Каждый месяц Алекс Громов рассказывает о 9 книгах
В отличие от Суини, вести дела Безумства несложно. Отчасти потому, что мы ведем дела, о которых другие и говорить-то не любят. Но в основном потому, что у нас нет выделенного бюджета. А раз нет бюджета – значит, нет канцелярской волокиты и, как следствие, никакого документооборота. Облегчал управление и тот факт, что до января этого года личный состав отдела исчислялся одним-единственным человеком: старшим инспектором Томасом Найтингейлом. И хотя с моим появлением штат удвоился и была перелопачена гора бумаг, копившаяся минимум лет десять, для Главного управления Лондонской полиции мы по-прежнему малозаметны. И несем нашу службу, загадочным образом сливаясь с толпами обычных копов.
Часть этой службы – отслеживать нелегальных волшебников и прочих граждан, незаконно практикующих занятия магией».
Бен Ааронович. Луна над Сохо
У каждого места есть своя атмосфера. В тексте романа приметы прославленного современного мегаполиса (с заслуженной историей) сочетаются с криминальными делишками и преступлениями явно потустороннего (хотя вполне объяснимого и логического) свойства. Разумеется, в подобных случаях нужны те, кто будут профессионально бороться с некондиционным (с точки зрения привычного людского правосудия) злом. Именно таков главный герой Питер Грант, лондонский констебль и ученик мага, от имени которого идет повествование. Как узнать применение магии? Надо признать тот факт, что магия оставляет на физических телах невидимый отпечаток, именуемый вестигием. Есть магический импульс – на теле имеется отпечаток.
Этих официальных вводных данных вполне достаточно, прочее главный герой комментирует по ходу своих расследований и связанных с ними разнообразных приключений. И общения с не всегда милыми, необычными (только для людей!) существами. Которые, впрочем, часто весьма удачно внешне вписываются в обычную человеческую жизнь. Хотя так или иначе, рано или поздно, вылезает всякая аномальщина и ее издержки. Волшебный мир Лондона и здешнее разносортное магическое общество со своими «закидонами». Специфика: джаз. Надо упомянуть «своевременные отсылки» к музыкальным номерам, главы называются по песням. И традиционный британский юмор.
«Вестигий обычно трудно идентифицировать. Это как смутная тревога, которую ощущаешь на кладбище, как полузабытый детский смех во дворе, как знакомое лицо, краем глаза замеченное в толпе. Но то, что меня накрыло, едва я коснулся губ Симоны, представляло собой самый настоящий видеоряд – цветной, в высоком разрешении. И показывал он последние минуты жизни Кена Джонсона, а вместе с ним еще сорока человек, находившихся в тот момент в «Кафе де Пари». Мне очень не понравилась атмосфера этого вестигия. Смех, люди в форме, оркестр – прославленный джаз-бэнд, играющий нежную танцевальную мелодию, — и затем тишина.
В эпоху Возрождения, расцвета искусства, культуры и вечных кровопролитных войн, некоторые особо отчаянные военные инженеры прорывали оборону крепостей так: подбегали к воротам и закладывали возле них нехитрые взрывные устройства. Но поскольку в те дни взрывные устройства были скорее предметами искусства, нежели детищами науки, они нередко взрывались сразу, и незадачливый взрывотехник, не успевший отойти в сторону, взмывал в воздух. Иногда по частям. Французы, прославившиеся своим тонким и острым, как рапира, умом, назвали такие мины «шутихами» или пукалками. Выражение «подорваться на собственной шутихе» до сих пор в ходу и означает «пострадать от собственных же козней».
Это и произошло со мной, когда я заставил Симону погрузиться в воспоминания, а она присосалась к моему мозгу».
Ах, если бы только отцу удалось полонить ту златовласую княжну! Тогда бы из одного только благородства ненавистный Тайным Олег предал бы себя в их руки…
Болгары тоже выстояли, во главе с Симеоном они уже сами грозили ударить сбоку, помочь русам и тем решить исход сражения.
Приняв на щит вражье копьё, Арпад полоснул проносившегося мимо руса клинком, потом ещё одного, и ещё… Он разил противников направо и налево, но с каждым ударом всё слабее и слабее был его меч, сросшийся воедино с ладонью.
И вдруг словно бы пелена пала с очей Арпада. Над виднокраем он узрел двух гигантов, меднокожего, знакомого ему по рассказам ведающих Хадура, и другого, доселе невиданного златоусого бородатого молотобойца.
— Отец!..
И Арпад понял, отчего такие перемены. Уж ныне только он, как старший в роду, получил божественное право общаться с Высшими. Это право переходило из века в век от отца к сыну, а со смертью сына — к внуку. И если ныне он углядел битву бессмертных небожителей, это означало лишь одно…».
Юрий Никитин, Дмитрий Гаврилов. Битва за Царьград
Роман продолжают длинную, запутанную и красочную историю, начавшуюся в «Гиперборее» и «Вещем Олеге». Князь Рюрик, отравленный недругами, закончил свой земной путь, его соратники позвали княжить в Новгороде Олега Вещего, волхва, когда-то отказавшегося от честолюбивых помыслов ради мудрости. А «Битва за Царьград» начинается сражениями, но отнюдь не у стен византийской столицы.
Олег разгромил унгров, его воевода Свенельд успел на помощь атакованному хазарами Переславлю… И ведь ясно, что недруги стремятся захватить в плен или отравить загадочным ядом княжну Златовласу, возлюбленную Олега. Ведь ради нее он пойдет на любые жертвы.
Всех врагов явно направляет одна воля. И сколь бы решительно не был настроен Олег в своем противостоянии не только с хазарами, но и с Византией, Тайные тоже не намерены оказываться от своих планов… И поэтому магические зерцала следует сохранить, пусть за семью замками, поскольку вещи эти очень опасны. Но они еще могут пригодиться в этом великом противостоянии.
«Мудрые старцы вещали, будто познавать мир, шагая по его тропам, воспевать солнца и луны, куда проще, нежели остаться и познать человеческую суть. А уж полюбить и воспеть — самая тяжкая работа, неподъёмная по нынешним временам для обычного смертного. Тарх умел и то, и другое. Тарх жил вдохновенно. Что светила! Смотришь издалека, и потому не наблюдаешь ни изъянов, ни черных пятен. А вот людей видишь близко, и оттого все несуразицы человечьего племени как на ладони.
Только вряд ли те старцы знали хотя бы толику из того, что прозрел он, Вещий!
Прикрыв ставни, Олег шагнул к столу. Огонёк масляной свечи унял дрожь, вытянулся ярым лепестком, бросая блики на древний металл. Незабвенный Россоха первым показал ему зерцало в действии. Как и десятки веков назад, оно угрюмо поблескивало, скрывая под толстой плёнкой волшебную гладь».
В этом дворце каждое крыльцо было сделано из горного хрусталя, и идущий по ним человек был как бы среди зеркал. Два корчных дерева стремились ввысь и были еле-еле в охват. Аромат цветов вслед ветру веял всюду без перерыва. Дома и павильоны были снабжены красными окнами. Через них все время выходили и входили красивые женщины, прелестные лица которых и стройный тонкий стан во всем мире, конечно, не имеют себе равных».
Пу Сунлин. Монахи-волшебники. Легендарные новеллы китайского писателя XVII-XVIII вв.
В этих новеллах – самые разнообразные сюжеты китайского фольклора, причудливые и необычные, в классическом переводе, и дается обстоятельное предисловие переводчика, в котором объясняется старинная вера китайцев как в чудо злое, так и в чудо всеблагое, уделяется внимание роли китайских монахов, поэтов, чародеев и фокусников. Среди прочего, они занимались изгнанием бесов путем разных магий и порой боролись с волшебством лисиц-фей, очаровывавших людей.
В новелле «Чары и феи Бо Юй-Юя» описано, как одному ученому даос, спасший его в дороге от нападения разбойников, вручил золото браслет с выгравированными на нем тончайшими украшениями. Когда в столице начался пожар и загорелись многие дома, тот самый золотой браслет, который был на руке хозяйки дома, хрустнул, и не упал с руки, а наоборот, взмыл вверх и улетел! Поднявшись в верх, он увеличился в размерах, стал огромным, и со всех сторон накрыл дом, как ограда. Когда огонь подошел к дому, то не смог преодолеть эту радужную ограду и свернул в другую сторону. Когда огонь ушел, сияние ограды померкло и браслет со звоном упал на пол к ногам хозяина.
Дом остался неповрежденным, хотя вокруг него в столице выгорели и превратились в золу и пепел тысячи других домов…
«Оказывается, двери спальни также заперты. Он встал на цыпочки и заглянул в окно. Видит – какой-то свирепый черт с сине-зеленым лицом, цвета перьев зимородка, зубы торчат углами, словно у пилы.
Черт разослал на кровати человеческую кожу и с цветной кистью в руке стоял и разрисовывал ее. Кончив красить, он бросил кисть, поднял шкуру, как берут для надевания платье, и, накинув на себя, тотчас превратился в деву».
Мало-помалу отец научился тонкому искусству наживать врагов и отрезать себе пути куда бы то не было… Отца это не беспокоило: к тому времени страну, где он вырос, нельзя было узнать – границы изменились либо грозили вот -вот измениться, называлась она по-другому…».
Хуан Габриэль Васкес. Тайная история Костагуаны
Что будет, если к известной (и скучной!) реальности добавить щепотки домыслов и мифов, приключений и поисков несбывшегося? Все измениться, как в этом тексте, представляющим собой причудливый роман в стиле магического реализма с отсылками (вернее будет сказать – по мотивам) к произведениям Габриэля Гарсия Маркеса. Текст изложен словно другая версия известного романа Джозефа Конрада «Ностромо». Главный герой «Тайной истории Костагуаны оказывается рассказал писателю Конраду историю, на основании которой тот и сочинил свой роман, где обычная Колумбия превратилась в полусказочную Костагуану. Но прошло время, и герой решил, что на самом деле Конрад рассказал все неправильно, и настала пора перерассказать и уточнить. И не стоит спрашивать – правда ли это?
В тексте есть фольклорные элементы и мистические сцены, в одной из которых идут по странному кварталу-призраку, дают ядовитым змеям их укусить, а после – ищут себе противоядие. Да и вообще – такая ли действительность, которая была описана? Есть отец повествователя (хроникер Панамского канала) и реакция сына.
«Настоящая реальность – детище чернил и бумаги: подобное открытие способно перевернуть весь мир человека моего тогдашнего возраста…
Проясним сказанное: не то, чтобы отец врал. В первые месяцы жизни с ним я в удивлении и восхищении начал подмечать странный недуг, вот уже несколько лет определявший его восприятие жизни и, следовательно, его тексты. Действительность Панамы выглядела в отцовских глазах как прут, опущенный в прибрежную воду: она то сгибалась, то ломалась, а то сгибалась и ломалась одновременно. Это называется «преломление», подсказывают мне люди сведущие».
Войско царя собиралось в Экбатанах и, видимо, выступило раньше намеченного срока, потому что надо было спешить, иначе его брат захватил бы Вавилонию – центральную часть империи».
Александр Нефёдкин. Боевые колесницы с серпами: «тяжелые танки» Древнего мира
В издании известного военного историка рассказывается применении колесниц с серпами в сражениях на протяжении, а также уделено внимание попыткам их использования в прожектах XVIII-XIX веков.
Первым о применении колесниц с серпами в дошедших до наших дней источниках упоминает Ксенофонт в своей «Киропедии», описывая приготовления военачальника Кира (будущего Кира Великого) к войне с ассирийцами. Лексикограф VI века Гезихия Александрийский упоминает, что такие колесницы использовали македоняне, но в более поздних исследованиях это истолковывают так, что македонцы лишь первым заимствовали это оружие от персов.
При Дарии I, в конце VI века до н.э., персами была завоевана северо-западная Индия и с этой территорией у Ахеменидов были установлены торговые и культурные связи. Но вряд ли в Индии заимствовали такие боевые колесницы. Поэтому современные ученые склоняются к точке зрения, что родиной серпоносных колесниц была древняя Персия.
Также в книге имеются упоминания двух кельтских свидетельств о вооруженных колесницах, связанных с главным героем уладского эпоса – Кухулином, а также — шведских «серпоносных колесниц», привязанных шведами на вершине горы, чтобы пустить их на наступающих врагов.
«В период с середины I тыс. до н.э. полотняный панцирь был повсеместно распространен в Средиземноморье. М.В. Горелик, основываясь на изображениях персов на греческих вазах, реконструирует данный панцирь стеганную безрукавку, идущую до пояса или спускающуюся до бедер.
Геродот, видимо, не без основания, говорит о том, что персы заимствовали такой доспех у египтян, у которых он был особенно распространен. Однако еще в первой четверти V века до н.э. для персов был характерен панцирь из железных чешуек, соединенных по большей части без прокладки ламеллярным способом. Данный тип брони восходил к древневосточным образцам, известным с XVIII в. до н.э. и распространившимся в Передней Азии во второй половине IIтыс. до н.э. Такой доспех первоначально защищал колесничего до щиколоток, так было у ассирийцев до середины VII до н.э., но с этого времени он стал значительно укорачиваться, сделавшись менее громоздким и тяжелым.
Поскольку возницу в квадриге с серпами надежно защищал до локтей кузов из досок, а он не должен был сражаться пешим, как в ассирийское время, то, вероятно, колесничие и в V в. до н.э. использовали такой панцирь из чешуек, который не защищал ноги. Обычно же устаревшие виды оружия, передаваясь от отца к сыну, долго употреблялись наряду с новыми».
Но вывеска с парящим драконом, вызывающим в рассказе страх у слуг, превращается в фильме в совершенно иной образ – спасительный. Ангел с венком и ветвью явно читается здесь как символ добра, парящий над земным миром, охваченном силами зла…».
Владимир Виноградов. Кино и смерть
В книге доктора искусствоведения рассматриваются образы смерти в кино, от естественной, до романтической и карнавальной. Примером первой может быть хрестоматийная сцена смерти деда Семена из фильма А. Довженко «Земля» (1930). Фильм «Вампир, или Видение Алана Грея» полностью посвящен репрезентации образа смерти. Здесь смерть представляет собой бесстрастного посыльного в широкополой шляпе и ручной косой, отправляющегося по выданному адресу. А в роли воплощенного зла выступает вампир. Далее на страницах книги дается анализ женщины-вампира, получившем в первые десятилетия прошлого века широкое распространение.
Следующая глава посвящена образу смерти в творчестве Жана Кокто, впервые возникшей в картине «Кровь поэта» (1932), затем разбирается современный (по тем временам) миф об Орфее – трагифарс о жизни современного поэта. Театральная пьеса была переделан для кинопостановки 1950 года. Одна из глав посвящена кинотворчеству Александра Сокурова, фильмам «Мария» и «Камень», «Русский ковчег».
В разделе, описывающем героев картин Джима Джармуша, рассказывается о том, как персонаж, представитель фронтира, носящий черты трикстера, становиться культурным героем. Не забыты и картины Питера Гринуэля, среди которых фильм «Живот архитектора» (1987).
«Эти архитектурные сооружения должны были быть построены в городе будущего – что-то вроде города Шо, который спроектировал другой представитель направления мегаломанов – французский архитектор Клод-Николя Леду.
Создание идеального города становиться естественным результатом воплощения социальных утопий эпохи Просвещения. В этом и скрывается, на наш взгляд, опасность. Именно обращенность к утопии, к утопическим образам, которые представляли более разумное устройство жизни человека, становиться искусством, отравляющим Крэклайта. Противопоставление идеального природному смертельно для человека».
В 1925 г. Бекаури предложил ЦАГИ начать работы по проектированию четырёхмоторного военного самолёта, названного ТБ-3РТ3, где буква «Т», видимо, означала «транспортный», так как машина предназначалась для перевозки на наружной подвеске крупногабаритной военной техники — танков, тяжелых артиллерийских орудий, вплоть до торпедных катеров.
25 ноября 1925 г. «Остехбюро» получило аванс в размере 100 тыс. рублей, а в декабре 1925 г. ЦАГИ под руководством А.Н. Туполева приступил к работе. Этот самолёт получил обозначение АНТ-6, а позже — ТБ-3. Таким образом, командование ВВС первое время даже не знало о работах над ТБ-1 и ТБ-3. Научно-технический комитет ВВС проявил интерес к АНТ-6 лишь в июне 1926 г.
Для ТМС ТБ-1 в «Остехбюро» была создана телемеханическая система «Дедал». Подъем телемеханического самолёта в воздух был сложной задачей, и ТБ-1 взлетал с пилотом. При подлете к цели на несколько десятков километров пилот выбрасывался с парашютом. Далее самолёт управлялся по радио с «ведущего» ТБ-1. Причем управление шло по УКВ и могло осуществляться только при прямой видимости. Когда телеуправляемый ТБ-1 достигал цели, с ведущей машины шел сигнал на пикирование. Такие самолёты планировалось принять на вооружение в 1935 г.
Несколько позже «Остехбюро» занялось проектированием четырёхмоторного телеуправляемого бомбардировщика ТБ-3. Как и ТБ-1, новый бомбардировщик совершал взлет и маршевый полёт с пилотом. Но при подходе к цели пилот не выбрасывался с парашютом, а пересаживался в подвешенный к ТБ-3 истребитель И-15 или И-16 и на нем возвращался домой. Далее управление ТБ-3 производилось с ведущего самолёта. Телеуправляемые бомбардировщики ТБ-3 предполагалось принять на вооружение в 1936 г. При испытаниях ТБ-3 основной проблемой было отсутствие надежной работы автоматики».
Александр Широкорад. Дроны. Оружие XXI века
В книге подробно рассказывается о многообразии дронов, и истории их создания, как в СССР, так и за рубежом. Уже в 1934 г. в составе 1-го отдела Остехбюро была сформирована конструкторская группа, проектировавшая подводные лодки, и в том же отделе проектировался аэроподводный самодвижущийся снаряд (АПСС), позже названный телемеханической подводной лодкой. Ее управление производилось двумя способами: обычным (единственным членом её экипажа) и дистанционным, т.е. с надводных кораблей или самолётов.
Летом 1936 г. офицер ВМФ США Д.С. Фэрнли предложил использовать управляемого по радио самолёта-торпедоносца для замены пилотируемых самолётов в атаках на корабли противника. Дроны запускались в 1960-е годы на территории Испытательного центра авиации ВМС США в Патуксент-Ривер. «Первым новые дроны получил эсминец «Бак» (DD-761), который 7 января 1963 г. успешно завершил в районе острова Сан-Клементе, штат Калифорния, соответствующие квалификационные испытания и официально стал первым в ВМС США боевым кораблём, получившим на вооружение противолодочный комплекс с беспилотным вертолётом». Но это были пока еще не совершенные и дорогие устройства, чья стоимость часа полета составляла тысячи долларов. Американский MQ-1 применялся в начале 2000-х годов во многих странах, официально используясь для борьбы с «террористами».
В тексте рассказывается и о том, как в разных странах борются с дронами, в том числе – ловя их сеткой, как рыбу. Другой вариант – использование новых патронов для стрелкового оружия, которые растягивают между собой своего рода сеть для ловли дронов.
Обычно для борьбы с БПЛА используют средства радиоэлектронной борьбы, заставляя садиться вражеские беспилотники. Так Иран захватил управление американским аппаратом RQ-170 и посадил его на один из своих аэродромов.
«Иран производит эти БПЛА для массового применения по одной или группе целей. «Шахед-136» имеет треугольное крыло и построен по схеме «бесхвостка» с толкающим винтом. Беспилотник имеет общую длину около трёх метров и размах крыльев чуть более двух метров, вес около 440 фунтов (200 кг). Вес боевой части 40—50 кг.
По мнению издания «Military Watch Magazine», дроны особенно опасны против радаров ПВО и артиллерийских систем. Они могут стать более дешёвой альтернативой крылатым и противорадиолокационным ракетам, альтернативой более дорогостоящим и более крупным и хорошо заметным для радаров ПВО турецким и американским беспилотникам.
Аналитики из Королевского объединённого института оборонных исследований отметили, что «Шахед-136» за счёт треугольной формы крыла имеют элементы стелс-технологий, и применение ЗРК класса С-300 против них может быть неэффективно, что может привести к «крупномасштабным военным потерям» противника при применении против него «Шахед-136».
Аналогичные иранские дроны показали свою эффективность по обходу систем ПВО в ходе успешной атаки БПЛА хуситов на нефтеперерабатывающий завод «Saudi Aramco» в Саудовской Аравии. В результате у «Шахед-136» появилось прозвище «убийца Aramco». Хотя это точно не известно, но высокая точность наведения предполагает, что у этих дронов, вероятно, есть автономная система самонаведения (оптическая или тепловая), не связанная с GPS».
Сказки Шахерезады
В этом издании пересказ классических сюжетов базируется именно на древнем персидском сборнике «Тысяча сказок», ставшем широко известным на Востоке в Средневековье в арабском переводе. Эти старинные сказки были сочинены не только для развлечения юных читателей, но и с воспитательной целью. Недаром жестокий царь Шахрияр не просто раз за разом слушает эти замечательные истории о приключениях и чудесах, разбойниках и мудрых людях, но и сам становиться другим, узнав о том благородстве и бескорыстии, которые показывают герои древних сказок.
Среди историй в этой книге есть и такая, где описано, как у жадной мыши пробудилась совесть. Эта мышь мирно жила в доме богатого купца, сытно питалась и дружила с блохой. А той тоже жилось неплохо среди ковров, и кусала она хозяина лишь изредка. Однажды купец вернулся домой после удачной сделки, и мышь заметила, что он прячет под подушку мешочки с золотыми монетами. И в ней пробудилась неудержимое желание завладеть хотя бы частью этого золота. Вместе с блохой они сумели отвлечь купца и утащить несколько монет в мышиную норку.
«В ту ночь госпожа мышь увидела во сне свою матушку, которая сказала ей с укором: «Соли поела и солонку разбила?!». Мышь проснулась, но никак не могла понять, что имела в виду её матушка. Утром она рассказала блохе о своём сне. Та знала смысл этой поговорки и ответила ей: – Твоя матушка хотела сказать, что ты спишь и ешь в доме купца и горя не знаешь. А сама творишь зло и на его доброту отвечаешь неблагодарностью.
Блоха поникла головой и продолжила: – А ведь правду сказала твоя матушка! Мы поступили подло – утащили у купца монеты. Мыши тоже стало стыдно. Вместе с блохой они быстро взялись за дело и перетащили монеты обратно под подушку ещё до того, как купец проснулся. Вот так мышь и блоха раскаялись в содеянном! Они долгие годы прожили в доме купца и ни в чём не знали нужды».
Клякса была ужасно, просто ужасно любопытной. Готовит хозяйка блины – Клякса влезет лапой в тесто. Хозяин солит капусту – Клякса утащит кочерыжку. Выгонят за дверь – она разроет клумбу и перепачкается с ног до головы. А потом пролезет под забором и отправится гулять по улицам: вдруг там что-нибудь интересное?».
Павел Линицкий. Такса Клякса и волшебная флейта
Иллюстрированная история забавных приключений любознательной лохматой черной таксы по имени Клякса, которая отправилась бродить по парку и залезла в найденную на скамейке подарочную коробку – разноцветную, с бантом на крышке. К тому же – вот счастье – из коробки пахло ее любимой колбасой!
Приподняв носом крышку коробки, Клякса действительно увидела маленький кусочек колбасы и как только захотела его схватить, потеряла равновесие и скатилась в ту самую коробку. А тут и крышка коробки закрылась! Вокруг таксы оказалась темно.
Конечно, колбаса сразу исчезла, но как только Клякса захотела выбраться из коробки, рядом раздались голоса. Как такса узнала из разговора, колбаса оказалась волшебной и к тому с той самой подарочной коробкой говорившие собирались отправиться на день рождения уважаемому волшебнику!
«На день рождения… к волшебнику?! – не поверила своим ушам Клякса. – Ничего себе! Пожалуй, не стану пока вылезать. Пусть меня отнесут к волшебнику, хоть одним глазком на него посмотреть. А потом выскочу и убегу!»
Клякса свернулась калачиком и затаилась. Коробка покачивалась, как колыбелька, и в ней так уютно пахло колбасой, что такса сама не заметила, как задремала…
Проснулась Клякса от стука.
«Тук-тук-тук!» – постучали снова, а в ответ щёлкнул дверной замок.
– Здравствуйте, Иван Иваныч! С днём рождения!
– Здравствуйте, здравствуйте! Очень рад! – ответил весёлый голос. Принадлежал он человеку пожилому.
«Это, наверное, и есть волшебник!» – решила Клякса. А голос продолжал:
– Прошу к столу! А ваш чудесный подарок открою, когда соберутся все гости, хорошо? Давайте-ка поставим его сюда… – И коробку, в которой притаилась Клякса, не очень-то аккуратно опустили на стол: шмяк!
– Эй, поосторо… – тявкнула такса и тут же зажала пасть лапами.
Снаружи звенели чашками, болтали и смеялись. Клякса тихонько приподняла крышку и выглянула в щёлку. Она ждала, что окажется в старинном замке, где собралась целая компания чародеев в волшебных мантиях. Но вокруг была самая обычная комната, а за столом разговаривали самые обычные люди – правда, именинника украшала длинная белая борода. «Эх, наверное, никакой он не волшебник, – расстроилась такса. – Или, может, его из-за бороды друзья волшебником прозвали. Только зря в коробку забралась. Теперь ещё извиняться придётся…»
Но тут за столом начались настоящие чудеса. Чайник летал и подливал гостям чай, не роняя ни капельки мимо. Вишнёвый торт сам собой резался на куски и разлетался по тарелкам. Даже ложечки сами ныряли в чашки и размешивали сахар. «Вот это да-а-а!» – обомлела Клякса, разинув рот от удивления…»