цитата
СЕРГЕЙ КУЗНЕЦОВ: «ИЗДАТЕЛЬСТВА В НЫНЕШНЕМ ВИДЕ — ОТЖИВАЮЩИЙ ИНСТИТУТ»
— Исторически сложилось, что к фантастике, «нереалистической прозе», тянутся в основном те писатели, основу чтения которых она же, фантастика, и составляет. В России это особенно стало заметно в последние пятнадцать лет: в литературу пришло поколение, выросшее во время фантастического бума 1990-х. А что заставляет обращаться к этому жанру или приему писателей, воспитанных на других книгах? Таких сейчас тоже немало, от вездесущего Дмитрия Быкова и Андрея Рубанова до Анны Старобинец и Марии Галиной. Даже в «Черной обезьяне» Захара Прилепина присутствует отчетливо фантастический элемент...
— Если честно, то я не так стар — я во-первых застал фантастический бум девяностых, а во-вторых, все равно много читал фантастику в восьмидесятые. Основу моего чтения, впрочем, фантастика никогда не составляла — у меня довольно разнообразные авторы в качестве основных.
Но раз уж зашла об этом речь, назову своих любимых фантастичеких авторов, исключив классику, которую я читал в детстве и юности (Стругацкие, Шекли, Бестер и много-много разных рассказов. Помню, был один сборник... как же он назывался?.. вот он меня перепахал совершенно! Ладно, вспомнил: он назывался «Продается планета» и любимый рассказ там был про девушку и исполнение желаний).
Из того, что я читал в девяностые и что на меня самое сильное впечатление произвел «Нейромант» Уильяма Гибсона. Это довольно естественно, учитывая, что «дедушкой киберпанка» принято считать одного из моих самых любимых писателей, Томаса Пинчона. Из всего киберпанка Гибсон для меня, конечно, номер один, на втором месте — «Алмазный век» Стивенсона, у которого, на самом деле, я больше люблю «Криптономикон» и «Барочный цикл».
Еще одним автором, который формально относится к фантастике, стал для меня Стивен Кинг. У меня с ним сложные отношения, потому что в начале девяностых я переводил не самые его лучшие книги. Точнее, не переводил, а собирал переводы из кусочков в качестве редактора. Как сейчас помню, роман «Томинокеры» должен был быть переведен за месяц. Меня хватило только на то, чтобы имена у героев не менялись от главы к главе — о точности перевода и художественных достоинствах речь не шла. Самое смешное, что этот перевод перешел потом от «Кэдмена» к АСТ и издается едва ли не до сих пор. Жаль, что я не застолбил за собой права на перевод на двадцать лет вперед. Надеюсь, они его почистили хотя бы.
Так вот, скажем честно, плотное чтение «Томинокеров» и «Бегущего человека» — не лучший опыт для знакомства с Кингом. Прошло еще много лет, прежде чем я его начал нормально читать. «Salem's Lot» и «Сияние» были прекрасны, но полюбил я Кинга после «Темной башни» (внимательный читатель «Хоровода воды» найдет в одной из глав развернутую цитату). При этом ужасы как жанр я не очень люблю — в том же «Кэдмане» я был причастен к переводу одного из романов Клайва Баркера, он мне понравился, но желания читать другие не возникло.
А вот теперь надо назвать две книги, которые относятся к фантастике весьма относительно, но которых я очень люблю. Во-первых это «1984» Джорджа Оруэлла (прочитанный в Самиздате примерно в заглавном году), а во-вторых «Infinite Jest» Дэвида Фостера Уоллеса, роман о сравнительно недалеком будущем, объемом в тысячу с лишним страниц мелкого шрифта, с множеством героев и крайне неспешным сюжетом. По сравнению с ним «Радуга тяготения» Томаса Пинчона (кстати, только что вышедшая по-русски) выглядит простым и легким для чтения романом.
Рекомендация, я понимаю, так себе, но Дэвид Фостер Уоллес совершенно гениальный автор — хотя не все, кто его полюбят, дочитают книгу до конца.
Отвечая на этот вопрос, я понял, что для меня «фантастика» — это, по сути, sci-fi и футурология. Даже Стивена Кинга я вспомнил в последний момент, а автора, больше всего повлиявшего на замысел «Живых и взрослых» не вспомнил вообще — ну, вспомню дальше, пусть будет немного саспенса.
Еще, конечно, надо назвать Филиппа К. Дика и Роджера Желязны. Уходя в сторону фэнтези, надо сказать, что в девяностые я был большим поклонником и популяризатором Анн Райс и, кажется, автором первой рецензии на ее прозу, напечатанной в мейнстримном СМИ — один из романов о вампире Лестате удалось обозреть не то в «Сегодня», не то в «Коммерсанте».
Возвращаясь к вопросу, надо сказать, что я не воспринимаю «Живых и взрослых» как фантастику — для меня это скорее young adult book, книга для подростков. Про роман «Нет» я скажу чуть позже, но если отвечать на вопрос, то я не думаю в терминах «напишу-ка я фантастику» — я придумываю очередную книжку и иногда в ней бывают элементы фэнтези (как в «Хороводе воды»), а иногда это оказывается что-то вроде «Нет» или «Живых и взрослых». Меня, то есть, ничто не заставляет обращаться к этому жанру, кроме того, что — как я только что убедился — среди моих любимых книг довольно много книг в этом жанре. И я эти книги не отделяю от всех других, которые я люблю.
Честное слово, Оруэлла и Дэвида Фостер Уоллеса трудно назвать фантастами.
И последнее. Я думаю, мой интерес к фантастике предопределен моим интересом к трансцендентным переживаниям и измененным состояниям сознания. Понятно, что Пинчон, Фостер Уоллес, Гибсон, Стивенсон, Анн Райс, Филип К. Дик и, подозреваю, даже Роберт Шекли как раз из числа вот таких психонавтов, которых хлебом не корми, дай написать про необычные переживания. Есть, конечно, авторы, которые честно описывают собственный опыт, но как правило они пишут куда скучнее, чем те, кого принято считать «фантастами».
Целиком читайте на сайте онлайн-журнала «Питерbook»: http://krupaspb.ru/piterbook/fanclub/pb_fan_column....
цитировать
свернуть ветку
