Каждый месяц Алекс Громов рассказывает о 9 книгах
Только здесь, в этом месте, Венеция и оставалась по-прежнему многолюдной, а потому бывать у Сан-Марко Карло любил, однако шнырявшие под носом гондолы проклинал так же громогласно, как и всякий другой. Исхитрившись пробиться к окну базилики, он направил шлюпку внутрь. Гвалт под куполами, сверкавшими золотом и лазурью, царил ужасный. Большую часть воды в зале занимали наплавные мостки. Пришвартовавшись к ним, Карло выгрузил на настил четыре воздушных баллона для акваланга, выбрался из лодки сам, подхватил по паре баллонов в каждую руку и двинулся через причал, к рынку».
Ким Стэнли Робинсон. Черный воздух
В сборник включено порядка двух десятков рассказов именитого автора. Они относятся к теперь уже кажущемуся далеким времени с 1981 по 1991 год. Тогда Робинсон много путешествовал, поднимался в горы и одновременно с рассказами писал диссертацию, посвященную творчеству Филипа Дика. И читал отборно сложных классиков вроде Джойса, Кафки и Достоевского. Все впечатления он переплавлял в собственное творчество. Рассказы этого сборника балансируют между психологической драмой и магическим реализмом, притчами и альтернативной историей
«Венеция под водой» повествует о том, как легендарная Ла Серениссима действительно погрузилась под воду по самые крыши домов и купола своих знаменитых соборов. Теперь туристы не просто катаются на гондолах ради развлечения – лодки остались единственным способом передвижения над затопленными площадями и кладбищами былой «царицы морей». Более того, власти разрешают желающим забрать все, что они смогут поднять с глубины, и скульптуры, и мозаики. Не безвозмездно, надо полагать, и вполне законно. Но противоестественно для тех, кто считает даже ушедшую на дно Венецию своим родным городом.
Среди известных рассказов («Побег из Катманду», «Черный воздух» — принесший автору Всемирную премию фэнтези, «Лакки Страйк», «Перекраивая историю», «Чувствительность к начальным условиям», «Слепой геометр», отмеченный премией «Небьюла») в книге есть до сих пор не публиковавшийся рассказ «Литаврщик из Берлинской филармонии, 1942».
«Спустя день или два после этого «эм-пи» впустил к нему какого-то полковника, седоволосого, чопорного, едва не раздавившего Дженьюэри пальцы в железном рукопожатии. Глаза его отливали бледной, ледяной синевой. Всем существом своим гость излучал неприязнь.
– Полковник Дрэй, – представился он. – Мне приказано защищать вас перед военным судом. Для этого мне потребуются все имеющиеся у вас факты, до мелочей, так что давайте начнем.
– Я не стану ни с кем разговаривать, пока не увижу ученого-атомщика.
…К вечеру следующего дня полковник вернулся, сопровождаемый еще одним человеком.
– Вот это – доктор Форест.
– Участвовавший в разработке бомбы, – добавил Форест.
Стриженный «ежиком», в армейской рабочей робе, он походил на военного куда сильнее полковника. Подозревая подвох, Дженьюэри смерил обоих настороженным взглядом.
– Вы поручитесь за подлинность личности этого человека словом офицера? – спросил он Дрэя.
– Разумеется, – сухо ответил полковник, приняв оскорбленный вид.
– Итак, – заговорил доктор Форест, – у вас возникли проблемы со сбросом изделия в нужный момент. Расскажите, что вы наблюдали.
Дженьюэри перевел дух, набрал полную грудь воздуха. Настало время подписать себе приговор.
– Ничего я такого не наблюдал, – прямо ответил он. – Я хочу, чтобы вы передали от меня ученым следующее. Ребята, вы работали над этой штукой не один год, и у вас наверняка было время подумать, как вашу бомбу используют. Вы знали, что джапов можно принудить к сдаче, устроив им демонстрацию…»
Но слишком глубоко я обычно не забираюсь. Там наказывают настоящих злодеев, тех, кто не понес должного наказания при жизни. Слушать эти вопли — выше моих сил. Впрочем, муки здесь только мысленные, тел-то у нас больше нет. Так что боги развлекаются по-своему. Покажут какому-нибудь бедолаге целое пиршество — груды мяса, горы хлеба, целые лозы винограда, — а стоит ему протянуть руку, как тут же все исчезает. Или вот еще — заставят кого-нибудь вкатывать каменную глыбу на отвесный склон. Тоже их любимая шуточка. Меня иногда так и тянет туда, поглубже: вспомнить, что такое настоящий голод, настоящее изнеможение».
Маргарет Этвуд. Пенелопиада
Новая версия «Одиссеи» — глазами верной жены Пенелопы. И ее тайные мысли, которые супруга хитроумного царя Итаки была вынуждена таить от всех на свете. Маргарет Этвуд, автор знаменитых «Служанок», много внимания уделяет тому, сколь несправедлива женская судьба в античном мире. И немедленно проводит параллели с современностью, где тоже не все просто. Как и среди сумеречных полей асфоделевой страны, где скитаются души былых красавиц и воинов, жуликов и поэтов.
Что было делать Пенелопе, кроме как соглашаться и таиться, ведь иного способа выжить у нее не было. Не было даже красоты, сделавшей легендой ее сестру Елену Прекрасную. Легендой – и причиной падения великого города Трои. При этом Пенелопа неподдельно умна, именно это позволило ей благополучно дождаться возвращения Одиссея, не став жертвой алчных авантюристов. Вот только жертв оказалось намного больше, чем перебитые законным мужем претенденты на его жену и сокровищницу. Им, злополучным прислужницам Пенелопы, теперь уже не добиться справедливости, хотя автор даже устраивает пародийные судебные слушания.
«Слишком много было при итакийском дворе подводных течений, слишком много обид и затаенного недовольства со стороны мужчин и слишком много тягостных умолчаний в связи с моей свекровью. Если я пыталась заговорить с ней, она отвечала, но никогда не глядела мне в лицо, а обращалась к скамеечке для ног или к столу. И ответы ее неизменно были жесткими и рублеными, как и подобало при беседе с мебелью.
Вскоре я поняла, что благоразумнее будет держаться в стороне от дворцовой жизни и ограничиться заботами о Телемахе, насколько позволяла Эвриклея. «Вы и сами еще почитай что дитя, — говорила она, отнимая у меня младенца. — Дайте-ка я присмотрю за нашим милым малюткой. А вы ступайте, развлекитесь».
Но я не знала, чем мне развлечься. О том, чтобы бродить по скалам или по берегу в одиночестве, словно какая-нибудь девчонка из бедняков или рабыня, не могло быть и речи: выходя из дворца, я брала с собой двух служанок (мне нужно было поддерживать репутацию, а за репутацией жены царя всегда следили самым пристальным образом), но они держались в нескольких шагах позади меня, как того требовали приличия. Шествуя в своих разноцветных одеяниях, я чувствовала себя призовой лошадью на параде: моряки пялились на меня во все глаза, а горожанки перешептывались».
Как нетрудно было догадаться, в «Антимагии» принципиально не использовали никакого Ремесла или техномагических приспособлений».
Алекс Кош. Огненный орден
Любит наш народ всякое этакое, в том числе – вампирское, и в придачу – заговоры и тайны. «В Крайдолле все спокойно». Патрули патрулируют, Зло тихо копит силы и готовит очередные пакости. Действие начинается, как и положено, с первого акт, который носит авторское название «предательского». Среди порядочных Ремесленников (см. «Огненный факультет» и «Огненный патруль») существует тайное общество «Дети Дракона», в котором практикуют опасные техники, суть которых, как гласит легенда, поведал первому Ремесленнику настоящий дракон. И один похищенный отщепенцами Ремесленник узнает об том, какие приличные на вид персонажи участвуют в заговоре и гнуснейших экспериментах. Да к тому же появление незаконных боевых артефактов (неизвестной модификации) не понравилось Ассамблее Ремесленников.
Но это только начало приближающихся неприятностей – среди союзников главного героя Зака и его друзей (магов-первокурсников) оказываются скрытые отщепенцы – низшие вампиры («Мир против нас, значит, мы против всего мира!»), члены тайного общества «Свободных вампиров». Как спасти ни в чем не повинных (в смысле – не замешанных в вампирском заговоре или же раскаявшихся) низших вампиров от расправы Ремесленников? Надо всего-навсего создать свою гвардию, а точнее – орден. Среди немаловажных проблем: невнимание потенциальной девушки к Заку (нет в мире справедливости – не оценить такого героя!) и укус его вампиром и неизбежного заковское превращение в вампира. Если не убить того самого укусившего. Для чего нужно отправлять в дорогу дальнюю, в земли вампиров.
И в компании высшего вампира, которому все нипочем, даже совершение добрых дел («В этом веке я решил поиграть в добренького вампира»), у которого особые, не всегда «теплые» отношения с соотечественниками, в том числе экс-женой, Зак ищет укусившего злодея. Но для этого сначала нужно пройти через Великое Кладбище, кишащее ходящими мертвецами, многие из которых были подняты из могил магами-недоучками.
Резюме: «бояться неизвестного – признак недальновидности».
«Жизнь вампиров очень длинна. У нас море времени, чтобы совершать ошибки. Иногда одни и те же… За двадцать с лишним веков мы с Итанией сходились сорок семь раз…
В последнее время он все старался делать при помощи магии. Практиковался, ага. То еду подогревал на Огненном Столбе, то птиц от своих ненаглядных деревьев као фаерболами отгонял, а теперь вот стричь меня удумал. В качестве ножниц Чез использовал два воздушных клинка средних размеров – на большее у него сил все равно не хватало, — а отрезанные волосы сжигал еще до того, как они касались пола».
Д. Спарроу. История космических полетов. Люди, события, триумфы, катастрофы
Первые ракеты появились на Востоке, в Китае и после его завоевания монголами попали в Европу. В 1288 г. арабы использовали ракеты при осаде испанского города Валенсии. Инженер и теоретик Казимир Семенович (1600–1651) описал несколько видов ракет, иногда поразительно похожих на сегодняшние проекты – с длинным трубовидным корпусом, стабилизирующим оперением и даже с многоступенчатым строением. Роберт Годдард, мечтатель и преподаватель физики, в 1926 г. совершил настоящую революцию, запустив первую ракету на жидком топливе. 4 октября 1957 года Советский Союз поразил мир, запустив «Спутник-1» – первый искусственный космический объект, появившийся на околоземной орбите. Это событие возвестило начало нового этапа в истории человечества – Космической эры. В красочной книге (главный редактор издательства О. А. Дыдыкина; переводчик, научный консультант Ю. О. Соколов) — множество фотографий, которые наглядно показывают так достижения человеческой инженерной мысли, так и людей, уже шагнувших в Космос и на чужие планеты, которые когда-нибудь могут стать домом для наших далеких потомков.
Одна из глав издания посвящена космическим фантастам и их идеям. Другие – поединку сверхдержав за покорение космического пространства, путешествию собаки Лайки, почтовым маркам космической эпохи, станции «Мир», сьемкам из космоса, конструкции «Востока», 108 минутам первого космического полета человека, первому шагу на Луне, последующим высадкам астронавтов на Луне, лунному вездеходу, величайшим достижениям в ракетостроении.
Известие о гибели Нумериана взорвало войско, возвращавшееся из похода на Персию и достигшее уже Никомедии в Вифинии близ Мраморного моря. На сходке воинов 17 октября 284 г. Диокл, начальник дворцовых войск, поклялся, что никакого отношения к убийству Нумериана он не имеет, а поскольку рядом стоял истинный убийца — Апр, то он немедленно поразил его мечом. С этого мгновения он из Диокла превратился в Диоклетиана, точнее, в Цезаря Гая Аврелия Валерия Диоклетиана Августа, императора Рима.
Карин, правивший Западом, не сумел противостоять Диоклетиану и в большом сражении у Марги был разбит и погиб. Так Диоклетиан стал единодержавным владыкой Римской империи. Теперь он мог приступить к борьбе с сепаратистскими движениями в разных провинциях империи».
Игорь Князький. Император Диоклетиан и закат античного мира
Были и в стародавние времена управленческие гении, выбившиеся из самых низов к вершинам власти. Просто столетия были неспокойные, требующие особых, прочных и мудрых людей, готовых как править империей, так и вскапывать огород.
Казалось бы, не так уж много времени прошло со момента вынужденной смерти Юлия Цезаря, а количество проблем достигло критической отметки. Конец III века принес Римской империи тяжелейшие поражения во внешних войнах, развеявшие миф о непобедимости римского оружия, и грандиозные восстания, сотрясавшие целые провинции государства. Государственный строй, созданный Августом, нуждался в модернизации.
Начавший службу простым легионером, Диоклетиан своему возвышения был обязан выдающимся природным способностям и неудачам римской элиты в очередной схватке за власть. Источников, повествующих о его правлении, сохранилось не так много, и они в основном связаны с историей Церкви, поскольку Диоклетианом было предпринято последнее великое гонение на христиан: «политика руководителей христианского клира поставила церковь в такое положение, при котором она не могла не вызвать репрессий императорской власти». Среди этих работ – сочинение Лактанция, «христианского Цицерона» — «О смерти гонителей», в котором утверждалось, что Диоклетиан совершено разорил население и вызвал к себе всеобщую ненависть. Установление абсолютной монархии (в том числе и сакрализация императора) являлось для Диоклетиана необходимым условием для проведения в жизнь задуманных им преобразований.
Историк V века Зосим так оценил его правление: «Когда Римская империя благодаря предусмотрительности Диоклетиана повсюду по крайним границам была окружена поселениями, крепостями и укреплениями, в них жили войска, и не могло быть, чтобы варвары пересекли границы…»
Помимо успешных войн и подавление мятежей, Диоклетиан вошел историю император, позаботившийся о римлянах – в 298 г. в городе началось строительство терм Диоклетиана (они одновременно вмещали 3000 человек), а через три года он издал эдикт о ценах. Потом Диоклетиан официально отрекся от власти и отправился на покой.
Через два года тамошние правители позвали Диоклетиана вернуться к власти. По словам Аврелия Виктора, Диоклетиан, «точно отстраняясь от какой-то чумы, ответил им: «О, если бы вы могли посмотреть на овощи, выращенные моими руками в Салоне (совр. Сплит в Хорватии), вы бы сказали, что мне этого делать никогда не надо».
Прошло шесть лет и новые римские вожди отправили ему приглашение на свадебный пир. Бывший император отказался, ссылаясь на старость. Потом пришло новое угрожающее письмо, и Диоклетиан умер. Возможно, совершив самоубийство. Он оставался для пришедших к власти победоносных августов назойливой тенью прошлого…
Как говорят историки, в добровольном отречении от власти Диоклетиана римский народ увидел прежде всего величие его души…
«С того самого времени, когда в Риме установился Принципат Августа, начался и императорский культ, непременной частью которого было обожествление личности правителя империи. Уже само имя Август ("умножающий"), которое сенат пожаловал ему в 27 г. до н. э., имело значение некоей божественной силы (numen). Numen имело значение божества и выделяло Августа из числа простых смертных. Ведь раньше numen прилагалась только к богам и лишь в исключительных случаях его удостаивался римский народ (populus romanus) и сенат римского народа (senatus populusque romanum), то со времени Августа личность императора стала считаться носителем божественной мощи и силы, и, соответственно, всеобъемлющих функций божества. Теперь его деяния, воля, проявления власти расценивались как явления божественного характера, а сам принцепс выступал как носитель божественной власти.
Божественную природу император получал после смерти, после постановления сената о его обожествлении. Соответственно, каждый его преемник, будучи преемником "божественного" был или считался сыном, внуком, правнуком прочих божественных (кровное, действительное родство здесь, как известно, значения не имело)».
Арсен Ревазов. Одиночество-13. Метаферонты
После романа «Одиночество-12», сочетавшего в себе различные элементы постмодернизма, триллера, юмора и путевых очерков, но вышедшего в традиционном бумажном виде, Арсен Ревазов выпустил его продолжение. Уже в качестве выкладываемой поглавно видеокниги в авторском исполнении.
Новый роман представляет собой сплав нескольких жанров: это и (псевдо)-конспирологический боевик, и научная проза и романтический неонуар под одной обложкой, текст пропитан черно-белым юмором, гиперссылками и искренним желанием разобраться, как устроен наш странный мир. Начинается все с того, что ранним утром герой приходит в гости к другу. И замирает на пороге, повергая приятеля в недоумение. Вскоре выясняется, что у кого-то из них произошли серьезные изменения памяти. У одного появились новые воспоминания, в то время как у другого пропали старые. А потом на них обрушивается каскад странных, а порой и откровенно опасных событий.
«Появляется социология, но в пародийном аспекте, — говорит автор. — Также появится конспирология и политология. Ведь моя книга — это пародия на триллер, детектив и конспирологический роман. Что естественно, ведь, например, «Дон Кихот» — это тоже пародия на рыцарский роман. Никуда не деться и от всяких эпидемических историй, которые уже стали частью нашей жизни». Экшн, стеб и почти документальные научные мотивы тоже присутствуют в полной мере. По мнению писателя, эксперимент с превращением художественного текста сразу в начитываемый видеовариант еще сильнее выявил то, что для прозы ритм является одной из важнейших характеристик.
Мохаммад Реза Юсефи. Дикие кони
Свою новую книгу о «древних временах» современный иранский писатель посвятил одному из эпизодов поэмы «Шахнаме» прославленного Фирдоуси. По преданию, именно легендарный царь Тахмурас научил народ разводить овец, прясть нитки из их шерсти, делать ткани и шить одежду; ею люди заменили некогда облюбованные ими звериные шкуры. Однако благоденствие человеческого рода не понравилось владыке тьмы Ахриману, и он насылал на Тахмураса и его народ полчища злобных чудищ — дэвов.
Однажды царь отправился со свитой на охоту и увидел табун диких коней. Мудрый правитель тотчас же подумал: насколько легче было бы его воинам противостоять нашествию верхом на лошадях!.. Но изловить даже одно непокорное животное —непосильная для человека задача. Потерпев неудачу, царь догадался изготовить прочный аркан. Именно так, уверял своего читателя Фирдоуси, люди впервые оседлали коней, — и одолели многочисленных недругов.
«Царь и воины подкрались к коням и разом набросили на них арканы. Один конь рухнул на землю, другой затянул петлю, третий заржал. Пыль поднялась до самых небес. Царь Тахмурас выбрал белого скакуна. Когда он набросил свой аркан на коня, то сразу с грозным криком вскочил на него и натянул аркан, словно уздечку. Воины тоже вскочили на пойманных коней. Поднялся шум и гам, отовсюду доносились крики воинов и конское ржанье. Тут и царь Тахмурас вернулся к воинам — его конь успокоился и стал слушаться его. С тех пор они каждый день ходили ловить коней, пока не сбылась мечта царя Тахмураса, и у каждого воина не появился свой конь».
— Автоматический послечихатель, — пояснил Пифагоров голосом эскурсовода. — Сокращенно, по первым буквам, АП. Собран на базе квартирной радиоточки. Реагирует на любой неожиданный резкий звук. До появления шестиногих ко мне многие заходили полюбопытствовать, что я тут наизобретал. Кто ни попадёт в мастерскую – с непривычки чихает, а на каждый чих, как известно, не наздравствуешься. Вот и пришлось АП сконструировать. Но мы, собственно, не за тем сюда пришли. Прошу оценить МЧС, многофункциональные часы с кукушкой… Это ТС – сокращенное название разработки. По первым буквам. Полностью – туфли-самоходы».
Николай Голь. Волчонок Ух. Приключения юного сыщика
В красочной книге описаны приключения серого волчонка по имени Ух, проживавшего по адресу: Старое Логово, слева от Большой Черемухи, что на берегу Быстрого Ручья. Волчонок очень сильно мечтал сделать какое-нибудь доброе дело, что-нибудь расследовать и кому-нибудь помочь. И вот Уху повезло — он познакомился с Пифагоровым Архимедом Кузьмичем, изобретателем-самородком, жилище которого осаждали инопланетяне, причем непростые, а загадочные шестиногие.
Пифогоров показал Уху свои многочисленные изобретения, которые не могли помочь изобретателю победить инопланетян. Все потому, что рядом с Пифогоровым до появления Уха не было настоящих друзей, к которым можно было обратиться за помощью. А вот у Уха был приятель Кролик Морковкин. В книге описано множество забавных ситуаций, показанных на иллюстрациях художника Николая Воронцова.
«Туннелефон, как поведал автор-рационализатор, представляет собой новейшее средство подземной коммуникации. Слуховая труба, проложенная под слоем почвы, имеет два выхода: в стене мастерской и в пещере на склоне холма, который высится неподалеку от заболоченной поляны.
Оба отверстия снабжены микрофонами и приемниками-усилителями. Таким образом, находясь на одной стороне туннеле-телефона, можно передать любое устное сообщение на его другую сторону.
— Отлично! – воскликнул Ух. – Немедленно идем в мастерскую и передадим просьбу о помощи!
— Кому? – охладил его пыл Пифагоров».
Чуть свет проснулась вся семья. Перед дальней дорогой по старому русскому обычаю мы молча посидели несколько минут. И я с чужими людьми покинул дом. Это была не просто временная поездка в чужие края. Это был переход в иное измерение бытия. И это было не просто переходом деревенского парня к городскому образу жизни — такой переход не был чем-то новым для наших мест. Это было началом скачка от самых глубоких основ разрушенного уклада народной жизни сразу на вершину современной тенденции человечества — скачка из прошлого в будущее. Сказанное не есть лишь сегодняшняя интерпретация прошлого события. Мы все на самом деле чувствовали тогда какой-то символический и даже мистический смысл происходившего. Предчувствие какого-то великого перелома было уже подготовлено долгими годами предшествующей истории».
Александр Зиновьев. Русская судьба, исповедь отщепенца
Книга известного философа, чье 100-летие отмечается в этом году, посвящена осмыслению масштаба тех перемен, которые произошли в нашей стране после Октябрьской революции. Отношения Александра Зиновьева с советской властью были совсем не безоблачными, недаром он характеризует себя как «отщепенца» в социалистическом обществе. Но при этом мыслитель безошибочно определяет, что именно позволило СССР сформироваться и устоять, несмотря на бедствия гражданской войны, разруху, жестокие потрясения коллективизации и другие испытания. Он пишет, что наша страна оказалась первооткрывателем путей в будущее, о стремительном преображении судеб великого множества бедных и угнетенных, не имевших никакой перспективы людей, перед которыми внезапно распахнулись двери к цивилизованной жизни.
Всеобщий доступ к образованию и культуре оказался тем, ради чего советские люди действительно готовы были терпеть лишения. Это был великий шанс – подняться из тьмы невежества, занять приличное положение в обществе. И когда шанс был практически у каждого, он стал тем, что стоило защищать. При этом о реальной советской повседневности философ пишет без всяких прикрас, органично сочетая глубокие размышления со множеством ярких житейских подробностей.
«Отменили карточную систему. Регулярно снижались цены на продукты питания. Появились предметы ширпотреба (одежда, обувь, кухонная утварь и т. д.). Жизнь становилась интересной и насыщенной. Мы ходили на демонстрации, участвовали в пионерских сборах и во всякого рода общественных мероприятиях (сбор металлического лома и макулатуры, посадка деревьев). Нам показывали новые фильмы, которые с пропагандистской точки зрения были сделаны превосходно. Они производили впечатление даже на Западе. А для нас они были праздниками. Я сам посмотрел раз двадцать фильм "Чапаев" и десять раз "Мы из Кронштадта". Нам устраивали чтение новых книг советских писателей. Книга Николая Островского "Как закалялась сталь" стала своего рода учебником коммунистического воспитания молодежи. Все важнейшие события в жизни страны становились событиями нашей личной жизни. Начавшаяся реконструкция Москвы воспринималась нами не как разрушение памятников старины и архитектурное обезображивание города, а как явное улучшение вида города и условий жизни в нем. При мне снесли знаменитую Сухареву башню и башни водопровода у Рижского вокзала, уничтожили бульвары Садового кольца и Первой Мещанской улицы. И даже это мы воспринимали как неслыханный прогресс. Около нашего дома сломали церковь. На ее месте построили здание художественно-промышленного училища. Одним словом, жизнь страны, преподносимая нам в героически-романтическом духе, становилась важнейшим элементом нашей личной жизни и оттесняла куда-то на задний план все реальные ужасы и трудности. И сталинские репрессии мы воспринимали как продолжение революции и Гражданской войны. Впрочем, моего окружения они тогда не коснулись почти совсем. В соседнем доме арестовали инженера, затем — его преемника. Но это никакого эффекта не имело. Политические процессы после убийства Кирова мы воспринимали как спектакли и ждали новых представлений такого рода».
цитировать