Самый известный из ранних рассказов Ефремова, но, по-моему, далеко не самый удачный. По замыслу, содержанию и стилю он сильно напоминает куда менее известный «Голец Подлунный». В обоих случаях действие происходит во время экспедиции в дикие и безлюдные места и в обоих случаях очень много места отводится описаниям походного быта и снаряжения, для сюжета в целом не так уж и важным, а собственно главное случается только в самом конце. Если конкретнее, то здесь из шестнадцати страниц текста встреча со страшными червяками занимает только четыре, а затем рассказ как-то внезапно заканчивается. Трудно отделаться от ощущения, что «Олгой-хорхой» был задуман как нечто более длинное и основательное, может быть, даже как небольшая повесть, но по каким-то причинам так и остался неоконченным. Последние два абзаца кажутся приписанными наспех позже ради хоть какого-нибудь завершения действия, чтобы можно было опубликовать уже написанное. Такой скомканный финал – еще общая черта с «Гольцом Подлунным».

Несмотря на все это, «Олгой-хорхой», безусловно, заслуживает прочтения. Ефремов стал, кажется, первым, кто ввел легенду об олгой-хорхое в художественную литературу, так что этот рассказ – своего рода классика криптозоологического жанра.

У Ефремова был талант — даже казалось бы всякую «чертовщину» объяснить при помощи вполне научного подхода, и неважно, что этот «научный подход» в действительности пока остаётся фантастикой.

Скажу ещё, что в сущности все его произведения это этакий советский лубок, где всё хорошо, красиво, понятно, а если не понятно — то легко объяснимо.

Взять хоть «Туманность Андромеды» и цикл о Великом Кольце, хоть рассказы о Великой Отечественной, хоть о мирном времени или Древнем мире — везде тепло, уютно и все здоровы и счастливы, а если не сразу, то под конец повествования обязательно, и если кого и ранило, то не сильно, и только в руку — как в данном рассказе.

Меня же в этом рассказе удивил даже не рецепт размягчения слоновой кости (я так честно говоря и не интересовался, существует ли такая технология на сегодняшний день, увы, очень далёк от этой отрасли), и даже не удивился «памяти предков», а единственное что меня поразило — это что врач (!) во время войны (!!) (это когда вермахт стоял под Москвой) решил с утра не идти сразу на работу (!!!), а пройтись по своим делам, то бишь зайти в гости к раненому лейтенанту.

Ну что тут сказать?)

Лишь одно — советская (лубочная) фантастика!

И я не говорю, что это плохо!

Если «Эллинский секрет» действительно является тем зерном, из которого два десятка лет спустя выросла одна из сюжетных линий «Лезвия бритвы» – а именно связанная с «памятью поколений», – то нельзя не отметить, что здесь эта тема раскрыта даже ярче и увлекательнее, чем в известном романе. В «Лезвии бритвы» сибиряку Селезневу достались от предков в основном общие картины жизни каменного века, обширные и красочные, но не сообщающие ничего нового. Здесь же

Провести параллель с «Лезвием бритвы» можно и в теме понимания красоты как высшей целесообразности, пусть даже этому здесь придается явно второстепенное значение. Тем не менее, по-моему, стоит прочитать «Эллинский секрет» перед тем, как браться за «Лезвие бритвы», – так понять непростой «программный» роман Ефремова будет заметно проще.

При чтении возникает еще мысль: судя по всему, профессор Файнциммер был человеком тихим и скромным, почему же он тогда так обходится с беднягой Леонтьевым? То и дело прерывает его на полуслове, разговаривает с ним грубовато-фамильярно… Не раскрытый до конца какой-то замысел автора или просто случайность?

А в целом, на мой взгляд, – один из лучших ранних рассказов Ефремова. В очередной раз убедился в его замечательном умении строить свои сюжеты на рациональных объяснениях на первый взгляд непонятных и даже пугающих явлений так, что эти объяснения оказываются интереснее и увлекательнее пустой таинственности. Странно, что «Эллинский секрет» на протяжении двадцати с лишним лет не публиковали именно потому, что в нем якобы много мистики. Как раз наоборот!

Из всех ранних ефремовских рассказов этот, пожалуй, мне нравится больше всего. Но чем именно, ответить конкретно затрудняюсь. Получается в точности как в самом рассказе, когда майор-артиллерист, временно ставший археологом, вместе со своими новыми коллегами ломает голову над тем, что такого особенного в развалинах древней обсерватории в сухой степи, отчего люди чувствуют там себя лучше, чем где бы то ни было. В конце концов майор, по основной специальности геолог, все-таки находит разгадку – она, как всегда у Ефремова, вполне материальна, хотя и окутана поначалу атмосферой таинственности. А вот как найти разгадку мне? Перечитываю «Обсерваторию Нур-и-Дешт» – и приходит ощущение, будто сам оказался в тех развалинах словно бы бесконечно далеко от всего остального мира, дышу жарким степным воздухом, слушаю тишину и чувствую себя спокойным, счастливым и уверенным в светлом будущем.

И, конечно, прочитать «Обсерваторию Нур-и-Дешт» стоит хотя бы ради одной последней фразы. Она достойна занять место среди лучшего, что было когда-либо написано Ефремовым.

Сформулировать свое мнение о «Лезвии бритвы» оказалось делом непростым, так как непроста и сама книга. Тут ранее был такой отзыв: «беллетризованный философский трактат». Более коротко и емко выразиться просто невозможно. Слишком уж многое постарался вместить Ефремов в одну-единственную книгу – фактически все свои взгляды на науку, общество, искусство, философию и так далее. Разве только положение о непременной антропоморфности разумных существ осталось «за кадром», да и то, наверное, лишь потому, что его никаким боком к развитию действия прикрутить не удалось. И без того ради выражения всех своих взглядов Ефремову пришлось построить сюжет сразу на четырех фантастических допущениях. В предисловии он пишет, что их три, а мне кажется, что все-таки четыре: таинственные серые камни, гипнотические способности отдельных людей, «память поколений» и флот Александра Македонского, затонувший у берегов Южной Африки. И все это пришлось увязывать между собой ради придания «философскому трактату» хоть какой-нибудь цельности. Это оправдывается автором в первых строках пролога утверждением, что неизвестные нам пока закономерности жизни, которые мы по неведению называем судьбой, неизбежно сводят вместе разных людей, столкнувшихся с одной и той же загадкой. Но убедительно изобразить эти закономерности все-таки не удалось – вместо них получилось просто слишком большое число слишком невероятных совпадений. В самом деле, основная часть романа состоит сразу из четырех не связанных или очень слабо связанных между собой сюжетных линий: Гирин и Сима в Москве, Ивернев в Ленинграде, компания итальянцев в Неаполе, а потом в Южной Африке, Даярам и Тиллоттама в Индии, – а в конце почти все перечисленные персонажи собираются вместе, чудесным образом при самых разных обстоятельствах почти одновременно съехавшись в Индию. Затем за короткий срок они все успевают перезнакомиться между собой, проникнуться взаимным доверием и поведать друг другу все свои секреты – слишком натянуто даже для художественной литературы.

Подзаголовок к «Лезвию бритвы» гласит: «Роман приключений». Ефремов в предисловии добавляет: «в хаггардовском вкусе». Вот уж чем-чем, а «романом приключений» его никак не назовешь, и «хаггардовский вкус» здесь нисколько не ощущается. И если кто-нибудь рассчитывает «проглотить» книгу за пару-тройку вечеров в качестве развлечения, как романы Хаггарда об Аллане Квотермейне, я такого оптимиста вынужден жестоко разочаровать. «Лезвие бритвы» придется читать долго, обстоятельно, неторопливо, время от времени откладывая книгу в сторону и размышляя о прочитанном, причем даже если намерения размышлять в начале чтения вовсе не было. Роман буквально провоцирует вступать с автором в мысленную полемику, обдумывать его аргументы, находить свои, соглашаться или не соглашаться и, только достигнув определенного порядка в мыслях, читать дальше. Так что это не «роман приключений», а, скорее, «роман раздумий».

Раздумий, по-моему, даже чересчур много. Та черта ефремовских персонажей, о которой я уже упомянул в своем отзыве на повесть «Звездные корабли», – вдруг ни с того ни с сего читать монологи на различные научные или философские темы, – здесь развита порой до абсурда. В целом это понятно: от лица героев говорит сам писатель, вкладывая в их речь все свое мировоззрение, и естественно, что хочется высказать как можно больше. Но тут, пожалуй, он уже хватил через край. В «Звездных кораблях» ученые монологи все-таки не заслоняют от нас личности Шатрова и Давыдова, а вот в «Лезвии бритвы» время от времени попросту подавляются персонажи как таковые – читаешь и представляешь себе не человека, а его речи. Получается прямо как у Урсулы Ле Гуин в «Земноморье»: «Дракон и его речь суть одно и то же». Но если у Ле Гуин примат слова над материей – важный постулат созданного ею мира, то у Ефремова в «Лезвии бритвы» доминирование ученых и красивых слов над теми, кто их произносит, становится какой-то насмешкой над вполне материальными персонажами, действующими в нашем опять-таки материальном мире. Примеры? Историк Бехоев, который запоминается не столько своей причастностью к тайне серых камней, сколько высокоморальными рассуждениями о порче государственного имущества малолетними хулиганами; некая бывшая балерина, появляющаяся в романе один-единственный раз, но при этом читающая в гостях у Андреевых целую лекцию об эротике и порнографии; да и сам геолог Андреев во второй главе при встрече с Гириным вместо нормального приветствия вдруг начинает жаловаться на отсутствие условий для хранения геологических образцов. Ну будет ли так вести себя обыкновенный человек при встрече со своим старым другом, которого не видел несколько лет?! Сильно сомневаюсь…

Однако не стоит воспринимать все написанное выше исключительно как недостаток. Ефремов в предисловиях как 1963, так и 1972 года прямо пишет, что сознательно пошел на нарушение канонов художественной литературы и на перегруженность фактами и лекциями, а потому называет «Лезвие бритвы» «экспериментальным романом». Ну, а с «экспериментального» и спрос особый. Так что примем возвышенные монологи как данность, неотъемлемый элемент и не будем сильно жаловаться на них. Но настораживает еще вот что: кажется, последовательный материалист Ефремов здесь балансирует на грани соскальзывания в болото разнообразной мистики. Я не знаток индийской религии и мифологии, так что тут воздержусь от оценок, что просто мифология, а что уже мистика. Но вот когда на полном серьезе упоминаются люди, «видящие» кончиками пальцев, или «система кёнрак», это уже дело другое. Точнее, тогда-то ко всему этому относились всерьез, и Ефремов вполне мог тоже поддаться энтузиазму и не подойти к новостям подобного рода с должной критической оценкой. Вот и вышло, что Розу Кулешову вскоре разоблачили, корейцы свою «систему кёнрак» как «открыли», так быстренько и «закрыли», а в «Лезвии бритвы» все это шарлатанство так и осталось в качестве серьезных аргументов писателя-материалиста. На общем фоне, а особенно после прочтения финальной главы, в которой Гирин обсуждает индийскую философию со строго материалистической точки зрения, эти мутные пятна выглядят неприятным контрастом. Их уже «экспериментом» не оправдаешь.

Пожалуй, надо заканчивать. И закончу наполовину пожеланием, наполовину предостережением: прежде чем браться за «Лезвие бритвы», прочтите несколько более ранних произведений Ефремова: от «Эллинского секрета» до «Туманности Андромеды», – где вдобавок уже изложено многое из того, о чем идет речь в обсуждаемом романе. Иначе «Лезвие бритвы» у вас попросту «не пойдет»: мало того, что роман «экспериментальный», так и сам по себе литературный стиль Ефремова придется по вкусу далеко не каждому, как, например, автору предыдущего отзыва, не поскупившемуся на отрицательные эпитеты. А вот подготовленный читатель «Лезвие бритвы», скорее всего, распробует, и ему понравится – как в целом, несмотря ни на что, понравилось и мне.

Написано великолепно и читается на одном дыхании. И даже неважно при этом, насколько достоверны второстепенные факты, эпизоды и персонажи (основные-то, понятно, соответствуют действительности) – я не старался выяснить все до мелочей, да и не хочется что-то… Главное, что клипер предстает перед нами как живой, со всеми своими парусами, такелажем, носовой фигурой и так далее, вплоть до углубления, за многие годы протертого в стойке поручня на мостике коленом капитана. И эту красоту и поныне можно увидеть своими глазами и потрогать своими руками. Что интересно, мне довелось ощутить при этом примерно то же, о чем говорит капитан Лихтанов, завершая свой рассказ. Он сравнивает «Катти Сарк» с гигантским современным пассажирским судном и замечает: «Обветшалый, маленький клипер не показался мне жалким по сравнению с «Гималайей». Больше того, взгляд на «Катти Сарк» будил в душе какую-то бодрую гордость». Я побывал в павильоне «Катти Сарк» в Гринвиче в 2012 году, когда рядом на Темзе некоторое время стоял вертолетоносец британского флота. Из Гринвича обратно в центр Лондона я уезжал по реке и с воды увидел примерно такую же картину, какая описана в рассказе: у причала стоит громоздкая серо-голубая масса современного военного корабля, а неподалеку на берегу торчат мачты маленького чайного клипера позапрошлого века. И я, сухопутный человек, кажется, понял то, о чем говорил старый капитан в рассказе, не только разумом, но и чувствами. А значит, Иван Антонович Ефремов действительно сумел это ощущение «бодрой гордости» в своем произведении передать и донести до нас. И не забудем, что движение за восстановление «Катти Сарк» поднялось в Великобритании вскоре после публикации там первой версии рассказа, где клипер спасают от разрушения и реставрируют вовсе не англичане, а американцы. Сам Иван Антонович отмечал, что, судя по письмам английских читателей, издание там его рассказа сыграло в спасении клипера заметную роль. Так что следует, говоря по совести, быть благодарными ему не только за рассказ, но и за сохранение самой «Катти Сарк» для будущего.

«С наскока» осилить «Дорогу ветров» неподготовленному читателю нелегко, так как текст изобилует научной терминологией – и геологической, и палеонтологической. В конце он, правда, сопровождается словариком, но не станешь же то и дело листать книгу туда-сюда, чтобы прояснить значение непонятного слова. Мне-то еще повезло, так как в голове с первого курса хранятся остатки познаний в геологии и геохронологии, но я легко могу представить себе, каково продираться сквозь текст тому, кто вообще никаких познаний в этих областях не имеет.

Совершенно разительным контрастом на этом фоне выглядят яркие, красочные и даже поэтические описания природы Монголии. Поначалу впечатление довольно странное: как будто читаешь учебник геологии, и вдруг учебник куда-то пропадает, а вместо него появляется картина жаркой каменистой пустыни в мареве раскаленного воздуха или высоких заснеженных гор под завывание ледяного ветра. Потом, конечно, приходит привыкание, и ум легко переключается с «науки» на «лирику» и обратно. К «лирике» можно отнести и бытовые подробности жизни экспедиции, коим уделено немало внимания. Можно только подивиться железному упорству в преодолении самых разных препятствий, от вырубки скелетов динозавров из крепчайшей породы до лечения обожженной руки повара. Ефремов описывает их, но не заостряет на них внимания, ни в коей мере не считая себя и коллег героями. Наоборот, он старается в своем изложении так или иначе скрасить нелегкую походную жизнь и представить ее по возможности в светлых тонах. А какие бытовые детали попадаются порой!! «Начальник отдела драконовых костей», битва с ревущим телеграфным столбом, профессор на прогулке на четвереньках, изгнание злобного ежика в пустыню, обвязанная веревкой кабина полуторки – чтобы пассажир с чемоданом не выпал… Вот уж не ожидал, что порой буду ржать в голос над серьезной, на первый взгляд, книгой! Кто обзывал автора сухарем (помню, попадались мне такие отзывы), пусть почитает «Дорогу ветров» и убедится, что чувство юмора у него было отменное. Поймал себя на мысли, что оно очень похоже на Даррелла: юмор не является самоцелью, а служит легкой «приправой» к основному повествованию. Здесь и вправду есть что «приправлять» – даже Дарреллу, хоть он и поездил изрядно по свету, по-моему, через такой ад проходить все-таки не случалось.

Чего очень не хватает при чтении, так это карты. Очень сложно следить просто по тексту за тем, как перемещалась экспедиция, где располагались основные районы работ, где – места временных выездов, а где – базы и склады; кто, куда и когда поехал отдельно от остальных и где все снова встретились; где у какого грузовика что сломалось и где его чинили… Цветистая монгольская топонимика (а что она цветистая, доказывают аккуратно сделанные переводы на русский после каждого нового названия) совершенно не помогает: после десятка-другого страниц от нее начинает просто рябить в глазах, и все мало-мальски похожие названия совершенно перестают различаться между собой. Да и проку от них немного – найти где-нибудь в атласе или в сетевых картах все эти названия чаще всего совершенно невозможно. Сказывается разница в транскрибировании, а сами названия порой относятся к таким мелким населенным пунктам и урочищам, что их ни на какой карте не отыщешь. В общем, было бы очень здорово, если бы каждый сезон работы экспедиции был по возможности подробно отражен на своей отдельной карте маршрутов.

Кстати, из книги остается непонятным, почему не состоялся задуманный ранее полевой сезон 1950 года. Ефремов отделывается одной фразой: к сожалению, не состоялся, и все тут. В биографии авторства Ереминой и Смирнова читаем: «попросту не разрешили», – что в целом ничуть не проясняет вопрос. Кроме того, в этой биографии наверчено столько всяких небылиц и откровенной чуши, что к ней стоит относиться с большой осторожностью. Может быть, и «попросту не разрешили» тоже не соответствует действительности.

Если вернуться к «Дороге ветров», то очень хорошо заметна ее связь с другими произведениями И. А. Ефремова. Сразу понятно, откуда «растут ноги» у многих персонажей, мест, событий из «Рассказов о необыкновенном». Например, в лице Яна Мартыновича Эглона безошибочно опознается Мартын Мартынович из «Тени минувшего» и даже становится понятно, как могла возникнуть идея о черном смоляном зеркале, в котором осталось изображение тираннозавра, – оказывается, отполированные до зеркального блеска поверхности то и дело попадались экспедиции, разве что с асфальтовой смолой они не имели ничего общего. Хотя «Тень минувшего» была написана еще до экспедиции в Монголию, Ефремов наверняка знал о существовании таких «зеркал скольжения» и раньше – слишком уж похож вымысел в повести на правду из жизни, чтобы это было случайным совпадением.

Теория о скоплениях радиоактивных элементов, которые становятся причиной вулканизма и горообразования (впервые появляющаяся у Ефремова также еще до монгольской экспедиции, в «Звездных кораблях»), здесь тоже упомянута. Кстати, в описании геологической истории юга Монголии снова читаем только о вертикальных передвижениях блоков земной коры, хотя «Дорога ветров» была написана почти на десяток лет позже, чем «Звездные корабли». Помнится, даже в еще более позднем «Лезвии бритвы» Ефремов по-прежнему оставался верным тем же взглядам, от лица одного из персонажей, геолога Андреева, едко характеризуя геотектонику как «остроумное жонглирование словами». Странно, что крупнейший ученый и писатель, всегда отстаивавший идеи развития, движения вперед, отрицавший любую неподвижность и косность, упорно сохранял здесь архаическую точку зрения, хотя в остальном научной смелости и дальновидности ему было не занимать…

Возникает вопрос: когда все-таки лучше читать «Дорогу ветров» – до или после прочтения художественных произведений Ефремова? Однозначного ответа дать не могу. Прочитать до – значит частично убить впоследствии очарование неизведанного, заранее зная, что послужило ему реальным прототипом. Прочитать после – значит сожалеть, что не прочитал раньше, и подсознательно искать в «Дороге ветров» корни всех других ефремовских произведений, чего в действительности нет. Вот такая дилемма.

Одно из тех немногих ефремовских произведений, которые у меня сразу же, как говорится, «не пошли». А когда удалось все-таки осилить «Голец Подлунный» от начала и до конца, впечатление сложилось странное и сумбурное. Вначале идет долгое, обстоятельное, небезынтересное, но, по сути, совершенно не нужное для сюжета описание походного быта экспедиции. И так – на добрых одиннадцать страниц. А настоящее действие начинается только с появлением охотника-якута Кильчегасова и его рассказа о странных костях вблизи новоназванного гольца Подлунный. Затем – быстрое описание похода к месту скопления костей, находка наскальных рисунков и столь же быстрое завершение рассказа. Все это основное действие, ради которого, судя по всему, и был написан «Голец Подлунный», занимает места лишь немного больше, чем «вводная часть», а основной упор при этом сделан на трудности пути в темноте через обледенелое ущелье. Так что на долю финала остается немного, и он настолько же скомкан и невнятен, насколько затянуто и длинно начало. Сделана сенсационная находка – наскальная живопись африканского типа в центре Сибири, – однако что из этого в конце концов вышло и к чему привело открытие, мы так и не узнаем. Повествование обрывается буквально на полпути – как в переносном смысле, так и в буквальном. Потому-то я и употребляю эпитеты «странный» и «сумбурный».

И еще: ну не может такого быть, чтобы якут-проводник, всю жизнь истово веривший в «черта», «хозяина» и других подобных персонажей местных легенд, за сутки вдруг сменил свои взгляды и сам догадался, что за ночное хождение «хозяина» вокруг палатки он принимал топот оленей в отдалении. Достоверности такой метаморфозе ничуть не прибавляет более ранний эпизод, когда разоблачение другого «черта», оказавшегося обыкновенной полярной совой, проводника ни в чем не убедило: мол, сова-то совой, ладно, а черта впереди будет еще много…

Внутренняя противоречивость и логические нестыковки исходного фантастического допущения, положенного в основу рассказа (или это все-таки уже повесть?), становятся заметными сразу, при первом же прочтении. По поводу первой «тени минувшего» Никитин отмечает, что выдержка для появления «фотографии» на натеке смолы должна была быть очень велика и снимок своим существованием обязан лишь тому факту, что динозавры могли часами стоять неподвижно, греясь на солнце. Но во второй «тени» различимы даже гребни пены на морских волнах, а в третьей – выражение «тревожного и мучительного раздумья» на лице доисторического охотника. Человек не рептилия, не смог бы он долго сохранять полную неподвижность, да еще и не меняя выражения лица. Камера-обскура из пещеры или из долины среди скал тоже, прямо скажем, неважная. Ну и так далее. Впрочем, выискивать подобные несоответствия – дело неблагодарное, и думается мне, что Иван Антонович и сам прекрасно понимал слабые места положенного в основу «Тени минувшего» предположения. Для него важно было другое: показать нелегкий путь исследователя, столкнувшегося с чем-то совершенно новым и как будто необъяснимым, – от первого изумления до обстоятельного изложения сделанного открытия в научной статье. И еще показать, что путь этот исследователь прошел не в одиночку, а при помощи многих других людей, которые сами не были учеными, но «доверчиво и бескорыстно, не спрашивая о конечной цели», помогали ему. Тут налицо параллель со многими другими произведениями Ефремова («Звездные корабли», «Юрта Ворона»…) и полная противоположность многочисленным литературным образам гениев-одиночек. Ученый живет не в вакууме, он такой же член общества, как и все, и результаты его труда принадлежат всем – вот, как мне кажется, основная мысль, воплощенная в «Тени минувшего».

При чтении приходит на ум еще вот что. Понятно, что мечта Никитина увидеть воочию облик ископаемого животного – это мечта самого Ефремова, как и любого другого палеонтолога. В своем творчестве Иван Антонович был волен исполнить ее полуфантастическим способом. Но что сказал бы он, узнав о реальных достижениях палеонтологии теперь, через семьдесят с лишним лет? О динозаврах, покрытых перьями, об их гнездах с кладками яиц, о восстановлении окраски ископаемых животных косвенными методами, о математическом моделировании их движений и походки (доказавшем, кстати, что классическая поза тираннозавра с опорой на хвост, воспроизведенная в «Тени минувшего», совершенно не соответствует действительности)? Ведь все это хоть и не столь эффектно, как снимки прошлого, сделанные самой природой, но дает ту же самую информацию, хоть и сложным обходным путем. Была бы тогда написана эта повесть в том виде, в каком мы ее знаем?..

Наконец, попытаюсь внести свой вклад в более или менее точное определение времени действия. Во время подготовки к экспедиции секретарь обкома приезжает к Никитину на черном ЗИЛе с «мощным гудком в три тона». Но по существовавшей «табели о рангах» секретарям обкомов ЗИЛы не полагались. Единственным исключением был самый первый легковой ЗИС – модель 101, которая, в отличие от всех последующих, выпускалась в больших количествах и благодаря этому поступала в гаражи и автобазы не слишком высокого ранга, в том числе и в обкомовские. И трехтоновый звуковой сигнал у нее действительно имелся. Выпуск ЗИС-101 начался в 1937 году и продолжался до начала войны, значит, время действия – последние предвоенные годы (или первые послевоенные – вдруг Ефремов решил немного «заглянуть в будущее»?). Между прочим, марка ЗИЛ («Завод имени Лихачева») появилась только в 1956 году, а «Тень минувшего» была написана задолго до того, еще когда завод назывался ЗИС (то есть «имени Сталина»). Мне довелось прочитать «Тень минувшего» только в сборнике «Сердце Змеи» 1970 года издания, где марка автомобиля, по-видимому, исправлена в духе времени, но вот в первых публикациях у секретаря обкома должен быть именно ЗИС, а не ЗИЛ. Буду благодарен, если кто-нибудь возьмет на себя труд проверить.

Произведение «Час быка» — это продолжение продуманной вселенной Ивана Ефремова, где на первый план, как и должно, выходит идеология и социальное конструирование, и надо понимать, что Иван Ефремов, как и любой разумный ученый, философ и футуролог, видел светлое будущее человечества только коммунистическим, объясняя и дополняя тем самым предметную область «научного коммунизма» диалектикой природы Ф. Энгельса, историческим материализмом К. Маркса, привнося и свои рассуждении об устройстве психики, человеческого быта и сексуального воспитания. Именно из-за своих рассуждений автора о коммунистическом будущем это произведение представляет, можно сказать, научный интерес. Это не памфлет заученных кричалок социалистического толка, а вдумчивое переосмысление диалектического материализма и глубокий анализ конструкции человеческого общества.

Тем самым Ефремов пошел дальше «Туманности Андромеды», столкнув коммунистическое общество будущего с отсталым обществом капитализма, показывая и объясняя на контрасте представленных образов отличия и минусы последних, при этом угадывая, как это случается в научной фантастике не редко, нашу сегодняшнюю действительность, критиковать которую просто необходимо. Так или иначе Ефремов пришел к некоторым очень интересным выводам, не менее интересным терминам, осознать и разобраться в которых крайне важно для понимания всего произведения в целом.

1. Путь в Инферно. Прибыв на планету Торманс, где возникло капиталистическое государство, земляне постепенно осознают царящую обстановку. Находясь на орбите и проведя анализ всех зрительных и радиочастотных спектров, они приходят к выводу, что на планете диктатура олигархии: общество находится под гнетом правящей верхушки, полностью подверженное их эксплуатации, лишенное практически всех прав и свобод. При этом кроме дискриминации классовой (буржуазия и пролетариат) общество еще и искусственно разделено на «долгожителей» и «мало живущих» («джи» и «кжи»), а в самом обществе существует культ смерти — особая философия, закрепляющая в головах якобы нормы подобной дискриминации. Разобраться в смысле подобной классовости несложно. Кжи — это пролетариат, исполняющий самый тяжелый труд, лишенный любой социальной защиты от государства — как только человек из класса «кжи» выходит из строя, от него избавляются, при этом закончив полный цикл его эксплуатации. Джи — это искусственная интеллигенция, которых выгоднее оставлять в живых дольше, как правило это гегемоны, которые сидят на местах и контролируют исполнение власти олигархов, либо ученые, занятые важной работой, полезной для кошельков буржуазии. Лично мне все это кое что напоминает, не в таких сгущающихся красках, но все же.

Отсюда и возникает «инферно» — положение безвыходности, застоя, порочности. Общество не меняется в угоду железной руки правящей буржуазии, из-за разделенности общество находится в положении внутренней конфронтации: кжи ненавидят джи за то, что те поддерживают и повторяют эксплуататорские методы, джи презирают кжи за то, что те по своей сути совершенно безграмотны и лишены тех самых привилегий, за которые их якобы стоило бы уважать. Тем самым общественное сознание подавлено, сопротивлению взяться неоткуда, некому вести ту самую классовую борьбу с буржуазией, так как существуют еще и подклассы, которые накрепко по отдельности задавлены аппаратом угнетения.

Рассуждая об инферно, Ефремов обращается к диалектике природы, прослеживая путь становления человека из инферно, намекая на то, что только сознание способно вырвать мыслящее существо из этого порочного круга, иначе никогда не возникла бы цивилизация. Тем самым автор указывает на главное противоречие олигархического аппарата власти: увеличивая и закрепляя инферно, вы становитесь противником развития цивилизации, из которого оно когда-то выбралось и сумело создать хоть какое-то благо.

2. Стрела Аримана. Высадившись на планету и вступив в переговоры с государством, экипаж «Темное пламя» попадает под прямое действие инферно. Углубляясь в жизнь этого общества, в его историю, быт и технологии, земляне буквально подвергают свою жизнь опасности, хотя, казалось бы, государство Торманса пошло им на встречу, сделав индивидуальные визы и индульгенции. Группа героев разделяется, чтобы исследовать разные области общественного устройства этой планеты, тем самым неся самые нелепые потери. Все дело в том, что общество, каким искусственным путем не было бы разделено, все равно начинает идти по пути определенной закономерности.

Отсюда следует «Закон стрелы Аримана» — это тенденция умножения горя, при которой в обществе преобладает саморазрушение и деградация, увеличивающееся с геометрической прогрессией. Такая закономерность возникает как следствие неблагополучия общественной жизни, человеческих отношений, а так же всепоглощающей лжи, на которой держится мнимая государственная идеология. Другими словами Стела Аримана — это коэффициент неблагополучия любого капиталистического государства, который увеличивается с ростом эксплуатации общества, а так же с ростом самого частного капитала, которым владеет правящая буржуазия. Причем проводя параллели с реальностью, приходишь к выводу, что этот коэффициент можно высчитать в любом современном государстве, где-то он ниже, а где-то выше.

3. Ложь, как основа истории. Занимаясь исследованиями, земляне понимают, что общество явно не знает собственной истории, а все, что выглядит, как исторический факт, — по сути ложь, которая играет на руку правящей элите. Государство внушило людям ложь о том, что они потомки некой цивилизации с «белых звезд», разорвав все связи с реальными предками, которыми являются представители земной цивилизации. Так или иначе Фай Родис (руководитель земной экспедиции) получает доступ к тайной личной библиотеке правителя Чойо Чагаса, где узнает множество фактов из истории Земли, сохранившихся и перенесенных с родной планеты, причем тех, которые послужили для формирования мировоззрения Чойо Чагаса (а значит и всей правящей буржуазии) самым негативным мотиватором. Дело в том, что эти факты олицетворяют самые мрачные дикие времена становления земной цивилизации: периоды войн и катастроф — того самого человеческого инферно, из которого люди коммунистического будущего сумели выбраться. Но для понимая общей картины и правильного анализа этих фактов необходима историческая оценка, охватывающая весь процесс изменения общественных формаций и формирования вектора развития благополучия. Другими словами нужны инструменты исторического материализма (когда-то изложенного Марксом и Энгельсом), которых у олигархической элиты, наследником которых и стал Чойо Чагас, не было. Тем самым автор делает вывод о том, как ложь, возникшая из-за некорректного понимания и осознания собственной истории, может влиять на развитие общества. И данный аспект мне тоже кое-что напоминает (привет всем декоммунизаторам).

4. Культура, как способ деградации. Пребывая в быту общества тормансиан земляне многое узнают и об их культурном наполнении. Вся популярная культура: фильмы, книги, песни — является по сути результатом деградации общественного сознания, а так же способом для её дальнейшей прогрессии. Фильмы в основном демонстрируют этакий образ геройства, основанный на насилии, внешнем превосходстве, хитрости и богатстве (привет всем фанатам рэмбо и марвел). Скульптуры, картины и памятники либо вовсе отсутствуют, либо служат для дешевого декора, а без должных средств защиты становятся жертвами вандализма. Но самое страшное, что любой элемент искусства или творчества — это заранее согласованный с государством памфлет, который исключает любую критику власти. От того в культуре взаимоотношений между людьми так же происходит не меньшая деградация. Люди жестки, похотливы и грубы. Причем культ этакого эротизма, основанный на пошлости и запретном вожделении, приобретает самую высокую популярность во всех аспектах культурной жизни.

На контрасте искаженного восприятия тормансианами культурного базиса Ефремов раскрывает главное, на мой взгляд, его предназначение: искусство и творчество должны являться для людей мотиватором для созидания и блага, не умножать инферно, а наоборот бороться с ним не только через внешнее созерцание гармонии и красоты, но и с помощью внутренних смыслов отражения человеческого бытия.

5. Наука, как инструмент для закрепления инферно. В научной среде, как ни странно, существует прогресс, но такой, который не идет на благо остальному обществу. У общества есть довольно здравые представления о математике, физике, химии, космическом пространстве в конце концов. С помощью научной мысли ученые оказываются способны даже для противодействия технологиям землян. Но вместо блага, с помощью науки создаются технологии гипноза, пыток и контроля людей.

Таким образом, автор дает понять, что не имея идеологических основ социалистических принципов, наука оказывается практически бесполезной для общества, а с развитием идеологии олигархии скорее вредной. Тем самым Ефремов вводит еще один тезис «Порог Синед Роба» — концепция, при которой цивилизация с низким морально-этическим уровнем, не способна на межзвездную экспансию, так как технологии, которые она развивает, оказываются вредными для её собственного общества и являются угрозой для самоистребления.

6. Путь из инферно. Земляне формулируют цель экспедиции: помочь обществу Торманса найти выход из инферно, поэтому начинают действовать в образовательных целях, а именно снабжать определенные активные группы агитационными материалами, в основном фильмами о Земле будущего. При этом не идет речи о насильственном свержении власти или протекции со стороны сил Земли. Главное — это помощь, наставление, совет, а действия должны совершать сами люди. Причем государственный переворот не имеет смысла без понимания социалистических принципов, иначе на смену несправедливому эксплуататорскому режиму придет точно такой же. Люди должны быть теоретически подкованы и мотивированы, должны стереть между друг другом эту мнимую искусственно начертанную грань. Не должно быть никаких кжи и джи — есть только люди, объединенные против несправедливости буржуазии. Посему к силам сопротивления начинают стягиваться разного рода радикалы и маргиналы, мечтающие обратить ситуацию в свою пользу, которые так же получают в свой адрес тонну критики и наставлений. Тем неменее земляне оставляют для тормансиан этакую технологию «свой-чужой», которая способна анализировать личность человека на психологическом уровне, призванную помочь в деле революции. Самой же революции по сути не происходит, к концу романа на фоне трагических событий автор оставляет для нее множество предпосылок и надежд.

В итоге, на мой взгляд, у Ефремова получилось в полной мере отразить на бумаге самую железную критику капитализма. На контрасте угаданных тенденций и механизмов подобной олигархической власти автор приводит базовое переосмысление диалектического материализма, с помощью которого разрушает все основы для оправдания подобных эксплуататорских режимов. Целью и проблематикой романа в рамках художественной литературы остается спор с авторами антиутопий, преукрашающих и романтизирующих подобные идеи. Ефремов копнул еще глубже, в суть подобной романтики, вскрыв тем самым её не самое лицеприятное нутро.

Мне «Звездные корабли» видятся прежде всего продолжением и дальнейшим развитием «Рассказов о необыкновенном». Почти все «Рассказы...» построены по одной схеме: некое фантастическое или полуфантастическое явление в обыденной, повседневной жизни и исследователь, ищущий разгадку этого явления. Здесь таких фантастических допущений уже два: посещение Земли в далеком прошлом разумными существами из другой звездной системы и гипотеза о поднятии гор под действием энергии радиоактивного распада тяжелых элементов в земной коре. Исследователей, соответственно, тоже двое: биолог Шатров пытается умозрительно воссоздать облик пришельцев, геолог и палеонтолог Давыдов, опираясь на свои теории относительно механизмов горообразования, ищет следы их пребывания на Земле. Да и объем повести тоже приблизительно вдвое больше среднего ефремовского рассказа. В общем, всего вдвойне. Но количество переходит здесь уже в качество, «необыкновенное» впервые выходит за пределы Земли — таким образом, «Звездные корабли» можно считать своего рода мостиком между «Рассказами о необыкновенном» и «Туманностью Андромеды» как в пространстве, так и во времени. Особенно ясно это чувствуется в последних строках повести. И думается мне, что, попади Давыдов в Эру Великого Кольца, он легко освоился бы там и без труда нашел бы общий язык, к примеру, с Дар Ветром (с которым у него много общего в характере, разве что люди будущего не курили и не ругались «черными словами») или с Ведой Конг (благодаря общности интересов, направленных на системное изучение прошлого — неважно, в истории ли, в палеонтологии ли). А увлекающийся, импульсивный Шатров обнаружил бы подобных себе ученых в лице Рен Боза или Мвен Маса. Так не на страницах ли «Звездных кораблей» начали закладываться черты тех персонажей, которые предстанут в законченном виде перед читателями только десяток лет спустя?

Кстати, не соглашусь с теми, кто в своих отзывах написал, что герои повести неестественны и «деревянны». Мне, наоборот, они представляются совершенно живыми людьми — ведь очень много мелочей, характеризующих их, рассеяно в разных местах текста, надо просто собрать их воедино, и тогда живо проявятся в воображении и массивная фигура Давыдова с его папиросой и «излюбленным чертом», и худой, сутуловатый, с блестящими глазами, немного нервный Шатров...

Также в противоположность одному из предыдущих отзывов, мне все эпизоды кажутся четко выстроенными в логическую последовательность сюжета, обусловленными им, и ни один не вычеркнешь из действия. В самом деле, даже вроды бы совершенно лишний эпизод с цунами на Гавайских островах здесь необходим — ведь именно он дает Давыдову импульс к размышлениям о причинах землетрясений, а эти размышления в конце концов приводят его к пониманию, где и как следует искать следы «небесных бестий» Шатрова. Да и поездка Шатрова к Бельскому тоже хорошо укладывается в ход событий — как еще поглощенный рутинными заботами «кабинетный схимник», как он сам себя называет, может нагляднее представить себе миллионы лет и миллиарды километров, в которые уводит его открытие Тао Ли? Не зря же он на самой первой странице говорит себе: «Только не бояться!» Вот, чтобы не бояться смотреть в лицо Вселенной, и едет Шатров в обсерваторию.

Вообще говоря, умение Ефремова создавать безупречные логические построения и выстраивать на их основе сюжеты произведений неизменно восхищает меня. И даже заключительный эпизод с найденным изображением звездного пришельца при таком восприятии не кажется чрезмерно натянутым и искусственным, как здесь писали, а является совершенно логичным и даже необходимым. Если уж автор развивает перед читателем мысль о том, что разумное существо должно быть с неизбежностью подобно человеку, то надо в конце продемонстрировать доказательство этого — иначе все повиснет в воздухе, сюжет останется незавершенным. Пусть даже ради такого финала и придется вводить в действие «прозрачный, неизвестный нам, необычайно стойкий состав», который смог семьдесят миллионов лет противостоять разрушающему действию горных пород, но потом за пять минут поддался простому полировальному порошку в руках Шатрова. Небольшая плата за достойное, полное гордости и уверенности в торжестве разума завершение повести!

И все-таки есть в «Звездных кораблях» отдельные моменты, которые не то чтобы раздражают, но несколько коробят. Это, во-первых, отличительный признак ефремовских героев: вставать в любой обстановке в позу и с ученым видом разражаться ни с того ни с сего целой лекцией на ту или иную тему. Вот Давыдов читает Шатрову такую лекцию о планетах Солнечной системы, хотя при этом не сообщает в целом ничего нового, такие-то факты его ученый друг должен был и без того прекрасно знать. Вот опять-таки Давыдов пространно и запутанно повествует своим аспирантам о ценности палеонтологии в сравнении с ядерной физикой. Понимаю, что этот эпизод, как и гавайский, является одним из ключевых в ходе размышлений Давыдова, но все-таки можно было бы оформить его как-нибудь короче и живее, не столь занудливо. Во-вторых, вчитайтесь повнимательнее: везде в тексте идет речь только о вертикальных движениях земной коры и нигде — о горизонтальных. Понятно, что тогда, в сороковые годы, тектоника плит еще толком не оформилась, оставаясь в основном умозрительной гипотезой. Но с точки зрения современного читателя все эти бесконечные поднятия-опускания, о которых то и дело рассуждают Давыдов и его коллеги, выглядят как-то уж чересчур странно и даже назойливо. В-третьих, действие повести охватывает два с половиной года, но описаны события так, как будто все случилось очень быстро. Один эпизод сменяет другой мгновенно, без промежутков, а разбросанные в тексте кое-где явные указания на прошедшее с того или иного события время скорее сбивают с толку и заставляют недоумевать: неужели так много времени прошло и чем же занимались оба профессора все это время? — чем помогают читателю верно сориентироваться. Может, и прав автор того отзыва, где «Звездные корабли» названы заготовкой, не более чем набросками для ненаписанного романа...

Но в целом — замечательная книга, одна из тех, без которых я не мыслю себя как читателя. Это же я могу сказать и о подавляющем большинстве произведений Ивана Антоновича Ефремова.

Этот роман как-то порекомендовали в теме про фантастику. Я решил его прочитать.

- Начнем с того, что фантастики тут нет.

- Книга очень нудная и скучная.

- Автор показал, что совершенно не может писать, т.к. вместо того, что бы показать какую-нибудь идею или мысль, он засовывает в произведение каких нибудь лекторов, которые нудно и скучно озвучивают эти идеи в разговорах.

- Чуть ли не все герои постоянно смолят папиросы. Видно сам автор не мог без этого жить...

- Роман проигрывает практически любому известному зарубежному приключенческому роману ХХ века.

- Помню как сейчас, что первые 200 стр. в романе ничего не происходит. А вам читать еще 500 стр...

P.S.

Я обожал большие романы, но после этого, мне впервые в жизни захотелось разрубить его топором. Т.к. почти 700 страниц пустоты и сколько времени потрачено на эту пустышку, меня очень разозлили. Лучше прочитать какой нибудь учебник, научный труд, я уже не говорю о шедеврах фантастики, чем потратить свое время на эту унылую, бестолковую (не ждите здесь ничего умного) тягомотину. Цена которой — грош.

Что бы мне написать о «Туманности Андромеды» что тут ещё не писали?

Одни в восторге, других тошнит, но все пишут о том, что написано — я же напротив, напишу пару пунктиков того, чего на мой сугубо субъективный взгляд не достает, ну а следом напишу о том, что ввело меня в ступор.

А. Было бы неплохо, если бы более тщательно была прописано флора и фауна планеты Железной Звезды.

Б. Хотелось бы узнать поподробнее о гибели экипажа «Паруса» и собственно о спиралодиске из другой галактики.

В. Я бы (и не только я) ой как обрадовался если бы развалинам на Плутоне уделили хотя бы главу (этакий привет Лавкрафту, хотя не думаю что тогда в СССР о нём знали).

Почему Ефремов не потратил на это хотя бы по странице — теперь уже никто не узнает...

Ну а теперь о странном —

1. Космос в «Туманности» осваивается крайне скверно — на других планетах даже не колонии, а просто базы.

К звездам летают штучные экспедиции раз в несколько десятков лет, при этом на Земле при подготовке полёта идёт тотальная экономия энергии.

Спутники пронумерованы, из чего следует что и искусственных спутников у Земли мало.

2. Сами космические корабли «прямого луча» летают крайне сомнительной траекторией по прямой, чуть в сторону от какого-нибудь метеорита — и экипаж начинает тошнить и выворачивать наизнанку от рвоты. От больших объектов не застрахованы (тупо не успевают облететь), в книге это написано прямым текстом.

3. Вообще непонятно и очень странно, почему звездные экспедиции стартуют с Земли, при этом на добрый десяток лет приводят почву вокруг в полную негодность. Не дешевле и не выгодней бы было стартовать с того же Тритона, например? И почва на Земле цела, и затрат меньше на сам старт... Не понимаю.

В принципе, не мне судить почему, как и зачем Ефремов написал так, а не иначе, потому что всё написанное давно и безвозвратно устарело.

Но я не думаю, что эту книгу не будут читать и через сто лет.

Будут, и будут с удовольствием, вот только сократят текст не меньше, чем наполовину.

Как делают это сейчас с книгами (особенно с фантастикой) столетней давности.

Спасибо что потратили время на чтение моего комментария.

Сначала о плохом. В романе господствует единственно правильная точка зрения. Главы слабо связаны между собой. Сам порядок, утвердившийся на Тормансе, недостаточно продуман. Общество, на 75-80% состоящее из детей-сирот, не продержится и 10 лет. Герои трудноразличимы. Их беседы сводятся к изложению своей точки зрения на проблему, не всегда актуальную в данный момент. Этим они занимаются даже в критических ситуациях. Но при этом никто из прочитавших роман не усомнится — это книга из золотого фонда фантастики. Прежде всего за счёт высказанных здесь идей, не устаревших и сегодня. И, в не меньшей мере, благодаря картине двух миров.

Цивилизация Торманса явно выросла из китайского социализма эпохи Мао. Самой тоталитарной формы социализма из существовавших во времена автора. Китайские корни этой культуры Ефремов подчёркивает даже там, где в этом нет необходимости. Проблема в том, что информации о Китае тех лет у автора было недостаточно. Пришлось заполнять пробелы заимствованиями из более знакомых культур, советской и американской. Самыми неприятными особенностями той и другой. Читатели Ефремова, в свою очередь, сравнивали прочитанное со своей собственной жизнью, и многое казалось знакомым. Начальству, разумеется, это не нравилось. «Час Быка» почти не издавали. Вопреки легенде, его выдавали в библиотеках и при Брежневе, и при Андропове, но очереди за ним стояли громадные.

Мир коммунистической Земли выглядит полной противоположностью Тормансу. А если присмотреться? Жители Земли абсолютно нетерпимы ко всему, что хоть немного не совпадает с их моделью развития. Любое упоминание о порядках на Тормансе или в прошлом самой Земли вызывает у них всплеск негативных эмоций. Даже на Тормансе есть люди, способные спокойно оценить чужую модель развития, а для землян это исключено. В результате они не замечают сходства. И там, и тут разрушение семьи, культ эвтаназии, никем не избираемые руководящие советы, контроль над уровнем осчастливливания, мощные системы психологической, информационной и генетической настройки, от которых не ускользнёт ни один подданный на Тормансе и ни один гражданин свободной Земли. Если не затрагивать вопросы гуманности и эффективности управления, можно заметить одно принципиальное различие. Система Торманса построена в интересах меньшинства, система коммунистической Земли — в интересах большинства. Разница действительно огромная. Но, может быть, интересы большинства были уже отрегулированы с помощью систем психологической и информационной настройки.

Кажется, сегодня не так уж важен конфликт либерального и нелиберального коммунизма. Оба не без греха, и оба потерпели поражение, по крайней мере, временное. Теперь мы видим конфликт либерального и нелиберального капитализма. Оба не менее агрессивны, не менее нетерпимы к чужому мнению, так же охотно используют психологические и информационные настройки и оба, на этот раз оба, защищают интересы меньшинства. Кажется, «Час Быка» — действительно книга на все времена.

Как по лезвии бритвы, пройду я по своим впечатлениям. В общем и целом, моё мнение перекликается с тем отзывом, где про лимон: горд собой, что отважился на это дело, изменило мою сущность к лучшему, но не могу сказать — понравилось.

Начну с хорошего: богатый, красивый и по-учёному точный язык и одни из лучших описаний природы и ландшафта, которые я встречал в литературе: перед глазами буквально проплывали картинки, причём даже из Индии, куда не ступала моя нога в этой жизни. Собственно, именно они для меня были самой интересной частью книги, что приятно удивило, поскольку описания я обычно читаю по диагонали, а тут — понравилось. Большим сюрпризом для меня была также озвучка многих интересных идей по поводу связи души и тела в книге советского фантаста, а также множество разных метких замечаний по поводу общественного строя и религии.

Несмотря на прекрасный стиль, книга шла очень тяжело. Я не нашёл ни капли юмора, аллегорий или символики. Весь сюжет примерно таков: серьёзные дяди (и тёти) занимаются серьёзными делами: вынашивают великие, революционные идеи (Гирин); поправляют свои финансовые дела грабежом в чужой стране (итальянская часть), не ставя ни одного вопроса о морали своих действий; рискуют жизнью из-за модели для статуи (Даярам), поскольку она...хм, собственно, в не таком уж плохом положении, если учесть, что альтернатива ему — бордель или смерть. Всё надрывно, натянуто, почти как по Достоевскому.

Герои романа — весьма неприятные личности, включая «положительных», пожалуй, за исключением Даярама. В самый топ метит Гирин. Не понимаю тех, кто видит в нём идеал мужчины, учёного или просто хорошего человека. Одинокий (нет друзей, с женой развёлся), желчный (у него гениальные идеи, а лаб да грант не дают!), жизненная философия построенная на подавлении чувств. Правда, они всё равно пробивают свой путь через секс — встречу с не менее одинокой и не слишком (для меня) симатичной женщиной. Его манера преподносить свои мысли, особенно полно раскрытая в заключительных монологах напоминает мне мой любимый анекдот:

Этнограф сидит напротив шамана и думает: «Бедный, невежественный дикарь! Неужели он правда считает, что в мире духов действительно существует такой же Енисей, такая же тайга и такие же олени? Вот примитивная какая религия!»

Шаман сидит напротив этнографа и думает: «Вот блин, как же мне объяснить этому доброму, но бедному и невежественному дикарю, что сакральный топос отличается от профанного субстанциально, а не экзистенциально? О! Скажу-ка я ему, что в мире духов существует такой же Енисей, такая же тайга и такие же олени — авось хоть что-то поймет».

От Гирина плавно перейду к общим заключениям об идейном содержании, поскольку именно его устами глаголет истина — судя по всему, автора. Согласен, что довольно детальный разбор йоги и психофизиологии в советской книге 60-х годов впечатляет, и меня тоже. Я долго занимался цигуном, китайской традиционной медициной, победил ряд хронических болезней, сейчас, к примеру, меня заинтересовала техника Александра и целительные возможности звука. Берусь оценить размышления Гирина и Ефремова в роли «квалифицированного начинающего». Так вот, половину из них я просто не понял и мне приходит на ум афоризм, высказанный по поводу А. Дугина — «половина его мыслей настолько непонятна, что должна быть правдой». Вторая половина, по поводу лезвия бритвы, показалась мне размышлениями на тему «шо занадто, то не здраво» — необходимость поддерживать душевное и телесное равновесие, бывать на природе, но и отъедаться в городе, то сё. Многие из них противоречат друг другу (пример: первобытные люди то здоровые и совершенные, то недокормленные дохляки).

Индийская часть, по-моему, великолепна, идеями, сюжетом и описаниями! Герои мне понравились куда больше, особенно Витеркананда и Даярам и их отношения. Они расписаны красочно, открывают совершенно удивительную, во многом забытую сегодня сторону жизни — истинную поддержку старших и мудрых. Описания гор — просто блеск, нет слов! Духовные практики — тоже неплохо. Сам имею опыт темноты и он описан поверхностно, но довольно точно, кроме последующего самоистязания Даярама по поводу того, какой он-де был тупой. Так не бывает, если тебя ведёт настоящий учитель. Раздражает, однако, что именно индийцы, которые вложили больше всего усилий и риска в благородные цели, прошли через тяжелейшие испытания, в итоге

Даярам мне был очень симпатичен и показался единственным живым персонажем среди всех действующих лиц — он учится, сомневается, делает ошибки и снова встаёт. Он силён, но не всемогущ, тёплый, дружеский (единственный из всех, кто по-настоящему верит другим и полагается на них), настоящий искатель истины. Жаль, что его история не получила продолжения...ну, или что вся книга не была про него, интересно, каким путём пошёл бы он дальше. Также отмечу, что в индийской части для меня были самые интересные рассуждения и диалоги — о культурах и влиянии американского образа жизни, причём без панегирик коммунистическому будущему. По-моему, они очень точные и пророческие, удивительно, что автор смог предвидеть столько лет назад.

В общем, поставлю среднюю отметку исходя из оценки отдельных частей: индийская часть 8/10 (кому интересны идей по поводу йоги и т.д. — ей можно и обойтись, по-моему), итальянская 5/10, первая советская 2/10, последня...ну, 5/10, интрига и встреча героев закручена неплохо. В среднем 5 баллов. Добавлю 1 за язык — таких описаний я пока не встречал больше нигде, разве что у Хуана Рульфо.

Эта книга — не просто знаковая, культовая и прочая супер-пупер великая в рамках восторженных оценок многочисленных фанатов. Эта Книга — мастодонтальная Веха в истории Культуры человечества (да, полностью согласен с предыдущими отзывами, сравнимая с такими гигантами, как «Роза Мира» и «Пирамида»).

В самом названии — суть текста, которая многократно, в разных смысловых плоскостях — рассматривается, оценивается, анализируется в самом тексте. В нашем Мире — всегда и везде — Истина практически неуловима и недостижима, она всегда — «...на лезвии бритвы...», а слева и справа от Неё — «...с обеих сторон — две темные глубины...».

Только — в отличие от своих «равновеликих аналогов» — в этом тексте Ефремова оный подход гипертрофирован, с массой примеров из сонма областей. Чтобы читатель и не думал даже забыть об этом, отвлечься на нечто малозначимое, вторичное или несущественное.

Именно так и надобно «...вколачивать в мозги системообразующие философские принципы...», подобно некоему коллоквиуму, зачету, обширнейшей практике преддипломной. После которой, собственно, и начинается взрослая жизнь, и где оный Диплом — это система личностных базовых основ, определяющих отношение этой Личности к этой Жизни

Хоть и много отзывов на классику Ефремова, но вставлю свои пять копеек. Про «На краю Ойкумены» узнал в 70-х. Сие произведение читал в свое время,но из-за закрученности вначале ,связанное с именами и отсутствием карты, в какую сторону направился главный герой,в памяти не отложилось. Сейчас все встало на свои места. Читая произведение,первым делом, прослеживается классическая борьба в Древнем Египте,что видимо,символизирует коммунистов. У классических фантастов -это нормально,иначе худ.совет не пройдешь. Во второй части «Путешествия»- реальные приключения по Нилу и выходу в море. Ойкумена — освоенная человечеством часть мира. Немного знаком с историей, единственно,непонятно, то что в эпоху расцвета фараонов Четвертой династии ,им уже был знаком мир за территорией своей страны.А в книге, посылается экспедиционный корпус для познания, что там на краю Ойкумены.В целом, книга бы стала отличным дополнением к учебнику по «Истории Древнего мира».

Честно говоря, не понимаю исключительно восторженных отзывов на эту книгу. Роман -- чистое приключенческое развлекалово: молодому парню не сиделось на месте, и из своей родной Древней Греции он неожиданно переносится в глубины Черной Африки, причем на бумаге это занимает буквально пару страниц. Написано довольно контурно и незамысловато с литературной точки зрения. Я, конечно, не историк, но, как мне показалось, заметил множество мелких исторических нестыковок. Да и в логике я вижу проблемы, учитывая какие жестокие времена тогда были.

В целом, ничего захватывающего я в романе не заметил; наверное, его нужно читать только в подростковом возрасте.

Кажется, столько интересных произведений не читала даже в школе. Может потому, что мы практически не проходили научную фантастику? Недавно я зачитывалась Беляевым. А сейчас — в восторге от Ивана Ефремова.

Ефремов не просто писатель-фантаст, но ещё и учёный-палеонтолог. Поэтому, его сборник рассказов «Звёздные корабли» будет интересен и взрослым, и детям. Экспедиции, находки, открытия, необычные природные явления, у которых есть логичные научные объяснения, — захватят маленьких читателей с первых страниц. А тем, кому уже за, также будет интересно, поскольку рассказы насыщены как философскими рассуждениями, так и различными теориями и научными фактами.

Чем мне запомнился сборник:

«Звёздные корабли». Найден череп динозавра, насквозь пробитый неизвестным оружием. А это значит, что древнего ящера убили те, кто не родились на земле, а пришельцы из другого мира.

«Тень минувшего». Раскопки кладбища динозавров, в ходе которых происходит странное явление — в горной долине с озерком окаменевшей смолы возникает призрак тиранозавра.

«Озеро горных духов». Алтай — место редкостной красоты. Он таит в себе множество тайн. За то, чтобы насладиться красотой Дены-Дерь придётся расплачиваться жизнью с Горными Духами.

«Юрта ворона». Геолог Александров со сломанной спиной отправляется в место, где часто бушуют грозы. Его цель — выяснить, что притягивает молнии. В ходе своей маленькой экспедиции ему удаётся найти поверхностные залежи свинцовых руд. Но этот рассказ не только о научных явлениях, а ещё и о силе духа, воле к жизни и… феминизме. Здоровом таком, в самом хорошем смысле слова феминизме. Как всё-таки красиво и правильно главный герой называет профессию своей жены. Геологиня.

В сборник также вошли рассказы «Олгой-Хорхой», «Алмазная труба», «Голец Подлунный», «Белый Рог».

...А я бы из всей книги выделил всего несколько страниц, из девятой главы («Школа третьего цикла»). Это беседа Веды Конг с учениками о структуре системы управления развитым обществом. Один ретивый любитель поисков главного звена со смешным именем Оль все допытывался у неё — кто же или что же в системе управления являет собой ту важнейшую составляющую, которую и можно будет в итоге именовать «главной».

Веда нарисовала реальный процесс управления, показав, как бы сказали сегодня, «стяжки и противовесы», вычленив — подобно структуре мозга — центры возбуждения и торможения. И задала вопрос. Приведу цитатку, для наглядности:

«... Что же главное в таком устройстве общества? — обратилась она к любителю начальников.

Тот смущенно молчал, но первый юноша поспешил на выручку.

- Движение вперёд! — храбро объявил он...».

Я помню свои детские впечатления от этой мысли, которая меня буквально поразила своей простотой и одновременно своей вселенской мудростью. Помимо космических кораблей, передач Великого Кольца, чудес медицины и прочих технологических изысков поражало больше всего в этой книге именно вот такое отношение героев к жизни, к их самоидентификации в этой жизни, к их уверенности в том, что они все — все вместе — и есть эта самая жизнь. Которая будет именно такой, какой они хотят ее видеть.

...А горько — знаете, что? Что сегодня яйцеголовые клерки из кембриджей и гарвардов носятся со своей «новейшей» теорией децентрализованного управления («Team of teams»), преподнося ее чуть ли не как откровение божье. Вот они — клерки эти — книжку точно не читали. И мыслят себя самыми умными на свете, хотя цена их «уму» — копейка в базарный день.

Не уподобляйся, уважаемый потенциальный читатель.

Прочти

Книг, одинаково приемлемых для всех — не существует в природе. Даже общепризнанные шедевры — при ближайшем рассмотрении — демонстрируют склонность читательской аудитории «выпячивать» в рамках более-менее равномерных восторгов нечто своё, индивидуальное. Сие справедливо как для боллитры, так и для фантастики. И причина тут простая — многофакторность события «нравится / НЕ нравится»: нет такой «хитрой магической штучки», которая одна — самим фактом своего существования — определяет наличие или отсутствие читательских пристрастий.

Точная и скрупулезная, профессиональная оценка — предполагает анализ 81 параметра, для обобщенной качественной оценки — достаточно рассмотреть стандартную литТриаду: «Тема + Идея + Антураж». Упомянутые уже выше общепризнанные шедевры — это такие книги, в которых есть гармония внутри литТриады, то бишь все три обязательных элемента представлены весомо и на адекватном качественном уровне. Бездарные же тексты — напротив — будут демонстрировать отсутствие какого-либо элемента (или даже нескольких), либо — их непропорционально низкий уровень (объём). Например: тупая стрелялка — бродилка с претензией на боевик будет означать, что элемент «Идея» отсутствует, а элемент «Антураж» — представлен в объеме, на порядок меньшем, чем элемент «Тема».

А вот более тонкая оценка — на уровне принятия решения «нравится / НЕ нравится»- как раз-таки полностью исключает наличие некой фиксированной шкалы предпочтений. Даже если предположить, что в рамках одного параметра возможно наличие всего трёх уровней оценки относительного объема (от 1 до 3), то получим целых 27 градаций итоговых «составов смеси». При этом соотношение уровней конструкции «Тема + Идея + Антураж» по формуле «231» — это ближе к Стругацким, а «213» — уже ближе к Головачеву.

При этом соотношение, которое является наиболее предпочтительным «здесь и. сейчас» для конкретного читателя — это величина переменная, в определенных пределах: зависит от настроения, от объема и качества прочитанного ранее и т.п. Поэтому, братья и сестры, оценка будет не только «разной для разных читателей», но и «разной для одного и того же читателя, но в разное время». То бишь — мы ВСЕ ПРАВЫ, а «спорить» по этому поводу — как минимум — эээ..., не очень правильно. БЕЗ ФИКСАЦИИ ПРЕДПОЧТЕНИЙ.

«Час Быка» примерно соответствует формуле смеси «321». На русский язык это переводится как «максимально детально прорисованная реальность с умеренной идейной нагрузкой при ограниченном уровне фантДопущений и прочих антуражных элементов». Фактически — это почти аналитический отчёт. Почти. Но — литературно обработанный и строго структурированный в рамках системы идеологических постулатов. Вот МНЕ такие книжки — очень нравятся. Потому что — просто — «формула смеси» совпала с «формулой предпочтений». Не более того.

ВЫВОД: ежели у тебя, уважаемый потенциальный читатель, сходная «формула предпочтений» (в данный момент времени), то — книжка понравится, ежели нет, то — НЕ понравится.

Но — в любом случае — это не будет означать, что книжка — плохая, или — наоборот — хорошая. Это — вообще — никак не связанные события

Книга «Туманность Андромеды» — это книга времени. Определённого времени. Написанная человеком этого времени и для людей этого времени. По крайней мере, именно таковы мои впечатления от данной работы Ивана Ефремова, соседствующие с пониманием, что я — точно не человек того времени, в рамках которого и для которого написана эта книга.

Пробуя понять, почему так со мной взаимодействует «Туманность Андромеды», я всё время натыкаюсь на противоречия, говорящие сугубо об положительных сторонах данного Крепкого, именно с большой буквы, научно-фантастического романа. Во-первых, это огромный ум автора. Иван Антонович Ефремов — человек науки, притом без преувеличения. Говорить об его навыках, его образовании, его научной деятельности и так далее в отзыве и от себя смысла не вижу — посмотрите ту же Википедию. С такими людьми, ввиду их масштабного жизненного опыта и огромного научного познания, вести спор, будучи хоть сколь-нибудь менее образованным, очень трудно. Диалог — куда легче и познавательней. Но у меня в голове рождался лишь спор. Который я проигрывал и по прочим причинам. То есть, во-вторых: безапелляционное построение мира. Мир Ивана Антоновича — идеалистическое место далекого-далекого будущего. Это место победившего социализма, гуманизма и труда. Это место, в котором если кто-то жить не хочет, то он просто не понимает этот мир. Ибо это, взаправду, прелестнейшее место, где человек занят тем, чем он хочет, где он развивается психологически и физически так, как угодно ему, где нет болезней и недугов, где нет проблем с экологией, а единственная вера — вера в прекрасное будущее, которое взращивается на почве столь же прекрасного настоящего. Это утопия. Настолько идеальная, в рамках измышлений Лейбница, что человеку, выросшему в рамках измышлений Шопенгауэра просто плохо от неё становится... Я — этот человек. Но я же и понимаю, насколько это прекрасное место. И от этого диссонанса ещё хуже. Однако — этот диссонанс не единственный. Ибо, в-третьих, дальновидность автора и реализм повествования — паттерны, с которыми настолько качественно работают нынче редко. Ввиду великого, без преувеличения, ума, Ефремов являл читателю картину логически развитого будущего. Далёкого, но правдоподобного и прекрасного. Это формировало веру в то, что происходит на страницах, а уже это — эмпатию. Так получалось проникнуться миром, проникнуться всем тем, что в нём происходит. И ещё больше возжелать узреть, хотя бы краем глаза, эти утопические картины в живую. Но и тут я встречался с врагом моим на поприще данного романа — диссонансом: если так углублён я в рассказ, почему мне так скучно читать...

И я всё же смог ответить. Ответить не на всё, но на многое, что явило моё сдержанное отношение к книге. Ответы оказались, как я и ожидал, во многом субъективными. Но они всё-таки есть. И хочется сказать, что если вы принимаете и вам нравится всё, что изложено выше, то прочтите «Туманность Андромеды». “Западный” уклон фантастики, с безрадостным будущим, с утопией в дырах от людского невежества и людской порочности, с красивым космосом будущего и уродливым, всё ещё, человечеством будущего — это обыденность, которую иногда надо разбавлять вот, чем-то таким. Попробуйте. Для остальных... Хотелось бы продолжить диалог на тему этого романа, но уже не столь предметный.

Итак. Я опробовал, как советовал выше... И теперь, думаю, вновь надолго вернусь к тому самому “заподному” уклону фантастики. Почему? Потому что он живее. Его проблематика ближе, она разнообразней и многогранней. Его мир куда менее совершенный, и потому куда более доверительный. Его настрой куда более чётче отражает современную ситуацию на мировой арене, и потому он атмосферней. Он более завораживает и приковывает взгляд, внимание. Его сюжеты куда менее раздроблены, они чётки и не разрываются на множество частей. Они перетекают в эти части, задают разные вопросы на основе куда более понятных проблем и идей. Он плавнее и концентрированней в удержании внимания читателя. Он опирается на общество многоидейное. На общество что капиталистическое, что социалистическое, что на симбиотические варианты. Этот уклон — многосторонен и редко выдерживает пропагандистскую риторику (я понимаю, что произведение И. Ефремова таковым также не является, но в некоторых моментах критики капиталистического общества и его ценностей такое чувство создаётся). Этот уклон — для человека, выросшего на многоидейной трактовке реальности, на ценностях современного мира. Да, эти ценности в некотором роде могут быть извращённы, но мораль и человечность никто не отменял. И эти ценности часть — общества, даже капиталистического.

Сюжет романа не ясен. Он расплывчатый и служит чем-то сторонним, не привлекающим. В его рамках не удаётся сопереживать героям и их целям, в первую очередь потому, что цели не ясны и антагонистических сил не видно. Зачастую противопоставлением силам главных лиц ставится природа, внешние обстоятельства и вопросы совести. Но уже с первых страниц за этим прекращаешь наблюдать с интересом: рисуя идеальный мир, Иван Антонович рисует идеальных людей, которые не подвластны проблемам. Они их преодолевают шутя, невзначай и быстро выходя победителями из тех или иных схваток. Лично я не могу сопереживать подобным персонажам и вовлекаться в подобные истории. Кажется, что этот бисер из различных микроэлементов призваны выстроить не глобальный сюжет, а просто явить из себя обрамление для показывания картины мира. Именно мир хочет показать автор, и на него он делает наибольший акцент. Но вот только даже бы Легендариум профессора Толкина был бы скучен, не будь в нём прописанного и чёткого конфликта.

Являя общество где каждый равен пред каждым, Иван Ефремов вместе с тем рассказывает о одарённых личностях, также выявляя их из общей массы. Так а не это ли есть разделение? То есть всё-таки общество неоднородно? Люди способны размышлять разными величинами и масштабами. Так не это – зерно в почве пререканий и споров. Это сейчас – попытки выискивать ошибки создателя фантастического мира, я понимаю. Но не могу без этого… Очень странно и занимательно, что ровно таким же я занимался в условиях оценки “1984” Джорджа Оруэлла. Ну да ладно, лучше здесь отступлю.

О другом. Иван Ефремов выстраивает свой мир на идеях идеального коммунизма. Человек признаёт равенство себя пред всеми. В таком идеальном обществе взаправду жить было бы одно счастье. И жить в нём было бы возможно в рамках вселенной Ефремова — в ней подчинены психопатические протуберанцы человека касательно своего несовершенства, побеждены болезни тела и ума, депрессии и глубокая хандра — пережиток далёкого прошлого. Но для человека сегодняшнего мир с таким социальным климатом — небылица. Я не отрицаю, я даже, более того, всей душой желаю, чтобы в будущем для человека эта книга по своей обрисовке мира будущего становилась всё более близкой и понятной. Так и выстроится этот прекрасный мир. Но сегодня — это всё столь для меня неживое, столь пластмассовое, что я не могу презрительно не фыркнуть, читая очередные бравады на тему того, сколь изящно тела того-то того-то человека и сколько прекрасный он и жнец, и чтец, и на дуде игрец. Понимаете, моя проблема восприятия и вовлечения зиждется не только на зависти, эфемерной и безосновательной, если смотреть глубже, но всё-таки имеющей место быть, но и на том, что Иван Антонович в некоторых моментах переусердствует со своим выстраиванием идеального мира и общества. Например — фрагменты с упоминанием об массовом уничтожении тигров, акул и прочих «вредных животных», моменты с упоминанием полного, масштабного перестраивания Земли ради удобства проживания и прочего. В такие моменты всегда хочется узнать у людей, занимающихся подобным: «Вы, ребята, в микроклимат флоры и фауны своей поступью всепоглощающего коммунизма столь благонравно с чистой совестью ступаете?». Но даже толком и не ясно, есть ли у этих вымуштрованных людей совесть... Однако, не об этом. О другом: исчезающие виды млекопитающих, насекомых, беспозвоночных и позвоночных — это сегодня уже огромная проблема. Все они — это часть огромной системы, что была выращена миллиардами лет эволюции. А тут люди, за несколько тысячелетий, берут и множество сторон этих необъятных процессов стирают в угоду своих измышлений об их «правильности» или «неправильности». Довод касательно опасности для человека — верен. Но человек-разумный, перестроивший климатический зоны, озеленивший пустыни и иные планеты, разве он не способен соорудить ограниченные от своего существа саванны и леса, где этим видам будет комфортно. Разве природа живых организмов и микроорганизмов — не есть также огромный пласт для развития научного познания, за которое ратует общество Ивана Антоновича? Я не смог понять этот момент и некоторые, единичные, стоит признать, моменты данной книги. И по этим поводам также данный роман отпугнул меня, как ценителя фантастики в целом и человека, что ищет извечно нечто новое в рамках этого, и прочих, жанра в частности.

Мир Иван Ефремова — это мир, где быстр человек, но не информация. Иван Антонович в данном плане сильно ошибся в своих предположениях о развитии. Сегодня информация, её мобильность уже опережают то, что демонстрирует «Туманность Андромеды». Более того, иногда очень интересно пофантазировать о том, как бы посмотрели люди, верившие в непоколебимость коммунистического строя, на 91-ый год и современный мир. Что уж говорить, что сам современный человек, более-менее разумеющий, что происходит вокруг, без слёз на этот мир не взглянет. Но дело тут не в этом. Дело в том, что сам Иван Ефремов в одном из фрагментов книги винит человека нашего времени, его «западные» убеждения из-за того, что он думал, будто его ценности — ценности извечные и неоспоримые. Что его природа мира — неизменна на черте времени. Однако сама книга занимается тем же, только уже с «не западной» стороны политических прений 50-ых годов 20-го века.

Я человек, старающийся не придерживаться какой-либо идеологии. Мне нравятся идеи что социализма, что капитализма, что анархизма. Но везде — лишь их часть. Почти нигде — мера исполнения. Человечество не идеально. Это правда. Выстраивать идеал следует в симбиозе разных мировоззренческих позиций, а не пытаться на основе одной идеи вырастить нечто вечное и прекрасное. «С миру да по нитке», как говорится. Но я ни в коем случае не хочу даже пытаться оспорить авторитет и познания Ивана Ефремова — не дорос, да и вряд ли дорасту. Потому всё вышеизложенное, по крайней мере, последняя половина, — сугубо личностные измышления, призванные проанализировать, лично для себя, и оправдать, пред прочими, мою оценку данной бесспорно великой для советской и мировой фантастики книгу.

Под конец хочется лишь отметить, что через месяц после смерти писателя, КГБ СССР провело обыск в его квартире ввиду подозрения, что писатель со своей женой занимался разведкой в угоду Британского правительства... Комментировать я это не хочу, просто ещё раз хочу для себя отметить, сколь разительно отличны идеи и мысли сего прекрасного писателя, и реальность. Но надежда ведь не умерла ещё. Она и не умрёт, пока жива память о великом, о красивом и достойном. И это также то, о чём ведёт диалог «Туманность Андромеды».

Об этой книге можно говорить много и много спорить, так как написана была в эпоху литературы соцреализма. Но и эпоха не сумела сломать глобализм произведения и талант писателя.

Хочу только об одной стороне романа поразмышлять. Благо, что смотрел и фильм и всё это перед глазами как наяву.

А эта одна сторона -люди будущего в изображении автора романа и режиссера фильма : их физический облик -красивые , здоровые!!, умные. Просто зависть берет.

У меня есть редкая возможность -сидя в авто пару часов и ничего не делая, наблюдать за проходящими по оживленной улице людьми. Нашими современниками разных поколений.

Какая резкая разница между прохожими и персонажами романа -фильма. Красивых и здоровых людей очень мало — все с какими -то дефектами. Очень много некрасивых людей- думаешь — как это они своё личное счастье находят в жизни. Какой-то резкий диссонанс.

И задаешь вопрос — не смотря на все идеологии -когда же люди превратятся в цивилизацию? Красивую, умную, привлекательную.

Талант Ефремова в том, что он сумел эту цивилизацию показать вот с этой привлекательной стороны. А вы там далее думайте, как этого достичь и возможно ли это просто сделать.

Являясь большим поклонником литературного творчества И. Ефремова, я в той или иной степени ценю и люблю все его произведения, регулярно возвращаюсь к ним и нахожу для себя что-то новое… Но «Час быка» был и остается для меня чем-то совершенно особенным, магнетическим… Я не могу бесстрастно рассуждать об этом произведении, потому что раз за разом перечитывая эту книгу сначала в 19 лет, потом в 25, и буквально несколько дней назад – в 31 год, я каждый раз попадал под ее непередаваемое «темное» обаяние.

Я намеренно не хочу сейчас затрагивать темы политических и социальных подтекстов в данном романе, т.к. это на мой взгляд только загоняет произведение в рамки и мешает взглянуть на него с других сторон. А я не сомневаюсь, что Ефремов подсознательно писал его именно в день будущий — всем нам. И сегодня, спустя 50 лет, оно так же актуально, как и в то время!

В этом произведении столько недосягаемой красоты, благородства духа, холодного, драматического шарма и какой-то неуловимой сексуальной заряженности, что незаметно погружаешься в эту атмосферу целиком... И, помимо своей воли, подобно владыке Чойо Чагасу или печальному Таэлю, начинаешь «влюбляться» в прекрасный образ Фай Родис, сопереживать главным героям, страдать и радоваться вместе с ними…

Лично для меня – эта книга о том, что иногда вмешательство бывает оправдано, даже если понимание этого придет не сразу… Но вмешательство тонкое, деликатное, на личностном уровне, когда ты твердо уверен в том, что доводов «за» гораздо больше, чем доводов «против», когда ты знаешь ради кого идешь на риск, и готов взять на себя полную ответственность за все его последствия…

Эта книга о том, что человек способен на многое, если сможет взять под контроль свои чувства и эмоции, не давая им власти над собой, но всегда сохраняя трепетное отношение к жизни, чувство доброго и прекрасного…

P.S. Мечтаю когда-нибудь увидеть достойную экранизацию.

По караванным путям Северной Гоби.

Прочитав заметки Ивана Ефремова, я словно побывала в трехлетней послевоенной палеонтологической экспедиции и виртуально приняла участие в раскопках на «кладбище костей драконов». Читая «Дорогу ветров», понимаешь, сколь непроста и тяжела работа исследователя в полевых условиях. Несмотря на то, что повествованием охвачен большой временной период, чувствуется, что автор выбрал наиболее яркие моменты из экспедиционной жизни, спрятав огромный пласт информации, который мог показаться скучным рядовому читателю.

В произведении удачно чередуются художественные выразительные описания пейзажей с научными выкладками. Гоби играет яркими красками и оказывается не такой уж и пустынной. Весьма интересны образные описания древних животных. Вообще книга содержит массу сведений геологических, палеонтологических, так что в некотором роде она рассказывает не только о путешествии по караванному пути Дороги ветров, но и позволяет совершить прыжок в далекое прошлое. Кроме того, Ефремов создает портретную галерею людей, работавших вместе с ним в пустынных гобийских районах Монголии, причем он уделяет внимание не только ученым, но и проводникам-монголам, обслуживающему персоналу. Чувствуется, что автор из тех людей, кто горит на работе, он любит свое дело и пытается поделиться своим видением мира с читателем.

Не могу сказать, что книга далась мне легко, пришлось параллельно шерстить интернет на предмет информации, касающейся геологии и палеонтологии, палеозоологии, но до чего же было интересно этим заниматься.

И да, мне все же удалось услышать обещанный автором «шелест дереса на большой караванной тропе».

Чем-то «Час Быка» Ефремова напоминает «Незнайку на Луне» Носова. В обоих случаях земляне устраивают экспедицию на другую планету (у Ефремова — на Торманс, у Носова — на Луну). В обоих случаях инопланетяне являются биологически такими же существами, как земляне (у Ефремова — людьми, у Носова — коротышками). В обоих случаях земляне оказываются гораздо добрее инопланетян. В обоих случаях земляне живут при коммунизме, а инопланетяне — при диком капитализме. Наконец, в обоих случаях после отлёта землян инопланетяне резко меняют свою жизнь в лучшую сторону. Вообще есть много книг и фильмов на тему того, как инопланетяне живут плохо, а после контакта с землянами начинают жить лучше. Тут Ефремов не оригинален.

Книга не разочаровала – я не ждала от неё ничего хорошего. Не вызвала восхищения или интереса – все эмоции утонули в тоннах идеологических рассуждений. Как утонули в них сюжет и персонажи. Возмущения и ненависти книга тоже не вызвала – хоть она и описывает под видом идеального коммунистического мир довольно жуткий и античеловечный по современным меркам, написана она была так давно и так нудно, что относиться к ней иначе как к нелепой скучной сказке, у меня не получилось.

Как фантастика книга безнадёжно устарела. То и дело глаз спотыкался о какую-нибудь нелепость, которая безжалостно и до основания разрушала образ храбрых первопроходцев. До смешного слабые сканеры, которые не могут выявить наличие жизни на планете и просветить инопланетный корабль, отсутствие средств связи даже на Земле (парочке людей после аварии в степи пришлось пешком идти до ближайшего населённого пункта), недоверие к компьютерам, которые уступают по точности человеческому мозгу, из-за чего все расчёты должны проводиться вручную, всего один исследовательский робот на корабле, странное поведение корабля в космосе… да ещё и космические корабли настолько везучи, что в огромных пустотах космоса треть из них натыкается на метеориты. Впрочем, космические приключения и исследования далёких планет далеко не главное в книге.

На первое место автор ставит описание утопичного будущего, где победил коммунизм, а человечество наконец избавилось от войн, болезней и добилось счастливой и мирной жизни для каждого. И в этом кроются две серьёзные проблемы книги. Первая – увлёкшись объяснением устройства общества, автор отбросил в сторону увлекательность сюжета и живость персонажей. То и дело герои начинают говорить длиннющими диалогами, рассказывая об истории мира, общества, о том, как хорошо им живётся на Земле. Читателю это неизвестно, но для них это очевидные вещи. И когда влюблённый мужчина начинает говорить с женщиной лекциями о банальнейших, с его точки зрения, сведениях о морали и истории – это выглядит довольно странно и нелепо. Люди у Ефремова не имеют эмоций, характера, объёма – это картонные фигурки, существующие для того, чтобы доносить его идеи до читателя.

Вторая проблема – утопия-то выглядит жутко. Одинаковые люди – все как один прекрасные телом, с одинаковым образом мышления и никогда не спорящие друг с другом, подавляющие эмоции, с восторгом бросающиеся умирать во славу прогресса там, где их могли бы заменить роботы. Вот уж действительно, как было сказано в рецензиях до меня, проглядывается жуткий технократический призыв – машины дороги, люди дёшевы. Впрочем, люди от машин почти не отличаются – то ли потому, что они настолько картоны, то ли такими видит автор людей будущего. Понятие семьи уничтожено – женщина обязана родить двух детей, которых у неё тут же забирают, а если она захочет воспитывать сама, то добро пожаловать в резервацию для отщепенцев, не понимающих прелестей коммунистического общества. Природа Земли оказалась уничтожена, переделана под нужды человечества, отчего мир стал стерильным и таким же одинаковым, как и люди, его населяющие. У этого общества есть роботы, но работают почему-то люди, зачастую рискуя жизнями. Люди занимаются вычислениями, люди лезут в шахты, люди истребляют бесполезных для общества животных, люди идут тыкать палкой в опасную инопланетную пакость. То ли это сказывается технический прогресс нашего мира, шагнувший так далеко, как в 50-е годы и представить себе не могли. То ли действительно – люди дешевле, их не жаль, пусть умирают ради недостижимого светлого будущего.

И постоянное стремление автора раздеть присутствующих в книге женщин, с пространными описаниями гибкости женского тела рядом с не менее пространными диалогами об устройстве мира, это немного странно. Особенно при том, что мужчины похоже лишены всякого рода сексуальных желаний и любуются женскими телами исключительно с эстетической стороны – ещё один плюс в копилку жуткостей этой утопии.

Не знаю, насколько это действительно соответствует действительности, но несколько раз натыкался на статьи, в которых говорилось, что Ефремов написал этот роман как «наш ответ» Эдмонду Гамильтону и его «Звёздным королям». У Гамильтона вышел увлекательный приключенческий боевик, пусть и с галактическими войнами, королями и сверхоружием. А каким же получился наш ответ загнивающей капиталистической литературе?

«Туманность Андромеды» — судя по названию, роман будет о космических путешествиях, — наивно думал я. Да, такое там действительно присутствует, но буквально на нескольких десятках страниц. А большую часть романа герои гуляют по Земле и разговаривают друг с другом о устройстве мира. Нет, вы не ослышались — герои всерьёз вместо каких-то обыденных тем большую часть времени рассказывают якобы друг другу (но мы то понимаем, что это же сделано в качестве разьяснений для читателя, экскурс в новый мир устами жителей этого же мира) о коммунизме, как какая организация действует, что изменилось после времени издания романа, XX века. Да это то же самое, если, допустим, в XIX веке написать роман о нашем с вами времени, XXI веке, и вместо каких-то переживаний, отношений, актуальных событий герои в повседневных диалогах будут рассказывать большую часть времени о том, что «в Новое Время все люди ездили на лошадях, но, как ты сам знаешь, потом мы изобрели двигатель внутреннего сгорания. И сейчас мы все ездим на автомобилях, а на лошадях уже нет!», «этот поезд в метро работает от электричества, а раньше поезда были на паровой тяге». Ну или даже «В Средние Века наука не была развита и даже подвергалась гонениям, но в наш великий век наука на первом месте, спасибо всем корпорациям, которые активно спонсируют исследования!». И ладно бы это было один-два раза, но это встречается чуть ли не на каждой странице. А самое смешное, что главные герои это учёные. То есть, серьёзно, лучшие умы планеты рассказывают друг другу элементарные вещи, которые они в теории и так должны знать. Что это, регресс, или же всё-таки автор настолько обленился, что он в диалоги вставляет объяснения для читателей, чтобы им не так сложно было?

Персонажи в книге максимально идеализированы, абсолютно все обращаются друг с другом на «вы», никто не знает ругательств, никто не дерётся и вообще все любят друг друга. И даже герой, который влюблён в девушку, вместо этих объяснений ей в любви, начинает разговаривать с ней о науке. Ну не знаю, насколько это казалось возможным в то время, может это сейчас мы деградировали и трава уже не такая зелёная, но в таких персонажей абсолютно не верится. И если в одних книгах персонажи просто безжизненны, то тут они вообще практически не существуют, они не творят сюжет, они являются его дополнением, «для галочки».

«Туманность Андромеды» это идеальный мир победившего коммунизма, где автор из каждой щели показывает «как надо», а тех, кто делает «как не надо» даже не существует в природе. То, что книга писалась учёным, видно сразу — тонны текста о науке (не технарь, поэтому не берусь утверждать, правильно или нет), зато полная безэмоциональность, где неизвестный инопланетный корабль с другой галактики исследуют так, как будто это чуть ли не рутинная обыденность, и тяжёлый язык, иногда скатывающийся до «Эон Тал издал восклицание, отдавшееся во всех телефонах».

Не знаю, насколько круто читалось это в СССР, но я, как человек, выросший уже в XXI веке, в новом тысячелетии, беру смелость утверждать, что моё поколение эту книгу читать не будет, ибо банально ее очень тяжело воспринимать как художественное произведение. И дело вовсе не во времени выхода в свет — в том же году был издан прекрасный «Гражданин Галактики». Наоборот, сейчас мы можем читать не только угодное курсу партии, и можем сравнивать. И вот если сравнивать, то можно увидеть, что эта книга слаба с художественной стороны, ведь она просто рисует картинки, и никаких «людей» тут вообще не существует, только картинка грядущего, в которой как ясно, нет места современному человеку.

Умом понимаю, что чем дальше вглубь веков, тем раньше взрослели, и, тем не менее, такой философский склад, такая воля и такая всесторонняя эрудиция у двадцатилетней девушки, особенно учитывая её род занятий, воспринимается с трудом.

Кстати, о роде занятий: обидно становится за человечество в контексте его исторического развития. Служение гетеры – искусство радовать мужчин не только и не столько физически, сколько услаждать глаз и занимать ум, за что мужчины платили самую высокую цену – не только и не столько деньгами, сколько искренним восхищением и почтением. Обидно, что это взаимное искусство любви нынче деградировало до взаимоунижающего, механического и безыскусного процесса тупого физического удовлетворения одной из сторон, при полнейшем взаимопрезрении.

Что в книге понравилось: герои. Очень неправдоподобные, потому что слишком положительные; но, видно, стосковалась душа по светлым и чистым образам среди современной жестокой и характерной литературы. Зацепили и порадовали мужское благородство и женская дружба.

Что не понравилось: на самом деле, многое. 1) Отношение героини к рабыням, как к равным, так согревшее душу в плане человечности, кажется неправдоподобным в контексте историчности. То, что похвально сейчас, тогда не просто было бы зазорным, а даже в голову вряд ли пришло. 2) Много бесплодной наготы, при стыдливом умалчивании истинно эротических моментов, которые бесстыдно подразумеваются. 3) А по сюжету был неприятен многостраничный эпизод, в котором тайное закрытое общество мудрствующих философов решает с бухты-барахты посвятить в свои тайны Таис, а Таис с бухты-барахты решает пройти мутный ритуал посвящения в члены общества, о котором она вообще ничегошеньки не знает. 4) Преклонение перед физической красотой Таис, принимаемой за образец женственности. Я не имею ничего против её красоты, но восхваляется она таким образом, что женщины с чуть иными пропорциями вроде уже как и не совершенны. Очень похоже на диктат современной модной индустрии. 5) Философские отступления автора и постоянные попытки проводить какие-то исторические параллели наталкивают на мысль, что основная цель его работы – не о Таис нам рассказать, а вывести какую-то универсальную схожесть всех культур.

На выходе имеем: глубокое погружение в античность времён Александра Великого, немного приторную из-за совершенных героев, красивых, но скучноватых, и вялотекущий со всплесками сюжет без вектора. Но все эти «недостатки» не раздражали, а воспринимались характерной особенностю. До определённого момента. До последних пяти страниц.

Очень интересный контраст со статьёй Сергея Павлова «Стратегия поиска» – там, значит, автор старался превознести творчество Ивана Ефремова, но язык был в занозах трибунных слов, а тут оказалось, что сам Иван Ефремов (а, кстати, в сборнике эта статья идёт за авторством Ефремова, может так оно правильней – всё-таки это интервью, которое у него брали?) говорил вполне себе понятно, доступно и интересно. Само интервью небольшое по размеру, три странички, однако, по-моему, очень занятное – мне, как человеку не особо интересовавшемуся личностью автора здесь было, что почерпнуть. Да, резал глаза момент политизированности, но тут я видел скорее влияние времени, нежели действительное убеждение учёного – трудно представить у учёного такой ярый (до смешного) радикализм: «либо будет всепланетное коммунистическое сообщество, либо вообще не будет никакого, и будет пыль и песок на мертвой планете» (одним словом, либо в космосе есть пришельцы-коммунисты, либо жизни там нет вовсе). В остальном ясно чувствуется это удивительное сочетание фантазёра (он сам себя так назвал) и учёного; сочетание, в котором обширная фантазия обрабатывается рациональностью, как бы сдерживается – и это видно и в примере с транспортом будущего и с лунным грунтом – приятная умная трезвость оптимистичного футуролога; привлекает это дело. А ещё была интересна часть с предсказанными открытиями, и особенно с той неопубликованной статьёй о добычи ископаемых со дна моря (как учёные её отшили тогда, а теперь-то и представить нельзя, что дно морское кому-то представлялось как-то иначе). И приятно, что автор рассказал об этом не с позиции своей уникальности, а наоборот, что это возможно для каждого – как бы продлевать своей фантазией витающие в воздухе идеи. В этом, мне кажется, просвечивают и хорошие качества Ивана Ефремова как человека. Интересное интервью. Жаль, короткое только…

Иван Ефремов -пришелец из будущего.

Три гения для меня в истории человечества :Леонардо да Винчи,Никола Тесла,и Иван Ефремов.

Про первых двух гениев сейчас говорить не буду.Иван Ефремов человек из будущего,и как ученый,и как писатель.могу честно признаться социальная фантастика,не очень любимый мною жанр.Но если отбросить всю идейность коммунистического общества «Туманности Андромеды»,то останется история преданной дружбы,настоящей любви,и стремления к намеченной цели.Эти вечные ценности,и герои книги исповедующие их,вот главное за что я люблю этот роман .Мне чем то эта книга напоминает фильм «Цирк» Александрова. Красивые ,все без исключения люди,в белых спортивных одеждах верящих в мечту о далеких мирах и встрече с инопланетянами,разумными.Талант Ефремова в том что веришь автору,такая ностальгия о том времени веры в светлое коммунистическое будущее охватывает,что скажу я вам,это дорогого стоит.

На смену Ефремову придут братья Стругацкие,их мир ,мне извините не близок,для меня он слишком депрессивный. Но это мое личное суждение.

В конце должна признаться, книгу «Час быка» не осилила,уж слишком она утопична и политизирована.

Мне кажется,книга еще ждет своего режиссера,который с помощью современных технологий даст книге новую жизнь!

Кажется, в этот раз Иван Антонович несколько переборщил с вставкой в художественное произведение своих размышлений о прошлом, настоящем и будущем человечества. Понятно, что он, как в свое время выразился Борис Стругацкий, в первую очередь мыслитель, а уже потом писатель, и все его произведения в той или иной степени наполнены самыми разнообразными мыслями (и сопутствующей информацией) на темы истории, философии, социологии, экономики, биологии и проч., и проч. :).

Но до этого романа Ефремову всегда удавалось выдержать в своих произведениях определенный баланс познавательного и увлекательного. Здесь же при чтении неоднократно возникает ощущение, что читаешь не художественное произведение, а некий историко-социолого-философский трактат. Даже герои книги «Час быка», как правило, не говорят, а изрекают. И обязательно что-нибудь умно-серьёзно-познавательное, чего никак не ожидаешь услышать из уст нормального человека.

Да, многое из того, о чем пишет автор, интересно, познавательно, даже узнаваемо, с кое-чем можно и поспорить, но, извините, это всё-таки художественное произведение — хочется и за героев попереживать, и чтобы действия было и побольше, и поинтереснее.

И последнее. Тогда, в далеком 1970, после выпуска первого издания книга почему-то очень скоро исчезла с библиотечных полок. Ходили смутные слухи, что её попросили убрать в запасники, так как не все в ней хорошо с идеологической точки зрения. Но кто тогда, при, как правило, очень молодом возрасте любителей фантастики мог задумываться над мыслями мэтра — нас интересовало только действие. Зато сейчас, при неторопливом чтении, видно — действительно, многое из того, о чем писал Ефремов, было и в нашей жизни. Просто, зная об этом, мы воспринимали такие вещи (также, как и тормансиане :)) как должное, не задумываясь, что, может быть, это и неправильно.

Отличный рассказ, зовущий в путь в поисках неизведанного

Красивая вещица. И идея о картинах далекого прошлого, сохранившихся в древних породах, романтично-красивая, и упорство главного героя в достижении цели если даже кому-то и не покажется красивым, то уж в любом случае достойным уважения.

Рассказ об экспедициях — тема сама по себе очень интересная, а уж когда за дело берется человек, знающий о них далеко не понаслышке — чтение оказывается увлекательнейшим. Кстати, первая часть повести живо напоминает его же (Ефремова) малопубликуемую, но очень интересную «Дорогу ветров».

И ещё. Возможно, кому-то сам стиль повествования покажется несколько заформализованным, канцелярским. Но, извините, во-первых Иван Антонович писал все-таки не о любви , а о покорении/достижении, а во-вторых, взгляните на год создания повести — 1944.

Данная статья — компиляция основных идей Ефремова, составленная неким Юрием Моисеевым, членом комитета по изучению наследия писателя (как указано в предисловии к журнальной публикации). Заметны буквальные цитаты из произведений, в том числе из «Часа быка» (и это, заметьте, в 70-е годы!). Не знаю, кому именно принадлежит фраза: «Теперь советские юноши и девушки понимают мир через законы диалектики, и ее могучая сила служит каждому.» Если бы это действительно было так, мы бы сейчас жили в совсем другом мире.

В рассказе о детстве Иван Антонович по известным причинам умалчивает, кем был его отец до революции. Упоминает американскую гуманитарную помощь 1920-х годов. Интересно, что собственную писательскую деятельность он связывает с болезнями, когда было свободное от науки время. Причиной успеха своих произведений Ефремов считает не столько литературное качество, сколько общественный запрос. Указывает, что его писательский стиль выработался из практики географических, геологических и палеонтологических описаний. К началу 60-х годов считает свои ранние литературные творения устаревшими. Также интересны размышления о большой литературе, кибернетике и «ближнем прицеле».

Говоря о планах, Ефремов упоминает «Лезвие бритвы», «Космическую зарю» (будущий «Час быка»), причём оба произведения называет повестями. Также он говорит от замысле «Детей росы», впоследствии к сожалению не осуществлённом.

P. S. Не знаю, как там в сборнике, но в журнале вёрстка отвратительная — внизу страниц и под картинками пропало несколько строк текста.

Начну с того, из-за чего данное произведение вызывает в современном человеке столько негатива, из-за чего идеи, которые заложены довольно глубоко, так и остаются на недосягаемой глубине. Одна из причин, видимо, самая вопиющая — это безальтернативное навязывание советской модели коммунизма. В тексте так и написано: если бы не Россия, которая построила коммунизм, то человечество никогда не полетело бы в космос. Отчасти сама фраза, вырванная из контекста, звучит довольно пафосно, возможно даже с этакой долей шовинизма и наивности. Но если рассмотреть в целом, что имел ввиду автор, говоря о прогрессе и о развитии технологий космического экспансии, то он скорее больше прав, чем наоборот. Вторая из основных причин, не менее вопиющая — это откровенная критика чужого произведения, которая подается прямо в лоб. В тексте прямо так и указывается название произведения «Первый контакт», а так же упоминается автор (правда без имени), которому герои данного произведения перемывают все косточки, обвиняя его чуть ли не в откровенной глупости. Но если, опять же, рассмотреть те постулаты, которые Ефремов приводит в опровержение Лейнстеру, то картина не выглядит уже такой пафосной, а скорее конструктивной и обоснованной.

Остается лишь рассмотреть эти постулаты, которые во многом отвечают на вопросы не то чтобы восприятия, а мировоззрения человека будущего, а так же на вопросы взаимодействия братьев по разуму, отличного от того, что предлагал Лейнстер:

1. Вертикальный прогресс. Этот термин ввели Стругацкие в произведении «Малыш», но он как нельзя лучше подходит для определения теории Ефремова. Человечество в своем развитии должно пройти множество стадий, пройдя путь от дикого животного инстинкта до общественного цивилизованного образа жизни, причем это общество должно быть свободным, справедливым и организованным. И только после того, когда человек решит свои общественные проблемы разобщенного мира, станут развиваться технологии, которые в последующем откроют дорогу повзрослевшей цивилизации далеко в космос. Другими словами: развитая цивилизация, которая достигла научного прогресса и способна на космическую экспансию априори не может иметь нездоровые амбиции, так как в её людях заложены принципы справедливости и уважения по отношению к чужому разуму, да и вообще ко всему сущему. Ефремов устанавливает связь между технологиями и человеческим мировоззрением, утверждая, что одно без другого не бывает — пока человек угнетаем и разобщен, пока общество, в котором он пребывает, больно или страдает от несправедливости, развитие высоких технологий невозможно. От того встреча в глубинах космоса разных цивилизаций не может иметь воинственный характер, ибо если она вообще происходит, значит эти цивилизации уже решили свои мировоззренческие проблемы, иначе этой встречи бы попросту не было.

2. Закономерности развития видов. Ефремов устанавливает закономерность не только в развитии мировоззрения справедливой цивилизации, но и в развитии ее анатомических и структурных особенностей, её происхождения в принципе. Как и в произведении «Звёздные корабли» автор обращается к научной теории происхождения видов, начиная от Дарвина, развивая его теорию дальше, устанавливая некоторые закономерности в развитии любой разумной жизни во вселенной. Обращаясь к принципам альтернативной биохимии Ефремов дополняет свою теорию вероятностью развития жизни из других элементов, отличных от Земных (в данном случае — это фтороводород), но тем не менее даже у такой вероятности будут схожие условия зарождения жизни, которые в итоге приведут к принципиальной схожести представителей разных видов между собой.

3. Сердце змеи. Ефремов много рассуждает на тему общественных проблем, о роли политического строя в мировоззрении общества, об общественном сознании, которое угнетается и деградирует в подобной среде. И не нужно быть коммунистом, чтобы понять довольно явную очевидность. Достаточно выглянуть в окно или включить телевизор, чтобы в очередной раз убедиться в том, насколько глубоко этот «яд змеи» пропитал основу нашего современного общества. И дело даже не в коммунизме или нетерпимости к капитализму, дело в самих людях, которые лишены той самой справедливости, которая смогла бы этот яд нейтрализовать, поменяв идеологию человека совершенно в другую сторону, направив по пути прогресса и развития, по пути объединения и свободы. Повесть «Первый контакт» Лейнстера недальновидна, так как сам её автор не делал поправку на будущее время, скорее всего, даже не задумывался над этим, а просто перенёс свое мироощущение, наполненное такой мировоззренческой несправедливостью, и Ефремов указал ему на это в попытке художественной полемики, ставя принципиальным вопрос о невозможности или несостоятельности такого будущего, где все еще бьется это «сердце Змеи».

Теперь в общем и целом. Как и роман «Туманность андромеды» данное произведение постигла та же участь, участь непонимания и отторжения. В современном читателе очень много ненависти и нетерпимости по отношению к своему прошлому, и ему плевать, что Ефремов исходил в своих мыслях не из принципов коммунизма 50-тых, а из постулатов Карла Маркса, что совершенно не одно и тоже. Критика капитализма с предпосылками развития угнетаемого правящим олигархатом общества во много оправдана особенно сейчас, так как это наша с вами реальность, которую этот философ предвидел еще в 19 веке. Ефремов же пропустил это через себя, принципиально уповая на будущее, где есть развитие и прогресс, а значит есть свобода и справедливость. Да, возможно сейчас, после того как рухнул коммунизм, угадывая надежды автора на советское будущее, понимаешь, что они оказались тщетны, но по крайней мере с помощью них автор сумел нарисовать будущее, в котором представители разных цивилизаций из разных уголков космоса без страха и амбиций жмут друг другу руки, а не пытаются глупо и бессмысленно друг друга уничтожить..

В целом интересно оценка творчества Пола Андерсона из под пера маститого отечественного фантаста, как общая характеристика так и с указанием интересных произведений.

Но, казалось бы, — при чем тут Джо?

Я вообще человек терпеливый, но дочитать до конца эту повесть не удалось. Безжизненная пафосность, персонажи будто с советских плакатов сошли,с этим их навязчивым желанием все стандартизировать и непробиваемой уверенностью в своей правоте.

Если честно, беря в руки данную книгу не ожидал от романа 1957 года такой атмосферности для человека 2017 года.

Но книга поразила своей атмосферностью уже с самого начала. В каких-то местах повествование кажется немного сложным, но потом опять раскручивается. Очень хорошо описаны путешествия в космосе и масштабы его (бескрайние) — недостижимость границ, так же интересен сам сюжет в первой половине произведения + хорошо описано общество будущего. И в чем-то я согласен с автором, что только такое общество может на постоянной основе осваивать космос, а не общество основанное на потреблении благ (но это уже к книге не относится)).

Рекомендую любителям фантастики.

«Час Быка» — или время Демона, это время суток около 2 часов ночи (1-3 по Восточному гороскопу), словосочетание звучит и в эпиграфе, который представляет собой цитату из китайско-русского словаря епископа Иннокентия 1909 года:

«Ди пхи юй чхоу — Земля рождена в час Быка (иначе Демона, два часа ночи)».

Ну что-то вроде «темные демонические времена в истории той или иной цивилизации»….

НЕЛЬЗЯ уже аннотировать или вообще давать какие бы то ни было описания романа… кроме «хождение членов экспедиции по городам и местностям чужой планеты, какой-никакой цивилизации и пафосное гордое пожимание плечами, слова «как вы можете!», советы, как надо (экономика, политика, социальное устройство, здравоохранение, культура, семейные отношения, …да всё) и попадание в опасные и трагические ситуации…

Я бы хотел остановиться лишь на особенностях публикации, политических аспектах, ощущениях и вопросах, как ни странно нешуточных…

1. В принципе, практически сюжет, персонажей и прочее можно узнать из статьи в Википедии https://ru.wikipedia.org/wiki/Час_Быка. Правда там ничего не сказано о якобы имевшейся секретной записке главы КГБ Андропова в ЦК КПСС от 28.09.1970, в которой «роман Ефремова «Час Быка» был квалифицирован как «клевета на советскую действительность». На записке стояла резолюция главного идеолога партии М.А. Суслова. 12 декабря 1970 года на специальном заседании Секретариата ЦК КПСС роман «Час Быка» был запрещен и подлежал изъятию из магазинов и библиотек». Правда из воспоминаний жены Ефремова следует, что после обращения по просьбе издательства «Молодая гвардия» к секретарю ЦК КПСС Демичеву запреты вроде сняли. Помню в 70-х книгу невозможно было найти на «черном рынке». Да что говорить, то, что очередное издание на том же fantlab’е датируется лишь 1988 годом о многом говорит…

2. Об этом, равно как и о споре, являлся ли роман пропагандой, «романом-предупреждением, в котором писатель предупреждает о грозящей социальной, экологической и нравственной катастрофе», «карикатурой на СССР» (и Китай, и США, и многие еще), написано много

http://zavtra.ru/blogs/za_chto_v_sssr_zapretili_fantasta_ivana_efremova

https://aleksei-44.livejournal.com/4006946.html

http://inance.ru/2016/12/chas-byka-2/

3. Скажу честно, мне местами социально-политические отношения Торманса напоминали … и сегодняшнюю действительность России… Если у нас строится «загнивающий капитализм», то с точки зрения Ефремова мы живем в Эру разобщённого мира (ЭРМ) и Ефремов оказался вольно или невольно прав в отношении СССР и невольно России…

Вот как оценивает фактически сегодняшнее состояние мира ЭРМ Ефремов пониманием Фай Родис. «…человечество, измученное существованием на грани всеистребительной войны, раздробленное классовой (какой там у нас коэффициент Джини, коэффициент дифференциации доход и какова их динамика, какой процент в России и даже (!) в США живет за чертой бедности, я уже не говорю о многих других странах), национальной, и языковой рознью, истощившее естественные ресурсы планеты (может, пока не все)..». Торманс – «олигархический государственный капитализм, …где ценность отдельного человека ничтожна и его жизнь без колебания приносится в жертву чему угодно – государственному устройству, деньгам, производственному процессу, наконец, любой войне по любому поводу», «… муравьиного лжесоциализма /Китай/ …установлением олигархических диктатур». «Нет… Конечно в ЭРМ были хорошие, талантливые, добрые, умные и т.п. люди: «…поэты ЭРМ – хорошие люди… больше всего ценю русскую поэзию…наиболее глубокой, мужественной и человечной… Хорошие люди всегда носили в себе печаль неустроенной, инфернальной жизни…внешняя сторона (творчества) была маской…». «плохой организации и низкого уровня общественного сознания», «в …текстах радиопередач …мало смысла, как бывало у нас в древние исторические периоды ЭРМ….. когда …ежедневные бюллетени новостей, теле- и радиопередач несли не больше трех-пяти процентов полезной информации (это он еще про рекламу не знал…), «орфография так сильно не совпадает с произношением…из-за недальновидного консерватизма…и у нас во времена до мирового языка…упорно упрощали орфографию, облегчая язык для ленивых и тупых… общеэмоциональный язык … так же беден, как и наш в конце ЭРМ… «времени на занятия самообразованием, искусством, спортом, …для общения друг с другом было мало», «…тяжелые машины…обрабатывая почву или собирая урожай…чудовищный грохот происходит из-за плохой конструкции двигателей, небрежной пригонки частей». «В плохо обустроенном обществе человек или должен иметь … бесстрашную психику… или … — бога. Если бога нет, то вера в сверхлюдей… солнцеподобными вождями, всемогущими государями… темные политиканы, могли дать человечеству только фашизм и ничего более».

И автор явно не знал, не разделял, не предвидел совершенно справедливой в настоящее время политики недопустимости вмешательства во внутреннюю политику иностранных государств, участвующих в неких межгосударственных многосторонних договорах, возможность какого то ни было вмешательства государств-участников этих договоров во внутренние дела указанных иностранных государств регламентирована ЗАКОНАМИ ИЛИ ДОГОВОРАМИ, не говоря уже о вмешательстве в дела не входящего в упомянутые договора государства, планеты мыслящих существ, угрозы, блеф (да что говорить, и среди членов экспедиции нет единого мнения по вранью, да многим вопросам), въезд на территорию без «визы» и посещение каких захочется мест, подстрекательство к «оранжевым» революциям…поставки нелетального оружия…

4. Непонятно, зачем, почему 3 звездолета (пассажиры-экипаж которых попали и остались на Тормансе – Ян-Ях) улетели с земли уже в начале Эры Мирового Воссоединения, ведь предпосылки положительных изменений были налицо? Или это были безумцы-беглецы-фанатики, «не захотевшие покориться неизбежному ходу истории», те самые, которым нравилось жить в инферно?

«Не делайте посадки»…На просьбу принять звездолет ответили немедленным отказом… Знаете… Это как на просьбу принять эсминец флота США «познакомиться с вами, рассказать о жизни Земли и передать вам все, что мы знаем полезного и хорошего». «Они боятся! …все воспитанные капитализмом. конкуренции…что мы отнимем власть…». «Они применяют методы проникновения в психику человека через подсознание, в свое время запрещенные у нас законом, но широко использовавшиеся в демагогии фашистских и лжесоциалистических (Китай) государств ЭРМ». «Показать только то, что хотят правители Торманса…подбором новостей создается «определенное впечатление»... «негодование народа»… «с наигранным рвением»

Провидец и … романтик…мечтатель. Машина для чтения. Стена преобразовывается в зеркало и наоборот… меняющийся мысленно цвет и форма одежды.. сигнальные браслеты… да тысячи фантазий! Даже неомальтузианство … на Тормансе.. Куча проблем человечеств, диспутов, размышлений, чувств…

Так был ли прав Ефремов?

Почему, зачем такие «неестественные» имена?

А явно вооруженный бунт-свержение легитимной власти …группой …..- это разве не «Майдан»?

За предвидение многого, особенно так давно, когда написал, романтизм, фантазии – 9, за пафос, конформизм, оправдываемую ложь, вольную или невольную пропаганду пусть светлого «счастья для всех», ошибки логики, оправдание вмешательства, глупость поведения высадившихся на планету, неумеренный «сексизм», питье алкоголя в рабочее время …эээ… в командировке — 5.

Итого, так и быть 7,5.

Ефремов последовательно отстаивает идею о том, что эволюция везде будет идти примерно одним и тем же путём. В этом плане статья повторяет мысли, изложенные в повести «Сердце Змеи»: конвергенция, к которой автор приходит, как это ни странно, через отрицание антропоцентричности.

Статья весьма любопытна, хотя и вызывает вопросы утверждение о том, что Земля в основном не подвергалась серьёзным испытаниям в прошлом.

Тем не менее, чувствуется почерк не только выдающегося писателя, но и видного учёного.

Противостояние «жанровой» и «большой» литературы имеет глубокую историю. К сожалению, плачевное положение в данном вопросе так и осталось плачевным.

Разумеется, во многом фантастика держится на вторых ролях «благодаря» не особо высокому качеству среднестатистических произведений, количество которых в последние десятилетия зашкаливает, если сравнивать со временами Ефремова. Хотя в западной литературе и 50 лет назад низкосортной массовой халтуры, надо полагать, было великое множество.

Иван же Антонович говорит о большой миссии настоящей научной фантастики, о её гуманистическом значении, о предсказательной функции, о прогрессе, инструментом которого и должна быть НФ. Ведь функционал такой заложен в НФ, что называется, по определению.

Статья показалась мне весьма интересной, хотя и не сказал бы, что узнал очень много нового. Впрочем, для 1962-го года материал был, вероятно, не то что актуальный, а во многом даже опережающий время.

В статье Иван Антонович рассуждает о тенденциях прежде всего англо-американской НФ, поскольку на тот момент именно эти страны были наиболее передовыми по части фантастической литературы. Проявляя отличную для советского человека осведомлённость, автор раскрывает извечную проблему противостояния «чистой» НФ и её «нерадивой» сестры фэнтези (дабы не раздражать поклонников того или иного жанра употребляю тут кавычки).

Однако больше внимания в статье уделено прогностической роли НФ как жанра: развивать самые смелые гипотезы, давать пищу для ума серьёзных учёных, заставлять не отнекиваться от какого-либо интересного, но не вписывающегося в текущую парадигму факта, а провоцировать на всестороннее его рассмотрение. Собственно, сам Иван Антонович (особенно — в рассказах) очень много сил положил именно на освещение именно таких моментов.

Статья очень любопытная, материал подан живо и доходчиво. Думается мне, что будет интересна самому широкому кругу читателей.

Неимоверно мрачное произведение. И да, действительно, далёкое от идеального. Вероятно, на заре гонки ядерных вооружений рассказ был во многом пророческим и актуальным, но сегодня выглядит не особо оригинальным, хотя и был написан рукой мастера.

Идеологическая составляющая в рассказах Ефремова была всегда довольно ощутимой и почти всегда не вызывает отторжения. По крайней мере, у меня. Но в этом рассказе всё же наблюдается некоторый перебор — слишком прямолинейно, что называется — прямым текстом.

Однако, несмотря на вышесказанное, рассказ стоит прочитать — актуальность ядерной угрозы, к сожалению, сегодня вновь очень велика.

Рассказ абсолютно реалистичен (в том плане, что фантастическая составляющая напрочь отсутствует) и неимоверно захватывает дух. Настоящая героическая проза о гражданских моряках, попавших под фашистский обстрел. Присутствует дух интернационализма — имеются бравые англичане-союзники, и также крепкие и добрые норвежские рыбаки.

При этом не заметил никакой агит-составляющей, которую часто можно встретить в подобных произведениях. Никакого пафоса, а просто тяжёлые будни отважных советских моряков.

Рассказ читается на одном дыхании и оставляет сильное впечатление.

Не скажу, что рассказ особо запомнился. Слишком много натянутостей и условностей. Мало научной составляющей, что довольно необычно для Ефремова. Это скорее современная сказка или легенда, имеющая мало общего с реальной жизнью, тем более несвойственная для советской фантастики середины прошлого века.

Однако есть в ней то, за что мы любим великого мэтра — вера в человека, вера в несокрушимый дух, долг, который приходится выполнять на грани самопожертвования.

Не самое удачное произведение Автора, но всё же рассказ стоит прочитать.

Насколько сильным и монументальным получился «Час Быка», настолько неубедительным оказалась «Туманность Андромеды». Налицо эволюция идей автора, которые в «Туманности» ещё только оформлялись в упорядоченную конструкцию, но в «Часе Быка» уже предстали стройной системой.

Далёкое будущее Ефремова — победивший коммунизм, победивший животное начало (так называемое «инферно») разум. Мысль интересная в разрезе корней главных проблем человечества. Но если в первой книге цикла мы видим просто оголтелый коммунизм, вызывающую улыбку утопию, то вторая книга пронизана зрелой философией и интересна не только как художественная книга.

Для меня Великое Кольцо Ефремова, один из тех немногих вариантов будущего, в которых хотелось бы пожить самому. Это не просто «цикл», это концентрированный «дух эпохи» тех лет, связанных с первыми успехами Человечества в космосе. И когда еще были надежды на будущее, связанное с космосом. Будущим, не променянным на айфоны.

Одна из книг, которую я рекомендую прочитать всем своим друзьям.

В небольшой статье критикуется фантастика «новой волны» (упоминается имя Харлана Эллисона) за отход от научности. Автор показывает, что это ведёт к мелкотемью и деградации в литературе. Также декларация «ненаучной» фантастики связана со разочарованием в науке, происходящим из односторонности технооптимизма. Проблемы не решаются по щелчку пальцев? Вот и повод для эскапизма.

Расцвет научной фантастики в двадцатом веке был связан с взрывным развитием науки и техники. Человек освобождался от монотонного труда для творчества. Этой свободе должны соответствовать целеполагание и ответственность ради блага человечества, о чём мы забыли за десятилетия, прошедшие с выхода статьи.