После знакомства с рядом материалов у меня возникло достаточно мрачное представление о русском читателе фантастики, которым я хотел бы поделиться.

Архаичность

Начнем с того, что РЧФ (русский читатель фантастики) весьма «стар». Это видно из топа читательских предпочтений, выделенных Еленой Ковтун в одной из ее последних публикаций в рамках межфакультетского курса фантастики:

После недавнего интервью с Еленой Николаевной выяснилось много впечатливших меня моментов. Например, многие РЧФ вносят в список фантастических предпочтений «Мастера и Маргариту» или «Мы» Замятина. И дело не только в том, что жанровая принадлежность таких текстов к НФ для меня спорна, а в том, что это очень старые произведения.

Русский читатель архаичен. У меня ощущение, что он попал во временную ловушку.

В СССР фантастика была подавляющее элитарной, а сейчас давлеет развлекательность. РЧФ от такой развлекательности бежит, но при этом на «сложную» западную фантастику смотрит косо. Оно и понятно. Сложность советской фантастики состояла в глубине затрагиваемых социальных проблем, тогда как современные «умные» номинанты Хьюго делают упор на постмодернистские фичи. Суть этих фич часто в сложности формального подхода: терминологичности (Уоттс), запутанности развертывания темы (Стивенсон), избыточного смешивания каких-либо идей (Мьевиль). Для РЧФ такой постмодернизм не близок. Отсюда — ситуация, когда в 2016 году Стругацкие оказываются все еще главными фантастами России.

Боязнь сложного

После знакомства с фантастическими конкурсами на Fantasts.ru у меня возникло впечатление, что РЧФ также старается избегать сложности и мрачности. Из какой-нибудь полусотни прочитанных мною рассказов, чуть ли не 70% оказались «веселыми» и часто тяготели к сказочности. Напротив — стоит какому-нибудь автору намекнуть на проблемы главного героя, и пользователи указывают на мрачность произведения. Например, герой путешествует между двумя городами, но и там и там его считают сумасшедшим, поскольку не верят в существование параллельных социумов.

В этом плане мы серьезно отличаемся от западного читателя (ИМХО). На Западе очень развиты гиковские фендомы. Там любят ковыряться в мелочах и не боятся мрачности. Например, «Ложная слепота» Уоттса. Это бестселлер, который претендует на звание самого сложно современного фантастического романа, но выстрелил который именно благодаря читателям. Издатели сперва отказывались публиковать текст, пока его не поддержали пользователи после выкладки произведения в свободный доступ.

Или еще пример — фильм «Телепорт». В моем окружении его принято считать неплохой развлекательной фантастикой, но на Западе кино провалилось и не котируется. Дело в том, что фильм сделан по комиксами, и гикам не понравилась реализация проекта.

В итоге РЧФ повис в неопределенности. С одной стороны для качественных развлекательных текстов у нас нет такого же гиковского фэндома. С другой — мы не приучены к сложностям постмодернистской литературы со всеми ее симулякрами и деконструкциями.

Недостаток читательской культуры

И последняя особенность. Принято считать, что русские — самая читающая нация. Но, к сожалению, это не совсем так. Русский читатель больше чем кто-либо читает сложные дидактические тексты (собственно, тексты Золотого и Серебряного веков), но среднего показателя читаемости и читательской культуры это особо не касается. Классики подаются у нас еще в школьной программе. Мне кажется, на Западе читают больше.

Например, Борис Акунин как-то рассказывал о своем опыте издания в Америке. Его книгу напечатали крупным тиражом, который оказался бесследно проглочен. Для аудитории это была капля в море.

Или вот еще пример. На ютуб-канале Kids react детей как-то спрашивали по поводу одной из выходящих на тот момент фантастических экранизаций. Оказалось, что все дети не только читали книжную версию — у некоторых даже был с собой экземпляр книги.

На Западе культура чтения, по моим представлениям, развита лучше. Это сказывается как на уровне читателей, так и произведений. Причем такая читательская культура обеспечивает тексту окупаемость после экранизации. Взять последние две картины Мэтта Деймона. «Марсианин» сильно обошел «Элизиум» по сборам, потому что у книги есть своя фанатская база. Хотя это экшена в «Марсианине» куда меньше.

В итоге:

У меня сложилась весьма мрачная картина. Русский читатель фантастики живет достижениями прошлого, современные топовые авторы вроде Пелевина или Лукьяненко прочно засели на своих пьедесталах, а каких-то подвижек ни в сфере развлекательной, ни в сфере умной литературы не видно. Должен оговориться: я не часто читаю русские тексты, эта оценка очень предвзята, и я бы очень хотел оказаться не правым. Но по моим представлениям, все выглядит именно так.