облако тэгов
Редакция "Астрель СПб" продолжает открывать новые мира и знакомить русскоязычного читателя с фантастической литературой других стран. На очереди Румыния, которую представляет писатель Флавиус Арделян и его цикл хоррор-фэнтези «Миазм» с романами "Miasma: Scârba sfântului cu sfoară roșie» и «Miasma: Bășica Lumii și a ne’Lumii" (что примерно можно перевести как «Скорбь святого с красной веревкой» и «Пузырь Мира и Не/Мира»).
Есть дарк фэнтези, а есть хоррор-фэнтези. Творчество Арделяна прежде всего сравнивают с ранним Клайвом Баркером или Чайной Мьевилем в их самом мрачном изводе, если бы они больше увлекались средневековой поэтикой, мифологией и антуражем или совершенно неадаптированными сказками братьев Гримм со всем их мраком, кровью и страхом. Произведения Арделяна – это причудливое и притягательное переплетение средневекового антуража, абсолютно оригинального мира, мифологической сказочности, фэнтезийного непредсказуемого сюжета, натуралистичности, пробирающего до мозга костей страха и подлинно лавкрафтовского космического ужаса.
На русском языке книги выйдут в переводе Наталии Осояну, ей слово:
«Если ты, дорогой мой читатель, студеной зимней порой отправишься по делам в славный город Альрауну — да-да, тот самый, что давным-давно звался Мандрагорой и возведен был на месте поселка Рэдэчинь, — и заблудишься в чистом поле, а потом из леса выедет повозка, чей возница заявит, что вам по пути, заклинаю тебя: будь осторожен!
Да, возница — зовут его Бартоломеус Костяной Кулак — ведет себя в высшей степени любезно, и за то, что целых три дня вы с ним будете попутчиками, обещает взять совсем недорого. Плата, скажет он, будет разумная, и вполне по силам кому угодно, но бдительность терять не стоит, ибо… загляни-ка ему под капюшон… видишь? Нет, тебе не мерещится, это и впрямь череп, а из рукавов высовываются не руки, но голые кости, да и прочий остов под мешковатым нарядом, уж поверь мне на слово, лишен плоти. О той силе, что одухотворяет этот ходячий и весьма говорливый скелет, тебе, дражайший мой читатель, лучше не знать. Это знание из тех, что лишают сна по ночам и вынуждают с подозрением коситься на самые обычные вещи, вроде пятна плесени на сырой стене.
Впрочем, ладно. Приподниму завесу тайны над тем, что поведает тебе Бартоломеус — и, быть может, это подготовит тебя наилучшим образом к тому, что неизбежно случится, ибо так уж устроен Мир, да и Не’Мир во многих смыслах недалеко от него ушел.
Поначалу мир, описанный в первом романе цикла «Миазмы», носящем странноватое название «Скорбь святого с красной веревкой», кажется в лучшем случае причудливым, да к тому же весьма условным, и в сочетании с красивым стилем изложения возникает чувство, что мы читаем сказку. Но на самом деле автор, будучи весьма искусным рассказчиком, попросту убаюкивает ваше внимание, и если эту самую «сказку» и можно с чем-то сравнивать, то с неадаптированными историями, с чьих страниц то и дело льются потоки крови, а героям, даже главным, отнюдь не гарантирован хэппи-энд.
Пресловутого святого из названия романа зовут Тауш, и он прослыл святым с рождения, которое сопровождалось чудесами, засвидетельствованными всеми жителями города Гайстерштадт. Самое важное, странное и жутковатое чудо проявляется, как правило, в присутствии умирающего: сняв рубашку, Тауш вытаскивает из пупка красную веревочку, которую потом повязывает бедолаге на руку. Думаете, он после этого оживает, как Лазарь, вскакивает со смертного ложа, полный сил и готовый жить дальше? О нет, все не так просто, и роль у Тауша совсем не такая…
Флавиус Арделян вообще не любит простых решений, и в цикле «Миазмы» вы почти не найдете традиционных сюжетных поворотов, знакомых мотивов и типажей. Разве что свойственный фэнтези лейтмотив поиска [и подвига], а также волшебное число три встретятся вам на страницах первой книги, но им будет сопутствовать множество нюансов и деталей, которые в литературе такого рода встречаются очень редко. Это делает сюжет непредсказуемым и очень, очень увлекательным. Кроме того, автор читателя, что называется, не жалеет, не скупится на загадки и не стремится сразу же объяснять мироустройство, магию, концепцию святости или смысл понятия «скырба». Последнее — та самая «скорбь» из названия, но на самом деле словечко настолько многозначное, что его смело можно и не переводить — ведь Ф.Арделян не просто использует его во всех допустимых смыслах, но ещё и добавляет свой. Правда, этот дополнительный смысл проясняется окончательно уже во втором романе цикла, так что обойдемся сейчас без спойлеров и вернемся к этой теме как-нибудь потом.
Или взять, допустим, мироустройство: из первого романа «Миазмов» можно уяснить, что существует Мир — и, вместе с тем, Не’Мир, откуда приходит разнообразная нечисть, рассчитывая отвоевать себе пространство для жизни, а в идеале захватить каждый имеющийся клочок земли. Мотивация, концепция — все такое знакомое, да? Ох… вынуждена признаться, что я именно так подумала, когда читала книгу, вследствие чего автор успешно меня провел. И это лишь один случай из множества не менее успешных попыток! Всякий раз, когда сюжет делает кульбит — причем ты мгновенно понимаешь, что предупреждающие сигналы были, просто Арделян их крайне удачно замаскировал, — только и остается, что потрясенно качать головой".