Илья Варшавский «Солнце заходит в Дономаге»

На данный момент это самый слабый рассказ Ильи Иосифовича. Не только в антиутопии, а вообще, в целом. Да, нам вновь представлен безрадостный мир антиутопической Дономаги. Фактически люди — рабы машин. Вернее, даже не рабы, а что-то вроде батареек из «Матрицы», только в концлагере.

Брэдбери, униженный до полной безнадеги. Пожарный Гай Монтэг, по кр. мере, имел какие-то свои идеалы. Клариссу любил не за экстерьер, а за прекрасную душу... У Варшавского все куда хуже; Рожденному-в-Колбе больше не о чем мечтать, кроме как о женской наготе.

Не одобряю я такого... э-э-э... циничного подхода к наследию классиков.

Но написано, -- написано, черт возьми, хорошо.

Не очень понял, на основе чего читатели возводят рассказ чуть ли не до антиутопии. Есть замкнутое пространство (Земля? Звёздный ковчег? Подземный бункер?), где существуют два человека и машина. Один, Рождённый Женщиной, исчезает. Остаются Рождённый в Колбе и Машина. Всё. Где это происходит, что снаружи — неизвестно. Поэтому из такого камерного произведения делать выводы о «социальности», «порабощении машинами» и т.п. нет оснований. Чисто психологическая штучка: один на один.

Кстати, выращивание хлореллы определённым способом наводит на мысли о заражённой внешней среде или вообще об отсутствии внешней среды. Уж точно это не поверхность Земли, где можно было бы выращивать еду значительно более простым способом.

Блестящая короткая форма! И.Варшавский мастер великолепных и неожиданных сюжетов и внезапных развязок! То общество, которое описывает Автор не может и не должно иметь какого то иного будущего, кроме описанного в рассказе! Отсюда и ощущение безнадежности и беспросветности. Самое страшное рабство — это добровольное рабство!

Короткий рассказ о всего одном дне машинного будущего, к которому мы так стремимся в надежде, что будем нежиться на подушках, а машины работать. Но ведь всё может быть и наоборот... В нескольких страницах выражена вся боль нового общества.

Если сравнивать этот крохотный рассказик и «Мы» Замятина, пальму первенства придётся отдать Илье Варшавскому. Особенно концовка, к которой Замятин подводит на протяжении ста страниц, здесь обрушивается на читателя. Концовка закономерна и одновременно неожиданна. Огорчает только чувство безнадёги. А где её взять-то, надежду?..

Кошмар полнейший. Действительно, лучше уж не жить... Тогда в колбе вырастят новый придаток.