Нил Гейман «История с кладбищем»

Милая сказка — трибьют Редьярду Киплингу, которая, хоть и не встанет в один ряд с теми же «Американскими богами», всё же способна доставить читателю немало приятных минут. Как и положено детской сказке, многое тут довольно условно. Характеры прорисованы не очень тщательно, взросление героя скорее намечено пунктиром. Но это и не роман воспитания, а со своей главной функцией книга справляется просто великолепно. Мрачное очарование джунглей Киплинга Гейман заменят не менее мрачной кладбищенской эстетикой. Никт живёт среди призраков под опекой вампира, водит дружбу с оборотнем, мертвецы танцуют данс-макабр, белая всадница целует героя в лоб и сулит непременную встречу когда-нибудь в будущем. Сюжет можно прочесть и как приключение в стиле фильмов Тима Бёртона, и как историю взросления вообще, расставание с детскими иллюзиями и выход в большую взрослую жизнь. Лично мне больше импонирует «простой» сказочный вариант, в первую очередь благодаря талантам Нила как стилиста. Любопытно, что перевод на русский не только не испортил, но даже в некотором роде обогатил идею. Имя героя — Никто — в русской версии закономерно сокращается до Никт, что вполне себе созвучно с именем греческой богини ночи и мрака. Интересно, переводчик сделал это намеренно или просто так уж совпало? Так или иначе, очень советую этот роман всем-всем, и взрослым, и детям, очень уж он замечательный.

Хорошая книжка для детей и взрослых. Написана простым и приятным языком. Эдакая смесь Карлсона и Маугли, с головой Прекрасного принца и Бёртоновскими кошмарами перед Рождеством. Мне коктейль понравился.

Отдельное спасибо автору за то, что не стал делать из этого историю в 5-ти томах.

Светлое и немного грустное произведение, сказка, роман о взрослении, о дружбе, об обретении новых друзей, о границе жизни и смерти, о взаимопомощи, любви и преданности. Автор относится к своим героям с юмором, доброй иронией.

Текст пронизан аллюзиями и отсылает читателя ко многим произведениям, авторам и к фольклору. Думаю, не буду оригинальна, если скажу, что есть явная аналогия с Маугли (сам Гейман писал об этом), даже само название оригинала на это указывает. Но история о Маугли, положенная в основу, претерпела изменения и весьма необычные. Мальчик попадает в семью призраков и воспитывается на кладбище, учится всем премудростям призрака, постигает особенности разных представителей другого мира. Вынужденный скрываться от убийцы, который за ним охотится, мальчик по имени Никто Оуэнс живет на кладбище, где обрел новых родителей, опекуна, верных друзей, учителей. Он не видит в этой жизни ничего необычного, ведь другой жизни он не помнит. Никт типичный для своего возраста сорванец, попадающий в передряги и ищущий приключений. Он вырос добрым мальчиком, умеющим за себя постоять и не чуждым сострадания и желания помогать.

Интересен выбор имени главного героя. В той ситуации, в которой очутился мальчик, любое другое имя звучало бы диссонансом. Он ведь и на самом деле никто – никто его не видит и не запоминает, он незаметен для окружающих, «блекнет» и «скользит по снам».

Весьма нетипичными предстают перед нами такие популярные образы как вампир и оборотень (здесь – Пес Господень). Сайлес нигде в тексте не назван вампиром, но по косвенным признакам с первых же строк понятно, что он вампир. Он взял на себя роль опекуна Никта и заботился о нем все то время, пока мальчик жил на кладбище. Сайлес стал для него одним из самых близких друзей, а потому расставание стало очень печальным событием для обоих.

На протяжении всего романа перед читателем предстают различные персонажи: люди, призраки, упыри, ведьма, вампир, оборотень, ночные мверзи. Смерть предстает не как старуха с косой, а в образе женщины на белом коне. Все герои очерчены и обозначены несколькими фразами, без четких описаний, но тем не менее читатель может четко их представить – в этом удивительное мастерство Геймана. Герои яркие и колоритные, образы запоминаются надолго. Оуэнсы вызывают улыбку, Сайлес внушает уважение, мисс Лупеску – благодарность.

Кладбище изображается с совершенно иной стороны, нежели мы привыкли его воспринимать. Это добрый обособленный мир, где все друг другу помогают и живут в мире и согласии, где время течет неспешно и мало что меняется.

Все повествование окутывает удивительная атмосфера: с одной стороны – добрая и душевная, с другой – мрачная и темная.

Финал немного грустный, но закономерный – Никто вырос и теперь перед ним открыт весь мир, полный тайн и приключений.

Начал читать книгу, не заглянув в жанр, но, когда понял, что это явно далеко от моих предпочтений, было прочитано уже достаточно много и, не особо напрягаясь, я ее дочитал. Без сомнения книга способна вызвать восторг у поклонников жанра. Но для меня она не ушла дальше, чем удачно примененное в одном из отзывов словосочетание «стильное допущение». Развязка истории с Джеками и вовсе не впечатлила, какая-то дикая смесь Гарри Поттеров, Сумерек и Дозоров. Вообще концовка самое слабое место в романе — банальная месть, заточенная под детей (количество трупов=0), с одной стороны, и труднообъяснимое для детского сознания расставание со Скарлетт с другой. История со школой тоже прошла для меня разительным контрастом с довольно неплохим началом — Никт получил достойный отпор, но так и не смог его внятно оценить, и вообще довольно примитивно делить на белое и черное так категорично.

Бал отниму за концовку, бал за метания между «для взрослых», «для детей». Больше отнимать не за что, несмотря на кажущийся отрицательный оттенок моей рецензии)

Будем считать, что я прочитал эту книгу не в том возрасте. Сказка из тех, где конец предсказуем, начало банально, а искусный авторский ход — это добрая нечисть. Вот ничего себе, вампиры, привидения и вурдулаки — добрые! Неужели этого хватает, чтобы теперь претендовать на оригинальность? Все остальное я где-то видел. И это, кстати, видел. Вот незадача.

Обычно я пишу куда более длинные отзывы. Но тут мне просто нечего сказать. Вроде бы и возмущения у меня не хватает на то, чтобы разнести эту книгу в рецензии. Вроде бы лестных эпитетов тут дать нечему. Полный невнятный примитивизм. А народу нравится. Почему? Что я такого не заметил? Бяки, буки, ай-ай-ай? Ребенок, который уничтожает секретную организацию, преследующую неясные цели? Авторскую игру поговорками в тексте? Героев, настолько плоских, что если сложить их вместе, то все равно не заметишь в профиль?

Будем считать, что мне нравится сложная литература с какими-нибудь внутренними идеями и непротиворечивым действием и мотивами. А это — легкое чтение. И серое.

Маугли, которого воспитали кладбищенские призраки — это, как минимум, стильное допущение. Еще более стильно ввести с первых страниц вампира и до конца книги ни разу не упомянуть слово «вампир» или его синонимы. В сумме — отличная книга весьма специфического свойства, почти хрестоматийный образчик того, что на загнивающем западе называют «kidult fiction» — литературой и для детей, и для взрослых. То есть, чтиво подразумевает и наивную интерпретацию (сказка с поучительными идеями, элементами острой сюжетики, признаками романа воспитания), и целиком серьезную (отсылки к мифлогии, европейской демонологии, к классике — помимо Киплинга еще стоит вспомнить Гомера, Стокера, братьев Гримм, аллюзии и сатирические намеки). Такая двойственность досадно проседает только в развязке истории человека по имени Джек — очень уж там все исключительно детское.

Отдельно хотелось бы отметить композицию. Гейман сумел создать увлекательную киплинговскую повесть в новеллах, где каждая глава-новелла самодостаточна, каждая имеет свое настроение, и каждая располагает своим этическим зарядом. Романтическая belle morte, танцующая «ужасный танец» с живыми, лавкрафтовское (в духе «Сомнабулического поиска...») путешествие в город гулей, школьная история об ученике-невидимке — они самодостаточны, несмотря на очевидные параллели с «Книгой джунглей».

Общее впечатление осталось крайне приятное. История о том, как человек вырастает из смерти — ну не восхитительно ли?

Удивительно, чему порой могут научить взрослых старые сказки. Когда человек вырастает, его мозг часто начинает отстаивать идею того, что в детской картине мире нет ничего такого, что можно было бы применить на практике в большой жизни. На самом деле это неправда. Это знают и любители сказок, и те самые — немного странные, чудаковатые сказочники, благодаря которым история из детства обретает новый смысл и начинает сверкать в совершенно других солнечных красках.

Чтобы поверить в силу детских историй многого не надо – нужно лишь отпустить границы своего воображения, отправить мысль в прошлое, и отдать себя на волю знакомой сказке. Это не всегда работает, и это не всегда к месту. Взрослым серьезным людям многое часто кажется привязанным не к месту. Но иногда… в темный вечер, когда погода на улице не позволяет и носа высунуть, рука совершенно случайно натыкается на шелестящие страницы, и вы начинаете верить в силу сказки.

Я уверен, Нил Гейман уж точно верит в силу своих сказок. Иначе они не были бы такими, какими увидели их мы. Увидели – и приняли. Такой дар веры – особый, его нельзя приписать случайному человеку. Да и не бывает таких случайностей. Для меня, одним из самых ярких примеров людей, обладающим таким даром помимо Геймана, является Терри Пратчетт.

В вере, с которой нам рассказывают “Историю с кладбищем”, кажется, будто и нет ничего особенного, ведь эта книга всего лишь рассказывает нам одну из множества вариаций истории взросления. Тем более что по фабуле сюжета и некоторым персонажам, “История с кладбищем” представляет оммаж Геймана “Книге Джунглей” Киплинга, о чем сам автор говорит в предисловии. Поэтому, в “Истории с кладбищем” нет ничего такого, что смогло бы удивить матерого читателя, который был знаком с оригиналом. Точнее, этого нет лишь с точки зрения предубеждения и логики. Потому что сама вера автора в историю, завораживает. Внезапно оказывается, что рассказ о “новом Маугли” – это всего лишь первый пласт, который скрывает за собой другие важные линии. И нет ничего удивительного в том, что переосмысленные образы знакомых персонажей из “Книги Джунглей” вдруг начинают обретать собственные индивидуальные черты характера, превращаясь в нечто большее, нежели “современный взгляд на классику”.

Магия Геймана заключается не только в его вере – она пестрит волшебными искрами и в том настроении, которым пронизана эта история. Смесь легкой печали об ушедших временах, меланхолии, странных приключений и странных историй любви, произошедших на одном кладбище, ласковым туманом обволакивает читателя и без боя берет в плен его сердце. Это настроение не столь заметно – оно по чуть-чуть начинает проявлять себя в рассказах генералов старых армий, сожалении или безразличии к собственной истории смерти. Оно насквозь пронизывает любовь новых родителей мальчика, которые в другом времени и месте никогда бы не взяли на себе это бремя. Это ощущение тоски, с надеждой на будущее оформляется в коротких зарисовках, рассказывающих о ночи танцев, о боях на невидимых фронтах за жизнь одного ребенка. Наконец, оно заставляет что-то сжаться внутри, раскрывая истинный смысл слов всадницы на белом коне, и вместе с мальчиком отнимая у читателей возможность видеть старые чудеса.

И если смотреть на “Историю с кладбищем” рациональным взглядом, то ее сложно будет назвать книгой для детей. Здесь смерть и любовь соседствуют рядом, а жестокость жизни не скрывается за широким слоем метафор. Но в мире, в котором мальчик по имени Никто нашел приют, смерть не является ужасным явлением, потому что она возникает в нем с самого его начала. И если человек не увидит того, что смерть и потусторонние силы могут не просто спасти, но любить, то он поступит подобно героине Скарлетт. Это будет тот же вопрос веры, которую автор предлагает разделить с читателем, ставя его на перепутье. Если сможете поверить, то увидите одно. Если нет – то другое. Или просто ничего не увидите.

Да, “История с кладбищем” – это гораздо большее, нежели просто детская сказка. Об этом можно судить, не опираясь даже на сюжет и персонажей, а лишь взяв на заметку огромное количество тонких недомолвок и отсылок к культуре и реальной жизни. Этот “второй пласт”, заложенный Гейманом, если не смотреть в подсказки переводчика, может предоставить своему читателю особое удовольствие. Автор предлагает читателю поиграть, попытаться разгадать смысл его намеков, и это только сильнее подогревает интерес к поиску истины в той или иной отсылке.

Но в то же время, эту книгу нельзя назвать книгой для взрослых. Это история ребенка, и как часто случается – это история в первую очередь для ребенка, познающего мир. Будет ли она предназначена для ваших детей или для вас самих, но каждый сможет найти в ней что-то важное, если поверит. А если это произойдет, то где-то рядом, между застывшим временем кладбища, где-то над потертыми надгробными камнями, прямо за превращающимися в пыль розами, будет слышен стук. “Тук, тук”. Ваше сердце будет стучать сильно и уверенно, напоминая, что между грустью и потерей всегда присутствует вера в чудеса, а конец пути вполне может стать началом новой блестящей жизни.

Я не знаю как отрекомендовать эту книгу. Единственное, что я скажу я получил больше удовольствия от ее прочтения в 30 лет, чем от Маугли в 9! Однозначный маст хев!

Откровенно говоря впечатления двойственные. Читается с большим интересом. Герою сопереживаешь. Написано мастерски. Однако, чтобы ни говорили критики, как бы ни восхищались поклонники Геймана мы имеем дело с «перепевом» Маугли, причем с перепевом довольно надуманным, не правдоподобным. Книга имеет полное право на жизнь и уважение, как приятная шутка, литературная игра ума. Возникшая вокруг нее шумиха, номинирование и премирование кажется мне совершенно неадекватной реакцией на эту милую безделицу.

На мой взгляд, шедевральная вещь от Нила Геймана, к которой надо возвращаться время от времени, чтобы снова почувствовать искренность и доброту этого мира. Не буду особо вдаваться в чисто филологические прелести этой книги, о них и так уже много где сказано, понятно, что слог, как всегда, безупречен, игра с литературными аллюзиями радует сердце, и само построение фабулы безупречно. Мне бы хотелось сосредоточиться собственно на своем впечатлении от книги. Многие ругают Геймана в излишней простоте повествования, в «попсовости» и избитости сюжетов и идей. На мой взгляд, тем труднее стоит задача перед писателем, когда ты не начинаешь с чистого листа, а работаешь в жанре, где до тебя было написано уже много великих произведений. А Гейману каждым своим произведением удается проникнуть глубоко в душу, и каждая его книга остается там навсегда, чего нельзя сказать даже о всех вдохновителях этого писателя. Да, все это мы где-то читали, слышали и даже видели в своих собственных снах.... Но ведь это работает, черт побери, и еще как! «Историю с кладбищем» я прочитал за несколько часов и долго потом не мог уснуть, потому что в голове все время прокручивались события книги, все характеры стояли передо мной, как живые. Считаю такую правдоподобность и жизнь главным достоинством и показателем образцовой литературы. А Нил Гейман — это классический пример образцовой литературы и однозначно мой писатель. Безусловно, именно на такой литературе и надо воспитывать своих детей.

В списке регулярно читаемых мною Авторов, Нил Гейман всегда стоит отдельной строкой. Его можно смело назвать представителем довольно редко встречающегося в литературе жанра — «сказки для взрослых».

И «История с кладбищем», на мой взгляд, довольно типичное для этого жанра произведение. Поэтому, при всех достоинствах сказки (коих отнюдь не мало), рекомендовать её для прочтения детям на ночь я бы не стала. Даже у людей, находящихся в сознательном возрасте, книга оставляет довольно противоречивое впечатление, основанное на внутреннем противоборстве между тем, что принято считать «нормальным» в обществе, и тем, что называет «нормальным» Автор. Детям же, слабо представляющим где заканчивается вымысел и начинается реальность, рассматривание кладбища как площадки для игр и место для взросления я считаю вредным.

И все же, как я уже сказала, у «Истории» много достоинств: она по настоящему добрая, жизнеутверждающая (как это ни странно), и воспевает лучшие качества в человеке: смелость, ответственность, заботу, доброту, и, конечно, любовь. А главное преимущество романа – это данная Автором возможность взглянуть на привычные понятия под новым углом: увидеть в мрачных надгробиях — своеобразную азбуку, в жутковатых призраках — заботливых родителей, а в беспощадных вампирах – мудрых наставников. Ход интересный, хотя и не новый. Гейман не скрывает, что его “История с кладбищем” написана под влиянием “Книги джунглей” Киплинга. Параллелей очень и очень много, однако они не вызывают каких-либо негативных эмоций, напротив, обнаруживая очередное сходство, ты с любопытством следишь за проявлением авторской фантазии, а заодно вспоминаешь подробности известной с детства книги. Поэтому роман представляется мне полезным для прочтения взрослыми: вы не только окунетесь в детство, вспоминая прочитанные сказки и вечные истины о добре и зле, но может быть в конце книги, так же как и её главный герой поймете, что у вас есть время только между «сейчас» и «потом», и это время нужно прожить интересно.

К добру или нет — а я твердо убежден, что к добру — миссис Оуэнс с супругом взяли этого ребенка под свою опеку. Однако, чтобы вырастить его, двух душ недостаточно. Нужна помощь всего кладбища.

Многие завзятые любители книг (и я не исключение) заразились этим прекрасным увлечением ещё в раннем детстве, когда сами даже не умели читать и, раскрыв рты, лишь слушали те истории, что им читали родители. В подавляющем своём большинстве это были сказки. Сказки были разные — были и коротенькие простейшие «Курочка Ряба», «Теремок» и «Колобок», и более серьезные и длинные «Красная Шапочка», «Огниво» и «Дюймовочка», и полноценные романы для детей «Буратино», «Чиполлино» и «Волшебник Изумрудного города». Сказки населяли добрые волшебники и злые колдуны, прекрасные постоянно спасаемые принцессы и не менее прекрасные постоянно спасающие всех и вся (и принцесс само-собой) принцы, зайцы-лисы-волки-медведи-собаки-сороки и прочая говорящая и в меру разумная живность, глупые и довольно умные цари и разной степени благородства короли, бесчисленные говорящие и не особо разговорчивые предметы наподобие печей с пирожками, яблонь с яблоками, ковров-самолетов, гусель-самогудов, сапог-скороходов и самого желанного всеми детьми сказочного девайса — волшебной палочки. Всё это и многое-многое другое при неоднократном прослушивании, а затем и при не менее неоднократном самостоятельном прочтении навсегда впечатывалось в нежный юный мозг и смешивалось там детской фантазией в невообразимых пропорциях. Но растущее вместе с владельцем воображение требовало всё новых и новых впечатлений и детская душа, уже неизлечимо больная сказками, но переросшая их, начинала тянуться к сказкам для взрослых — фантастике. И всё шло по новому кругу: звездные принцессы и космические принцы, бластеры-ракеты-роботы, неведомые берега и загадочные планеты, опять же колдуны и волшебники (только уже фэнтезийные). И далее, и далее, и далее... Вот только где-то там, в глубине, периодически начинало возникать ностальгическое чувство о тех чудесных временах, когда та же «Курочка Ряба» захватывала не меньше, чем теперь «Дюна» — опять хотелось сказки. Нил Гейман как раз оказался одним из тех немногих писателей, что смогли утолить ту жажду сказок, сказок для взрослых. Не фэнтезийных приключений, а именно сказок. Он сумел бережно сохранить сказочный дух и умело дополнить им талантливо сочиненную историю.

Человек зачастую проходит свой жизненный путь по весьма запутанным тропкам, и, нередко, видя начало пути, ни за что не возьмется предсказать, что же будет ждать его в финале. Вот такая запутанная тропка и легла под пухленькие, едва-едва научившиеся ходить, ножки одному маленькому мальчику по имени... Хотя, то как его назвали при рождении мама и папа, не играет никакой роли, гораздо важнее то, как его звали потом и кто его так нарек. Беззаботное его существование на радость родителям и старшей сестре однажды было бесцеремонно прервано непрошенным гостем, посетиващим туманной ночью дом малыша. Гость этот не был ни соседом, ни просто прохожим, он не служил в полиции и не работал курьером или разносчиком телеграмм. Зато он очень любил свой нож, с помощью которого убил и маму, и папу, и старшую сестренку. Но до самого младшего из членов семьи добраться ему не удалось — судьба распорядилась так, что малыш, разбуженный шумом, успел выбраться из кроватки и, воспользовавшись открытой входной дверью (которую убийца опрометчиво забыл закрыть), вышел на улицу. Что именно сподвигло его на ночной вояж к находившемуся неподалеку старому кладбищу навеки останется тайной, но именно это решение и сыграло ключевую роль для всей его дальнейшей судьбы.

Когда начинаешь знакомиться с этим романом, первым, что бросается в глаза, становится его явное идейное сходство с историей о Маугли Редьярда Киплинга. Как признается сам автор, сочиняя «Историю с кладбищем» или, если перевести правильнее «Книгу кладбища», он черпал вдохновение именно в этой истории о мальчике, воспитанном волками и даже название для своей книги подобрал созвучное киплинговской «Книге джунглей». Классический рассказ о взрослении ребенка в обществе диких животных подтолкнул Геймана на создание подобной истории, вот только бремя ответственности по воспитанию несмышленого дитя он решил возложить не на волков, обезьян и даже не на каких-нибудь марсиан, а на кладбищенскх призраков:

«Миссис Оуэнс сверкнула глазами.

- Я позабочусь о нём не хуже его собственной матери! Она отдала его мне. Смотрите: я его касаюсь, видите — я его держу».

Причем, несмотря на такой вроде бы мрачно-готический антураж, ему удалось создать не просто увлекательное и жизнеутверждающее произведение, а настоящую сказку. Современная постмодернистская традиция позволяет весьма вольно обращаться с традиционными сюжетами и персонажами, чем и не переменул воспользоваться автор. В его изложении это получился рассказ об уже давно умерших людях, которые воспитывают только недавно начавшего жить человечка, оберегают и в меру сил наставляют на его необычном жизненном пути. При этом им приходится вспоминать казалось бы давным-давно забытое — как это, быть живыми? Мир кладбища и покойников, показаный читателю через призму восприятия главного героя, оказывается более «живым», чем находящийся за оградой мир живых. И уж точно более безопасным — достаточно выполнять некоторые правила и не лезть куда не следует и с тобой ничего не случится. Правда, запреты ведь созданы, чтобы их нарушать... Кладбищенское сообщество признает найденыша своим полноправным членом, что наделяет его некоторыми сверхспособностями, и нарекает его новым именем:

«Пока все обитатели кладбища не начали сравнивать младенца с давно забытыми друзьями и родными, миссис Оуэнс твердо вмешалась:

- Никто на него не похож. Никто!

- Так давайте так его и назовем, — сказал Сайлес. — Никто Оуэн».

Книга состоит из восьми небольших историй из жизни Никта, каждая из которых освещает какой-либо важный эпизод и знакомит читателя с тем или иным аспектом существования посмертного кладбищенского сообщества. Следуя за автором от главы к главе, читатель становится свидетелем постепенного взросления юного Никта Оуэнса, набивает вместе с ним шишки и одерживает большие и малые победы. Но вся эта история «кладбищенского Маугли» лишь приподнимает за уголок завесу над полным загадок и тайн потусторонним миром, знакомя читателя с измерением упырей, работой Псов Господних и Почетной гвардии Сайлеса, орденом Джеков-на-все-руки. Основное же прячется в тумане недосказанности и позволяет читательской фантазии заработать на полную мощность и попытаться домыслить обойденное авторским вниманием. Гейману, как никому другому, удается искусно балансировать между удивительным и страшным, чудесным и жестоким, и умело вплетать в сказочную форму «суровую правду жизни». Набив руку (если уместно так сказать) на «Коралине» и «Звездной пыли», он смог создать по-настоящему сказочную добрую и светлую историю о двух мирах, которая будет одинаково интересна и ребенку и взрослому читателю. Всю мрачность и серьезность заявленной темы ему удалось разбавить иронией и мягким юмором именно в той пропорции, когда эта тема всё ещё остается основополагающей, но уже не довлеет над сюжетом и превращается в четко продуманный и логически непротиворечивый антураж, на фоне которого разворачивается во всю ширь полная мудрости и крайне атмосферная история взросления главного героя: «Ты живой, Никт. Это значит, твой потенциал бесконечен. Ты сможешь достичь чего угодно, сделать любое открытие, найти что-то новое. Если ты захочешь изменить мир, он изменится».

Итог: несомненная удача автора, удивительный текст, в который окунаешься с головой и с которым не хочешь прощаться. Недаром книга взяла Locus и Hugo за 2009 год. Гейман в очередной раз не разочаровал и не утратил одного из высших мест в моей личной иерархии читательских предпочтений. Однозначно и с немалым удовольствием рекомендую.

Сперва отношения с этой книгой у меня не сложились. Первые страницы — плохой, сложночитаемый текст с огромным количеством повторений. Не бросил лишь потому, что убедил себя — это Нил Гейман и многие его хвалят. Наверное, не зря. Возможно, проблема исключительно в переводе.

Наверное, так и было. То ли переводчик входил во вкус, то ли я просто-напросто втянулся.

И внезапно с удивлением понял, что такой атмосферы я не встречал уже много-много лет. С тех пор, как закрыл «Ночь в тоскливом октябре» Желязны.

Это чарующая сказка пронизанная таинственной атмосферой кладбища. Уютного, сонного, мрачного, прекрасного, отталкивающего места, населенного всевозможными существами. Весь текст пронизан ноктюрном волшебства, увяданием жизни, дыханием смерти и историей нового Маугли. Прекрасно видно главы Киплинга по которым работал автор. Вот здесь вместо бандерлогов упыри, а тут вместо крюка слоновьего погонщика брошь кельтов. Но эти заимствования ничуть не портят книгу.

Она самодостаточна. Как аллеи Пер-Лашеза, как ограда старого кладбища Эдинбурга, как склепы Грин-Вуда и надгробные плиты Хайгтейского погоста.

С огромным удовольствием прочитал эту сказку.

Чем дальше читаю, тем больше разочаровываюсь в Геймане. Очень слабый роман. Даже не роман, а кучка детских сказок на тему Киплинга. Читалось скучно, было абсолютно неинтересно. Как всегда удивляет количество наград...