Андрей Жвалевский: «Не Глуховский, но на пути к нему...». Интервью на сайте онлайн-журнала «Питерbook»

Неожиданный контраст с бесконечным нытьем профессиональных фантастов.

цитата

АНДРЕЙ ЖВАЛЕВСКИЙ: «НЕ ГЛУХОВСКИЙ, НО НА ПУТИ К НЕМУ...»

Целиком читайте на сайте онлайн-журнала «Питерbook»:

http://krupaspb.ru/piterbook/fanclub/pb_fan_column....

— Все ваши сольные фантастические романы посвящены, по сути, одной теме: сочетанию сверхчеловеческого и человеческого. Почему этот вопрос для вас так актуален?

— Никогда не задумывался... Действительно, почему?..

Наверное, хочется объяснить людям проклятие талантливого человека.

Когда обыватель видит гениального художника, великого актера или знаменитого режиссера, то сразу начинает завидовать. Мол, вот поперло человеку, ни за что ни про что получил такие сверхспособности.

А ведь не поперло ни разу. Любые способности сверх обычных, любой талант — это не выигрыш в лотерею. Это, скорее, ипотека. Да, у тебя есть возможность сделать что-то необычное, новое. Но это еще и обязанность. Не сделаешь — Дорогое Мироздание тебя так отмудохает, что мало не покажется. Сколько я видел спившихся талантов, которые торговали компьютерами, вместо того, чтобы реализовывать свой дар (под «спившимися» я понимаю «умершими в 40 лет от цирроза»). Сколько знакомых променяли свои способности на сытую жизнь — и теперь похожи на бледные тени самих себя. Да и сам я, хоть талант мой невелик, не могу не писать. Физически не могу — начинается бессонница, головные боли, упадок сил.

В своих книгах просто слегка гипертрофировал ситуацию. Не художник-актер-режиссер, а Мастер смысла, или «Топор», или бродячая душа. Все они не управляют своими талантами, а подчиняются им, оставаясь обычными людьми.

Вот что меня тревожило, оказывается.

Так что отдельное спасибо за вопрос!

— И все-таки большинство ваших книг относится к категории литературы для детей и подростков. Спрошу как эксперта. С детской литературой все более-менее понятно: здесь современный автор еще может найти читателей, если удастся убедить родителей, что его книги не менее важны для ребенка, чем произведения Маршака, Чуковского или Барто. Но есть ли шансы у современного русскоязычного автора, пишущего для подростков? Такое ощущение, что как только ребенок получает возможность выбирать чтение самостоятельно, он тут же подсаживается в лучшем случае на Толкина и Роулинг, а в худшем — на «Метро 2033». Поделитесь опытом: как конкурировать с зубрами подростковой литературы?

— В последние лет десять в русскоязычной подростковой литературе произошел настоящий бум. Появилось несколько очень толковых премий — «Книгуру», имени Крапивина, имени Михалкова, «Новая детская книга». Работают семинары, создаются литературные журналы, формируется специфическая «подростково-литературная» критика. В результате буквально из ниоткуда материализовалось несколько десятков авторов книг для подростков — и сами книги, конечно.

Пока они не конкурируют с Толкиным и Роулинг, но скоро будут. Стакан полон еще только на четверть, но следует учесть производную по времени — стакан достаточно быстро наполняется. Даже журналисты, которые славятся ленью и склонностью к затертым стереотипам, перестали бухтеть, что «детская литература умерла».

И продажи пошли вверх. Не знаю данных коллег по цеху, но по нашим с Евгенией Пастернак книгам могу сказать: рынок заинтересовался. Пять лет назад мы продавались с трудом, теперь суммарные тиражи каждой книги вышли на неплохие 50 000+. Не Глуховский, но на пути к нему, потому что продажи монотонно растут год от года. Уверен, что у других подростковых авторов — Сабитовой, Кузнецовой, Веркина и прочих — картина похожая.

Скоро мы начнем теснить зубров, это станет видно невооруженным взглядом. Почему? У нового поколения русскоязычных авторов есть хороший козырь против Роулинг и Толкина: мы пишем про «здесь и сейчас». В последние два-три года все больше текстов становятся по-хорошему реалистичными. А даже если есть фантастика, то она происходит с современными подростками в их мире.

Мне кажется, что читатели (даже юные) стали подуставать от эскапистской литературы. Им хочется видеть себя — восьмиклассника со смартфоном, который сидит в «Контакте» и переживает из-за соседки по парте. Не в Среднеземье, не в готическом метро Глуховского, а прямо тут, в реальном мире.

Плюс — у нынешних подростков есть свои, очень современные, проблемы, о которых Роулинг с Толкином не подозревали. Это и тупая система образования, и коммуникативный коллапс (многие уже не умеют общаться не в виртуале), и передоз информацией. Даже наркотики — тема вроде как старая — стали другими, они доступны и практически легальны. С кем поговорить об этом? Иностранцы заморочены своими проблемами, классики отдыхают, фантасты устремлены в будущее... Остается только отечественная реалистическая проза. То, что раньше называлось «школьная повесть».

Поэтому скоро подросток не Роулинг, не Глуховского — Жвалевского и Веркина с базара понесет.

Зубры-то сдают позиции. Та же Роулинг, если верить данным Российской книжной палаты, давно уже не является номером один для наших подростков. И даже номером 20 не является.

И, кстати, чисто «детскому», не подростковому, автору гораздо сложнее пробиться через заслон Маршака-Чуковского-Барто, чем нам — через Роулинг и Толкиена. Инерция мышления родителей (а чаще бабушек) чудовищна, с подростком договориться проще.