Алексей Иванов «Сердце пармы»
- Жанры/поджанры: Историческая проза | Магический реализм (Современный )
- Общие характеристики: Религиозное (Язычество (Славянское ) | Христианство (Православие )) | С использованием мифологии (Русской/Славянской | Малых народов России ) | Приключенческое | Философское
- Место действия: Наш мир (Земля) (Россия/СССР/Русь )
- Время действия: Средние века
- Сюжетные ходы: Становление/взросление героя
- Возраст читателя: Только для взрослых
Странные дела творятся на востоке от Москвы, в Предуралье. Странные и страшные. Там живут дикие племена, царят древние боги. Там торжествует магия и слабеет сила креста. Суров тот край и законы его. Кто выживет, сумев сберечь душу?
Русские, вогулы, татары...
Хумляльты, ламии, люди...
Одержимые страстями, совестью, долгом, любовью – все они идут за птицей своей души.
Залит кровью путь к власти вогульского князя Асыки.
Окутан тайной путь храмодела Калины.
Тяжела доля Чердынского князя Михаила.
Лишь смерть воина Полюда ясна и определенна, и лишь он поистине бессмертен.
Разные у них дороги, хоть переплетены и запутаны между собой. Но всем им грозит тяжелая длань князя Московского, создающего свое царство. Для него мелки конфликты далекой пермской земли, раздираемой в клочья изнутри. Что ему чья-то любовь, чья-то клятва? Неотвратимо надвигается на Парму московская рать, движимая государственными интересами. Перемалывая судьбы, перекраивая землю и не замечая, как земля эта сама перекраивает пришельцев.
Из авторского комментария: «Сердце пармы» («парма» — с маленькой буквы, так как это названия типа леса вроде «тайги», «рощи», «дубравы», «колка» и т.п.)».
Входит в:
— антологию «Кама. Выпуск 2», 2002 г.
Лингвистический анализ текста:
Приблизительно страниц: 413
Активный словарный запас: высокий (3132 уникальных слова на 10000 слов текста)
Средняя длина предложения: 67 знаков, что гораздо ниже среднего (81)
Доля диалогов в тексте: 25%, что гораздо ниже среднего (37%)
Награды и премии:
лауреат |
Аэлита, 2004 // Премия «Старт» | |
лауреат |
Странник, 2006 // Историческая фэнтези |
Номинации на премии:
номинант |
Мраморный фавн, 2003 // Роман |
Экранизации:
— «Сердце пармы» 2022, Россия, реж: Антон Мегердичев
- /языки:
- русский (20), сербский (2)
- /тип:
- книги (19), аудиокниги (3)
- /перевод:
- Я. Банджай (2), М. Панаотович (2)
Аудиокниги:
Издания на иностранных языках:
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
Ksand, 19 июня 2013 г.
Куда уж тут отзыв писать, и так всё расписано от и до, все тонкости, и нюансы, и роль мистического в историческом, и приключенческого в фантастическом и т.д. и т.п.
А не могу не написать.. Так уж за душу берёт.. Что «географ», где и смешное присутствует, и философское, и бытовое, а вот как заставит задуматься, посопереживать, повздыхать, аж грусть-тоска-печаль.
Так и тут. Всё неизбежно, всё рок и судьба, всё на роду написано. Да, быть героем, но сердце разбито, душа расколота, и зачем и кому нужна твоя стойкость, и смелость, и вера? Что после тебя? Да, земля твоя, но где дети твои, где род твой, кто вспомнит о тебе, чего добился ты и что завоевал на самом деле? Сложная книга, и текстом сложная, и переживаниями. Эх, что тут скажешь..
Столько жестокости, столько смертей, столько преодоления, столько характера. Да, веришь, что именно так завоёвывалась Русь, жестоко, сложно, долго. Но не только героями-богатырями, а и ворами-ушкуйниками, и крестьянами-пахарями, всех коснулось. А уж какого понимать там живущим, что жизнь ломается, уклад ломается, всё в их жизни ломается, и что их земля потом уже не их будет..
Самое страшное, самое грустное — простая детская песенка, присказка, про котика-братика, который должен бы, да не спасёт, не успеет, не поможет.
— Котик-братик, котик-братик… — шептал князь Васька. — Несет меня лиса за синие леса…
Похоронили князя Ваську рядом с Иоанно-Богословским собором, в монастыре, высоко над Колвой.
Это не копьём быть проткнутым, не мечом порубленным, не от холода погибающим. Это страшно, это страшнее свиста вогульской стрелы. Но чему быть.. И смертям, и покорению быть, и присоединению.
И не знаю, что сказать. Спасибо только, и зацепило, и тронуло.
alexij, 5 мая 2013 г.
Мне книга понравилась и слова все понятные и места знакомые и исторические события отображены реальные , спасибо автору.
DN, 1 апреля 2013 г.
Никоим образом не разделяю восторгов относительно сего околоисторического садистского фэнтези с нелепым сюжетом и нелепыми персонажами, которое заканчивается оптимистичным русским «все умерли».
Ну а тех, кто считает, что «все так и было», прошу заценить хотя бы следующее обстоятельство. Считается, что Чердынь стала городом с 1535 года, из чего следует, что основные события, описанные в книге, происходят в деревне, обнесенной, как это принято в русских и мансийских деревнях, крепостной стеной.
dieseMaria, 17 марта 2013 г.
Потрясающий роман… с первых строк погружает в атмосферу мифов, легенд, реальность перестает быть очевидной, становиться густой и вязкой, трудно осознать, что происходит на самом деле, а что всего лишь воображение, сон… Главный герой действительно опережает свое время, он как будто не вписывается в общую картину, развитие его характера, его видение действительности увлекают и ведут за собой… Концовка романа гениальна.
Павел1982, 18 января 2013 г.
Роман для меня стал находкой. Сначала отнесся с легкой толикой скептицизма, но потом стал вчитываться и не смог оторваться!!! Нашел сравнение этого романа с произведениями Дж. Мартина в духе: «Это наш ему ответ», но мое личное мнение это больше чем просто ответ, это история нашей страны. Да есть и вымысел, есть авторские выдумки сюжета, но в это роман буквально погружаешься с головой, живешь в мире Великой Перми, сопереживаешь героям!
Отличный роман!
nostradamvs, 15 сентября 2012 г.
Передо мной расстелилась бескрайняя парма, её ялпынги и ворги. Именно так — парма, а не книга, Пермь Великая, а не сухие страницы, хонтуи и хаканы, а не издатели и редакторы. Вешь — очень красивая. Именно красивая какой-то глубокой, дикой, древнеязыкой красотой, полная, объёмна, как почерневший языческие идол, волшебная маммутовым льдом и княжьими тамгами. Наполненная непонятными, странными словами, которыми когда-то жила Русь, и которые мы забыли за время Империи, за ещё более страшное время Советов и за наплевательское Новое время. Если честно, я никогда до того не задумывался, как образовались эти чудовищные просторы, как Иван III и другие князья московские захватывали территории других государств — Перми Старой и Перми Великой, Казанского ханства и Сибирского ханства, Нижегородского княжества и так далее. Пожалуй, это лучший исторический роман, который я читал. Роман о том, о чём официальная история почти ничего не знает, кроме нескольких имён, поскольку языческие книги или не существовали, или сжигались, а в христианских записях всё искажалось до невероятности. Многие обвиняли Иванова в том, что он понавыдумывал — а как вы прикажете поступать, говоря об эпохе, которая тёмным пятном накрывает половину России? Великолепно, право слово. Только конец искусственный, слабее всей книги. Но и чёрт с ним, не в конце же дело тут.
БорЧ, 10 мая 2012 г.
Для меня – это глубочайший и ярчайший роман, который я читал за последние годы. А среди непосредственно исторических романов – даже и не знаю с чем его можно сравнить. Что же касается его некоей фэнтезийности – тут не знаю… При том потрясающем впечатлении достоверной обыденности описываемых событий – как-то даже складывается впечатление, что два героя действительно вполне могли прожить до 100 лет на мощнейшем самовнушении запрета собственной смерти ранее достижения назначенной себе цели. Ну а уж такие «мелкие чудеса» как умение отводить глаза или йети в парме – вообще удивления не вызывают.
Думается, что эта книга уже никогда «не потеряется» и «не заблудится» в вале современных «одноразовых» публикаций.
mick_ekb, 14 апреля 2012 г.
Я стараюсь писать отзыв по каждой прочитанной книге непосредственно после прочтения. Неважно, понравилось мне произведение или нет. Эта книга мне не понравилась. После такого заявление я должен предложить аргументы, вот они:
1) Книга нудновата. Если бы я описывал этот же момент, как достоинство, то написал что-то вроде: повествование, как суровая уральская природа, неспешно и многолико, глубоко и монолитно, медленно и неумолимо поднимается из неводмых глубин и накатывает валом эпитетов и метафор на читателя. Но черт возьми, я не буду прятать за фигурами речи недостатки. Автор описывает природу и людей потоком диалектизмов и эпитетов. При этом, как мне показалось, каждое новое описание неотличимо от предыдущего. Тут ручей — тут идол ручья. Тут гора — тут богатырб горы и ведьма на горе.
2) Русь и провославие. Мне не нравится такой стиль и такое повторение одной и той же мысли на протяжении всей книги. Да вспрянет Русью Русью великой во всей своей руссоксти через провославие во имя Христа и Руси на пермской земле. Да придут русские и да установятся на новой Руси, обретая веру русскую через Русь. Ну что за глупости. Я с первого раза понял. Да, Русь, да культурная экспансия. Замечательно.
3) Тамги и прочие диалектизмы. Придает атмосферу. Но о половине значений слов оставалось только догадываться.
4) Герой-страдалец. Страдал. Пожалуй, все. А нет, еще врастал Русью в Русь через Русь и веру.
5) Мистика. Особенно, ламии. В чем роль мистики? В чем смысл сюжетной линии Калины?
Роман описывает пермяков, как инертных фаталистов. Да и сам он инертен. К достоинствам можно отнести только грамотный язык. Но что-то мне подсказывает, что грамотное письмо — это техника, а не мастерство.
зяба, 6 октября 2011 г.
Одна из лучших книг, попавших мне в руки за последнее время.
Во время чтения, складывается ощущение, что автор сам пережил все, что происходило на страницах романа — настолько ярко и красиво переданы образы героев, а как прекрасна может быть суровая земля Урала, когда читаешь строки из под пера этого автора.
Когда прочел последнюю строчку, было разочарование от того, что с этим миром приходится прощаться.
Из исторических романов это однозначно лучший, что я читал!
Kartusha, 21 августа 2011 г.
Эта книга рассказывает о народах, которые жили на просторах Пермской земли, о том переломном моменте, когда их смела и поглотила Русь, о той крови и цене, которую пришлось за это заплатить. Татары и вогулы, остяки и пермяки, русские и славяне – все стали частью одной судьбы.
Читатель погружается в таинство древних легенд, которыми испещрен каждый клочок древней Пармы. Мудрость и хитрые уловки князей, доблесть и мужество воинов, идущих до конца, языческая магия и силы самой природы – та мощь, которую невозможно сокрушить.
На этой земле, где кровью людей стали соки могучих деревьев и тысячи рек, совсем другая жизнь. Сама Парма – не просто лес, холмистая местность, а волшебное живое существо, которое захватывает всякого в свои железные объятья, меняет и оставляет навеки своим рабом, наделяя какой-то исполинской силой.
Персонажи имеют свои слабости и совершают ошибки, но каждый понимает, что жизнь – борьба, и они сражаются, как горные великаны, за свою землю или свои идеалы, беспрекословно и обреченно. Их нерушимые клятвы страшны, превращая героев в бессмертных, пока они не исполнят свой долг.
«Сердце Пармы» — это настоящий путеводитель по прекраснейшим знаковым местам Пермского края.
Я сама побывала во многих описанных местах, но до прочтения книги, и ощущала какую-то скрытую древнюю силу, исходящую от них. Сейчас могу сказать, что события в романе отработаны столь достоверно, что, очутившись хоть на Искоре на узкой улочке, хоть в Чердыни, в каждом камне, в каждом дереве оживет история, рассказанная автором.
«Сердце Пармы» — это книга из разряда тех, которую можно читать неоднократно и каждый раз находить и разгадывать новые тайны.
laughingbuddha, 18 июня 2011 г.
Ну вот, наконец-то и я переварил и созрел для того, чтоб изложить свое впечатление от книги. А впечатление.... Всеобъемлющее. Настолько, что все нюансы передать в рамках рецензии я не смогу. И даже по порядку — не возьмусь. Пусть идут так, как сейчас приходят в голову.
Нюанс личный. Я по материнской линии — наполовину эстонец. То есть финно-угр. То есть во мне есть-таки какая-то толика родственной вогулам крови. Честно скажу — ничего в связи с этим не почувствовал, кроме разве что дополнительной заинтересованности.
Нюанс философский. Тут столько всякого, что даже не знаю, с чего начать... Наверное, с того простого вроде бы по сути своей факта, что с точки зрения истории одна человеческая жизнь — пусть даже и человека, принадлежащего к кругу сильных мира — почти ничего не значит, но из множества жизней и судеб и складывается сама история. Нет. Не получается... Мы — и есть история. Пусть даже и не сознаем этого. Вот герои книги — очень многие — это сознают. И задумываются: какую же историю они складывают своими жизнями, своей кровью и своими смертями? Историю чего — покорения, объединения, завоевания, процветания?... А ведь неплохо бы каждому человеку над этим задумываться. Ведь мы не в силах уклониться от своего вклада, так может лучше ему быть осознанным?
Нюанс ассоциативный. Книга вызвала у меня множество ассоциаций с другими художественными произведениями. Самые яркие — «Террор» Симмонса и «Сибириада» Кончаловского. Во всех трех (на мой непросвещенный взгляд, конечно) что называется, красной нитью проходит мысль о том, что никакую землю нельзя завоевать, а уж тем более такие суровые края, как Пермь Великая, Арктика или Сибирь. Чтобы выжить там, чтобы пустить там корни, надо сжиться с этой первозданной мощью, стать ее частью — только тогда она примет тебя, позволит тебе остаться в живых... Вообще согласится с тем, что человек имеет для нее хоть какое-то значение. Отдельно замечу определенные параллели — например, между хумляльтом Калиной и Вечным Дедом из «Сибириады».
Нюанс эстетический. Я эту книгу не глазами читал, а слушал в аудиоварианте. Чтец потрясающий. Даже затрудняюсь представить себе ее в каком-то другом исполнении. Не знаю, возможно, какие-то огрехи в исполнении и были, но я настолько наслаждался каждым мгновением прослушивания, что пропустил их мимо ушей и сознания.
Где-то на окраинах моего сознания толпится еще множество нюансов, но вылавливать их, а затем вываливать на читателей рецензии я, пожалуй не стану. Не дай Аллах, еще испорчу кому впечатление.
ЗЫ. И фиг с ними, с боевыми лосями...
amlobin, 15 июня 2011 г.
Вот почитал других и тоже захотелось, тем более, что повод весомый — Алексей Иванов безусловно талантлив, а книга и серьезная, и солидная.
Тем не менее, понравилась не особенно сильно, хотя впечатляет мощно — и это главная причина того, что не очень понравилась.
Не знаю как у других, а у меня уже к середине текста появилось ощущение, что автор слишком сильно давит на читательские эмоции. И чудеса там и леший бродит, и ламии скачут, и трупы — горой.
Но больше всего утомляет эпический размах: одного епископа распяли на березе, другой спалил крепость и сам потом сгорел в обнимку с идолом. Города и церкви горят, как спички, детей режут, взросые сами себя казнят, жених перед казнью убивает невесту, раненые добровольно прыгают под лед, а из банального любовного треугольника Полюд-Бисерка-Ветлан вырастает совершенно космический катаклизм.
И полный апоыфеоз — история с Тиче... то она любит мужа и войну из-за этого готова устроить, то бегает от него, то спасти пытается, то предает. Ребенка охотно крестит, но сама почему-то не хочет, а в конце концов зачем-то сгорает почему-то в христианской церкви и именно перед алтарем — как ее, бесовку, туда вообще занесло?!?!
Вся линия семейной жизни Михаила здорово смахивает на бразильский сериал и вставлен он специально чтобы из читателей лишнюю слезинку выдавить — другого смысла не усматриваю вообще. И не говорите мне, что она ламия — этот факт совершено ничего не объясняет, потому что у нормальных ведьм все равно должна быь какая-то цель и логика, а здесь ее и рядом не стояло.
И точно также с остальными героями — нормальной корыстной логикой пользуются только пришлые: шибан Мансур, князь Иван, воевода Пестрый — да они плохие люди, но понятны и последовательны, а в итоге последствия их действий значительно менее кровавы, чем у одержимого Ионы или доброго Михаила. Он то ловит Асыку, то вдруг (без веских на мой взгляд причин) отпускает, с Москвой ссорится и все княжество под удар ставит — и все без личной корысти на голом гуманизме и порядочности.
Уже на середине книги возникает ощущение, что читаешь не исторический роман, пусть даже с элементами мистики, а полноценную скандинавскую сагу или греческийй миф, потому что в Парме никакой истории нет, а есть Судьба и Сорни-Най.
Перечитал, что получилось и сам удивился — как-то очень уж зло и ехидно. А я ведь никого обидеть не хотел и книгу оцениваю вполне высоко. Откуда ж такая желчь?
А потому что накал страстей в романе зашкаливает так, что писать спокойно никак не выходит: или от восторга слюной захлебнуться, или плеваться как верблюд.
Но попробую все же быть сдержанным и объективным — я ведь всего лишь о проблеме жанра хотел написать...
То есть поначалу мне этот вопрос проблемным не показался: ну сами посудите, какой же это исторический роман, если обсуждаем мы его в лаборатории ФАНТАСТИКИ, премии автор получил на конвентах фантастики и в разделе историческая фэнтези? Если половина главных героев не закляты, так прокляты и бессмертны, или хотя бы одержимы, как Иона? И это ведь не для пущего колориту — все сюжетообразующие поступки совершают именно Михаил, Асыка, Калина, Иона, Тиче и прочие, роком отмеченые.
Формально рассуждая, никакой это не исторический роман — там сюжет движет или реалистичная (в принципе) интрига как у Скотта и Дюма, или логика истории, экономика, классвовая борьба и т.д. А здесь что?
Но формальный подход не всегда продуктивен, потому что узок, а основа в романе вполне историческая (если верить тем, кто леописи почитать не поленился) и конфликты вполне реальные: Москва строит империю и колонизирует Север, крещение язычников тоже не автором придумано.
Если пару часов пощелкать мышкой, то всю эту сюжетообразующую фантастику можно будет легко убрать (оставив только ту, что для колорита) и получится, что не-бессмертный князь Асыка будет исторчески логично воевать с русскими, пермяки будут сопротивляться христианизации, Князь Михаил закономерно будет конфликтовать с Москвой. Это, конечно, будет совсем другой роман: хотя в объеме он не много потеряет, однако того запредельного мифоэпического размаха уже не будет.
Значит автору вся эта мистика нужна только для того, чтобы реальные исторические конфликты раздуть и обострить? Наверное, не только для этого — тут можно было бы и поинтересней закрутить (как, напрмер, в «Золоте бунта).
Все-таки без хумляльтов и Вагийормы роман потеряет это самое мифо-поэтическое измерение и станет просто историческим боевиком, что тоже было бы грустно.
Потому что Парма у Иванова никакое не княжество, а Тридевятое царство, сказка, совершенно мифологическое пространство типа толкиеновского Средиземья, живущее по особым законам. Это Москва, Новгород и Афкуль — нормальные населенные пункты, где живут по пошлой исторической логике, а Парма — это восе что-то другое....
Тут и люди совсем другие: мудрые шаманы, одержимые князья, суровые охотники. И мудрость другая — перечитайте, напрмер, беседу Асыки с Памом, или поучение простого охотника-вогула княжичу Матвею — Даниилу Заточнику или князю Мономаху впору такие лекции читать.
А как эта Парма описана! Как много там нежити и нечисти, сколько там идолов и богов! Сравните описание города Афкуля и деревни Бондюг, гле Покудливая береза стоит, а шаманы жертвы приносят. А дорога на Москву, куда Михаила везли, а сама Москва — это же просто очень большое пространство, забитое соборами, заборами, амбарами и почими клетями. И никаких там легенд и сказаний.
А как умирают в Парме: в огне, в воде, в бою, красиво, кроваво, чаще всего бессмысленно и жестоко. А вот Исура и Бурмота в Москве очень скучно казнили — убили просто, и описано все коротко, сухо, совершенно не по-Ивановски...
Другой признак Пармы как пространства скзочно-мистического — экономика, точнее ее полное отсутствие. С одной стороны, княжество вроде бы маленькое и бедное, своего хлеба нет. С другой — про голод тоже вроде бы не сказано, зато пермяки своим идолам золото килограммами в жертву приносят, а князья их восточными коврами чумы свои кроют. Неужто они только на охоте так приподнялись?! Получается так. Иванов легенды обильно вставляет, а вот реального быта тут что-то немного. Так и напрашивается аналогия с эльфами, которые в Лориэне огордов не копали и коров не пасли, а все же сыты были.
И про вогулов хотелось бы вспомнить — это надо же: подчинились заведомому хумляльту Асыке, отцеубийце, много лет подряд ходили походами на Чердынь, которая им, кстати, ничем особо не мешала, какие потери понесли — и все для того, чтобы отсрочить колонизацию и крещение, которые им за уралом угорожали, в худшем случае, лет через двести...
Так что конфликт тут не между княжествами, и не между религиями-культурами, а между миром реальным (хотя и плохим) и миром сказочным (хотя и очень страшным местами).
Поэтому обвинять Иванова в нелогичности также бесмысленно, как Свифта или Гомера. Его книга — вообще не про Историю, а про Рок, про Судьбу, про трагедию этногенеза.
Если вернуться к проблеме жанра, то я согласен почти со всеми, кто об этом писал (а так или иначе, все высказались). Тут есть и история, и фантастика, и мистика, и элемент хоррора — только историю я все же поставил бы на второе место: это не историческая фантастика, и не историческое фэнтези (сюжет не того типа), и тем более не историческая проза с элементами мистики или фантастики. Это — мифоэпический роман. Определение Роман-легенда вполне подходит, хотя на термин не тянет. Его поэтика ближе к исторософии начала XX века, тут Мережковским пахнет, Андреем Белым и Сологубом, можно также и Гоголя вспомнить, и Вельтмана с Булгариным.
P. S. Совсем забыл написать про язык... Невежливо, эта тема у всех на первом месте. Язык мне понравился. Нет, не потряс, скорее позабавил. Плотный такой постмодернистский изыск, с обилием этнотопонимов и этнонимов, описания сочные... Кстати, к середине книги этот лингвистический карнавал заметно стихает, дальше автор переходит на читый фольклор.
senneka, 26 мая 2011 г.
Третья книга Алексея Иванова которую прочитал. И вот что бросилось в глаза. Все его герои — Отличник, Географ, князь Михаил при их внешних отличиях и разнице обстоятельств в которых им приходиться жить и действовать внутренне похожи. Такие же слабые и мятущиеся под ударами судьбы. Такие же нравственно внутренне чистые и не святые в своих поступках. Такие же готовые любить, но не готовые бороться за свою любовь по настоящему. Такие же «не от мира сего»...
Не зря говорят что о ком бы не писал писатель он всегда пишет о самом себе...
И еще — никакое это не историческое фэнтези, а «серьезная» книга, требующая неторопливого и вдумчивого прочтения. Поэтому если хочется почитать чтобы отдохнуть и развлечься — возьмите другую книгу и выберите другого автора...
ivan2543, 25 мая 2011 г.
Прочитал роман по рекомендации ФантЛаба – привлекло сочетание исторического сюжета и мистики, тем более, что действие происходит в России.
Что могу сказать – в эту книгу нужно вчитаться. Первые несколько глав ошарашивают нагромождением иноязычных слов, диалектизмов, историзмов. Все эти загадочные термины со временем находят объяснение – но далеко не сразу. Например, кто такой «хумляльт» нам объяснят… ближе к концу романа. Похожая ситуация и с другими словами из речи пермяков, вогулов, а также древнерусскими терминами. Из-за этого поначалу книга вызывает отторжение – похожее ощущение было у меня, когда я впервые открыл «Дюну» Фрэнка Герберта. Нечто роднит «Сердце Пармы» с этой эпопеей – странная тяжеловесная поэтичность, причудливая философия, и, конечно, герой-властитель, для которого власть стала страшным бременем.
«Сердце Пармы» — книга, диктующая читателю свои правила. Ее нужно захотеть прочитать, захотеть прочувствовать – если это, конечно, вам близко. Мир ее героев – это другой мир. Не вымышленный, но давным-давно исчезнувший мир древнерусского средневековья, надолго задержавшегося на нашей земле. Самое начало ее приготавливает читателя к тому, что легкого чтива под этой обложкой нет.
Удивительно, как в этом романе сочетаются реалистичность и мистика. Очень много внимания уделяется тонкостям политики, тактике сражений – и в то же время рядом с историческими подробностями – загадочная ламия Тиче, которой подчиняются дикие звери, с которой говорят души умерших; и страшный, непобедимый вогульский князь Асыка, который преследует князя Михаила словно воплощение его злой судьбы.
Да, князь Михаил, как один из главных героев, более всего вызывает сочувствие. Он – человек, явно опередивший свое время, человек чуткий и мыслящий. Его сознание стоит на границе двух ментальностей, так же, как его княжество – на границе двух цивилизаций. Он наделен и гуманизмом христианина, и особым чувством природы, свойственным язычникам. Недаром его учителем становится таинственный зодчий Калина, вера которого противоположна формальному христианству, насаждаемому епископом. Именно от Калины перенял Михаил уважение к чужой вере и критическое мышление. Но, как ни печально – именно такое прогрессивное мировоззрение и становится причиной многих бед. Михаил отчасти напоминает шекспировского Гамлета –
Из других персонажей стоит отметить Калину – пожалуй, единственного настоящего христианина в книге, смелого воина Полюда, который стал примером для многих поколений воинов; жутковатую фигуру князя Асыки, последнего властителя уходящего мира, более похожего на нежить, чем на человека. Правда, среди персонажей все же присутствует условное деление на «хороших» и «плохих» — если Калина и Полюд – личности почти безупречные, то для епископа Ионы автор не пожалел «черной краски». Довольно неприятной фигурой выглядит сын Михаила княжич Матвей; дьяк Венец, прямо скажем – отвратителен. Впрочем, это искупается хотя бы неоднозначным образом Ивана III, который из соображений государственного блага готов сравнивать с землей русские же города; образами Тиче и Асыки, похожих на призраков исчезающего языческого мира.
Да, и еще повторюсь – книга читается тяжело, стиль тяжеловесен, а непонятных слов много и напрямую их значение поясняется редко. Это может и отпугнуть. Среди небольших недостатков можно отметить также несколько избыточные в плане подробностей сцены битв – с описанием кровавого насилия автор местами переборщил. Впрочем, история есть история.
И о фантастическом элементе. В основе сюжета нет никакого фантастического допущения – но весь роман пропитан языческой мистикой. Есть даже элемент хоррора – чего стоит бесславный поход князя Васьки, закончившийся «робинзонадой» на болоте (в этом месте вспомнился уже не Герберт, а «Террор» или «Гиперион» Симмонса).
Итог: не случайно я провожу все время параллели между романом Алексея Иванова и эпопеями Фрэнка Герберта и Дэна Симмонса. Они очень похожи – только книга Иванова переносит нас не в далекую-далекую галактику на тысячелетия вперед, а в наше прошлое. Остается только выразить восхищение этой уникальной книгой и благодарность автору, вложившему в нее столько труда.
kerigma, 10 мая 2011 г.
Иванов очень редкий в своем роде автор: он пишет очень по-разному. Не в смысле по-разному хорошо или плохо (хотя и это тоже), а в смысле, по-разному стилистически, в плане жанров, направлений, тематики, серьезности текста и тд.
«Сердце Пармы» — после всего предыдущего, что я у него читала, оказалось очень неожиданным. Сюжет построен вокруг личности пермского князя Михаила, правившего Пермью, Чердынью и окрестностями в конце 15 века. С одной стороны (а точнее, со всех сторон), далекое северное православное княжество поджимают многочисленные языческие народы — вогулы, пермяки, которых сейчас называют коми, манси и тд. С другой стороны, существует очень далекая, но куда более значительная угроза со стороны Москвы — именно в этот период в Московской Руси появилось огнестрельное оружие, татары постояли за Угрой и ушли несолоно хлебавши, да и вообще Иван Великий был очень крут, чего там. Историческая часть романа, насколько я могу оценить, в значительной степени базируется на Вычегодско-Вымской летописи. И, опять же насколько я могу судить, основные события и персонажи переданы весьма достоверно, и хронология вроде бы сходится (правда, очень смутил момент, где Ивана Великого почему-то называют IV, но это наверняка опечатка).
С другой стороны, исторические источники об этом периоде очень скудны, так что остается достаточно широкий простор для фантазии автора. И тут Иванов размахивается очень красиво и изящно. В его романе нет на самом деле ни грамма «историчности» того плана, которая обычно бывает в исторических романах — с «общей картиной эпохи», попытками обосновать те или иные действия, логически достроить какие-то события. «Сердце Пармы» — очень *художественный* роман, иногда кажется, что даже слишком.
Первое, что поражает, когда начинаешь читать — это язык. Причем не скажу, что приятно поражает. Складывается такое впечатление, что читаешь транслитерированный текст на иностранном языке — столько в нем нерусских и при этом совершенно непонятных слов (как раз из языков этих малых народов Севера). Не говоря уж о том, что и слово парма наводит на мысли в первую очередь о Стендале, а вовсе не о тайге)) Но потом отчасти лексика упрощается, отчасти привыкаешь и начинаешь местами даже ловить кайф и вспоминать, что вот это и это ты где-то уже слышал. Если о соответствии историческим источникам я еще могу как-то судить, то об аутентичности лексики — нет вообще, увы. Но в любом случае — вне зависимости от того, восстановил это все Иванов или выдумал — работа огромная, и она того стоит. Потому что создает некое особенное впечатление от текста — выгодно отличающего роман от классического, простигосподи, «славянского фэнтези». Знаете, то же впечатление, что и когда читаешь народные эпосы, удивляешься непривычным именам, названиям и больше всего — непривычному взгляду на мир.
У Иванова удивительно ловко вышло сочетать несочетаемое — с одной стороны, текст во многом про политику — про захват территорий, построение городов (да какие там города, в общем, так, остроги), про «битвы» (в которых участвует с каждой стороны человек по сто), про насаждение православия и «Москва — 3 Рим» (которую — бугага — сам Иван в тексте и озвучивает). Но с другой стороны, все это остается не то чтобы за скобками, но на заднем плане — как некая неизбежная данность любой жизни. А сама жизнь героев проходит в текущих событиях, от ерундовых до больших и страшных. Это удивительный маленький мирок, в котором нет особой разницы в положении князя и простого работника, и особых границ, в том числе социальных, еще не установилось, так что каждый может, по сути, жить той жизнью, которую сам себе выберет, и может круто ее изменить (во всяком случае, попытаться). За этим люди и бежали из Москвы кто на север, а кто на юг. Такая жизнь куда интереснее, чем тоскливое сидение на одном месте в одном качестве — шаг влево — шаг вправо. Но с другой стороны — куда беспокойнее. Потому что с одной стороны собственное миропонимание, а с другой стороны внешние факторы не дают людям спокойно пахать и сеять и не менять ничего годами. То Москва требует новой дани, то война с северными племенами, то самодержавие-православие-народность нужно насаждать насильственными методами, то древние языческие боги и ведьмы бунтуют. По сути, из всей жизни всех описанных в романе персонажей спокойными бывают только очень короткие отрезки, больше похожие на передышки между двумя большими бедами.
А еще удивительную сторону романа составляет языческая мистика — ведьмы, послушные волки и медведи, княжеская жена-ламия, герои, которые не могут умереть, пока не исполнят своего предназначения. Причем мистика очень органично вплетается в текст — примерно на том же уровне, на котором вплетается в него и христианство со всякими святыми и чудотворцами. Вроде бы все об этом говорят, а кое-кто даже и наблюдал, но на деле всегда остается ощущение, что герой на самом деле спит или бредит, и все это ему мерещится. Ламия оборачивается обычной женщиной, пусть и привлекательной, страшный языческий хан — обычным противником, которого можно победить. И хотя события текста все равно развиваются так, будто магия в них действительно присутствовала, здравый смысл упорно твердит, что это морок. Издержки мифологической картины мира. А с другой стороны, такая именно картина делает роман красивее и ярче — более небезнадежным, что ли. И хорошо, что еще боятся древних тварей и верят в силу проклятий и запретов — зато не закоснели окончательно в царепапизме и утилитарном православии.
Текст романа в целом — очень плотный, и складывается, как много слоев кружев. Москва, северные народы, судьбы отдельных людей, языческая мистика, распространение православия, войны ради выгоды и войны ради свободы, картины тайги и много крови. В основном картины получаются очень мрачными и жестокими, но это интересно и необычно.