Каждый месяц Алекс Громов рассказывает о 9 книгах non-fiction.
С. Е. Ермаков. Неразгаданные артефакты археологии
Научно-популярное издание состоит из двух частей: «Артефакты?» и «Артефакты!». Первая часть посвящена разнообразным археологическим находкам, среди которых – летающие и нелетающие объекты, и древние светильники, виманы и уровень радиации Мохенджо-Даро, тысячелетние «электрические батарейки», и другие артефакты. Вторая часть посвящена линзам острова Готланд, тайнам пространственной ориентации викингов в путешествиях (солнечный камень), различным сенсациям (фильму «Заговор «Орион», якобы кадрам с эксперимента на эсминце «Элридж»), Антикитерскому механизму. Текст дополняется многочисленными рисунками и чертежами, взятыми из различных источников.
В 1927 году доктор Варам Р. Кокатнур, химик-индиец, обучавшийся в Бомбее, Калифорнии и Миннесоте, напечатал в журнале выпускников Принстонского университета «Alumni Weekly» статью под завлекающим названием «Первый беспосадочный перелет совершен за два тысячелетия до Рождества Христова». В тексте утверждалось, что в 1024 году в городе Удджайна, одном из семи священных городов индуизма, в личном хранилище одного из раджей, была обнаружена рукопись на санскрите, в которой рассказывалось об исследованиях, проведенных столетия назад.
Сведения о существовании трактата, посвященного виманам, получили распространение в конце XIX века. Далее идет описание подробностей обретения «Вайманики-шастры» и деятельности пандита Суббарайи Шастри (Шастриджи). «Как дополнения к тексту появились и чертежи, выполненные неким чертежником по фамилии Эллаппа примерно между 1900 и 1919 годами.
Это те самые чертежи, которые огромное количество людей распространяет ныне, считая аутентичными древними рисунками ведической эпохи или, на худой конец, их копиями».
Сам текст написан не на древнем языке, а на более позднем, уже литературном санскрите. Далее Ермаков разбирает – отчасти с современной точки зрения – четыре типа летательных устройств.
«Предположим, некий древний текст действительно существовал и был доступен ограниченному числу лиц в конце XIX – первой четверти XX столетия. Затем он был умышленно (не важно, почему) изложен более современным языком и стал доступен людям.
В этом случае несомненна какая-то ценность трактата. Выражаться она будет в возможности на его основе создать или, точнее, воссоздать описываемые в нем устройства. Успех предприятия был бы серьезным ответом, да что там, почти нокаутом все более крепнущему сомнению.
Пишут и говорят, будто бы еще в 1890-х годах в Индии по описанным (!) схемам была успешно построена и испытана вимана. Только подтверждений события никто не нашел…»
Томас Лайбле. Меч. Большая иллюстрированная энциклопедия
История человечества — это история меча, единственного благородного оружия, дожившего до наших дней. Меч — это феномен не только оружия, но и культуры: «Меч мы встречаем и в Библии, и в средневековых сагах, и в современных фильмах-фэнтези, таких, как «Звездные войны». Многие исторические мечи уникальны, обладали своей индивидуальностью, подобно личностям, имели имена. По существующей веками традиции сдавший меч признавал себя тем самым подчиненным; преломить меч означало унизить его владельца, а целовать меч означало принести высшую форму присяги. Среди наиболее известных мечей – Joyeuse («Радостный») – так называемый меч Карла Великого. «Меч происходит из сокровищницы Сен-Дени и впервые упомянут хронистом Жильемом де Нажисом. С XII века он использовался в качестве коронационного меча французских королей в традиции, просуществовав даже до Наполеона». Вопреки всем легендам, этот меч не относится ко времени Карла Великого, а являлся классическим рыцарским мечом времен расцвета Средневековья.
Многие легендарные мечи обрели «вторую» мифическую жизнь благодаря кино. Так меч прославленного испанского воителя Эль Сида, жившего в XI веке, стал популярен благодаря фильму о его герое. Но сейчас в испанских музеях выставлены два меча, приписываемые Сиду. Один из них («Колада») – как минимум на два столетия моложе своего «владельца», а вот другой – «Тисона», до сих пор вызывает споры среди ученых – его клинок изготовлен во времена Сида…
Именно средневековый меч был оружием, которым пользовались более тысячи лет. В пятом веке появилась германская спата (длинный рубящий меч) – предок рыцарского меча. А на исходе XVI века мечи медленно сменили шпаги – оружие эпохи Возрождения.
Но само искусство фехтования пережило расцвет лишь в эпоху позднего Средневековья. Длинный меч стал королем оружия – в те времена его использовали не только на войне, но и в повседневной жизни – в поездках, и на судебных поединках и в других обстоятельствах. Поэтому мастера фехтования могли жить за счет своего искусства и публиковали многочисленные книги. Возникли даже гильдии мастеров фехтования.
В эпоху Возрождения меч стал элементом истории. Мастерством изготовления функционального, пригодного для боя меча почти никто не интересовался. Почему это древнее уже забытое искусство недавно возродилось? Все изменилось, когда в конце семидесятых-начале восьмидесятых годов прошлого столетия фантастические и исторические темы стали очень популярны в кино и литературе. Все начиналось с фильма фэнтези «Горец» (1985), позже появился «Властелин колец».
Большинство мечей, снятых в многочисленных блокбастерах, относится к фэнтезийным, не имеющим исторического прототипа, мечам, отличающимся наличием чрезмерных украшений. Многочисленные мечи киногероев и злодеев в целом также по-особому применяются и имеют фантастические образы. Они должны производить чрезвычайный эффект узнавания и подходить к характеру действующего лица. Многие киномечи имеют большой недостаток: чтобы бросаться в глаза зрителю, их не только по-особому украшают или придают им особую форму, но и делают их гораздо большего размера, чем «настоящие мечи».
Наибольшее разнообразие мечей оказалось во «Властелине колец». Чтобы вооружить представителей разных рас и народностей пришлось разработать этнодизайн, который «наряду со специально разработанными стилями борьбы для каждого из народов, играл особую роль». Кем же «ковалась» эта фантастическая реальность? Среди разработчиков толкиновских мечей оказались производственный дизайнер Джон Хоу (реконструктор) и кузнец Питер Лайон (участник фэнтезийных ролевых игр).
Издание рассказывает и о многочисленных мечах, изготавливаемых сейчас отдельными кузнецами-оружейниками в Чехии, Индии, Монголии или суперсовременными фирмами в Европе и США. Среди них имеются чисто декоративные вещи, пригодные для применения на практике реплики (новоделы) среднего и высокого качества и даже современные интерпретации исторических мечей.
В чем же заключается настоящая тайна хорошего меча? Ответ прост: не в украшениях и магических амулетах, а в хорошей балансировке и качестве стали. Другая истина заключается в том, что никакой меч не будет рубить сам вместо тебя. Чудо-мечей с убойной силой «1000» не существует. Все зависит от бойца. Прославленный японский фехтовальщик Миамото Мусаши («доставая меч из ножен, ты внутренне должен быть готов убить противника») в бою использовал только бокен – деревянный меч. Но поскольку его искусство меча было недостижимо, он побеждал в схватке великолепно вооруженных противников.
«Два восточных типа сабли особенно широко распространились в Европе: турецкий и персидский. Турецкая сабля оказала большое влияние на Европу… Рукояти обоих типов загнуты в виде пистолета, дужки – прямые и крестообразные, с расширяющимися или шарообразными окончаниями. От дужек вдоль основания обычно проходят два язычка прямо в отверстие ножен, прочно удерживая в них саблю…»
Около 400–600 гг. на севере Перу возникла культура Мочика. Ее носители жили в оазисах, возникших в долинах прибрежных рек, плодородная долина давала прекрасный урожай, кукуруза созревала здесь дважды в год. Мочика, как и народы Месоамерики, сооружали «пирамиды». Самыми большими были пирамиды Солнца и Луны (рядом с Трухильо), длина пирамиды Солнца достигала четверти километра, а ширина превышала 140 м. Мочика сооружали дороги шириной в 9,8 м и каналы, хотя и не знали колеса. Керамика мочика изобилует сюжетами, отражающими быт и жизнедеятельность индейцев. У мочика был верховный военный предводитель (кич), которому подчинялись правители отдельных долин (алаэк), существовало рабство и частная собственность, на одном из рисунков на сосуде изображена ткацкая мастерская. Наиболее почитаемым богом у мочика была Луна-Си, а верховным богом Аи Апаэк – получеловек-полуягуар».
В. Ребрик. Лекции по истории Древнего Востока: от ранней архаики до раннего Средневековья
В книге рассказывается о цивилизациях Шумера, Древнего Египта, Греции, Персии, Финикии, Индии, Китая, доколумбовой Америки, майя и инков. Подробно описан расцвет тиауанакской культуры. Здесь до сих пор возвышаются руины храмового комплекса, состоящие из четырех основных зданий, возвышающихся на площадке, равной примерно площади небольшого современного стадиона — 500 на 1000 метров, первое из которых (Аканапа), представляет собой пятнадцатиметровую многоступенчатую пирамиду с длиной основания 230 метров. А возвышающееся неподалеку Каласайя представляет собой широкую площадку, которая поднята на три метра над поверхностью земли и огражденная рядом четырехгранных каменных колонн. Именно здесь и расположены знаменитые во всем мире Ворота Солнца, чьи фотографии теперь украшают множество книг, календарей и постеров… Но часть их рельефов так и не завершена... Эти огромные ворота, весившие сотни тонн, высечены из гигантских каменных андезитовых глыб, достигающих три метра в высоту. Верхняя часть ворот украшена затейливым рельефом, в центре которого находится большая человеческая фигура, из головы которой расходятся солнечные лучи, заканчивающиеся изображением пумы.
У инков было множество богов, часть из которых «досталась им в наследство» от их предшественников, более ранних циклизаций, а сами инки обожествили Природу, давшую им жизнь, и даже их немногие жестокие ритуалы можно понять как одну из форм естественного отбора, сохраняющего для потомков лучшее... Небесная иерархия богов инков была по-военному строгой – так во главе небес стоял верховный бог Кон Тикси Виракоча (или просто Виракоча), это слово-термин можно было перевести у инков как «Господь», который имел множество имен, и был великим богом-создателем, сотворившим когда-то не только землю и людей, но и других земных богов. При создании вселенной Виракочи использовал три основополагающих элемента – воду, землю и огонь. Связь между Средним миром – людей и Высшим миром – богов, осуществлялась при помощи Великого инки, сына Солнца….
История инков начинается с легенды, которая из уст в уста передавалось среди инков – однажды первый инка – Манко Капак и его сестра-жена Мама Окльо, выполняя священную волю своего великого отца Солнца-Инки, вышли из вод заповедного озера Титикака, чтобы создать огромную страну, где будут поклоняться их божественному отцу, который подарил им волшебный жезл, который и должен был отыскать лучшее место для строительства города, который и должен будет стать столицей новой великой империи. Империи Солнца...
«Персия впервые объединила ближневосточные государства в единую империю, благоприятствующую развитию торговли и экономики, она соединила в себе ближневосточную и арийскую (иранскую) религиозные и культурные традиции. Персидские цари, бывшие противниками Греции, вызывали, тем не менее, восхищение многих греков своими высокими моральными принципами…. Персия стала посредником между Западом и Востоком, Грецией и Индией. Держава Ахеменидов представляет собой одну из наиболее блестящих эпох в истории иранского этноса… Дарию досталась гигантская страна, обьединявшая весь Ближний и Средний Восток, от Ливии до Индии, восточная граница которой проходила примерно по реке Инд (Синд). Страна нуждалась в законе, административном и военном устройстве».
Дуэль Пушкина с Дантесом-Геккерном
27 января (8 февраля) 1837 года возле Чёрной речки в окрестностях Санкт-Петербурга состоялась дуэль камер-юнкера А.С. Пушкина и гвардейского офицера Ж. Дантеса. Пушкин был смертельно ранен и через два дня скончался. Сразу началось судебное дело, и впервые судебный приговор был предан гласности и напечатан 10 апреля 1837 года в газете «Санкт-Петербургские сенатские новости».
Уже в XX веке проводились криминалистами и судебными медиками баллистические исследования в виде эксперимента – ведь считалось, что Дантеса спасла от пули Пушкина пуговица, от которой она срикошетила, задев лишь руку, а позже стали предполагать, что под мундиром у Дантеса могла быть специальная защита типа кольчуги.
А в это издание включены уникальные материалы – «Подлинное военно-судное дело 1837 года» (изданные впервые в 1900 году небольшим тиражом и с тех пор не публиковавшиеся более ста лет), а консультантами выступили современные юристы, прокомментировавшие законодательство Российской империи 30-40-х годов XIX века. Дело о дуэли между Пушкиным и Дантесом рассматривал именно военный суд – Дантес являлся тогда поручиком кавалергардского полка, а секундант Пушкина — Данзас — инженер-подполковником Санкт-Петербургской инженерной команды по морской строительной части. В издании подробно рассказывается, как разворачивались события.
Первым судьи (шесть гвардейских офицеров и аудитор Маслов) допросили Дантеса, который подтвердил, что присылал Наталье Николаевне билеты в театр, книги и записки, но заявил, что с его стороны это были лишь «дурачества». Потом были допрошен друг Пушкина князь П.А. Вяземский, и Данзас. Судьи решили не допрашивать Наталью Николаевну, «дабы без причин не оскорблять г-жу Пушкину требованием изложенных в рапорте аудитора Маслова объяснений».
В тексте опубликован и интересный документ –«Формулярный список о службе и достоинстве Кавалергардского ее величества полка поручика барона де Геккерна февраля 4-го дня 1837 года, где значится: «выговоров не получал, в штрафах и арестах не бывал…в походах не был… усерден (по службе)…хорош (в хозяйстве)».
А вот что гласит записка, «составленная Комиссею военного суда, учрежденной при лейб-гвардии Конном полку», определяющей меру прикосновенности (т.е. ответственности) министра нидерландского барона Геккерна: «По имеющемуся в деле письму убитого на дуэли камергера Пушкина видно, что сей министр, будучи вхож в дом Пушкина, старался склонить жену его к любовным интригам со своим сыном, поручиком Геккерном».
Судьи в приговоре объективно изложили фактические обстоятельства, начиная с семейных проблем, и закончили описанием условий и хода дуэли. Приговор был достаточно суров: «генерал-аудиториат, сообращаясь с воинским 139 артикулом и Свода законов тома XV статьей 352 полагал: его, Геккерна, за вызов на дуэль и убийство на оной камер-юнкера Пушкина, лишив чинов и приобретенного им российского дворянского достоинства, написать в рядовые с определением на службу по назначению Инспекторского департамента». Дантеса от сурового наказания спасло личное вмешательство Николая I, который на приговоре собственноручно написал: «Быть посему, но рядового Геккерна как нерусского подданного выслать с жандармом за границу, отобрав офицерские патенты».
Пронырливый Геккерн-Дантес стал сенатором Франции, успев до этого начать судебный процесс против Гончаровых о взыскании с них наследства покойной жены. Его пути еще раз пересеклись с Николаем I – выполняя тайное поручение принца-президента (будущего императора Наполеона III) Луи-Наполеона, Дантес в мае 1852 года встретился с тремя европейскими монархами, среди которых был и Николай I. Неизвестно, жалел ли российский император о той встрече – ведь на следующий год началась Крымская война, в которой Франция выступила против России.
Суд вынес приговор и покойному Пушкину: «преступный же поступок самого Камер-юнкера Пушкина... по случаю его смерти предать забвению». Поражает скорость, с которой были принято судебное решение: 3 февраля начался суд, а 19 февраля был вынесен приговор.
Главного виновника дуэли, согласно законам времён Петра I, ожидало следующее наказание: «Все вызовы, драки и поединки чрез сие наижесточайше запрещаются… Кто против сего учинит, оный всеконечно, как вызыватель, так и кто выйдет, имеет быть казнен, а именно повешен, хотя из них кто будет ранен или умерщвлен, или хотя оба не ранены от того отойдут. И ежели случится, что оба или один из них в таком поединке останетца, то их и по смерти за ноги повесить».
На самом деле взглянуть на ближневосточные фронты из османских окопов – довольно непростая задача. Несмотря на десятки военных дневников и мемуаров, опубликованных на турецком и арабском, мало кто из западных историков владеет этими языками, чтобы прочитать свидетельства очевидцев, и лишь очень малая часть этих первоисточников переведена на английский язык. Архивные материалы еще менее доступны. В Архиве дирекции военной истории и стратегических исследований Генерального штаба (Askeri Tarih ve Stratejic Etüt Başkanlığı Arşivi, сокращенно ATASE) хранится крупнейшее собрание оригинальных документов времен Первой мировой войны. Однако доступ в АТАСЕ строго контролируется».
Юджин Роган. Падение Османской империи: Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914–1920
Как отмечает в обстоятельном предисловии Роган, именно вступление Османской империи в войну больше, чем что-либо другое, способствовало тому, что общеевропейский конфликт перерос в мировой. Ближневосточные фронты стали в Первой мировой
самыми интернациональными – среди солдат и офицеров были австралийцы и новозеландцы, представители буквально всех народностей Южной Азии и Северной Африки, сенегальцы и суданцы, французы и англичане, уэльсцы, шотландцы, ирландцы, а также турки, арабы, курды, армяне, черкесы, немцы и австрийцы. «Османский фронт был настоящим Вавилонским столпотворением, где в бою сошлись армии со всех концов света».
Так отмечает в своей книге один из участников боев, сержант Лонг (П. Лонг «Другие чины»), рядом с лагерем для английских военнопленных в Багдаде размещался «целый батальон алжирцев», которые заявляли пленным британцам, что раньше служили во французской армии. Затем эти алжирцы были отправлены в Персию, где, как утверждается, «воевали с русскими во имя турок».
На некоторых участках фронта траншеи противников находились так близко друг к другу, что воины могли слушать разговоры врага. Беспощадные бои сменялись затишьем и порой совершались благородные поступки – в основном по праздникам, когда солдаты перебрасывали из траншей друг другу угощения. Как отмечают ветераны, в таких случаях не бросали испорченные угощения и редко сопровождали брошенный противнику подарок ручной гранатой.
В тексте подробно описаны не только военные действия и договоренности, которые возникли (а позже были нарушены) в ходе Первой мировой войны, но та историческая ситуация, которой повергла мир в эту схватку.
Немаловажное значение для Берлина имело развивающее сотрудничество Германской и Османской империй, с помощью которого кайзер Вильгельм рассчитывал вытеснить Британию с подвластных ей территорий. «Вильгельм считал, что дружба с османским султаном, который в своей роли халифа, или преемника пророка Мухаммеда, также являлся духовным лидером мировой мусульманской общины, побудит мусульман во всем мире больше симпатизировать Германии, нежели другим европейским державам. А поскольку в те времена под британским правлением в Индии, Египте и регионе Персидского залива находилось более 100 млн мусульман, Германия видела в исламе мощное потенциальное оружие против англичан, которым она могла в случае необходимости воспользоваться.
Еще одним весомым мотивом для дружбы было важное стратегическое положение, которое занимала Османская империя. В период визита кайзера в Стамбул между Великобританией и Россией шло интенсивное соперничество за господство в Центральной Азии, которое получило название «Большая игра». Османские провинции в Восточной Анатолии были одновременно воротами в Персию и Центральную Азию. Это давало Германии возможность вмешаться в «Большую игру» и оказывать давление на Великобританию и Россию через союз с османами».
Эта последняя неразрывно связана с именем человека, которого обычно называли «одесским консулом», хотя он никогда такого титула не получал и не носил. На самом деле он был назначен своим правительством в Киев (gérant du Vice-Consulat de France à Kiev ). И это — вовсе не деталь. Это справка по существу вопроса, ибо не только самая мысль о военной помощи России родилась в Киеве, но, что важнее, именно Киев, а не Одесса предназначался быть базой для Франции в этом начинании. Таким образом, Киев, соответственно своей специальности быть колыбелью всероссийских «географических» движений («колыбель Руси»), был также и люлькой… Интервенции. Я познакомился с г[осподи]ном Энно в тот день, когда появился так называемый последний номер «Киевлянина». Это было в марте 1918 г. Немцы по приглашению Грушевского, Винниченко и Петлюры заняли Киев. Как известно, мировая война была в то время в полном разгаре. Мне казалось невозможным пользоваться покровительством тех, с кем, несмотря ни на что, мы считали себя в состоянии войны, почему я закрыл «Киевлянин» при соответствующей статье. В этой статье я высказал, что, пока идет война, немцы не могут рассматриваться нами иначе как враги, и что мы остаемся верны слову, которое мы дали французам и англичанам. Г[осподин] Энно пришел поблагодарить меня за эту статью, и это меня тронуло, ибо немцы уже ловили его и в случае ареста смертная казнь «за шпионство» была бы обеспечена. Через несколько дней после этого он уехал в Румынию…»
Василий Шульгин. 1919. В двух томах. В. В. Шульгин, И. П. Нилов, Ю. К. Рапопорт, М. Д. Шульгина; сост., науч. ред., авт. вступ. ст. и коммент. А. А. Чемакин.
Полный текст двухтомника, восстановленный по рукописям и эмигрантским газетным публикациям, печатается впервые. Во вступительной статье подробно излагается биография Шульгина, рассказывается о его соавторах, процессе написания и планах Шульгина по изданию этой книги в начале 1920-х годов за границей.
Шульгин родился 13 января 1878 года в Киеве, окончил гимназию и юридический факультет университета, стал депутатом Государственной Думы (причем – трех созывов), а когда началась Первая мировая война, ушел добровольцем на фронт. От имени Временного комитета Государственной думы вел 2 марта 1917 года переговоры с Николаем II, после чего тот подписал свое отречение от престола. Первоначально Шульгин поддерживал Временное правительство, после Октябрьской революции отправился на Дон, где принял активное участие создании белой Добровольческой армии. После разгрома Белого движения эмигрировал, позже отошел от политической деятельности, но руководство СССР так и не простило ему прежних деяний
В тексте описаны одесские события конца ноября 1918 – 1919 года, падение власти гетмана Украинской державы П. П. Скоропадского, Ясское совещание, приход к власти генерала Гришин-Алмазова, события Гражданской войны на Юге России, как менялась обстановка в Киеве при смене очередной власти, деятельность чекистов и белогвардейского подполья, крестьянское повстанческое движение, невзгоды и опасности, которые удалось пережить Шульгину, его близким и знакомым. Каждый из томов снабжен подробными примечаниями.
«Некоторые думают, что если бы политика Скоропадского в последний период гетманства была иная, то и события могли бы пойти иначе. Может быть… Скоропадский не мог не видеть, что стрелка мирового компаса, сделав поворот на 180°, повернулась спиной к немцам и указывает яркую звезду восходящей Антанты. Но в Киеве все же единственной реальной силой оставались немцы. И пока они были здесь, Скоропадскому, пожалуй, не стоило изменять им и кланяться Антанте. И смертельно раненный лев опасен, пока жив. Это узнал на собственном опыте гетман. «Реальная политика», конечно, вещь хорошая, но какая она обманчивая: никогда не знаешь, что же на самом деле реально. Этика — проще, ибо состоит из «категорических императивов». С точки зрения «этики» гетману, получившему власть из рук немцев, когда они были в славе, нельзя было отступаться от них в минуту крушения. А он отступился вполне, что видно из его телеграммы Белецкому, который был от его имени в Румынии при французах: «В ответ на ваше донесение в отношении переговоров с представителями французского правительства в Румынии я уполномочиваю вас поставить в известность французское правительство от моего имени о нижеследующем: Мои симпатии по отношению к Франции и державам Согласия не изменились, а они были ясно высказаны мною в эпоху моего сближения с французской военной миссией в 1917 году. Несчастные обстоятельства, созданные не мною, заставили Украину, раздавленную большевизмом, капитулировать перед немцами. Победа союзников развязывает мне руки. Я призову к власти людей, политика которых безупречна в смысле верности державам Согласия. При составлении кабинета я всегда буду счастлив идти навстречу желаниям держав Согласия...»
В Яссах чувствовали опасность такой политики — «неизношенных башмаков» — лучше, чем в Киеве. В частности, Энно настоятельно советовал друзьям Скоропадского осторожность. Под влиянием этих настояний в Киев пошла следующая телеграмма: «Державы Согласия желают прежде всего сохранения существующего порядка вещей на Украйне и советуют всем партиям и группировкам воздержаться от всяких шагов до скорого прибытия французского консула в Киеве». Скоропадский не понял положения и предупреждений и продолжал компрометировать себя в глазах немцев, у которых, несмотря на все, он был в руках. И немцы на прощанье отплатили за это «парфянской стрелой»…».
Когда после смерти Дзержинского в 1926 году обсуждалась кандидатура на пост председателя ОГПУ, политбюро долго колебалось и одно время даже думало поручить руководство ОГПУ Орджоникидзе или Микояну. Их имена выдвигались в виду малой известности Менжинского и его недостаточного авторитета в партийной среде. Однако, учитывая ропот среди сотрудников ОГПУ, которые, заслышав об этих кандидатурах, чуть не открыто говорили о национал-шовинистических тенденциях Орджоникидзе и о беспросветной глупости Микояна, политбюро утвердило безличную кандидатуру Менжинского».
Агабеков Г., Думбадзе Е. ГПУ. Записки чекиста. На службе в ЧК и Коминтерне. Личные воспоминания
Одним из первых высокопоставленных сотрудников советской внешней разведки, сбежавших в сталинское время на Запад, был Георгий (Григорий) Сергеевич Агабеков (настоящая фамилия — Арутюнов).
Сражался на фронтах Первой мировой, закончил Ташкентскую школу прапорщиков. Служил в Красной армии, в ЧК. занимал должность начальника отделения по борьбе со шпионажем и контрабандой ГПУ, в апреле 1924 года был переведен в аппарат Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ. Работал на ГПУ в Афганистане под прикрытием должности помощника заведующего бюро печати Полпредства СССР в Кабуле, а в конце 1926 года был направлен резидентом ИНО ОГПУ в Персию.
В апреле 1928 года Агабекова направили в Москву для работы в центральном аппарате ОГПУ — начальником сектора по Среднему и Ближнему Востоку ИНО. Через полтора года стал резидентом советской нелегальной разведки в Стамбуле (Константинополе), спустя несколько месяцев сбежал из Константинополя в Марсель, выпустил на Западе книгу, разоблачающую деятельность советской разведки.
Резиденты ОГПУ запрашивают от руководства бюджет, который утверждает начальство и выделенная сумма может превышать запрошенную смету или наоборот – в зависимости от успешности работы резидента. Агабеков, будучи резидентом в Персии, в самом начале 1927 года мог рассчитывать на ежемесячную смету в две с половиной тысячи долларов, а уже через несколько месяцев эта смета была увеличена вдвое.
Резиденту ОГПУ в Персии приходилось организовывать работу по разложению армянской эмиграции, устанавливать отношения с персидскими чиновниками (и вождями племен) и добывать для Москвы секретную корреспонденцию иностранных миссий в Тегеране и наиболее важных персидских министерств (в первую очередь — Министерства Иностранных Дел и Военного Министерства). Среди самых важных документов иностранных миссий значились доклады британских консулов, докладывавших раз в две недели (при необходимости – раз в неделю) своему руководству в Тегеран о настроениях, политической и экономической обстановке на своей территории. Советские разведчики и специалисты по внешней политике считали, что английские консульские работники составляют свои отчеты более объективно и тщательно, чем многие советские представители.
Интерес также представляли послания, отправляемые бельгийским посланником в Персии, дружившим с французским посланником и получавшим от него различную информацию. Так же сотрудники ОГПУ проявляли интерес (и удовлетворяли его) к докладам других дипломатических миссий, в том числе: французской, голландской, чехословацкой, японской, американской, польской, германской. Именно работники германской миссии относились к дипломатической почте наиболее предусмотрительно, вкладывая уже запечатанные пакеты в металлическую трубку со специальным замком. Трубка завертывалась в бумагу и упаковка запечатывалась. Но и эти предосторожности не спасали от действий советских разведчиков и их агентов…
«Также аккуратно поступала в наши руки почта персидского правительства. В первую очередь нас интересовала, конечно, почта Министерства Иностранных Дел. Нужно сказать, впрочем, в ней мы редко находили что-нибудь ценное. Персидское правительство ограничивалось отправкой своим посланникам очередных циркуляров и всевозможных финансовых отчетов. Лишь последнее время начали посылаться информационные бюллетени, но и они особого интереса не представляли, так как все, что в них сообщалось, мы узнавали раньше. Интересной для нас была только переписка персидского Министерства иностранных дел с персидским представителем в Ираке. Дело в том, что до 1927 года, дипломатических сношений между Персией и Ираком не существовало и только после упорных настояний со стороны Ирака, персидское правительство послало в Багдад уполномоченного для ведения переговоров. О ходе переговоров ГПУ узнавало из шифрованных телеграмм, доставлявшихся нам агентом №33, шифровальщиком при Совете министров. Доклады персидского представителя полны были ценными сведениями о шиитах и суннитах в Ираке, о курдах, об айсорах и т. д.
Почта военного министерства представляла чисто военный характер. ГПУ аккуратно фотографировало ежемесячные сводки о состоянии армии, о снаряжении, о комплектовании и пр., и пр.
Более полной информации о персидских делах нельзя было желать. Стоило это сравнительно дешево (мы платили по 1 и по 2 доллара за каждый перехваченный и доставленный резиденту ГПУ пакет), а устроено было в высшей степени просто.
Дипломатическими курьерами иностранные миссии в Персии почти не пользуются. Отправкой и доставкой дипломатической корреспонденции ведает персидская государственная почта. Каждый вечер видный почтовый чиновник Министерства доставлял нам сданные ему для отправки или прибывшие в Персию пакеты. Мы вскрывали их, фотографировали документы, запечатывали и утром возвращали на почту. Пакеты следовали дальше по назначению, ни в ком не вызывая подозрения. Помню, как-то германский посланник Шуленбург, встретил полпреда Давтьяна на рауте, жаловался ему на дороговизну персидской почты. Давтьян отнесся к его жалобам с вполне понятным сочувствием: всего несколько часов назад, он читал доставленную мною копию доклада Шуленбурга на Вильгельмштрассе.
Чиновник Министерства, любезно доставлявший нам чужую почту, иногда за одну ночь зарабатывал до 50 долларов. Агент № 10 за организацию этой работы, помимо жалования, получил единовременно две тысячи долларов.
Вследствие увеличения работы, мне прислали из Москвы в помощь Макарьяна, сотрудника ГПУ. В Тегеране он занял официальную должность делопроизводителя полпредства. Вместе с собой он привез специальную машинистку из ГПУ».
Дмитрий Шпаро. 1000 километров до рассвета
Известный отечественный путешественник, руководитель первой в мире лыжной экспедиции, которая в 1979 году достигла Северного полюса, рассказывает в этой книге о другом, сравнительно недавнем экстремальном путешествии. В декабре 2007 – марте 2008 года два российских путешественника, Матвей Шпаро (сын Дмитрия) и Борис Смолин, прошли 1000 километров от материка до Северного полюса во время полярной ночи.
Отсутствие света само по себя тяжкое испытание, а ведь их путь пролегал по глубоким снежным наносам и коварным дрейфующим льдам, в тревожном напряжении, не разверзнется ли на очередной ночевке прямо под палаткой бездна черной воды. И прибавить к этому изнурительный непрерывный холод, обжигающий ветер, яростную пургу… Автор приводит выдержки из стенограмм телефонных разговоров, из дневников, цитирует телеграммы и письма тех, кто делился собственным опытом и оказывал поддержку участникам экспедиции. Повествование получается настолько живым и динамичным, что читатель сам ощущает себя немного присутствующим там, во тьме на ледяном пути к полюсу. Отмечена и такая деталь – когда участников спросили, чего им больше всего не хватает в этой экспедиции, Матвей Шпаро ответил «информации». Потому что во время любого сеанса связи или телефонной пресс-конференции вопросов к путешественникам задавали очень много, а им хотелось самим узнать новости о Большой земле, о близких, о событиях.
В книгу также включены материалы, посвященные девяти российским молодежным экспедициям на Северный полюс которые под руководством Матвея Шпаро и Бориса Смолина, состоялись в период с 2008 по 2016 год.
«Долго говорил с врачом полярной экспедиции «Комсомольской правды» Михаилом Малаховым. Он был с нами и в переходе СП-26 – СП-27, и в походе в Канаду. После советско-канадской лыжной экспедиции Миша побывал на Северном полюсе еще три раза. Одно из его путешествий в паре с Ричардом Вебером было выдающимся. Стартовав от Канады, Михаил и Ричард достигли полюса и вернулись к земле без поддержки, то есть взяв с собой все, что было нужно в пути туда и обратно. Миша – хороший врач, Миша – хороший товарищ. Вот что он попросил передать Матвею и Борису:
1. Ребята устали, потому что мало отдыхают.
2. Важно, чтобы вторые сани были вплотную привязаны к первым, иначе вторые сани проделывают собственный путь.
3. Ребятам нужно сбросить с самолета сухие спальники.
4. 120 кг можно тащить элементарно. Чушь, что у них плохая физическая подготовка. Они – здоровые, мощные парни.
5. Главная проблема – нет системы. Система должна появиться: 12 часов – работа, 12 часов – отдых…».
Мартин Джей. Добродетели лицемерия: О лжи в политике
Чем истина отличается от лжи? Автор, известный историк и культуролог, утверждает, что говорение истины и лицемерие – это две соревнующиеся модели, коды человеческого поведения. Если обратиться к Истории, то можно отменить, что еще времена Платона зародилось предубеждение против лицемерия театрализованного представления: «Само слово лицемерие произошло от греческого слова «ответ». Позже слово «лицемерие» приобрело самостоятельный смысл… Подозрительность к театральной игре, ассоциирующаяся с аристократическими маскарадами и католическими церемониями (эта связь была усилена театрализованными представлениями иезуитов, используемыми ими в воспитательных целях), была привита Америке пуританами, которые в 1642 г. закрыли театры. Эта подозрительность легко превратилась в недоверие к политике вообще как своего рода театральной сцене».
В издании разбираются и особенности самообмана, и также «эффект Барнума», а также «упадок искусства лгать», над которым смеялся Марк Твен. Всегда ли социальная функция лжи полностью негативна? «Несмотря на множество сомнительных или своекорыстных действий, осуществляемых лжецами, не все они, конечно, должны быть осуждаемы. Одна из наиболее часто встречающихся целей обмана, например, — сохранение конфиденциальности, нетронутости внутреннего мира, который сопротивляется абсолютной прозрачности, навязчивому любопытству мира, нередко просто зондирующем человека».
В книге дается анализ появления и распространения лжи в политики, этике и литературе. В 1941 г. вышли комиксы о супер-героине. «Как и феминистические заявления о расширении прав женщин и садомазохистские фантазии и рабской дисциплине, идея Марстона о золотом «лассо истины» Чудо-женщины предполагала существование некой магической версии детектора лжи. Изготовленное греческим богом-кузнецом Гефестом такое лассо нельзя было разорвать». Оно было бесконечно эластичным могло заставить говорить правду любого. Джей рассматривает феноменологию политического и исследует вопрос о внутреннем содержательном кризисе общечеловеческой морали и об особенностях политики. Но еще Бенжамин Дизраели сказал, что «существует три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика».
После поражения южан в Гражданской войне между Севером и Югом, снизилось влияние культуры Юга, склонной к галантной вежливости и наступил ценимый северянами триумф искренности как модели общественного поведения.
«Начиная с 1885 г. высокий слог и витиеватые выступления постепенно были заменены противоположной риторикой, литературный стиль все больше заменялся языком техническим и научным… Старый стиль, использующий технику риторики Цицерона, был забыт и заменен более простым и «подлинным» стилем, в котором первостепенное значение имела искренность».
цитировать