Заголовок данного очерка не случаен. Сергей Александрович Другаль действительно не был профессиональным писателем. Всю свою жизнь он посвятил научной деятельности, получив степень доктора наук и множество патентов на свои изобретения. Однако, несмотря на собственное утверждение о простом увлечении литераторством, писатель-любитель достиг значительных высот мастерства в художественной литературе (и не только), заняв достойное место среди своих профессиональных коллег по цеху. Найдя своё направление в творчестве, Другаль создал совершенно самобытные произведения — его перу принадлежат два довольно больших фантастических цикла: «Институт Реставрации Природы» и «Первый Контакт». Более того, эти циклы ещё и соединены между собой какой-то незаметной, но вполне ощутимой связью, создавая вполне реальное цельное произведение. Это подтверждает последнее прижизненное издание автора — книга «Язычники», в которой материал представлен одним романом, включающим почти в полном объёме оба цикла. Не менее интересными выглядят не вошедшие в циклы, но словно примыкающие к ним, отдельные фантастические рассказы, продолжающие мысли автора в том же творческом направлении.

Кроме фантастики, Другалю очень неплохо удавались опыты работы в обычной прозе. Это и экскурс в прошлое на основе личных воспоминаний, не всегда весёлых, а порой просто трагичных и тяжёлых, но точно искренних и откровенных, а также лёгкие зарисовки о наших четвероногоих питомцах — собаках и кошках. Опуская неополитические взгляды и мысли писателя, идущие вразрез с его же более ранними убеждениями, необходимо отметить историческую ценность данных воспоминаний и размышлений, хорошо показывающих внутренний мир молодого человека той эпохи.

Не обошёл стороной писатель и жанр научно-популярного рассказа. В живой и красочной форме написаны его очерки, статьи, заметки о технических достижениях, и, как не удивительно, о писательской стезе, рецензиях, редактуре и прочих атрибутах, необходимых начинающему литератору. И Другаль щедро делиться с молодыми авторами своим опытом, своими знаниями, кстати весьма глубокими и профессиональными, несмотря на совместительство в этой сфере.

Немного о произведениях, вошедших в настощий том. Практически все повести и рассказы сохранены в первозданном, авторском виде. Отдельно нужно упомянуть самую значительную работу (и по объёму, и по глубине замысла, и по серьёзности сюжета) — повесть «Язычники». В данной книге впервые выходит самая первая редакция из журнала «Уральский следопыт». Версия из детлитовского «Мира приключений» 1990 года не выдержживает никакой критики. И структурно, и лингвистически данная версия к автору имеет весьма отдалённое отношение. Редакторы издательства «Детская литература», известные своим мастерством, хорошо поработали над ней, сделав безупречной, но какой-то сухой и строгой. Последняя версия из книги «Язычники» очень созвучна с первой, журнальной версией. Почему писатель переработал её, сложно сказать. Однако это всё-таки авторская версия, хотя и местами подрезанная. Поэтому выбор был сделан в пользу журнальной публикации. Остальные, нефантастические, произведения вошли в книгу, как они были опубликованы в первоисточниках.

По скромному мнению рядового читателя, заново переосмыслившего прочитанное, самое главное во всех книгах уральского писателя С.Другаля — это требовательное отношение к себе, постоянное стремление к совершенству, которое доступно только по-настоящему думающему человеку, уважающему не только себя, но и весь окружающий его мир. Сила героев произведений автора заключается в осознании идеи гуманизма: всё что ранимо — требует защиты и бережного отношения, будь то былинка, деревце, животное, человек или брат по разуму. Так и нужно стараться жить!

Добрых всем книг!

Ярослав Сомов

книга С. Другаль "Возвращение в колыбель"

Аркаим, АзГард, 2017 г.

Все научно-фантастические произведения Юрия Георгиевича Герасименко вошли в один, сравнительно небольшой — пятьсот с небольшим страниц — томик, что, собственно, неудивительно — большую часть своего времени автор посвящал поэзии. Однако, даже этот малый сегмент литературного наследия писателя должен был по праву занимать почётное место в анналах советской фантастики, но этого, к сожалению, до сих не произошло. Имя автора долгие годы так и оставалось практически неизвестным русскоязычному читателю. Таким же несведущим был и рядовой читатель. Прочитав в своё время повесть «Мартовский ветер» и рассказ «Зенона-Талл» (единственные выходившие на русском языке произведения Ю. Герасименко), насыщенные лирикой и героизмом, рядовой читатель отправился дальше в поисках романтических приключений в глубинах Вселенной и контактов с братьями по разуму на родной Земле. И только четыре десятилетия спустя читатель смог вновь обратиться к творчеству харьковского фантаста, уже в полной мере изучить и оценить все его произведения в любимом жанре.

Наиболее значимым у писателя можно считать его роман «Когда умирает Бессмертный». Это действительно роман (хотя киевская редакция обозначила его как «фантастическая повесть») и по объёму, и по структуре, и по сюжету. Как это часто бывает, рецензии тех, кто прочитал книгу (или не читал, но что-то слышал) показались рядовому читателю неоднозначными, но довольно интересными.

Наиболее объективным выглядит оценка известного исследователя фантастики и библиографа Виталия Карацупы:

«... Повесть представляет собой едкую сатиру на капиталистическое общество и рассказывает читателю о жизни Ивана на далекой планете Щактиф, о привычках и нравах в стране Бессмертного».

Краткая и лаконичная оценка, дающая возможность читателю самому сделать выводы, провести какие-либо параллели и составить своё собственное мнение о содержании произведения.

Однако, гуляя по сетевым ресурсам в поисках биографии писателя, рядовой читатель набрёл на весьма любопытную трактовку романа. Автор сего опуса, по-видимому, очень глубоко изучил и осмыслил эту книгу, и в итоге (на основании оных исследований) высказал чёткое и недвусмысленное резюме с указанием фамилий исторических личностей советской эпохи:

«Фантастическая повесть ‘‘Когда умирает Бессмертный’’ (‘‘Коли вмирае Безсмертний’’, 1964), обычно истолковываемая как сатира на капиталистический образ жизни, эзоповым языком (богатым лексикой планеты Щактиф) описывает преимущественно быт и нравы сталинской интеллигенции. Здесь можно найти намёки на женолюбие Л. Берии, на всеобщее доносительство в среде литераторов, на засекречивание истории, на унификацию личности, на «железный занавес» — и очень мало даже внешних примет капитализма, вроде упоминания частной собственности или парламента. В целом повесть принадлежит антитоталитарной струе, ощутимой в фантастике стран социалистического лагеря в начале 60-х г. Сюжетно и стилистически повесть многое позаимствовала у ‘‘Аэлиты’’ А. Толстого, ставшей архетипом изображения инопланетных революций...»

Сказано веско, авторитетно и категорично. Слова критика явно дышат досадой на то, что в конечном итоге Бессмертный оказался без усов и трубки. Соглашаться с этим или нет — дело каждого читателя в отдельности. Но место для полемики всё же есть. Лично у рядового читателя возникли другие ассоциации. Если уж проводить параллели с реальностью, то на ум приходит пресловутая «хрущёвская оттепель», взрастившая немало сорной травы на ниве искусства. Появились художники, которые «так видят», писатели, которые «так думают», публика, которая «так слышит и лицезреет». Конкретно: номерные поэты из романа, пасущиеся у двери кабинета чиновника, сильно смахивают на тех самых шестидесятников — будущих подписантов «Письма сорока двух». Этаких лизоблюдов, стукачей и наушников. Про нобелевских лауреатов-искариотов даже вспоминать нет желания, не то что говорить о них...

Однако, следует вернуться к творчеству Ю. Г. Герасименко, который вряд ли имеет отношение к вышеизложенной казуистике. Автор мечтал и писал о свободных людях труда не только Союза Социалистических Республик Земли, но и победах разумных тружеников на других планетах других звёздных систем. Об этом читатель узнаёт в следующих произведениях писателя. Да, это так! Роман «Когда умирает Бессмертный» только первая часть цикла. Далее идут повесть «Подарок Заго», рассказы «Зенона-Талл» и «День рождения». Можно ли с чем-то сравнить этот цикл? Можно! Подобный цикл есть у А. Л. Колпакова: стержневой роман «Гриада» и несколько рассказов-сателлитов вокруг него. Есть у них что-то общее! Однако, если у Колпакова эти рассказы многовекторные, повествующие о событиях до, после или параллельно сюжету романа, то цикл Герасименко одновекторный, направленный в будущее. И хоть между произведениями довольно большой временной разрыв, все они сопряжены друг с другом тем или иным способом.

Теперь касательно заимствований. Сравнивать роман (да и весь цикл) Ю. Герасименко с «Аэлитой» не совсем корректно. Правильнее будет поставить его в один ряд с книгами подобного жанра. Какого жанра? Наверное, жанра «космическая опера». И если первая волна 1920-х годов, которую представляли А. Толстой, Н. Муханов, А. Ярославский и др., прошла довольно успешно, то вторая волна конца 1950-х — начала 1960-х была задушена на корню. Книги К. Волкова, Л. Оношко, А. Колпакова подверглись огульной и уничижительной критике. Немалую роль в этом сыграли завистники и интриганы из того же цеха фантастов. Возможно поэтому произведения Ю. Герасименко так и остались лишь в небольших тиражах книг на украинском языке, кто знает?

В целом писал Юрий Георгиевич очень щедро, вмещая в рассказ столько идей, что из хватило бы на два-три произведения, да ещё сдобренных тонким самобытным юмором.

Второй раздел данного тома, куда вошли повесть «Люди бессмертны» (в более поздней публикации «Мартовский ветер»), а также рассказы «Мухи доктора Штиллера» (в сильно сокращённом варианте выходивший под названием «Эльфы доктора Штиллера») и «Каждый увидит солнце», целиком и полностью отражает гражданскую позицию писателя, всей душой ненавидевшего войну, военщину и связанные с ними пороки капитализма.

Рядовой читатель, давно придерживающийся принципа оценивать прочитанные книги только по критерию «нравится — не нравится», может лишь поделиться массой положительных эмоций от чтения книг Ю. Герасименко, поставить оценку «Нравится!» и порекомендовать эту книгу всем тем, кому не чужды романтизм, мечта и вера в светлое будущее! Будущее, которое царит на множестве таких необычных, но таких знакомых миров Эпохи Всемирного Братства, созданных фантазией автора. И какого автора!

Ярослав Сомов

книга Ю. Герасименко "Подарок Заго"

Аркаим, АзГард, 2025 г.

В данном, конкретном случае сие выражение вполне оправдано по отношению к писательницам, чьё творчество вошло в настоящий том. Авторы по-разному пришли к популярному жанру, по-разному в нём работали.

Лидия Обухова обратилась к фантастике уже после работы в ключе реализма, и периодически возвращалась к ней на протяжении десятилетий, совмещая своё основное творчество писателя-классика с работой в развлекательном жанре.

У Аллы Коновой сложился иной путь в фантастическом русле — практически с первых строк своих публикаций заявив о себе, как писатель-фантаст, она в дальнейшем обратилась к другим литературным направлениям. Детективно-приключенческий, исторический, производственный жанры — всё это оказалось вполне по силам таланту сибирской писательницы, чьи книги вполне заслуженно полюбились читателям. Но фантастика не осталась сиротливо стоять в сторонке на этапе раннего творчества писательницы. Спустя много лет А. Конова вновь возвращается к любимому направлению в литературе, порадовав поклонников невероятными приключениями в своих новых фантастических произведениях.

Землячка А. Коновой, писательница Любовь Щедрова, плодотворно работала в социально-бытовом и производственном жанрах, однако в творческом наследии автора есть один научно-фантастический роман. Более десяти лет трудилась она над своим произведением, вложив в него все свои тревоги, опасения и переживания. Невероятная глубина мыслей автора, необычная фабула романа, колоритность сибирского диалекта — все эти составляющие делают произведение Щедровой совершенно уникальным, единственным в своём роде.

Ну и о целях... или средствах... Очевидно, что писательницы были далеки от мысли становиться профессиональными фантастами. Все они использовали фантастику, как средство для более объёмного и рельефного выражения своих замыслов, творческих исканий и выводов. Используя классические фантастические приёмы, авторы сумели создать свои собственные, неподражаемые миры, тем не менее очень тесно связанные с нашей реальностью, с нашей действительностью. В данном случае время и место действия абсолютно не важны, будь это прошлое, будущее, космос или Земля — всё это проекция настоящего, желание писательниц донести до человека не только развлекательную идею, но и повод для размышлений, заставить рядового читателя думать и переживать. Более того, все эти романы, повести и рассказы пронизаны истинно женской, недоступной представителям сильной половины в литературе, лиричностью, чувственностью и утончённостью. И вновь женщины в советской фантастике сумели украсить Древо Фантазии своими книгами, разбавляя менторство, педантичность, чёткость, научность и, порой, некую суховатость произведений своих коллег!

Данный том серии «Гости фантастики» служит очередным подтверждением того, что талантливый автор, даже будучи «нефантастом», способен оставить в фантастике свой, совершенно самобытный след, раздвигая границы канонов и стилей жанра.

Побольше книг не только умных, но и добрых!

Ярослав Сомов

серия "Антология фантастики"

книга "Бесконечность начала"

Аркаим, АзГард, 2020 г.

Сколько бы ни закаляла судьба, сколько бы жизненного опыта не лежало в багаже у рядового читателя, какие бы изменения не претерпевал его характер, каким бы философскими не становились его взгляды, неизменной остаётся одна-единственная черта – ощущение лёгкой грусти при завершении чтения хорошей книги. Нет, это не досада, не огорчение, а какое-то необъяснимое словами чувство восторга, в равных пропорциях смешанное с печалью, что книга закончена, читатель покидает тот мир далёкого детства, навсегда оставшегося в прошлом, либо мир далёкого светлого будущего, воспетый фантастами-коммунистами советского периода, навечно ставший в душе рядового читателя не только верой и мечтой, но и смыслом жизни – тем, ради чего стоит и нужно жить.

Одним из таких авторов, умеющих дарить путешествие в детство, был и остаётся прекрасный болгарский писатель Хаим Оливер. Стоит только открыть книгу Оливера, и читатель сразу же попадает в тот период жизни, когда мир кажется огромным, загадочным и таинственным, требующим незамедлительного вмешательства маленьких героев для создания чего-то такого, до чего человечество никак не может додуматься, для раскрытия секретов природы, над разгадкой которых люди бьются веками, не догадываясь, что истина – вот она: в карбидных двигателях звездолёта для полёта на Марс, сделанных из консервных банок; в склянках с кукурузной мукой для производства шоколада; в кастрюльке с коктейлем из чёрных красок для получения невидимости; волшебной палочки и заклинаний для создания сложнейших математических формул и превращения человека в обезьяну; и, наконец, хронокара из детской коляски и кое-чего ещё для путешествия в прошлое, настоящее и будущее, даже в XXVI век. Всё, что происходит в книгах Оливера, неизгладимой вехой сидит в памяти рядового читателя, постоянно норовя вырваться наружу. Всё это было словно вчера, в соседнем дворе...

Подобные опыты, изобретения, а порой, даже рационализаторские усовершенствования были присущи практически каждому мальчишке того времени. Карбидные заряды из пузатых пластиковых бутыльков для канцелярского клея и банок из-под дихлофоса, магниевые фугасики, дымовушки, пугачи и самопалы. И это лишь малая толика всего того, отчего была кипучей не только бурная деятельность ребят, но и жизнь взрослых, особенно пенсионеров, стражей порядка и дворников. Такое не должно забываться, или должно почаще вспоминаться. Окунуться в детство – это, наверное, самое большое счастье для человека.

Многое из вышеупомянутого можно обнаружить в этой книге, где впервые на русском языке представлена вторая дилогия о болгарских ребятах, живущих в Софии (и, как выяснилось, не только в столице). Продолжает достойное дело знаменитой Федерации Династронавтов самый младший кандидат в династронавты Кынчо, переехавший в другой квартал. Переезд связан с желанием отца Кынчо, сержанта Марко обрести спокойную жизнь и службу подальше от ФДА. Со службой у Марко всё в порядке, он уже старшина, а вот сбылась ли его мечта о спокойной жизни или нет, станет известно после прочтения книги. Одно можно сказать точно – жизнь команды ребятишек во главе с Профессором Кынчо, ставшим старше и занятым серьёзными научными изысканиями, полна массы головокружительных приключений, пронизанных уже не только юмором, но и иронией, а местами даже сатирой автора.

Произведения писателя не только о детях и для детей, но и о взрослых и для... взрослых. Автор твёрдо уверен, что взрослые должны не только воспитывать детей, но и быть на стороне детей. Дети должны быть детьми, а не маленькими взрослыми – прагматичными, серьёзными и безрадостными. Каждый родитель обязан подарить ребёнку настоящее счастливое детство, а не растить сухих, бездушных карьеристов, зачастую всю жизнь занимающих не своё место. Дети должны расти бесстрашными искателями приключений, весёлыми фантазёрами, неугомонными выдумщиками, каким был на протяжении всей своей жизни болгарский писатель Хаим Давид Оливер.

Да, налетела лёгкая грусть от того, что цикл про династронавтов закончился. Но у писателя есть ещё два романа о детских приключениях. Значит предаваться унынию рановато – встречи с новыми героями Оливера ещё предстоят. Работа над следующей книгой уже идёт!

книга Х. Оливер "Приключения в квартале "Редут"

Аркаим, АзГард, 2024 г.

содержание: "Гол из засады", "Час невидимых".

Шёл по лесу грибник. Вдруг рядом с ним тормознула летающая тарелка, из распахнутого иллюминатора которой выглянул зелёный человечек и крикнул:

— Слышь мужик! Подскажи, где тут ближайшая цивилизация?

— Если честно — не знаю... — подумав, ответил грибник.