Кларк Эштон Смит «Соблазн» (The Temptation), 1924 г.

Кларк Эштон Смит

Соблазн.

http://eldritchdark.com/writings/poetry/5...

Неопубликованное. Датировано 27 октября 1924 года

*

Неожиданно, но ожидаемо. Мифопорнуха от Мастера.

С иронией и чувством юмора у Смита всё было в порядке. Исследовать вопросы пола он тоже не стеснялся, и в прозе и в стихах. Но не всё же время писать лирику да ужасы, надо когда-то и повеселиться.

В целом, конечно, Смит, как и большинство авторов того времени удерживался неких рамках приличия, что не слишком мешало написанию пикантных реалистичных рассказов для мужских журналов (по нынешним меркам совершенно невинных) или фантастики, где, например, появлялась инозвёздная богиня плодородия, Космическая Мать с милым, говорящим именем Cunthamosi, что прямо переводится как Пиздамози. Можно только догадываться, как веселился автор, когда писал эпизоды, связанные с Пиздамози, а вслед за ним – и все сотрудники редакции Weird Tales, когда читали рукопись рассказа «Монстр из пророчества». И ведь не придерёшься – получилось идеальное, говорящее имя для великой богини плодородия, истинной Космической Матери, породившей саму Вселенную. Или описание оргий в "Венере Азомбейской" и "Чарах Улуа", демоническая любовь в стихотворениях в прозе и иронических рассказах.

Ну и стихи, разумеется.

Не всё правда удавалось опубликовать — данное стихотворение "Соблазн", датированное 27 октября 1924 года было найдено в архивах автора. Нет его даже в сборниках, опубликованных Смитом за собственный счёт. Причина отсутствия публикаций вполне понятна — даже нынче не всякий издатель возьмётся напечатать нечто подобное.

Впрочем весёлое матерное творчество никто не отменял. "Сектор Газа", Лаэртского и прочую "Красную плесень" мы любим как раз за ЭТО. И Баркова, и Пушкина, и кучу других.

В душной и липучей ночи

Под луной розовопузой

Что весталкой обморо́чной

По холмам ползёт по чёрным,

Когда член мой ввысь поднялся

Святой, мощный и горячий,

Вожделеющий какой-то

Крепкозадой чаровницы —

Ведьмы, женщины, сирены

Или даже демоницы —

Я внезапно смех услышал,

Как янтарь согретый ясный

Тающий во тьме всевластной,

А затем явился ливень

Из цветов и лепестков,

Ароматных и волшебных

Как экстаз неимоверный;

Триумфально член набухший,

Встал, и свет рассеял темень

В смутном зареве рассвета

Взору моему открылись

Те, кого так плоть желала —

Эрицина [1] со всей свитой

Обнажённой, полной страсти,

На шабаш летела буйный!

Быстрым взглядом я отметил

Всю лихую бесовщину

Что скрывалась под Холмом [2] —

Нимф, которых объезжали

Боги в бешенстве любовном

Под солнцами дней далёких;

Подносящих дар священный

Что сочтен был злом Отцами;[3]

Искусительниц прекрасных

И суккубов сатанинских

Что Антония святого

Соблазняли многократно,

Святость льющие вампиры

С окровавленными ртами

И пурпурными пизда́ми;

Вслед за ними в пляске сра́мной

Толпы странные подходят,

Все конечности сплетая,

И крутя пред мной боками:

С горных высей ореады,[4]

Что даруют наслажденья

Холоднее льдов, и вскоре

Притупляют чувств биенье;

Водно-свежие лимнады [5]

Чьи лилейные пиздёнки

Источающие влагу

Под руном зелёным скрыты;

Стаи златохвостых сфинксов,

Молчаливых и безумных

Грациознейших проказниц,

Выставляют кверху попки

Чтобы их покрыл какой-то

Сверхъестественный любовник;

Утончённы, невесомы

Феи с детскими грудями

И волнительно-невинной

Вульвой сладкой, что подобна

Приоткрытому бутону —

Клёвым, маленьким и нежным;

Млечно-не́жны и нестроги

Титаниды с волосами

Цвета осени ушедшей,

Что присядут надо мною

Точно кентаврицы в гоне;

И дриады цвета умбры,

Скрытные царицы парков —

Все собрались в хороводе,

Что кружит вокруг меня.

*

Кто-то мне бесстыдно кажет

Длинный ряд пухленьких попок

Кто-то тычет в моё тело

Заострёнными сосками

Полными нестерпной страсти

Точно клитор очумелый;

Сиськи жирные сочатся

Ароматами безумствий;

Твари с длинными хайра́ми

Жаждут вспрыгнуть мне на бёдра

Чтоб сковать мои движенья

Попками в амурной страсти;

Выставляют предо мною

Свои пупики бесстыже,

Выгнув животы и чресла

Алчной похотью томимы;

А иные предлагают

Пёзды без наружных губок

Бледные, в прожилках тонких,

Что едва увидеть можно

В их бутонах розоватых;

А одна, с прикрытой грудью

Средь теней укрылась робко,

Золотые бёдра сжаты,

Чтоб насильник крутонравый

Их развёл рукой железной;

А ещё одна, в искусных

Похотливых пальцах держит

Чашу мягкого коралла —

Вульву с кругленькою дыркой,

Страстно жаждущую фаллос.

*

*

*

Примечания

*

1) Эрицина — богиня любви с горы Эрикс в Сицилии. По описанию во многом совпадала с греческой Афродитой.

2) Очевидно холм фей, пристанища всякой весёлой нечисти. Или та самая гора Эрикс из предыдущего примечания.

3) Отцы Церкви, которые как раз очень не жаловали такую вот нечисть с эльфийских холмов.

4) Ореады — горные нимфы, воспитавшие Диониса

5) Лимнады или лимониады — нимфы озёр, заливных лугов и болот из греческой мифологии. Их стоит ублажать, но скорее затем, чтобы не навредили.

*

*

*

Перевод В. Спринский, Е. Миронова, сентябрь 2019

Опубликовано в 4 томе собрания сочинений