В статье С.ПОЛТАВСКОГО «У порога фантастики» («Литературная газета» от 7 августа) есть искренняя забота о дальнейшем развитии научно-фантастического жанра, пользующегося большим спросом у читателей. К сожалению, основные положения статьи представляются нам неверными, дезориентирующими как читателя, так и писателей, работающих в этом жанре.
Советская научная фантастика крайне молода. Отказавшись от традиций западного буржуазного романа, она ищет свои пути, и в этом ей нужна помощь.
Иные критики, находясь в плену старых традиций и заботясь о мнимой «чистоте жанра», направляют писателей по неверному пути, ограничивают действительные возможности увлекательной книги в воспитании молодежи. Большинство критиков, в том числе и С.ПОЛТАВСКИЙ, упрекает писателей, что они слишком осторожно фантазируют, что мечта у них куцая, нет далекого загляда в завтрашний день, что жизнь подчас обгоняет эту мечту, бескрылую, приземленную.
Такие высказывания можно найти чуть ли не в любой статье, посвященной этому жанру, в рецензиях на книги, в некоторых читательских письмах и выступлениях. Получается, что главный порок этих книг в отступлении от канонов жанра.
Между тем даже во времена Жюль Верна понятие научной фантастики толковалось гораздо шире, чем это делают сейчас многие критики. Жюль Верн называл свои романы «необыкновенными путешествиями», сюда входили произведения как фантастические, так и приключенческие. Г. Уэллс вовсе обходился без подзаголовка, определяющего жанр. А.Толстой пользовался термином научно-авантюрный роман. Разве, например, в таком произведении, как «80 000 километров под водой», читателя увлекает только фантастический корабль «Наутилус», а не фигура капитана Немо, мстящего англичанам за свою порабощенную родину? «Аэлита» А. Толстого – это прежде всего социальный роман, так как при всей фантастичности картин выдуманного автором марсианского мира центр тяжести лежит на образе Гусева, даже на Марсе выступающего против поработителей.
В данном случае речь идет о социальном научно-фантастическом романе, где открытия науки и техники играют только подсобную роль и, как правило, далеки от возможности реального воплощения.
Если же мы обратимся к произведениям, составляющим основное ядро советской научной фантастики, то есть к таким произведениям, в которых сама научная канва не вызывает возражений, то на первый взгляд может показаться, что авторы их действительно не умеют мечтать.
Многие произведения нашей фантастической литературы написаны людьми, пришедшими из мира науки; тут и ученые, и изобретатели, и путешественники. Почему же в последнее время у нас нет ни одного романа, скажем, о полете на Марс, опирающегося на современные достижения техники? В принципе нельзя возразить против такой постановки вопроса. Однако наш любознательный читатель, достаточно знакомый с условиями развития науки и техники, понимает, что прежде, чем мог бы осуществиться такой полет, должны быть пройдены труднейшие подготовительные этапы.
Поэтому необходимо показать, каким путем можно приблизить эту мечту, показать людей-созидателей, борьбу, преодоление трудностей, причем не выдуманных, а конкретных, основанных на глубоком проникновении в сущность научного материала. Иначе богатая идея, не облеченная в плоть и кровь, оставит читателя равнодушным.
Нам кажется, что это и есть одна из главнейших задач советской научной фантастики.
Повествуя о приключениях «смелой мысли», автор должен пользоваться широкой палитрой художественных средств, точно следуя методу социалистического реализма, далекого от схематичности традиционной научной фантастики.
Эти требования не могут вступать в противоречие со спецификой жанра, остается и острый сюжет, и романтика необычного, и занимательный рассказ о науке – все, что присуще лучшим образцам этой литературы. Зачастую в соответствии с жизненной правдой писателю приходится ограничивать рассказ о применении новых открытий, новых изобретений рамками лаборатории, института, рассказывая лишь о первых испытаниях завтрашней техники. Отсюда и «малые масштабы», и «бескрылость», и так называемая «куцая мечта».
Советская научная фантастика достаточно умело рассказывает о технике, будит воображение читателя, помогает молодежи в выборе профессии. Все это, конечно, важно, но нельзя упускать самого главного – великую задачу советской литературы в идейном воспитании нового поколения.
Что там греха таить – немало среди нашей молодежи тех, кто признает лишь приключенческую литературу и научную фантастику, а других вещей читать не хочет. Есть люди, вовсе не приученные к книге, для которых первой ступенькой, открывающей широкий мир познания жизни, может быть книга лишь очень интересная. Это налагает огромные обязанности на писателей, работающих в жанре остросюжетной литературы.
Как же можно в научно-фантастическом романе отказаться от глубокого проникновения во внутренний мир героя? Как можно лишить его примет нашего великого времени?
В заботе о сохранении старых традиций научной фантастики иные критики устанавливают границы жанра, отмеряют точные дозы, сколько места в романе должна занимать фантастика, сколько – приключения, сколько – бытовые подробности. Казалось бы, что здесь нет повода для спора – зачем стеснять свободу автора, он волен в выборе темы и ее масштабов. Однако, как это ни странно, именно научную фантастику, когда она пытается вырваться на простор, сбросить с себя груз обветшалых традиций, услужливые ревнители жанра тащат назад.
Современная американская фантастика рисует космические корабли, которые снуют в Галактике, давно уже освоены авторами Плутон и Юпитер. Но это вовсе не значит, что советские писатели безнадежно отстали, ютясь на старушке Земле.
Если по приказу своих хозяев американские романисты стараются загипнотизировать читателя, оторвать его от насущных забот о близком будущем, разжечь его воображение битвами в Галактике, то у советской научной фантастики путь иной.
Наша литература в большом, неоплатном долгу перед современником, перед нашим великим временем, перед всей нашей планетой, которую, по словам Горького, надо превратить в прекрасное жилище для человечества. Этого не должны забывать и писатели, работающие в жанре научной фантастики. Задачи у всех них общие.
«Литературная газета» № 129 от 28 октября 1954 года. Стр.3.
Продолжение следует.