Джозеф Конрад «Лорд Джим»
- Жанры/поджанры: Реализм
- Общие характеристики: Психологическое | Приключенческое
- Место действия: Наш мир (Земля) (Азия (Восточная Азия | Южная Азия | Юго-Восточная Азия ) | Мировой океан, моря (В открытом океане ))
- Время действия: Новое время (17-19 века)
- Сюжетные ходы: Становление/взросление героя
- Линейность сюжета: Линейный с экскурсами
- Возраст читателя: Любой
В романе «Лорд Джим» рассказывается о молодом человеке, наделенном обостренным чувством совести и непреложного внутреннего долга; в минуту опасности он проявил слабость, но в дальнейшем обрел уверенность в себе, вернул доброе имя, завоевал доверие и любовь людей.
Впервые опубликована в журнале Blackwood's Magazine, октябрь 1899 — ноябрь 1900.
Опубликовано в газете «The Evening Telegram» (New York, NY, USA), май-июнь 1903.
Глава 45 под названием «The Proud Death of Lord Jim» опубликована в журнале «The Golden Book» (New York, NY, USA) Vol. 18, no. 20, сентябрь 1933.
В произведение входит:
|
рассказы графические произведения + примыкающие, не основные части
Входит в:
— цикл «Чарльз Марлоу»
Награды и премии:
лауреат |
100 книг века по версии Le Monde / Les cent livres du siècle, 1999 | |
лауреат |
1001 книга, которую необходимо прочитать / 1001 Books You Must Read Before You Die, 2006 |
Экранизации:
— «Lord Jim» 1925, США, реж: Виктор Флеминг
— «Лорд Джим» / «Lord Jim» 1965, Великобритания, США, реж: Ричард Брукс
- /языки:
- русский (17), английский (9), украинский (1)
- /тип:
- книги (25), аудиокниги (2)
- /перевод:
- Л. Гончар (1), А. Кривцова (14), Е. Ланн (2), М. Николенко (1)
Аудиокниги:
Издания на иностранных языках:
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
flying_kitten, 24 июля 2024 г.
Джозеф Конрад отличался весьма неспешной, можно сказать — обстоятельной манерой повествования. И если в повестях, к примеру в «Сердце тьмы» (тоже, кстати, входит в условный цикл «Чарльз Марлоу») это воспринимается как некая художественная особенность, то в романах — произведениях больших по объёму, нежели повести, неспешность уже требует от читателя некоторой усидчивости.
Марлоу, находясь в приятной дружеской компании, рассказывает о своём знакомстве с английским моряком Джимом и участии в его судьбе. Джим, исполняя обязанности первого помощника капитана на судне, допустил слабость, в некотором роде фатальную ошибку. Был Джим в среде моряков «одним из нас», а стал изгоем, перебивался разными подработками, не удерживаясь нигде, пока, не без помощи рассказчика, не получил место на фактории на удалённом от цивилизации острове. И началась у него новая жизнь.
Композиционно роман не является просто хронологическим рассказом — часть истории мы узнаём из уст Марлоу, свои дополнения и мнения высказывают его собеседники, ну а финальная часть — это чтение письма. Таким образом, проблема освещается под разными углами, через пару десятков лет этим приёмом будут вовсю пользоваться модернисты. Сюжетно книгу можно отнести к приключенческой литературе с изрядными вкраплениями достоевщины (сам Конрад неоднократно отрицал влияние Достоевского, но большинство исследователей его творчества этому не верят), хотя душевных терзаний гораздо больше, чем, собственно, приключений.
Пафос произведения вполне конрадовский, являющийся центральной темой во многих его книгах — бремя белого человека. С одной стороны, автор был верноподданным Британской империи, с другой — потомком польских борцов с другой империей — Российской, так что с колониализмом у него отношения сложные. Главный герой, показанный эдаким «рыцарем совершившим проступок», из изгоя превращается обратно в рыцаря (ну собственно смотрим на название книги), да не просто рыцаря, а рыцаря-миссионера, мирного крестоносца, если так можно выразиться. Нет, он не насаждает христианство, но чувствует себя/является (нужно подчеркнуть) носителем света цивилизации.
Несмотря на, вроде бы, ясность оценок «что такое хорошо, а что такое плохо», главный герой так и остался для меня в чём-то пресловутым рыцарем из древних хроник — недопонятым и не совсем живым — красивая картинка, идеализированный образ для потомков. «Бремя белого человека» тоже для русскоязычного читателя понятие весьма абстрактное, а гуманитарная цивилизаторская миссия европейских стран по отношению к коренному населению колоний не может не вызвать усмешки. Известнейшая и значимая для мировой литературы книга, несмотря на многочисленные достоинства, практически не оставившая отклика в моей душе.
strannik102, 17 сентября 2016 г.
Имя Конрада знакомо мне с достопамятных времён запойного чтения цикла вполне себе космических и никоим образом не маринистских рассказов Станислава Лема «Рассказы о пилоте Пирксе» — в рассказе «Условный рефлекс» в краткой ёмкой характеристике своего героя Лем пишет «Ведь он читал Конрада ...», и этого коротенького в четыре слова упоминания хватило, чтобы запомнить новое имя раз и навсегда. Наверное здесь заслуга пока что не Конрада, но в большей степени пана Станислава Лема, однако, будучи упомянутым таким великолепным и авторитетным Мастером литературного Олимпа, имя Конрада автоматически попало в список будущих «хотелок».
Правда хотелкость эта затянулась пожалуй что чересчур, потому что только теперь, по прошествии уже не лет, но десятилетий, пришла возможность познакомиться с классиком английской литературы поляком Конрадом что называется тет-а-тет и фейс-ту-фейс.
Наверное, есть смысл сразу остановиться на авторской манере изложения событий. Автор неспешно подводит читателя к тому, что речь идёт о каком-то происшествии, в котором так или иначе замешан герой романа. Эта процедура намёков и плавной подводки к трагедийно-драматическому происшествию длится довольно долго, отчего сначала возникает некоторая натянутость. А Конрад не спешит с событиями и подобно опытному артиллеристу ведёт огонь пристрелочно и затем уже вилочно, загоняя свой литературный снаряд в конце-концов в яблочко, в центр мишени, в колышек.
Однако оказывается, что само столь долгожданное драматическое событие вовсе не является центром повествования, потому что для автора это происшествие стало только лишь отправной точкой для некоего своеобразного литературно-психологического расследования. Конрад гоняет своего героя по карте и по глобусу, по жизни и по географии, по людям и встречам, но в конце-концов оказывается, что это не просто бегство от людей, а бегство за самим собой и одновременно от себя самого.
А затем наш герой довольно внезапно меняет чехарду поисков на своеобразное служение, на миссионерство и почти что на мессианство. Казалось бы всё, точка достигнута, вина искуплена и совесть успокоена. Но, как говорится «если хотите насмешить бога, то расскажите ему свои планы» — вмешивается ещё одна недобрая сила и ситуация выходит из под контроля нашего героя...
Конечно же, основным конфликтом романа является внутренний конфликт Джима с самим собой. Его индивидуальные характерологические особенности постоянно подпитывают в нём ощущение своей виновности, а свойственный ему романтизм понуждает его совершать поступки в том числе и такого плана, которые более нормальный и отчасти пофигистский человек может назвать позёрными и идеалистическими. Джим великий идеалист и романтик (о чём напрямую пишет в романе и сам автор, вкладывая эту характеристику героя в уста Штейна), и потому он не способен вести себя в предлагаемых автором условиях как-то иначе.
Наверное с точки зрения современного человека такое поведение Джима покажется дурацким. Но почему-то всё-таки приходят на ум слова Честь и Совесть и Справедливость и всякие другие высокопарные и кажущиеся смешными и выспренними. А ведь действительно, сейчас из-за карточного долга, пожалуй, никто стреляться не будет, и из-за пощёчины на дуэль никого не вызовет... Куда всё это делось? И было ли оно в нас?..
Но вот в Джиме было точно!