Мистический рассказ в рассказе, в рассказе.

По сюжету едут в дилижансе четверо: отставной капитан, начальник отделения, сам рассказчик (хотя в данном случае правильней будет сказать — пересказчик) и некто по имени Иреней Модестович. В какой-то момент последний делится с попутчиками историей, какую ему довелось услышать однажды в гостях. То есть у нас тут целых три уровня погружения: первый — реалистичное действие в дилижансе; второй — уже менее реалистичное действие в доме знакомой Иренея Модествоича за карточным столом; третий — мистическое действие в готическом замке, рассказанное Иренею Модестовичу неким пожилым господином. Честно говоря, в какой-то момент я даже на секунду запутался, кто кому и что рассказывает.

Читателя ждет весьма прозаичная повесть о молодой девушке из богатой семьи, сбежавшей с бедняком-возлюбленным от деспотичной матери. За такой проступок графиня беременную к тому времени дочку проклинает, но затем, чуть не доведя ее до смерти своими жестокими речами, прощает и раскаивается. Жизнь налаживается. Молодая девушка с мужем переезжают к графине. У них рождается здоровый сын. Никаких бед не происходит. Однако слово не воробей, и раз произнесенное, оно может аукнуться в самый неподходящий момент, когда ты уже беспечно позабудешь о нем.

«Проклинаю тебя и твоего ребенка! Пусть будет он тебе казнью!» — вскричала некогда графиня, и Вселенная вняла ее импульсивной манифестации. Правда, далеко не сразу. Выше упомянутый пожилой господин стал невольным свидетелем трагичного финала графской дочки, о чем поведал в числе прочих и Иеренею Модестовичу. Но и самого этого пожилого господина ожидал твист не менее зловещий, нежели героиню его «истории с привидением».

Тему превратности судьбы и рока, поднимаемую в тексте, можно назвать классической для русской литературы XIX века. Но все это нагромождение мистических откровений, считываемая ирония, некоторая комичность персонажа Иеренея Модестовича и намеренно тяжеловесная композиция наводит на мысль о пародийности.

В рассказе Владимира Одоевского 'Новый год' читатель сталкивается с банальностью бытия, обёрнутой в литературную форму. Произведение, без сомнения, отражает определённые философские размышления автора о времени и изменениях в жизни человека, но делает это таким образом, что скорее вызывает зевоту, чем какое-либо философское озарение.

Суть рассказа сводится к банальному констатированию того факта, что со временем меняются не только интересы и круг общения, но и обещания, данные в молодости, могут быть забыты. Одоевский, пытаясь глубоко погрузиться в размышления о жизненных циклах и переходах, вместо этого заставляет читателя задуматься о том, как ещё можно скоротать время, пока длинные зимние вечера не сменятся чем-то более увлекательным.

Оценка в 4 из 10 выражает не только разочарование в произведении, но и удивление: как мог автор, способный на глубокие и тонкие наблюдения, предложить такой скудный и однообразный материал? 'Новый год' Одоевского — это пример того, как даже талантливые писатели могут иногда скатиться к поверхностности, оставляя читателя в недоумении и ожидании чего-то большего.

Классика русской мистической прозы, повесть включена во множество сборников и антологий, зачастую упоминается в одном ряду с такими произведениями как «Вий» и «Пиковая дама», но, на мой взгляд, слабее не только последних, но и многих других отечественных классических произведений с элементом мистики.

Первое, что хотелось бы отметить — создаётся впечатление, что автор сначала написал два несвязанных рассказа, а потом зачем-то решил их связать. Одни и те же герои совсем на себя не похожи, да и в целом стиль рассказов совсем разный. То что эти рассказы слепили вместе мне кажется неудачным решением очень уж это неестественно смотрится.

Сначала хотелось бы сказать о плюсах: Всё же Одоевский был классиком, большим писателем, поэтому всё, что касается языка здесь на уровне. Также в обоих рассказах мне понравилась первая часть — романтическое описание жизни благородных дикарей финнов, местных легенд, природы и описание душной каморки скупого алхимика. Всё это очень интересно и красочно. Но, на мой взгляд, обе истории сильно сдают к финалу, будто автор толком не знал, как их закончить, и вывел банальное нравоучение. Это сильно портит впечатление. Ещё один минус, возможно незначительный, но всё же, это описание нашей чудесной государственности с благородными и честными солдатами, нашего храброго и отважного императора с одной стороны, и их подлых мародёров грабителей и ужасной страны с другой стороны. Не знаю, была ли это намеренная попытка чинопочитания, или автор и в правду был в восторге от крепостника Петра и его государства, но меня как-то неприятно задело.

Произведение для хрестоматии по русской литературы начальной школы. Причем, именно так оно и позиционируется. Смотрите, детишечки-ребятишечки, какой мальчик там хороший. Все учится хочет, несмотря на тяготы и лишения. А уж вам сам бог велел. А в конце — пряник — поедете в славный город Париж и станете большим человеком.

Ну что же, период от серости до грамотности подан подробно и правдоподобно. А период от грамотности до счастливого будущего — в русских традициях — раз (послал сочинение в город Париж) — и все. По щучьему французскому велению.

Причем, как водится, на своей земельке счастья не найти — все шпыняют и гоняют. Ну разве найдется добрый приют, где на ноги поставят. Кстати, тему добрых приютов Одоевский эксплуатирует в каждой второй «сказке», мол, из золушек там делают на все руки мастериц, а у зашуганных мальчуганов развивают творческие способности.

Ну пусть так. Художественной ценности данная сказка (почему-то сказка) имеет немного. А дидактика присуствует. Лобовая, конечно, но уж больно народ забит был, другого, видимо, слова не понимал.

Свежий, современный и поучительный рассказ о самоуничтожении развитой цивилизации. Думаю, любой читатель найдет свои ассоциации в этом произведении:

Для понимания сути рассказа необходим жизненный опыт. Имеющим его рассказ понравится.

Я почему-то всегда думал, что это какая-то философская утопия, вот наконец прочитал — оказалось, что очень даже добротная готическая мистика: и проклятие, и видения, и смерть, и любовь, и предательство, и нет каких-либо внятных разъяснений. Классика, хотя где-то до середины недоумеваешь, спрашивая себя: а о чём вообще идёт речь?

Вообще, на мой взгляд, повесть отчётливо распадается на составляющие, не вижу в этом минуса, просто — немного необычно и, опять же, бросает сюжет из стороны в сторону. Это не совсем свойственно чинным произведениям эпохи классиков, а вот по современным меркам — очень даже ничего, изрядно оживляет канву, и мне даже в голову пришло сравнение с, прости господи, Филиппом Диком — у того тоже читаешь-читаешь, только попривык к законам описываемого мира, как раз — во второй половине книги откуда-то прилетают какие-нибудь пришельцы-мутанты-телепаты, и ты такой думаешь: и как же теперь с этим жить?

Здесь тоже такое есть, хотя, конечно же, не в такой мере, как у Дика. Так вот, произведение мне показалось несколько фрагментарным, сюжет распадается на составляющие истории, и вполне логическое завершение, которое по идее должно свести концы с концами, не делает повесть целостной. Впрочем, как упоминал выше, минуса в этом я не вижу. В целом, вышло очень добротно, отличная история для чтения на ночь глядя.

Прочитал рассказ в «Антологии русской готики».

По атмосфере и главной идее произведение напоминает «ночные рассказы» Гофмана, включая самую главную мысль — Запретные Знания не зря стали Запретными.

Почему-то почти у каждого из нас в глубине души сидит ребенок, уверенный что взрослые запретили ему есть конфеты, лишь для того чтобы по втихаря ночам их есть самим.

И именно из таких детей вырастает гофмановский магнетизер Альбан, который при помощи самогипноза попытался избавится от внутренних комплексов и страхов. И успех — они избавился от всех страхов... включая страх творить дурное (в просторечии «совесть»). Дальнейшая история бессовестного гипнотизера напугала меня в детстве больше чем «Дракула» Стокера.

Нечто подобное происходит и с главным героем. Духи первобытных стихий («элементали») не злые... они просто слишком нечеловеческие. Их мышление настолько далеко от человеческого, что даже попытка их понять грозит «багами» и сбоями мышления — как попытка запустить программу для Intel на Макинтоше. Более того — природные духи бесплотны, и чтобы соединится с Сильфидой герою нужно оставить свою грузную плоть. И главный герой явно не первый из тех, для кого общение с природными духами плохо закончилось, именно поэтому это знание и стало Запретным!

10 баллов, один из лучших русских готических рассказов; без кровищи и монстров, но по настоящему пугающий.

Японское исследование о «Космораме» меня заинтересовало:

Ясухико Кюно. В поисках тайны души человека: О повести В.Ф. Одоевского «Косморама».

Виртуозная, образцовая новелла: рассказ в рассказе в рассказе в рассказе — и каждая следующая история выворачивает предыдущую наизнанку: уверенность в существовании мистического и отрицание мистического чередуются до тех пор, пока читатель не остается в полном недоумении. Вот так и работает романтическая ирония; вот что такое новеллистическая композиция. Мастер-класс.

Прочтя «Космораму», понимаешь, какую колоссальную работу проделали писатели XIX века. Стандарты беллетристики за несколько десятилетий поднялись настолько, что написанное в 1840 году с претензией на классную литературу кажется теперь невыносимо пошлым, pulp fiction.

Этот философский роман в рассказах является памятником и зеркалом идейной жизни русского общества 1830-1840-х годов. Здесь нашлось место и увлеченности немецкой философией (чувствуется прежде всего Шеллинг), и рефлексии над современным состоянием западного мира (рост капитализма и его влияние на общество), и упованию на скрытые силы, таящиеся в России и, шире, славянстве в целом. Многие вопросы, поднятые Одоевским, стали в 20 веке центровыми для отдельных идейных направлений и потому даже сейчас звучат вполне актуально.

Это письмо, которым князь В.Ф. Одоевский намеревался оберечь печатание своих сочинений в 1844 году от цензорского «произвола», а после выхода оных — неуместного критиканства. Интересно, что написано оно по современным мерках вполне льстиво и откровенно, при этом учтем, что письмо личное, правда, написано министру народного просвещения.

Несомненно, сказка написана под сильнейшим влиянием Гоголя, но всё же, Одоевский — не Гоголь. Сказка забавна, но не более того. Говорят, если долго смотреть в бездну, однажды бездна посмотрит в тебя. А если очень долго играть в карты? Иван Богданович доигрался, карты сыграли в него. А вывод? Вывода-то и нет.

Мистика в духе направлений, модных в конце XVIII века. А если учесть, что повесть написана в 1837 году, то просвещённый автор не то, чтобы смеётся, но слегка подсмеивается над высокопарными рассуждениями своего героя. Конечно, на дворе рационалистический XIX век, но экзальтированные дамы ещё долго с восторгом будут читать подобные сочинения, ужасаясь смертельной пропасти, на краю которой очутился лирический герой. Тем не менее, бульонные ванны помогли, герой не умер и не окончил дни свои в жёлтом доме. Конечно, гораздо лучше бульонных ванн помог бы душ Шарко, но он в ту пору ещё не был изобретён.

А вот ошибки, которые Владимир Одоевский разделяет со своим героем, обусловлены неразвитостью чувств того времени. Любовь представляется как непрерывный истерический припадок, она умирает в момент соединения любящих, и смерть есть лучший исход любви. Читайте «Ромео и Джульетту» или «Страдания юного Вертера». Нужно было обладать гением Гоголя, чтобы описать старосветских помещиков, сумевших сохранить чувства до старости. Благоразумный герой Одоевского живым прошёл через теснину любви, под конец повести он женат, вовсю изменяет жене, которая воспринимает это как должное (ведь не с дворянками же он путается, а с крепостными девками, с которыми не может быть высоких чувств), выпивает с соседями, а то и в гордом одиночестве. Короче, полностью оскотинился. Альтернативой этому состоянию может быть лишь сумашествие и смерть.

Страшненькие картины рисует нам русский романтизм.

Совершенно замечателен отзыв ааа иии. Казалось бы, довольно поставить ему плюс и покончить на этом. Но всё же, добавлю пару слов от себя.

Первая половина XIX века — время чрезвычайно богатое на издание кулинарных сочинений, но абсолютное их большинство — переводные книги, ничего не говорящие о кухне русской. Во всех случаях эти книги адресованы людям богатым. Сочинение Владимира Одоевского не является в данном случае исключением, хотя сам автор то и дело говорит, что его кухня экономна. Должно помнить, что Одоевский был очень богатым человеком, и то, что он полагает дешёвым обедом для абсолютного большинства современных читателей, непозволительная роскошь. Что касается русскости, то да, порой Одоевский обращается к рецептам русской кухни, но бывает это скорей в виде исключения.

Сегодня кулинарное сочинение господина Одоевского интересно по преимуществу историкам. Автор перечисляет лавки, где можно купить те или иные продукты, порой неведомые современному человеку, называет стоимость продуктов и даёт массу советов, которые невозможно использовать на кухне, но зато они бесценны для создания антуража для того, кто пишет исторические сочинения. Я, например, изо всей книги извлёк одну практическую рекомендацию: в том случае, когда в суп кладётся целая луковка, в неё должно воткнуть одну гвоздичину. Буду варить рассольник — непременно попробую.

А в остальном отсылаю читателя к чудесному отзыву ааа иии.

Полное впечатление, что рассказ не дописан. Петруша ухаживает за деревцем, а Миша бросил это занятие, но о том, что случилось с его яблоней, не сказано ни слова. Вообще, такие вещи кажутся странными; у близнецов есть такое понятие, как «золотая линия»: если они что-то делают, то оба, если бросают делать, то тоже оба. Понятно, зачем Одоевскому понадобились близнецы: иначе нравоучение в конце рассказа было бы не вполне завершённым, но ведь до нравоучения автор и не добрался, и яблок мы не увидели ни у кого.

Теперь о яблоньках... Саженец яблони начинает плодоносить на пятый год, это я как садовод со стажем говорю. У Одоевского яблони высажены три года назад. На третий год в лучшем случае будет пустоцвет, который следует обрывать, иначе деревце может надорваться. Кстати, и трёхлетний Петруша разумен не по годам. А всего-то было достаточно написать, что детям исполнилось не по три года, а по пять. Цветение яблони продолжается около недели, в крайнем случае, десять дней. Молодые яблоньки отцветают быстрее старых. А у Одоевского яблонька цветёт и цветёт, переживая нашествие гусениц и последующую засуху. Кстати, засухи яблоня не боится; в засушливые годы она плодоносит лучше (и цветение заканчивается раньше), так что поливать её не нужно. А рассказ Одоевского заканчивается на благотворном поливе яблоньки.

Эх-ма, не разбирается автор в предмете своих писаний, спросил бы совета у садовника, так нет, он, вишь ли, самый умный. Вот и получился вместо рассказа один большой квак.

Такие назидательные истории были в моде полтораста лет назад. Сейчас они вызывают только чувство неловкости.

До невозможности слащаво и слезливо. И странно читать, как прекрасно, по мнению автора, жилось сиротам в приютах в первой половине XIX века.

И, конечно, вопрос, что за царевна является светочем бедной сиротинки? Судя по всему, это дочь Николая Первого Александра Николаевна (1825-1844). Её смерть от чахотки повлекла гибель от чахотки и героини рассказа.

Был абсолютно уверен, что Лидинька не удержится и прежде времени потратит обещанный рубль. Спасибо автору за прекрасное разочарование, которое пришлось испытать.

Кроме того, выражаясь словами самого Одоевского, до чего же весело, классифицируя рассказ, определять время действия. Что проще, ляпнуть: «неопределённое время действия» и заработать на этом три балла развития. А если подумать? Счёт на ассигнации, а значит, и на серебро производился в России с 1769 по 1849 годы. И даже если это просто серебряный рубль, никак не привязанный к ассигнациям, то их чеканка началась в 1704 году, а рассказ написан в середине XIX века. В любом случае, время действия XVII-XIX века.

Это не сказка и не рассказ, это научно-популярный очерк семейной экономики, обильно сдобренный поучениями потенциальным читателям. Возможно, в XIX веке такое и читали, но уже сотню лет ни один нормальный ребёнок не станет читать этот сборник поучений, тем более, что полит-экономическая ситуация в стране радикально изменилась.

И ещё... Перед нами, якобы дневник десятилетней девочки. Не будем судить о психологической достоверности написанного, возможно, сто пятьдесят лет назад такие девочки встречались. А вот чисто физически такие куски текста написать от руки десятилетнему ребёнку невозможно. А тут надо не просто переписывать под диктовку, а самому составлять текст. Впрочем, автору до правды жизни дела нет, ему важно мораль прочитать.

Относительно высокая оценка выставлена исключительно из уважения к возрасту текста.

Странное произведение. Автор сообщает, что это сказка и вносит его в цикл «Сказки дедушки Иринея», но на первых страницах видим научно-популярный очерк экономической географии Индостана. Интересно, что юный читатель, ничего не знающий об Индии, по мнению Одоевского, прекрасно умеет работать с глобусом, определяя долготу и широту полуострова. Есть в очерке и неточности. Так Одоевский сообщает, что из Индии везут кошениль, хотя основные поставки импортной кошенили в первой половине XIX века шли из Персии, а большая часть потребности в карминовой краске удовлетворялась за счёт отечественной: польской и малороссийской кошенили. Особенно много червеца собирали на Украине, недаром июнь по-украински будет «червень».

Окончив полит-экономический очерк Индостана, автор скоренько рассказывает историю о четырёх глухих, которая сюжетно ничем не завершается, и переходит к моралите, объясняя, что человек, пренебрегающий учением, подобен глухому, не способному нормально жить и общаться с людьми.

В целом произведение абсолютно устарело и представляет интерес только для историков литературы.

Перебор по части назидательности, да и автор не вполне честен с детьми. Если бить собаку, она не заболеет бешенством. Можно было бы найти какие-то другие слова, чтобы отвратить детей от бессмысленной жестокости. Но какие? — этого не знает никто из педагогов.

Разумеется, здесь не обойтись без скидки на время написания рассказа (1840) и на страну (все-таки в России чистая фантастика было тогда редкостью). Автор откровенно начихал на беллетристические условности, выкрутившись формой. Письма могут быть и не связные, и бессюжетные. В-общем, получилась зарисовка-прогноз на житие в отдаленном будущем.

Конечно, 2500 лет тому вперед — это наив. Все самое смелое технически устарело уже через две сотни лет. Да и уровню предсказаний далеко до жюльверновских — ну разве Петербург действительно был одно время Петроградом. но, если перенестись в эпоху Лермонтова и Николая Первого, то Одоевскому удалось унестись поближе к Уэллсу. Вот, если бы еще и сюжет какой разбавил бы этот поток футуризма, то ценность произведения возросла бы по экспоненте. А так читать строго в рамках расширения темпорального самосознания.

Короткая сказка Одоевского с народными мотивами и довольно мрачной атмосферой.

Премилая сказка. Помню её по детству, хоть и смутно. И первое, что всплывает в памяти — какая-то особая атмосфера и непохожесть на другие сказки, что мне читали родители.

Перечитал «Городок в табакерке» в зрелом возрасте. Как оказалось, очарование сказки никуда не делось. Восстановился сюжет: нехитрый, простой, но интересный. Всплыли детали и детские впечатления.

Итог: замечательная сказка. Обязательно буду читать своим детям.

Безусловно, Одоевский опередил своё время. С небольшими допущениями этот рассказ можно назвать коммунистической (в хорошем смысле этого слова) фантастикой. Герой покоритель, исследователь, первопроходец, встреча с неизвестным, причём такая встреча, когда не отрицаешь и разрушаешь, а такая что лишь изучаешь и созидаешь, и неприменимый вывод: всё тебе доступно, только стремись, только учись.

Касательно сюжета замечу, что ныне сон считается слабым сюжетным ходом. Но для 19 века и тем более детской литературы считаю это приемлемым.

Рассказ который в очередной раз говорит о том, что социального прогресса за последние лет 200 просто нет. Ту же мысль можно увидеть в интервью Виктора Пелевина, который описал ситуацию лаконичней и жёстче. Приведу её целиком: «Люди даже смутно не понимают сил, которые управляют их жизнью. Они не понимают смысла своей эволюции. То, что называют «прогрессом», опустило человека гораздо ниже живущего на свободе животного. Образ жизни зверя – есть экологически чистую пищу, жить в самых подходящих для организма климатических условиях, много двигаться и никогда ни о чем не волноваться – сегодня доступен только ушедшему на покой миллионеру. А обычный человек всю жизнь работает, высунув язык от усталости, а потом умирает от стресса, успев только кое-как расплатиться за норку в бетонном муравейнике. Единственное, что он может, – это запустить в то же колесо своих детей.»

Этот сборник дался мне нелегко. Сам роман «Русские ночи» — весьма сложное философское произведение, состоящее из небольших новелл. Роман кажется фантастичным и представляет собой по большей части монолог, изредка переходящий в отвлеченный рассказ или диалог Фауста с современниками автора. Одоевский рассуждает об обществе, государстве, экономике, человеке и его деятельности, о науке и искусстве,.. Он пытается охватить и познать весь мир, осмыслить возможные варианты развития будущего. Князя Владимира Федоровича Одоевского можно смело назвать провидцем, ведь в первой половине 19 века он с уверенностью говорит о будущем освоении космоса, о создании искусственных тканей, о моментальной фиксации изображений на пленке и прочих, тогда еще фантастических предметах и событиях, сегодня ставших реальностью.

Повести, рассказы и сказки (скорее поучительные байки для взрослых), представленные в сборнике, более приземленные, чем «Русские ночи», но все же не менее диковинные и романтичные, щедро приправленные мистикой. Как правило, это произведения, написанные на злобу дня, ершистые и ироничные, и во многом они очень напоминают мне прозу Гоголя. Жаль, что совместно задуманное Одоевским, Гоголем и Пушкиным произведение «Тройчатка, или Альманах в три этажа» так и не было написано...

Неплохой светский хоррор. Хочется надеяться, что приступ обморока основан на медицинских сведениях и ужасающему затоплению вместе с черным гробом и лицом мертвеца — есть там место.

Одоевский, по сути, очень узнаваем — тот, кто уже читал его произведения, никогда не спутает литературный авторский стиль. И даже в такой маленькой сказочке он одновременно смешал и нравственно-морализаторские поучения и техническое устройство модного в те времена изделия. И потому сказка играет роль познавательного инструмента, но и выполняет воспитательные функции. Для детей того времени, думается мне, эта сказка была куда как интересна, да и для взрослых, вероятно, тоже — сужу по себе, ведь даже мне, уже в 21 веке живущему, читать было нескучно :-)

Давно не читал Одоевского и (чертова дипломная!) давно не читал вообще. А вот и «Городок в табакерке» – произведение самое известнейшее у автора, хоть это и жаль, так как люди, считающие его чисто сказочником, теряют большой пласт серьёзных шикарных произведений – одна «Саламандра» чего стоит!

Сказка знатная. Она короткая и простая – для определённой группы читателей-детей (начальная школа). Однако как много житейских вещей тут есть, которые ребёнок постигает вместе с мальчиком Мишей – это и эффект перспективы (со сводами и рисунком Миши) и то что играть весь день не всегда весело, и то что без присмотра случается беда, и, наконец, о том откуда же берётся музыка в этой шкатулки… и даже даётся совет, что если любопытно, стоит изучить механику – а какому мальчику это будет не интересно?

Хорошая вещь для своего возраста.

Для моего, конечно же, она не так интересна, она представляет интерес скорее ностальгический. Но перечитать вещи, прочитанные в раннем детстве, «словить» то старое ощущение иногда очень и очень приятно!

Читал в детстве. Была большая красочная книга. Попробовал рассказать на ночь 6летней дочке. Получилась скучная схема из 4х предложений. То есть запомнил я только технические детали. Пришлось открывать книгу. Оказалось технически я запомнил всё правильно. А вот красивый слог и характеристики Миши забыл. Вежливость Миши настолько поражает, что хочется дать эту книгу сказку не только детям, но и дипломатам.

Как фэнтези немножко маловато. Но в целом с миром шкатулки мы познакомились. Интересно что в этом мире всё регламентировано, но это обитателей не раздражает, может кроме маленьких колокольчиков, которым слишком часто достаются удары молоточков. Остальные жизнью в целом довольны, хоть и знают, что полностью свободы воли не имеют. Хрупкость пружины и полная зависимость мира табакерки от жизни хрупкой королевы делает этот мир очень не устойчивым.

Социально-политически ассоциации конечно возникают. Но на чью мельницу льёт воду этот рассказ совершенно не очевидно. Если о бесправных колокольчиках и надзирателях, так выяснилось, что этот мир без них не живёт. Если наоборот о предопределённости и необходимости подчинятся царской власти, так мир абсолютно неустойчив. Совершенно безопорная вертикаль.

Интересно, что Миша познакомившись системой, стал с большим уважением относится к надзирателям в гимназии.

Очень хорошо сказка воспринимается как обучающая и будящая интерес к различной технике. Читал с планшета. Дочь спросила может ли планшет работать без провода. Получилась книжка в тему. Обсудили, что пружина — это механический аккумулятор энергии.

Ежели пролистать несколько первых строк произведения и оценить прикосновения автора к Миру Запретного (Письма 3 и 6, Рассказ, Отрывки), то автор чрезвычайно близок по стилистике и красочности описаний к выдающемуся, но мало «раскрученному» в экс-СССР американскому автору (современнику Лавкрафта и Говарда, да и почти — нашему) Кларку Эштону Смиту.

Бойтесь своих желаний, ибо они могут исполниться. (с)

Романтичный юноша страстно возжелал обрести поэтический дар. Таинственный лекарь пообещал ему этот дар, при условии, что юноша примет также способность все видеть, все слышать, все чувствовать, все понимать всегда и везде. Молодой человек обрадовался: вместо одного дара ему дают два. Но в итоге оба дара обернулись проклятьем. Обладатель их потерял сначала любимую девушку, потом весь остальной мир и, наконец, себя самого вместе с поэтическим талантом.

Во многие знания много печали. Герой рассказа наверняка читал это библейское изречение, но не понимал, пока не испытал на собственном опыте. Всевиденье лишает жизнь красок и превращает прекрасных девушек в экспонаты анатомического театра. Всеслышанье преображает мелодию в какофонию. Всепонимание отнимает интерес к жизни. А постоянная готовность писать лишает поэта внутренней потребности творить. Создание произведения становится всего лишь механическим актом.

Самое обидное, что талант поэта у героя был. Ему не хватало опыта, практики, уверенности в себе. Вполне возможно, что при упорных занятиях юноша смог бы развить свой дар и выразить в стихах всю глубину своих чувств и мыслей. Ведь получив проклятье всевиденья и всепонимания и потеряв все, он очень часто вспоминал свой первый стих, посвященный любимой. Было в этом стихотворении что-то, неподвластное дарам-проклятьям. Искренность чувств и память о любимой способна противостоять даже коварству всезнания.

Возможно, будь герой чуть покрепче характером, получи он свои дары-проклятья в чуть более старшем возрасте, он смог бы опереться на воспоминания юности и сделать следующий шаг в своем всезнании — соединить разделенное, принять мир как единое целое, а не как фрагментарную мозаику, каждый кусочек которой виден насквозь. Но силенок на это не хватило. Не спас первый стих. Не выдержал росточек таланта предательства...

Сильная, яркая, затягивающая вещь. Хотя на весь рассказ всего два героя.

Еще одна работа Отцов-Основателей русской фантастики, тех, кто стоял в самых ее истоках, на стыках веков и стилей. Сколько интересного, удивительного и поразительного предвидел Одоевский в своей, к сожалению, недовершенной повести! Более того, это иногда так подробно описано, как-будто он видел это собственными глазами. Взять хотя бы очень интересный небольшой абзац в конце повести, где говорится примерно следующее: «Изобретут книги, где в каждой букве будет своя книга». Ничего не напоминает? Это же устройство Интернета — ссылки в тексте на определенные статьи! А сколько еще многого увидел в будущем автор? Усиление России и Китая, победа первой над Америкой, угроза космических камней, использование природных ресурсов Луны и ее возможное терраформирование, мода на микропороды животных, генно-модифицированные растения-гибриды, развитие воздушного транспорта, Интернет, газопроводы по всему миру, геотермальная энергетика Камчатки... Плюс, некоторые его предсказания еще не успели сбыться, но имеют право на это. Взять хотя бы уже упомянутое ниже объединение Москвы и Санкт-Петербурга, глобализация мира под эгидой России — истинное воплощение мечтаний наших философов (идея «Русского мира»).

Будем верить в лучшее из предначертанного )

Вот рассказ во многом про меня, мне тоже приходится «в поте лица отыскивать выражения для поэтических замыслов».

Как быть, если жизнь вне поэзии немыслима, но «насмешливая природа» дала все свойства поэтической натуры, кроме одного — таланта? «Все причуды поэта: и врожденную страсть к независимости, и это непреоборимое отвращение от всякого механического занятия, и эту привычку дожидаться минуты вдохновения, и эту беззаботную неспособность рассчитывать время». И невозможно отказаться от величайшего наслаждения — поэтического творчества, и каждая строчка дается великим трудом. Хочется написать стихи для возлюбленной, но не собираются слова в строчки.

На мое счастье, не попался мне на пути в юности доктор Сегелиель. Кто знает, устояла бы я перед искушением...

Доктор Сегелиель в повести по-своему порядочен, он многократно предлагает Киприяно отказаться от сделки.

P.S. Мне очень трудно было написать этот отзыв в несколько строк.

Что касается «не опубликован»:

его подробное описание есть у П.Н.Сакулина (Сакулин П.Н. Из истории русского идеализма. Князь В. Ф. Одоевский. Т. 1, ч. 1, 2. М., 1913) и весь комплекс черновых текстов (законченные главы и не завершённые наброски) и программ здесь — http://www.dissercat.com/content/roman-v-f-odoevskogo-iordan-bruno-i-petr-aretino-istoriya-sozdaniya-i-poetika

Это очень интересный рассказ об утрате идеалов юности и одиночестве человека, который постепенно растерял идеалы и друзей.

Написано практически идеально. От яркой эйфории юности к одинокому празднику на последней странице.

Посрамление самой модной в финансовых кругах книги Айн Рэнд «Атлант расправил плечи». То, что русский князь понимал ещё в 19 веке, американке, панически боящейся коммунизма, не понять даже в 20-м. Очень живая картина того, что может получиться, когда люди позабудут духовность. Хороший финансовый результат не всегда означает «хороший человек», а чаще даже наоборот.

Без сомнения, Владимир Федорович Одоевский является одним из первых (а, может быть, и самым первым) из русских фантастов. Его социально-(анти)утопические мотивы, его чуткость к возрастающей значимости науки, даже его иронически-критический взгляд на современное ему общество, всё это сближает его творчество с творчеством Г. Уэллса. «Космораму», конечно, нельзя еще причислить к научной фантастике в современном понимании термина. Однако, на мой взгляд, это не мистическая, а именно фантастическая повесть. Разрабатываемая в ней, традиционная для романтизма, тема двоемирия ближе не к новеллам Э.Т.А. Гофмана, к примеру, а к рассказу Уэллса «Дверь в стене» (отчасти даже и сюжетно!), и, в какой-то степени, — к «Неведомому миру» Рони-старшего. Тот другой, потусторонний мир в «Космораме» выглядит демоническим, но на самом деле таковым не является. Его зловещих двойников можно воспринимать и аллегорически, в стиле стивенсоновского «Джекила и Хайда» (кстати, и эта повесть несет черты НФ, но она написана, если судить по году издания, на сорок шесть лет позже). Но, скорее, здесь Одоевский предвосхитил, еще в обобщенно-философском виде, тему невероятной сложности причинно-следственных связей между явлениями, не имеющими, как будто, между собой ничего общего. Вот характерная цитата из одного предисловия: «... фрагментарность связана с глубинными представлениями Одоевского о всеобщей взаимосвязанности явлений и структур, о том, что небольшой отрезок бытия отображает для вдумчивого читателя целостные свойства мира». И ещё: «Сверхъестественное остается непостижимым, но из области мистики Одоевский переносит его в область физически закономерного, хотя и непонятного». В наше время эта тема расцветет, уже на новой основе, в произведениях С. Лема. Достаточно вспомнить такие его вещи как «Расследование» и «Насморк». А в «Космораме» душевный разлад героя непостижимым образом приводит к гибели дорогих ему людей.

Конечно, в «Космораме» присутствуют характерные черты романтической и психологической новеллы девятнадцатого века: роковая любовь, вещие сны, буря, восставший мертвец. Но воспринимаются они несколько иначе, это не только литературный прием, но уже именно тема рассказа. У автора, если угодно, материалистический подход ко всем происходящим таинственным явлениям. Мне еще с самого первого прочтения запомнился образ существа с лицом тускло зеленого цвета, алыми, как кровь волосами и глазами земляного цвета, из которых капали огненные слезы, то «выражение грусти и злобы», с которым оно взглянуло на героя. Право же, многие современные авторы фэнтези могли бы позавидовать такой образности. Милым юмором проникнуты воспоминания героя о своих детских впечатлениях – белокурый офицер Поль, очень любящий игрушки и поминутно отсылающий за ними ребенка из комнаты, где он проводит время с его тетушкой. В целом, в этом произведении чувствуются новизна и оригинальность, не потускневшие, на мой взгляд, и сегодня. Его философское содержание без всякого оттенка нравоучительности касается вечных человеческих тем. А великолепный русский язык наших классиков – всегдашний повод получить удовольствие от чтения.

Про такие вещи как-то и писать-то особо стыдно – три небольших абзаца (всего пол странички рассказ) и весь смысл выведен в прямом ошкуренном виде в последнем абзаце… Смысл-то правильный (хоть и жутко возвышенный), но слишком «в открытую». Для меня такую ситуацию могло бы спасти, если б написано было как-то по-особому, было бы какое-то ОЩУЩЕНИЕ. А тут такое – под античную литературу. Но без яркости. Без ощущения (ИМХО). В таком коротком произведении – не запоминается, не оставляет эмоций.

Одно из немногих произведений Одоевского, которых мне читать было как-то не очень приятно… Да, есть мысль, такая наставленчиская идея: не стоит, мол, считать, что старый значит мудрый. Противопоставление стариков (в таком вот карикатурном виде) «старцам» – тоже неплохое, хотя я, например, вряд ли бы понял что «бессмертные» — это старцы, если б не последний абзац (так ИМХО сильно всё иносказательно искажено). Но есть тут, по-моему, (в этой идее) что-то и личное для автора, совсем молодого человека – может, какая-то обида на постоянные нравоучения старших? – такое какое-то у меня ощущение сложилось. Может потому что слишком уж неприятными и бестолковыми он показал «стариков-младенцев»... Неприятное какое-то ощущение… И видно, что слишком это молодо. Видно по тому, как автор пытается писать – чересчур напыщенно. И притом выходило всё как-то бугристо… Неприятное ощущение у меня осталось – от того как написано и от ярого ехидства в сторону стариков. Хотя конечно он прав: старый не значит мудрый.

Чёткое ощущение сложилось, что эту историю (именно историю Энхен) я уже читал – так ярко всё вспоминалось даже какие-то подробности. Хотя именно этот рассказ я точно не читал раньше… А где я её мог читать? «Грешу» почему-то на «Рукопись, найденную в Сарагосе» — хотя точно не могу знать, не помню. Может взято из одного источника? В любом случае из-за этого ощущения кажется, что история автором не выдумана, а ВЗЯТА откуда-то (хотя я могу и заблуждаться…), что даёт понять: нет такой замечательной вещи, как выдумка автора. Но история всё же, по-моему, довольно жутковатая. Даже какая-то реалистичная. Похожа на пугающе рассказы о встрече с нечистой силой, которые и сейчас можно услышать. Этот какой-то холодно-повествовательный (едва ли не «отчётный») дух «быличек»… Обожаю такие вещи. Да ещё и реалистичность передана началом рассказа: как слушатели перебивают рассказчика своими юмористическими замечаниями; и как эта история действует в конце (мысли дипломата) – очень, по-моему, правдоподобно. Вообще рассказ, по-моему, замечательный. Но вот это ощущение – что уже такое в точности было – мне лично многое портит. Хотя и само ощущение выходит тут каким-то любопытным, необычным даже…

Мне, например, сразу с первых строк было видно: рассказ РАННИЙ. Видно по тому, как автор пытался добиться красоты слова, создавая длинные предложения которые хоть и красивые, но не совсем умелые, расплывчатые, излишне сдобренные «возвышенностью» (ИМХО). Хоть этим и создавалось ощущение притчи, желание задуматься и искать какого-то скрытого смысла. Он, может быть, и есть – в том эпизоде с отцом, варящим обед (жить надо до конца, как и футбольный матч который оканчивается только лишь с финальным свистком – никак не раньше). Но какой-то отчётливости, уверенности в этом не было. Концовка (последний абзац) казался мне лично совсем непонятным. Но понравились эти пересуды по поводу кометы в начале. Хоть какие-то суждения– из-за времени написания – кажутся слишком уж наивными. Но в том, как именно они происходит (этот какой-то дилетантизм, одновременный испуг и недоверие), напоминает мне наше время. Разве не так мы обсуждаем, когда доведётся, грядущие «концы света», которые нам всё предсказывают и предсказывают?.. По-моему, в принципе не плохо. Но прямо-таки есть ощущение чего-то такого раннего, округлого, ещё не совсем сформировавшегося.

Да..тяжело было людям раньше, когда не было телевизоров и компов в свободное время. Что делать долгими зимними вечерами? Карты, вино или заниматся такой вот психонавтикой :)

Мне чем-то напомнило рассказ Эдгара По «Надувательство, как точная наука». Такой вот исконно русский вид шарлатанства. И ведь как его у нас любят, как эта штука процветает – и по сей день! Форма, конечно, изменилась (не «юродствуют» и т. д. и т. п.), но ведь суть-то осталась прежней. Всё эта неистребимая вера в чудо! Вера, на которой наживались, наживаются и будут наживаться. Увы. И ведь какие бывают последствия – страшные, как в эпизоде с Анисьюшкой и купчихой. Замечательный пример такого шарлатана дан автором в образе Степана Кузьмича… Да, может быть, времена изменилась. Нет уже юродивых и бродячих гадальщиков. Современные шарлатаны стал-таки похоже на Калиостро (на современных Калиостро – Кейси и Ванг). Но что же с этим изменилось? Только русский дух пропал… А, стало быть, рассказ (а то и рассказ-очерк) и сейчас актуален. И, думаю, актуален будет ещё очень долго – если не сказать: вечно. Такие дела. Такие уж мы люди…

Единственный большой минус, который я здесь увидел: так и не понял я в конце, как это смерть Ивана Петровича ПОМОГЛА Степану Кузьмичу стать известным «гадальщиком». По-моему, эта история наоборот должна бы его как гадальщика уничтожить. Не понимаю…

«В России две беды – дураки и дороги». Хорошая статья, по-моему. С одной стороны в плане историческом – даёт ясное представление о том, что представляли из себя московские (да и петербуржские) улицы – а значит и сама Москва – в середине 19-го века. Что само по себе интересно. Плюс, если провести параллели со временем нынешним… А ведь ничего ж не изменилось! Торговые ряды, перегораживающие дороги (назовём это «незаконными застройками»), скачущие сломя голову «порожняки» (разве не видали мы таких же – «барчонок или купчик» – лихачей на лошадях железных?), а уж про гололёд и песок я совсем уж молчу – такое везде и всюду! Вот и выходит – беда-то вечная… Только автор в этом вопросе куда как оптимистичнее… а может наивнее: ему казалось, с помощью закона можно всё изменить… Эх-эх-эх… Законы ведь надо исполнять, а тут… есть ведь ещё дураки. Может вступить в ряды тех, кто «сожалеют об отмене телесных наказаний»)))).

Признаться, одно время питал неприязнь к таким вот произведениям-прогнозам (прогнозам на довольно длительный срок, написанным во времена старые (тут – 1840 год)). Причина тому ¬– рассказ Хлебникова «Кол из будущего». После него мне долго казалось, что большинство подобных вещей такие – извините, какой-то мозговыверт с совершенно невероятными прогнозами. Либо наоборот ¬– прогнозы совершенно архаичные и потому кажутся глупыми. А тут – на тебе! Я просто поражён… Полностью согласен с предыдущим отзывом – это гений и мощнейшие логические способности автора. Да, есть утопичность и не все прогнозы успешны (ещё бы были все!), но такого результата я даже и предположить себе не мог. Некоторые вещи буквально «в точку». Пойманы многие тенденции, и многое ещё может сбыться (этот город объединивший Питер и Москву – как вам урбанизация?). Такое ощущение даже будто автор действительно побывал в будущем (не в 4338-м, а где-то в нашем времени) и подглядел некоторые вещи, просто по своему их описав.

Как, ничего не напоминает? А интернета-то тогда не было))))

И многое, и многое: взять хотя бы «электроход» (электропоезд!). Плюс это предположение о гибели планеты от столкновения с кометой. (Интересно, не первое ли это произведение с такой идеей?). Плюс реконструкции прошлого (т. е. нашего настоящего) усложнённые тем, что большинство книг к тому времени истлели… особенно на примере коней! Вряд ли, конечно, такой вариант утери знаний возможен. Но как же забавно выходит – явственно напомнило рассказ Бестера «Ночная ваза с цветочным бордюром». А ведь наш Одоевский опередил его на сотню лет! Да, конечно, суммарный процент «попаданий» – где-то 30-40. Но ведь это же результат колоссальный! Жаль, что не закончен роман – что-то бы мы там ещё увидели? Незаконченность чувствуется (ИМХО). Иногда даже сбивает с толку, как начало «Фрагментов» где появляется Хартин, который до этого вроде как уже действовал в романе… И эти «Заметки» создающие полное ощущение какой-то осколочности в конце. Но всё равно – понравилось.

А за эту дальновидность, за это предвидение просто снимаю перед автором шляпу.

Я прочитал уже довольно много произведений Одоевского и могу сказать чётко: Одоевский мне нравится! Но… вот с этой повестью я помучился. Как кстати и с другой с похожим названием («Княжна Мими»). Но если в первой, по-моему, было нечто легковесно вторичное, то тут – всё казалось нудным. Как-то вяло всё тянулось. Эти письма, казалось, никогда не окончат повторять одну и ту же муку. Всё будто стояло на одном месте, хоть и герои новые появлялись, но ощущение было такое, что должен вот-вот завязаться какой-то узел – да всё никак не мог завязаться. Очень нудно было – я даже порывался бросить. Может форма подачи (эти письма) в такой ситуации не очень удачна, слишком сильно всё растягивала. Может, не слишком я расположен к таким вещам… Но ведь к концу, к концу, когда кончались эти письма, когда пошло движение в виде описания происшествий меж ними – всё ведь стало куда как интересней, живее. И психологии, внутреннего мира героев, по-моему, стало даже больше чем в письмах. И какое-то напряжение появилось, ожидание чего-то нехорошего в конце. А уж когда открылась истинная суть вещей, истинная личина… И эти попытки вернуть себе честное имя, противостоять лжи – есть ли что-то мучительней и драматичней. Но всё это – увы! – лишь последние десять страниц. А до того – для меня – только мученье…

То, что я читал, называлось «отрывком из романа», хотя, может, это и есть весь роман – он ведь не был окончен. И может из-за этого, из-за этой короткости и вышло то, к чему у меня претензия – практически нет движения. Много описаний, в первую очередь описаний действующих лиц, самой этой Кати, её истории, чувств, распорядка дня, и мук… Единственное движение – та самая сцена на первом карнавале рассказчика. И, сдаётся мне, всё движение должно было быть там, в продолжении несуществующем, а это так, введение… Я это понимаю, но всё равно: слова, слова, слова – по-моему, не так уж много жизни, примеров, что ли. И даже тот кусок с размышлениями о «наших» и «прежних» людях с этой голодности по сюжету кажется лишним и громоздким. Такое моё ИМХО. Но, надо сказать, тема по мне интересная. Я может и не так уж много читал, но первый раз попадается попытка показать жизнь «воспитанницы», жизнь ох как нелёгкую (эта обречённость на вечные тычки, вечное повиновения и благодарность к своим «благодетелям»), хотя такие «воспитанницы» есть чуть ли ни в каждом произведении о том времени. И вот Одоевский решил заострить внимание и показать, что же это такое на самом деле. И знаниями этими меня обогатил. И в тех, других произведениях, такие вот воспитанницы будут восприниматься немного по-другому – буду ведь знать, что это такое.

Чем мне этот короткий рассказ запомнился, запечатлелся, пришёлся по душе – так это таким вот ощущением не рассказа даже, а фольклорного жанра «быличек» (а к жанру этому, надо сказать, я имею большую страсть). Без особого смысла (разве что: не шути с нечистой силой), нелогично вроде, и вроде не пугает – а получается, будто действительное детское воспоминание о встречи с неведомым (таким полтергейстом, «безруким, безногим»). Вроде и не страшно, забавно даже («Я твоему батюшке верой и правдой служу, не хуже других слуг ничего не делаю…») – но тем как-то невероятно убедительно. Нет, но это ощущение, будто действительно где-то с чьих-то слов было записано, ощущениё былички, причём такой, серьёзной – я от него просто в восхищении. Если стилизация, то, по-моему, блистательная. Первый раз такое ощущаю в художественном (!) произведении.

Ещё один рассказ у Одоевского из рода «Приятных». Поначалу у меня были опасения, что, дескать, будет очередная история в духе времени – простая с банальным появлением приведения в балахоне и с гремящими цепями (это я утрированно). Но всё, по-моему, оказалось куда как интересней и, автор, наоборот, будто оттолкнувшись от банальщины, пошёл другим путём рассказывая, казалось, пусть и трагическую, но реалистичную историю в назидание: вот, дескать, все истории о приведениях суть такие же. Но тут – бабах! – и всё повернулось на 180, обнажив пугающую мистическую суть произошедшего. Да, может рассказ и такой, сугубо развлекательный, без смыслового нажима, но как же ловко автор в самом конце (чуть не на носовом платке) трижды (!) развернул ситуацию на 180. И какой же, чёрт возьми, хитрец этот Ириней Модестович!

Рассказ очень увлекательный, с самого начала, с этого таинственного похищения. Чем-то (по духу) напомнило «Рукопись, найденную в Сарагосе» Потоцкого. По-моему, вышел бы даже неплохой приключенческий фильм. Много каких-то таинственных событий, предметов (типа того же перстня). Именно создаётся такое ощущение, что герой волей судьбы вовлечён в какую-то опасную подковёрную игру, о которой он сам не имеет никакого представления. Что-то такое щекочущее и непонятное... Клубок тайн и вопросов чуть ли не в каждом абзаце… Но вот, по-моему, объяснение вышло какое-то даже скомканное. Мало я из него понял. Вот это меня огорчило… Ну, как-то сжато и легковесно (самая главная претензия – легковесно; плохо воспринимается, не тянет)… Окончание, развязка малость разочаровала, подпортила…

Для меня Одоевский – это автор, которого приятно читать, просто заслушавшись иной раз мелодичностью его фраз, большими длинными абзацами которые, не смотря на свой размер, воспринимаются одним дыханьем. Так и тут… Да, в музыке я не силён, бывали куски, в которых полно специфических слов… мне непонятных; бывали куски пестрящие сносками, что сбивало меня с авторского ритма. Но в целом была та приятность от чтения. Особенно тот замечательный момент в котором Бах ночью изучал орган… Да, по-моему, нет тут того драматизма как в«Opere del cavaliere…» или «Последнем квартете Бетховена». Да и биографией это назвать трудно (в примечаниях говорится, что многие моменты выдуманы)… Но кое-что узнал я всё-таки о Бахе (даже скорее о Бахах). И приятно ведь было читать. И ещё… есть у произведений Одоевского одна черта – они удивительным образом умеют запоминаться.

В отличие от «Живописца» (тоже ведь из «Записок гробовщика») этот рассказ понравился гораздо больше. Понравился от начала до конца. Захватил, я бы даже сказал, заинтриговал. Сначала эта странная покупка… Даже нет, сначала взгляд на вещи глазами гробовщика… А уж эта сцена (разговора меж племянником и дядей) состоящая из сплошного диалога — лаконично, будто бы и без эмоций, без ремарок, но как концентрированно и ёмко — меня будто в кулаке сжало; и не описано, что племянник чувствовал, но будто бы вся его душевная оборванность перешла ко мне. Мощно! И это мучительное ожидание под дверью — комок нервов. Нет, классная история (хоть, конечно, не смыслю в той карточной игре). И передано здорово. С нервом, психологией, интригой — да не на жизнь, а на смерть. Единственно не понял в конце: а уж не было ли это ужасным розыгрышем, чтоб отучить юношу понтировать? Если так — авантюра ювелирной толщины!

По-моему, тема у Одоевского встречающаяся не раз («Последний квартет Бетховена», «Opere del…») — муки художника, страдания человека творчества. Вот и этот Шумский — может, и он был гением? Но судьба, его строптивый нрав, его нежелание идти на поводу, его творческое безумие… И этот поступок (ведь поступок чести!) из-за обещания — уничтожить лучшую (единственную законченную к тому же) свою работу. Поступок, убивший его… И всё творения его пропали. Нет ничего, что говорило бы: «Я — руки Шумского». Всё это очень драматично… Но именно передачи этой драматичности, по-моему, в рассказе и не хватило. В пересказе этой Марфы Андреевны всё выглядит довольно тускловато, что ли: и не трагично, и не комично. По-моему, чуть ли не бесцветно, без какого-то такого ощущения реальности и красок — каких бы то ни было.

По-моему, сначала как-то это всё было довольно забавно — размышления героя оказавшегося в такой ситуации, его недоумение, то, как отзываются о нём люди: все грешки знают и по ним только и судят. Грешным делом подумал: ну, всё так и будет, полетает, послушает; тем и закончится — весело, легко, с нравоучением. Однако дальше — трагичность. Каждое его дело, казалось бы, самое невинное приносят беды людям, губят их. И ничего уже нельзя изменить, вмешаться нельзя. Каждое его слово мельком брошенное совращало людские души, толкают детей его на преступления — всё более страшные. Чем дальше, тем больше, как огромный снежный ком, множа, множа преступления. Кажется, каждое его движение приносило людям горе… И видеть последствия — кара для его заблудшей души. Очень всё сильно, по-моему. Да ещё после это лёгкости и весёлости начала. Действительно — снежный ком. К чему приводит… Невинные души гибнут. Всё из-за него, из-за его лёгкой жизни. Давящее ощущение. И концовка — какое-то возмущение на душе оставляет: что же ещё нужно, какие знаменья, чтоб человек захотел сделать жизнь свою праведной, приносить более другим пользу, чем себе развлечения — вот они, последствия!.. Нет, не меняются люди…

По мне, повесть будто распадается на две части. Рассказы в неё входящие ИМХО совершенно разные. А единственная сцепка (кроме имён) то действие, которое огонь производил на Эльсу. Герои? Якко и Эльса в двух рассказах совершенно на себя непохожи (та же Эльса, например, в первом совершенно неприспособленна к жизни в России, во втором — как я понимаю, свободно говорит по-русски, ведёт хозяйство и т. д. и т. п.). Да и манера повествования, фон — непохожесть лично мне бросается в глаз. Кажется, будто «Саламандра» это не цельное произведение, а общее заглавие для двух разных рассказов (автор сменил имена, чтоб слить рассказы в одну повесть). Описывать конкретно не буду — всё уже написал на отдельных страничках произведений. Но скажу: даже, несмотря на это, читать, по-моему, стоит, да ещё как! Рассказы по своему (по своему!) хороши, а сложенные вмести дают интересный эффект, интересное ощущение (реализм и историчность в «Южном береге…» — мистика, жуткое двоемирие «Эльсы» и т. д. и т. п.), может не совсем такое «правильное», но запоминающееся, оригинальное — необычное. Почувствовать это стоит. Ох, как стоит!

Итак, «Эльса»… Вроде бы и продолжение «Южного берега…», но будто бы и нет… Герои (Якко, Эльса…) вроде бы и те же — но как сильно изменились! Даже есть у меня мысль: может, звали героев иначе, но автор сменил имена, чтоб слить рассказы в одну повесть («Саламандра»). Начало у рассказа — просто блеск! Эти герои (скептик и мистик) ну такие живые, интересные; их пререкания — остроумно, притягательно; и мистику, происходящую в запертой комнате, делают ненатужной и совершенно реальной. Тень, крики — прохватывает! Начало будто страшный рассказ наивысшей пробы, кое-где, по-моему, даже Эдгара По переплёвывает. А история Якко и Эльсы — по мне какая-то атмосфера болезненности, муки, чего-то давящего, будто сам сидишь ночами у алхимической печи и от бессонницы и жара начинаешь сходить с ума. Видения — огненные птицы, мертвецы, огонь, огонь, огонь — вся мистика, все превращения… Пока самое жуткое произведение, которое я читал у Одоевского. Мучительное и сильное ощущение надолго остаётся после прочтения. Безумный алхимический жар. Метаморфозы героев ещё больше давят… Ну ладно Якко, но Эльса, Эльса! Из существа пусть не от мира сего, но доброго, из ребёнка природы, из колдуньи, но колдуньи доброй превратиться в это… Даже не вериться. Не верится и одновременно — душит. Не верится и в тот момент, когда Якко меняется местами со своим господином — чересчур фантастично, по-моему, (на фоне остального выбивается сильно сказочностью — будто белыми нитками шито), его поведения, его отношение к Эльсе… Хотя, может как у Бирса в «Мосту через Совиный ручей» — фантазия, вжатая в миг перед гибелью? Вот два момента, которые мне как занозы… мешают полностью поверить… Но все эти алхимические таинства, легенды, адская мука ожиданий — ни разу до этого не читал. Плюс кошмарное двоемирие (более пугающее, по-моему, чем в «Космораме»). Что и говорить — рассказ стоит читать, обязательно стоит. Хотя бы для того чтобы ощутить мистический трепет в начале и болезненную атмосферу и жар будто идущий от каждой строчки — далее.

Мощный рассказ.

Интересно, кое-где даже диковинно. Финляндия, да ещё начала 18-го века – не доводилось читать, и потому было чему удивляться. А уж эта финская легенда, ну просто блеск, по-моему. Как здорово странно и необычно реальные исторические действия обернулись сказкой о магическом сокровище и битве двух могущественных колдунов – очень интересно. Опять же быт и нравы (глупое слово, но всё же) простых финнов на примере этой Эльсы, как они разнятся с русскими, с манерностью и ритуальностью русских дворянских обычаев. Поневоле Эльса выглядит чистым ребёнком природы, естественным и более привлекательным, чем весь этот искусственный «свет». Не понравилось в рассказе, что некоторые вещи описаны быстро, как например продвижения молодого Якко – так скоротечно (весь его карьерный рост), что кажется даже неправдоподобным. Да и исторические события в России – всего лишь тонкий фон, на котором происходит вся история, даже скажу: «трагедия» – только вот, чья больше: Эльсы уехавшей за любимым человеком на чужбину, где она дикарка и обуза, и огромная тоска по дому? или Якко для которого родина стала чужой, а светские шаблоны заклеймили его душу и заставляют сторониться любимой девушки? Трагическая история. (Хотя я, например, так и думал: этим всё и закончится). И какая-то даже реальная. Россия (Петербург) глазами финки – вещь очень любопытная, по-моему, даже самая яркая здесь. Очень понравилось описания Петербуржского «потопа». И рад, что как всегда у Одоевского не обошлось без мистики. И стиль интересный – какой-то даже немножко былинный (несёт отпечаток времени, его дух, как мне кажется). И концовка (маленький абзац) – вкусная, передающая весь дух рассказ. Единственное (может, конечно, придираюсь) но вот не хватало мне именно исторических событий, крепкого такого фона (крепкого!) – а так: одно мелькание. Было бы, по-моему, совсем здорово. Хотя и суровые финские пейзажи тоже хороши…

Перед там как начал читать уже слышал, что повесть эту называют лучшим произведением у Одоевского. Может это сыграло для роль не совсем хорошую… Всё время ждал, ждал, ждал чего-то такого совершенно мощного… Начало, да и чуть ли не половина повести (по-моему) – конечно любовная история и т. д. и т. п., немножко мистики в виде этой косморамы, но, положа руку на сердце, для меня было как-то уж вяловато, вот не брало меня. Может ещё и потому что читал после «Сильфиды» – вещи, по-моему, куда более сжатой, концентрированной. И я уж хотел было совсем расстроиться… Но тут появился мертвец. И тут-то пошло… Сразу стал виден и замысел, то, что казалось скучноватым вначале, вплелось в общую канву, обрело для меня смысл. И вещи стали происходить очень впечатляющие, пугающие; ходы – очень необычные (по-моему). Как-то дохнуло атмосферой злого рока, душевных провалов, чего-то болезненного – очень ярко! И сильно! Единственное: в самом конце для меня было слишком много этого двоемирия; было не очень понятно герой – кто в каком мире?

Ещё одно произведение у Одоевского, которое читать мне было очень приятно. Написано так, что просто получаешь удовольствие. И это описание провинциальной жизни, и сам герой, его мысли, его характер – приятно (уже который раз говорю, и не могу не повторять – приятно! приятно! приятно!). То как взгляды его меняются, стоит ему пожить там подольше. Да и сама форма – письма – очень как-то делает всё реалистичным (почему-то вспомнился «Дракула»). А уж когда появляются эти книги, мистика… Это перемежение мистики и такой осязаемой реальности эффект даёт просто замечательный. И опять (как это время от времени бывает у Одоевского) невозможно решить, а правда ли или, действительно, сумасшествие? Склоняешься (как любитель фантастики) к первому, но… кто его знает? Тоже прибавляет какой-то такой приятности. Стремление попасть в идеальный мир – и безжалостное возвращение в «благоразумную» реальность… Читалось просто здорово, с большим интересом.

Мне, человеку 20-21 го века, эта повесть показалась не очень актуальной (при моей огромной любви к Одоевскому!). А возможно даже и в чём-то вторичной… Но – по порядку. С первой главы ударило в глаза: как много автора. Всё он пытается объяснить, всё он пытается разжевать и донести в виде переваренном и разложенном на полочки, да ещё пытавшись отшутиться и показать своё я. Думалось сначала: ну ладно, начало, хочет ввести в курс дела, показать расстановку сил. Но и дальше – то же самое… Слишком часто он переводит взгляд на самого себя, перескакивает с героя на героя – ощущение было какой-то абсолютной разболтанности. А вот когда ближе к концу автор будто исчезает, кажется – раз-два и готово, так как-то быстро происходит, что мне, например, практически не оседает ни в памяти, ни на душе. А ведь события – должны эту душу резать… О чём повесть? О сплетне, приведшей к гибели людей. Что-то такое, по-моему, уже было и не раз к тому времени (могу ошибаться, но какое-то такое яркое ощущение этого). Вот клянёт автор свет, общество того времени – и кажется, что поступает правильно (исходя из сюжета), но как-то в угоду моде какой-то (опять чёткое ощущение возникает – не пойму, почему). И клянет воспитание того времени (даже больше первого): видя во всём вину его, а не людей… Ну, не знаю, мир здорово изменился. Как-то ощутить то время через эту повесть я не могу. А сейчас совсем другое устройство жизни, совсем другие принципы, совсем другие отношения (по-моему) чем те, что тут показаны… Не кажется мне это актуальным. А если рассматривать повесть как описание нравов того времени, то, по-моему, бледно и не совсем умело (опять таки при моём огромном уважении к Одоевскому), кажется, что было где-то и лучше и ярче… Как бы автор не старался историю расшевелить неким подобием интриги… Ощущение, будто не повесть – дань моде… Единственное, что меня немого обогатило, так это предисловие в середине повести, слова о языках – вот это, по-моему, единственное, что показало время, да так (тот аспект) который у других не особо-то и упоминается, а если и есть, то «по факту»… Такое моё ИМХО.

Мне понравилось. Вот люблю я такие вещи. И хоть было ясно, что исполнение желаний юноши его погубит, всё равно интересно было читать. По-моему, Одоевскому удалось создать ту самую «сказку для взрослых» со «добрым молодцам урок» (со смыслом) и одновременно моментами иногда очень пугающими. Да и написано было, по-моему, очень хорошо, в каком-то таком одном ритме, почти готическом и затягивающим. Этот Сегелиель – ещё раз убеждаюсь в существовании кочующего из одного произведения в другое (возможно помимо воли авторов) «Воландовского» персонажа. А то, что делал Сегелиель внушал даже какой-то страх. Да и муки Киприяно (вот что может значить «всё видеть, всё знать, всё понимать» и «производить всё без труда» – какой кошмар).

Да, думаю время от времени про этот рассказ – вот оставить его голым, один сюжет – сюжет-то не так уж и оригинален. А с другой-то стороны, ведь это мастерство – из известного сюжета сделать рассказ, который так здорово читается. Понравилось.

Любопытно, что р е а л ь н ы й архитектор и художник Джованни Баптиста Пиранези вовсе не был тем романтическим непризнанным гением, каким он представлен в опусе Одоевского. Хотя и автор единственного реализованного архитектурного произведения (храма), Пиранези прославился как блестящий гравер на меди, — один из зачинателей классического жанра архитектурной мегаломании, архитектурных фантазий и архитектурной фантастики. (Кстати, его произведения вполне заслуживают чести быть представленными и на Фантлабе).

Альбомы гравюр Пиранези ещё с 18 в. завозились и в Россию. Знаменитый ансамбль Биржи в Санкт-Петербурге создан не без влияния мастера и под впечатлением от гравюр Пиранези с изображениями античных храмов в Пестуме. Есть и советские издания альбомов офортов Пиранези.

Остаётся немного помечтать, когда на Фантлабе страницы фантастических искусств будут достойно представлены не только в иллюстративной ипостаси, — но и равноправно, — наряду с литературной составляющей.

Мне темой чем-то напомнило «Opere del cavaliere Giambattista Piranesi» того же Одоевского. То же муки гения. Только теперь человека признанного гением при жизни… и в конце своей жизни надломленного тем, что не может СЛЫШАТЬ. Это должно быть кошмарно! А концовка – бал у венского министра – да, простому смертному не суждено почувствовать, не суждено понять мук гения.

И всё же мне рассказ понравился в меньшей степени, чем «Opere del cavaliere…». Всё-таки много музыкальных терминов, которых мне, человеку от музыки далёкому, понять было очень трудно. А из-за этого и получалось для меня, будто рассказ зияет какими-то белыми пятнами, и от этого как-то не очень запоминается, не очень впечатляет. Вот так…

Хотя, надо сказать, я, как человек мало знакомый с жизнью Бетховена, после прочтения этого рассказа обогатился некоторыми новыми знаниями.

Для меня было чем-то похожим на «Последнее самоубийство» – на мой вкус слишком длинно, слишком затянуто, слишком большая перспектива, которая из-за своей информативности казалась мне пресной. Хотя очень интересное начало (этот человек на скале – что-то мистическое даже). И что понравилось больше всего – это предвидение революций (и это в 1939-от) купцы свергают монархов, рабочие свергают купцов, и мир катится в хаос. Да, это, скорее всего, такой ответ на бытующую в то время философию (Бентамиты, «польза!»… такие вот лозунги), но разве история, история нашей страны не доказала, что все эти опасения оказались близки к истине? По-моему, есть тут слово пророка.

По мне, типичная фантастика (именно фантастика) начала девятнадцатого века: тягучее повествование-описание, много философии, ссылки на Библию, длиннющие размышления… Читать мне лично было не очень интересно (тяжеловато). Хотя, признаться, этот взгляд в далёкое будущее довольно любопытный. Перенаселение – согласитесь, тема, которую серьёзно стали развивать не так уж давно (и уж не первое ли это произведения о такой проблеме?). Вся эта ломка моральных принципов выглядит в такой ситуации даже как-то естественно… Такая защитная реакция, чтобы человечество как вид могло выжить… хотя получается совсем не то. И кто теперь меня убедит, что первой антиутопией была «Мы» Замятина?

Очень понравилось начало – такое яркое и образное. И дальше – этот потоп, мертвец в гробу – тянуло каким-то ужасом, безумием, апокалипсисом. Мощное впечатление. Но, дальше, по-моему, всё пошло ещё сумбурней – я даже нить потерял, не мог понять что к чему: этот разговор, этот юноша… Вот не мог я разобраться, что происходит. Казалось до ужаса скомканным. А упоминание о том, что юноша написал далее рассказ «Последнее самоубийство», вообще сделало для меня рассказ каким-то вторичным, долгим сумбурным предисловием… Да, тут угадывается и тема: эти метаморфозы, удушение в себе любви ради так называемой «удачной партии»; и всё это безумие, по-моему, за то расплата. И возможно рассказ этот для автора имеет много личного (если вспомнить о юноше авторе «Последнего самоубийства»). Но слишком уж сумбурная, слишком уж безумная, непонятная для меня концовка. К тому же многословная. Хотелось даже (конечно, варварство, но всё же хотелось) в какой-то момент читать бросить…

Пробрало. Вот именно – «пробрало». Короткий рассказ, но как же ударило этим балом, похожим на кошмар. Как ударили вопли и крики радости, эмоции из этой музыки. Веселье казалось сатанинским. Пир во время чумы, на костях десяти тысяч убитых. И на фоне этого как же беззащитны слова о душе… И всё будто разворачивается, раскрываются глаза. Что это всё? Тема – одна, по-моему, из основных у Одоевского – порабощение западным образом жизни, западной «веселухой», порабощение бессмертной русской души. (Так мне кажется) И опять – разве эта тема не современна?

Понравились мысли и наблюдательность автора. Как он вскрывает всю эту обыденность, этих полых людей – мёртвых, живущих по какому-то картонному шаблону; ненужные миру, да и мир им самим не нужен. И вот самый ужас – когда только у самого смертного часа, появляется жажда жизни; появляется знание того, как надо жить. Но ничего уже не изменить. Да, это, конечно, работа настоящего писателя, думать о людских судьбах, заглядывать в их души, видеть в них пустоту и ужасаться и тосковать над этой пустотой. И заодно, показывать всё это нам… Вечная проза, так как темя сама – вечная. Разве сейчас нет таких людей. Да их полно!

Но не понравилось в рассказе, то в какой он написан форме. Всё-таки такой длинный философский монолог – что-то такое, по-моему, совсем древнее, не так уж интересное (по нынешним временам), сразу такой задел на задумчивость и сострадание. Кажется архаичным, по-моему.

Хотя, повторюсь, тема сильная. Да и какое-то гнетущее ощущение оставляет.

Есть тут, по-моему, что-то от Гофмана. Такая чисто Гофмановская мистика. Даже есть кое-какое тому подтверждение в виде картины, на которой случайно изображен тот самый случай, произошедший с рассказчиком (у Гофмана в одном из рассказов тоже такое было). А по сути, рассказ о муках гения, так и не смогшего хоть чуточку себя проявить, исполнить хоть каплю из своих гениальных задумок. И потому живущего в своём, особом аду.

Рассказ относится, конечно же, к «Пёстрым сказкам…». И опять – за что люблю – сатира с первых строк; вся эта грязь, помои на улице, каланчи пожарной нет; весь этот уклад жизни вскрыт как скальпелем; но как написано, с каким сарказмом, чуть не с любовью. И как этот городничий (что это за городничий!)… Нет, это читать надо. Читать и восхищаться. Умели люди наводить едкость, наводить критику. Есть ли сейчас такое? Увы, нет (я, по крайней мере, не вижу). Бардак всё тот же, а смелости так вот всё обсмеять, у писателей нынешних нет…

Ну, ладно, не будем о грустном.

Само по себе большой интриги, по-моему, нет. И нет такой фантастичности (удивительной фантастичности) как в «Пёстрых сказках…». Но читать приятно. Боже, как приятно читать! Как приятно этим старинным сгинувшим слогом наслаждаться! Что-то такое и доброе, и сказочное, и умное, и с улыбкой… Великолепно! (Жаба в голове выглядела даже жутко) А сама история конечно забавна. И даже глубока. Вот ведь навязчивые мысли, сила самовнушения. Упорно напомнило «Заживо погребенного» По – темой, идеей и даже выходом из ситуации. У По, конечно же, всё выполнено в мрачных тонах – однако, на вскидку я и не скажу, что понравилось больше. И главное, сравните даты: «История о петухе, кошке и лягушке» написана, как я понимаю, на десяток лет раньше.

Ощущения скомканные. Начало («Сказка о том, как опасно девушкам ходить толпою по Невскому проспекту»), по-моему, очень любопытное, стоит читать хотя бы за тем, чтобы почувствовать всю его необычность. Да и мораль хорошая (сейчас, по-моему, не устарела, а только обострилась). Но дальше… Не знаю, может быть просто не дошло до меня – казалось непонятным.

Продолжение «Сказки о том, как опасно девушкам ходить толпою по Невскому проспекту». Только если «Сказка…» мне нравилась (нравилась своей необычностью, гротеском), то тут я очутился в тупике. Весь этот гротеск мне оказался не по зубам. Кивакль вызывал у меня ужас. Поступки деревянной куклы – недоумение. Я с трудом представлял, что происходит. И совсем не представлял – зачем. Каким-то даже сумасшествием, по-моему, веяло. До морали я не добрался. Но понравился мудрец, и слова о том, что прародина славян – Индия (меня это как-то удивило; да и такую версию я как-то привык считать не такой уж старой, а тут 1833-ий год…). И в целом для меня – не слишком удобоваримо было.

По сути, не рассказ, а вступление к «Деревянному гостю, или сказке об очнувшейся кукле и господине Кивакеле» (продолжении «Сказки о том, как опасно девушкам ходить толпою по Невскому проспекту»). По мне, вступление довольно объёмное и тягучее. Понимается трудно, так как слишком, по-моему, забито философией – той самой, старой, которую мне, человеку начала 21-го века раскусить нелегко. Да и подано со старинной витиеватостью.

Сначала мне показалось, что в этой сказке есть что-то от Гофмана (точнее от его «Золотого горшка»), вот что-то такое было. Но далее, все эти носы, животы, состригания, куклы… Мне почему-то ударило Кафкой. Каким-то жутким гротеском, причём таким резвым, что и оторваться мне было трудно, и поверить, и понять… Хорошо хоть автор вывел в конце мораль. Если мораль эту подставить под всё происходящее становиться сразу ясно. Увы, политической острой сатиры тут нет. Но рассказ ОЧЕНЬ необычный. Прямо-таки диковинный.

Нет, определённо есть в этих сказках что-то от Гоголевских «Мёртвых душ». Не так ли и этот Иван Богданович Отношение – мёртвая душа? Вот сидит он как начальник, а сам пустой как пробка, мёртвый, и лишь…

И вот он, чиновник, который должен заниматься делами, к работе своей холоден. А оживает только в игре своей в карты. Да как оживает! Что ему там святой праздник? – тьфу! Так, что только черти могут оттащить (кстати, этот момент, когда они играют и пытаются сказать одно, а выходит совсем другое, чем-то напомнил «Мастера и Маргариту» Булгакова). Но главное – вот чем произведение становится классикой – что-нибудь поменялось? Нет, по-моему… Всё то же – и чиновничье болото. И сами чиновники, который по работе своей и в ус не дует, ему лишь бы с друзьями в казино… Оттого так и живём.

Но Одоевский конечно мастер! Так всё закрутил! Так всё распилил! И подал – с горчицей и острым перцем. Браво!

Мне понравилось. Во-первых, стиль, который уже ни у кого не увидишь. Эта гоголевская сатира, и гоголевская точность, едкость в описании того же Севастьяныча. И этот Севастьяныч выходит таким живым, что диву даёшься. И всё вечно – эта канцелярская жадность; и в Севастьяныче этом угадываются некоторые равные ему по должности персонажи, живущие и сейчас, в веке двадцать первом. Да к тому же, как всё написано – от улыбки не удержишься! И что понравилось больше всего –двоемирие. Был ли разговор на самом деле, или всё это ему привиделось после штофа? Автор ответа не даёт, и тем как-то даже волнует, возбуждает интерес дополнительный. Единственное, что может в этом небольшом рассказе мне не понравилось – вначале описание этого Севастьяныча его мыслей и мечтаний, по-моему, слишком громоздко. Красиво, забавно, но грамоздко.

Поначалу показалось, что довольно… разжевано что ли, слишком много пояснений, слишком много описаний состояния душевного (в первом действие). Но потом стало ясно, что иначе и никак, иначе смысл будет не так ярок. Да, грустное произведение. Как много человек теряет с возрастом. Сначала мысли, юные идеи, мечты, клятвы, все молоды, а впереди, кажется, целый мир… Но проходят годы, и друзья становятся взрослыми, их мечты не такие уж яростные, и мир кажется другим – рушатся мечты. И друзей (тех самых) становится всё меньше. А время проходит. И вот уже и словом перекинуться (по старому обычаю, по старой студенческой клятве: собираться вместе на Новый год) уже некогда. Нет уже дружбы. И остаешься совсем один. Мне это очень и очень близко…

В ХХ веке главные авторы гастрономического научпопа на русском — Похлебкин, Усов и Ковалев. Весь XIX перекрывают поэма Филимонова «Обед», двухтомник Каншина и «Лекции доктора Пуфа», от лица которого, чем-то напоминая отношения Лем — Тихий, приступает к газетному изложению хлебной науки Одоевский.

Изложение нестрого и не очень последовательно. Автор взял за образец Брилья-Саварена и Карема, господ французов, умевших растекаться мыслью по чумичке. Впрочем, кулинарно-рецептурную часть обсуждать излишне. Ибо: 1. Том снабжен комментарием Ильи Лазерсона. 2. Химик-аристократ Одоевский оставался романтиком даже на кухне. А романтизм недаром синоним непрактичности и максимализма, у графа Соллогуба и через десятки лет скребло от воспоминаний о княжеском угощении.

А в-третьих, пропасть, которая отделяет хозяев печи и кухонной прислуги от столующихся между холодильником и электроплитой, велика. Не сомневаясь в силах фантлабовцев, все же усомнюсь, что в целях получения хорошего бульона они станут варить говядину пять часов, растирать жареную птицу в ступе вместе с костями, или рассчитывать бюджет из соображений, что для ростбифа на 10 человек надо 15 фунтов филея. Толочь макароны для супа и подкреплять больного желе из оленьего рога с рейнвейном — тоже маловероятно. Некоторые утверждения автора просто пугают. В главе о берлинской масленице идеальные русские блины достигают толщины в три пальца, при этом краешки нужно срезать — горчат! А сметану к ним нужно греть, в горячей воде.

Зато много примет 1844-45 годов. Как насчет того, что повар обязан сохранять рыбью желчь, чтобы доказать, что уха, которая обошлась хозяину в тысячу рублей, горчит не потому, что он криворукий? На Сенном ранняя крапива по 12 коп. ассигнациями за фунт, яйца 70 копеек серебром сотня, говядина — столько же за фунт, ветчина — 9 коп. Порция компота в немецком трактире обойдется неосторожному 40 коп. С этими немецкими трактирами вообще... готовят так себе, много саго, этого красного клейстера, которым немцы замазывают свой голод, а посмотришь на подобравшуюся компанию, — есть счастье на земле, и оно у немцев на откупе. Брусника и черника в презрении публики. Проклятия апельсинам (странно перекликающиеся со старинными лондонскими). Суп из одних кур без другого мяса можно варить только в Малороссии, здесь такой суп невозможен. Хороший дом, правильный обед, неправильный обед и неправильный дом... мелочи повседневной жизни, которые так легко забыть, читая более идейных авторов, вроде Толстого или Тургенева. Но вот где вы найдете описание дорогого, но ужасного обеда, с песком в зелени, холодным лафитом и теплым шампанским, гремящей посудой и ругающейся при гостях прислугой? Мажор и оптимизм лектора разбавлен «письмами с вопросами читателей», рисующих несколько другую кулинарную действительность, иногда в стихах. «Не так поступает человек, который ест с рассуждением...» И т.п. и т.д. вплоть до вопросов обеспечения сирот и воспитания честности.

Не обошел Одоевский и славянофилов. Была русская кухня, да сплыла (гибель солянки упоминал и Салтыков-Щедрин). « утверждаю, что макароны теперь гораздо национальнее, чем утя с шафраном». «Спросите хоть у бородатого мужика, чего бы он лучше хотел — бифштекса или жерава с зеленью, и вы увидите, что бифштекс ему гораздо знакомее». Но это повод к поиску и записыванию старых рецептов, а не к объявлению родным того, что им никогда и не было, а иноземным того, что давно перестало им быть. Наше, вызывающее зависть иностранцев — уха, пироги и киевское варенье.

Интересен тернистый путь эмалированной посуды. Персонал и ответственные лица, оказавшись перед угрозой лишения доходов от лужения и переплавки медной утвари, защищали свои интересы изобретательно доказывая, какая ж дрянь эта эмаль.

Для филологов может быть любопытным употребление выражения «кока с соком» и казус, произошедший у первого переводчика «Вертера» Гете с Клопштоком.

Несколько неожиданно, но в книге присутствует фантастика. Вторая часть начинается письмом робота из санкт-петербургского балагана, автомата Эльфодора, искусного в математике, натуральной истории с магией и рисовании портретов настолько, что у публики возник вопрос, что же отделяет его от человека? «Эльфодор не знает, что такое есть!» — вот ответ д-ра Пуфа, за который Эльфодор ему остался благодарен настолько, что сообщает ему о заговоре алебастровых голов, замысливших погубить оного параллельным изданием. Есть и сон Пуфа, в котором описывается серое будущее через тысячу лет, в котором все побеждено, сделано, и даже сам воздух напитан питательными веществами. Но какой из Одоевского сказочник, лучше все же судить по другим вещам.

Ближе к финалу все больше является как бы посторонних лиц, желчный сочинитель, юный издатель в поисках спонсора... так что исчезновение д-ра Пуфа закономерно.

Полиграфия причудлива — только так можно описать соотношение текста и полей, а так же несколько, на мой взгляд, неудачный выбор шрифтов. С другой стороны, автор, тема и судьба этой книги достаточно эксцентричны, чтобы оправдать любые изыски.

Язык классический. Экспрессивный, изящный, легкий, отчасти ироничный и пародоксальный, со множеством ссылок и восклицаний, немного театральный. « Увы! и пламенные разговоры, и бульон, и горячее пожатие рук, и сливочное масло — все застыло при 25 градусах мороза; но на все есть утешение в сем мире!» Сенковский, Вельтман, Сухово-Кобылин, Козьма Прутков, Казак Луганский и проч., вот примерный круг ассоциаций.

Да, это не для всех. Скорее исторический документ, чем развлекательное чтение. Рекомендую именно в этом качестве.

Обращает на себя внимание не фантастическая составляющая (скорее даже не фантастическая, а мистическая) повести. Поражает СОВРЕМЕННОСТЬ произведения.

Вот например, что думали о любви в начале 19 века (цитата):

«Никогда еще слово любви не произносилось между нами. Это слово было смешно гордому человеку 19 века. Оно давно им было разложено, разобрано по частям. Каждая часть оценена, взвешена и выброшена за окошко, как вещь не согласная с нашим нравственным комфортом». Чем не рассуждения из нынешнего 21-го века?))

И вот еще фраза на все времена:

«Труп врага всегда хорошо пахнет»

Очень хорошо помню эту сказку. Интересно, последовательно, с хорошей концовкой. Физически ощущаю, как у рукодельной сестрицы пальчики мёрзли, когда она Морозу Ивановичу перину взбивала. И ведёрко с драгоценными каменьями я вместе с ней несла, помогала ей донести награду. На Ленивицу всегда сердилась: надо же так излениться, да ещё и грубить всем подряд. Впрочем, суть понятна: трудолюбие награждается, а леность — наказывается и строго.

Ну во первых, прежде всего, это хорошая, очень качественная детская литература. Об этом много сказано, и тут что-то добавить сложно. Одоевский вообще писал весьма качественную фантастику, всерьёз обогнав своё время (кстати и по языку тоже, но во «взрослых» вещах это заметней).

А теперь о социальном подтексте. Pickman пишет:

«...хочется рассматривать «Городок» ... как завуалированную метафору об эксплуататорах и эксплуатируемых. ...сказка написана в годы глухой реакции... Вся Россия стонала под маршем милитаристских «молоточков», которые стремились каждую голову вбить в общий ритм.»

Всё верно, и это тоже очень красочно описано. Но вот помните, что стало результатом наведения Мишей «социальной справедливости»? Правильно — мёртвая, безгласая, сломанная игрушка.

(Правда только во сне, потом мальчик Миша проснулся и нашёл папин подарок в целости и сохранности. Это ведь добрая детская сказка.)

Эх, не читали в детстве на ночь эту сказку нашим эСэРам и эСДекам. Или они плохо её слушали...

Глядишь, и не сломали бы Россию (пусть и не была она сказочной страной из фильмов Говорухина, но ломать то по что?).

забавный рассказ. Жалко кота Ваську, а вот Ивана Трофимовича обманули. на этой почве он то и внушил себе, что мол жаба у него в голове то и сидит.

Жаль уездного доктора, пытавшегося излечить Ивана Трофимовича. НО рассказы о трепанацции черепа сильно напугали Ивана Трофимовича, так что у доктора ничего не вышло.

Новый Год — один из самых замечательных праздников. Это то редкое время, когда ты можешь собраться со своими старыми друзьями вместе и провести год уходящий. действительно, когда ты еще студент, твои товарищи рядом и ты только начинаешь вступать во взрослую жизнь, этим моментом нужно нужно пользоваться сполна. ведь дальше жизнь раскидает вас по разным уголкам мира, как и произошло с героями этого рассказа.

Прошло еще несколько лет... и вас стало в два раза меньше за новогодним столом.

Прошло еще несколько лет... и вас еще меньше, у кого-то подрастают детишки, кто-то обременён массой проблем, кого-то уже и нет в живых.. как бы не печально это звучало.

Рассказ навевает грусть с одной стороны, с другой — говорит, что мы должны беречь дружбу и дорожить нашими друзьями, поддерживать отношения и не забывать о своих товарищах, ведь очень часто эти отношения очень трудно сохранить.:smile:

Ужасно печальное и какое-то философски смиренное произведение. Вот по таким книгам и надо учить детей любви и милосердию.

Не избавиться от ощущения, что произведение это пришло к нам из XVIII века. Комплиментарная критика в духе екатерининских пиес, мораль, высказанная в лоб, практически полное отсутствие сюжета. И даже название, позаимствованное у Фонвизина. Думается, Иван Андреевич Крылов с удовольствием поместил бы этот текст в свою «Почту духов».

И всё же есть в этом отрывке, устаревшем уже к моменту написания, нечто не лишённое интереса и для современного читателя. Это -- русский язык эпохи перелома. В первой половине XIX века неестественный книжный язык времён великих царствований Петра и Екатерины II начал сменяться языком современным. То был естественный процесс, он происходил бы даже в том случае, если бы Пушкин и Гоголь умерли во младенчестве. В ту пору перед русским языком синел величественный простор. Пушкин указал «куда ж нам плыть», но он же и ограничил этот простор одним направлением. А в текстах авторов второго ряда, авторов самостоятельных и самобытных, но лишённых пушкинского гения, мы видим нереализованные возможности языка. Построение фразы, метафоры, сравнения... всё это рассказ Одоевского донёс нам в сохранности. Для кого русский язык не звук пустой, читайте рассказы Одоевского медленно, вдумчиво, не выискивая извивов сюжета, которых там нет. Тогда вам откроется много иных, чудесных тайн.

Впервые прочитав эту повесть, был поражен, да просто потрясен! Нигде не встречал я такого ощущения ТАЙНЫ. Вероятно, лушее мистическое произведение в дореволюционной России.

Парадокс конечно ..Перенаселение приводит к исчезновению людей ..всегда есть, поддерживается какой -то уровень который земля может накормить. .

История в старинном духе, много слов о том, кто и почему рассказывает; описываются действующие лица, хотя к сюжету, как таковому, это отношения не имеет. Вместе с тем, сама история в лучшем виде соответствует загадочным историям такого типа — читатель так и остается в недоумении — что же на самом деле произошло. А происходит и в самом деле нечто невероятное, только неясно, что же именно. Известно только, что того ужасного события, свидетелями которого были все участники, на деле не было.

«Я мальчик-колокольчик из города «Динь-динь«!» — эта чудесная песенка из старого радиоспектакля запомнилась на всю жизнь. У меня нет и никогда не было музыкальной шкатулки, но книжку я читал не один раз, и помню восхитительные иллюстрации, мне очень понравилась сама сказка. Я не заметил в ней политического подтекста, более того, само описание устройства шкатулки я понял только как устройство шкатулки и мне было искренне жаль чудесную вещицу, так бесполезно и ужасно разрушенную.

В целом же прекрасный русский язык, чуть старомодный, но это как раз и создает сказочное настроение, вся обстановка невероятная, диковинная, и не хочется уходить, а только слушать и слушать наивную и прекрасную музыку.

Сказка хороша, но по ней чётко видно, какой представлялась русская сказка русскому интеллигенту середины XIX века. Очень заметны переклички со сказкой братьев Гримм о бабушке Метелице; Одоевским привнесён русский колорит, но в целом сказка в его обработке напоминает немецкий образец. Это никоим образом не претензия Владимиру Одоевскому; он был сыном своего времени, а всякому времени свои сказки.

Произведения фантастов первой половины 19 века о далёком будущем всегда интересно оценивать с точки зрения творческой смелости. Насколько человек из неспешной, внешне почти статичной в технологическом отношении, эпохи способен выйти за пределы своей фантазии, насколько он сам способен поверить в то, что в его время считалось чудом. Как зрители «Чапаева» гадали: «Доплывёт? Не доплывёт?», изначально зная ответ, так и тут — понимаешь, что подробное описание лазера или микроволновки в книге, созданной более полутора веков назад, найти трудно. Но вот в произведении Одоевского можно найти немало достаточно смелых сбывшихся прогнозов. Это не интуиция, не случайно сбывшиеся фантазии, а плоды аналитического мышления и твёрдой веры в науку, то есть самая, что ни на есть НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА. Хотя это только наброски к роману, они всё же представляют интерес. Одоевский предсказывает электронные книги, полёты на Луну, управление климатом, метро, стекловолокно, проблему перенаселённости... Но даже князь Одоевский, один из образованнейших людей своего времени, человек научного склада ума и богатой фантазии не обладает достаточной верой в торжество прогресса, чтобы отнести описываемые технические достижения раньше. чем к 4-ому тысячелетию от РХ. Многие прогнозы давно сбылись, другие выглядят сейчас немного смешными. И опять же, летают люди на воздушных шарах. В аппараты тяжелее воздуха трудно было поверить даже Одоевскому.

В наше время хочется рассматривать «Городок» не как беллетризованный рассказ об устройстве шкатулки, а как завуалированную метафору об эксплуататорах и эксплуатируемых. Интересно, вкладывал ли сам автор подобный смысл в свое произведение? Думаю, такую возможность исключать не стоит: как-никак, сказка написана в годы глухой реакции, когда правительство Николая I подавляло всякий намек на вольнодумство. Вся Россия стонала под маршем милитаристских «молоточков», которые стремились каждую голову вбить в общий ритм.

В этом смысле «Городок» актуальности не потерял до наших дней... и остался при этом отличной сказкой.

Отличная сказка, до сих пор — одна из наиболее известных литературных сказок русских писателей. Мне очень понравилось, как ккк72 сравнил её с «Алисой» Кэрролла. Действительно, «Городок в табакерке» своей фантасмагоричностью Алисе почти не уступает. Наверное, это почувствовали и наши мультипликаторы, снявшие по мотивам сказки Одоевского совершенно психоделичный мультик «Шкатулка с секретом». Учёный и просветитель, Одоевский не упускает возможность поведать юному читателю об основах перспективы и о принципах работы механизма музыкальной шкатулки и о том, что «нужно учиться механике», но делает это в игровой форме и абсолютно ненавязчиво. Очень интересное произведение — и по форме и по содержанию. Оно заинтересовало меня ещё в детском возрасте, и потом я не раз его перечитывал.

Прекрасный пересказ русской народной сказки.

Пугает, а не страшно. Напрасно это произведение так упорно вставляют в антологии русского хорора. В ХIX веке это, возможно, читалось, а сейчас -- скучно.

Обычно произведения, которые любил в детстве, стыдно перечитывать во взрослом возрасте. «Городок в табакерке» -- счастливое исключение. Его приятно перечитывать и радостно читать вслух детям и внукам. А еще лучше -- читать малышам эту сказку, раскрыв музыкальную шкатулку (у кого она есть). Удивительное сочетание приятного с полезным.

В детстве очень любила эту сказку, потом читала своим сыновьям, им тоже нравилось. С одной стороны — фантастическое повествование, с другой — объяснение устройства. :smile:

Хорошая сказка. В детстве я читал ее всего однажды и, помню, она произвела на меня сильное впечатление. А потом книга попала мне в руки уже во вполне взрослом возрасте, и я снова прочел ее с удовольствием. Сложно поверить, что сказка написана свыше 150 лет назад. Чем-то она напомнила мне «Алису» Кэролла — и по приключениям в странном мире и по некой причудливости событий.

Недаром эту повесть называют одним из лучших произведений В. Ф. Одоевского! Действительно, замечательное повествование, которое насквозь пронизывают мистика и сверхъестественное. А самое замечательное в том, что не дано никаких объяснений, никаких ответов! Додумывай, читатель, сам!

Антологию русской готики я приобрел в первую очередь из-за данного рассказа.

Идея двоемирия характерна для романтизма, романтический герой старается уйти в мир идеальный от серой действительности. Он часто бывает в конфликте с реальной действительностью.

Не является исключением и герой этого рассказа. Он уходит в свой идеальный мир, однако оттуда его насильно возвращают. И жизнь его вновь становится скучной и однообразной...

Это произведение В. Ф. Одоевского — шедевр русской романтической литературы!

Забавный рассказик, похожий на «Городок в табакерке». В. Ф. Одоевский не разочаровал меня.