию из более 800 комиксов. С 2016 года с ними можно познакомиться в познаньской Мастерской комикса (Pracownia Komiksu – Czytelnia Komksów I Gazet NOVA).
Изобразительные работы ЕЖИ СКАРЖИНЬСКОГО часто выставляются на различных вернисажах:
И, разумеется, продаются на многих аукционах.
Тем, кто заинтересовался поднятой темой, следует заглянуть в такую вот книгу.
