Радикальный текст

С подпольных времен у меня сохранилась твердая уверенность, что с этим государством ни в какой его форме дел иметь нельзя. Ты взял у них три страшных медяка, поехал с делегацией во Франкфурт,

встал рядом с пластмассовой березой под портретом Лужкова, и все — у тебя между глаз опухоль, и она тебя съест.

Моими наставниками в этом смысле были прихожане Истинно-православной церкви. Когда катакомбников начали выпускать из лагерей, я познакомился с некоторыми, и на меня произвели величайшее

впечатление рассказы о том, например, как они отказывались ездить на поездах, потому что на паровозе была прислужниками Сатаны нарисована красная пентаграмма, и шли сотни километров пешком.

Сейчас, конечно, самый радикальный текст мог бы написать ваххабит-педофил: не такое уж немыслимое сочетание, если учесть, что Айша вышла замуж в шесть лет.


и еще, чудесно про Данилкина:

Сначала объявили гением какую-то уральскую следопытку, которая тут же свалилась с подиума и поломала глиняные ноги, чуть позже стали вытаскивать питекантропов прямо из чеченских окопов и т.п. Я не очень внимательно за этим слежу, но понятно, что был взят курс на поддержку гопников — естественно, не ради гопников, а ради прибыли, но привело это к тому, что о литературе заговорили какие-то помоечные персонажи. Одну из первых публикаций такого рода я запомнил. Это была заметка о романе Эльфриды Елинек «Любовницы» — замечательной книге. Рецензия начиналась с того, что автор, прочитав роман Елинек, захотел приехать в Вену, разыскать ее дом, позвонить в дверь и дать Елинек кулаком по носу, а потом еще пнуть ногой в живот! Если бы это было напечатано в каком-нибудь журнале для панков, я бы только обрадовался, но это была «Афиша» — малахольное издание, призванное смягчать нравы клерков, чтобы они не ломали кулер и верно ставили ударение в слове «руккола». И вот из салата с рукколой вылезает гопник и дает читательнице-секретарше по носу, а потом еще ногой пинает ее в живот — удивительная, противоестественная сцена.

Хотя чего ожидать от журнала, который пригласил на роль книжного обозревателя совершенно серую личность — биографа Проханова! Понимаю, что от безвыходности, но биограф Проханова в качестве литературного эксперта — это смешно, согласитесь.

Можете представить эксперта по кино, который вообще не знает режиссеров, получающих «Оскаров» или «Золотую пальмовую ветвь»? С литературой именно так, единственным исключением в последние годы был Памук. Присуждают премию Дорис Лессинг — никто не читал, они начинают спешно передирать статьи из английских газет, пишут адскую чушь. Леклезио  — они впервые слышат это имя. В прошлом году награждают Герту Мюллер — наш «биограф Проханова» по складам читает синопсис ее последнего романа и изрекает: «Ага, про ГУЛАГ. В общем, все ясно». (А ясно ему, что книга про ГУЛАГ никому в России не интересна — старший друг объяснил.) Правда, и у него имеются таланты: отлично берет интервью у Оксаны Робски.

http://www.openspace.ru/literature/names/details/17...