Кейт Аткинсон «Музей моих тайн»

Шкаф Забытых Вещей

«— Итак, будем ли мы перебирать всех людей на земле, живых и мертвых, и говорить «бедный такой-то» и «бедная такая-то», и дойдем ли мы когда-нибудь до «бедной Руби»?

И я пытаюсь произнести слова «бедная Руби», просто чтобы попробовать их на языке, но едва они образуются у меня во рту, как я начинаю плакать — и плачу, и плачу.»

Я вынесла диалог в эпиграф потому, что он многое говорит не столько об этой книге, сколько о феномене творчества Кейт Аткинсон вообще В мире, слегка повернутом на теме травмы и self-pity всех возможных сортов, ее герои не склонны рассуждать о миллионе обид, нанесенных ближними и дальними. Хотя именно их есть за что пожалеть. За настоящую, изо дня в день переносимую боль, к которой привыкли, притерпелись, с которой живут, и только внезапное ее прекращение дает понять, что чувствует человек, у которого с души падает камень.

Именно эта дебютная книга принесла писательнице престижную Уитбредовскую премию и стала ее визитной карточкой в мире литературы. Книги из серии о Джексоне Броуде, которые она напишет позже, Стивен Кинг назовет главным детективным проектом десятилетия, и они прекрасны, но «Музей моих тайн» — это больше, чем детектив, больше. чем триллер, семейная сага, автофикшн, драмеди, военная проза — хотя элементы всего этого в романе присутствуют, и военные эпизоды силой воздействия не уступают лучшим образцам жанра

Руби живет над зоомагазином, принадлежащим отцу, у нее две сестры, меланхоличная Пат, семью годами старше и сгусток энергии Джиллиан — двумя. Мама Банти вечно всем недовольная домохозяйка и отец Джордж, большой любитель посиделок с приятелями в пабе. Назвать их семью дружной было бы преувеличением. Серьезным преувеличением, родители не любят друг друга и не похоже, чтобы любили детей, между девочками тоже нет близости. Они не бедны и не богаты, недельный летний отпуск проводят в каком-нибудь пригородном кемпинге. о заграницах не помышляя, но старшие девочки учатся в хорошей школе.

Руби не задумывается до поры, что Банти как-то по особому не любит ее. Ну вот, когда девочке было пять лет, ее почему-то отправили на несколько месяцев к родственникам и там с ней обращались не то, чтобы очень плохо. но точно не слишком хорошо. Во всяком случае, разницу в отношении тети к себе и к двум собственным дочерям-близняшкам маленькая Руби чувствовала. Но пожаловаться некому было, да и что бы она могла сделать, чтобы изменить? А потом ее вернули домой, дома по-любому лучше.

А столетием раньше прабабушка Руби Алиса внезапно исчезла одной ночью, оставив мужа и пятерых детей. Детям сказали, что мама умерла, хотя никаких похорон не было и куда делась мамка так малые и не узнали — дети говорят на местном диалекте, несмотря на то, что Алиса воспитывалась в доме зажиточных родителей как барышня. Разорение и самоубийство отца, смерть матери, работа учительницей, замужество за Фредом, как оказалось пьяницей и игроком, переселение в сельскую глушь, когда муженек промотал наследную ферму, дети мал-мала-меньше, вечная беременность и вечное же безденежье. Такая у нее теперь жизнь и ни малейшего просвета впереди.

До конца книги мы не узнаем, что же все-таки случилось с красавицей Алисой и почему бедную Руби так недолюбливает мать. Но история семьи: пятерых брошенных детей и их детей (тех из них, кто выживет, в позапрошлом столетии детская смертность была выше, знаете ли), и детей их детей развернется перед нами с тем удивительным сочетанием панорамности и камерности, жесткости и сентиментальности, драмы и комедии, что отличают прозу Кейт Аткинсон. И две Мировые войны с их бессмысленной беспощадностью — не самое ожидаемое в женской прозе, но болезненно яркое и точное, как в «Смерти героя» Олдингтона.

С этой книгой ты смеешься. где не ожидаешь и так же неожиданно для себя плачешь, и каждую минуту узнаешь себя-свое в истории чужих людей. 10/10

Это довольно странная книга, друзья мои. И странности начинаются буквально с первых букв. Память моя, конечно, далека от идеала, но что-то я не припомню чтобы читал где-то о том, как главный герой (героиня) повествование о своей жизни начинали бы с первых минут своей жизни. А конкретно – с момента зачатия. При этом словами и выражениями взрослой, состоявшейся, хорошо образованной женщины средних лет.

Второй странностью книги (на мой вкус) является то, что книга состоит как бы из двух историй, отстоящих одна от другой на сорок с лишним лет. Переплетенные одна с другой наподобие двух карточных колод в руках неопытного шулера, эти истории, тем не менее, не производят впечатления единой книги. И, несмотря на то, что, по ходу чтения, очень быстро начинаешь понимать, что персонажи одной истории являются близкими родственниками персонажей другой истории, кто кому кем доводится – определить бывает непросто. А, определив, удержать в памяти. Допускаю, что вышеописанное – всего лишь особенности моего интеллекта. Но, тем не менее – это факт из истории знакомства меня с этой книгой.

Еще одна особенность книги – отсутствие ярко выраженных положительных героев. Есть дети, страдающие от деспотизма взрослых, им искренне сочувствуешь, но они вырастают и тоже становятся деспотами. Короче, жизнь, как она есть, чего уж там. Есть Руби, одна из главных героинь. Которая, когда выросла, осталась неплохим человеком. Но об истории ее взрослой жизни в романе рассказано до обидного мало. Так, широкими мазками.

В чем роман здорово поправил мою картину мира, так это в восприятии войны. Несмотря на то, что я в перечел огромную массу книг о войне (любимая в детстве тема) все это были советские книги. И в них, в первую очередь – страдания и героизм советского народа в Великую Отечественную. Войны, отстоящие дальше по оси времени, уже воспринимались гораздо больше с точки зрения героизма-романтики-приключений, но не с точки зрения страданий обычных людей. Что же касается до страданий народов и героизма воинов других стран, то как-то так в детской моей голове сложилось, что как-бы ничего страшного по сравнению с тем, что вынес советский народ.

Но эта книга напомнила – смерть есть смерть, а страдание – есть страдание. Вне зависимости от гражданства и давности года, в котором ведется война. В книге описываются события, приходящиеся как на первую, так и на вторую мировые войны. В обоих из них Англия (а герои живут именно в Англии) принимала непосредственное участие. И, конечно, простые англичане страдали от этих войн. Включая полуголодное существование, «мясные» карточки, и семейные бомбоубежища-клетки под обеденными столами.

«Я — Руби, я — капля крови, я — драгоценный камень»

В большой семье историй — на том толще Библии, а уж драматичности тоже порядком хватит. Вот и живут три поколения семьи навроде как по-разному, но удивительно повторяясь в судьбах. Будто по спирали. Мир-война-мир-война-мир... Пропалывает редкими граблями семейный ряд — мужчины всё больше гибнут в сражениях, женщины всё больше теряются во времени. И даже Руби не может себе ответить — так сколько же у неё сестер? Две или три?

Многодетная семья — как музей жизненных драм: смерти женихов, рождение детей, измены, побеги из дома, обыденность брака, внутрисемейные интриги, мещанство и романтизм, пошлость и естественность. И тайны, тайны, тайны.

Пласты времени сшиваются, соотносятся, судьбы частично отзеркаливаются, Руби растет. Что-то находит, что-то теряет. Трагикомедийность бытия. И язык в книге такой же: автор старается преподнести быт, горе и события подать с обыгрыванием иронией.

А знаете, что самое ценное в романе?

«Это всего лишь я, Руби»

,,– Прошлое — это то, что в жизни остается позади.

– Чепуха. — Прошлое — это то, что ты уносишь с собой.'' Это изречение промелькнуло в беседе между сёстрами уже в самом конце и могло бы вполне быть эпиграфом ко всей рассказанной истории.

Эта история длинною в жизнь, масштабная и интересная, рассказанная замечательным Автором. Эту книгу я прочла с большим удовольствием, хотя она и не оптимистичная. Но в неё я поверила безоговорочно. Мне вообще нравится Кейт Аткинсон ещё с первой книги о Джексоне Броуди, но эта история написана задолго до него и в ней уже ощущается рука Автора, уже чувствуется, как ей нравится запутывать и перемешивать временные пласты, сводить и разводить поколения, чередовать в повествовании настоящее и прошлое, рассказывая о нескольких поколениях большого семейсейства. Автор любит и умеет рассказывать такие истории и у неё это получается настолько качественно, что прыжки во времени и обилие разнообразных и всевозможных персонажей нисколько не напрягают. Наоборот, благодаря такому способу повествования Автор очень тонко и почти незаметно напоминает читателю о персонажах или моментах, которые промелькнули в повествовании и могли позабыться, так как были упомянуты вскользь, но для полноты восприятия были очень важны.

В названии романа сокрыта сама суть всей истории. Так много хранится в истории человеческой жизни, в запасниках памяти, в предметах и вещах, которые порой чудом сохраняются и могли бы тоже многое поведать и рассказать почему жизнь сложилась именно так. Множество судеб, вдребезги разбитых сердец, сколько жизней, утопленных в кастрюлях с невкусной едой, в горах стирки и испачканных пелёнках, оборванных в мясорубке войн, в трагедиях, которые начинаются с чего–то вовсе незначительного, с какого–то мелкого выбора или невыбора, сколько свидетельств, оставленных надписью на старом зеркале в кафе, на старинных фотографиях, остановивших время, в деревянных часах на каминной полке, в пустом медальоне, в заячей лапке… Автор поведает о материнской нелюбви, о скорби, страданиях, смертях, войнах, отчаянии, поиске себя в нескольких поколениях женщин одного семейства. Мужчины там тоже будут, но только как фон. И жаль, что практически все они не вполне лицеприятны, а те, которые вызвали симпатии, им Автор не дала будущего. Очень жаль – немного счастья этой книге бы не помешало.

К моему великому сожалению, в этой истории совсем мало позитива. Она отлично продумана, здорово рассказана, в ней множество деталей, моментов, нюансов, которые раскрывают или подчёркивают сюжет. Но радости в ней мало – практически по каждому поводу приходилось испытывать сожаление. А хотелось бы расставаться с героями хоть на какой–то позитивной ноте.  В конце промелькнул некий светлый лучик и повеяло свежим ветерком, но этого оказалось недостаточно. И всё же, Кейт Аткинсон отличный автор, творчество которой меня однозначно привлекает.

Интереснейшая семейная сага, сложенная из лоскутков жизней разных поколений. Девочка Руби сплетает канву событий, вытягивая судьбы-ниточки из прошлого, настоящего, будущего. Как мастерица, плетущая цветной узор из разных клубков. Сами по себе эти клубки могли бы закатиться в дальний угол и забыться, но Руби находит их и легонько понемногу распутывает, а вместе с чужими жизнями распутывает тайны и своей собственной. В результате получается добротное полотно, в которое можно кутаться во время невзгод. Оно пропитано чужими слезами, потерями, находками, сдобрено отменным английским юмором, приправлено легким ожиданием чуда. Иногда в нём случаются узелки, о которые спотыкаешься, потому что героев очень много и они разбросаны во времени. И у каждого из нас в судьбе есть такие бабушки-тётки-племянники-дядюшки, которых мы видели лишь на фото, или память о них хранится в серебряной ложке, в пуговке от мундира, в камушке на удачу.

Временами мне не хватало картинки генеалогического древа (такое кто-то рисовал к роману Маркеса «100 лет одиночества», в котором также можно было заплутать среди поколений), но в конце я уже стала ориентироваться, кто кому кем приходится и пришла к мысли, что это собственно и не так важно. Важнее — все те экспонаты, которые хранятся в музеях наших тайн, в музеях нашей памяти.

Все же перевод и издание произведений Кейт не в хронологической последовательности имеет и положительную сторону. Поклонники серии про Броуди и «Крокета» обречены на интерес к автору, а вот прочитай я наперво «Музей» и не факт, что впечатлился бы. Собственно, я и не впечатлился без всяких привходящих. Кейт написала такой кукольный театр с многочисленными родственниками-фигурками. Создатель не особо стермился вдохнуть жизнь в персонажей, что особенно видно на примере Джорджа и Банни, совершеннейших роботов без духовной начинки. Взаимоотношения между их дочерьми составляют сердцевину книги и, право, есть несколько очень удачных страниц. По существу «Музей» — очень рыхлый сборничек зарисовок из жизни родственников с конца девятнадцатого века по 1992 г. Постоянный персонаж Аткинсон — девочка со странностями — появилась в первом уже романе, но в отличие от Крокета здесь девочка бесцветна, малоэмоциональна и скучна, как, впрочем и Урсула из последнего романа. Я не вижу не просто принципиальной, а вообще никакой разницы с Детской книгой Байетт и массой рукодельнической литературы англичанок семейно-сагового направления. Новеллистические как бы вкрапления очень неровны и большая их часть малоинформативна. Роман можно рассмтаривать как техническое пособие на тему умения описать смерьть персонажей. Здесь Аткинсон дает класс — используя сддержанную как юы бехэмоцинальную манеру с помощью мелких деталек она создает удачный мортиролог смертей в результате войн, болезней и проч. Очень эффектно, а использование приема с Джулиан — повестование в реальном времени с постоянными отсылками к тому, что она уже как бы мертвая — совершенно. Признаюсь читать было скучно, многочисленные персонажи второго плана кажутся взаимозаменяемыми, а как бы интрига и ключ «с Перл» ( спойлерить не буду,, а кто читал поймет) совершенно излишни — вссе можно объяснить и случаем , когда Джулиан сбила сестру, а та ударилась. Роман являет образчик удивительно тщательного рукоделия, мелкой моторики, но по факту кроме некоторых удачных сценок не дает ни уму ни сердцу ничего нового. В общем, выход двух книг Аткинсон в этом году — ожидаемых и желанных — по их прочтении заставил восторженное отношение к автору скорректировать: в начале года я полагал Аткинсон ведущим английским автором, отдал бы предпочтение и перед Коу с Барнсом, не говоря про авторесс. Сейчас полагаю, что Аткинсон — талантливая писательница с прекарсным циклом про Броуди и прекрасным романом «Человеческий крокет». Остальное у нее можно и не читать.

Эта книга понравилась даже чуть больше чем романы из цикла о частном детективе Джексоне Броуди. Удивительный Художник Слова, воистину получаешь наслаждение от Текста, несмотря на довольно тяжелую суть повествования.

Присутствует:

+ английский юмор, местами черноватый, но видимо только с таким юмором можно не потерять себя в мясорубке под названием «жизнь»

= большое количество второстепенных, третьестепенных и эпизодических героев в которых с легкостью можно запутаться, но повествование и не требует помнить все ветви гениалогий героев

= глубокие исторические экскурсы в глубину корней семейства ГГ

+ иллюстрации на вечные детские вопросы, типа, «бабушка, неужели ты была девочкой?»

Отсутствует:

- позитив, хотя после прочтения всего романа не остается тяжелого душевного осадка

= ровный ход временного повествования, что сильно усложняет комфортность нахождения в повествовательной среде, что еще больше усиливается большим количеством персонажей

= интрига, если не считать сами жизни персонажей главной интригой книги

Итого: проживаем дурацкие жизни посреди таких же дурацких жизней, как трудно при этом остаться Человеком…