Елена Перехвальская

Еле́на Все́володовна Перехва́льская — российский лингвист, специалист в области социолингвистики, теории языковых контактов, изучения пиджинов и креольских языков, документации языков, полевой лексикографии, тональных языков, африканистики, исследования алтайских языков, кельтских языков; писатель, переводчик.

Доктор филологических наук (2008), ведущий научный сотрудник Отдела языков народов России Института лингвистических исследований РАН, профессор Высшей Школы Экономики (Санкт-Петербург). Член секции детской литературы Союза писателей Санкт-Петербурга.

В 1976 году окончила отделение испанского языка филологического факультета ЛГУ. Дипломная работа была посвящена кельтскому субстрату романских языков. С 1979 по 1984 год была соискателем при секторе Индоевропейских языков и сравнительно-исторического языкознания Ленинградского отделения института языкознания АН СССР. В 1987 году защитила кандидатскую диссертацию, посвящённую влиянию кельтского субстрата на формирование некоторых черт синтаксиса романских языков (французского и испанского). В 2008 году защитила докторскую диссертацию «Сибирский пиджин (дальневосточный вариант). Формирование. История. Структура».

С 1999 по 2017 год работала на кафедре общего языкознания СПбГУ. В 2003-2009 гг была профессором кафедры алтайских языков Санкт-Петербургского педагогического университета имени А. И. Герцена. C 2003 года является ведущим научным сотрудником Отдела языков народов России ИЛИ РАН. С 2017 г. — профессор Высшей Школы Экономики.

На протяжении многих лет Елена Перехвальская занимается полевым исследованием малоизученных языков. С 1984 года она занимается исследованием, документацией и ревитализацией находящегося под угрозой удэгейского языка, распространённого в Приморском и Хабаровском краях РФ. Она была руководителем проекта «Удэгейская школа», поддержанного фондом Сороса (1989-1994 гг); в рамках этого проекта были созданы учебники удэгейского языка для начальной школы и детского сада. С 2003 г. Елена Перехвальская занимается документацией языка муан (языковая семья манде), распространённого в республике Кот-д'Ивуар. С 2001 по 2015 гг. она была руководителем студенческих лингвистических экспедиций, организуемых на базе СПбГУ. Ею были организованы студенческие экспедиции в Приазовье по изучению урумского и румейского языков (2001—2005), в Калмыкию по изучению калмыцкого языка (2006—2008), в Гатчинский район Ленинградской области по изучению ингерманландских диалектов финского языка (2009—2010, 2015), в Башкортостан по изучению башкирского языка (2011—2014).

Из интервью автора:

«Примерно лет в шесть я сделала первую попытку написать художественное произведение. Писать предполагалось в соавторстве с приятелем Славкой, жившим на четвёртом этаже. Мы планировали сотворить нечто, близкое к комиксу, этого слова мы тогда не знали и описательно называли своё будущее творение «картинки и подписи». Я должна была писать текст, а Славка рисовать. Мы придумали завязку, то есть содержание первой картинки и углубились в работу. Однако дальше стала происходить ситуация, описанная в бессмертной басне «Воз» дедушки Крылова. Начиная работу, я имела в виду, что буду придумывать подписи, а Славка станет их иллюстрировать, он же считал, что его фантазия унесётся вдаль, а я буду просто подписывать его картинки. Речь там шла как будто о приключениях какого-то зайца. Уже во второй картинке наметился разлад между видеорядом и текстом, а начиная с четвёртой между ними уже было невозможно найти никакой связи. На примерно десятой картинке комикс кончился, окончательно утратив смысл.

Уже тогда я поняла, как трудно работать с соавторами, но, видимо, усвоила какие-то уроки, потому что с тех пор мне приходилось это делать не раз. В качестве теневого «автора-бригадира» мне приходилось сводить вместе книги, которые кусками писали по четыре-пять человек, а в написании одного известного детектива участвовали все девять!

После неудавшегося комикса о зайце следующей вешкой на творческом пути стала первая публикация. В газете «Ленинские искры» решили выпустить «Номер 2066 года», короче, смоделировать газету будущего, и в свете этого объявили конкурс на лучший рассказ для этого номера, фантастический по сути. Я почему-то решила поучаствовать и написала повествование в письмах «Привет из Гагаринска», выполненное в традициях советской фантастики. Как ни странно, его напечатали и к тому же включили в редколлегию этого номера. Кстати, та первая публикация была подписана фамилией Милкова, которая теперь снова стала моим «авторским» именем.

После «Привета из Гагаринска» на много лет наступило затишье, в течение которого я ничего не публиковала, но время от времени кое-что писала «в стол». Тогда был написан «роман» (на самом деле небольшая повесть из жизни «поколения времён Сайгона»), а также рассказ «Рисовые поля», который всем очень нравился, но так никогда и нигде не был опубликован.

Следующим выходом в свет я обязана переводу с английского книжки М. Бонда про медвежонка Паддингтона. Я отнесла её в «Костёр», где, в конце концов, напечатали одну из глав книги. Так я попала в авторы этого журнала и сделалась детским писателем, вернее детским литературоведом: я вела там рубрику о том, как была написана та или иная книга, ставшая детским чтением. Это продолжалось долго, лет десять. Параллельно я ходила в ЛИТО при издательстве «Детская литература», куда меня привёл тот же самый медвежонок Паддингтон. Он вообще сыграл сугубо положительную роль в моей жизни.

О ЛИТО можно писать долго и интересно, о его участниках, чётко делившихся на «таланты» и «графоманов», и о нашем учителе Валерии Михайловиче Воскобойникове, который вёл наше объединение таким образом, что мы фактически прошли полный курс «Креативного письма», так этот предмет называется в зарубежных университетах. Причём наш наставник преподавал свой предмет прекрасно, с замечательным литературным чутьём и редким тактом. Поэтому у нас учились, а не просто читали друг другу, разбирая чужие произведения, даже совсем слабые, и никогда не «плясали на костях», как это делали в другом Литобъединении, куда я случайно попала.

Тогда-то я и написала цикл рассказов про Юльку, из которых один («Месть») был напечатан в Японии в журнале «Иванушка».

Но скоро настали совсем другие времена, и я из автора «Костра» и «Искорки» превратилась в теневого писателя, который бригадным методом с бешеной скоростью строчит то, что в данный момент с наибольшим аппетитом проглатывает самый массовый в мире читатель. Писатель пишет – читатель читает. Про Дикую Розу, про богатых, которые плачут, про благородного киллера и оборотня с милицейскими погонами, про украденного президента и следователя по особо важным делам. Тиражи доходили до полумиллиона, а мы, исполнители, получали гроши.

Правда, мелким ручейком шло и другое: рассказы о Сергии Радонежском и Василии Блаженном из серии «Русские православные святые», книга «Чудесное плавание Брана», написанная на основе кельтских сказаний, тот же извечный медвежонок Паддингтон, вышедший отдельной книжечкой.

Так что жизнь продолжается, а коль скоро она является в высшей степени непредсказуемой, то и не имеет смысла гадать, куда нас бросит при следующем изгибе пространства-времени»