Снорри Стурлусон «Круг Земной»

«Круг Земной, который населён людьми, сильно изрезан...»

Мы знаем сочинения Геродота, Тита Ливия, Полибия, можем спокойно изучать Иордана, Прокопия Кесарийского и Дитмара Мерзебургского, нам не по наслышке знакома «Повесть временных лет». Читаем мы и рыцарские романы, творения Кретьена де Труа и Гартманна фон Ауэ, и церковную агиографию, geste, фаблио и exempla... Но ничего подобного творению Снорри Стурлусона среди них. Я немало изучал литературы по истории Скандинавии и викингов в частности, но мало кто из историков эпохи Модерна по своей последовательности, чёткости и системности может сравнится со средневековым годи, жившем на гранитной нашлёпке недалеко от Полярного круга, прямой противоположности того Земного Круга, к извивистым пальцам которого всегда тянулась творческая мысль Снорри Стурлусона.

Любой человек, знакомый со средневековой литературой, поражается прежде всего самобытности «Круга Земного». Снорри, безусловно, христианин, и те, кто слагал по крайней мере большую часть этих саг, также ими являлись, но это христианство с совершенно особым окрасом. Сравните «Сагу об Олаве Святом» с любым континентальным житием, и разница сразу бросится в глаза. Святой Олав свершает чудеса, но живёт он не в пространстве христианского или античного мира, несмотря на попытки «Саги об Инглингах» встроить Норвегию в библейскую историю. Норвежские конунги, ярлы, скальды, викинги и бонды живут по прежнему в старом добром Мидгарде. «Круг Земной» — прямой наследник древних текстов и скальдической поэзии, в его поэтике легко распознать дыхание «Старшей Эдды», и оно куда сильнее, чем тёплые ветра Средиземноморья, вскормившие христианскую культуру.

В отличие от многих других саг, скажем, «Саги о гренландцах», или «Саги об Эгиле», «Круг Земной» посвящён сильным мира сего, конунгам Норвегии, их деяниям и власти. Надо отдать должное Снорри, который проделал явно богатую редакторскую работу в эпоху, когда даже представления ою этой профессии не существовало, и конунги династии Инглингов аккуратно выстроились в ряд, следуя один за другим. Если многие средневековые историки, тот же Ассер, пользовались определённым набором шаблонов для описания личностей правителей, то в сагах этого, по большей части, нет. Несмотря на ряд кочующих характеристик (в основном внешних, к примеру, стандартная присказка о том, что покойного владыку «оплакивал весь народ», ведь его «все любили»), их правление описывается глубоко индивидуально, и спутать одного конунга с другим довольно сложно. Нет стандартов и для описания фона эпохи — Норвегия, в которой действует Хальвдан Чёрный, и Норвегия Магнуса Эрлингссона абсолютно разные страны, и отчасти Снорри даже пишет, как складывалось государство, как менялись отношения в его границах. Пусть даже отрывочно и кратко, он описывает подчас жестокую христианизацию, отказ от языческих обычаев, с интересом читаются страницы о непростых отношениях короля и регионов страны, до конца борющихся за свою самостоятельность, даже при формальном подчинении власти. Снорри очень интересно описывает властные отношения, с одной стороны, он поддерживает подчинение конунгу, с положительной стороны описывая процесс объединения страны под единым крылом. Но он с немалой симпатией описывает и гордых «могучих бондов», у которых была своя голова на плечах, и которые далеко не всегда подчинялись своему сюзерену... Что до родной Исландии, то Снорри предпочитал, чтобы благостная власть конунга была где-то ТАМ, а не на его родном острове, предпочитая сохранять независимость собственного Альтинга — один из пассажей «Саги об Олаве Святом» об этом прямо и убедительно говорит (как и сама биография Снорри, который закончил свою жизнь от мечей приближённых конунга Хакона, за неподчинение). Автора-собирателя отличала удивительная интуиция исследователя, стихийно чувствовавшего свою эпоху, и удивительно точно фиксировавшего тенденции её жизни.

Несмотря на ряд пассажей, посвящённых колдовству, или чудесам, в «Круге земном» практически нет места фантастическим элементам, ни альвов, ни троллей мы здесь не встретим, места для посланцев с небес (кроме святого Олава, и то являющегося во сне) и из Преисподней, асы и ваны низведены до племенной аристократии из глубин Азии. Саги, как предполагается самим жанром, рассказывают только о том, что реально произошло в действительности, что было сказано и совершено, каждый из её персонажей должен быть реальным, живым человеком, с конкретной родословной, и чётко очерченным статусом и репутацией. Сага — повествование о том, что, как предполагается, было, а не должно быть. Поэтому «Круг земной» вряд ли можно считать эпосом, ведь эпосу свойственно гиперболизирование и преувеличение, следование определённому шаблону «культурного героя». В сочинении Снорри предполагается, что конунги — обычные, земные люди, которым свойственны самые низкие слабости, которые совершают ошибки и способны на подлые поступки. На фоне героев героических песен и рыцарских романов, тоже не чуждых человечности, они выделяются своей обыденностью и приземлённостью, что делает повествование живым.

Итак, что же такое — «Круг земной»? Саги здесь очень разные, и по размеру, и по содержанию, иногда плохо структурированные, иной раз оборванные и неполные, порой — огромные и богатые по содержанию. Но всё вместе образует широкую и грандиозную панораму становления средневековой Норвегии, три века её непростой истории. Снорри Стурлусон, по сути, на закате существования той самой северной цивилизации Древней Скандинавии, подвёл итоги её истории, и окинул взором, одновременно и изнутри, и со стороны, её сложный и непростой путь. Знал ли он, что создал историю уже уходящего мира?