Неплохой рассказ. Испанский колорит, немного мистики и щепотка детектива — в целом, весьма интересно. Хоть и нет здесь ни пугающих мистических событий, ни лихо закрученной детективной истории. Интерес побуждает фигура главного героя — сыщика, столкнувшегося внезапно с чем-то загадочным и неведомым, с чем-то, что куда сложнее поиска сбежавших жен и приблудных гастролеров.

И не о вреде грамотности, мне кажется, хотел сказать Васильев, вовсе нет. А о том, как каждый из нас реагирует на Зло — закрывая глаза, как Ксавьер Унсуе или закрывая Злу дорогу, как Мануэль Мартин Веласкес.

Первое впечатление — «Вот мерзость!» Желание выкинуть зелёный томик куда подальше или подарить

Второе впечатление — «Ну да, мерзость, но какой-то шарм у неё есть». Книга читается уже без былого отвращения, но ряд моментов просматривается по диагонали.

Третье впечатление — «А что там было, в первой части?»

Эта книга — «холодная, как зимняя могила, и всё же непереносимо влекущая». При условии, что вы не поддадитесь первому порыву. Странные и страшные персонажи, отвратительные и кровавые события. Кровь, смерть, предательства. Калейдоскоп уродств и пыток, убийств, изнасилований и расчленений.

Если вас не смущает всё это — читайте смело и убедитесь в том, что Андрей Дашков не зря позван пионером русского dark-fantasy. Его герои — мрачный авантюрист Люгер, его одержимый преступной страстью сын, коварный интриган Гедалл — и мрачные сущности вроде Слота-старшего, Слепого Монаха или мёртвых земмурских рыцарей-оборотней не отпустят ваc из своего плена...

И Брондзайг развернёт перед вами свои призрачные крылья.

Любите ли вы янг эдалт? Я вот люблю. Причина для подобного неожиданного чувства довольна проста. «Взрослое» — условно-взрослое! — фэнтези в последнее время тяготеет к реализму — опять же, условному! — а то и вовсе стремится к тёмном горизонтам жанра. Магия идёт на понижение, яркость героев тоже скучивается до минимума, чтобы глаза не резала. «Там где торжествует серость, к власти приходят чёрные», достаточно взглянуть на список ожидаемых в 2020 году фэнтези (черновик написан 4 февраля — прим. от 4 ноября), чтобы убедится в этом. В янг эдалте такого вымывания красок нет, там по-прежнему всё пёстро, ярко и понятно-полярно, как раз по мне. Да, порой страдает внутреннее наполнение, но как в том анекдоте про елочную игрушку: «Она была такая яркая, что ей прощали внутреннею пустоту».

«Золотые волки» Рошани Чокши — как раз такой случай. Если кратко, это «Одиннадцать друзей Оушна» только в жанре молодежной фэнтези. Главный герой, Северин, в обычной жизни владелец роскошного отеля в Париже, но в полнолуние он превращается в охотника за сокровищами, перед которым не устоит сокровищница ни одного благородного Дома. Делает это Северин не ради банальной наживы, он хочет вернуть то, что по праву рождение принадлежит ему — собственный Дом, патриархом которого должен был стать Северин, но так и не стал. Как и полагается, в этом ему помогает команда друзей в составе индианки Лайлы, испано-филиппинца Энрике, польской еврейки Зофьи и Тристана (этот парень — единственный белый в компании, поэтому самый младший и не имеет своих глав в книге; вот так мимоходом нам опять показывают, что белые должны заткнуться и слушать). И есть ещё Гипнос, заклятый друг и соперник, в отличие от Северина, признанный законным наследником своего Дома. Возможно, потому что Гипнос чёрный и бисексуал.

Удивительно, но при всей вышеописанной толерантной феерии, книгу Рошани Чокши не хочется влепить печать fucking SJW-shit и по страничке скормить шредеру как, допустим, «Пятое время года». Потому что у Чокши в отличие от Джемисин угнетением сюжет не ограничивается. Очередная авантюра Северина идёт не по плану, в результате чего выясняется — за артефактами охотится не только он один, новый охотник куда амбициозней... и кровожадней. Естественно, перед лицом угрозы старые соперники вынуждены заключить хоть шаткий, но всё же союз.

Если вы взялись за этот роман, чтобы получить какой-то новый читательский опыт, открыть для себя что-то свежее — ничего не выйдет. «Золотые волки» — самое что ни на есть типичное жанровое чтение, всё, чем дышит современная янг эдалт литература, здесь в наличие: и пылкие чувства, и диалоги-пикировки и «вернуть своё по праву» и становление\взросление героя наперекор долбящим по башке воспитателям, — всё есть. Есть даже неуемное пожирание сладенького в совершенно неимоверных количествах! И пусть всё это уже было у других, даже с семью отцами Северин — не первый, вспомним «Сталинград» Бондарчука. Но Рошани Чокши ловко заворачивает свою историю в авантюрное приключение, отвлекает археологическими загадками, манит хитроумными планами краж, параллельно раскрывая придуманный ей мир, который напоминает наш на исходе девятнадцатого столетия — только здесь изначально существовала магия, собственно, благодаря которой и зародилась цивилизация. Вернее, пять цивилизаций — по числу Вавилонских Фрагментов, осколков разрушенной Богом Вавилонской Башни. (Меня безмерно радует, что раздавая чудодейственные артефакты, писательница обделила ими Европу, поскольку это значит, что европейская цивилизация построила себя сама, безо всяких божественных костылей. России тоже ничего не досталось; делайте выводы.) Разнообразной магии в романе навалом, она заменяет большинство необходимых для краж гаджетов, хотя технологии тоже имеют место быть; описания и того, и другого изобличают недюжинную фантазию писательницы, которой за это прощаешь и героев-функций, и обязательную ныне повесточку.

И вот с одной стороны — ничего нового, а с другой — обязательную программу Чокши на 6.0 откатала — было чуть меньше, но драматическая концовка и развернувшаяся в неожиданном направлении линия Лайлы подбустили впечатление. Я даже, наверное, вторую часть прочитаю, тем более что там Золотые Волки едут в Россию. Надеюсь, там они объяснят переводчику, что gilded — это не golded с опечаткой, а немного другое.

Что может быть унылей, что может быть постылей, что может быть, наконец, попросту скучней, чем классический зомби-хоррор? Только классический зомби-хоррор в средневековом антураже — сиречь то, что демонстрирует нам в этой повести Яцек Комуда. Да, некогда это была славная кобылка, но уж слишком много наездников объездили её... кхм, вдоль и поперёк, так что давным давно эта дряхлая кляча ни на что не годна. Медленные, едва шаркающие ногами зомби, передача заразы через укус, «Я задержу их, мне всё равно не жить», фанатик-предатель и героическое самопожертвованием с тротиловым эквивалентом, — список штампов таков, что современные зомби-муви категории «Бе-е!» постеснялись бы, а как-то обыграть их писатель даже не пытается.

Вийон тут человеколюбив и благороден донельзя, хотя если учесть предыдущий опыт нашего знакомства, в сцене прихода стригонов — так тут зовутся зомби, ведь зваться зомби они не могут по понятным причинам — Вийон должен был пнуть Юргена в толпу посильней, чтобы выгадать время на спасение собственной задницы, а не выручать бесполезного подмастерья с риском для жизни. Да и в целом, повесть не про Вийона, а про Яна из Дыдни — Вийону тут ни поколотить некого, ни порасследовать нечего, причины жуткой метаморфозы жителей Саарсбурга отданы на откуп читательской фантазии. А жаль, ибо в остальных повестях именно подоплёка событий представляла наибольший интерес, уж больно лихо там всё накручивал Комуда.

Два момента, которые делают «Пляску смерти» хоть мало-мальски любопытной: коняшки и финал (который, впрочем, списан из очередного зомби-муви и в котором Вийон вновь действует несообразно нашим о нём представлениям, проходя мимо этого праздника жизни, не выпив и никого не потискав даже).

Алсо, напрягает фиксация, то ли переводчика, то ли самого писателя на слове «плебей» и его производных и золотые скудо, которые всю дорогу были Эскудо — не иначе ветхозаветчик обрезал!

А вот тот случай, когда ударная концовка вытягивает не самый сильный, да что там — откровенно слабый рассказ. Пока шла речь о той, единственной Гражданской – текст шёл совершенно вяло, а я скучал (и опять – в исторических вещах совершенно необходимо больше детализации, на деталях строится достоверность), но стоило холодной руке Невообразимого смять, разорвать полотно реальности — и текст преобразился, стал благородным, стильным, [i]полнокровным[/i]. И отдельно выделю Гиппиус – стих сам по себе сильный, и очень четко, очень точно попадает в ситуацию.

Остро не хватает мотивации младшего Беляева — политической, не мистической. Ведь очень важный момент, усиливающий драматический накал, а внимание авторов преступно обойден.

Было бы неплохо, если бы было не так сжато, скомкано — возникает ощущение, что читаешь набросок, которому только предстоит развернуться полновесным текстом или, скорее, тритмент сценария. Тем более, что история получилась вполне кинематографичная, при желании она легко разворачивается в лихой детектив с героиней «слегка не в себе» и брутально-небритым напарником или нуар про ненормальных а-ля рюс, который некоторые ещё зовут чернухой (в финальной сцене или хотя бы в титрах там просто обязан играть Wait And Bleed сквозь помехи).

А вот как коротенький рассказик... нет.

Фатик Джарси — странный варвар. Он больше не хочет бить врагов топором по голове и потому спрыгнул на извилистый путь торговли духами, помадой и контрафактными корсетами на развес, позоря дядюшку Трампа. Его товарищ и партнер Олник Гагабурк Второй тоже не совсем типичный гном — он даже... бороды не носит!

Но если вы успели подумать, что «Имею топор – готов путешествовать» — это такая развеселая пародия на героическое фэнтези, то в спешном порядке раздумывайте обратно. Начинается всё действительно многообещающе и местами смешно, но вскоре автор съезжает на стандартные рельсы, по которым и катится до самой конечной, до финала – то есть. Очень быстро образуются такие непреложные вещи как квест, пророчество и маячащая пока где-то у горизонта зловещая Темная империя, которую кое-кто непременно жаждет разрушить (судя по кое-каким намёкам — не за горами и появление очередного избранного). Вся эта пресная говядина фэнтези как и в начале приправляется горчицей грубоватой иронии, вот только её не хватает даже для мимолетной улыбки. Что толку от того, что автор знает слова «висцеральный» и «талассократия», и накидал в книгу отсылок к Толкиену, Стругацким и «Белому солнцу пустыни» — они просто есть и никак не обыгрываются.

Проиграв в юморе, в героике «Имею топор – готов путешествовать» тоже не может похвастаться сколько-то заметными достижениями. Потому что хорошая героика – это не только вечные ценности вроде musculus biceps brachii и glandula mammaria, но яркость наполнения и лаконичность форм – о чем часто принято забывать. Учитывая, что главный герой – подобно большинству своих «коллег» в ру-фэнтези – неимоверный болтун, о лаконичности и речи не идёт. А вот ярких эпизодов на всю книгу найдется парочка – бегство от анахоретов Огровой пустоши и финальная схватка на перевале Дул-Меркарин. Жаль, продираться до них придется 300+ страниц.

Итог? Если бы не пара вышеозначенных эпизодов, была бы совсем тоска, а так на 5,75 вытягивает.

Дух старой школы живет в этой повести. Дух тех времен, когда герои были не только сильные и смелые, но и хитроумные...

Я бы сравнил «Границу льда» с «Властителями Квармалла» блистательного Фрица Лейбера. Быть может, Лэну Бар-Аммону чуть не хватает харизмы, чтобы встать вровень с Фафхрдом и Серым Мышеловом, но вот по части создания атмосферы тьмы, холода и крадущегося где-то неподалеку зла его создатель, Кирилл Бенедиктов, Лейберу не уступает.

Хотя вот, знаете, в сцене распития настойки с Озимандией, я вспомнил не «Мечи...», а армянские мультфильмы.

Ни дать, ни взять – Горький-18, только в книжном формате и без острот зеленого оперуполномоченного. Для тех, кто в силу каких-то причин в эту винрарную игру не играл и ничего о ней не слышал, поясню – это такой боевичок с элементами трэша, немудреный, но в принципе драйвовый. При переходе в литературную форму драйв подрастерялся, зато окреп трэш. Партийные функционеры, забавы ради охотящиеся на зомби после фуршета, Институт личного бессмертия вождя и его вросший в своё кресло монстр-директор, загипнотизированные гигантской паучихой пионеры с огнеметами… Не знаю, где авторы берут свои наркотики, но тоже не отказался бы от таблеточки-другой.

Жаль только, что все эти почти фантасмагоричные сущности низведены до роли обычных статистов в примитивном боевике – измыслить что-то посложней Денису и Алине не удалось. Видимо, наркотики кончились.

Из «Трех повестей о чудесах» мною пока прочитаны только две, «Сколупарь» ещё только ждёт своего часа. Поэтому неудивительно, что я, подобно многим, буду сравнивать «Снулля» с «Захребетником». И скажу сразу, сравнение будет не в пользу первого.

Нет, сначала всё было хорошо — симпатичные герои (отчасти уже знакомые), хороший юмор, путешествие в Брокенгарц и загадочный праздник инкубуса-расстриги (оцените, а!) Вальпурга. И дальше, наверное, стоило бы и продолжать в том же духе, а не добавлять в откровенно сказочную картину элементы современной нам с вами жизни. Стоило все же оставить волшебную сказку именно волшебной сказкой, той самой — с домами, крытыми красной черепицей, с узорчатыми мозаичными витражами высоких стрельчатых окон, с ослепительным блеском кружев и драгоценностей. И с магией, которая может всё.

Но авторы распорядились по другому. Не самое удачное решение, на мой взгляд, но им, авторам, всё же виднее.

А финал, финал меня расстроил ещё больше. Я не говорю, что в сочетании с опечалившими меня снами вампира, он ни никак не сочетается, так к тому же он ещё и настолько банален, что заставляет спросить, а точно ли Генри Лайон Олди дописывал «Снулля вампира Реджинальда»? Я что-то сомневаюсь — повесть «развязывается» как шнурок с шелковинкой, завязанный бантиком. Р-р-раз... и всё! Развязка совсем не в стиле Олдей и послевкусие оставляет тоже непривычное — как-то всё слишком просто. Если бы это написали не Олди, я бы даже сказал — наивно. По сравнению с «Захребетником» — небо и земля. «Захребетник», он задуматься заставляет.

Вполне в духе Сапковского — неполиткорректно, сатирически едко и остросоциально. При этом смешно. И страшно — потому что если бы фамилия Лесика Индюка на литовском звучала бы благозвучней... Ну вы понимаете, к чему я клоню.

А сейчас оторвитесь на минутку от компьютера, встаньте и подойдите к зеркалу. Посмотрите на себя и скажите (не мне, себе), сидели бы вы в воронке, слыша чей-то плач?

Покупал книгу в поезд, чтобы скоротать двое суток в дороге. Приехав, бросил дома так и недочитанной на полку.

Скучно, панове, просто скучно это читать. Я понимаю, это межавторский проект — крылья там не всегда можно развернуть. Но хоть толику, хоть капельку жизни можно попытаться вдохнуть в персонажей?! Да «пати» из Neverwinter Nights и то живее. Гном с половинчиком (хафлингом) — это вообще кошмар. Один постоянно ворчит, второй столь же постоянно что-то жует, а если не жует, то думает как бы пожевать.

Кэтти-бри — приставка к луку. Ну, заодно предмет воздыханий могучего Вульфгара и симпатий Дзирта. Полагаю, потому что она — единственная дама в команде. Изобличить в ней девушку нелегко, недодал ей автор женских качеств (не сумел, не захотел).

Вульфгар — центральный персонаж романа — это другая крайность. Попытка автора показать внутренний мир героя. Провальная попытка — если это мир, то очень пустынный, с редкими оазисами. Зато пьёт по-взрослому. И убивает, не особо задумываясь. Что характерно — никакого душевного отклика очередное убийство у него не вызывает.

Про Дзирта вообще можно сказать только одно, то, что Дзирт — герой. Ну, вы меня поняли. Ни единого пятна на белых одеждах у Дзирта нет. Он герой, а все, кто против него — злодеи (впоследствии либо мёртвые, либо раскаявшиеся). Усвойте это чётко.

Из всех героев «Незримого клинка» (кстати, что это за клинок я так и не понял, каюсь) самым симпатичным кажется Артемис Энтрери, хотя он тоже не слишком-то логичен и адекватен. Особенно для наемного убийцы. Но он хотя бы не кажется вырезанным из картона силуэтом. И что-то вроде души у него тоже есть.

Окинув взглядом всё вышенаписанное, скажите мне — вам интересно будет читать о подобных персонажах? Мне — нет.

Они же обречены, обречены на победу (Энтрери, наверное, будет обречён с предварительным катарсисом). Скучно, панове, просто скучно. Хоть немного бы жизни, хоть глоток бы интриги — нет, увы, нам этого не дано

Ставлю 6 баллов только за Артемиса, так выше 5 не заслуживает

P.S. И почему молот Вульфгара — дробящее, между прочим, оружие! — называется Клык Защитника? Логичней было бы Кулак

С сэром Максом мы последний раз виделись лет пятнадцать назад, ну уж с дюжину — точно, и я тогда остался крайне зол на него за то, что он всё разворотил «Болтливым мертвецом» и «Книгой огненных страниц». Потом приветы от Макса мне передавал главный герой галинских «Медведок». Это было пару лет назад, тогда я преисполнился злости уже на себя (но о моих экзистенциальных кризисах не время и не место, здесь кушетки нет).

А не далее как на прошлой недели мне срочно требовалось «запить» один до скрежета зубового нудный корейский триллер, и рядом по стечению всемогущих обстоятельств оказался сэр Макс, который выудил из Щели между Мирами кувшин с камрой и пару чашек. Разошлись далеко заполночь, договорившись как-нибудь встретиться опять. Да, он легкомысленный и инфантильный, да, может быть пищи для ума не даст и на один молочный зубик — впрочем, пытливый разум найдёт пищу и в пустыни — но... Слишком мало нонче в жанре лёгкости и чудес, чтобы пренебрегать лукавым волшебником, сэром Максом Фраем.

Жанр: советская фантастика

Тема: двери

Написано добротно. Да что там — хорошо написано! И научная часть аккуратно прикручена, что даже такой «гуманитарий» (читай: страшно далекий от точных наук человек) как я себя дураком не чувствует. А читать неинтересно. Потому что все эти отважные графоходы пришли с плакатов и обложек старых НФ-журналов, опоздав лет на сорок. Мужественные, целеустремленные, искусственные. Их минуют конфликты и безумие космического одиночества, клаустрофобии и разочарования, психологизм и проработка. Жанр ушёл, не скажу «вперёд» — в другую сторону, поэтому я скорей поверю в «Пассажиров» (особенно в начальных вариантах сценария) чем в «Графоходов». Но...

»...так не могло быть в жизни, пусть будет хоть в песне».

Книгу очень трудно отнести к какому-то определенному жанру — то ли городское фэнтези, то ли магреализм, то ли современная сказка для взрослых (помните сюжет, как нищенка проклинает жадную гордячку? Ну вот тут примерно так же, только без гордячки). От умершей в подъезде бомжихи Ольга Вернер, которая на своё несчастье проходила мимо, получает проклятье. То есть, поначалу ни о каком проклятии речь не идёт, у нас тут самый что ни на есть реалистичный реализм в зачине, а вот потом героиня внезапно начинает зарастать рыжей шерсткой, начиная с щиколоток, у неё пропадает отражение, а на смену ему в зеркала приходит лисья морда. Очень быстро выясняется, что через сорок дней Ольга станет лисой, если, конечно, не найдет способ избавиться от «подарочка».

На одном только поиске избавлении сюжет не сосредоточен. Теряя по капле привычный облик, Ольга открывает для себя мир, куда ход простому человеку невозможен. Мир оборотней-лис и оборотней-псов, утопленниц-морян, мятущихся призраков и прочих, прочих, прочих. Нашлось место даже для эльфов, хотя на мой взгляд с ними автор уже переборщила (сам по себе эпизод хорош, а идея о «реинкарнации» подменышей одновременно и жуткая, и интересная, только это сваливает «Взгляд...» уж совсем в эклектику, где кондовые сидхи соседствуют с призраками моряков-черноморцев). Потусторонних сущностей много, проблем у них тоже немало, а решать всё приходится Ольге, которой и так нелегко приходится.

Большая часть проблем Ольги Вернер носит бытовой характер. Нет вестей от мужа, уехавшего на заработки в далекую страну, Ольга вынуждена одна тащить двух дочек, всё время пропадая то на работе, то на подработках, поэтому на детей времени не остается, они отдаляются... Бытовые эпизоды — один из главных козырей романа. Реализм тут плотненький, достоверный, самую малость чернушный и очень богатый на детали, особенно в медицинской части (героиня — психиатр и нарколог). Немного даже жаль, что мистико-фэнтезийное начало в книги преобладает, убрать его или немного ограничить в проявлениях, вышла бы сильная драма про сильную женщину, которая ради детей и покалечить может. Но поскольку у героини есть оборотень внутри, которому покалечить или убить проблем не составляет, оборотень этими неприглядными делами и занимается, а активная и решительная поначалу Ольга вдруг становится пассивным наблюдателем, хотя и сама могла бы кого надо обрезком трубы по затылку огреть или, скажем, применить профессиональные навыки.

Вообще, с оборотнем у Арифуллиной во второй половине не получилось. Вернее, получилось совсем не то. Из страшного проклятия он превратился в дар, этакую палочку-выручалочку, которая действует кроваво, конечно, но очень эффективно, да и морально-нравственных терзаний не испытывает. В результате роман солидно так уходит от первоначальной темы «Если я стану оборотнем, что станет с моей семьей?» куда-то в сторону «Решаю все когтями и клыками». И эта метаморфоза впечатление смазывает, но незначительно, потому что во всем остальном «Взгляд сквозь пальцы» книга хорошая, а если учесть, что для автора это дебют, так и вовсе отличная.

Наша история начинается, когда Аттикус Тёрнер возвращается домой, вызванный странным письмом от отца. Монтроуз Тёрнер что-то раскопал о происхождении своей жены, матери Аттикуса, которое она тщательно скрывала и от мужа, и от сына и теперь предлагает тому “вернуть то, что твоё по праву рождения”. Вот только сам Монтроуз пропал, и следы его ведут в Арпхэме, штат Массачусетс. У Лавкрафта, правда, был Аркхэм, но пока похоже, да? Дальше тоже будет похоже, но не долго. Аттикусу предстоит познакомиться с арпхэмской ложей Ордена Изначального рассвета и конкретно с Калебом Брейтуайтом — честолюбивым молодым чернокнижником, или как он сам себя именует, “натурфилософом”, узнать тайну своего происхождения и поучаствовать в зловещем ритуале. Ритуал, конечно же, пойдет не по плану — не без участия Аттикуса и Калеба, у которого на Аттикуса далеко идущие планы. На этом Лавкрафт благополучно закончится и начнется история про зловещий дом, в который переехали сестры Летиша и Руби Дэндридж.

Как вы уже догадались, “Страна Лавкрафта” — роман в рассказах. Каждый из них, числом восемь, строится примерно одинаково — Калебу нужно обстряпать какие-то свои натурфилософские делишки, чтобы возвысится в иерархии Ордена и он использует для этого Аттикуса или кого-то из его многочисленных родственников и друзей, шантажируя и угрожая. До поры всё идёт гладко, но в конце концов коварного честолюбца ждёт сокрушительное фиаско, и это никакой не спойлер — сами подумайте, ну какие в наше время могут быть шансы у белого, будь он сто раз чернокнижник против целого компании настоящих черных? В каждом рассказе Аттикусу сотоварищи приходится столкнуться с проявлениями сверхъестественного, будь то призрак-полтергейст, колдовская марионетка или врата, ведущие на другую планету. Не силен в американской журнальной фантастике, но выглядит очень похоже на оммаж каким-нибудь Weird Tales. Кстати, Weird Tales был закрыт в 1954 году, в том же году происходит действие романа.

Впрочем, как бы то ни было, фантастика для Мэтта Раффа лишь способ, на самом же деле “Страна Лавкрафта” о расизме. Да-да. Не о потусторонних ужасах Ктулху и Йог-Сотота, а об будничном кошмаре, который уделывает всех Великих Древних. Я не буду ничего особо расписывать и так понятно, что ничем не обоснованная ксенофобия — это плохо и не надо так. Вот только в “Стране Лавкрафта” данная тема крайне мало влияет на сюжет. К примеру, тот призрак из второго рассказа, стал бы он меньше бушевать, если бы в его дом вселилось белое семейство, а не две сестры-негритянки? Да нет, конечно. И в других случаях также, замени цветных героев, ничего особо и не изменится, за ними только перестанут гоняться линчеватели с топорами из массовки. Что досадно, сделать лучше автор мог, достаточно прочесть “Падение дома Нэрроу” или “Джекила из Хайд-парка”. В этих двух рассказах Мэтт Рафф ловко связывает две главных составляющих “Страны Лавкрафта”весьма неожиданным образом. Особенно в “Джекиле...”, где уже знакомая нам Руби Дэндридж — стереотипная черная женщина вроде Мамочки Два Тапочка, только моложе — неожиданно просыпается под Рождество в луже крови и... белой! Ну а “Падение дома Нэрроу” показывает то, чего мы изначально ждали от книги, сталкивая оккультизм и бытовой расизм.

Что-то я с отвычки растекся белочкой по древу, давайте будем закругляться. Не стоит подходить к “Стране Лавкрафта” как к очередному пастишу визионеру из Провиденса или если вы терпеть не можете чёрных героев и белых злодеев (единственный минус автору, на мой взгляд, что из этой простенькой дихотомии он даже не пытается выбраться). Её можно читать как высказывание о проблемах американского общества 50-ых, не утративших актуальности по сию пору. А можно и как обычную мистику, у Мэтта Раффа легкий, приятный слог, колоритные — простите за невольный каламбур! — и детально прописанные персонажи, мои любимые эмоциональные качельки, когда автор моментально переходит от своей фирменной иронии к драме. Ну и когда вы ещё что-то в жанре “диверсити в гостях у Ктулху” почитаете, пусть Ктулху тут и на минималках. Ни Ла Валля, ни Джейкобса, ни Говарда с его «Картером и Лавкрафтом» нам в переводе всё равно не видать. Такие дела.

Чёрт, это было круто. Две независимые друг от друга сюжетные линии играют на контрасте, создают объем, раскрываются — и оказывается, всё это время они были переплетены. Мне от неожиданности даже рассказ понравился, хотя до этого нравилась только линия биана, у человека всё слишком хорошо, глянцево и скучно. «Мы с тобой на яхте повисели две недели. Всё это время, детка, ты жуешь коктейли».

А потом автор выкатил финал — и смазал почти всё впечтление. Я-то думал, у ИИ с людишками всё завертится, а оно вон как. Причём как именно — не очень-то и понятно, лучше бы автор на эпизоде с вахами (не нужен, вообще) знаков сэкономил и финал человеческий запилил.

Посему впечатления смешанные.

Если бы я вспомнил, что имел сомнительное удовольствие читать у Павлова «Фарш», я бы пропустил «Холодные звонки». Почему я этого не сделал?! Сгоряча влепил единицу, но сейчас исправляю — рассказ не плохой, он банальный и не хочет из этой банальности выбираться, оттого даже психоделическая «уховертка» воспринимается ровно, без эмоций.

Хотите, я потешу вас шутливым сравнением? Не хотите? Я всё равно скажу — рассказ напоминает типичный неонуар, только в интернатских декорациях, например, Портос-Потап здорово смахивает на громилу Марва из «Города грехов». Неразлучных друзей у Марва не было, зато был секс.

Написано крепко, образно, и, что называется — аутентично, концовка мощнейщая — чувствуется рука мастера, но по сумме впечатлений чего-то очень сильно не хватает. Чего-то важного. Может быть, возмездия — зло ведь не наказано и даже не изобличено в глазах других. Может быть, признания вины — зло остается злом только в голове Портоса, доказательств никаких нет. А может быть, у меня просто в голове не стыкуются задачки — «Войну и мир» в 10 классе проходят, а Волга и поезда ведь для совсем маленьких.

Встретились как-то Дюма с Лавкрафтом и один другому говорит: «А давай напишем свой «Перестук костей», только с Боярским и фальшивомонетчиками». Потом вспомнили, что оба уже умерли и полетели вселяться в кого-нибудь. Думаете, анекдот? Или постмодерн лютый? Как бы ни так!

«Ядра, луидоры и рыбьи кости» очень много перенимают от вышеназванных, кроме самого главного — что Дюма, что Лавкрафт мастера лить воду, поэтому говардовской лаконичности рассказу не хватает. Оттого он такой несбалансированный, с ненужными подробностями, экшном галопом и сорокапушечным, вертящимся со скоростью флюгера, фрегатом. С другой стороны — рыбам в воде самое место, не иначе поэтому рассказ, несмотря на массу огрехов к себе располагает. Миленькое такое приключение рыцаря мгновенных переодеваний и кинжала.

Но над языком надо работать, над стилем надо работать, и «Короля Чуму», по хорошему, тоже стоит прочесть. На конкурсе оценил бы выше, но раз прочитал только в понедельник...

Вот вроде бы хороший рассказ. Добрый такой и с юмором, жизнеутверждающий. К тому же, «про любовь». «Про любовь» у нас ведь ещё не было?

Только какая-то странная любовь. Безответная. Где страсть, где влечение? Где тихое обожествление и платонические вздохи на скамейке?

Где многообразие любви?

А нету. Нету никакого многообразия. Есть только скромненькая безответность, втаптывающая в землю – «Ну как же, она на Майбахе, а я ло…» то есть, простой регулировщик!

И как-то совсем не жизнеутверждающе. И развязка только усиливает впечатление. Нет, не нравится мне.

Если читать эту книгу как продуманную историю, со своей внутренней логикой, с достоверными героями, с объяснимым поступками, которые они совершают — одним словом, если вы будете читать эту книгу как нормальную — вы рискуете разбить себе лицо в кровь ладонью, провертеть дырку в виске и возненавидеть всех людей, причастных к тому, что вы прочитали эту... кхм, эту книгу.

Другое дело, если сразу установить планку для чтения на уровне плинтуса — а лучше ещё пониже — и ждать исключительно абсурдного и совершенно нелогичного паноптикума, куда вас за ручку увлекает автор, который почему-то решил, что дети и дураки одно и то же, тогда можно получить определенного рода удовольствие от данного опуса. Я сто лет не читал нашего, ставшего притчей во языцех, мташного фэнтези, но уверен — Дэн Патрик уделает там всех. Это так плохо, что уже хорошо. Просто чудовищно нелогично, недостоверное и попросту неадекватное чтение, настоящий заповедник непуганых идиотов и не обременённых мозгами дебилов. Нет такой глупости, которую герои не совершают по воле писателя, приведу один пример (с лёгкими спойлерами, но если вы читаете э т о ради сюжетных интриг — бросайте ерундой заниматься):

Принцесса враждебного Зорким государства удерживается в заложниках на острове, где Зоркие разместили магическую академию для обучения детей из покоренных земель. Знаете, чем эта принцесса занимается? Нет, не томится в темнице, как приличная — она кует оружие! Для Зорких! А ниже её кузницы темница драконов — и между ними можно спокойно перемещаться, там даже охраны нет! Если вы думаете, что это всё, нет. Туда в наказание отправляют главного героя, который оттоптал Зорким все мозоли ещё до прибытия на остров — с боевой кувалдой (хотя, в принципе, логично, у них там и так целый арсенал, кувалдой больше, кувалдой меньше). Фееричная пурга!

Вкратце я описал бы книгу там: Гарри Поттеру сделали лоботомию и отправили в Хогвартс — а там все ещё тупее. Преклоняюсь перед маркетологами, которые смогли впарить достаточно экземпляров первой части, чтобы вышла вторая.

Как труп в ковер, в детектив\триллер с линчевскими нотками замотал писатель Филипенко большую литературу; пятки торчат. Потому что только большая литература с обескураживающей прямотой лупит под дых: «Велика Россия, а ты на хрен никому не нужен». Все кругом мрази, а кто не мразь — тому ещё предстоит об этом пожалеть. Деревья, впрочем, умирают стоя (и даже мёртвые полезней, в некотором смысле живых — но эта мысль нас не туда уводит), поэтому не всех героев ждёт оскотинивание посреди безнадежности, некоторые просто не доживут. Гарантировать, однако, что ни один лебедь при написании романа не пострадал, не могу.

А теперь для тех, кто устал читать поток сознания и хочет всё же вразумиться, о чём книжка. В карельскую дыру с говорящим названием Острог, едет столичный следователь СК, расследовать три — пардон, долго ехал, уже четыре! — [роскомнадзора] воспитанников местного детдома. Некогда этот следователь приезжал уже в Острог, закрывать местного мэра. А мэр некогда возил детдомовцев на каникулы в Грецию. А Петя Павлов изначально был против, поэтому потерял передние зубы. Все каноны жанра Филипенко соблюдает, но канон — это ковер, а дальше вы знаете.

На неделе посетил психиатра в Обители безумия, сиречь в психоневрологическом диспансере, а после совершенно неожиданно угодил на собеседование шашлычниц, что, вроде бы, нормально само по себе, но вот звучит немного шизофренически. К сожалению, современная российская литература не находит тему шашлычниц и шаурмы в целом сколь-либо значимой для себя (а я бы почитал), другое дело психиатрические истории, из них можно уже небольшую полочку собрать. «Принц инкогнито» Антона Понизовского, «F20» Анны Козловой, «Доктор Х и его дети» Марии Ануфриевой — точно туда встанут, а «Калечину-Малечину» Евгении Некрасовой и сборник Ксении Букши «Открывается внутрь» можно куда-нибудь рядом положить. Наверняка кого-нибудь забыл и упустил, поскольку в «боллитру» смотрю одним глазком, да и то нечасто. Вот об одном таком моменте, когда взгляд мой упал на роман Марии Ануфриевой, и хочу поговорить сегодня.

Знакомьтесь, доктор Христофоров. Едкий и саркастичный бирюк. Во младенчестве евда не умер, но был спасен виртуозным хирургом и когда вырос — сам пошёл в медицину, но врачевать души, не тела. Христофорову пятьдесят два, он заведует отделением для мальчиков в детской психиатрии, и кроме работы у него в жизни ничего нет, не считая медленно погружающейся в старческую деменцию матери. Звучит традиционно-безысходно, но на самом деле никакой чернухи в романе нет, скорее наоборот — книга бодрая и жизнеутверждающая.

Подопечные у Христофорова те ещё. Один собирается взорвать детдом и спрятать трупы, другой отказывается быть человеком, третьего Христофоров вовсе зовет коротко и емко — Омен, и есть за что. Найти подход к таким ребятам непросто, но не для доктора Христофорова. Особого погружения в мозгоправские изыски в книги нет, главный герой действует больше не как психиатр, а как психотерапевт и хороший, внимательный педагог. Подобрать правильные книжки и кино, поговорить по душам, побороться в шутку или просто дать отеческого леща. Одним словом, дает то, что не смогли или не захотели дать родители, ведь не секрет, что большая часть проблем с психикой у детей дело рук именно родительских. Этот момент Ануфриева показывает очень подробно и выпукло. Сначала читатель видит очередного пациента отделения на глазами Христофорова, потом излагается предыстория уже от лица самого пациента, а потом в кабинете Христофорова появляются родители, как правило — мать, из диалога с которой мы выуживаем последние детали.

Роман написан лёгким, но ёмким языком, при всей серьезности темы автор не чурается юмора, комические моменты идут рука об руку с драмой и отстраненной жизненной рефлексией, у главного героя неожиданно — в основном, для него самого — появляется любовная линия, а финал неплохо нагнетает саспенсу. Судите сами, в больнице намечается празднование Нового года, а коварный Омен завладел оконной ручкой (решеток на окнах здесь, вопреки стереотипам, нет). Что-то будет обязательно.

Тут должен быть вывод, но я выводы делать не люблю, люблю перекладывать это на плечи читателей, поэтому скажу так. Я, когда взялся выбирать фрагмент для цитирования, немного увлёкся и по итогу перечитал роман снова, тем более он небольшой. Такие дела.

Стоит, наверное, и здесь высказаться. Какие-то итоги второго тура я подведу чуть позже, сейчас хочу просто сказать. Вы все крутые. Вы взяли и написали рассказ, а некоторые даже и не один. Я вот, например, так не смог. Поэтому вы крутые. Спасибо, что поделились вашими историями.

Ух, как уверенно написано. Не читал бы я не столь давно олдевское «Свет мой, зеркальце...» проникся бы однозначно и побежал восторженный отзыв строчить. Вру, впрочем, у меня с восторженными отзывами всегда недобор.

Рассказ и вправду хорош, чувствуется рука мастера, как говорится. Не удивлюсь, если кто из «Зеркала». Но есть у него и недостатки. Итак, первая и главная моя претензия к истории — натужное и ненужное морализаторство. Путь Леси по Тёмной стороне приводит её к достаточно стереотипному «успеху», когда всё вроде есть, а счастья не предвидится. И тут автор, от которого по предыдущим впечатлениям такого примитива никак нельзя было ожидать, ещё и Юлю выкатил. С Колей. Да если бы героиню конкуренты в машине взорвали, милосердней бы было!

Второй момент — кот и зеркало. Я так и не понял, зеркало всё время исправно предостерегало героиню от дурных поступков, показывая их негативные последствия, но совершенно не смогло «предугадать» финала? Продемонстрировало бы пистолет во рту, и делу край. А куда кот пропал? Исчез, потому что она через него переступила, выбрав таким образом «плохую концовку». Но почему тогда он есть в финале? Как-то не сходится.

Вот эти два момента здорово портят впечатление о рассказе. Получается, автор пренебрёг внутренней логикой в пользу финальной морали, и хорошо бы она того стоила — так ведь нет. Ну или мне просто досадно, что всё закончилось пшиком. За что боролись, на то и напоролись. И стоило ради этого гору городить?

А ещё третий, самый сильный авторский просчёт. Ну какой Гарри Поттер рядом с Горбачевым?

Я передознулся сравнениями ещё в первом абзаце, но автор был неумолим. Глаза как холодные ониксы, рыжий, как молодая лисица, огонь, туфли, серые точно пепел. Ей, право, я сейчас пойду в Паноптикум. В вип-ложу, которую сейчас себе обеспечу.

Рассказ забавный, но несколько однобокий, ведь в том, что Хильда оказалась у кремата, критики виноваты лишь отчасти. Куда больше сглупила героиня, которая с Мечтами и Фантазиями отправилась куда? Правильно, в Паноптикум. Сиречь, в массовую литературу. Зачем это делать, если ваши фантазии массам чужды? Впрочем, тут автор немного слукавил, в случае если бы Хильда пришла в Женский Романтический Паноптикум, думаю, ей было бы вполне комфортно. Так что правильно выбирайте целевую аудиторию!

И не путайтесь в показаниях. Почему Ковальски в качестве модного тренда указывает на шиншиллу, а не на Думгая? Не-ве-рю? Сорри, но пожалуй что.

Первые два-три абзаца, на мой взгляд, очень важны для рассказа. Во-первых, они должны цеплять читателя, особенно в условиях конкурса, когда текстов много, а время на их чтение ограничено. Во-вторых, задавать настрой — и дальнейшей истории, и читателю. И если весь первый эпизод говорить о скуке и безделье, да рефлексировать на миражи, есть неиллюзорная возможность до финала и не разгрести. Досадно, история-то неплоха — насыщенная, эмоциональная, изложена ладно, а вот неудачное начало топит весь рассказ. И ведь вранье всё это про скуку — там человек воплощения мести ждёт, обидчиков, чтобы поквитаться. Ну, рефлексирует, куда от этого деться.

Впрочем, вторая моя претензия — к рефлексии. Макс, в момент своей гибели, всё-таки был — как можно посудить из текста — подростком, а не ребенком, поэтому он даже в формате галлюцинации не должен быть такой пассивный. И книги, которые там есть, они должны быть его, а не отца (т.е. не те, «которые ты хотел услышать», а те, которые читал/любил читать). И хорошо бы на книгах не ограничиваться.

С книгами, на мой взгляд, в рассказе перебор — герой даже когда потрошит корабль Древних Ахава — точно Ахава? — косплеит, а это уже, знаете ли, звоночек. Я понимаю, на конкурсе у нас любят, чтоб про книжки, всё же литературный портал, но герой после этого воспринимается немного двинутым. А он пока не двинутый, у него сын ещё живой.

И напоследок — шестая,предпоследняя главка воспринимается поначалу как флэшбэковая, хотя её события идут сразу после второй, где прилетает Бородин. Но Бородин уже успел куда-то деться, а Ольм — откуда-то вылезти.

Да, пожалуй, вот та история, которую я искал. Симбиоз морально-этических проблем, вольных ветров постапокалипсиса, малой толики насилия (хотелось бы чуть больше) и сводки селекционеров по выведению людей-плюс с понюшкой юмора в оболочке планетарного вестерна. Ещё бы персонажей жирной черной линией цел-шейдинга обвести.

Местный Марс не похож на другие – либо однозначно дружелюбные, либо подчёркнуто нетерпеливые к человеку, он и тот, и другой. Каменисто-суровый, но выжить можно, а можно и жить, и даже с разбитым шлемом шансы ещё остаются. Плавильный котел, в который брошены честные колонисты, Сиротки-анархисты и поехавшие на почве неблагоприятных условий местности фанатики-табуларасеры (есть мнение, что при активном употреблении в речи слово это превратилось бы в «табулассеры»). «Огненный Ястреб, я иду к тебе! Иду! А-а-а!» — и чувак там сгорает заживо. Хм, простите, навеяло…

Навеяло, на самом деле, не случайно – здесь точно такой же отмороженный (и в прямом смысле тоже) фронтир, где каждый выживает, сходя с ума по своему, а главный герой в сумасшествии выживания перещеголял всех. Но на пятки ему наступает младший братец с весьма символичным именем. Не буду скрывать, я с ужасом ждал их встречи в финале – исход семейного противостояния, который представлялся мне, автор явно бы не выбрал. Но опасения оказались напрасны. Да, автор поступил гуманно, не дав герою навертеть в братишке лишних дырок, но и куда более безумно, чем предлагал мой приземленный мозг. Снимаю кепи.

Но с языком нужно работать тщательней – заострить диалоги, разорвать жуткие падежные нанизывания и пройтись наждачкой по тексту, чтобы избежать таких моментов, когда герой удаляется от места, но при этом продолжает его разглядывать. Либо он едет спиной вперёд, либо у него потрясающе гибкая шея. «Либо он сидит в багажнике!» — скажет кто-то. В том и дело, этот парень просто не может сидеть в багажнике. Он крутой. И рассказ крутой. И автор крутой. А самый крутой – я, потому что не бросил читать.

До скрежета зубового серьезный рассказ о доведении до абсурда гендерных ролей, даже не ролей — стереотипов. Мужчина – воин, защитник. Check! Он «дозащищался» до ПТСР, поэтому отбит на голову и опасен, для близких в первую очередь. Женщина – хранительница домашнего очага, мать. Check! Очагу, семейному счастью и продолжению рода мешает ПТСР в башке её мужчины, поэтому она делает ему любительскую лоботомию (достойно эталонного примера «А 220 не хочешь?») и обрекает на полурастительное существование. Также в комплекте уроды-соседи, которым плевать на чужую беду, и марсианское государство, которому нужно только пушечное мясо, а что с тем мясом будет, если оно выживет – государству до одного места. «Жиза!» — как говорят некоторые. Жаль только, что ничего такого автор, по всей видимости, в виду не имел, иначе закончил бы как-то более ярко, ну например, двойной смертью от некачественной проводки.

Автор же долго и нудно колотит в одну точку, так долго и нудно, что кошмар из ситуации вымывается начисто. А поскольку кроме кошмара тут ничего нет, получается стандартный рассказ о стандартном посттравматическом стрессовом расстройстве. Кстати, откуда оно такое стандартное? Они же там колонисты, у них дистанция со смертью короче, следовательно, психика хоть малость, да потверже должна быть?

«И только имя твоё я в кармане ношу» (Шао, вроде бы).

Доктор Манхэттен вернулся. Поднабрался человечности, а теперь ещё и учеников набирает. И Мистер Фримен тоже – брызжет ядовитой слюной на общество потребления. И парень из геймановского «Голиафа» нет-нет, да и выглянет из-за угла. И всей этой сборной солянке очень серьезно не хватает тарелки, в смысле – внутренней логики. Но она и не нужна, без неё больше если не достоверности, то вовлеченности. Здешний герой настолько не от мира сего, что его история не может выглядеть иначе – полная противоречий, логических дыр, одноногих – зато крылатых! – зайцев и, конечно, большого и светлого чувства, которое он пронёс через всю жизнь.

Если безжалостно вырезать попытки давить на жалость (зайцев можно оставить, но детсад выкинуть просто необходимо) и как-то рационализировать общество потребления с Космофлотом – будет хорошо, так как есть – тоже сойдет.

Напоминает о «Хребтах безумия» Говарда нашего Филипсовича и, темой российской/советской Арктики — «Войну-56» Шимуна Врочека (надо бы попытаться дочитать). Атмосферная и будоражащая воображение история, выпуклые герои, невообразимо-кошмарное — как и полагается! — чудовище.

Если бы я до этого не читал гелпринскую «Одна шестьсот двадцать седьмая процента», то оценил бы рассказ повыше. Но в «Одной шестьсот двадцать седьмая процента» точно такой же открытый финал с внезапно нахлынувшим чувством и неодолимым противником, поэтому...

Вот все говорят про «Нечто», а я в первую очередь вспомнил «Занозу» (Splinter, 2008). В принципе, на этом всё, потому что распространяться совершенно не хочется. От Подольского я ожидал большего — безнадежные «Забытые чертом», совершенно мерзкая «Слякоть«! — а получил обычный скучный ужастик категории Б.

Крепкий триллер с едва уловимой мистической подоплекой. Если вписывать в систему координат — то между «Девятыми вратами» и «Горой трех скелетов» моего любимого Баневича, только практически без экшна. Симпатичные герои, простой, но приятный язык, уместный юмор, хорошее (хотя лучше сказать — убедительное) владение материалов — от премудростей копарей до кампанологии. Через психиатрию.

Раскачивается тяжеловато, но потом увлекает целиком — читал до глубокой ночи, с утра сел, выпив кофе покрепче, и добил. Отдельное удовольствие — от романов, присланных Вербе.

Вопреки большинству подобных историй, здесь зомби не используются в качестве движущимся декорации. Их нельзя заменить вампирами или, скажем, маленькими зелеными человечками, у которых при звуках джаза взрывается мозг, потому что автор — тоже вопреки большинству подобных историй! — изобразил не коридорный шутер в стиле «я и друг мой дробовик» с немудреной мораль, что, мол, кто живой, тот и хороший, а вполне себе социальную, не побоюсь этого слова, аллегорию. Ну да, именно.

Правда, вышло у него всё это излишне прямолинейно, да и призывы жить, а не существовать за последнее десятилетие здорово истрепали все кому не лень (да и кому лень — тоже). От подобных «трепачей» Муди отличает, во-первых, почти кинематографическая выпуклость и зримость — считаю, рассказ отлично бы смотрелся в виде короткометражного кино — во-вторых, не столь очевидный авторский месседж. Какой — нетрудно понять при внимательном чтении.

В самом деле, иногда ведь «живые» — понятие чисто номинальное.

Вот что первично — мысль или форма, в которую эта мысль облачена? Или в рассказе (повести, романе, эпопее), как и в человеке прекрасным должно быть всё без исключения? А если вот форма, допустим, прекрасна — а заложенная в неё мысль пуста и банальна? Или наоборот, безумно шикарна мысль, а воплощена так, «на троечку»?

Я понимаю, автор не хотел ставить передо мной подобные вопросы, но так уж вышло — они заинтересовали меня куда больше поднятых в рассказе. Сказать по правде, там я так и не нашёл за что зацепиться, проблема ответственности, на мой взгляд, понимается там при одном условии — если своей «четверной ступенью» маг устраивает гекатомбу. Он устраивает? Нет? Из текста это совершенно неясно. И мы снова возвращаемся к тому вопросу о форме...

Так она — или всё-таки мысль? — должна стоять на первом месте? Если мысль, то тут всё бесхитростно просто — «плохие» захватчики, «хорошие» защитники, чем рискнем за родные земли? Немного подкупает патриотизмом, но в целом — ничего особенного. С формой не так тривиально, хотя подобный отрывистый (клиповый?) монтаж входит у авторов в привычку, да и читатели обвыкаются. Но вот понимать такое проблематично — я, например, как оказалось, некоторые фрагменты не понял, а некоторые возможно что и не понимаю до сих пор. А с другой стороны, если бы текст шёл последовательно и без всяких выкрутасов нашлось бы немало моментов не просто колющих глаз, а напрочь выкалывающих, а так они достаточно нейтрально воспринимаются. Только мортиры в начале XIII века напрягают.

А вообще, чую — эти рассуждения для колонки, не для отзыва, я тут и так расписался. Поэтому закругляюсь — извините, панове, если отнял у кого время. Не специально.

Рассказ выполнен по довольно стандартным лекалам, но динамичный, поэтому читается с интересом. Кроме того, это — возможность узнать некоторые детали непростой биографии Нэсса (при условии, что вы уже прочли хоть один том из «Цикла ветра и искр») и истории людской Империи. Интересно, да вот...

Да вот только не надо было автору заставлять своих героев спорить, какими должны быть взаимоотношения людей и эльфов. Потому как из этого спора, стоило ему только начаться, немедленно проглянули сильванские уши дьявола Торкве из небезызвестного «Края света».

Только «Край...» был куда острее. Острее и глубже. А здесь лучше было бы подробней прописать погоню.

Хорошая повесть. Особенно мне понравилось, что Васильев увильнул от описания последней битвы. Многие бы на его месте не удержались, многие из многих всё бы испортили этим, Васильев же отдал эпизод полностью на откуп читательской фантазии — неожиданное и изящное решение.

А вообще, такому любителю плохой погоды как я, «Облачный край» не мог не понравиться. Бесконечные дожди, туман, «небо в тучах — мысли комом». Неверный болотный покров под ногами — то ли дно едва скрывает, то ли омут. Атмосферно. И история под стать — то ли правда, то ли ложь. А если правда, то всё же чья? Кому верить? Верь себе, Мирон, себе — и товарищам...

Да, вы правильно угадали, мне жаль, что в конце концов всё стало как прежде.

А стоит ли защищать таких людей, как жители этой деревни? Я думаю — нет.

Но если отбросить эмоции — из этого рассказа можно выплавить неплохое «тёмное фэнтези», с рефреном на тему «Сила мага = боль мага». Может попробовать?

«Орден», на мой взгляд — лучший на сегодня цикл Руслана Мельникова. В «Дозоре» перевешивают постоянные битвы с ордами нежити (причём, нежити читателю слабознакомой, что лично мне не порадовало — непривычно). «Мёртвый рай» попросту малоубедителен, особенно когда дело касается происходящего на улицах, а не в кулуарах власти.

Зато «Орден» хорош. И география обширна — не сидит герой на месте, и сам герой подходящий, и «наши» (а так же совсем «не наши») в Средневековье довольно органично вписаны — глаз не режет. И история — видно, что автор кроме школьного учебника ещё что-то читал, не то, что некоторые...

Ну и всяческие отсылочки к оккультным знаниям Третьего рейха тоже интересно, ага.

Я вот когда с монитора читал, даже жалел, что не купил. Сознаюсь, пожадничал — в книжном был, в руках вертел, да не взял, только фамилию запомнил. А когда читать начал понял, можно было и взять.

Идеальный западный духоподъемный бестселлер, который станет ещё идеальней, если будет экранизирован (может ли идеал быть ещё более идеальным? в данном случае — да, поскольку у кино охват шире). Простая, если не сказать банальная истина, что жизнь — это здесь и сейчас, а не в твоих мечтах — и уж тем более, не в чужих мечтах, примеряемых на тебя — доносится Хейгом с доступностью учителя начальных классов, с многочисленными примерами, работой над ошибками по каждому из них, легко, изящно и совершенно необременительно для читателя. Ну а предсказуемость финала — это особенность жанра. Все эти бестселлеры и блокбастеры повторяют по сути одну и ту же мысль, один и тот же рецепт если не счастья, то гармонии с собой — и будут повторять в дальнейшем, потому что насколько это всё просто, настолько же и в голове не укладывается. Здесь и сейчас, и не смейте сдаваться.

Жанр: еврейский сюр

Тема: дверь (буквально)

Начало было настолько искусственным и отталкивающих, что я на долгих два дня отбросил этот рассказ (сказать по правде, я совершенно не собирался к нему возвращаться, но вчера на работе было настолько нечего делать). Дальше то ли привыкаешь, то ли автор сглаживает. Скорее всего, второе. Проблема по сути, надуманная — надо открыть Дверь. Зачем? Для чего? Особо не ясно, поэтому особого интереса ситуация у читателя не вызывает. Но автор умело подсаживает нас на эмпатию с героем, постепенно раскрывая его и других персонажей.

Концовка типично-непредсказуемая. Непредсказуемая, потому что читатель не догадается, как герой откроет дверь (я вот думал, что тут замешано домино). Или предсказуемая, ведь не открыть дверь он не мог.

Рассказ, на мой взгляд, не соответствует правилам конкурса: не содержит темы и фантастического допущения. Поэтому...

Жанр: бэд-трип

Тема: дверь

И противостояние Гриади с Отто автор слил (слишком просто всё закончилось, почему Отто не мог так раньше?), и метафору бессердечности никак не использовал (как отсутствие сердца влияет на героя — никак), и кит в высоких серых облаках особой роли не сыграл (только рухнул красиво). К стихам не придираюсь, не глагольная рифма — уже хорошо. Но мне рассказ всё равно нравится, ибо есть в нём то, что я больше всего — даже больше хорошего языка! — ценю в фантастике. Яркость. Да-да, «она была такой красивой и блестящей, что ей прощали внутреннюю пустоту», это как раз тот случай. Здесь не то чтобы совсем пусто внутри, но внешняя часть перевешивает: жуткий тёмный лес, кошмарные его обитатели и двое детей, бегущих от опасности — или навстречу. Ах да, кит ещё! Очень круто придумано с океаном вместо неба и китом в нём. Правда, я до последнего ждал, что автор обыграет, что кит — синий (но не так, мол, всё это — приключения мальчика, который доигрался в Комаляндии, а как-то менее прямолинейно).

Жанр: кунг-фуйский ведмедь

Тема: дверка (мааахонькая)

Удар Росских Богов в грудину гадских триад и их разборок. Хрясь! Бум! Бум! Хрясь! Кровь, кишки, мозги на додзе (sic!) На самом деле, если правильно помню, ничего особо восточного в рассказе нет, не читая имени устроителя боев в начале, но учитывая сюжет, декорации дорисовываются самые что ни на есть знакомые: азиатский мегаполис с огромными неоновыми рекламами, лотки с лапшичкой, дым и татуированные боевики по углам. И тут же — Троян, Макошь и прочие Велесы. Биотехнологии и опекуны. Ниндзя-робот-пират-зомби, короче.

Как боевичок неплохо. Экшония много, щепоточка драмы, опора на штампы. Как история — ну, такое... Автор очень неаккуратно срастил сеттинги, без какого-либо смысла, с героями сыграл в поддавки, да и тема тут сбоку припёка, никакого значимого влияния не имеет — такой себе «запасной аэродром» из рукава.

И да, големы — это не православно! В смысле, Правь не славит. И автора не красит. А вот диалог про то, кто такой травник — топовый.

В последнее время всё больше внимания обращаю на детскую и подростковую литературу. В них ещё сохранилась яркость формы, которую я очень люблю — и которая поистёрлась во взрослой фантастике — но авторы не забывают и о идейном наполнении, подчас — совершенно недетском. Получается такая недетская детская литература (детская недетская тоже есть, но о ней в следующий раз).

“Дети Ворона” Юлии Яковлевой — пример таковой. Это повесть — первая в цикле “Ленинградские сказки” — адресована для младшего и среднего школьного возраста, как принято было говорить когда-то (не знаю, сохранилась ли теперь эта полезная формулировка), но и тех, кто давно школу закончил, может заинтересовать, ведь обращается она к большой и сложной теме репрессий. Однажды среди ночи срочно уезжает в командировку папа, потом забирают маму и маленького Бобку, и Шурка с Таней остаются одни. Ему — семь, ей — девять. За окном — Ленинград, который готовится к встрече весны и героев-папанинцев. Идёт 1938 год.

Взрослый читатель, конечно, сразу понимает, что вот он, век-волкодав, подобрался и уже готов к прыжку, но героям это всё невдомёк. Они радуются свалившейся на них свободе и деньгам (мать успевает передать через старушку-соседку кошелёк), прогуливают школу, пьют лимонад и покупают в лучшем кафе города птифуры — в общем, ведут себя как детям и положено. А фразу про то, что родителей “Ворон забрал” принимают за глупую шутку. Пока брата с сестрой не начинает выдавливать из привычной реальности. Вначале буквально — соседи по коммуналке занимают комнаты, где жила их семья. Потом Шурка и Таня становятся невидимыми для простых советских граждан, лишь такие же изгои, от которых общество избавилось, поскорее вычеркнув, пока они не утянули за собой, могу заметить их. С этого момента начинается короткое, но страшное путешествие по городу Ворона.

Самое интересное в “Детях Ворона” — зыбкий, сюрреалистичный мир, придуманный Юлией Яковлевой, который каждый раз меняется, стоит только подумать, что ты его понял. Поначалу Ворон воспринимается прозрачной метафорой, попыткой уложить сталинский террор в детские головы, затем — мрачной изнанкой привычной действительности, где можно говорить с птицами и крысами, а у стен есть уши и глаза (буквально). На самом деле верно и первое, и второе, и третье. На фоне писательница рассказывает историю о верности себе и семье, о противостоянии тоталитарному обществу, о памяти и правде. Как к этому относиться — дело только ваше. Но рассказ очень актуальный как для детей, так и для взрослых. К сожалению.

Сказка. Даже не так — «казка».

Безыскусная, но милая в своей наивности история. Конфликта никакого нет, всё очень просто и легко. Кормите котов карасями и станете лесной ведуньей. Ни обрядов, ни инициаций, курьих ножек у избы — и то нет!

Приключения студентов в подмосковных лесах тоже не радуют, даже лагерный быт толком не описан, что уж говорить о «копательстве». Единственный порадовавший меня момент — прозвище у героини.

Стандартная, можно сказать — дефолтная антиутопия. Тоталитарное общество, культ личности Отца, заводские трубы, индустриальные будни. И лёд под ногами экзекутора — дети-экстрасенсы и подтянутый доктор Фавий. В финале, разумеется, хорошие победят, плохие сгинут или перекуются, герой и героиня обретут друг друга.

Местами непричесано, проскальзывают орфографические и пунктуационные ошибки, прихрамывает стилистика. Совершенно не раскрыт момент с убийством Майи и сверхъестественные способности, которые должны быть у Марика и их отсутствие. Развязка в духе доктор из машины тоже чести автору не делает, а то, что происходит после неё... пожалуй, большего слива концовки я здесь ещё не видел.

Ну и главная претензия — вся история просто скучна. Скучна сама по себе и скучно реализована автором. Мы всё это видели/читали ни раз и ни раз ещё увидим/прочтем. Может быть, на конкурсе фантастически рассказов стоит немного поработать воображению?

Психоделический янг-эдальт для всех возрастов. Где-то на моменте с рыбами и Океаном в трубах меня неиллюзорно проняло и дальше уже не отпускало. Юный герой выписан приятным и объемным, его воображаемые друзья — яркими и фантазийными, зазеркалье — как ему и полагается, зыбким, неустойчивым и пугающим. Но пройду я долиной детских страхов, ибо надо мне друзей спасать. Всё правильно.

Два очень серьезных момента, которые хотелось бы докрутить. Во-первых, опять же, герой должен совершить Поступок, то есть, победить Охотника. Сам, друзья могут помочь, но не сделать это за него. Во-вторых, Унгелина (я зову её Унгелиной, потому что Уна — «единственная») должна быть реальной. Если она ещё один воображаемый друг, никакого развития не получается, а получается просто застрявший в глубинах своего воображения ребенок. Поэтому в финале они должны возвращаться на звуки этого жука-пилильщика.

А так, конечно, здорово. Второй рассказ, за который буду болеть.

Меня всю дорогу кололо непомерное, просто глобальное несоответствие, что мир такой жестокий, а рассказ — такой сказочный. Потом на ведьму вывалили сельдерей с отрубленной рукой инквизитора, и я заподозрил автора в тонком издевательстве. Ну нельзя на серьезных щах такое проворачивать! Если трэш категории Б, можно, а так — нельзя. Пусть он как-то более «цивилизованно» рукой пожертвует — и для образа персонажа полезно, и подозрений на автора не бросает.

А рассказ любопытный, морально-этические вопросы ставит. С темой, опять же, автор ловко управился — зеркало, вроде бы, вот ого, но это сбоку припёка, а настоящая тема — жизнь в отражении. Вот бы только автору определится, что он пишет, и, в зависимости от этого, сгладить углы или наоборот — подчеркнуть гротеск и абсурд происходящего.