Софокл «Фиванский цикл»

Миф об Эдипе упоминается уже у Гомера, Гесиода и киклических поэтов, то есть известен еще с архаических времен, когда, по-видимому, создавался основной корпус мифологии о богах-олимпийцах и их славных похождениях. Сын Лайи и Иокасты, нежеланный ребенок, которому суждено убить своего отца и сожительствовать с матерью, царь Эдип – величайший драматический образ и архетип во всей мировой и европейской литературе и культуре. В древнегреческой литературе существует множество драматических произведений и сюжетов, но ни одни из них не может превзойти по степени трагизма историю об Эдипе, написанную драматургом Софоклом в его лучшие годы творчества.

Софокл не выделяется среди других творцов в области идей, ведь он тоже берет миф и творчески его перерабатывает. А вот в области композиции своих драм, подачи материала и преподнесения событий он заслуживает уважения. Софокл относится уже к более продвинутому поколению авторов, которые постепенно вводят в древнегреческий театр второго актера и отходят от монотонных хоровых песнопений в пользу живых диалогов и множества действующих лиц.

Применительно к Эдипу Софокл написал три драмы – «Царь Эдип», «Эдип в Колоне» и «Антигона». Первые два напрямую затрагивают судьбу царя и героя. «Царь Эдип» содержит в себе кульминацию личной трагедии, когда царь Фиванский узнает от посланника, кого именно он прибил посохом на дороге, а затем, с кем сожительствует. «Эдип в Колоне» развивает судьбу Эдипа, изгнанного из Фив и выколовшего себе глаза, к этому моменту он уже стар, и в своих скитаниях сопровождаем дочерью Антигоной. Но рок преследует Эдипа даже после самосуда, потому что плод его порочной связи с матерью, проклятые им сыновья Этеокл и Полиник, вступают между собой в смертельную вражду. Нигде нет Эдипу покоя, его используют в интригах, шантажируют и всюду над ним и его несчастным потомством витает злой рок. «Антигона» в этой триаде отстоит чуть дальше и заслуживает отдельного разбора, поскольку ее конфликт хоть и является продолжением злосчастий, но выглядит самостоятельным.

Софокл компактно укладывает мифологический материал с гениальной сноровкой и делает драмы небольшими, но очень содержательными. Интересно, что все похождения юного Эдипа остаются за кадром, и предполагается, что зритель или читатель уже с ними знаком. Это и обращение юноши к дельфийскому оракулу, и испытание сфинксом, и даже само столкновение с собственным отцом, включая последующее убийство. Все это уже произошло, непоправимое свершилось, а потому кульминацией драмы «Царь Эдип» является именно момент обретения горькой истины. Это, конечно, захватывающий момент.

Вначале мы видим уверенного в себе царя, спасителя Фив, хоть и знающего о грозном предсказании, но рассчитывающего его избежать. Но вот, спустя несколько минут он превращается в несчастного уничтоженного судьбой человека, который идет по предначертанному пути и ничего не может поделать с этим, как бы ни пытался и что бы ни предпринимал. Неотвратимая судьба – главная тема и идея всего мифа и в целом драмы. Но еще более интересна позиция человека – как он воспримет это испытание?

Потрясающе также воплощен эффект роковой случайности, когда судьба в лице богов играет людьми как игрушками. Прихоть Лаии, знавшего о предсказании, но родившего собственного сына-убийцу, не вызывает никакого понимания. Самонадеянность, чисто человеческое желание обмануть судьбу, ожидаемо наказывается. Греки мудро понимали, какими пороками обладают люди, и знали, что все это чревато последствиями. Лаий сам вырыл себе могилу, сам определил свою участь. По его же стопам идет Эдип, но его ситуация несколько иная – это неумышленное преступление.

Однако даже за неумышленное преступление Эдип несет суровую кару, это многое говорит о понимании греками высших сил: ты не знал, но должен был знать. А еще страшнее – что бы ты ни делал, от судьбы не уйдешь. Ну и конечно известен парадокс само-сбывающегося пророчества – как только ты узнаешь свое будущее, все твои действия по его избеганию будут направлены ровно на обратное, то есть на достижение этого самого будущего, которое наступит неотвратимо.

Человек – игрушка в руках судьбы. Возможно, осознание своего пути хоть и не меняет его, но делает тебя человеком. Это своеобразный тест, проверка. Великая драма и основа жизни.

Хотя эти три трагедии принято объединять в один «фиванский» цикл нужно понимать, что это цикл «условный». Это не задумывалось как единая трилогия. Последняя по внутренней хронологии трагедия «Антигона» написана за 40 лет до «Эдипа в Колоне». Опуская отзыв на сами трагедии, которые просто великолепны, хотел бы остановиться на впечатлении от сопоставления двух изданий перевода Ф.Ф. Зелинского — первого, дореволюционного и позднесоветского, вышедшего в серии «Лит.памятники». Если читатель заинтересован именно в работе Ф.Ф. Зелинского, то нужно искать первоиздание. Потому что в издании 1990 г. убраны все «переводческие» (пусть и отсутствующие в оригинале) ремарки, подчас достаточно подробные, а главное перевод во многих местах приведен новый (выполненный В.Н. Ярхо, что оговорено в примечаниях). На глаз можно сказать, что под видом «перевода Зелинского» нам дают процентов на 30 не его текст. Наконец третий аргумент в пользу первоиздания — сопровождение перевода большими статьями о тв-ве Софокла в целом и по каждой трагедии в отдельности. К счастью, эти статьи (правда, в отрыве от переводов) не так давно переизданы.