Сейчас чуть не каждый мало-мальски окрепший фантаст берется рассказывать истории от лица предмета, с которым человек взаимодействует. Васильев — от лица бутылки пива, Олди — от лица «живых» мечей. А между тем, данный метод одушевления предметов, является разделом целого научного метода — синектики:
цитата
Личная аналогия (эмпатия) позволяет представить себя тем предметом или частью предмета, о котором идёт речь в задаче. В примере с окраской мебели можно вообразить себя белой вороной, которая хочет окраситься. Или, если совершенствуется зубчатая передача, то представить себя шестерней, которая крутится вокруг своей оси, подставляя бока соседней шестерне. Нужно в буквальном смысле входить «в образ» этой шестерни, чтобы на себе почувствовать всё, что достаётся ей, и какие она испытывает неудобства или перегрузки. Что даёт такое перевоплощение? Оно значительно уменьшает инерцию мышления и позволяет рассматривать задачу с новой точки зрения.(с) Википедия
Но мне хочется отметить другой более интересный случай использования этого приема, а именно, песня Владимира Высоцкого «Як-истребитель»
цитата
Я — «Як»-истребитель, мотор мой звенит,
Небо — моя обитель,
А тот, который во мне сидит,
Считает, что он — истребитель.
_
В этом бою мною «Юнкерс» сбит,
Я сделал с ним что хотел.
А тот, который во мне сидит,
Изрядно мне надоел.
_
Я в прошлом бою навылет прошит,
Меня механик заштопал,
А тот, который во мне сидит,
Опять заставляет — в штопор.
_
Из бомбардировщика бомба несёт
Смерть аэродрому,
А кажется — стабилизатор поёт:
«Мир вашему дому!»
_
Вот сбоку заходит ко мне «Мессершмидт».
Уйду — я устал от ран.
Но тот, который во мне сидит,
Я вижу, — решил: на таран!
_
Что делает он? Вот сейчас будет взрыв!
Но мне не гореть на песке!
Запреты и скорости все перекрыв,
Я выхожу из пике.
_
Я — главный, а сзади... Ну чтоб я сгорел! —
Где же он — мой ведомый?
Вот он задымился, кивнул и запел:
«Мир вашему дому!»
_
И тот, который в моём черепке,
Остался один — и влип.
Меня в заблужденье он ввёл и в пике
Прямо из мёртвой петли.
_
Он рвёт на себя, и нагрузки — вдвойне.
Эх! Тоже мне, лётчик-ас!
Но снова приходится слушаться мне,
И это в последний раз.
_
Я больше не буду покорным! Клянусь!
Уж лучше лежать на земле.
Ну что ж он не слышит, как бесится пульс,
Бензин — моя кровь — на нуле?!
_
Терпенью машины бывает предел, —
И время его истекло.
И тот, который во мне сидел,
Вдруг ткнулся лицом в стекло.
_
Убит! Наконец-то лечу налегке,
Последние силы жгу.
Но что это, что?! — я в глубоком пике
И выйти никак не могу!
_
Досадно, что сам я немного успел,
Но пусть повезёт другому.
Выходит, и я напоследок спел:
«Мир вашему дому!»...
Что еще интересно, хотя и не относится к синектике: в этом стихотворении-песне фраза «мир Вашему дому» («шалом алейхем») — посмертная фраза самолета: первый раз ее произносит «ведомый» главного героя, естественно самолет, а не пилот самолета, а во второй — в самом конце песни, — сам главный герой.
Текст совсем не прост, в нем столько мелочей об образе мыслей самолета, заблуждениях, душе и пр., что невольно веришь, что это не просто метафора, но что именно так и могло быть, так и произошло. И в этом отношении, конфликт между человеком, который привык управлять бездушным предметом, и душой этого самого живого предмета в тексте песни Высоцкого отражен даже ярче, глубже и правдоподобнее, нежели в произведениях Васильева и Олди. Так что, Владимиру Семеновичу — только честь и хвала.
цитировать
свернуть ветку