Владимир Клименко — новосибирский писатель, старый представитель «Школы Ефремова» (того самого космонавтика с обложки книг Всесоюзного творческого объединения молодых писателей-фантастов — ВТО МПФ при издательстве «Молодая гвардия»).

6 представителей разных эпох и народов, обладатели каждый своего сверхъестественного дара, выдергиваются из лап смерти пришельцами из будущего. Но, как ни странно, эти «попаданцы» оказываются в современном Новосибирске, где пришельцы из будущего оборудовали своеобразный учебный центр для противостояния коварным инопланетянам, намеренным свернуть в кокон историю человечества, уничтожив тем самым вероятных конкурентов в освоении Вселенной.

«Попаданцам» предстоит найти и уничтожить генератор, вызывающий возмущение времени и закольцовывающий [«коконизирующий»] путь цивилизации, дабы вернуть род людской на торную тропу истории. Действующих лиц мотает от Якутии до сельвы Амазонки, им противостоят наймиты инопланетян, просочившиеся в ряды «Интерпола»; удачи и неудачи, погони и приключения, и, разумеется, любовные отношения внутри отряда «попаданцев», один из которых наш современник Денис Чеглоков.

Самое странное, что за 15 лет отзывов о «Саботажнике» Дивова никто не подметил в одной особе повести писателя-фантаста Михаила Тырина. В главе 6 (пожалуй, самой смешной в книге) в качестве собутыльника отца Причера выступает русский прапорщик Майкл Воровский, образ коего списан с Тырина (стырить = своровать). Воровский и внешне, и проскальзывающими частностями его биографии — просто слепок с Тырина. Тем паче, речь Воровского пересыпается названиями книг Тырина: «Тень покровителя», «Дети ржавчины», «Фантомная боль».

Русский же психолог Эйб Кронштейн несёт в себе определённые черты Льва Рэмовича Вершинина. Опознать Вершинина также не сложно. Забавно!

Весьма тусклая зарисовка из «мещанского быта». Высмеивающие, осуждающие плоскую философию обывателя произведения создавали, пожалуй, все более-менее заметные русские советские писатели: Федор Сологуб, Пантелеймон Романов, Михаил Зощенко и т.д. Правда, у них это получалось остроумно и даже как то назидательно. А у Каганова получилось невзрачно. Детские восторги по поводу появления долгожданного котика не умиляют, а словоблудие пьяненького папаши о том, что же есть свобода, не смешит.

Вроде бы рассказ целиком закончен и в отличие от многих других рассказов сборника «День академика Похеля» не производит впечатления наброска или ученичества, но все равно как то пустенько. Каганов (судя по его книгам) мещанин до мозга костей, поэтому его старания высмеять мещанство выглядят как то глупо и противоестественно.

Рассказы, составившие этот сборник, были написаны Калугиным во второй половине 1980-х — начале 1990-х гг. Правда, все они получили новую авторскую редакцию в преддверии выхода книги в 2000 г. и первоначальные слог и стиль из них видимо выветрились. Дух времени в них искать не стоит. Не знаю, хорошо это или не очень. Но не думаю, что у Калугина была какая то идеологическая подоплека в этих рассказах. Или беззастенчивое подражание «столпам» научной фантастики. А так, сборник довольно занятный. Приятно скоротать за ним выходные.

Первый раз я читал эту книгу в 18 лет, в августе 1998 г. Хохмы, намеки и полунамеки, разбросанные Штерном по рассказам и повестям «Острова Змеиного» были так прозрачны, ведь я впитал в себя все общественно-политические события конца 1980-х — начала 1990-х, аллюзиями на которые пестрит сборник. Читателям младшим, полагаю года от 1987 г. и младше (а ведь им уже за тридцатник) слишком многое будет не ясно и, соответственно, не смешно. Не застали эти ребята ни ГКЧП, ни октябрят с пионерами, ни истошной «дороги к храму», ни «России, которую мы потеряли» (были, были такие реакционные поветрия). Там, где я улыбнусь, они сморщатся в недоумении: что ж там разумел автор? Поэтому главный изъян книги — ее преходящесть. Уж слишком она плотно привязана к весьма краткому пусть и очень насыщенному отрезку времени и его свидетелям. Само собой напрашивается сравнение с супругами Лукиными, Святославом Логиновым, Леонидом Кудрявцевым, Львом Вершининым и иными собратьями-сверстниками Штерна, чьи рассказы 30-летней давности читаются легко и сегодня теми, кто на 2 поколения моложе этих фантастов. К сожалению эти сравнения отнюдь не в пользу Бориса Гедальевича. Ну, и последнее, пошловато писал Штерн. При наличии такта и таланта, любое самое «похабное» явление (если уж так приспичило сочинителю) можно описать обиняками, даже очень потешными обиняками. Пример, Михаил Успенский. Тогда я этого особо и не замечал, ныне резко бросается в глаза. На «знамение времени» и «либеральную вседозволенность» тут не спишешь, здесь дело в нравственном credo писателя. Да, не очень приятно было так разочароваться в этой книге, этом писателе.

Часть знаменитого «хайнского цикла» писательницы-феминистки, мастера антропологического и социального моделирования. Планеты-сестры Уррас и Анаррес столь же различаются климатом и судьбой, как и общественным устройством. Полуголодная колония «обделенных» анархистов-коммунаров, пламенно отрицающих собственность и любое угнетение — и старый капиталистический мир изобилия и роскоши (для избранных). Границам могущественнейшего из государств Урраса угрожают соседи, представляющие собой, как вскользь дается понять, некую систему выродившейся социалистической бюрократии, но и внутри его зреет сопротивление собственного плебса. Однако, и общество Анарреса полно противоречий и непримиримой борьбы как индивидов, так и коллективов между собой. Мы не знаем, чья правда восторжествует, но не случайно ансибль — переговорное устройство для мгновенной связи между мирами — создан именно гениальным физиком Шевеком с Анарреса, последовательным сторонником свободы личности и нон-конформистом, принципиально идущим по жизни «с пустыми руками».

Цикл романов современного британского автора в жанре фэнтези-стимпанка является мощнейшим противоядием против жанра эскапистского фэнтези с его ненавистью к индустриальному обществу и любовью к «старым добрым временам». Ничем не сдерживаемая фантазия автора в выдумывании новых и новых чудес магии и альтернативной технологии, невероятных живых существ и сущностей, чья природа так и остается загадкой, сочетается с трезвым и беспощадным социальным анализом противоречий капиталистического города. Нью-Кробюзон, город, в котором борются за существование люди и водяные, разумные кактусы и насекомоголовые женщины, раздираем социальными противоречиями, город, который разъедают социальные противоречия и гнетет неумолимая логика капитала, выглядит гораздо более реальным, чем многие менее «экзотические» миры. Никакая магия не способна опрокинуть законы исторического материализма — поэтому вас ждет кровавая подпольная борьба, дикая и бессмысленная империалистическая бойня, революция и … впрочем, книги Мьевиля не нуждаются в спойлерах, они нуждаются в прочтении.

Крайне непривычный (после «Хроник Копья» и «Трилогии легенд») образ Рейстлина. В «Кузнице души» знакомый нам черствый, надменный, замкнутый Рейстлин совершенно другой. В этой книге Рейстлин не только моложе, но приветливей и покладистей. Более того Рейстлин способен на раскаяние и нелицемерное изъявление дружбы. Но, как последует далее, жуткое испытание в веже волшебства сильно изменило Рейстлина в худшую сторону, вытравило из него «разумное, доброе, вечное».

Вообще, очень трогательная и милая книга. За исключением одной неуместной сальности: описания случки на сеновале в Утехе Карамона с телкой (Мирандой), о которой грезил Рейстлин. Это крупное упущение редактора русского издания Синельщиковой.

Часто попадаются в «Румбах фантастики» занятные произведения. Здесь одно из них, незаслуженно обойденное. Вероятно, в силу единственной фантастической повести Шабалина в «бумаге». Впечатление книга производит и во вполне взрослом возрасте, может и не такое яркое как в отрочестве. Просто перечитаны уже пуды фантастики\фэнтази и изначальной неискушенности давно нет.

В повести есть аллюзии «совковой» действительности, как она воспринималась интеллегентно-кухонными златоустами, почитавшими мир «капитализма с человеческим лицом» лучшим из миров. Даже вспомнил песню Аквариума «Поколение дворников» (альбом «Равноденствие»). Сюжет ниже уже частично изложен. Отмечу лишь, что Гейя, внучка местного партийного бонзы Хаско Хана, ну никак не может быть достойной особой. Не развращенной, не пресыщенной, не спесивой. Не способны буржуйские подсвинки на доброе!

С чем сходно произведение? Мне показалось, что с «Мостом Ватерлоо» («Опоздавшие к лету») Андрея Лазарчука. Как то очень сходно по авторскому миросозерцанию.

Вероятно, повторюсь. Сборник этот я купил прельстившись на невысокую цену, а пуще на именитых и любимых Св. Логинова и Е. Лукина, отчасти Громова и Валентинова. Но даже у этих «маститых» фантастов в книге отнюдь не самые выдающиеся произведения. У прочих же — в основном, барахло. Треть рассказов я прочел, остальное пробежал глазами. Словом, тратить время а эту книгу не стоит. Как ознакомление со слогом и даром того или писателя также не подойдет, т.к. произведения втиснуты в книгу «наобум».

В двухчастном сборнике «Выдумки чистой воды» небольшая повесть Вершинина выделяется особенным светом. Мне, подростку, «Сага воды и огня» оставила долгую память. Про безупречный слог преданий Севера со временем забываешь, а главная мысль Вершинина помнится. Смысловой посыл таков — любую величественную идею могут походя ошельмовать «рвачи и выжиги». Сумасшедший старик, старик фон Роецки прорисован как чародей-бессребреник, как Гендальф; его мечта — обратить нордический меч против скреллингов прекрасно-сказочна. Черт знает зачем Вершинину потребовалось так впечатляюще изобразить Идею Германского Рейха и своекорыстных мещанских шкур подорвавших его величие. Привычные «антифошыстские» кивки на концлагеря, штурмовиков-колбасников и кровожадность фюреров в повести нарочито смехотворны.

Мне правда кажется, что более здраво было бы Вершинину и немцам XX в. войти в двери Средневековья с автоматами, катерами, самолетами и с нынешней техникой разметать «унтерменшей», ну, их предков. Гиммлер ведь был человек неглупый. Смысл тащить викингов в наше время? Много ли могли навоевать 3 дюжины викингов во II Мировой войне, когда уже и ядерное оружие приспело?

Рассказ производит потрясающее впечатление на мальчишек 7-9 лет. Так живо, так достоверно представляешь себе отважного летчика-аса Николая Антоновича на его грозном истребителе. Картины боя с мухами и с осами очень художественны. И вот порой даже праздно мечтаешь о такой, как у Николая Антоновича синекуре: приходишь так в контору, притворяешь дверь в свой кабинет и играешь весь рабочий день на компе или читаешь что-нибудь увлекательное. Можно даже за весьма скромную з\п.

«Mr. Crowley, what went on in your head?

Oh, Mr. Crowley, did you talk to the dead?»

Да, когда я впервые читал «Крыс» Джеймса Герберта (1995\1996 гг.) меня очень вдохновлял вопящий Оззи Озборн с обложки книги — я был начинающим металлистом. Сама книга не особо понравилась: первые две части по духу изложения смахивают на новеллизацию (изложение содержания) какого-то голливудского «гвоздя», а такие низкопошибные «рембы» и «пенетраторы» уже набили приличную оскомину. Мне кажется, что Герберт ваял киносценарий. Да еще гомосятина в самом начале «Крыс» и заушения негра белыми расистами — слова «толерантность» мы тогда и слыхом не слыхивали. Единственно что было занятно читать подростку, так это про «это», а смачно расписанного «этого» (ну, случек) у Герберта с излишком. Во второй книге есть весьма забавная вещь — физрук-эротоман с боеготовой елдой носится по парку за телками, а в елду вцепляется крыса!!! Третья книга разительно отличается от первых двух, в первую голову, по объему. Ну и по содержательности. Это теперь всяких «метров» и «свалкеров» наплодилось, а тогда постапокалиптика была в диковинку. Мне и сравнивать было не с чем, разве, что с «Днем триффидов». Но «Триффиды» уж больно были целомудренны и тем скучны. «Вторжение» — вполне достойная, а главное увлекательная книга, правда, беспросветная. И да, причиной ядерной войны, сгубившей человечество стала неуемная мстительность Советов миру Запада, а поводом — вторжение советской армии в Иран, разлакомленной бесхребетностью «буржуев», сдавших русским Афганистан.

По поводу переводов, то что все три части переведены разными лицами, безусловно, книгу не украшает. Сами переводы весьма посредственны.

Очень странно, что эта замечательная книга так недооценена. Да и тираж ее весьма внушителен — оба перевода Ивановой изданы в 1993 г. тиражами по 100 тыс. экз.

Книга суровая, местами даже жутковатая, обнажающая язвы классового общества, проходящие мимо легковесной, а когда и верноподданнической шушеры, кропающей книжки про «попаданцев». Думается, что «Крестонесец в джинсах» одна из редких книг, где вопреки заветам буржуазного общества ребята борются за честь, достоинство, социальную справедливость для бродяг и «холопов». Какой же дрянью после книги Теа Бекман выглядит Лукьяненко с его своекорыстной требухой про «рыцарей сорока островов«!

А еще книга Бекман весьма назидательна: добродетельный парень Рудольф всегда носит при себе нож для наказания негодяев на месте.

Меня весьма поразила картина общения Рудольфа с еврейским ростовщиком: мальчик помнит со школы об ужасах Холокоста, но на шейлоков правила снисходительности не распространяются. А мы все считаем голландцев какими-то полоумными толерастами.

Многие вполне себе современные вещи выведены в книге: ханжество и алчность попов, самодовольство бар и их презрение к жизни «смердов», похабное отношение муслимов к «нэвэрным», тошнотворное себялюбие обывателей. При всем этом книга очень целомудренна и написана с огромной любовью к Ребенку. А картины природы — просто захватывающи.

Может отзыв мой и несколько суетен, но эта книга действительно великолепна!

Спустя 25 лет перечитал 2 книги «Северо-Запада»: «Колдовской мир» и «Трое против колдовского мира». Мне их подарили на Новый Год (1993 г.), когда я учился в 7-м классе. Восторженные впечатления хранились четверть века, с Нортон началось мое увлечение фэнтази. Теперь мне книги Нортон даже ощутимого удовольствия не доставили. Совершенно не прописан мир, где происходит действие; полная предсказуемость поступков действующих лиц; отсутствие достоверности происходящих событий (социальной подоплеки); низведение до роли безликих статистов почти всех действующих лиц кроме 3-4 «исполинов», наподобие Саймона Трегарта; нет толковых географических привязок. Сравнивать мир Нортон с фэнтазюшным миром того же Сапковского, как сравнивать игру для для Дельты-128 с кассетным приводом и, ну, и ту же РПГ'шку «Арканум» (Arcanum: Of Steamworks and Magick Obscura). Одно убого, другое занятно. Особо не повезло Нортон, что перечитывать я ее принялся после 3-х томника Жюля Верна «История великих путешествий». Уж очень никчемно и бессодержательно смотрится в данном разрезе Нортон.

Eo ipso, раз за 55 лет со времен «Колдовского мира» наваяны пуды фэнтази, на любой вкус и цвет, и степень правдоподобия и сказочности, то лучше к Нортон и не прикасаться вовсе. И даже снизойти к «Колдовскому миру» как к одному из первых опытов написания фэнтази-саг нельзя.

Славная сказка. В 1998 или 1999 гг. «окучил» 3-х Драконов времён года (Хроники копья) в переводе Марии Семёновой и Трилогию легенд. Было здорово. Теперь слушаю «книги в голос» в исполнении бессребреника SHRDLU (парень озвучил 13!!! книг «Саги о копье»). Многое бы я теперь добавил и переиначил, события и поступки порой кажутся такими предсказуемыми, внес бы мало-мальскую социальную подоплёку, ну, и так далее. Впрочем, так домысливать ведь можно любую книгу. И так жалко, что тебе уже глубоко за 30, нет времени безоглядно погрузиться в мир приключений и грёз. Да, и главное. К «Саге о копье» меня случайно подтолкнула лет 19 назад песня шведской группы Lake Of Tears «Raistlin And The Rose». Кто же он этот Рейстлин?

Зубодробительная книжища! Читал в старших классах школы с упоением, а год назад разжился новой книгой. Всегда с трепетом вспоминаю похождения инвалида Хреноредьева и его «кентов»-мутантов. Перечитывая порой хохотал как полоумный. Подлинно, назначение Петухова «петушить» читательские мозги. Хотя, что ж, никого насильно читать не заставляют.

Вторая часть «Бойни» (Пак Хитрец) вышла кровожадней и жидоедистей, но уж не такой занятной.

И все-таки при всем своеобразии книги «великорусский шовинизм» (черт знает, как точней назвать) Петухова сыграл с ним злую шутку. Русские, не смотря на столетия православно-кремлевского оболванивания, повредившего и Петухова, по глубинной природе своей такие же белые европейцы как шведы, французы, англичане etc.

Почти все мои соображения от книги Конторовского уже озвучены читателем Seidhe, за что ему благодарность. Замечу лишь одну упущенную им вещь (да и самим Конторовским не упомянутую): на Западе белые люди расхотели плодиться от пресыщенности, на Востоке — от недоедания. Поясню, в России для русских тружеников сознательное ограничение себя в детях — зачастую единственный способ иметь мало-мальский уровень житейского благополучия. Оба работающих родителя и два или даже один детёныш. Больше слишком накладно, да и жене тогда придется отказаться от работы из-за детей. В США или Германии — оголтелое навязывание социальной системой эгоцентрического мировосприятия «живи для себя», т.е. дети воспринимаются как обуза. Капитализм (хоть со зверским российским оскалом, хоть с холёной голливудской улыбкой) это смерть белой расы.

Более этой повести читать Конторовского я не смог, дядя «на гора» выдает такие тошнотворные верноподданнические «дедовоевательные» бредни.

Очень достойная книга. Пожалуй, единственная в нынешней расиянской фантастике с неприкрытой «пролетарской» подоплекой. Два действующих лица — по первости слюнтяй-ханыга и ушлый «балалайкин» за 400 страниц перерождаются, ну, не сказать чтобы в «красных» боевиков наподобие Ивана Бабушкина или Александра Лбова, но во что-то подобное. Со времен Аркадия Гайдара (повести «Жизнь ни во что» и «Лесные братья») никто на русском языке в подобном боевом «классовом» ключе приключений не описывал. Кажется никто. Написано произведение Тырина очень бойко, занятно. Каково же было мое разочарование по прочтении следующих книг Тырина, такая посредственная тухлятина без всякой социальной заточенности. Совершенно «добило» меня посещение Живого Журнала Тырина году в 2012 — какой-то пришибленный обыватель не могущий связать 2 слова «не сказав между ними ноту ля».

Пересказывать содержание не вижу смысла. Общая нацеленность произведения выполнена в ключе пост-апокалипсиса. Слог весьма суконен, содержание не особо занятно. К Молитвину отношусь предвзято со времен похабных «Спутников Волкодава» и кобеля-многостаночника Эвриха.

Breves vibrantesque sententiae \ Буду краток и содержателен. По завершению основного пятикнижия «Волкодава» М.В. Семенова вернулась в мир веннов с книгами «Там, где лес не растет», «Бусый волк», «Мир по дороге». Все эти произведения были не особо увлекательны, более того относительно свежий (2014 г.) «Мир по дороге» был несносно зануден, слог книги страдал не присущей Семеновой косноязычностью [seriezno, interesno, probovat' etc]. «Тайный воин» выписан тщательнее 3-х помянутых продолжений: занятности побольше, язык книги русее и внятней. Но при этих безусловных достоинствах «Тайный воин» ощутимо не дотягивает до уровня «Волкодава» и «Права на поединок». Хотя, как всегда по семеновски, и эта книга — «Тайный воин», очень благородна и целомудренна.

Пересказывать содержание не вижу смысла.

Dixi.