Наконец-то Елизаров порадовал нас не привычным качественным, мистическим трэшем, а не менее качественной прозой.

Роман многоплановый, включает, собственно, три линии. Постоянная – просто жизнеописание главного героя, имеющее явные автобиографические черты. Эпизоды жизни персонажа настолько жизненны, что либо взяты и чьей-то реальной жизненной истории, либо придуманы с невероятным талантом.

Далее, любовная мелодрама, служащая постоянным фоном основной сюжетной части романа. Пассия ГГ настолько напомнила мне некоторых своих знакомых, конца 80-х, что я начал даже подозревать некоторое мистическое совпадение. В целом, интеракция и мотивация поступков героев так же выглядят очень автобиографично, без литературных штампов несчастных любовников или страстных влюблённых.

И наконец линия, вероятно главная для автора. Философия и практика похоронного дела. Эта линия сама по себе многоплановая. Здесь мы встретим и грубую конкретику рытья могил, и жестокость похоронного бизнеса, и философские размышления о смерти и погребении. Елизаров мастерский показал, как его герой, по жизни личность слишком простая для философии, предназначенная скорее для лопаты. Однако, обстоятельства заставляют его погружаться в сентенции философии смерти. Сначала дидактически неосознанно (просто учить нужные слова), а затем и по настоящему. И всё это без малейшего отрыва от грубой реальности.

Понравилась и заинтересовала даже сама атмосфера России первого десятилетия, уж совсем мне незнакомая.

Понравился открытый конец романа, по всем трём линиям, что сделало его просто частью жизни.

В целом, роман прочёлся с огромным интересом, доставил большое удовольствие.

Сборник этот, помимо своих значительных художественных достоинств, замечателен еще и тем, что в наше суровое время вытаскивает читателя из сиюминутности и буквально силком заставляет задуматься о вечном. В том числе, в самом себе, в каждом из нас.

Самая сильная вещь сборника, на мой взгляд, — «Хороший день». Пристальный взор на реальную реальность из реальности виртуальной (обычно бывает наоборот, например, в киберпанке). Плюс проделана большая литературная работа, что не может не радовать. Да и посмеяться повод был, пусть и сквозь слезы.

Чуть ниже «Санёк». Медитация на тему утраты человеком собственной божественной сущности, приведшей к полному расчеловечиванию, а потом и всеобщей гибели. Гневный вопль пророка в форме язвительной софистской казуистики.

Триллер и боди-хоррор «Скорлупы» интересен и своим шок-контентом, и небрезгливым копанием в самых грязных отстойниках человеческой души. Это тоже должно быть описано. При этом Елизаров остается гуманистом, напрочь отвергая мизантропию а-ля Сорокин.

Ну и мемуар «Ты забыл край милый свой» — казалось бы мог и потеряться на фоне остального потока подобной литературы. Но тут помогла сама эпоха, и текст внезапно обрел дополнительное социально-политическое измерение и мощный политический заряд. В каком-нибудь 2010 году — не измени в нем ни строчки — текст читался бы совершенно иначе.

В общем, Михаил Елизаров этой книгой подтвердил свой статус писателя первого ряда современной России. И как мыслитель, и как художник слова. сильнейший моралист, без малейшей толики морализаторства и педантства.

Я, понятно, всех не читал, но вряд ли и в мире у него слишком много соразмерных авторов его поколения и младше.

Могучее перо земли русской!

Мультики – третий роман Михаила Елизарова. К творчеству Михаила Юрьевича я отношусь с почтением и трепетом, а к самому автору с уважением. Он человечище! Гвоздей бы наделать из него!

Пишет Елизаров самобытно. Его текста – это и задорное хулиганство, и хладнокровное насилие, и жуткая ледяная метафизика, и озорной наполненный кровищей глум, и грязная порнография, и философия развалившейся страны и много чего ещё. В его романах и рассказах тесно переплетается и чёрный юмор, и изуверства, и внутренние душевные уродства и глубокие мысли.

Приступим к Мультикам. Много подробностей сюжета и СПОЙЛЕРЫ.

Роман написан сплошным текстом. Нету ни частей, ни глав. Читателю в голову заливают сплошной поток предложений и слов. Текст начинается, как лёгкое подростковое хулиганство, а заканчивается как липкий ночной кошмар. Но обо всё по порядку.

Роман неформально, но отчетливо можно разделить на 3 части.

Часть первая. Хулиганская:

Перед нами подростковые приключения и мытарства главного героя Германа Рымбаева. Родители переезжают в крупный город и берут с собой сына. Герман связывается с дурной компанией, забивает на учёбу, пробует алкоголь, девушек и из прилежного ученика Рымбаева превращается в шпану по прозвищу Рэмбо. Компания Германа дерётся, пьянствует, ошивается за гаражами и добывает себе деньги на веселье. Денег хочется много и однажды старшие дружки рассказывают им про мультики. Мультики – представление и способ заработка. Компания юнцов берет с собой на промысел девушку, та надевает на нагое, юное и желанное тело только шубу и идёт вечером по подворотням. На пути ей попадаются мужики, бегущие с работы домой, часто навеселе. Девушка распахивает шубку, напоказ выставляя свои прелести. Тут же подлетает Рэмбо с компанией и начинают окучивать работягу:

- Мультики видел? Плати за мультики!

И работяги платят. Кто больше и смеясь, кто запуган и отдаёт трясущимися руками последнее. Подростки начинают хорошо зарабатывать. Покупают себе небывалую роскошь – магнитофоны, шмотки. За неделю показа мультиков каждый сшибает среднюю месячную зарплату инженера.

И до поры до времени всё идёт хорошо. Но однажды Рэмбо и друзья попадают в засаду ментов. Погоня, бегство, гололёд, толстые усатые, неповоротливые и потные мусора. Все врассыпную. Кто куда. Убежали! Пронесло. УРА!! СВОБОДА!!!! Да не тут от было. Рэмбо сцапали. Везут в детскую комнату милиции. Он ведёт себя дерзко, гордо. Огрызается, юморит. Товарищей не сдаёт. Пронесёт. Выпустят! Куда они денутся мусора эти?

Первая часть мне напомнила Харьковскую трилогию Эдуарда Лимонова. Да и сам Михаил Юрьевич часто отсылается к его творчеству и всегда с уважением говорит о деде.

Часть вторая. Липкий ужас:

В детской комнате милиции начинают творится странные вещи. Вроде обычные советские менты, да ведут себя по чудному. То оговорятся, то намекнут на побег – мол спасайся, пацан, пока ещё можешь, то робеют менты, то с ноги на ногу переминаются, перечитывая по десятому разу старинные плакаты на стенах. Вообще текст во второй части начинает словно сбоить. По нему, словно по экрану, идут помеху. То фамилия чья-то перепутается, то спотыкнёшься об предложение и возвращаешься к его началу, то какая-то несостыковка ломает голову и не даёт покоя, то за тёмным окном должна быть стена, а до неё не дотянуться рукой… Елизаров рвёт ткань реальности, плавно погружая Рэмбо в ледяной кошмар предстоящей ночи.

Германа помещают в странную совсем детскую комнату. В ней детские обои, разноцветная скатерть на столе, мягкие игрушки. В комнату через некоторое время входит причудливый специалист-воспитатель Алексей Аркадьевич Разумовский. Он угловат, хотя старается быть любезным. Алексей Аркадьевич просит называть его Разумом Аркадьевичем или просто Разумом. Такое вот у него было погоняло в детстве. Разум кажется Рэмбо смешным. Он его не боится. Над ним хочется издеваться и подтрунивать. Он жалок.

Разум Аркадьевич начинает крутить Рэмбо диафильмы. Они же мультики. Диафильм-мультик представляет из себя рекурсию, в которой подросток совершает гадские преступления, попадает в детскую комнату милиции, к нему приходит педагог и показывает ему спасительные мультики, в которых новый подросток снова творит зверства и бесчинства, снова оказывается в странной детской комнате и очередной угловатый учитель крутит ему диафильмы. Подростки после просмотра диафильмов раскаиваются и посвящают свою жизнь педагогике. Хоть и творили они злодеяния по малолетке, но система их исправляет и даёт шанс на новую жизнь.

На экране проектора появляется и сам Герман Рэмбо и реальность совсем скомкивается, становится изломанной, как фольга. То ли на самом деле, то ли в диафильме Герман, полностью потеряв самообладание и контроль, сдаёт Разуму своих товарищей и подруг… Рэмбо сломлен. Рэмбо раздавлен. Он больше не Рэмбо. Он снова Рымбаев Герман….

Мультики написаны живо, мрачно, угнетающе и кинематографично. Очень любопытно было бы глянуть, как эту часть книги перенесли бы на экран.

Это отрезок книги мрачен, безумен, шершав. Он словно рвётся. Перед нами настоящий хоррор, наполненный и кровью, и расчленёнкой, и Разумом, который словно длиннолапый паук плетёт свой диафильм в детской комнате, полночью сжирая разум горе-подростка.

Часть третья. Перевоспитание:

Непрерывный поток текста без новых глав опрокидывает Германа в обморок, после которого он приходит в себя в больничной палате. Родители напуганы, но что-то не договаривают Герману. Никто не упоминает Разумовского. Никто не попрекает Германа в хулиганстве. С ним случился припадок. Отец и мать переживают – неужели это будет с ним на протяжении всей жизни?? Лечащий врач успокаивает – Это не страшно. С этим можно жить, нужно лишь соблюдать простые правила и количество приступов уменьшится или они совсем пропадут.

Герман в смятении. Неужели не было ни Разума, ни мультиков, ни детской комнаты милиции? Неужели это просто эпилепсия? Но реальность подкидывает ему зацепки и намеки. То по почте придёт маленький тубус с диафильмом, который Герман так и не решится посмотреть. То в случайной детской книге, он увидит на рисунке юного Разумовского и себя. То пьяный отец на празднике совершенно трезвеет от вопроса о детской комнате милиции и закрывается у себя… Герман пытается пообщаться со своими старыми товарищами. Он хочет объяснить им, что никого не предавал. Но они его либо избегают, либо покинули город. Младший братик одного их его друзей-хулиганов говорит Герману, что тот сегодня «смотрит мультики»…

Герман подтягивает оценки в школе и оканчивает её почти с медалью. Он поступает в педагогический институт. Был ли это припадок, или Разум действительно проник к нему в голову, Герман не понимает. Он боится ответов. Но одно ясно точно – он вырвался из порочной рекурсии бандитизма. Он освободился из колеса Сансары разврата. Его судьба и предназначение – перевоспитывать юные и потерявшиеся умы.

С одной стороны, Мультики – это роман-хоррор. Но это не просто страшилка на ночь. Елизаров поднимает в книге вопрос воспитания. И воспитанием этим должно заниматься государство в том числе. Не спроста половина действия романа происходит в детской комнате милиции. Методы воспитания кому-то могут показаться страшными. Кто-то завопит, что это живодёрство, что это людоедство! ЭТО ФИРМЕННОЕ БЕЗОБРАЗИЕ!!!! Детей надо любить и лелеять. Но Елизаров показывает другую сторону медали. Елизаров спрашивает, а может ли шок сильно повлиять на неокрепший, заплутавший ум.

Финал в романе открытый. Читатель сам решит для себя, достойны и приемлемы ли методы Разума Аркадьевича и был ли он вообще этот Разум?

Третий роман Елизарова отличается от двух предыдущих. Он тоже о сломе эпохи. Он о разваливающейся Великой стране, о потерянном поколении, о советской системе образования. Но эту книгу я не могу назвать хулиганской. Она серьёзная. Она страшная. Елизаров в Мультиках не паясничает и не глумится. Он размышляет. Он даёт размышлять своему читателю.

Очень хорошо! Оценка 8 из 10-ти.

П.С. По своей структуре роман Мультики мне сильно напомнил фильм Остров Проклятых с Ди Каприо. Конечно в них разные посылы и смыслы, но такой же открытый финал и так же перемешались безумие и реальность.

Любопытно, что и фильм и книга 2010-ого года.

Самый простой по форме рассказ сборника. Но так как взято все из самой мякотки нутряной жизни и насыщено подлинными эмоциями, то и читается на ура. Будь автор «трусом», по квалификации Фолкнера, то с этого текста книгу бы и начал. Хотя бы ради самопрезентации для новых читателей. Но это не путь Елизарова-бунтаря.

А все-таки эмиграция в молодом возрасте очень сильное переживание. Следующие четверть века ого-го какие были, а все помнится, как будто вчера случилось.

И певец Елизаров замечательный! Я не специалист, даже не меломан, но его слушаю с удовольствием. Когда читал рассказ, еще раз захотелось переслушать любимую песню про Ростроповича.

Ох, жесть — великолепная работа! Жестокая сатирическая критика на однополярный «мир, основанный на правилах». Причем, написано как пародия на общение через гугл-переводчик недавнего времени (Он, кстати, таким же никчемным и остался, а вот Яндекс провел просто революционный апгрейд системы).

Но сатирой Елизаров не ограничился, в финале автор выходит на философский уровень и вопрошает: а какова будет цена для коллективного сознания человечества за столь стремительную цифровую и коммуникационную глобализацию? Пока ответа нет, но потомки наши могут нам спасибо за нее и не сказать.

Порог вхождения текст высоковат. Я много времени потратил на переработку промт-переводов и то читать было поначалу тяжеловато, но, как говрится, дорогу осилит идущий. О некоторых сложных вещах и рассуждать иногда приходится сложно.

П.С. Я филолог, как и Елизаров, поэтому когда дошел до письма Татьяны к Онегину и стихотворения Николая Гумилева о жирафе в тройном обратном гугл-переводе, чуть живот от смеха не надорвал! Ну, сильно сделано, сильно. Такой специфический сложный юмор для своих.

Политолог и эксперт по медиа-войнам Дмитрий Евстафьев часто повторяет шутку про беседу двух ученых: «Объяснить я и сам могу, но что это такое было на самом деле?»

Философская повесть Елизарова опять в перевернутой ленинской формулировке — по сути верно, а по форме издевательство — показывает ,что за тысячи лет мы очень хорошо научились объяснять что угодно кому угодно тысячами разных способов, а вот понять суть «жизни, Вселенной и всего остального», как не могли, так и не можем. Даже ничтожную жизнь никому не нужного алкаша постичь не в силах ,куда там задуматься о более важных вопросах!

(Грустно все это... У меня соседка такая вот была. Умерла от отека мозга в тридцать три года, а никто и не заметил. Нет человека, как не было).

Иному ......, который «ничо ни понил», можно бы поставить на вид, что хамить другим читателям в своих злобных писульках, значит, объявлять о степени собственной деградации. Да что с него взять, пусть и дальше баюкает свое болезненное эго.

Жуткий рассказ. Уж не знаю, кому он может доставить удовольствие, но текст полезный.

Человек сам выращивает собственных демонов себе на погибель. Сон разума рождает чудовищ, иногда в прямом смысле слова.

Рассказ написан как перевертыш известной формулы Ленина: по сути все верно, а по форме издевательство! Во время чтения меня периодически подташнивало от отвращения, хотя боди-хорроры я вроде как люблю. Наверно только в западных произведениях, далеких от нашей реальности.

Но такие моралистические без морализаторства тексты строго необходимы. Духовность — это не нудная принудиловка, а обязательная гигиена. Человек, помни не только о смерти, но и о том, как ты живешь и для чего!

Очень атмосферные рассказы, которые прекрасно передают дух лихих 90-х и начала нулевых годов. Читаешь и кажется всеми чувствами погружаешься в ту далёкую эпоху, о которой, в принципе, жалеть-то нечего, хорошего там было мало. Однако, тогда мы были молоды, веселы и бесшабашны (я почти ровесник автора — на два года младше), вся жизнь была у нас впереди и поэтому все чувства были намного острее. Я поймал себя на мысли, что в большинстве рассказов хорошо запоминаются герои и общая канва повествования, Но во многих напрочь забывается концовка. Видимо это из-за того, что концовка здесь не главное: важен не результат, а процесс, наблюдение за тем, как живут и что переживают герои. В общем, это отличный сборник рассказов для «реформенного» поколения (1970-х годов рождения). Молодым (миллениалам и зумерам), я боюсь, все эти сюжеты, выстраданные нами, покажутся скучными и непонятными...

А вот, когда слышишь название «Укладчица №5», сразу представляешь длинную шоколадно-черную коробку конфет «Птичье молоко», из которой вываливается пресловутый маленький ярлычок, где горделиво, и, в то же время, трагично вкладывается смысл бытия, ведь конфеты укладывают самые разные люди, а вот бумажку, схожую своим качеством с основой для аптечного рецепта, выдают всего одну, одну на всех.

Счастье, впрочем, тоже не выдают на всех, и вот тогда, уже на закате своей жизни, на границе между ненужной зрелостью и почти не вспоминающейся молодостью, жизнью становится быт. Сотни ненужных вещей, безделиц, рюмок и кружек, памятных и не очень сувениров, продавленный диван, и застиранное постельное белье. Может ли быть лучше? Сразу же возникает вопрос о безбедной старости, и бизнес-планы на этот счет. И вот тогда одиночество, помноженное на рубли и копейки сталкивается с другим, расчетливо постоянным одиночеством. балансируя на фоне пустых разговоров о ремонте, или «как лучше», постепенно превращаясь в какой-то постылый эротизм, надрывный и быстрый, стыдливо прячущийся за надвигающимися сумерками. В сухом остатке — шоколадные конфеты в коробке и тоскливая песнь ночи, с посвистом унылых носов, ведь завтра снова будни, а отпуска не было с 1996 года. Недавно я слышал и такое.

В остальном, Елизаров талантливо описал унылых людей, аллегорически помещая их в коробку панельного (или нет) дома, словно конфеты в коробку, и если вы помните линию владелицы сарайчиков для отдыхающих на море, страдающую дальтонизмом с ее ухажером, продающим ей красный «Запорожец»-кабриолет, в фильме «Будьте моим мужем» (с Мироновым), то тут что-то похожее, но не очень, скорее некий вектор для чтения.

Стиль Елизарова неповторимый, знакомый тем, чье двадцатилетие осталось где-то между неуловимо закончившимся духом 2005 года и бешеным ритмом десятых. Но снова и снова таких парней будут спрашивать про девяностые и вкладыши с приставками «Денди», уж поверьте.

Сказка сказывается, и дело делается тоже, как ни странно. Мальчик Толик жил себе на границе города и того, что городом станет вот-вот. Уже надвигаются на его сиротливо стоящий двор армия многоэтажек, а границей междумирья становится стол для забивания «козла». Алчные руки сорванцов обрывают последние яблоки с гнущихся под их тяжестью ветвей. все еще делая подсказку, что их делают не в магазине. Мальчик Толик, в общем-то и не совсем никчемный. чтобы противостоять обидчикам, но он также сиротливо один, как и его дом и двор. Случайный дядя Вася мотивирует мальчика, делает его Путь осмысленным, почти самурайским, но... бесконечность гряджущего в спиралях какой-то иномировой постсоветской действительности раскрывает вдруг какой-то сюжет этнографической сказки-небыли, притчи с намеком. И вот это реально выбивает из колеи чтения соцреалистической (с приставкой пост-) новеллы куда-то в сторону магического реализма. что удивит и ошеломит невольного читателя, делая комплимент сочинившему все это Елизарову.

Берем Пелевинское Genetarion P, меняем рекламу и гламур на кладбище и стройбат, Татарского переименовываем в Кротышева и заставляем говорить о метафизики смерти в подмосковном Загорске (ныне Сергиев Посад) и получаем роман Земля.

Что имеем. Бытовуху неквалифицированного стройбатовца в антураже 90х-00х попавшего вначале к мелким браткам на работу не требующую много интеллекта. Все это сдобрено переживаниями ГГ о том ято не получается попасть в институт и разглагольствованиями Алины о метафизике смерти. Причем описания бытовухи это примерно 2/3 книги, с описанием попоек, копанием могил, пьянок, разборок за дорогу смерти, алкогольных возлияний и тд.

Интересно ли читать? Однозначно да. В книги однозначно пленяет слог: автор пишет красиво, образно. Повествование завлекает, проводит через всю книгу и отпускает на последних страницах.

Крайне увлекательная книга с неожиданными сюжетными поворотами. Традиционно для Елизарова щедро пропитана иронией и юмором, не смотря на то, что события описываются и страшные, и неприятные. Присутствует даже мощный гуманистически-воспитательный посыл, который заставил всерьёз задуматься. Язык богат и красив. Главное достоинство, на мой взгляд — это сама история. История, от которой не хочется отрываться, которая притягивает и формой, и содержанием.

Дочитал сборник «Ногти».

Попалось мне в руки последнее его издание, то что с рельефной обложкой и со следами от ногтей, а оно дополнено несколькими повестями и рассказами, которые выходили позже. Так что, если надумаете покупать, берите именно его. Да и качество бумаги просто шик!

Хоть в сборнике и присутствует чёрный юмор, общее настроение гнетущее, мрачное с каким-то подёргиванием конечностей. Человеческие тела описаны убогими тушами. Отношения — пугающие ритуалы, утратившие первоначальный смысл. Поступки — ничто. Смыслы и образы — бессмысленное насилие, потустороннее безумие и безудержный хохот полоумного дурака на луну. У большинства героев, если и есть души, то они цвета пепла и пахнут сыростью с плесенью.

«Ногти» дебютный сборник Елизарова и в нём чувствует дух экспериментатора. Михаил Юрьевич выцепляет тут что-то и из Сорокина, и из Пелевину, и из Мамлеева, и даже Лимонова, и, прости Господи, я заметил даже что-то от Стивена Кинга. Но эти подражания не копирка. Это поиск себя. Поиск своего стиля, своей индивидуальности. Это сильно заметно и чувствуется.

Больше всего задели «Ногти», «Сифилис», «Вот и настал час» (про непростые отношения с немецкой проституткой), «Район назывался Панфиловкой», «Не больно» и «Гумус».

Некоторые совсем короткие рассказы-зарисовки тоже великолепны. Выделю для себя «Любимая», «Трактат о смерти», «Судья Антонина....», «Ван Гог». Смысл некоторых рассказов я не могу передать словами. Они просто вызывают какую-то животную неприязнь и первородный холодный страх. Они отталкивают, но их хочется читать и читать.

Для меня самую малость просели «Нагант» и «Я вернусь» (про евреев и Гитлера). Но просели совсем немного. В целом это тоже отличные рассказы куда выше среднего.

Неоспоримый плюс сборника, что в нем есть произведения на любой вкус и цвет. Тут вам и мистика, и дотошный метафизический реализм с выделениями, мазолями, и почернениями внутреннего мира. Тут и городские пейзажи, и военные госпиталя, и погружение в русские леса, и неуютность коммуналок. Здесь и порталы в другие измерения, и оторванные уши, и бесшабашные пьянки с драками и стрельбой. Тут вам и постсоветский Ктулху и леший в грибом в руке….

Вердикт — отличный сборник, но советовать его всем не стоит. Уж больно много насилия, изуверств и полоумной психопатии.

П.С. Михаил Елизаров плотно закрепился для меня, как один из любимых писателей. Радует, что я ещё не всё у него прочитал и впереди есть ещё чем утолить свой читательский голод.

Начало раздосадовало. Обидно мне стало за жанр соцреализма и за всех тех многочисленных абстрактных громовых, о которых с таким пренебрежением говорит автор. Дескать, без щепоти магии невозможно эту скучную литературу полюбить. А мне вот не нужно проваливаться в магическую суб-реальность и выполнять ритуальные условия, чтобы ценить этих громовых!

Затянувшийся пролог с хронологическим перечислением событий без единой мизансцены нагнал скуку и испугал. Казалось, что вся книга будет построена так: нудно, безэмоционально. Слава богу, автор исправился.

Потом, наконец, проснулся интерес. Я смогла переломить себя и смириться с сеттингом, и мне стало интересно, что же можно выжать из этакой задумки? Ответ: боевик. Достаточно атмосферный, с побоищами стенка на стенку, с морей кровищи, с бойцами, упакованными в латы а-ля «оч.умелые ручки»… И всё. Только боевик. Какие бы неожиданные повороты не случались в сюжете, всё всегда закончится побоищем. Люди будут исчезать и калечиться сотнями, но ни милиция, ни медики ничего не заметят. Вырежут целый дом престарелых с полтыщей сотрудников и обитателей, но НИКТО НИЧЕГО не ЗАМЕТИТ, и учреждение будет продолжать фиктивно функционировать десятилетиями. Я не знаю, насколько магическим должен быть реализм, чтобы поверить в это!

Удалась ли автору атмосфера? Да. Сначала это было мрачное сектантство маньяков, тыщами режущих друг друга за возможность прочитать книгу и получить кайф. А потом, читатель поближе знакомится с одной из сект, и радостно выясняется, что вокруг чудесные люди, взаимопонимание безгранично, а цель благородна – сектантство вдруг даже становится привлекательным. Я порадовалась за автора и испугалась за себя.

А удался ли автору главный герой? Нет. Литература штампует таких героев миллионами: ничем не приметный, не очень умный, не очень успешный и не очень смелый статист вдруг получает отметину избранности и мигом превращается в образец ловкости, силы, ума и благородства.

Как-то исподволь вдруг обнаружилось, что этот герой, кстати, очень много испражняется. И вроде каждый очередной акт дефекации относительно уместен по сюжету, но в сумме уж как-то очень много набежало фекалий!

А развязка вынесла мне мозг. Нет, она не плоха, просто финал с образной притчей о силе книг слишком не вяжется со всем предыдущим наполнением – с конкретным морем конкретной кровищи.

В сухом остатке, книга не вызвала у меня ни негатива, ни восторга. Интересные задумки перемежались с банальностями, атмосферность сменялась абсурдом. И так по кругу. Наверное, лучше бы я прочитала одну из книг Громова!

Тут большое количество персонажей, которые умирают каждые 5 минут, сменяют друг друга, разговаривают в одном стиле и не оставляют никакого впечатления, не говоря о эмоции от их смерти. Вообще книга где-то с начала второй трети — это одно мельтешение, бесконечные бои и убийства, которые сливаются в одну кашу и, честно говоря, не впечатляют своим содержанием.

Сам сеттинг из одиноких людей, урок, старух и прочих любителей покромсать друг друга в костюмах из говна и палок ради книг — убог. Книги про колхозный соцреализм от всеми забытого советского автора, как местный МакГаффины — не состоятельны, это просто не серьёзно, не впечатляет. Какую роль играет книга радости? Роль дозы героина без последствий. Ну или взять описание книги памяти, где человек просто погружается в галлюцинацию со славным советским детством, ведь там так хорошо — там буквально трава зеленее и солнышко светит на вкусное мороженное, вот за это кто-то готов убивать? Не верю.

Структура сюжета тоже какая-то поломанная и вызывает недоумение. Сначала долгая предолгая экспозиция, где рассказывается про историю, про формирование кланов, а потом со второй части начинается повествование от лица главного героя. Замечательно, до такого убогого хода не опускалась даже Роулинг, а ведь это реально достойный автора для сравнения с Елизаровым. Ну просто представьте если вместо. Дальше идёт встреча ГГ с библиотекой, и он попадает в заварушку, вступает в бои, убивает человека, без задней мысли верит во всё, вливается в тусовку. При этом даже не читает книгу. НЕ ВЕРЮ. Потом начинается история с тайной книгой смысла, которую почти никто не читал, но гг получает её, потому что так задумано САМОЙ КНИГОЙ, буквально, мойры наплели. А смысл такой

Кстати, ещё его постоянно сравнивают с Сорокиным и Пелевиным, хотя я вижу мало общего, я бы даже сказал литература противоположная. Взять хотя бы «День русского едока» Сорокина, тот взял убогие однотипные аншлаги вроде Юрмалы, которые пустые в своей сути, а потом берет и заполняется эту пустоту ещё более абсурдным шапито, кишками, говном, отсосу мертвецу, ударом кувалдой по голове артисту под смех публики, он разрушает этот аншлаг как феномен. И это, не говоря про сам нарратив шоу, про приход от голодного СССР к колбасной России.

Что тут у Елизарова – изначально берётся клоунада, натуральные петухи из тюрьмы, бабки, начинают резать друг друга, а всё это чтобы создать ценность пустоте – воспоминаниям о славном вчера и духовных скрепах. Елизаров возводит книгу вокруг того, что Сорокин высмеял бы.

Так же Елизаров мог бы толкать речь за какого-нибудь полковника в Омон Ра – Пелевина, или быть другим комичным Пелевинским персонажем, но не равным автором.

Реальный стёб на десятки страниц над африканскими «благотворителями», оставившими вам миллионы. Моменты, вызывающие непроизвольный смех, имеются. Однако разбитая мозаика из кусков текста не складывается в картинку и утомляет. На мой взгляд, во всем должна быть мера, а здесь ее не наблюдается.

Да, согласен. Автобиография в части перемещения в Германию в судьбоносном 2000 году у Михаила Елизарова получилась. Если бы не типичный авторский скол «под Сорокина» в конце, текст бы вполне был на цензурном уровне. И поездку, и местных, причем очень похоже на кунинский «Русские на Мариенплац», Елизаров обрисовал наглядно. Возникает желание на продолжение банкета и оформление прозы в крупную форму.

В общем, хорошая вещь.

Это роман о книгах. Книгах непростых, книгах, написанных в духе соцреализма, книгах воспевающих труд, шахты, битвы за урожай и битвы за Родину.

А какие названия у этих книг! «Пролетарская», «Счастье, лети», «Нарва», «Дорогами труда», «Серебряный плёс», «Тихие травы».

Все эти книги принадлежали перу одного автора, придуманного лёгкой фантазией писателя — Громова Дмитрия Александровича.

А ещё — это роман о людях, людях разных. Эти люди собирают книги Громова, ищут их по всей стране и не останавливаются ни перед чем, даже убийствами, лишь бы этими книгами завладеть, ибо .... .

Так что это за КНИГИ? И что это за ЛЮДИ?

Оказывается, если при чтении этих книг выполнить два условия, Условие Непрерывности и Условие Тщания, то с любым, подчёркиваю, с любым человеком происходят сильные изменения.

Вокруг книг возникает целый особый мир — «громовский мир», живущий по своим законам. Образуются кланы — читальни, которые входят в более крупные сообщества — «библиотеки».

Цитата: «Полное собрание сочинений рассматривалось всеми библиотеками как гигантское заклинание, которое должно было дать некий глобальный результат». Забегая вперед, скажу — результат, действительно, оказался глобальным, наполненным глубоким мистически — патриотическим смыслом.

Роман «Библиотекарь» состоит из трёх частей. В первой Елизаров коротко и ясно описывает предысторию происходящего. Он рассказывает о силе книг, о первых читателях, которые эту силу постигли. Говорится о формировании самых влиятельных и могущественных библиотек. Лагудов, Шульга, Мохова, Горн — запомните эти фамилии. Заканчивается первая часть кратким описанием Невербинской битвы, после которой «громовский мир» стал таким каким мы его видим в основной части романа. Она называется «Широнинская читальня». В ней описывается судьба, книжные и околокнижные, зачастую очень кровавые, приключения Алексея Вязинцева, волею судеб, ставшего библиотекарем этой читальни.

В третьей части автор очень удачно закольцовывает сюжет. Дитя лихих 90-х, пропитавшись могучей внутренней силой советских книг, неказистых словом и сермяжно — картонных видом становится ... .

Блин-блинский, Ктулху милосердный, как же глубок и мощен финал «Библиотекаря«! Очень неожиданно. Очень сильно. Кровавое городское фэнтези превращается в историософское произведение. Здорово. Правда, здорово.

Такого прочтения влияния советских основ на будущее современной России я нигде не встречал. Елизаров придал тексту почти космический смысл.

Если бы автора, кое-где по ходу повествования не заносило бы в некоторых вопросах, то был бы шедевр. Если из текста выдернуть такие моменты как битва в главе «Сельсовет» или резню в доме престарелых (глава «Мохова») и представить себе всех этих якутов в рогатых шлемах, кровожадных безумных старух с острорежущими предметами в руках, то хочется воскликнуть: «Эй, Миша, хорош. Перебор. Хватит.» (сорри за панибратское отношение к писателю).

В общем и целом роман у Елизарова получился оригинальным, драматическим, а значит серьезным, проникнутым правильной ностальгией по советским временам. Мне, родившемуся при Брежневе, текст очень понравился. На мой непросвещенный взгляд, «Библиотекарь» — это лучшее произведение писателя. Правда, я ещё не прочёл «Землю».

Каждый в этом романе найдет что-то своё. Один из лучших современных русских романов 21 века, попадавшихся мне в руки.

Читать всем любителям хорошей, ПРАВИЛЬНОЙ во всех смыслах литературы.

Р.S. «Дума о Сталинском фарфоре». Надо же ... .

Эпическое полотно про обычного парня из центральной России с нетривиальной судьбой кладбищенского «копаря». Одним слоем идёт повествование о быте и нравах людей, связанных с похоронной сферой, другим — метафизика смерти. Елизаров скрупулёзно выписывает процесс похорон с точки зрения ритуальной службы, а затем размышлянт о природе существования, будто конспектируя учебник по философии.

Из несомненных плюсов — любовь к русскому языку и умение им пользоваться, из минусов — некоторая недосказанность.

Роман Михаила Елизарова «Библиотекарь» является довольно популярным в нашей стране. О нем говорят разные книжные блогеры, ему присуждена престижная литературная премия «Русский Букер», но меня, если честно, весь этот хайп обошел стороной. Заинтересовался же я ей лишь после новости о выходе сериала-экранизации и, как водится, перед просмотром решил ознакомиться с первоисточником. Что ж, роман оставил после прочтения неоднозначное впечатление, но обо всем по порядку.

В Советском Союзе был ничем не примечательный писатель Дмитрий Громов. Он написал семь книг: Книгу Терпения, Книгу Ярости, Книгу Памяти, Книгу Радости, Книгу Силы, Книгу Власти и Книгу Смысла. Громов – типичный рядовой писатель, не заслуживший ни славы, ни богатства. Писал он о советских ценностях, порядочных простых людях, но его книги так и остались пылиться на полках небольших библиотек. Так продолжалось до появления на горизонте бывшего журналиста Валериана Лагудова. Однажды прочитав книгу Громова, Лагудов понимает, что она обладает некими магическими свойствами. Параллельно с ним раскрывает свойства книг и Николай Шульга, попавший в тюрьму именно из-за Книги Ярости. Находясь в заключении, Шульга находит Книгу Власти и при помощи ее сколачивает банду из «обиженных» заключённых. Третьим, на кого снизошло озарение, является Елизавета Мохова. Она работала в доме престарелых и при помощи Книги Силы сколотила себе банду из старух, которых книга сделала настоящими машинами для убийства.

Разные книги даровали разные способности. Для этого нужно было соблюсти два важных условия: читать нужно непрерывно (благо книги имели скромный объем) и не пропускать ни единого слова. Если книгу прочитать вслух, то все слушатели обретали эту сверхъестественную силу. Например, Книга Радости даровала чувство безудержной радости, Книга Памяти пробуждала самые теплые воспоминания и т.д. Шульга, Лагудов и Мохова делятся магическими книгами со своими последователями, сколачивая вокруг себя общества, так называемые библиотеки. Обычно библиотека может насчитывать около сотни читателей. Помимо этого, существуют читальни, чаще всего с 1-2 книгами и десятью-двадцатью читателями. Каждая библиотека хочет заполучить как можно больше книг, из-за чего нередки жестокие сражения и всевозможные интриги. Слишком агрессивная политика Моховой приводит к масштабной битве, в которой она терпит поражение и уходит в подполье. Шесть книг находились в собственности библиотек и читален, а вот седьмая, Книга Смысла, так и оставалась загадкой. Именно она должна раскрыть тайный смысл всего творчества Громова. Есть немаловажные особенности книг, которые вносят дополнительные сложности. Магическими силами обладают только оригинальные книги из первого тиража. Переписанные книги полностью бесполезны. Если утеряна хоть одна страница, книга также теряет свою суть. Книги вызывают привыкание у читателей, и после пары прочтений они уже готовы убивать и умирать, как самые настоящие наркоманы.

Главный герой романа, Алексей Вязинцев, представляет собой типичного потерянного человека. Ему 27 лет, он окончил ВУЗ, но оказалось, что никому его профессия не нужна. Так и не найдя своего места в мире, Алексей узнает о смерти своего дяди – Максима Вязинцева. Главный герой отправляется в захолустный городок, чтобы продать квартиру, доставшуюся в наследство от дяди. Таким образом Алексей оказывается втянут в круговорот интриг библиотек. Почти сразу же он становится свидетелем кровавых сражений, и даже участвует в них. Поначалу Алексей всеми силами отказывается верить в происходящее, но постепенно осознает, что никуда ему от этого магического мира не деться. Сам Алексей, как главный герой, мне не понравился. Он слишком пассивен, большую часть работы за него делают окружающие. Он же просто плывет по течению, выигрывая чаще всего благодаря случайности. Так в самом первом сражении Алексей убивает опытного библиотекаря, за спиной у которого не один десяток сражений. Становится библиотекарем широнинской читальни он лишь благодаря родству со своим великим дядей. Алексей получает не совсем заслуженный почет и уважение, зиждущийся в основном на фамилии Вязинцев. Его «избранность» и постоянные рефлексии изрядно утомляют.

К минусам романа я также отнес бы и довольно пустой мир. Да, идея магических книг и читателей интересна, но вокруг них не происходит абсолютно ничего. Выглядит не особенно реалистично.

В романе довольно много кровавых сражений, описанных с изрядным мастерством. Однако и к ним у меня возникли вопросы. Сражения происходят только при помощи холодного оружия, чаще всего переделанного из хозбыт вещей: молоты, косы, вилы, ножи и т.д. Люди уничтожали друг друга при помощи холодного оружия тысячи лет, и придумать в этом что-то новое довольно сложно. Все самое лучшее было создано и опробовано ещё в Средневековье. Так почему бы читателям не ознакомиться с парой книг о ведении сражений и не взять на вооружение те самые методики? Битвы стенка на стенку без какого-либо построения и тактики устарели очень давно. Что мешает создать строй с пиками, как наиболее эффективный метод? Да, это сложнее, но, когда от этого зависит твоя жизнь, можно и постараться. На мой взгляд, автор пожертвовал тут реализмом в угоду большей кровавости.

Роман написан довольно простым языком и рассчитан на широкий круг читателей. Тем не менее местами читать было довольно сложно, и совсем не из-за кровавого реализма. Многостраничные рефлексии главного героя и некоторая «душность» временами утомляли.

Идея магических книг мне лично понравилась. Они не делают читателей излишне всесильными – как-никак нужно довольно долгое время для чтения книг. Однако и отказаться от такой заёмной силы люди не могут, поэтому есть смысл держать секрет книг в тайне и не посвящать в него посторонних. На мой взгляд, почти любая книга обладает влиянием на нас. При чтении мы радуемся, грустим, испытываем подъем сил и вдохновение. При этом разные читатели от одних и тех же книг получают совершенно разные эмоции. Плюсом к этому автор довольно бережно относится к советским ценностям, которые постепенно теряют актуальность в 90-е, когда и происходит действие романа. Члены широнинской читальни искренне ценят и уважают друг друга, тут нет места недоверию и предательству. Они напоминают большую и дружную семью, готовы отдать жизнь за ближнего.

Финал романа получился неоднозначным и при этом неожиданным. Именно благодаря ему я бы отнес роман к постмодернистской литературе. Стоит упомянуть и экранизацию, которую я уже посмотрел. С одной стороны, она получилась очень зрелищной. Но с другой, изменения в сценарии привели к тому, что изменился сам посыл автора. Интриги ради интриг тут процветают даже в широнинской читальне, поэтому теряется ощущение братства, которое зацепило меня в романе.

Итог: На первый взгляд «Библиотекарь» может показаться кровавым сюрреалистическим трешем, но при дальнейшем прочтении становится понятно, что это не так. К классике современной русской литературы я бы роман также отнести не смог, несмотря на множество восторженных отзывов. Книга неплоха, но имеет ряд заметных минусов. Своим описанием бытовых вещей и толикой фантастических допущений роман напомнил мне «Отдел» Алексея Сальникова. Опять же книга стоит потраченного на нее времени и неплохо подходит для знакомства с популярным российским автором.

Форма перевешивает содержание. Да, это полноценный хоррор, хоть сейчас иди и экранизируй. Написано четко, красиво. Сюжет захватывает. Но если честно, я в душе не представляю, что я могу подцепить из книги. О чем эта книга? Я не знаю, ни о чем. Какие можно сделать выводы из прочитанного?

Книга то крутая, но книги Елизарова походу не мое. Песни нравятся, а вот после книги — лишь душевная пустота и тревога.

Размышления автора о религиозных течениях, культах и обрядах, кое-как скреплённые бредовым сюжетом. Похоже на отрывной календарь: страницу читаешь — вроде интересно, но перелистываешь дальше и всё забывается. Написано складно, богатым языком, но обилие мата и тут портит картину. Год написания, наверное, намекает, что это наследие лихих девяностых: провокационно, мерзко, нигилистично. Сама идея, конечно, смелая, но осталось гадливое ощущение, что Елизаров грязными мыслями облапил Пастернака.

Лучше бы доктора Живаго перечитал.

Постсоветское городское фэнтези со всеми вытекающими. Увлекательно, местами даже захватывающе. Много действия, но и размышлений автора о Родине и судьбах тоже достаточно. Не та книга, которая заставит много думать и перевернёт мир, но есть в романе прекрасно написанный богатый мир, универсум, который не оставляет равнодушным.

«Библиотекарь» очень кинематографичен, чем успешно и воспользовались в этом году. И сериал по мотивам добавил, на мой взгляд, книге смысла:) То ли я сам для себя придумал, то ли авторы вложили в произведения метафоричность книг и борьбы за них.

Пожалуй, лучший рассказ из сборника «Скорлупы». Автобиографическое повествование об эмиграции в Германию. Нет чернухи, которая присуща многим рассказам автора. Очень атмосферная вещь. Почаще хочется видеть именно такого Елизарова.

Елизарова до этого читал «Библиотекаря» и «PASTERNAKA». «Скорлупы» не в счёт. Они под одной обложкой с данным сборником.

Вышеупомянутые романы, хоть и были наполнены топорами в черепах, вилами в грудных клетках, сукровицей, отборной матерщиной и прочими блестящими красотами с выпущенными кишками, всё же имели толику юмора. Их можно было смело отнести к этакому вычурному слэшеру и трэшу, хоть в книгах и была заложена серьёзная и не шуточная идея. «Кубики» же иные….

Для меня «Кубики» — это ржавчина на электрических плитках на общих кухнях, зелёно-белые подъезды с откинувшимися, ещё не остывшими торчками, когда идёшь в школу, групповыми изнасилованиями и нелепыми драками с липкой кровью до летальных исходов….

Сборник заставляет содрогнуться. Местами даже ужаснуться. Эти образы каких-то забытых заводов, кассетных аудио магнитофонов вперемешку с кровью на простынях, издевательствами над инвалидами, бутылками водки и ударами кулаками в двери, что бы открыли…. Страшно. Получилось жутко и страшно.

И вся эта жестокость 90-х и 200-х перемешана с каким-то ритуализмом, кровавым абсурдом, присутствием потустороннего высшего зла и нелепой сказочной жестокостью….

Читать такое стоит точно не всем. Липко. Тошно. Остро-режуще. Но это как ледяной душ. Приводит в себя.

Многие сравнивают Елизарова с Сорокиным. Мне кажется, что СРКН всё же больше играется с текстом, препарируя структуру и фактуру, измывается над приемами и манёврами предшественников по перу. Елизаров всё же больше уделяет деталей смыслу и посылу.

Оценка 8 – очень хорошо. Но мало! Добавить бы в сборник ещё 4-5-ть рассказов и 100 страниц текста, было бы ОГРОМНЫЕ ДЕВЯТЬ!

Представьте, что собеседник пересказывает вам услышанную когда-то от кого-то небезынтересную историю, в которой он сам личного участия не принимал. Именно в таком ключе написана эта книга, поэтому особых эмоций у меня она не вызвала. Достаточно сухое повествование, и даже проломленные головы, проткнутые тела и безумные старухи жару и пылу не добавляли. Завязка в романе заложена достаточно интригующая, но дальнейшие события к многообещающему финалу не привели. Да и по большому счету смысла в Книге Смысла не оказалось, а автор был вынужден интересную идею превратить в служение во благо Родины. Для справки: фильм получился значительно увлекательней.

Новый мини сборник Михаила Елизарова насчитывает всего 4-ри рассказа. Почему эти произведения числятся повестями, я ответить не могу. Формально на повесть тянет разве что заглавное, одноименное произведение мини сборника. Выпускать такое под отдельной обложкой было бы нехорошо. Поэтому «Скорлупы» вышли, как дополнение к переизданным «Кубикам». Так получились и приличный объём и уважение к читателю.

Скорлупы, как сказано выше, состоят из 4-х рассказов. Сам Елизаров называет их литературными вещицами. Давайте о них и обмолвимся:

1) Скорлупы.

Заглавный рассказ. Вещь получилась мощная. Перед нами вычурная мамлеевская метафизика, полная соитий, мерзостей, совокуплений, гнойных масс, кровавого месива, мучений, тошноты, немого воя и чего-то такого, что заставляет стыдясь и морщась проглотить рассказ. Язык великолепен. Образы гадкие, но как синее клеймо на свиной туше отпечатываются в памяти.

Рассказ поведывает о существе, которое появилось на свет в ходе неудачного аборта. Нам описывают жизнь твари (божьей?) и его матери. В финале нам намекают, что это не просто уродец, а их целый вид, или, по-компьютерному, целая раса, как зерги в стар крафте.

9-ть. Очень даже! Однозначно читать.

2) Санька

Этакий псевдонаучный, псевдотеологический, энциклопедический, документальный трактат о сотворении мира и рождении вселенной в форме бомжа Саньки.

Рассказ кишит терминами и формулировками. Где тут правда, а где стёб разобраться зачастую сложно. Этакая философская абракадабра.

Если выразится языком самого рассказа, то получился _Надпелевин. Елизаров (не)заелизарил.

Рассказ выручает сильнейшая концовка. За пару страниц читателю становится так горько и тошно, что хочется выть или смотреть в окно час. За неё даже не плюс бал, а +2.

Итого: 8.

3) Хороший день.

Ну тут мне совсем тяжело. На мой взгляд это действительно, что вещица. Чисто лингвистический эксперимент, смысл которого я не совсем уловил.

Перед нами не то текст разумного спам письма, не то рассказ, написанный языком будущего, не то обращение нейросети е человеку, не то Бог или пришельцы научились слать Е-мэйлы и насмехаться над американской мечтой и капитализмом

Языком это больше всего похоже на письма в Голубом сале.

Во всём намёк. Рипс немада табень. Шлю тебе текст, мой топ-директ.

Но у Сорокина вышло лучше и задорнее.

Проблема таких текстов в том, что они забываются через пару месяцев.

Оценка: 5(pyatero4ka)

4) Ты забыл край милый свой.

Хороший автобиографический рассказ о отъезде автора из Украины в Германию на учёбу и жительство. Добротный текст, наполненный надеждой на будущее и тоской о покинутой Родине. Рассказ выбивается из сборника. Тут вам никаких вычурностей и лопнувших словарных скорлуп.

7-мь. ХОРОШО.

Итог:

Слишком мало. Непростительно мало. Ещё бы 4-5ть рассказов и был бы шик. А так….. Ставлю 7-мь. Всё же это не проходняк.

Может быть чего-то в литературе не понимаю, но после чтения книга оставила достаточно гадостное послевкусие. Если этого и хотел добиться автор, честь ему и хвала!

Но могу сказать ему «спасибо». И вот за что. С самого детства меня очень удивляло, что практически ни в одной книге не описано, как герои ходят в туалет по-большому или по-маленькому. Не знаю, может быть в этом смысле мы с автором — родственные души, но он это в своём романе старательно описывает. Спасибо! Наконец у меня есть пример произведения, где автор не забыл, что его герой — человек.

Пойду сериал посмотрю.

P.S. Сдаётся мне, что это было какое-то пост-советское фэнтези с элементами феодальных разборок и неведомых источников силы.

Вспомнились книга из детства «Я — не колдун, я — знахарь». Был там раздел читательских писем с массой подобных историй: подушки с порчей, отравленная еда и прочие признаки бытового колдовства. Но даже если откинуть мистическую тему, получится вполне узнаваемая история про хитрую бабу и её родственников, сосущих соки из здорового мужика. Вот где настоящий ужас.

Весьма сюрреалистичная повесть о существе с позывным Санёк, в основном напоминающем человека, его недолгой и, прямо скажем, бесполезной для страны и народа жизни. По сути это очередной опус Михаила Елизарова без идеи и какого-то смысла. Более грубые и конкретные читатели обозвали бы этот текст продуктом отхода человеческой жизнедеятельности, я воздержусь от такой оценки, ибо пусть растет сотня цветов, а копрофаги тоже имеют право на духовную пищу.

Повесть об изобретённом Михаилом Елизаровым астрально-посткоитальном существе, чье правильное название цензура не пропустит. С определенной поправкой на ВлдмрСркн, вещь достаточно оригинальная, чем вызывает в том числе читательский интерес. Жизнь и становление этого самого существа в условиях обыденной российской действительности изложена автором весьма и весьма правдоподобно. Безусловно — для читателей взрослых, небрезгливых и с чувством чёрного юмора.

Более того, Михаил Елизаров вполне скрепно-духовно осмрадил судьбу абортницы и ее врача, за что вполне достоин литературной премии от Минздрава с занесением в грудную клетку.

Как вывод. Написать увлекательную повесть возможно хоть про отходы человеческой жизнедеятельности, главное — не создавать передоза указанной субстанцией. Автору это в основном удалось.

Люблю Елизарова за эту легкость бытия: герой просто едет или идет куда-то, но оторваться невозможно.

Лучший рассказ из всего сборника. Волею судьбы абортыш, а точнее его энергетическая оболочка, выживает и растет вместе с матерью, которая ни о чем не догадывается. Как и в случае с «Ногтями» текста несправедливо мало, и удовольствие от чтения заканчивается, едва успевшись начаться.

В гниющей стране из-под ногтей которой выглядывают банки

Кашпировского, трактаты Пелевина и рукописи Сорокина, вылупляется это.

Чудо. Россыпь. Вопль.

КТО ПОСМЕЛ ПОСЯГНУТЬ НА ПАСТЕРНАКА?????? – вопит огромная жабопободная тварь, чей низ покрыт слизью вместо трусов!

- РУКИ ПРОЧЬ!!! НЕ СМЕТЬ!!!! – прямо так и видится сальная, полысевшая голова.

— НЕ СМЕТЬ ПРИКОСАТЬСЯ К СВЯТОМУ!!!!!! Я ЕСТЬ РУССКАЯ ИНТЕЛЕГЕНЦИЯ И УМ! – воет за достаток и гонорар нелюдь.

Роман хорош. Зол. Хулиганский!

Перо Елизарова ещё дрожит. Но мне кажется, что и в Библиотекаре оно не устойчиво. В этом есть что-то пацанское. Юношеское. Через ноздри шипение.

Советую. Крайне! Хорошая вешь. Да! Комикс! Да! Сумбурно! Скомкано! Ломано!!

НО СИЛЬНО!!!!!

Из минусов для меня:

Мощь зла не раскрыта. В середине романа стоило бы впихнуть кусок про злодеяния Живого Доктора и роман бы стал куда целостнее и не потерял бы динамики.

Влияние Мамлеева, Сорокина, Пелевина – ну куда без них? Но они. Влияния эти, переработаны, пережёваны, выплеваны и сияет новый колодец глубиной смыслов.

У Елизарова ещё тогда 20-ть лет назад был посыл! Мог он.

А мы давайте просто читать. Эх. Смерть! Да!

Прочитал эту повесть в сборнике «Десятка», там это однозначно самое сильное произведение. Это никакой не реализм, это хоррор с элементом сюра (тут должен быть смайл, но боюсь, что к этому произведению смйлики не подходят вообще).

Главный герой, с целью откосить от службы в армии, ложится в военный госпиталь на обследование. Его соседи по палате и отделению — солдаты срочники, занимающие в армейской иерархии самые разные ступени. Дедовщина, не ограниченная рамками какой-никакой казарменной дисциплины, паноптикум и жесть. Утверждается, что повесть автобиографическая.

Сильное произведение, автор умело нагнетает атмосферу липкого ужаса, по завершению чтения взыхаешь с облегчением.

Я не могу понять основу конфликта. Ну ладно, вот чудо-книги. Так собирай последователей, устраивай групповые чтения Радости и Памяти, стриги с них за декламацию. Делай обычную нормальную секту. Тем более, есть возможность болящим книгу Терпения читать.

Но нет, вместо денег и власти постоянная резня и необходимость утилизировать трупы в промышленных масштабах. И все годами без проколов, как будто все вокруг настолько тупы, что не замечают как регулярно одновременно пропадают десятки человек.

В общем, автор высосал из пальца какой-то наркоманский бред, нагородил вокруг насилия и внезапно Великий Смысл, закончив непонятно чем и зачем. И за это Букер.

Виртуозный опыт литературной интерпретации известных сюжетов.

Прекрасный образчик пропагандистского искусства «осмысления» любого мало-мальски популярного текста. Автор цинично, но чертовски остроумно натягивает тривиальную сову на глобус собственного мировоззрения.

Толково, смешно иногда страшно смешно, а иной раз просто страшно.

Узнаваемая елизаровская обсценная поэзия в эссеистской прозе.

«Библиотекарь» книга Смысла.

Глубинного, подсознательного, всенародного Смысла существования человека, как личности, как индивидуума, как гражданина и как «винтика» вселенского механизма Бытия.

Гностическая секта стремится сохранить духовный покров над Родиной, не стесняясь в средствах и не жалея ни себя ни «винтика», ни «щепки» которые кровавыми брызгами летят во все стороны, когда «лес рубят».

Повествование о сути «духовных скреп России» без словоблудия и демагогии.

А главное без риска оскорбить, чьи бы то ни было «религиозные чувства»!

Красиво, динамично, талантливо написано.

Великолепная современная проза.

Книгой и кистенем

«У Книг не было Смысла, но был Замысел. Он представлял собой трехмерную панораму ожившего Палеха, хорошо памятную мне советскую иконопись на светлой лаковой подкладке.»

У книг разные судьбы, все как у людей. Одна входит поступью потенциального победителя, создает нужные завихрения в интеллектуальном пространстве, и бывает благополучно забыта через пару лет. Другая вспыхивает сверхновой, заметной не только читающим людям, но и условному соседу по подъезду — так было лет 20 назад с книгами Коэльо, которого Путин, еще не Дракон, а Ланцелот, принимал в Кремле (тогда все кинулись читать его притчи, теперь это зашквар). Абсолютное большинство рождается, живет и умирает незамеченным. Но бывают и рожденные дважды.

Когда в 2008 молодой писатель из Украины Михаил Елизаров взял своего «Русского Букера» за роман, написанный в Германии, его заметили. Не всенародная известность, но преданными поклонниками обзавелся, равно как и теми, кто плевался при его упоминании. В низовом сегменте книжного мира, к которому относимся мы, читатели, если и не бросились тотчас знакомиться, то пометку «надо бы при случае» сделали.

Случая пришлось ждать двенадцать лет, в 2020 «Землю» Елизарова читали все, отличный роман, на волне интереса к которому я прочла еще три его книги, убедилась, что язык превосходный, но кровожадность этой прозы и ее чересчур пристальный интерес к маргинальному не для меня, и главного елизаровского хита «Библиотекаря» тогда читать не стала. Прочла сейчас, когда книга обрела второе рождение в виде сериала. И таки да, завлечь читателя нетривиальной завязкой он умеет.

Примерно конец 90-х, выпускник политеха Алексей, грезящий творческой карьерой, едет с Украины в Россию, чтобы вступить в право наследства квартирой, доставшейся после смерти дяди. Городок небольшой, квартирка плохонькая и без ремонта, однако какие-то деньги выручить за нее можно — все помощь семье. Удивительно, но потенциальные покупатели появляются в вечер приезда, хотя больше интересуются не жильем, а мусорной книжонкой в картонной обложке, соцреалистическим хламом, который Алексей наверняка выбросил бы.

Читатель, уже подготовленный экспозицией, знает, что эта советская макулатура вовсе не так проста. Ничтожные в плане литературных достоинств, книги писателя Громова, если читать их, выполняя два условия, программируют на определенные психофизические состояния: ярость берсерка, силу и здоровье, усиление когнитивных навыков, способность терпеливо переносить трудности, умение управлять окружающими, эйфорическое счастье, ощущение обретенного смысла и сопричастности высокой цели. Такое, отчасти: «Солнце останавливали Словом. Словом разрушали города» Гумилева — развернутое в неопрятную, ерническую и кровавую историю в типично-елизаровском стиле.

Читатель подготовлен, потому, в отличие от героя, не удивляется, когда между «покупателями» и «жильцами» возле подъезда вспыхивает кровавая схватка, поражающая как изощренной жестокостью сторон, так и необычными орудиями убийства. А после победы условно своих из шароновской «читальни» — секты, сложившейся вокруг книг, ему ничего не остается, как заступить место дяди в этой конспирологической общине. Собственно, на этом все.

Дальше будут бесконечно-безобразные описания битв между «библиотеками», позволяющие автору блеснуть изощренностью в описании орудий убийства и калечения. Несколько уныло, скучновато и убого в плане мотивации, но явно порадует любителей детективов с расчлененкой. Сцены крови, кишок и прочей доброты перемежаются сентиментальными вставками про мороженое за 11 коп. и «как повяжешь галстук — береги его». Миф, который условно можно обозначить, как «Такую страну просрали!» Елизаров эксплуатирует не впервые и умело пользуется его кликбейтностью.

Завершается этот балаган ожидаемо невразумительно, но читатель должен понимать, что пока жив Алексей, не погибнет и Расеюшка. Вот такая вот музыка. Такая, блин. вечная молодость. Продолжу ли я смотреть сериал? Возможно.

#современная проза, Михаил Елизаров, невыносимая жестокость, поэтика распада, кровь-кишки-доброта, реставрация СССР, экранизация, РЕШ

«Вначале было Слово, И Слово было у Бога, и Слово было Бог»

Евангелие от Иоанна

«Книга – учитель, книга — наставник.

Книга – близкий товарищ и друг.

Ум, как ручей, высыхает и старится,

Если выпустишь книгу из рук.

Книга – советчик, книга – разведчик,

Книга – активный борец и боец.

Книга — нетленная память и вечность,

Спутник планеты Земли, наконец»

В. Боков

Однажды, бесконечно далекие годы назад, меня ожидала очередная скучная ночная поездка на поезде. Чтобы хоть как то скрасить дорогу, я заглянул в книжный магазин, где среди книжных развалов макулатуры по скидке я наткнулся на совершенно для меня незнакомого автора Михаила Елизарова и его роман «Библиотекарь». Конечно, все дело в моем невежестве, автор и книга были имениты, на обложке значилось, что роман – победитель премии Русский Букер 2008, но в то время я был далек от того, чтобы внимательно следить за новинками литературы, а равно и знать каких-либо ее лауреатов. Эта поездка стала одной из самых запоминающихся для меня, дело в том, что я буквально провалился в мир этой книги – мир Широнинской читальни, громовское Семикнижие, ретросоветский универсум, в котором скучные, пыльные советские книги, прославляющие труд шахтеров и хлеборобов, породили ту гравитацию Смысла, тот Покров, который соединил, сохранил и защитил нашу Родину. Как это было удивительно открыть для себя, что книга с таким мощным посылом может быть такой легкой, веселой и по-хорошему бесшабашной. В общем, вы поняли, книга Елизарова подействовала на меня подобно громовской, осветила и перевернула что-то во мне, подарив искренние радость и счастье от буквального поедания текста. Дорога пролетела незаметно.

Говорить о достоинствах и недостатках книги даже не хочется – все это мне кажется мелочами, частностями на фоне поистине космологического замысла – увязать воедино великую православную и советскую историю и жизнь нашей страны с ее мелочным, рыночным, эгоистичным, бесславным настоящим. Бытие не ограничивается лишь физикой и материальными потребностями и какой бы ни была хаотичной наша жизнь, какие бы кризисы и неурядицы на нее не сваливались – теперь я знаю, где-то в бункере стойко несет свою вахту Библиотекарь, неустанно прядет он нить защитного Покрова, простертого над страной. От врагов видимых и невидимых. Он не умрет никогда. И зеленая лампа не погаснет.

Читаю и я! За книгу Счастья – только 10!

Из трех прочитанных романов автора (ещё Библиотекарь и Земля) этот произвёл на меня наибольшее впечатление. Хотя я бы скорее назвал это максимально развёрнутым рассказом, чем романом. Сам «мультик» написан действительно страшно, я при чтении чуть сам не свернулся в позу смотрящего мальчика. Очевидные вещи вроде вторичности по отношению к «Заводному апельсину», хромого Мефистофеля и преемственности спецслужб вроде бы упомянули. Все как обычно у Елизарова, мастерски написанный, наполненный отсылками, увлекательный и пустой внутри текст.

Произведение несмотря на свою фантасмагоричность на мой взгляд никакое.

Язык очень хорош, безусловно, а вот наполнение пустое, безидейное, нелогичное, неэмоциональное. Виной тому то ли блеклый главный герой, то ли основной посыл — кучка маргиналов, кромсают друг друга ради физического и эмоционального прихода от прочтения книги.

Идея в основе сначала интригует, а потом заставляет, бить себя ладонью в лоб от несуразности происходящего, настолько оно чуждо и контрастирует с остальной окружающей действительностью.

Хосподи, какие портянки написали однако, да ругаются-то как... Не читал, а слушал, в прекрасной декламации Александра Зачиняева. Отличная озвучка Моховских старушек, да и вообще начитка на высоте, что похоже добавило эмоциональных красок к повести «Библиотекарь». Мне понравилось, отличная идея и реализация. Не знаю как назвать этот жанр, думаю что ближе к магическому реализму. Напомнило даже книги Липскерова. Все!

Это феерический бред! Но настолько феерический, что прочитал полностью. Наверное даже порекомендую к прочтению. Но... ничего «великого» я тут не увидел. Да, идея хороша, но реализации нет вообще. По первой части намечалось интересное развитие, но такое ощущение, что автор планировал многотомное полотно, но передумал и превратил замысел в фарс.

Роман Елизарова добирался до меня почти 20-ть лет. Он был добавлен в десятки корзин и замусолен прочитанными отзывами. Елизаров Елизаров Ногти Библиотекарь Елизаров. Время настало. И какое издательство. Обложку не то что приятно трогать, книгу хочется листать и листать.

Оскомину набили сравнения Елизарова с нашими любимыми Пелевиным и Сорокиным. Лично я не увидел абсолютно ничего схожего, разве что тематику СССР. А как про СССР можно не писать? 75 лет подвигов, космоса, расстрелов, голодоморов, краеведческих музеев и библиотек. Нужное подчеркнуть. Сам же Елизаров хочет, что бы его сравнивали с Платоновым. См. цитату перед романом.

Не буду лукавить – Библиотекарь мне понравился. Даже больше. Чувство близкое к восторгу, но которое что-то всё время одёргивает за рукав.

Сюжет складен, хоть и скомкан. Герои яркие и даже пёстрые, хоть одного от другого сложно отличить. Идея – грандиозна. Это вам не солипцизмом намазанное письмо Макару Алексеевичу.

Итог: Читать. Однозначно читать! Шедевр? Нет! Но это русская литература, а не Фандорина подвиги.

Оценка: 7 с плюсом или 8 с минусом. Ставлю 8, за уважение к личности автора. Обязательно продолжу знакомство.

З.Ы. Про рукав. Есть что-то в романе странное и неестественное. Как будто присутствует некая карикатурная вычурность. Мне не даёт покоя мысль, что Широкинская читальня – это сила, а каждый её отдельный читатель, хоть и описан до ниточки (тут вам и верзила с завода, и старовер, и сёстры с матерью, готовые убивать и любить), пустое место. Надумал ли это я себе? Накрутил? Или Елизаров специально вкладывал в текст силу коллектива перед бренной индивидуальностью? Не знаю!

Ай! Какие 7 с половиной!!! ВОСЕМЬ!!! ВСЕ ВОСЕМЬ!!!

В этом романе нет никаких глав и «подглавков» — сплошной текст, тем не менее мысленно я его всё равно разбил на три части. Тот случай, когда резко рванувшая вперёд шикарная иномарка, прямо в процессе движения превратилась в скрипучую телегу, запряжённую замученной клячей.

Часть 1. Хулиганская.

Начиналось всё бодро и многообещающе. Парнишка по имени Герман Рымбаев («Нет, я не чурка! Я русский!!!») переезжает из маленького городка на окраину мегаполиса и попадает под влияние местной шпаны. И с «маленькой помощью» новых друзей, Герман быстро освоил обычные «шпанинские занятия» — бухать и курить за гаражами и время от времени промышлять отбором денег у менее борзых сверстников. Однажды ребятишки додумались до «мультиков» и вышли на «другой уровень». Суть такова — стали брать с собой на промысел девушку, одетую в одну лишь шубу. Девушка заприметив одиноко идущего мужика, подходила и на несколько секунд распахивала свой единственный предмет одежды. Тут же подгребали пацаны:

— Мультики видел? Раз видел, плати!

Мультипликационный бизнес шёл в гору, ребятишки даже нашли ещё одну девушку и разбились на две бригады — расширение фирмы так сказать, пока однажды удирая от ментов, «не чурка» Рыбмаев не поскользнулся ......

Часть 2. Мучительная.

Первая часть написана живо, убедительно и в какой-то момент даже напомнила мне собственные «весны моей златые дни», обещая хорошую криминальную драму в стиле «Бригады», но бесстыдно обманула. Ибо дальше начался полный сюрреализм (использую как ругательное слово) ..... лучше бы не начинался. Герман оказался в детской комнате милиции, которой нет и в воспитательных целях, неприятный дядька включил диапроектор и показал «мультик» о похождениях 12летнего потрошителя Алёшки Разума. Сначала было даже интересно и я почувствовал лёгкое дуновение хоррора ...... пока в «мультике» другой дядька не стал показывать Алёшке другой «мультик». А в другом «мультике» не появился ещё один дядька, угадайте с чем? Ага, тоже с «мультиком». Мультики внутри мультиков и даже внутри мультиков мультиков. Перед пыткой «мультиками» отдыхают и китайские пытки и пытка апельсинами из фильма «Спортлото 82». Мне хотелось выть в голос вместе с Германом, когда же это закончится.

Часть 3. Никакая.

Довольно долгая беседа Германа с врачём и непростое осознание, «что он уже никогда не будет прежним». Всё. Больше ничего не происходит ..... разве что мой вздох облегчения — «Мультик закончился. Слава Богу!». А ведь отличная могла бы получиться книга, без этого вот всего, сюрреализма.

Как человек, который провел 3 месяца в армейском госпитале (причем в отделении психиатрии, а это, надо сказать, тот ещё жесткач, туда и «голубых», и косящих под шизиков огребают, можно представить атмосферу), могу похвалить автора за точно переданную атмосферу страха и угнетения. В отличие от казарменного порядка, госпитальный заметно вольготнее, что и выливается в такие, кхм, ночки.

С чисто литературной точки зрения в очередной раз понравился красивый язык повествования, более реалистичный, чем в постмодернистских зарисовках, но, тем не менее, сочный.

Больше всего зацепил момент с

Михаил Елизаров — мастер своего слова. Порой ловишь себя на мысли, что его талант простирается и на поэзию и на прозу, причем самобытную такую с нужной горчинкой, где обсценная лексика — это не какой-то страшный изъян, от которого воротит высокопарных эстетов, а необходимый элемент, без которого невозможно передать характеры некоторых персонажей, а так же атмосферу окружающего бытия. Причем высокий слог все равно присутствует: невообразимо точные ассоциативные метафоры, иносказания, аллегории — повествование пестрит художественным богатым русским языком и ни разу не скатывается до примитивного описания. Но важнее всего этого будет только смысл самого произведения, который автор так долго и старательно пытался передать. И здесь у меня, как у читателя, возникают вопросы.

Начну с плюсов, ведь перед нами снова, как и всё в творчестве Елизарова, сложное неоднозначное произведение, осмыслить которое весьма непросто.

1 (+). Жизненный путь главного героя. Как ни странно жизненный путь Владимира на протяжении всего повествования раскрывается скрупулёзно, подробно и долго. Начиная издалека, автор проводит пацана Вову через трудное детство с разводом родителей, смертью родственников, пребыванием в летнем лагере, непониманием среди сверстников, через службу в стройбате, где герой вместо пугающей дедовщины обретает уважение среди сослуживцев и человеческое отношение друг к другу, через знакомство с его взрослым братом Никитой, по воле которого Владимир попадает в узкий, но влиятельный круг похоронного бизнеса с его внутренней кухней, политикой и атмосферой. Главный герой буквально становится свидетелем многих процессов, поочередно работая то на брата в его мастерской, где создаются надгробные плиты и портреты на них; то у его друзей, где сколачиваются гробы и шьётся обивка; то на самом кладбище, где сам лично он копает могилы и знакомится с его угрюмым персоналом; то у так называемых врагов Никиты (Гапон и его компания), где ведётся бизнес уже другого порядка, где разные группировки буквально дерутся за каждого клиента (убитого горем родственника усопшего), дабы заманить того в цепкие лапы рыночных условий. Владимир постепенно оказывается внутри этой предметной области, пройдя буквально по этапам через все сферы соприкосновения с похоронным ритуалом, которая заменяет ему привычную жизнь настолько, что ему начинает казаться, что смерть, как некая философская сущность, неустанно следует за ним, даже когда он пытается вырваться из складываемых жизненных обстоятельств.

2 (+). Монетизация смерти (критика общественных институтов). Тем самым перед нами предстает подноготная всего этого похоронного рынка, с его миазмами конкуренции, гонкой за сиюминутной прибылью, разборками, аморальным отношением к человеческому горю и жестокостью. И вот эта картина монетизации/консьюмеризации смерти наиболее четко олицетворяет настроение всего общества, когда даже таинство смерти — это потребительская сфера для извлечения прибыли. С одной стороны похороны — это всегда затраты, когда для людей создаётся определенная услуга, облегчающая для них проведение ритуала, но отношение к этому, вырабатываемое с годами рыночных реформ — это уже совершенно другая сторона бытия, лежащего в основе общественно-экономической формации.

3 (+). Колоритные персонажи. Вот тут стоит сказать отдельное спасибо автору. Каждый персонаж — это точнейший жизненный образ, находящий отражение в реальности. Будь то брат главного героя Никита — блатной «фраерок» со своей идеалистической суровой жизненной парадигмой, ведущий свой скоромный бизнес на задворках Подмосковья; или Гапон — такой же предприниматель только намного успешнее из-за своих либеральных взглядов, сумевший перестроиться под условия капиталистической России, ходячий рифмоплет и балагур, скользкий, лицемерный и властный; или Алина — довольно ветреная на первый взгляд особа, со своей придуманной реальностью и псевдо философией (о ней я еще упомяну), довольно эгоистичная, высокомерная, но ранимая. В романе очень много персонажей разного толка и веса, некоторые встречаются нам в начале и пропадают, недобираясь даже до середины книги, а некоторые наоборот встречаются только в конце. Но каждый раз автор скрупулёзно и точно рисует их характеры, даже если персонаж появляется только в одной коротенькой сцене, он все равно обретает яркие черты и свою жизненную глубину.

4 (+). Многослойность произведения. В романе много не только персонажей, но и так называемых смысловых слоёв. Тут есть история взросления героя, формирование его характера, взглядов; есть целый пласт о производственном цикле похоронного бизнеса, который формирует полную подробную картину происходящих процессов; есть история любви, не похожая на классическую смазливую бульварную беллетристику, а скорее на столкновение характеров и внутренний психологический колорит; а так же есть философская составляющая, которая по большей части является пустопорожней метафизикой, но об этом далее.

5 (-). Раздутый идеализм и метафизика. Если, к примеру, в романе «Мультики» — метафизический образ служил лишь инструментом для подачи истории, её мистической составляющей, когда было понятно, что перед нами всё таки произведение с неправдоподобными элементами ужастика, то в этот раз метафизика — это основа смысловой нагрузки данного романа. Она являет собой этакую «истину», которую главный герой всё силится понять, проследить на этапах своего жизненного пути, а под конец вообще с ней встретиться (на самом же деле это просто алкогольное опьянение так действует) и постараться ухватить ее за хвост. Он многое черпает из философии декадентства, а именно из рассказов Алины (его девушки) про её бесстыдное прошлое. Алина — это такой гуру декадентства, которая, имея богатый опыт пребывания во всяких оккультных сектах и сатанинских обрядах, сформировала свою жизненную «философию», связанную именно с принятием и осознанием неизбежной смерти. Но на деле же это всё просто ширма, за которой прячется слабый и закомплексованный безответственный человек со своим обидами на себя и окружающих, а так же нелепая сказочка, которой удобно объяснять, что угодно (ну на то она и метафизика). Да, многое из озвученных теорий, мыслей, наблюдений кажутся логичными, они красиво звучат, красиво подходят для объяснения жизненных процессов (что-то из разряда «Похороны не отличаются от свадеб — в женихе умирает холостяк, а в будущей жене умирает невеста»), но на деле это не доказывает ровным счётом ничего, что связывало бы подобные наблюдения со смертью и её важностью. Просто сотрясения воздуха и жонглирование словами. Все эти философы, имена которых в произведении встречаются, на чьи мысли и теории делаются сноски, по большей части в своих теологических или мистических трудах были религиозными последователями, обскурантистские идеи которых ни как не объясняли реальность, а наоборот создавали свою выдуманную (Кьеркегор, Сведенборг, Хайдеггер), а из трудов тех, чьи имена нам более знакомы (Шопенгауэр, Ницше) вряд ли можно найти хоть что-то, что объясняло бы текущую действительность, потому что в сухом остатке всё это чистейший идеализм, отрицающий материалистическую картину мира. Грубо говоря, вся эта напускная философия мне показалось вообще бесполезной и не вызвала никакой заинтересованности. Да, на протяжении всего романа автор пытается сплести над главным героем этакую судьбу-предопределенность, дабы вся эта философия была к месту, что-то объясняла бы, открывала бы какие-то «истины», но в купе со всем остальным, что происходит в реальности произведения, связи всё равно никакой нет (она только в голове у Владимира и больше нигде). Да и сам Владимир в неё не особо то и верит, если по-честному, а всю свою эрудицию за столом перед московскими гостями явно натренировал не за счёт собственной заинтересованности в теме, а за счёт чужих рассказов, чужих мыслей и догадок.

Что ж перед нами многогранное произведение, созданное талантливой авторской рукой, в котором довольно много внимания уделено бестолковому философствованию, но при этом присутствует интересный сюжет и колоритные персонажи. И что странно, я ни разу не жалею о том, что потратил на чтение так много времени (аж 800 печатных страниц), так как получил от него громадное удовольствие, даже если по итогу и не нашел в этом конкретного внятного смыслового контекста (возможно потому, что сам этот контекст растворился в суровой и беспощадно бесполезной метафизике).

В сущности, Михаил Елизаров пишет о постепенном погружении нашего мира всё глубже и глубже во тьму, притом не просто в некую абстрактную тьму, а во тьму преисподней, во тьму нечистой силы. И главный герой, нормальный среднерусский парень, звезд с неба не хватает, но и не толоконный лоб, погружается во тьму вместе с миром. Он с течением времени проходит через множество ситуаций, в которых совершает смертные грехи, вроде бы, не сознательно, а в силу сложившихся обстоятельств, но каждый раз у него есть черта, за которую он может не переходить, однако в какой-тот момент переходит. Из-за гордыни и, главным образом, из-за похоти. Роман, вроде бы, не завершен, сюжетные линии ждут продолжения, но, во всяком случае, главный герой на финише предал веру, предал Христа, предал любовь свою... ради возвышения. И его, проведя своего рода инициацию, возвышают. Так что смысл нравственного падения выражен и завершен вполне.

Роман полон танатологической философии, которая вся оптом — словесная шелуха, за которой стоит бесовщина разной степени пакостности, так что всю эту философию можно пропускать страницами. Это вонь, вонь, вонь, и ничего больше. Автор и сам это четко показал в одной из финальных сцен.

Мистический, а значит, и фантастический элемент в романе «Земля» сведен к минимуму, его почти нет. Элемент хоррора вообще отсутствует. Роман — почти реалистическая вещь с очевидной христианской почвой. Остается надеяться, что эта самая христианская почва вытащит главного героя из бездны нечестия во второй книге.

И... Михаил Елизаров мастер стилистики. Его язык это наслаждение. Ради языка стоит прочитать до финальной страницы этот громоздкий, страшно затянутый роман с мутной философией.

Книга «Мультики» — чёрная, страшная, наполняющая чувством безысходности, но, в то же время, с точки зрения стилистики, языка, прорисовки психологического профиля персонажей, — совершенная.

В сущности, Елизаров пишет о двух болезнях нашего общества. Когда-то, в стародавние времена, оно жило в «золотом веке», пребывая в мирном, нормальном состоянии. Эта ушедшая эпоха видна по первым страницам, по жизни главного героя в Краснославске. Затем оно тяжко урбанизировалось и утратило понимание того, есть ли у него смысл, ради которого стоит жить. Ну... разве что семья... да и то как-то размыто. Зато появилось обилие злой свободы, свободы творить пакости, пить, познавать девочек с малолетства, драться до увечий, заниматься гопничеством, убивать, иначе говоря, не сдерживать себя во зле, спокойно погружаться в юную, энергичную подлость. Лекарством от этого считается право государства на насилие, применяемое к тем, кто распорядился своей свободой во вред прочим: убивал, грабил, насиловал, гопничал и т.д. Но насилие, вместо того, чтобы честно играть роль лечебного средства, само превращается в болезнь. Когда древнее жало государства жалит очередного юного уголовника или хулигана, в этом акте проявляется нечто сатанинское, инфернальное. Душа ужаленного теряет право на свободу воли, дарованную Богом, душа раздавлена. Пусть отныне это примерный член общества, прилежный труженик, с течением времени способный стать педагогом, но изнутри он разрушен, его коснулось вечное зло, и он теперь до конца жизни в ужасе, больной, жалкий человек.

Ситуация без конца повторяется цикл за циклом. Больная свобода — плохо. Инфернальный деспотизм — еще хуже. Надо что-то третье, надо вернуться в Золотой век, в старые добрые времена, но... непонятно как. Откуда взяться третьему варианту, когда система на полном ходу, и она давит, давит, давит?!

Тупик. Мы в тупике, вот что сообщает читателям Михаил Елизаров.