облако тэгов
Неужели я настоящий
И действительно смерть придет?
Но сначала об истории сквера, который теперь официально носит название — Веры и Надежды. Долгие десятилетия здесь был пустырь. Между двумя жилыми домами постройки начала 60-х годов прошлого века. Обычный пустырь, заросший сорняками, который с радостью использовали собачники для выгула своих питомцев и местные алкаши для распития бутылочки- другой в спокойной обстановке. Ходили кое-какие темные слухи о том, что где-то тут было кладбище, но кости из земли не торчали, и слухи забывались на фоне череды обыденных дел.
Почти во всех биографиях Мандельштама вы найдете: скончался во Владивостоке в пересыльном лагере "Вторая речка". Действительно, в конце 30-х годов Владивосток служил основной базой для отправки заключенных морем в Магадан. В приморский порт их доставляли по железной дороге и конечным пунктом действительно была станция "Вторая речка", существующая и ныне под тем же названием.
Возле самой станции находился лагерь для 56 тысяч заключенных, которые трудились на местных работах — заготовке рыбы, валке леса, строительстве. В 60-х, когда я еще дошкольница жила на Второй речке, сохранялись остатки лагеря — колючая проволока и бараки, полностью исчезнувшие в последующие десятилетия. Сейчас на этом месте районный сельхозрынок.
Этот лагерь, в который, скорее всего, и попал поэт, занимал огромную территорию в семь гектаров. По рассказам выживших, он разделялся на мужскую и женскую части. В мужской имелись отдельные зоны для "врагов народа", уголовников, "китайцев" — КВЖДинцев, штрафников. По документам, одновременно в лагере могло находиться до 18 тысяч заключенных. Удивительно, но документальных свидетельств очень мало, хотя лагерь просуществовал десять лет — с 1931 по 1941 гг. После этого времени лагерь был закрыт и на его месте разместилась воинская часть, ликвидированная в начале нулевых. Сейчас на бывшей ее территории построены жилые дома для военнослужащих Тихоокеанского флота./Кстати, это примечательный микрорайон. Только здесь и негде более я встретила шедевральный образец народного творчества. На одном из домов черной краской прописными буквами было выведено:"По телевидению — п...шь!". Затем дисциплинированно и с уважением к закону зачеркнуто и той же рукой выведено "По телевидению- ложь!"/
Где похоронен поэт неизвестно. По данным краеведов, возле лагеря проходил старый ров глубиной 15–20 метров — от Амурского залива к сопке Холодильник. Весной умерших вывозили подальше, а в морозы хоронили прямо во рву и присыпали сверху землей.
Я поспрашивала мужа, который живет в этом районе всю жизнь. Он говорит, что это был не ров, а природный и довольно глубокий овраг, по дну которого протекала река. В конце 60-х реку пустили по трубам, овраг засыпали и сверху проложили дорогу. которая существует и сегодня. При этих работах якобы находили какие-то останки, но были ли они перезахоронены — неизвестно.
Но, видимо, это была лишь часть захоронений и оставшиеся еще ждут исследователей. К примеру, напротив моего дома есть сквер, в котором был изначально поставлен памятник Мандельштаму. Лакомный кусочек для застройки в центре города. Но на него никто никогда не покушался, поскольку считается, что под ним находится массовое захоронение политзаключенных. Такое же, как под пустырем на берегу Амурского залива, где ныне сквер Веры и Надежды.
Могли ли поэта похоронить там? Возможно, но маловероятно. И вряд ли когда его останки будут найдены и появится место, на которое можно будет указать: здесь покоится великий русский поэт! Но то, что строительство "Дома на костях" было остановлено благодаря общественности и СМИ, останки жертв перезахоронены с почестями, на месте бывшего кладбища появилось место, где есть и память о минувших событиях и уголок для будущих поколений — небольшой вклад в общие искупление и память.
В 1998 году в сквере напротив моего дома открыли памятник Осипу Мандельштаму работы скульптора Валерия Ненаживина. Долго он не простоял — после нескольких атак вандалов переехал на территорию кампуса Владивостокского госуниверситета экономики и сервиса. На старом месте уже не осталось даже следа от его фундамента. Может. когда-нибудь, памятный знак появится и на месте пересыльного лагеря — в память о всех тех, кто заплатил жизнями за то, чтобы страшный урок истории выучили будущие потомки. Чтобы напоминать всем тем, кто снова ищет "внутренних врагов", куда ведет эта дорога.
Фото: собственное, интернет
Осип Мандельштам. ВЕК
Век мой, зверь мой — кто сумеет
Заглянуть в твои зрачки
И своею кровью склеит
Двух столетий позвонки?
Кровь — строительница — хлещет
Горлом из земных вещей,
Захребетник лишь трепещет
На пороге новых дней.
Тварь, покуда жизнь хватает,
Донести хребет должна,
И невидимым играет
Позвоночником волна.
Словно нежный хрящ ребенка,
Век младенческий земли
Снова в жертву, как ягненка,
Темя жизни принесли.
Чтобы вырвать век из плена,
Чтобы новый мир начать,
Узловатых дней колена
Нужно флейтою связать.
Словно нежный хрящ ребенка,
Век младенческий земли
Снова в жертву, как ягненка,
Темя жизни принесли.
И еще набухнут почки.
Брызнет зелени побег,
Но разбит твой позвоночник,
Мой прекрасный жалкий век.
И с бессмысленной улыбкой
Вспять глядишь жесток и слаб,
Словно зверь, когда-то гибкой,
На следы своих же лап.
