Анатоль Франс «Восстание ангелов»

Такое ощущение, что «Остров пингвинов» Франса читал ещё во времена своей пионерской молодости. Примерно тогда, когда и Данте с Рабле. А вот «Восстание ангелов» на глаза не попалось.

Париж начала двадцатого века. Аристократы, горничные, папаши имярек. В библиотеке одного из уважаемых семейств Франции начинают происходить странные вещи. Книги летают сами по себе, исчезают. Полтергейст, короче.

Вступление затянуто, хотя небезынтересно и местами весьма остроумно. Невероятной плотности неймдроппинг на тему истории искусства и классики философской и теологической литературы. Десятки имён художников, сотни — мыслителей и отцов церкви.

Потом, во время постельной сцены, ангел Абдиил-Аркадий наконец-то проявляет себя и начинает пространный спич на тему «Говорят царь — ненастоящий». То бишь тот, кто правит на небесах — не более, чем демиург, но никак не всемогущий и не всеведущий бог. И вообще, у Лютика почти получилось. «Он раньше был политеистом, а потом его гордыня и лесть его обожателей сделали из него монотеиста. В мыслях его мало последовательности; и он вовсе не так могуществен, как это думают. Словом, это скорей суетный и невежественный демиург, а не бог.»

»...война, некогда укрепившая сердца и воздвигнувшая города невежественных варваров, приносит даже победителям только разорение и горе, а теперь, когда народы связаны между собою общностью искусств, наук и торговли, война стала страшным и бессмысленным преступлением.»

В середине романа есть несколько глав, где путано и противоречиво, но очень любопытно устами одного из падших ангелов излагается история мира.

Основной вопрос — так Иалдаваоф-Ягве мелкий божок-узурпатор или нет. Если мелкий, то почему первоначальное восстание Сатаны превозносится как эпохальное сражение?

В остальном нас ждут политика и вольные нравы Парижа начала двадцатого века. Все очень галантно спят со всеми. Много шутовских и сатирических моментов.

Завершает роман потрясающий по красоте и силе сон Сатаны, делающего неожиданный вывод о потенциале свержения бога.

Повторю слова Франса:

«Простите этой книжечке ее легкомысленный тон и некоторую вольность языка, это в ней не самое главное. Обратите внимание на философские и религиозные мысли, пронизывающие почти все ее страницы… Проблема зла, которая Вас так беспокоит и печалит… тайна всеобщего несчастья — вот серьезный смысл этой сказки».

Отличная антиклерикальная фантастика. Спустя сто десять лет вновь актуальна.

9(ОТЛИЧНО)

Надо теперь «Боги жаждут» почитать.

«Роман классический, старинный, отменно длинный, длинный, длинный». Очередное доказательство, что Ниэнна была неправа (причем — что совершенно характерно — Франс додумался до того же, до чего и она, за сто с лишним лет перед появлением «Чёрной книги». И сам же блестяще все эти «люциферианские» построения опроверг).

«Века проходили как мгновения. И вот однажды с высоты своего престола победитель Мэл'х'ри увидел Господа Эру в бездне, куда низвергнул его и где сам был долгое время заточен. Илуватар и в вечной тьме сохранил свою гордость: созерцал землю и, видя, что на ней царят страдание и зло, питал в сердце своем благие помыслы. Вдруг он поднялся и, рассекая эфир своими необъятными руками, словно веслами, устремился на землю, чтобы просвещать и утешать людей. И вот уже огромная тень его окутала несчастную планету сумраком, нежным, как ночь любви...

И тут Т'х'анно Мэл'х'ри проснулся, весь в холодном поту» (если угодно, «вчитайте» сюда толкиновских персонажей. Если угодно, понимайте их просто как Бога и Дьявола — суть от этого абсолютно не меняется! Победитель перестает быть бунтарем, теряет свое былое благородство и превращается в тирана. Побежденный тиран, наоборот, за годы своего заточения в аду прекрасно понял, каково униженным и обиженным... «Сила ночи, сила дня» — ну, вы знаете: фигня.

А кстати, коллеги-фантлабовцы — вы твердо уверены, что такая вот «шахматная рокировка» среди Небесных властей у ж е не произошла? =))

Кроме того, в романе есть ностальгия по античной гармонии, языческому благородству и нежному, исполненному гордости, патетичному варварству. (Нет-нет, я, конечно, знаю, что на самом деле античность не была такой уж «благословенной» эпохой — и тогда были войны, кровопролития, все такое. Но Франс-то пишет не об этом. Не надо понимать его в буквальном смысле — мир, который он описывает, вмещает в себя и нимф, и Христа. И то, и то — реально; стоит, кстати, подумать, зачем автор пошел на такую дерзкую аллегорию, что хотел этим сказать...)

Вспоминаю также, что этот роман — был одним из первых, где (на моей детской памяти) звучала мысль, что книги имеют свою душу. Вспомните, как Сарьетт искал потерянного «Лукреция» — ну чем не сферический библиофил-фантлабовец в вакууме?.. (Я в детстве, конечно, даже и не знал, что это за Лукреций такой. Но сработал принцип: «Непонятно, зато интересно«!)

А как вам такой диалог Мориса со своим другом-демоном:

«- Вы отняли у меня ангела-хранителя, так верните его мне. — Увы, не могу!

— Не можете, Аркадий, потому что вы бунтовщик? — Да. — Враг бога?

— Да. — Сатанинский дух? — Да.

— Хорошо!- вскричал юный Морис.- Тогда я буду вашим хранителем. Отныне я вас не покину.

И Морис д'Эпарвье повел Аркадия в ресторан есть устрицы».

Ну разве Фаусту и Мефистофелю в самых дерзких грезах снились такие вот «панибратские» отношения? ;)

Короче: я как верующий человек откровенно заявляю — прочитав этот роман, не нашел в нем ничего кощунственного и оскорбляющего мои религиозные чувства. Здесь есть желание п о н я т ь, разобраться — и это куда лучше, чем слепо преклоняться. Бог умный, сам любит иногда пошутить. Он, конечно же, простил старине Анатолю его пламенный, р-революционный паганизм... За талант (настоящий) прощается все.

А книжка-то оказалась интересной! А книжка-то оказалась любопытной! А книжка-то оказалась здОровской!

Хотя в самом начале было немного скучновато, да и авторский стиль Анатоля (привет, тёзка!) Франса показался вялым и блёклым (а не нужно всех и вся французов сравнивать с полюбившимся Эмилем Золя!). Однако по мере накопления событийного ряда и внедрения в него новых сущностных моментов температура на шкале интереса стала подниматься выше и выше, а к середине книги (там есть четыре замечательные главы!) роман и вовсе стал читаться запоем.

Сатира? Да.

Фарс? Не без этого.

Учение о революционной ситуации в горнем мире? Можно сказать и так.

Богохульство и богоборчество? Ну, если хотите, то отчасти да.

Предощущение грядущей мировой войны и последующих великих социальных потрясений? Скорее всего именно так!

История мира и вообще появления мироздания как такового? Даже так можно трактовать этот роман Франса.

В общем, не смотрите на столетний стаж романа, смело открывайте и получайте свою толику удовольствия!