«От насмешливого голоса Аэшмы сводило скулы, но Манижа не подала виду. Она давно имела дело с ифритом и знала, как с ним обращаться – с ним и со всеми другими. Нужно просто никогда и ни перед кем не давать слабину. Никаких сомнений. Никаких союзников и близких. Манижа продолжала смотреть вперед, и он присоединился к ней у стены.
– Как долго я ждал, чтобы лицезреть город Анахид. – В его голосе звенели нотки жестокого торжества. – Но это совсем не те райские кущи, о которых слагали песни. Где шеду, которые-де надзирают за всем с небес, где сады с деревьями-самоцветами и реки вина? Где раболепные мариды, украшающие радугами водопады, где библиотеки, хранящие секреты мироздания?
У Манижи все сжалось внутри. Исчезли, навеки. Когда она штудировала историю своих великих предков, то рисовала перед собой совершенно иной Дэвабад, совсем непохожий на то, что она видела перед собой.
– Мы вернем их».
Шеннон А. Чакраборти. Золотая империя
Новый роман завершает фэнтезийную трилогию о королевстве джиннов и судьбе девушки по имени Нари. Впервые читатели увидели ее в Египте времен французского завоевания. Она сирота, ничего не знающая о своем происхождении кроме всплывающих в памяти слов неведомого языка. Нари умеет видеть болезни и лечить их, но часто ради заработка прибегает к мошенничеству. В магию она не верила, пока сама не столкнулась с необъяснимым и не оказалась в Латунном городе, столице джиннов. Но и там всё непросто. Местный владыка жесток даже к близким, а потомки свергнутых правителей – к ним по крови принадлежит, как оказалось, и сама Нари – мечтают о мести и реванше. И вот ее мать Манижа, собрав армию и разработав магическое оружие, поражающие только представителей правящего клана, атакует город.
Однако у самой Нари нет желания присоединяться к победителям. Вместе с младшим сыном свергнутого и убитого властителя она сбегает из города. С ними исчезает главный артефакт, кольцо царя Сулеймана, на котором держалось все волшебство этого места.
Теперь и Манижа лишилась большей части способностей. Она жаждет вернуть их и покарать дочь-ослушницу. А та со спутником оказывается не просто за городской стеной, как надеялась, но попадает обратно в Каир. Вот только артефакт действует слишком сильно – злосчастный принц почти при смерти, и Нари никак не может включить свой целительский талант. А преследователи не будут терять время…
«Али не ответил. Казалось, что он физически не способен что-то говорить. Его отсутствующий, растерянный взгляд затянуло поволокой, и она испугалась. Нари был знаком этот взгляд, она часто встречала его в лазарете, у пациентов, доставленных к ней слишком поздно.
– Али! – Нари было невыносимо от того, что она не могла просто наложить на него руки и забрать его боль. – Пожалуйста, – взмолилась она, – хотя бы попытайся снять печать. Иначе я ничем не могу тебе помочь!
Он на мгновение задержал на ней взгляд, и сердце Нари ухнуло: зрачки Али так расширились, что почти закрывали собой серую радужку. Он моргнул, но в его лице не было даже намека на то, что он понял ее мольбу. Ну почему она не расспросила Мунтадира о печати подробнее? Он сказал только то, что печать нужно вырезать из сердца Гасана и сжечь, что восстановление может занять пару дней и что…
Печать не должна покидать Дэвабад.
Ледяной ужас сковал ее изнутри, хотя кожу обдувал горячий ветер. Нет, только не это. Это не может быть всему причиной. Не может. Ведь Нари даже не спрашивала согласия Али… проклятье, он вырывался, но она все равно надела кольцо ему на палец. Его желания ее не волновали – слишком отчаянно она хотела спасти его. Спасти их обоих.
И теперь ты можешь его погубить.
Обжигающий ветер отбросил ее волосы назад, в лицо полетел песок».
«В 1991 году он, разочаровавшись в телевидении, вернулся к литературной деятельности, и через пару лет у него родилась идея повествования в жанре фэнтези – «реакция на телевизионное прошлое», как говорил Мартин. Это был эпос наподобие обожаемого им толкиновского «Властелина колец», но он вдохновлялся реальными событиями европейской истории и стремился изображать Темные века во всей их неприглядности. Первая книга, «Игра престолов», вышла в 1996 году, и ее продажи, как позже напишет Мартин в своем блоге, «не впечатляли».
За ней быстро последовали еще две. Фанаты, число которых росло, распространяли слухи о произведении, подрывающем устоявшиеся правила фэнтези. Любимые герои трагически погибали, гнусные негодяи начинали завоевывать читательские симпатии, мудрецы и хитрецы терпели крах из-за глупых процедурных ошибок, а магия считалась в лучшем случае ненадежной.
Коней, замков, секса и насилия хватало с избытком. У Мартина было не одно королевство, а целых семь – каждое со своей историей, культурой, правителями, не говоря уж о другом континенте за Узким морем. Две с лишним тысячи персонажей – вдвое больше, чем у Толкина. Кровавые битвы, в одной из которых участвовали четыре армии, десятки тысяч солдат и несколько сотен кораблей. Один из пиров насчитывал семьдесят семь смен блюд, и многие описывались детально и соблазнительно: «Котлеты из мяса лося с начинкой из голубого сыра, жареные змеи со жгучим горчичным соусом, щука в миндальном молоке…» В эпизодах для взрослой аудитории читателя шокировали пытки, изнасилования, инцест. Некоторые сцены могли поглотить бюджет, выделенный на весь сезон телесериала. Были и такие, за которые шоу вообще могли снять с эфира.
Мартин назвал свой эпос «Песнью льда и пламени».
Голливуд не оставил этого без внимания. В начале 2000-х годов трилогия Питера Джексона «Властелин колец» побила все рекорды в прокате, а четвертая книга Мартина, «Пир стервятников», в 2005 году заняла первое место в списке бестселлеров по версии The New York Times. «Фэнтези не для хоббитов», – говорилось в рецензии. Романы писателя курсировали между агентами и продюсерами, по телефону ему предлагали легкие деньги и славу на больших экранах.
Пятидесятисемилетний Мартин, живущий спокойно и счастливо в Санта-Фе, сомневался и выжидал.
ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН (АВТОР, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ СОПРОДЮСЕР): Фильмы Питера Джексона стали сенсацией, и все искали «многосерийное» фэнтези для кино. Я лично думал, что «Песнь…» экранизировать невозможно: как втиснуть все это в два с половиной часа экранного времени? Джексону понадобились три фильма, чтобы снять всего Толкина, но три его книги – это ровно одна моя. Как вы собираетесь это сделать?
Ответы, которые я получал, меня мало удовлетворяли. «Главным героем будет Джон Сноу, сосредоточимся на нем и уберем остальное». Или: «Сокращать ничего не будем, но выпустим пока один фильм. В случае успеха продолжим». А если результат будет так себе? Вы равняетесь на «Властелина колец», но что, если получится как с Филипом Пулманом? («Золотой компас» 2007 года, экранизация «Темных начал» британского писателя, оказался провальным.) Выпускают первый фильм, его никто не смотрит, и ты оказываешься у разбитого корыта. Меня это не устраивало ни в какой мере».
Джеймс Хибберд. Огонь не может убить дракона. Официальная нерасcказанная история создания сериала «Игра престолов»
В книге, по словам автора, он описал «хронику колоссальных усилий, ценой которых снимали этот невероятный сериал». Поэтому основной объем текста – это прямая речь, эксклюзивные интервью, взятые не только у актеров, но и продюсеров и администраторов сериала, и конечно, самого Джорджа Р.Р. Мартина.
Так он говорит о том, что описал патриархальное общество времен Средневековья. Но это, по его словам, вовсе не эдакое диснеевское Средневековье с рыцарями в сияющих доспехах, и где все чистенько и благородно. Мартин предпочел рассказать о борьбе, страданиях и жертвах, издержках войны и интриг, беспощадной борьбе за власть, конфликтах и неизбежных драмах.
Начало сериала представляло собой выезд трех разведчиков Ночного Дозора за Стену и… неудачу – поскольку оказалось, что «первые Белые Ходоки выглядели просто кошмарно». Проблемы оказались и с костюмами для многих ролей – ведь в те времена не было никаких химчисток и поэтому большинство одеяний (кроме парадных королевских, в первую очередь – женских платьев) должны были иметь, увы, несвежий вид.
И один из главных вопросов был – как сокращать текст книг, кого из неглавных вырезать. И тут Мартину пришлось объяснять продюсерам, на кого из героев у него есть большие планы. Сериал расходился с книгой, но позже продюсеры поняли, что сериал перегонит книги и поэтому стали расспрашивать Мартина о секретах будущих книг, для того, чтобы понять, как это будет связано с сериалом. Писателю труднее всего было говорить о концовке, ведь «у каждого персонажа был свой финал».
Проблема была в том, что, по мнению Мартина, новые персонажи были необходимы для развития сюжета, а продюсеры сериала уже к пятому сезону предпочли делать упор на уже имеющихся актеров. Ведь к тому времени число постоянно действующих героев достигло тридцати, а повествование разворачивалось в восьми историях, происходивших в разных местах. Из двух съёмочных групп получилось уже четыре. Возникли трудности с убедительным изображением лютоволков, много сцен с которыми пришлось вырезать.
Создатели сериала подчеркивают, что помимо магии, сюжетом движут психология, желания людей. И это ближе современным зрителям, чем даже самое волнующее волшебство.
«Профессиональные актеры, однако, видели тревожные приметы того, что «Игра престолов» вряд ли протянет долго.
НИКОЛАЙ КОСТЕР-ВАЛЬДАУ (ДЖЕЙМЕ ЛАННИСТЕР): Никто не знал толком, что он делает и какого вообще черта здесь происходит. Сцена прибытия короля Роберта вызывала у меня смех: какая-то параллельная вселенная с благородными обитателями. Это очень тонкая грань – искренне верить во что-то или просто участвовать в костюмированном представлении. Мы определенно не думали, что этот сериал произведет переворот в нашей жизни, и развлекались на всю катушку.
МАРК ЭДДИ (РОБЕРТ БАРАТЕОН): Мы пытались установить какие-то правила для этого нового мира. В первом пилоте никто не преклонял перед королем головы на винтерфеллском дворе. Самому монарха сыграть невозможно: попробуйте изобразить «Смотрите, какой я могущественный!». Короля определяют подданные, преклоняясь перед ним. Когда это переснимали повторно, все опустились на колени, и сразу стало понятно, кто тут, собственно, главный».
«Шел выпуск новостей. Тресы-ведущие — мужчина и женщина — улыбались профессиональными улыбками и на два голоса пели привычную песню о том, как лихо страна выходит из посткризисной депрессухи.
Над воротником и галстуком прилизанного диктора-мачо поблескивал ошейник. Длинную шею роскошной, сильно декольтированной блондинки тоже охватывал обруч, похожий на массивное ожерелье с ушком для цепного замка. Свободно свисающие цепи тянулись куда-то за пределы кадра.
Тихонько поскрипывали раздолбанные стулья. Люди, сидевшие перед телевизором, пялились все больше на блондинку. Бегущая строка в нижней части экрана предлагала ведущих в аренду и на продажу. Правда, вот цены… Особенно цена блондинки. Запредельные, невообразимые бабки! Можно было только догадываться, сколько заработали на теледиве охотники-хэды и посредники-перекупщики и как навариваются теперь на ней хозяева канала».
Руслан Мельников. Хэдхантер. Кн 1.: Охотники на людей
Что будет после того, как закончится экономический кризис? Начнется то самое Возрождение, о котором с надеждой говорят популярные телеведущие? Вспомните историю – что предшествовало тому самому Возрождению? Все лишь Темные века. Итак, добро пожаловать в эпоху нового варварства, где главным ресурсом нашей необъятной Родины являются тресы. Трудовые ресурсы. Рабы. Столица по-прежнему высасывает соки из провинций, в которых уже образовалась новая прослойка – дикие. По хуторам еще живут вольные жители, но местная молодежь уже мечтает об иной, лучшей доле – стать одним из самых перспективных специалистов ...по отлову людей. в романе описана история человека, пытавшегося стать таким и почти ставшего хэдхантером. Но разве охотники за головами играют по правилам и откажутся от выгоды, продав в рабы своих же? Тем богачам, кто выжил после кризиса, хочется новых острых ощущений. А ведь есть способ, уже прошедший проверку веками – гладиаторские бои. Да и ИНН теперь ставят прямо на тело – потому что означает эти цифры совсем другое...
«Работник-трес оказался мечтой работодателя. Еще бы! Такая экономия на зарплате и соцпакете! Ненормированный рабочий день. Минимальные расходы на кормежку. Максимальная отдача. Полное бесправие…
Трес работает бесплатно, работает когда нужно и работает сколько нужно, не предъявляя претензий. Одним словом, то, что доктор прописал. Спасти страну могло простое и старое правило: чтобы кто-то процветал, кому-то надо пахать. И чем тяжелее времена, тем больше пахарей требуется.
Вот только где их взять, столько-то?
Если очень нужно, ответ найдется на любой вопрос.
Время лопнувших финансовых пузырей и посыпавшихся денежных пирамид сменилось новыми временами. Теперь грандиозную пирамиду начали возводить из людей. Пирамиду, в основании которой горбатились тресы. Такая пирамида гребла под себя всех, до кого могла дотянуться.
Первыми стали заключенные. Но переполненные тюрьмы страны опустели слишком быстро. Арестантов, оптом проданных в рабство, оказалось мало. Взялись за бомжей, нелегалов-эмигрантов, маргиналов, мелкий криминал. Не хватило.
Для восстановления рухнувшей экономики требовалось все больше и больше дармовых рабочих рук. Появилась нужда и в высококвалифицированных специалистах, которым тоже можно было бы не платить за труд.
Вспомнили о неплательщиках. Невозвращенные потребительские и автокредиты вышли несчастным должникам боком. Были подняты и тщательнейшим образом изучены ипотечные списки. Обанкротившиеся заемщики тысячами попадали в трес-рабство. Однако и этого оказалось недостаточно.
Из глубин бюрократической памяти всплыло подзабытое словечко «тунеядец». Появились законы, позволяющие вылавливать безработных. Общественные работы становились принудительными и неоплачиваемыми, тоже являясь по большому счету первым шагом к рабству.
В крупных городах стремительно развивалась и систематизировалась торговля живым товаром. Появились первые трес-спекулянты. Вводились налоги на покупку и продажу людей. Новый рынок бурлил и рос как на дрожжах, пробуждая все, с чем соприкасался. Снова пошли поступления в бюджет. Жизнь налаживалась…
Вскоре тресы были объявлены главным стратегическим ресурсом страны. Оно и понятно. На нефть и газ рассчитывать в обновленном мире уже не приходилось. А узаконенное рабство, как бы оно ни называлось и в какие бы одежды ни рядилось, поглощает людские ресурсы в огромных количествах.
Народ, правда, довольно быстро смекнул, что к чему. Толпы непристроенных граждан ломанулись из мегаполисов. Беглецов стали отлавливать уже в открытую, пачками. Появились специализированные хэдхантерские компании, поставлявшие живой товар на формирующийся трес-рынок. Профессия охотника за головами становилась уважаемой, престижной и прибыльной.
Неорганизованные попытки сопротивления подавлялись в зародыше. Участники стихийных акций априори объявлялись наипервейшими кандидатами в тресы. А тресы все росли и росли в цене.
Охота за людьми становилась массовой. Общество раскололось на две части: граждан, сумевших влиться в систему, и неграждан — объявленных вне закона диких, каковых было большинство и каких новое пирамидальное устройство государства могло принять только в основание пирамиды…
Но самое главное — тресы, подобно античным атлантам, поднимали на своих плечах рухнувшую экономику. В стране появился хлеб и появились зрелища. Оживилась биржа. Проснулись рынки. Заново расцвел гламур. Безумство потребления вновь нарастало, как снежный ком, только в еще больших масштабах, чем прежде.
Головокружительный рывок из упадка к роскоши многим посносил башни напрочь. Когда трес-проституция стала легальной, резко вырос спрос на секс-рабынь. В больших городах появлялись колизеи, оборудованные для гладиаторских боев. Эрос и Танатос рулили по полной. Угар нарастал.
Единственный недостаток нового порядка заключался в том, что для дальнейшего процветания требовалась постоянная подпитка трудовыми ресурсами».
«Окна его кабинета выходили на студенческий парк. В парке под плакучей ивой стояла скамейка с красивой желто-зеленой спинкой. Каждый будний день ровно в одиннадцать часов к скамейке подходила девушка с книгой, чтоб почитать в спокойной обстановке. У нее было сосредоточенное лицо. Локон, похожий на пружинку, всё время падал ей на переносицу, и она машинально поправляла его. В час дня девушка закрывала книгу, вставала и уходила. Это повторялось в течение двух недель. С девушкой было связано какое-то смутное юношеское воспоминание. Возможно, Меньшов видел похожую девушку на старой открытке или еще где-то. При виде нее у него сжималось сердце. Ночи он проводил в холодной постели, уставившись в потолок, весь в мыслях о таинственной незнакомке. Искал повод подойти к ней, но всё время откладывал решающий день. В конце концов незнакомка перестала появляться в парке, и Меньшов забыл о своем спонтанном чувстве. К тому же город взбудоражило появление жестокого маньяка. За один месяц он похитил и убил как минимум двенадцать детей. Меньшов поначалу содрогался от ужаса, читая статьи о каждом новом похищении, но потом привык к ним и уже не содрогался».
Владимир Данихнов. Колыбельная
Сюжет роман закручен вокруг таинственных и страшных событий в городе, который автор зашифровал под именем «Южная столица». Расследовать ситуацию из Санкт-Петербурга приезжает следователь, которому известно только то, что жестокого преступника уже прозвали Молнией. Сыщик по фамилии Гордеев давно разочаровался в своей профессии. Было время, когда она воображал себя настоящим детективом наподобие Филипа Марлоу из романов Реймонда Чандлера или даже легендарного Шерлока Холмса. Но реальность оказалась скучной и грязной. Расследуемые дела не отличались разнообразием, чтобы разобраться в мотивах преступников не требовались напрягать интеллект.
Но вот теперь Гордееву выпало по-настоящему загадочное дело… Основное внимание в повествовании уделено не погоням и засадам, а тончайшим движениям человеческих душ, переживания, надеждам, разочарованиям. Главная опасность сосредоточена в серой повседневности, под тонким и непримечательным покровом которой может таиться сонм настоящих чудовищ. Их, как мы помним, чаще всего порождает сон разума. И он вполне может выглядеть как череда безрадостных дней, не отличимых друг от друга, и путей, которые никогда никуда не приводят.
«Анечка робко улыбнулась и убежала. Кабанов со страхом глядел ей вслед. Когда Аня удалялась от него хотя бы на несколько метров, он чувствовал на сердце тяжесть. К тому же на него давил взгляд Гордеева. А вот Кошевой был мужик веселый: они с Кабановым немного поспорили, кто сколько отожмется на кулаках. Кабанов чуть повеселел. Гордеев молча думал, что Кабанова следует сдать в психушку. Кабанов посмотрел на него и затосковал. Он сел на диван и откинул голову назад. Гордеев стал задавать вопросы, не отрывая взгляда от мясистой шеи несчастного отца. Кабанов не хотел отвечать, он мечтал превратиться в точку и навсегда исчезнуть в космическом пространстве. Тем не менее он что-то говорил, не узнавая своего голоса. Ему казалось, что это не он говорит, а радио сообщает в пустоту страшные новости. Наконец Гордеев с Кошевым ушли. Кабанов продолжал неподвижно сидеть на диване. В комнату вошла жена. Кабанов повернулся к ней и не узнал. Он подумал, что так иногда бывает: живешь с человеком, живешь, а однажды смотришь на него и не понимаешь, кто это такой, и кажется, что рядом должен быть совсем другой человек».
«К концу XII в. политическая и культурная ситуация в ареале распространения персидского языка претерпела существенные изменения. Распалось государство Великих Сельджуков. Хорасан стал ареной военных столкновений между несколькими местными династиями, в результате которых верх одержали Хорезмшахи, вскоре ставшие единовластными правителями Хорасана, Мавераннахра и Западного Ирана. Однако и державе Хорезмшахов не суждено было долгое существование. В восточноазиатском регионе сформировалась могущественная Монгольская империя Чингиз-хана, которая к началу XIII в. объединила под своим владычеством огромные территории Северного и Южного Китая, Тибета, Восточного Туркестана, Средней Азии, Закавказья и Северного Кавказа, Восточной Европы с Поволжьем и Русью.
Первыми среди иранских земель опустошению подверглись Средняя Азия (завоевана осенью 1219 – весной 1220 г.) и Хорасан (1220 — 1222). Нельзя не привести известное высказывание о монгольском нашествии арабского историка Ибн ал-Асира: «Это было событие, искры которого разлетелись, и зло которого простерлось на всех; оно шло по весям, как туча, которую гонит ветер».
Монгольское завоевание нанесло наибольший ущерб старейшим восточно-иранским культурным центрам. Один за другим подвергались уничтожению цветущие оазисы Самарканда и Бухары, Балха, Герата, Нишапура и т. д. Жители гибли и угонялись в плен, разрушались мечети, дворцы, караван-сараи, горели рукописи в библиотеках. Разорение этих областей повлекло за собой перенесение литературных центров на запад персоязычного культурного ареала и в северо-западную Индию».
М.Л. Рейснер, А.Н. Ардашникова. Персидская литература в XIII–XVIII веков. Зрелая и поздняя классика
Книга знакомит читателя с персидской литературой в разные периоды истории во всем многообразии ее форм и канонов. Это уникальная работа, из которой можно узнать о преемственности литературных направлений и роли поэтических кружков в жизни иранского общества, ведь большинство из этих кружков существовали при дворе местных правителей.
Из книги можно узнать не только о судьбах великих поэтов, но и об их связи с теми историческими событиями, которые меняли облик мира. Поэты всех времен в своем творчестве обращаются к тому, что им самим довелось пережить. В характерном для классической восточной поэзии дидактическом жанре одним из первых применил такой метод прославленный Саади. Он подавал факты из собственной жизни в виде притч и анекдотов. В них наряду с традиционными для этого жанра персонажами – великими мудрецами и владыками былых времен – появлялись и реальные люди, с которыми поэт встречался на своем жизненном пути. Это были купцы и караванщики, дервиши и ученые. А сам главный герой представал усталым странником, вдохновенным проповедником, измученным пленником крестоносцев, красноречивым философом в кругу единомышленников…
Отдельного упоминания заслуживает и творчество Зайн ад-Дина Васифи, автора известного произведения «Удивительные события», в котором подробно отображена обстановка в Средней Азии конца XV – первой половины XVI века.
«Особое место в сочинении Васифи занимают рассказы о разного рода чудесах и диковинках, объединенные автором в циклы: о шахматах, о проделках обезьян, о женском коварстве, о бородачах, о лекарях, о свойствах драгоценных камней и т. д. Тематика циклов имеет множество аналогий в других образцах средневековой иранской прозы. Среди вполне традиционных по тематике рассказов можно выделить оригинальный цикл о гератских борцах – членах современной автору цеховой организации борцов-силачей (зур-хана) (главы 18 и 19). Можно обнаружить также и другие циклы, в которых Васифи отдает дань современной литературной моде, они имеют общие черты с некоторыми сочинениями современников Васифи (например, с «Занимательными рассказами о разных людях» Фахр ад-Дина ‘Али Сафи, сына Хусейна Ва‘иза Кашифи – Латаиф ат-таваиф). Таковы циклы сатирических анекдотов о гератских судьях, рассказы о миниатюрах-карикатурах на современников автора, о художнике Бехзаде.
Во многих рассказах Васифи принимают участие герои-плуты. Наличие цепочек новелл с общим героем (двоюродный брат автора Гийас ад-Дин) и общим рассказчиком (автор) сближает эту часть книги с известным жанром плутовских новелл – макамами. В «Удивительных событиях» присутствуют три большие рассказа, в которых описаны приключения Васифи и его двоюродного брата в Мешхеде и Кусуре во времена правления Султана Хусейна, похождения тех же двоих участников в Герате при Шейбанидах и в Герате, и Нишапуре во времена Сафавидов. Таким образом, действие трех приключенческих историй разворачивается в трех разных, сменяющих друг друга отрезках исторического времени, в разных городах, так что, невзирая на обилие острых ситуаций и авантюрных интриг, повествования дают верное представление о событиях тех непростых лет. Сам Васифи выступает в этих частях книги активным участником невероятных приключений и проделок, и его образ соединяет в себе функции рассказчика и авантюрного героя».
«Давным-давно, в блистательные шестидесятые, будущего было хоть отбавляй». Эта фраза заимствована из романа Грэма Свифта «Водоземье», вышедшего в 1983 году. Спустя два десятилетия блистательное будущее шестидесятых утратило свой блеск, оно стало «прошедшим будущим». Именно так – «Прошедшее будущее» – была озаглавлена замечательная монография историка Рейнхарта Козеллека, убедительно продемонстрировавшая, что представления о будущем также переживают историческую трансформацию. Если раньше считалось, что историки занимаются исключительно прошлым, то новые исследования показали взаимосвязь прошлого с различными представлениями о будущем.
Будущее как надежный ориентир, блестящая перспектива, даже предвещание, которое задает четкое направление собственным планам и целям, – так было прежде. Подобное будущее давно стало прошлым. Это будущее достигло своего апогея в шестидесятые годы. Философ Эрнст Блох, выступая во франкфуртской Паульскирхе в 1967 году, когда ему вручалась Премия мира, сказал: «На карту, где нет страны под названием Утопия, не стоит и смотреть». Утопия для Блоха – это метафора предчувствия, мечты о лучшем, справедливом будущем для слабых и униженных. Путь к лучшему будущему, пояснил Блох, прокладывают «гуманные революции». Блох проводил четкое различие между гуманными революциями, с одной стороны, и войнами, направленными исключительно на захват территорий и господства, с другой. Революция – это повивальная бабка, помогающая рождению добра, истины и справедливости. «Особенно русская революция, – подчеркнул Блох, – разительно отличалась от захватнической войны, ибо являлась родовспомогательным актом, способствующим появлению того неантагонистического строя, которым было беременно старое общество»
Надежды на будущее стали скромнее. Будущее утратило для нас притягательную силу, оно перестало быть той перспективной точкой схода, к которой устремлены наши чаяния, цели и планы. Как свидетельствуют историки, у каждой эпохи есть свой горизонт будущего; эти горизонты могут трансформироваться, тут нет ничего нового. Но в данном случае не просто обнаружилась несостоятельность определенных прогнозов – коренным образом изменилась сама концепция будущего. Она подверглась глубокому пересмотру и переоценке.
Но как произошло подобное отрезвление? Каковы причины того, что столь резко упал курс акций будущего? Ответ очевиден: будущее истощено развитием цивилизации, которая бездарно эксплуатирует ресурсы. Наши представления о будущем фундаментально трансформировались под воздействием загрязнений окружающей среды, сокращения запасов питьевой воды, а также под влиянием таких демографических проблем, как перенаселение Земли и растущее старение общества. В этих условиях будущее уже не служит неким Эльдорадо для наших чаяний, поэтому прославление нескончаемого прогресса умолкло. Это подтверждается данными социологических опросов. На вопрос «Становится ли наш мир все лучше?» 70 % респондентов ответили отрицательно, 20 % после долгих размышлений дали утвердительный ответ и 10 % не смогли ответить. Сегодня мы уже не можем исходить из того, что перемены автоматически несут в себе положительное начало. Пожалуй, можно сказать, что будущее превратилось из источника ожиданий и надежд в источник озабоченности, а это подразумевает необходимость внимания к проблемам и их профилактики. Нельзя просто довериться будущему, нужно действовать ответственно и осмотрительно, иначе нет уверенности в будущем и для следующих поколений».
Алейда Ассман. Распалась связь времен? Взлет и падение темпорального режима Модерна
Еще недавно многие верили в неудержимый прогресс цивилизации и светлое будущее. Но времена изменились и примерно с начала 1980-х годов надежд все меньше и меньше. Раньше Будущее являлось надежным ориентиром, и даже предвещанием, которое задавало четкое направление собственным планам и целям. Но такое будущее – по мнению Ассман – достигло своего апогея уже в 60-е годы прошлого века.
«Свет будущего ныне тускнеет: наряду с этим мы переживаем еще одну аномалию привычного восприятия времени, а именно невиданные ранее масштабы возвращения прошлого. Эпизоды истории, которые прежде считали преодоленными, навсегда оставшимися в прошлом, оживают вновь и встают перед нами. Это относится особенно к событиям, связанным с разгулом насилия…»
Именно в темпоральных режимах древних культур прошлое занимало привилегированное положение. В тексте анализируется, как начинается Модерн и описывается пять аспектов темпорального режима Модерна, рассказывается двух различных подходах к прошлому и взаимосвязи прошлого, настоящего и будущего. Для того, чтобы восстановить разорванную связь между прошлым, настоящим и будущим, необходимо переопределить содержание понятий, переосмыслив роль прогресса, сейчас пожирающего имеющиеся ресурсы.
«Под воздействием искусства внимание особым образом формируется, фокусируется и поддерживается на протяжении определенного времени. Купив билет, театральный зритель заплатил за свое место, однако подлинная цена, которую ему приходится платить, вообще не имеет стоимостного выражения, поскольку эта цена – его внимание. Настоящее организованного времени всегда проблематично: отвлекающие помехи, собственная рассеянность, утомление могут в любой момент изъять зрителя из настоящего времени театрального спектакля. Если читатель, зритель или слушатель не будет соучаствовать в эстетическом акте своим вниманием, то окажутся тщетными все иллюзии искусства, вовлекающие читателя, зрителя или слушателя в настоящее художественного произведения. Предпосылкой такого вовлечения служит не только условная конвенция, предполагающая, что зритель безоговорочно принимает законы художественного произведения, но и пакт о внимании, обеспечивающий концентрацию, интерес, соучастие. В отличие от кино он должен каждый раз заново создавать совместное настоящее для актеров и зрителей. Кроме того, сценическое действие более непосредственно предъявляет, моделирует и тематизирует восприятие времени за счет приемов ускорения и замедления, целенаправленной концентрации событий или их разреженности, а также за счет провокации зрителей, возбуждающей их или приводящей в замешательство.
Таким же гетерохронотопом, как театральный спектакль, кинопросмотр или филармонический концерт, является спортивное соревнование с его специфической организацией настоящего, сулящей содержательную насыщенность. По мнению Гумбрехта, сформулировавшего теорию презентизма, массовые спортивные мероприятия дают зрителям возможность целостного переживания, при котором растворяется граница между телом и сознанием. Понятие «презентации» означает у Гумбрехта эйфорическое состояние полной чувственной самоотдачи настоящему, которая сопровождается повышенной концентрацией внимания. На период этого содержательного настоящего закрывается выход в прошлое и будущее, поэтому торжествует коллективное переживание бытия здесь и сейчас
Художественное структурирование настоящего дает еще одну возможность его восприятия. Оно характеризуется диапазоном внимания, уделяемого тому или иному явлению. Настоящее охватывает все явления из нашего окружения, доступные нам напрямую или опосредованно в диапазоне нашего внимания. Предметом пристального внимания может оказаться все, что регистрируется нашими органами чувств и вызывает у нас интерес: люди, животные, ландшафты, знаки случайности…
Но настоящее может длиться значительно дольше, чем содержательное время «здесь и сейчас», занимая десятилетия и даже столетия. Чтобы убедиться в этом, достаточно всего лишь заменить слово «настоящее» словом «современность».
«Ты, наверное, думаешь, что коты и кошки копают одинаково? А вот и нет! Котики обычно роют левой лапкой, а кошечки — правой. Кошка хорошо слышит, но иногда притворяется глухой, если ей что-то неинтересно».
Анна Юдина. Про котиков. Самое известное и неизвестное
Котиков любят почти все, и взрослые, и дети. Эти забавные домашние и дикие животные – грациозны, ловки и способные на всевозможные хитрости и уловки, на которые люди обожают смотреть. В красочном издании, нарисованном и написанном художницей Анной Юдиной, — самые разнообразные коты и кошки, и множество интересных сведений о милых кошачьих, их привычках и образе жизни. Котики спят больше половины своей жизни – и что же им снится? Вряд ли только мыши и вкусная, приятно пахнущая еда из кошачьих питательных пакетиков…
Читателям предлагается найти на картинке двух одинаковых котиков, понять, в каких случаях кот машет хвостом, и сколько на свете существует вариантов настоящих кошачьих «мяу», и что означают разнообразные кошачьи жесты. Неслучайно ученые изучают своеобразный кошачий язык, а коты даже способны понимать некоторые выражения людей. Вот такие бывают смышлёные коты и кошки.
Коты способны прыгать на высоту, равную пяти мышкам – а некоторые коты и кошки – конечно и выше, иначе как бы оказались на шкафах и других самых разных высотных местах. И, конечно, устроиться уютно в шкафу и на антресолях, порой неожиданно оттуда выскакивая, и порой даже слегка ошарашивая людей своим непредвиденным появлением.
Кот машет хвостом, когда размышляет, а вот вариантов кошачьих «мяу» существует бесчисленное множество. Как и споров о кошачьих снах.
«От запаха лимона и апельсина коты готовы убежать далеко и надолго.
В Лондоне некоторые трудолюбивые коты каждый день ходят на работу и получают зарплату. Они охраняют на почте посылки от грызунов.
Котик спит больше половины своей жизни. И очень этим доволен!
Одна мама-кошка родила девятнадцать котят!»
«В 1306 году на христианском соборе в Риме присутствовало более тридцати представителей эфиопского короля Вадема Арада. Арад был правителем из династии Соломона, занимавшей особое место в истории Ближнего Востока и христианском фольклоре».
Боб Каррен. Затерянные земли, забытые царства: Новые страницы истории древних мифов
Как гласят легенды, начало этой династии было связано с легендарным союзом между мудрым царём-повелителем джиннов и царицей Савской. Но где находились прославленные и так не найденные копи Соломона и связанные с его именем всевозможные артефакты, слава которых пережила на тысячелетия их обладателя?
К началу XX века большинство областей земной суши было исследовано и запротоколировано европейским учеными, порой входившими в состав до зубов вооруженных экспедиций. Казалось бы, количество загадок на планете должно было существенно уменьшиться, но со временем получилось иначе. Это объясняется двумя основными причинами: пережившие войны и разруху люди, потерявшие веру в светлое Будущее, уверовали в мифические тайны древних цивилизаций и существование Золотого века. Другая причина была прозаична: ученые-археологи, обнаружившие некоторые из казалось навсегда утраченных и ставших легендарными сокровищ Долины царей, предоставили их «на суд» широкой публике и предметы давно забытых богов и владык отправились в странствия по Европе и Америке. Американский полуостров Монтерей славится историями о подземных мирах, и спрятанных в пещерах несметных сокровищах. В двадцатых годах прошлого столетия во время геологических изысканий на северной оконечности полуострова были найдены несколько огромных пещер, в одной из которых обнаружили три скелета, проржавевшие кремневые ружья и несколько больших сундуков, в которых когда-то хранились пиратские сокровища...
Самым древним садом на Земле считается Эдемский. Если он существовал, то тогда где находился? По мнению современного британского историка, профессора Дэвида Майкла Рола, убежденного, что большинство древних легенд является отражением реальных событий, Эдемский сад находился примерно в десяти милях к востоку от иранского города Тебриза, в длинной долине к северу от вулкана Сехенд.
В своей книге «Генезис цивилизации. Откуда мы произошли» Дэвид Рол отмечает, что «В самом центре долины Мейдан расположен цветущий город Тебриз, раскинувшийся на территории, где много веков назад могли находиться древнейшие доисторические поселения. Впрочем, к западу от города сохранилось несколько полуразрушенных древних курганов, возвышающихся над плодовыми садами, которыми изобилует дельта реки».
«Во время приезда в СССР делегации МНР во главе с Чойбалсаном основные события визита происходили также не в Москве, а в столице одной из союзных республик, на этот раз в Алма-Ате. Монгольская делегация присутствовала на торжественном заседании Верховного Совета Казахской ССР, посвященном 25-летию республики, 17 ноября 1946 года. Затем делегаты посетили спортивный праздник на ипподроме, где гостей пригласили в специальную юрту, хозяин которой, председатель колхоза, угощал их национальным блюдом — бешбармаком и кумысом. По обычаю баранья голова досталась почетному гостю. В конце визита гости выразили восхищение гостеприимством и кумысом…
В Москве И.Б. Тито нанес визиты председателю Совета министров Н.А. Булганину и первому секретарю ЦК КПСС Н.С. Хрущеву, посетил выставку ВСХВ и промышленную выставку, Ботанический сад Академии наук СССР, Мавзолей Ленина и Сталина, Московский автозавод, авиазавод в Филях (на заводах состоялись митинги).
Находясь в СССР, И.Б. Тито побывал в Ленинграде и Сталинграде, Киеве. Благодарность за гостеприимство от И.Б. Тито получил и председатель Совета министров СССР Н.А. Булганин. Что касается подарков для членов делегации и лично президента Югославии, то в 1956 году начнется новый этап в истории советских дипломатических даров — глава делегации И.Б. Тито получил от советского правительства самолет Ил-14, другие члены делегации — ювелирные украшения, меха, изделия из фарфора, серебра, уральских самоцветов и другие предметы роскоши…»
О. Ю. Захарова. Как в СССР принимали высоких гостей
В издании описано, как складывался в Советском Союзе советский дипломатический протокол на протяжении шести десятилетий, как встречали, принимали и одаривали высокопоставленных гостей.
К 9 мая 1946 года была завершена эвакуация советских войск и имущества из Ирана. 29 июня 1946 года в СССР прибыла с визитом иранская принцесса Ашраф (1919-2016) – сестра-близнец шаха Ирана Мохаммеда Реза Пехлеви. Принцесса, занимавшая должность почетного президента Общества Красного Льва и Солнца, остановилась со свитой в усадьбе Архангельское.
Принцесса привезла для советской элиты (в том числе — для И.В. Сталина, В.М. Молотова, Н.М. Шверника), многочисленные подарки, общая стоимость которых в СССР была оценена в 821 тысячу рублей.
В ответ принцессе было вручено для Общества Красного Льва и Солнца оборудование больницы на 20 коек стоимостью 100 тысяч рублей. Самой принцессе от имени Сталина была подарена соболиная шуба стоимостью 160 тысяч рублей) и от Молотова — бриллиантовый перстень стоимостью 75 тысяч рублей. От имени жены Молотова, Полины Семёновны Жемчужиной, занимавшей пост начальником Главка текстильно-галантерейной промышленности Министерства лёгкой промышленности РСФСР, иранской принцессе была вручена пелерина из черно-бурых лисиц стоимостью 30 тысяч рублей. Сопровождавшему принцессу иранскому генералу И. Шафаи от Генштаба ВС СССР была вручена сабля. А вот церемониймейстеру иранского двора подарили хрустальную вазу; двум фрейлинам и камеристке принцессы были подарены каждой по две черно-бурые лисицы (каждой). Также прочим членам свиты выдали палехские изделия.
Саму принцессу одаривали во время ее прибытия Ленинград, Киев, Харьков. В Ленинграде местные власти вручили принцессе вазу с ее красочным портретом и художественный чайный сервиз, сделанный на Фарфоровом заводе имени Ломоносова. Остальным сопровождающим достались сервизы, ликеры «в художественной посуде», конфеты «в художественной» упаковке; «художественные» коробки с папиросами, «сюрпризные» коробки с парфюмерией и сигареты «Москва».
3 июля 1946 года Ашраф Пехлеви принял заместитель министра иностранных дел СССР С.А. Лозовский, а 20 июля состоялась встреча принцессы с И.В. Сталиным и В. М. Молотовым, длившаяся два с половиной часа.
На следующий день был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении А. Пехлеви орденом Трудового Красного Знамени за активную деятельность по сбору средств в Иране для советских сирот, потерявших родителей в годы Второй мировой войны.
О визите Ашфар Пехлеви снята иранская кинохроника, в которой указывалось, что «Восхитительная красота принцессы привлекла внимание маститых русских художников, настоящих аристократов Александра Герасимова и Петра Кончаловского, запечатлевших ее в свете молодости и славы. Чуткое перо профессионалов передало царственные достоинства Ее Величества».
Вернувшись в Иран, А. Пехлеви на своей пресс-конференции во дворце Саадабад заявила, что «Генералиссимус Сталин относится к иранскому народу с большим уважением и доброжелательностью, и в целом все советское руководство относится с уважением к малым народам и заботится об их правах и независимости».
В 1956 году во время визита иранского шаха в СССР главному военному адъютанту шаха подарили собрание сочинений Л.Н. Толстого в 14 томах, а министру торговли – собрание сочинений А.М. Горького в 30 томах. Остальные члены иранской делегации получили собрания сочинений А.П. Чехова (в 20 томах) и Н.В. Гоголя (в 5 томах).
«В большинстве случаев накануне визита в Протокольный отдел из посольства поступала так называемая «справка», в которой содержалась информация о распорядке дня главы делегации, состоянии его здоровья, рекомендации по составлению меню и т. д.
Так, в памятной записке для Ф.Ф. Молотова о президенте Индии З. Хусейне (1968) сказано, что у президента «слабое сердце», поэтому желательно, чтобы он по возможности «не шел по лестнице». Что касается питания, то З. Хусейн утром не пьет чай, на завтрак ест сыр, молоко, фрукты. Не любит жирную пищу и пищу с большим количеством специй. Не следует подавать к столу: рис, ветчину, свинину, вместо сахара сахарин (будет доставлен из Индии).
Про императора Эфиопии в подобной справке говорится, что, несмотря на возраст (81 год), император некапризен, легко приспосабливается к быту, но ценит комфорт. Одна из черт характера — приверженность распорядку дня, Селассие ценит время и пунктуальность. Встает в 5:30—6:00 утра, после подъема пьет стакан фруктового или овощного сока. Время до завтрака (7:30—8:00) он посвящает «церковным делам». В 9:00 приступает к работе. После обеда (в 13:00) — отдых (до 16:00),
любит пешие прогулки, классическую музыку, английские фильмы, театральные спектакли, книги по истории, религии, политике. Не любит национальные блюда, предпочитает европейскую кухню.
Особое внимание при подготовке визита отводилось разработке схемы встречи, которая является своеобразной «увертюрой» визита».
Рожденные технологией: Антология / А. Громов, А. Александер, К. Сарсенова, А. Санти, А. Марков, О. Шатохина, М. Муноди, Е. Черкиа, Д. Федотов, А. Васенов, А. Курганская, К. Голицын, Н. Стремитина, К. Магнус, Т. Айвеноу; сост. А. Громов. — М. : Терраарт, Свет, 2021.– 512 с.: ил. – (Terraart). ISBN 978-5-413-02321-1
Аннотация:
Рядом — близкие и далекие, друзья и враги, животные и предметы — но этого мало. Кого нам не хватает? Не просто смотреть — а вмешаться и создать… То, что создано вами. Создано для вас. Создано против вас. Все технологичное несовершенно, но открыто для улучшения. Технологии — это механизм и искусство, а мы предлагаем вам подробную инструкцию. Облачные инопланетные сервисы, своенравные искусственные создания, галактические фейки, банковские карты иных созвездий, чужие нейросети и родные пришельцы – рядом! Что сделают технологии с вами? И что вы сделаете с технологиями?
Содержание
НАВИГАТОРЫ БУДУЩЕГО
Арти Д. Александер
СЭНИКО
Алекс Громов
Я ТЕБЕ ПОСОВЕТУЮ!
Александр Марков
ХИЩНЫЕ ДОМАШНИЕ ВЕЩИ
Александр Марков
СПАРРИНГ–ПАРТНЁР
Алекс Громов
КОЛЛЕГА ДОКТОРА МИХАЙЛОВА
Кирилл Голицын
ОТЕЦ КСЕНОФОБИЙ
ТЕХНОТРАДИЦИИ
Ольга Шатохина
ИГРЫ, В КОТОРЫЕ ИГРАЮТ НЕЙРОСЕТИ
Алекс Громов
«ПОЧТИ ИВАНОВЫ»
Елена Черкиа
ЛУННАЯ КОЖА
Алекс Громов
РОК ВО ВСЕЛЕННОЙ
А. Санти
СЕРДЦЕ КОРАБЛЯ
Алиса Курганская
ПРИГОВОР
Арти Д. Александер
РОЖДЕННЫЕ ТЕХНОЛОГИЕЙ
ПОЧТИ КАК МЫ
Алекс Громов
РОДНОЙ ИНОПЛАНЕТЯНИН
Алексей Васенов
ЛОМБАРД НА КИЕВСКОЙ. СТРАННАЯ НОЧЬ НАКАНУНЕ КОНЦА СВЕТА
Каждый месяц Алекс Громов рассказывает о 9 книгах.
«Термин «фурии» в указателе был просто перекрестной ссылкой на более правильное «эринии». Судьбы (мойры) толковались как «три старые богини, определяющие продолжительность человеческой жизни». Найдя «эриний» (богинь мести), Ричард перешел на страницу шестьдесят, где они упоминались впервые, и прочел, как души переправлялись через Стикс (на пароме, между прочим) и пили из Леты «под черными тополями», отчего забывали, кто они и что делали в смертной жизни. Отлично. Но дальше говорилось, что «великих грешников» ждали вечные муки под бичами фурий. Неприятно думать, что тебя будут вечно бичевать в наказание за грехи, которые ты забыл под темными тополями. Грешники в христианской версии ада хотя бы помнят, за что горят в вечном огне, но бедные бессловесные греки могли только мучиться, не зная, чем провинились, и не помня даже, что такое быть живым и не мучиться. Ричарду было не совсем ясно, может ли пост-Летейская душа вообще считаться тем же существом, ибо разве наши воспоминания не часть нас самих?
И все же была в этом какая-то глубокая правда. Ричард чувствовал иногда, что продолжает терзаться из-за давно забытых поступков – поступков, совершенных, когда он не был собой теперешним. И кто не знал злополучных горемык, неудачников, вечно страдающих вроде бы ни за что ни про что?
Следующее упоминание эриний было как раз перед более оптимистичным разворотом о музах. Это был хороший материал, куда более подходящий для Софии, к тому же он напомнил Ричарду, что его собственные Музы-Фурии – богини не только мщения, но и творчества; некоторые самые продуктивные идеи рождались в мысленных диалогах с этими достойными дамами. Так что в первую очередь его занимали «фурии», а «мойры» были сбоку припеку, но сегодня утром он почему-то не мог отделаться от мысли о них.
А все из-за нитей. Лежа в постели, Ричард думал о нити сознания и о том, что ее обрыв – обрезание связи между телом и мозгом – залог успешного дневного сна. И он помнил, что где-то в д’Олерах есть картинка, на которой мойры прядут, отмеряют и обрезают нить. За кофе он пролистал все «Древнегреческие мифы», но так ее и не нашел».
Нил Стивенсон. Падение, или Додж в Аду. Книга первая
Однажды некий видный игродел (заработавший на геймерских страстях, между прочим, внушительные миллионы) угодил на тот свет. Покойный был человеком деловым, и даже внезапный несчастный случай не застал его врасплох, его мозг был оцифрован, сознание запечатлено в особом хранилище. В тот момент еще не было понятно, что с этим делать, но вдруг в будущем появятся новые технологии… И это «вдруг» наступило. Появился целый Битмир для посмертного существования – с цифровыми личностями и телами-симулякрами.
История, в чем-то связанная с предыдущими романами Стивенсона, в которых находилось место современным компьютерным гикам, шифровальщикам времен военной «Энигмы» и великим математикам предшествующих веков, обращается не только к фантастическим перспективам, но и к философским вопросам. В самом деле, кто может позволить себе такой техногенное воскрешение? Только пресловутый «золотой миллиард», привилегированная элита. Даже реальная жизнь в цивилизованной части мира резко становится мирной и безмятежной. Потому что благополучную реинкарнацию в дигитальное обличье гарантирует только отсутствие прижизненных травм, а значит войны и даже обыденные конфликты в клубах и прочих питейно-развлекательных заведениях резко выходят из моды. Но постепенно возникает и другая проблема: так ли радостно, как кажется поначалу, вечное существование в виде цифровой фотографии, наделенной разумом? Ведь в таком варианте всякие малоприятные черты современные соцсетей становятся единственно возможным вариантом жизни.
«В сети родился слух, что связь с Моавом прервалась еще два дня назад, когда жителей поразил стремительно распространяющийся вирус, предположительно сбежавший из соседнего центра по разработке биологического оружия, и что президент решил стерилизовать весь город атомной бомбой. Посты на дорогах поставлены не для того, чтобы не пускать любопытствующих. Их цель – не дать выбраться уцелевшим зараженным жителям. Всех вооруженных сограждан из краев, сколько-нибудь близких к Моаву, призывали выставить дозор на крышах и холмах и отстреливать сбежавших зомби. Эта и другие альтернативные версии реальности тут же опровергались строгими комментаторами, но одновременно подхватывались и расцвечивались маргинальными радиостанциями и сообществами сетевых единомышленников.
Президент, который был с государственным визитом на Дальнем Востоке, призвал к спокойствию, затем отменил все мероприятия, погрузился на борт номер один и вылетел в США. Впрочем, утекший в сеть документ, тут же растащенный по блогам и многократно перепощенный, показывал, что конечным пунктом в плане полета значится командный ядерный бункер в Колорадо-Спрингс.
За неимением полезных занятий Корваллис решил для начала хотя бы разбить гипотезу зомби. Через VPN, связывающий его с серверами «Лайка», он мог провести поиск по колоссальной базе данных, где хранилась вся активность в соцсетях со дня, когда компания вышла в онлайн. Этому он неплохо научился за время работы в Корпорации-9592, где необходимо было отслеживать действия миллионов игроков, чтобы сделать «Т’Эрру» интересной, успешной и прибыльной. Сейчас достаточно было задать нужный запрос и вывести все, что написали в «Лайке» пользователи из Моава, штат Юта, за последнюю неделю.
Разумеется, Корваллис и на секунду не поверил в эпидемию, вызванную биологическим оружием. Слух, конечно, запустили тролли. Оставался один вопрос: это тролли-пофигисты, сеющие панику по приколу, или мотивированные тролли, заинтересованные в том, чтобы миллионы доверчивых пользователей щелкнули по конкретной ссылке. Но одна из гнусностей Миазмы состоит в том, что она заставляет разумных людей вроде него – людей, у которых есть занятия поважнее, – спорить с неведомыми придурками, из которых многие, возможно, даже не верят в свои доводы, а некоторые и вообще не люди. Запрашивая базу данных, Корваллис готовил доводы для такого бесполезного спора. Если бы жители Моава внезапно разом заболели, они бы жаловались в сети. Отменяли намеченные встречи, сочувствовали друг другу, делились идиотскими домашними средствами…»
«Звездные войны», со всеми своими джедаями, пучеглазыми монстрами и космическими кораблями, которые перемещаются с переменной скоростью, если того требует повествование, не так уж далеки от реального мира. Они отражают все радости и испытания действительности и дают нам возможность погрузиться в нее.
Именно эта мысль пришла ко мне после продолжительного общения с Кеном о «Звездных войнах». Именно действительность прямо сейчас находится у вас в руках или звучит в наушниках. Один долгий, интересный и проникновенный разговор.
Поэтому я призываю вас наслаждаться. Кричите, когда согласны с чем-то! Удивленно шепчите: «Х-м-м?!», когда вам нужно над чем-то поразмыслить. Записывайте свои собственные переживания. Разговаривайте вслух с этой книгой и воображайте, что Кен слушает вас с игривой и одновременно задумчивой искоркой в глазах. Благодаря этому ваша жизнь станет лучше.
Потому что хоть «Звездные войны» и вымысел, но то воздействие, которое он может оказать на наши жизни, вполне реально…
Такая участь ждала всех нас. Может быть, это произошло в 1977 году, когда Имперский звездный разрушитель пролетел над вашими головами, оставив вас с широко раскрытыми глазами и отвисшей челюстью. Возможно, это было в 1997-м, когда Джордж Лукас решил выпустить фильмы с нововведениями и спецэффектами. Это могло случиться в 1999 году, когда в потрясающем рекламном ролике было сказано, что у каждой легенды есть начало. Или, возможно, в 2015-м, когда Хан Соло еще более благородной наружности, чем раньше, сообщил второму пилоту-вуки: «Чуи, мы дома», ознаменовав тем самым новую эру в истории «Звездных войн».
У всех был свой момент, который подцепил на крючок. А в саге много таких сцен, ведь к настоящему времени уже выпущено одиннадцать фильмов, которые шли в кинотеатрах, два популярных анимационных шоу и бесчисленное количество книг и комиксов. И мне начинает казаться, что мы питаем склонность к кратким моментам не меньше, чем к продолжительным историям. Эти моменты и есть причина, почему мы любим «Звездные войны». Причина, почему мы возвращаемся к саге снова и снова. Да, вы можете объяснить свою любовь к этой вселенной такими фразами как: «Они делают меня счастливым» или «Они учат основам морали с юного возраста». Но истинные причины бросаются в глаза с экранов и со страниц как раз благодаря таким моментам. Моментам, которые и являются главной причиной, почему мы любим «Звездные войны».
Кен Напзок. Люк, я твой фанат! За что мы любим «Звёздные войны». 100 эпичных моментов саги, которые покорили сердца
Это вовсе не энциклопедия «Звездных войн» и не справочник по ним. Написанное «профессиональным фанатом», издание содержит разбор как эпизодов, так и персонажей. В том числе – их предыстории, некоторых эпизодов биографии и прочего, о чем не рассказывалось (не показывалось) в киноканоне. Именно эти детали легендарной истории не только дают объяснения, но и делают ее более реальной и захватывающей. Когда даже мелочи, которые выдуманы, похожи на действительность, то они так и воспринимаются. Тем более, если история создания этих самых «киномелочей» (например, звуковых эффектов в «Новой надежде») уже стала закулисной легендой «Звездных войн». Как и история не главных героев саги. А также – особенности быта/подробностей обитания главных героев. К примеру – логова Темного Лорда, а точнее – легенды, что у него есть замок. И он именно такой, каким мы его представляли. В нем есть все, что мог создать концептуальный дизайнер Ральф Маккуори. Замок Дарта Вейдера пугающий и средневековый. Это логово суперзлодея, которое стоит наравне с другими, начиная от Метрополиса и заканчивая Мордором. Он такой же холодный и неприступный, как ледяная хватка Империи, которая держит всю Галактику. В этом замке есть свои секреты и темная цель».
Какова роль высших офицеров Империи? Когда Палпатин преобразовал Республику в Империю, ему нужны были покорные исполнители. Но эти коварные, проницательные и опытные имперские офицеры – самодовольны и привыкли спорить между собой, а «если большой босс начинает душить менеджеров среднего звена Силой, в этой компании что-то не так». Какова ответственность за ошибку? И есть ли гарантии не только продвижения по службе, но выживания, учитывая самомнение начальства? Да, и самих повстанцев тоже не всегда было в порядке с взаимопониманием и решениями, как же лучше бороться с Империей.
Но по мере развертывания сюжета саги самый образцовый герой упоминается уже как миф, в который многие не верят. И вера в том, что миф может оказаться реальностью, и героиня, мечтающая о чем-то большем, чем отзвук и предметы «великих событий прежних времен», отправляется в свое волшебное путешествие, навстречу настоящему, полному новых надежд. Даже выдуманная реальность должна обновляться, предлагая новые и новые варианты для последующих и прежних поколений поклонников.
«Поклонники часто задаются вопросом, возможно ли выпустить фильм саги в совершенно другом жанре. Примером этого стал вестерн «Хан Соло: Звёздные войны. Истории». Но если смотреть на дело реалистично, то «Звездные войны» всегда будут в первую очередь «Звездными войнами». И все же когда вы впервые садитесь играть в «Охоту эвоков», то прекрасно осознаете: эвоки – это монстры, явившиеся прямиком из фильма ужасов. Это хоррор «Звездных войн».
И пусть до захода солнца остается еще много времени, и вы можете играть в окружении друзей, если батарея штурмовой винтовки садится, в темном лесу луны Эндора вы чувствуете себя совершенно беспомощными. Вы слышите шаги и то, как начинает звучать рожок. Конечно, вы его уже слышали. Эти маленькие миленькие эвоки дули в него за мгновения до того, как напасть на имперцев и спасти повстанцев в «Возвращении Джедая». Та-да-да-да! Супер! Глупые эвоки вернулись!
Но теперь они обрушиваются на вас из тени. Света нет, и вы не можете найти своих товарищей. Рог звучит снова. И эти самые «та-да-да-да» совсем не миленькие и не пушистые. И уж точно не глупые. Главное утверждение – эвоки злые, взбудораженные и, что еще хуже, голодные, и они способны увидеть вас задолго до того, как вы их заметите. Это пугает. Пугает еще до того, как они выпрыгнут из-за деревьев, начнут тыкать в вас палками и убивать – УБИВАТЬ ТЕБЯ – копьями.
Глупые, глупые эвоки.
Вы умираете, и тут начинается самое интересное. Вам придется стать эвоком. Пришла ваша очередь охотиться. Вся жизнь в роли фаната «Возвращения Джедая» вела вас к этому моменту. Игра воскрешает вас, и вот вы могучий воин-эвок, передвигающийся по деревьям высоко над землей, чтобы достичь Деревни Светлого древа. Вы готовы защищать свою землю от нежеланных и непрошенных гостей. Вас слишком долго не принимали во внимание и отбрасывали в сторону эти «аки ата». Вы чуете их запах. Слышите врагов. Видите их. Теперь ваша очередь подуть в эвокский боевой рожок и отправиться на охоту. Теперь вы эвок, жестокий и гордый, и в этом нет ничего глупого».
«Темная Сторона изобилует всевозможными сверхъестественными силами, но источники энергии должны быть надежны и защищены от вмешательств со стороны. Кому-то необходимо вырабатывать электричество, чтобы горели эти яркие неоновые вывески. Энергия, которую потребляет Темная Сторона – город в городе, – добывается из разных источников. Некоторые источники незаконны, а некоторые противоестественны. Это могут быть кровавые жертвоприношения и порабощенные полубоги, гештальт-разумы и микроскопические черные дыры, удерживаемые стасис-полем. Есть и другие источники, столь колоссальные и чудовищные, столь невообразимо чуждые, что можно сойти с ума от одного взгляда на их тайные механизмы. Правда, пока горит свет и ходят поезда, на Темной Стороне до этого никому нет дела. Если говорить об электричестве, единственным надежным источником была сверхсовременная электростанция – «Прометей инкорпорейтед». Магия более заметна, но наукой на Темной Стороне никогда не пренебрегали.
Становление «Прометей инкорпорейтед» – история недавняя. За пять лет завоевав прочную репутацию благодаря своей надежности и доступным ценам, теперь она поставляла около двенадцати процентов электроэнергии, потребляемой на Темной Стороне. Так что диверсии, с некоторых пор не прекращающиеся в строго охраняемой зоне электростанции, необходимо остановить. Уокер ясно дал это понять. Уокер представляет власти – загадочных, мало кому известных людей, которые управляют Темной Стороной (насколько ею возможно управлять). Иногда он дает мне работу потому что я надежен, умею хранить секреты и при этом меня не жалко.
«Прометей инкорпорейтед» начала свой путь к успеху, когда я был далеко отсюда, пытаясь – безуспешно – жить обычной жизнью в обычном мире. Сейчас, когда я здесь, мне очень нужно знать, что скрыто за ее фасадом. Мне нравится узнавать то, чего никто больше не знает. Такие вещи не раз спасали мне жизнь».
Саймон Грин. Плач соловья
Частный детектив с простым именем Джон Тейлор, работающий на Темной Стороне Лондона, где последние достижения «уравновешиваются» магией, оборотнями, очаровательными демоницами и живыми мертвецами, никогда не скучает. Темная Сторона полна романтиков и негодяев, ведь это «место, где сбываются мечты, хочешь ты этого или не хочешь». Преступления, совершенные при помощи чудес и неведомого – самые загадочные и опасные. Особенно, если у тебя есть не только Дар, привлекающий врагов, дурная репутация, но и принципы, которые не продаются. Но при этом самому популярному супердетективу не дает спокойно жить одна тайна – собственного рождения. Кто же настоящая мать бесстрашного героя? В конце концов, он находит неожиданный ответ, шокирующий окружающих. Да и не слишком радующий самого себя.
К достоинствам/недостаткам (по выбору) романа можно отнести полное отсутствие рассуждений на тему морали и многочисленные фразы афоризмы: «Ничто так славно не отпугивает, как хорошая – точнее, плохая репутация… Вас сотворили не для таких вещей… Давай я заберу ненужное знание – верну тебе право на невежество и счастье». Но не прошли ли даже в том самом магическом мире времена героев-одиночек? Как и одиночек в шоу-бизнесе, о которой рассказывает одна из этих историй.
«К счастью, магические средства защиты, как правило, не отличаются сообразительностью. Им это не нужно. Я изобразил приветливую улыбку, сделал шаг вперед и громко постучал. На двери из деревянного барельефа немедленно выступила жуткая рожа. Роняя чешуйки лака, деревянные губы раздвинулись, открыв кривые деревянные зубы.
– Проваливай! Клуб закрыт между представлениями. Артисты не выходят к поклонникам, не дают автографов, и тебе нечего делать у служебного входа. Если хочешь купить билет, касса открывается через час. Приходи через час или не приходи вовсе, мне плевать!
Высказавшись, лицо стало растворяться в гладкой поверхности двери. Я постучал по широкому лбу, и деревянные глаза удивленно моргнули.
– Тебе придется меня впустить. Я – Джон Тейлор.
– В самом деле? Поздравляю! А теперь вали отсюда. Я сказал, что мы закрыты, а не открыты, и какого хрена ты здесь стоишь?
Нет ничего легче, чем перехитрить наглого симулякра с больным самомнением. Я снисходительно улыбнулся:
– Я Джон Тейлор, и мне надо поговорить с Россиньоль. Открой дверь, или я из тебя обезьяну сделаю.
– Ах, прошу меня простить, сэр! Я исполняю свой долг! Я пропускаю тех, кто внесен в списки, и тех, кто знает пароль. Я не делаю исключений, даже когда мне хочется. А сейчас мне даже и не хочется. Проваливай!»
«Меня зовут Себастьен Гримо. Я археолог, но в настоящий момент держусь от раскопок на некотором расстоянии. В начале зимы меня посетил гость – сын турецкого офицера, который в прошлом, когда я раскапывал Эфес, оказывал мне помощь. Именно он, сам о том не подозревая, побудил меня вернуться к моим дневниковым записям.
Я познакомился с этим офицером в начале 1980-х, в аэропорту Стамбула. Он летел в отпуск на озеро Туз, где его уже ждала семья. По причинам, о которых я забыл, расписание полетов было нарушено. Многие рейсы, в том числе наш, отправлялись с пятичасовым опозданием. Мы разговорились, и он мне понравился, несмотря на отсутствие с моей стороны симпатии к режиму, которому он служил.
Я наблюдаю за себе подобными, задаю им вопросы, выслушиваю ответы и только потом позволяю себе о них судить. Долгое время этот мудрый подход был лишь следствием моей робости. В юности я отличался замкнутостью и вел себя слишком пассивно, чтобы даже члены моей семьи проявляли ко мне интерес. Окружающие считали меня несговорчивым. Позже меня обвиняли в снобизме. На самом деле я, словно в спячке, существовал в коконе собственного детства, просыпаясь лишь перед зеркальной поверхностью залитых дождем полей, где я искал осколки кремня и наконечники стрел, или в узких проходах, ведущих в гробницы долины Пти-Морена, и в пещерах у подножия какого-нибудь холма, мало посещаемых туристами».
Даниэль Рондо. Механика хаоса
Роман, получивший четыре года назад Гран-при Французской Академии, не спеша и обстоятельно погружает читателя в круговорот событий и судеб, где не всегда экзотическая восточная современность соседствует с небольшими отсылками в давно минувшее прошлое, оставившее после себя славные достопримечательности и истории их владельцев. К примеру, арка Септимия Севера, римского императора, разгромившего своего соперника, который и был казнен в окрестностях Пальмиры. Борьба за власть, по мнению Даниэля Рондо, приводила к тому, что царствование императоров Древнего Рима проходило под знаком одиночества.
К чему такой интерес к древностям? Незаконная торговля древностями в горячем восточным регионе может приносить как вооруженным группировкам, так и посредникам, огромные деньги – коллекционеры готовы платить за уникальные (древней сирийской и иракской культуры) предметы. Но для реализации этого плана нужны не только связи с бесцеремонными персонажами и командой «археологов», в реальности состоящей из обычных трудолюбивых камнетесов, но и настоящий специалист по древностям. «Серый» археолог, удалившийся на покой ученый, решивший, что «если уж тебе суждено провести жизнь среди развалин, пусть это будут твои собственные». Согласиться ли герой или начнет свою хитрую игру? В романе, помимо выдуманных, есть и реальные персонажи, и отзвуки реальных событий, различные интриги и хитроумные комбинаций разнообразных могущественных организаций.
«Однажды вечером после работы я подошел к нему и сказал, что, если у него есть какие-то вопросы по поводу раскопок, я с удовольствием на них отвечу. Он представился: «Месье Бухадиба, пенсионер, бывший рабочий с “Больших мельниц”». Потом вдруг грубовато добавил: «Я родом из Сетифа, это в Алжире». И достал из кармана вырезку из алжирской газеты, в которой рассказывалось о реставрации одной фрески начала VI века н. э., случайно, благодаря проливным дождям, обнаруженной в квартале христианских базилик. В 1968 году фреску перенесли в бывший музей, а в 1985-м – в Национальный археологический музей Сетифа. Алжирский министр культуры в своем интервью говорила о «большом значении подобного искусства» и подчеркивала, что «произведения, отражающие мифологические и литературные сюжеты, являются свидетельством богатства римско-африканского общества».
Этот наш первый разговор отличался некоторой асимметрией. Я задавал ему вопросы, он отвечал, но скорее сдержанно, а сам, вопреки моим ожиданиям, вообще не расспрашивал меня о раскопках. Судя по всему, он прекрасно понимал, чем мы заняты, и в очень простых словах выразил восхищение нашей работой.
На следующий день, когда месье Бухадиба появился на своем посту, я подошел к нему. Я приготовил ему сюрприз. Раскрыв перед ним ноутбук, я принялся щелкать по клавишам, не объясняя, что именно ищу. Студенты и коллеги, заинтригованные, не сводили с нас глаз. Никто не догадался, что я хотел показать ему видео с римских раскопок и интервью с нашими алжирскими коллегами. Я даже нашел выступление министра, о котором он мне говорил. Бухадиба смотрел на экран как завороженный. На его серых щеках плясали световые блики. Несколько раз его лицо кривилось, словно он собирался заплакать. Наконец он с трудом улыбнулся и очень медленно, неловко положил руки мне на плечи – в знак благодарности. Я чувствовал, как дрожат его костлявые пальцы, и понимал его волнение. Ему требовалось за кого-то уцепиться, чтобы не упасть. Я был счастлив, что нахожусь рядом».
«Скажем, просыпается человек в своей старенькой двухкомнатной квартирке. Что он видит? Давно не беленный потолок, засаленные обои, которые давно пора переклеить, истертый пол. Большие расходы. Все, что ему доступно, — простенький ремонт из дешевых материалов. Но человеку хочется большего. Что не устраивает его? То, что он видит, то есть визуальный ряд. Мы изменим именно визуальный ряд и спасем нервную систему человека. Несомненно, обои не переклеятся, а пол не отциклюется. Но, «подлатав дыры» и не вдаваясь в полноценную отделку, вы получите потолок идеальной белизны, который к тому же станет выше в соответствии с желанием пользователя. Обои будут всегда идеальны, любых расцветок и рисунков. Хоть каждый день новые. Двери не из пожелтевшего пластика, а массив, настоящее дерево. Вам не нравится люстра? Одна команда с персонального терминала, и по вашему желанию она изменится, лишь величина освещения останется прежней. Вы улавливаете? Жилище пользователя будет выглядеть так, как ему хочется, а не так, как позволяет его кошелек. Скажем, вы живете в старой кирпичной коробке. Ее вид настолько вас удручает, что нет желания возвращаться домой. Одна команда с персонального терминала — и кирпичная коробка превращается в футуристическую конструкцию из стекла и металлопластика. По вашему желанию «Жигули» превратятся в «Феррари». Естественно, салон не станет просторнее, и уж тем более машина не будет реже ломаться. Для всего мира «Жигули» останутся «Жигулями». Но для вас… Каждый день вы будете выходить из дома и открывать дверь машины своей мечты.
— Бред, — сказал Егор.
— Иллюзия, — поправил Шпеер.
— Резиновая женщина тоже иллюзия.
— О женщинах позже. Мы знаем мир таким, каким нам его показывает мозг. Но восприятие мира мозгом можно изменить. Наркотические галлю цинации скоротечны и взамен отнимают чудовищную часть здоровья. Мы же предлагаем целый мир. Видения. Никакого привыкания и никакого разрушения личности. Вас будет окружать то, что пожелаете. Желаете с женой или подругой прогуляться по Лондону? Никаких препятствий. Любая более или менее подходящая по размерам площадка будет тут же смоделирована под Трафальгарскую площадь. Желаете прогуляться в окрестностях Эйфелевой башни? Пожалуйста. Вас интересуют чешские замки? Они вырастут на вашей улице. Если вы живете в Берлине, дойдя до соседнего квартала, вы можете оказаться в Пекине. Естественно, мусорка в конце улицы никуда не денется. Но, если пожелаете, визуально вы станете воспринимать ее как клумбу. И заметьте, ваш мир ни в коей мере не будет мешать миру соседа. Потому что он существует только в ваших видениях. А в видениях соседа будет его мир».
Сергей Галихин. Видения
В один прекрасный день некоему журналисту предлагают испытать на себе новейшую технологию дополненной реальности. Крошечный чип в мозгах, пульт в кармане… и возможность менять окружающее зрелище по собственному вкусу. Разумеется, журналист подозревает, что речь идет о контроле над сознанием. Авторы новинки отрицают такую версию, говоря, что у них другие планы. Потому что спрос на иллюзию благополучия так велик, что принесет больший доход, чем попытка управлять кем-то.
В романе детально описаны не только создание новой реальности и ее изнанка, но и обстановка вокруг. Поначалу новые возможности приводят героя в восторг. И он получает очень весомый профит. По мере развития технологий уже каждый может выбрать иллюзию по душе и карману. Главное, не забыть купить еще и защиту, а то недоброжелатели такое подбросят вместо восхитительной дополненной реальности… Быстро начинает развиваться индустрия массовых игр, смесь рисованных компьютерных шутеров с квестами в реале. При некоторых усилиях и доступе к особым разработкам такие игрища становятся совсем реальными, обеспечивая идеальные декорации и статистов для, скажем, заказного убийства. Когда в воображении участников идет игровая перестрелка, никто не обратит внимания, что один выстрел и одна пуля оказались настоящими. Тем временем хитрая технология принудительно переключит чипы случайных свидетелей в такой режим Видений, где не останется и следов стрелка.
Но даже в такой реальности найдется тот, кто будет искать не иллюзии, а правду, и это не слишком понравится тем, кто делает на Видениях большой бизнес. А потом проявится и третья сторона, намеренная всех использовать в собственных целях…
«Поступил новый вызов коммуникативных Видений. Артемьев дал добро на контакт, и перед его столом возник ведущий инженер.
— Егор, с Юрой проблемы, — сказал Сергей Иванович.
— Что случилось? — насторожился Артемьев.
— Он арестован. В составе организованной группы пытался взорвать одну из наших областных вышек.
— Этого только не хватало! Сегодня явно не мой день…
— Мы уже подогнали мобильный комплекс, работа восстановлена.
— Где он?
— Сейчас их привезли в районное отделение областного УВД, с ними работает следователь.
— Позвони, скажи, я подъеду.
От черных тонированных джипов с проблесковыми маячками на крыше немногочисленные автомобили на ночной дороге буквально шарахались в разные стороны. Они шли клином, словно ледокол. И ни у кого, кто попадался им на дороге, не возникло сомнения, что эти ребята не отвернут. Артемьев знал, что ничего плохого с внуком не случится, но приказал ехать максимально быстро. Он просто хотел оказаться рядом как можно скорее. Он любил внука. И боялся за него».
«XVII век называют во Франции «великим», а «кто не жил в восемнадцатом веке, тот вообще не жил», как якобы утверждал Талейран. Великий век действительно принес стране великие перемены: из лоскутного одеяла феодальных уделов она превратилась в единое государство под властью короля, который был уже не «первым среди равных», а помазанником Божиим, абсолютным и безраздельным владыкой...
Амбициозной целью внешней политики кардинала Ришелье, главного министра Людовика XIII, было «разместить Францию везде, где некогда была Галлия»; кардинал-герцог впервые бросил лозунг о Франции в «естественных границах», то есть рубежами страны должны были стать Арденны, Атлантика, Пиренеи, Средиземное море, Альпы и Рейн. Кроме того, он хотел сделать Францию крупным игроком на международной арене, с которым приходилось бы считаться другим государствам. Времена, когда французское посольство отказывались принять в некоторых немецких княжествах, а курфюрст Саксонский с издевкой осведомлялся у посланника, правит ли еще во Франции король, о котором что-то давно ничего не слышно, должны были окончательно отойти в прошлое. Такая позиция неминуемо привела бы к столкновениям с соседями – Испанией, Священной Римской империей, Италией, Англией, которые к тому же не упускали случая ослабить Францию изнутри, поддерживая мятежников всякого рода, от жаждущих автономии гугенотов до плетущих заговоры вельмож…
И все же война по-прежнему оставалась делом короля и армии, а не народа. «Нет другого народа в мире, столь мало способного к войне, как наш», – с горечью отмечал Ришелье. Доля иноземных наемников в войсках составляла в среднем 15-20 процентов. Во времена Людовика XIV 12,6 процента генерал-лейтенантов и 13,8 процента маршалов Франции были иностранцами. Некоторые войска, например кавалерийские корпуса венгерских или хорватских гусар, набирали из иностранцев-дезертиров. Их задачей были преследование беглецов, разведка и связь. Французских крестьян загоняли в армию палкой и заставляли служить под угрозой смерти или каторги. В XVIII веке только треть солдат была из горожан, да и то в основном бывших крестьян, не нашедших себе в городе работы. В армию вербовались должники и преступники, стремившиеся избежать наказания; добровольцы часто покидали ее ряды до истечения шестилетнего срока службы, купив себе замену. Эта недисциплинированная и порой плохо обученная масса была слишком ненадежна, чтобы использовать ее как орудие для осуществления честолюбивых замыслов. Для этой цели требовались верные, бесстрашные и умелые люди, которые сделали бы войну своим ремеслом, а защиту короля и его интересов – священным долгом. Такой элитой стали дворянские роты, образовывавшие военную свиту французских королей, в число которых входили и королевские мушкетеры».
Екатерина Глаголева. Повседневная жизнь королевских мушкетеров
В 1622-м году владыка Франции Людовик XIII включил в свою лейб-гвардию роту конных королевских мушкетеров. Спустя 13 лет ее капитаном стал сам король, а капитан-лейтенантом – г-н де Тревиль. Первоначально мушкетеров набирали исключительно из гвардейцев – переход в мушкетеры был повышением, позволяя приблизиться к королю (и его милостям). Поэтому, когда в 1638 году в Париж с рекомендательными письмами к де Тревелю явился Шарль Ожье де Бац де Кастельмор, взявший имя Д’Артаньяна, его поначалу определили кадетом во французскую гвардию, причем в роту, в которой служил Исаак де Порто.
Через пару десятилетий в мушкетеры стали поступать в возрасте 16-17 лет. Постепенно роты мушкетеров стали кузницей офицерских кадров – пройдя обучение в роте в течение 2-3 лет, отважные двадцатилетние юноши, поучаствовавшие в сражениях, переводились в другие полки в чине лейтенанта.
Чем славились мушкетеры? Отвагой на полях сражений и заносчивостью в мирное время. Дуэли были неизбежны. Они были жестоки и непродолжительны во времени. До наших дней дошла датированная 21 декабря 1643 года запись в приходской книге церкви Сен-Сюльпис об отпевании и похоронах «Армана Атоса д’Отебьеля, мушкетера королевской гвардии, дворянина из Беарна, которого подобрали вблизи Пре-о-Клер». В 1776 году мушкетерские роты были распущены.
«В 1665 году, во время войны между Англией и Нидерландами, французский король отрядил на помощь Соединенным провинциям экспедиционный корпус во главе с генерал-лейтенантом Франсуа де Праделем: три тысячи пехоты, две тысячи конников, в том числе пятьсот мушкетеров во главе с Кольбером де Вандьером и д'Артаньяном. Перед отправлением корпуса состоялся смотр для выявления «мертвых душ». «Поручик Шарль д'Артаньян, командующий конными мушкетерами первой роты, присланными для службы в военном корпусе, которые Его Величество направил в Голландию», повел в бой 245 человек согласно представленному поименному списку. «Я получил список роты и с глубоким удовлетворением отметил, что он полон, – написал ему Людовик XIV. – Заботьтесь всегда о том, чтобы рота была в хорошем состоянии, и не упускайте случая заставить ее как можно чаще упражняться, дабы новые мушкетеры стали столь же искусны, как и старые».
В войсках не существовало интендантской службы и санитарных рот. Чтобы поставлять солдатам хлеб, а лошадям фураж, король заключал сделку со «снабженцами», которые его обворовывали и не соблюдали условий договора. Солдаты часто голодали и ходили в лохмотьях. Раненым некому было оказывать помощь; первый военный госпиталь был основан только в 1639 году. Регулярной армии не было. Когда виконту де Тюренну (1611 – 1675) было пятнадцать лет, отец купил ему пехотный полк (таких военачальников, как этот юноша, называли «полковниками в слюнявчиках»). Годом позже полк был распущен королевским ордонансом, и Тюренн четыре года служил простым солдатом, пока снова не стал полковником. К тридцати двум годам он был уже маршалом Франции».
«Ведущими и самыми крупными монополистами Ирана стали шах, его семья, дворцовые круги, члены правительства и около 300 семей крупной монополизирующейся буржуазии. Как писал известный иранский публицист Амир Тахири, к 1976 г. монополисты во главе с шахом «превратились в гигантскую машину, став крупнейшими в стране работодателями. Они смогли разработать седьмой по величине в мире бюджет и непосредственно участвовали во всех аспектах жизни страны, управляли банками, промышленностью, экспортно-импортными организациями, горными разработками, нефтепромыслами и т.п.».
Проповедуя «экономическую демократию» и «демократическую экономику», где государство обеспечивало бы руководство и «новый порядок» и «делало бы объектом своего покровительства и поощрения созидательную деятельность частного сектора в промышленности, торговле, сельском хозяйстве» и т.п., монарх заботился прежде всего о крупной и средней буржуазии, которая смогла бы обеспечить «функционирование современных фабричных предприятий», фактически оставляя без внимания мелкую буржуазию и мелкотоварное производство. Уверяя иранский народ, что «белая революция» ликвидировала «эксплуатацию человека человеком», Мохаммад Реза шах видел улучшение жизни рабочих в осуществлении закона об участии рабочих в прибылях предприятий и о продаже им акций предприятий. По его мнению, если в промышленном развитии страны будут обоюдно заинтересованы работодатель и рабочий, то «вместо классовой борьбы, забастовок, паралича производственной деятельности... – это создаст условия для здорового и результативного производства в обстановке взаимопонимания и сотрудничества».
Иран в условиях новых геополитических реалий
Изданный под эгидой Института Востоковедения Российской Академии наук, сборник статей отечественных и зарубежных авторов посвящен недавнему прошлому Ирана, в том числе – падению династии Пехлеви.
Весной 1975 года по воле шаха была создана Партия возрождения иранской нации — Растахизе, официальным генеральным секретарем (председателем) которой стал тогдашний иранский премьер-министр Ховейда. В июне 1975 года эта партия получила на выборах в парламенте все места. Затем в Иране все остальные партии были запрещены, и на местах были сформированы региональные организации правящей партии, членство в которой являлось обязательным для государственных служащих, профсоюзных объединений, творческих союзов и других организаций. В первые месяцы 1978 года официальная списочная численность членов партии насчитывала около 5 миллионов человек. Уплата партийных взносов с бедных слоев населения вызывала негодование и воспринималась как дополнительные поборы в шахскую казну. Попытки руководства партии проводить митинги в защиту шаха провалились, и не имевшая реальной опоры в массах правящая партия была в октябре 1978 года распущена.
Первая статья в книге посвящена советской историографии 1978-1979 годов. В следующих материалах речь идет о роли национальных и западных ценностей в развитии иранской культуры; эволюции и характере российско-иранских отношений.
После ввода в августе 1941 года советских войск в Иран и освобождения из тюрем политических заключенных, среди которых были члены запрещенной Реза-шахом Иранской коммунистической партии, к октябрю 1941 года была создана новая, модернизированная партия – «Народная партия Ирана» — Туде, которая зимой 1949 года, после неудачного покушения на шаха, была запрещена. После падения правительства Мосаддыка Туде подверглась гонениям, и снова была официально разрешена с 1979 по 1983 год. В тексте рассматриваются советско-иранские отношения, открытие совместной пароходной линии через Каспий и завершения строительства иранской атомной станции в Бушере.
«Следует отметить, что шахский Иран с начала 1970-х годов достаточно охотно шел на сотрудничество с СССР в области торгово-экономических и отчасти военных отношений, уже тогда начав понимать, что США без энтузиазма воспринимают идею превращения Ирана в пятую мировую державу к началу третьего тысячелетия. Именно такую амбициозную задачу поставил иранский шах как конечную цель проводимых им реформ. Результатом ее стала реализация в Иране нескольких грандиозных советско-иранских экономических проектов, крупнейшими из которых были: трансиранский газопровод, Исфаханский металлургический комбинат, машиностроительный завод в Араке. В этот период Советским Союзом осуществлялись также поставки Ирану некоторых видов военной техники. Сам шах неоднократно посещал СССР как с официальными, так и с неофициальными визитами. Поэтому не случайно, что после свержения шахского режима новые власти не стали делать больших отличий в отношении двух великих держав…»
«Ворон. Иногда люди путают его с чёрной вороной. Научиться различать их довольно легко: ворон намного крупнее, у него более массивный острый клюв, а горло украшено красивой бородой из удлинённых перьев.
Встречается ворон на всей планете. Он предпочитает жить и гнездиться в лесах. Однако в зимнее время, когда добывать пищу становиться трудно, вороны, обычно живущие парами, собираются в стаи и перебираются ближе к человеку. Ворон употребляет в пищу все съедобное, что может найти или поймать: мелкую дичь, яйца птиц, падаль и отходы со стола человека.
В феврале-марте, после ухаживаний и брачных полетов, птицы образуют пары и приступают к строительству гнезда. Гнезда добротные, внушительных размеров, вороны устраивают на деревьях, скалистых уступах, опорах линий электропередач, колокольнях. Через несколько недель появляются птенцы, которых выкармливают оба родителя. Очень скоро птенцы начинают летать, но остаются рядом с родителями ещё несколько месяцев, часто до конца следующей зимы».
Маша Шебеко. Животный мир городов
В красочном издании подробно рассказывается, какие животные, птицы и насекомые обитают в городах. Чем же современные мегаполисы отличаются от других мест обитания? В городах практически не встречаются (разве что иногда и случайно) крупные хищники, опасные для многих животных. К тому же в городах – свой особый климат, теплее воздух, здесь чаще идут дожди. В городских кварталах – обилие укрытий и пищевых отходов.
Первая глава посвящена пернатым соседям: воронам, сорокам, галкам, городским ласточкам, воробьям, скворцам и чайкам, грачам и синицам, сизым голубям и белой трясогузке. Маша Шебеко дает советы, как горожане могут помочь птицам; чем каких можно подкармливать, а что для них не полезно и даже губительны. Не обойдены вниманием комнатные мухи, домовые пауки и фараонов муравей, так названный потому, что впервые был обнаружен в гробницах египетских фараонов.
В тексте упоминается и о том, как меняет городская жизнь поведение животных, начинающих понимать сигналы светофора. Собаки постепенно начинаются передвигаться по мегаполисам как на метро, так и на наземном транспорте; птицы же ездят на крышах вагонов поездов.
В книге рассказывается о белках и лисицах, домовых и летучих мышах, собаках и кошках.
«Кошка – маленький хищник. Древние археологические находки свидетельствуют, что степные кошки были приручены человеком около 9500 лет назад. Долгое время считалось, что это произошло в Египте. Современные исследования показывают, что приручение происходило одновременно в разных местах. Вероятнее всего, дикая кошка, гулявшая сама по себе, по собственной воле поселилась рядом с человеком, найдя место, где в изобилии водились грызуны и птицы. Такое соседство быстро стало взаимополезным. Маленький хищник получил безопасное укрытие, а человек – бесстрашного истребителя крыс и мышей.
Большинство ученых считают, что вид является полуодомашненным. Кошки сохранили свои охотничьи навыки и, оказавшись на улице, быстро дичают и могут жить независимо от человека.
Одичавшие животные ведут ночной образ жизни и образуют небольшие колонии, часто поселяясь в подвалах домов и продолжая истреблять крыс и мышей. Охотятся маленькие хищники поодиночке, каждый на своей территории. Иногда права на охотничьи угодья коты отстаивают в драках».
«Когда Ксеркс, восседая на троне под холмом против Саламина, увидел гибель своего флота, строители все еще трудились над великим дворцом, который был начат при его отце в Персеполе. Там, возможно, как в Сузах, где, на знаменитой надписи Дария 494–490 гг. до н. э., «мастера, которые тесали камень… были ионяне и лидийцы…», на Ксеркса работали малоазиатские греки задолго до тех несчастных калек, что заступили скорбной толпою путь Александра, когда он вошел в Персию. Не исключено также, что главным скульптором Персеполя был грек Телефан, о котором Плиний («Естественная история», XXXIV, 68) говорит, что, хотя он и считался мастером, равным Поликлету, Мирону и Пифагору, произведения его практически неизвестны (на Западе), «поскольку работал он исключительно в царских мастерских Ксеркса и Дария». Такого рода наднациональный обмен был обычен в азиатском мире, включая времена ислама; он происходил несмотря на войны, различия в идеологии и политике, вопреки любым соображениям верности и престижа».
Мортимер Уилер. Пламя над Персеполем
Гибель одного из самых величественных городов древнего мира до сих пор во многом остается таинственной. Самая известная легенда, подкрепленная среди отечественных читателей авторитетом самого Ивана Ефремова и популярностью его романа «Таис Афинская», гласит, что столица Персидской империи была сожжена воинами Александра Македонского под руководством самого царя-завоевателя – и с подачи знаменитой греческой гетеры Таис.
Римский историк Плутарх описывал грандиозный пир, который устроил Александр в занятом городе. Брать Персеполь штурмом не пришлось – желая сохранить город, царский казначей отправил гонца с посланием навстречу македонцам. Он обещал сдать город без боя со всеми хранившимися в нем сокровищами. Обещание было исполнено, по ряду свидетельств, казначей получил награду от Александра. Но в разгар праздничного пиршества и веселья прекрасная Таис (иногда именуемая Фаида), афинянка по рождению, вдруг завела речь о том, как 150 лет назад персы захватили и сожгли Афины. Теперь она жаждала отомстить за былое разорение и сжечь столицу персидских царей. Это неожиданно понравилось сподвижникам македонского завоевателя. Они устали от долгого похода, желали вернуться домой и опасались, что их предводитель решит навсегда обосноваться в Персии. И вот разгоряченная толпа захватчиков, во главе с царем и афинской гетерой, схватила факелы и ринулась поджигать главный дворец Персеполя…
То, что в Персеполе был большой пожар, доказали археологи, обнаружившие слой пепла. Но при каких именно обстоятельствах он мог произойти? Ведь было установлено, что драгоценная дворцовая утварь была как будто заранее убрана из пострадавших в огне залов. Такого явно не могло случиться при спонтанном порыве к поджогу. И какова была истинная роль Таис, которой действительно удалось стать если не законной супругой одного из соратников Александра, нового египетского царя Птолемея, то матерью его признанных детей?
«Итак, не преклоняясь перед героями, какие факты, относящиеся к событиям в Персеполе, можем мы отыскать? Обратимся к труду Клитарха Александрийского, составленному после 282 г. до н. э. и, вероятно, не намного позже, то есть примерно через сорок лет после смерти Александра. Автор этого труда не участвовал в походе, тем не менее он писал во времена, когда еще были живы ветераны персидской кампании, и в стране (Египте), где до 282 г. правил военачальник и один из первых историков Александра — Птолемей I. Труд Клитарха мог быть написан задолго до смерти египетского правителя, но не опубликован по причинам деликатного свойства, поскольку Файла была любовницей Птолемея. Правда, Клитарх не пользовался доверием у позднейших авторов. Страбон, например, в конце I в. до н. э. говорит о его лживости, а спустя век Квинтиллиан характеризует его как автора «даровитого, по не заслуживающего доверия». И все-таки, описывая узловой эпизод — сожжение Персеполя, он вряд ли осмелился бы украшать его вымыслом — ведь очевидцы этих событий еще жили. Что же он говорит? В одном из тридцати шести сохранившихся фрагментов, который цитировал в свое время Афиней, этот неисправимый коллекционер древних рукописей, Клитарх утверждает, что «Фаида была причиной поджога дворца в Персеполе». Разве этого недостаточно, чтобы считать Фаиду исторически достоверной, хотя и не слишком почтенной, личностью? Но, признавая Фаиду виновницей пожара, можно допустить и все прочие обстоятельства. Мне кажется, нет основания отрицать этот эпизод в том, например, виде, в каком его передают Диодор, Курций и Плутарх. Не беда, что Арриан опускает подробности; деловитость, краткость и некоторая сухость — его стиль. Что касается Тарна, я готов здесь подкрепить наблюдение Ростовцева словами сэра Фрэнка Адкока: «Тарн отклоняется от истины в тех случаях, когда прикладывает этические мерки, традиционные для его времени, к эпохе, которую изучает». Нет, патетический стихотворец XV в. не был далек от истины, когда писал:
О Александр, ты покорил почти весь мир,
Но женщины и вино победили тебя!
(Британский музей, Харлеевская рукопись № 2259, л. 39)
Можно представить прощальный пир во дворце безукоризненно пристойным, вообразить, как в застольной беседе появляется призрак Ксеркса на дымящихся руинах Аттики. Раздражающее это воспоминание само по себе вызвало бы мысль о поджоге, о мести. Оттенок, добавленный Плутархом, — ностальгия ветеранов, их надежда, что гибелью дворца окончится азиатский поход, — не нарушает основного тона всей картины, как, заметим с позволения Тарна, и экспансивность Фаиды».
Каждый месяц Алекс Громов рассказывает о 9 книгах non-fiction.
«С кораблями под управлением ботов мне вечно не везет. Первый позволил мне прокатиться зайцем в обмен на коллекцию медиафайлов, причем без всякой задней мысли, и всю дорогу занимался своими делами, так что общались мы не больше, чем два бота-погрузчика. Всю поездку я провел наедине со своим запасом фильмов – то, что надо. И это внушило мне мысль, что все корабли будут такими же.
Потом мне попался Гнусный Исследовательский корабль. Официально ГИК исследовал глубины космоса. По мере развития наших отношений ГИК угрожал меня убить, мы вместе смотрели мои любимые сериалы, он изменил конфигурацию моего тела, предоставил великолепную оперативную поддержку, уговорил притвориться дополненным человеком и консультантом по безопасности, спас жизнь моим клиентам и подчистил за мной, когда пришлось убить несколько человек. Плохих, конечно же. Я скучаю по ГИКу.
А теперь вот этот корабль.
Тоже под управлением бота, без команды, но с пассажирами. В основном они техники с минимальной или скромной квалификацией, люди и дополненные люди, путешествующие с транзитных станций и обратно по временным рабочим контрактам. Не идеальная для меня ситуация, но только этот корабль шел в нужном направлении.
Как и все боты, кроме ГИКа, он общался с помощью образов и пустил меня на борт в обмен на медиафайлы. Поскольку судовая декларация находилась в открытом доступе для пассажиров, я попросил вписать в нее меня на все время полета – на случай, если кто-нибудь решит проверить. В бланке для пассажира имелась графа «род занятий», и в минуту слабости я обозначил себя консультантом по безопасности. Корабль решил, что может обращаться ко мне по вопросам безопасности на борту, и начал закидывать сообщениями о проблемах у пассажиров».
Марта Уэллс. Стратегия отхода
В этой книге, куда включены повести «Стратегия отхода» и «Нестандартный протокол», продолжаются приключения уже знакомого нам Киллербота. Беглый андроид, он же безупречная боевая машина и завзятый любитель сериалов, покидает планету «Сохранения». И мечтает он только об одном
– освободиться от тех обязательств перед человеками, которые прошиты в его электронных мозгах. Но так уж вышло, что он опять оказывается втянут в борьбу нехороших корпораций и тех людей, кто имеет храбрость им противостоять. Строго говоря, он мог бы этого не делать. Или отправить невзначай полученные им разоблачительные сведения любым средством связи. Но что-то заставляет Киллербота снова пуститься в путь, чтобы доставить материалы лично.
Учитывая, что могучая и коварная корпорация охотится за адресатом — доктором Мензах, да и сам Киллербот числится разыскиваемым беглецом, задача не выглядит простой. Автор, правда, так усердно нагнетает ощущение этой сгущающейся угрозы, что иногда можно заподозрить его в некоторой нарочитости. Но потом действие начинает развиваться стремительно и лихо.
И сериалы, как же без них. Киллербот начинает догадываться, что люди в «мыльных операх» заметно отличаются от реальных. У них и эмоции проявляются иначе, и положительных качеств иногда больше чем отрицательных. Конечно, далеко не у всех.
«Я вырвался на свободу, а доктор Мензах теперь во всех новостях именно потому, что «СерКриз» готова была убить кучу беспомощных людей ради доступа к останкам неизвестной инопланетной цивилизации, оказавшимся на территории, которую исследовала наша группа. Теперь я уже неплохо разобрался в произошедшем, наслушавшись рассказов Тапан и других по поводу способов обнаружения странных синтетиков. А еще я загрузил книгу на эту тему и прочитал ее между эпизодами своего сериала. Там были тонны соглашений по поводу реликтов инопланетного разума, подписанных политическими группами и корпорациями в пределах Корпоративного кольца и вне его. Предполагается, что к реликтам нельзя прикасаться, не получив кучу специальных сертификатов, а может, даже и с ними.
Когда я покинул Порт Свободной торговли, было установлено, что «СерКриз» хотела получить безраздельный доступ к этим артефактам. Видимо, «СерКриз» начинала горную добычу, основывала колонию или затевала еще какой-нибудь масштабный проект в качестве прикрытия, а тем временем изучала реликты.
А что, если проект по терраформированию Майлу был не чем иным, как прикрытием для раскопок и изучения реликтов инопланетной цивилизации или добычи странных синтетиков? «СерКриз» завершила исследования и сделала вид, что бросает проект по терраформированию, которым никогда и не занималась. А заброшенные сооружения со временем сломались бы и рассеялись в атмосфере, тем самым скрыв все улики.
Если доктор Мензах это докажет, расследование деятельности «СерКриз» станет куда более интересным. Может быть, настолько интересным, что журналисты забудут о сбежавшем автостраже. А когда доктору Мензах больше нечего будет делать в Порту Свободной торговли и она вернется на «Сохранение», опасность минует, и я могу перестать волноваться.
Я решил, что получить доказательства не особенно трудно. Люди вечно думают, что могут уничтожить все данные и стереть все следы, но это не так. А значит… я сам могу раздобыть улики. Могу отправиться на Майлу и послать все собранные сведения доктору Мензах— либо в Порт Свободной торговли, либо ей домой, на «Сохранение».
«Извлечения из протоколов допросов, занесенных в книги записей святой инквизиции города Фуа. Допросы проводились епископом Берюлем де Нуа в Сабарти, Тарль, в сентябре 1290 года.
Мы, Авейрон Кантен и Сидуан Мельес, соответственно викарий[1] епископа де Нуа и протоколист при синодальном дворе Сабарте, в канун праздника Рождества Девы Марии, на второй год правления Филиппа, короля Франции, подтверждаем правдивость и достоверность протокола проведенного под присягой допроса Кретьеннотты Пакен, дочери Бреана Пакена, и Гийемины Го, крестницы отца Ансельма, священника деревни Домин.
Данные записи, сделанные по повелению его преосвященства де Нуа, содержат описание обстоятельств убийств, совершенных в епархии Драгуан, и открывают судебную процедуру всестороннего расследования данного дела с одобрения собрания представителей в Пасье. Было издано распоряжение, на основании которого все свидетели по данному делу должны предстать перед соответствующими церковными органами и дать показания. Собранием представителей судебной и административной власти его преосвященству де Нуа были даны полномочия главного и единственного судьи, и именно по его повелению будут записываться признания и покаяния.
Данный документ составлен и заверен в Тарле, в епископском дворце, в присутствии двух заседателей и епископа, являющегося инквизитором. Он записан на велене протоколистом Сидуаном Мельесом в день и год, указанные выше.
…Протоколист, согласно установившейся практике, расположился слева от епископа. Возле него стоял небольшой деревянный письменный прибор. Заседание этого дня, 7 сентября 1290 года, еще не началось. Инквизитор уже сидел под большим зеленым крестом, а викарий Кантен, надев черные брыжи и облачение доминиканца,[3] стоял у входной двери. Протоколист Мельес был уже давно готов к заседанию. Он занял свое место возле письменного прибора еще рано утром. Пергаментные листки для записей он аккуратно разложил на столе и придавил их кусочками свинца. Протоколист предусмотрительно заточил пять перьев казарки, поставил на стол полный до краев рожок с чернилами, а также запасся изготовленным из кожи скребком для подчистки записей и миской со свежей водой, чтобы по мере необходимости окунать в нее затекшие пальцы, — писарь явно готовился к долгому рабочему дню. Инквизиторы из Пасье поручали ему ведение протоколов только самых щекотливых или конфиденциальных дел. Мельес как протоколист пользовался хорошей репутацией: он успевал записывать со скоростью обычной человеческой речи и мог искусно изложить на одном листе выводы по нескольким дням допросов. А еще он на слух безукоризненно переводил на латинский язык показания изъяснявшихся на окситанском и провансальском наречиях свидетелей, проживающих в этом регионе — на юге Франции. Такое умелое ведение протоколов, так высоко ценившееся трибуналами Церкви, позволяло судьям королевства не упускать ни малейшей детали показаний. Мельес, восхваляемый всеми писарями того времени, вел протоколы в живом, легко воспринимаемом стиле, без помарок и зачеркиваний. И сегодняшнее закрытое заседание (на него не допустили не только зрителей, но и судебных приставов) просто не могло обойтись без этого толстенького человека с незаурядными способностями, у которого кожа на лице была так натянута, словно плоть распирало изнутри, постоянно одетого в запачканный чернилами монашеский плащ».
Ромэн Сарду. Прости грехи наши
Роман, сочиненный сыном прославленного французского шансонье, полный мистики и исторических элементов, погружает читателей в мрачную атмосферу Средневековья. XIII в., Франция, графство Тулузское. В одном из самых бедных и далеких приходов происходит убийство местного епископа. Его верный «сослуживец» — викарий, желая узнать о прошлом епископа, отправляется с телом покойного в Париж. А тем временем, прибывший в епархию новый кюре приходит в забытую всеми деревушку, оказавшуюся «итогом» религиозного эксперимента. К тому же среди церковных иерархов существует загадочное братство, занимающееся «перевоспитанием» высокопоставленных отступников и организацией «насущих чудес» для обычных верующих. В тайной лаборатории генерируются идеи и изучаются различные явления, используемые врагами вероучения (ведь «ересь – это, в сущности, блажь образованных людей, которые стремятся привлечь на свою сторону доверчивое и простодушное население»). Но попытки расследовать реальную неявную деятельность братства стоят жизни даже самому Папе Римскому...
«— Это старинное изделие, — сказал викарий, увидев, что Энно Ги внимательно рассматривает сделанный из орехового дерева стул Акена и загадочную гравюру, украшающую его. — Его преосвященство очень ценил его. Мне кажется, что это — итальянская работа.
— В самом деле? Я бы скорее связал его происхождение с какой-нибудь восточной страной… Да, это, безусловно, Китай.
— Китай?
— Дайте мне ваш нож.
Шюке протянул молодому священнику свое оружие. Энно Ги принялся скоблить ножом край гравюры, и отслаивающиеся частички падали на его подставленную ладонь. Затем он отложил в сторону нож и попробовал собранные порошинки на вкус.
— Китайская работа! — заявил он. — Подобную горючую смесь производят только в Срединной империи. Ее нет на вооружении ни французской, ни испанской армий. Это — смесь нефти, серы и угля, и она является очень эффективным оружием. Я даже не знал, что кто-то уже завез ее на территорию христианских стран.
Энно Ги огляделся по сторонам, обратив внимание на следы крови и кусочки плоти, разбросанные по комнате в радиусе нескольких сажень.
— И ваш епископ был убит именно этим удивительным оружием.
— Это произвело на местных жителей сильное впечатление, отец Ги… У нас даже заговорили о дьявольском огне.
— Еще бы! Эти переносные трубы пока находятся на стадии разработки. Они извергают огонь с такой же легкостью, с какой можно выпустить стрелу из лука или швырнуть камень при помощи пращи. К трубе еще нужен металлический диск, чтобы заткнуть ее с одной стороны, кремень, фитиль, такая вот горючая смесь. И все готово! С подобным оружием в распоряжение людей попадает самый настоящий адский огонь. На наших предков в свое время произвело сильное впечатление изобретение арбалета. Они тогда даже не представляли, как тяжко будет на поле боя рыцарям, когда против них начнут применять арбалеты. Его преосвященство Акен, безусловно, стал одной из первых жертв новейшего оружия, завезенного сюда из дальних стран… Вместе со всякими другими безобразиями».
«Альбатрос» — лучший в мире планирующий парашют — бросает тень на глухие окна небоскребов. Издевается, демонстрируя, что высота придумана для полета и офисам под облаками делать нечего. Дразнит. Манит. Поет гимн свободе и… отчаянной, балансирующей на грани безумия храбрости. Тень «Альбатроса» скользит по лицам подбежавших к окнам людей и говорит: «Вы никогда не повторите трюк, но, черт возьми, смотрите — это возможно!» И некоторые слышат.
Одни смеются и тычут пальцами. Другие называют парашютиста хулиганом. Прикидывают, останется ли он жив? Подсчитывают размер штрафа, который наложат на него безы. Сообщают о происшествии в СБА и новостные каналы, ругаются, что не успели вовремя: полет уже показывают в прямом эфире… Но некоторые, некоторые слышат гимн, что парашютист поет свободе и… отчаянной, балансирующей на грани безумия храбрости.
Некоторые говорят себе: «Я хочу так же!»
И парашютист их слышит.
Тот самый парашютист, что прыгает с одного потока на другой, держит высоту и рвется вперед. Тот самый парашютист, что уверенно закладывает виражи, следуя вдоль улиц, но высоко, очень высоко над мостовыми. Девушка, сосредоточенная на управлении «Альбатросом», слышит непроизнесенные вслух фразы: «Я хочу так же!», и вдруг понимает, что не уязвленное самолюбие стало причиной полета.
Тень «Альбатроса» напоминает, что мы все еще люди.
А человек, которого все зовут Мертвый, уподобляется зевакам. Он стоит у окна и смотрит на парашютиста до тех пор, пока тот не скрывается за соседним небоскребом. Но не уходит, продолжает стоять, словно надеясь, что отчаянный вернется, вновь пролетит мимо «Пирамидома» и еще раз бросит тень на окно. Человеку, которого все зовут Мертвый, не с кем обсудить увиденное, поэтому он просто стоит, молчит и улыбается».
Вадим Панов. Продавцы невозможного
У кого из нас еще остался кассетный магнитофон? А катушечный? Ламповые приемники? В небытие уходит не только техника, но и люди, которые ей пользовались, слишком наивные и неприспособленные для грядущего мира. Мира, полного сверхвозможностей и сверхиллюзий. Мы живем «на пороге» этого мира, мира Цифры. У нас уже есть наладонники и коммутаторы, вокруг бродят неузнанные в лицо великие хакеры, но еще нет вставляемых в голову балалаек и сетевых сообществ наемников. Хотя кто знает…
Новому миру нужно новое откровение и новый пророк, готовый не только вещать о Цифре, но и вести за собой. Но вот вопрос – кто же будет в том самом Будущем Богом? Ведь «если бога можно создать, если его уровня можно достичь, то это уже не религия. Это компьютерная игра». Сколько из нас мечтают о собственном сверхмогуществе, забывая о его изнанке – той цене, одиночестве и разочаровании, которого ждут в конце пути. Жил-был пророк один, который платил за создание нового мира «живыми частями» старого. 0-1-0-1. Где среди цифр можно вставить слово «Любовь»?.. Во время написания романа реальная цифровизация только разворачивалась, и в динамичный боевик со множеством героев и сюжетных линий Панов вписал идею и дать персонажам в нее «в волю проиграться» — на радость читателям.
«Этого старика Двадцать Пять боялся до колик, вот и напился перед звонком. Не до потери памяти, конечно, но поддал крепко, потому что знал — результат разговора может оказаться любым. Новости ведь плохие, а Ляо, несмотря на вечную невозмутимость, человек жесткий, и кто знает, как он воспримет провал? Кто знает?
С генералом Двадцать Пять познакомился несколько лет назад, когда только начал задумываться над тем, как это неплохо — единолично возглавлять дальнеазиатский куст dd. Когда впервые прикинул, какую выгоду это может принести лично ему. Когда романтическая вера в Поэтессу дала первую трещину. Случайно Ляо оказался на пути Двадцать Пять именно в этот момент или же он давно следил за перспективным нейкистом, история умалчивает. Однако факт остается фактом: знакомство состоялось в самый подходящий для генерала момент.
Но знакомство ли?
Просто встреча.
И началась она самым что ни на есть пошлым образом: возвращающемуся домой Двадцать Пять вкололи что-то расслабляющее, запихнули в багажник мобиля и отвезли в укромное место на окраине Сингапура. Распаковали, привели в чувство и представили генералу. Который, в свою очередь, вежливо, но уверенно описал печальную участь, ожидающую молодого нейкиста в случае отказа от сотрудничества. Генерал собирался произнести пять предложений, но хватило и трех: Двадцать Пять перебил собеседника, униженно сообщив, что будет с удовольствием работать на столь серьезного человека. И причиной такой покладистости, как понял умный Ляо, был не только страх.
Они договорились.
В течение следующих двух лет старик помог своему агенту осуществить заветные мечты: Двадцать Пять обрел власть, возглавил дальнеазиатский куст dd, стал богат и могуществен, но ни на секунду не забывал, кому обязан своим возвышением. Хотя, к некоторому его удивлению, Ляо не часто обращался с просьбами».
«Прежде чем начать повествование, необходимо проследить истоки слова «дракон» и динамику его развития в различных языках и культурах, а также определиться в терминологии, уяснив особенности употребления слов «дракон», «змей» («змий») и «змея». Для этого прибегнем к помощи авторов, изучивших этот вопрос.
Как отмечает Andrew L. Sihler (Badger) в статье «Furwords», этимология слова «дракон» в европейских языках довольно хорошо прослеживается.
«В Лангведоке духи стихий назывались dr ас, во Франции drogg. Непосредственный источник — западно-римское (читай: французское) отражение латинского слова draco, -onis “дракон”, которое, в свою очередь, очевидно заимствовано от греческого брйхшу… В древнегреческих текстах слово dpaxcov обозначало сказочное пресмыкающееся, относившееся к змеям. О принадлежности “дракона” к змеям говорит дважды употребленное поэтом Гесиодом (VIII—VII вв. до н.э.) в “Рождении богов” (“Теогонии”) словосочетание “змей-дракон”.
В греческом языке dpaxcov означает “того, кто видит и наблюдает”…
Интересные данные о понимании переводчиками греческих слов dpaxcov дает Библия. В библии короля Иакова (1611 г.) 22 раза использовалось слово дракон, 3 раза — слово “змей”, 3 раза — “кит, и один раз — морское чудовище. В Библии 1663 г., воспроизводящей Острожскую Библию Ивана Федорова 1581 г., оба слова передавались “змием”. Так, в пророчестве о поражении (низвержении) злого существа это существо описано следующим образом: ‘ змий великий, змий древний, нарицаемый диавол и сатана” (Апок. 12, 9). Тот же оборот содержится в исправленной Библии 1756 г. издания.
В синодальном переводе на русский язык (1876—1878 гг.), употребляемом и в современных переизданиях (например 1988 г.), стоят словосочетания великий дракон”, “древний змий”, соответствующие греческому тексту со словами dpaxcov и ocptg».
Т.А. Копычева. Мифологическое драконоведение
Огромный трактат-энциклопедия о драконах, мифах, преданиях и гипотезах, представляющий информацию из самых разных источников. Тысячелетиями драконы существуют в мифах всех народов Земли: ближневосточные (Тиамат), древнеегипетскими («Сказание о Солнце»), европейскими («Сказания о нибелунгах»), древнегреческими («Борьба Аполлона с Пифоном»), русскими («Добрыня и Змей») и христианскими (св. Георгий Победоносец). Используя множество сказаний, автор воссоздает облик драконов; особенности драконьей анатомии и их повадки. Отдельный раздел посвящен драконобочеству — в нем рассказывается об охотников на драконов (среди них традиционно преобладают святые и герои), способах уничтожения (или покорения) этих владык воздуха.
Наибольший интерес представляют не описание расы и предлагаемая анатомия драконов (скелет, мускулатура и общий вид – все в цвете), а актуальная глава «Современные драконы», описывающая различные таинственные случаи и самые необычные гипотезы и слухи.
«Поскольку никакие окаменелости найдены, вероятно, не будут, любая реконструкция структуры тела реального дракона строится на предположениях. И в этом смысле здесь самое время предоставить слово Дж. P.P. Толкину, не только автору культового фантазийного эпоса «Властелин Колец», но и авторитетному ученому, исследователю древнеанглийской литературы: «Каким представлялся дракон средневековому человеку? Наиболее полный ответ на этот вопрос можно найти в сочинении “О природе вещей" Фомы из Кантимпрэ (первая половина XIII в.). Согласно сведениям, собранным Фомой из книг Плиния Старшего (I в.), св. Августина (IV в.), кардинала Якова де Витри (ум. в 1241 г.), а также из “Книги о зверях и чудовищах” (VIII—IX вв.), дракон — существо весьма свирепое, которое, однако, не так сложно уничтожить.
В дальнейшем представления о природе дракона становились все разнообразнее. Оказывается, дракон (и эта точка зрения отражена в предании о змее Фафнире, которого убивает Сигурд) — это оборотень, приобретающий звериный облик ввиду определенных качеств характера. Драконы могут иногда превращаться в людей и наоборот, люди становиться драконами. О подобных превращениях говорится в двух книгах: “Императорских досугах Гервазия Тильсберийского, написанных как развлекательное чтение для коронованных особ, и “Путешествии сэра Ажона Мандевилля”, романе первой половины XIV в., в котором нашли отражение легенды, привезенные крестоносцами с острова Кипр».
Толкин, ссылаясь на средневекового автора Фому из Кантимпрэ и его книгу «О природе вещей», повествует: «Дракон, согласно кардиналу Якову де Витри) — это самое большое из сухопутных животных. Ядом не обладает. На голове у него гребешок, пасть по сравнению с остальным телом маленькая, зажатая артериальными сосудами, при дыхании он высовывает язык и раскрывает рот, но зубами не убивает. Укус его наносит ужасный вред, поскольку, согласно Экспериментатору, дракон питается ядовитыми тварями. Если кого ударит хвостом, то убьет, и даже огромное тело слона не защищает его от подобной участи».
Согласно Плинию, «...весной дракон испытывает тошноту, с которой борется с помощью сока молочая. Он чаще всего обитает в пещерах посреди скал, а все из-за жара, столь необходимого телу, в особенности во время полета. Именно поэтому драконы водятся в местах, доступных солнцу, в наибольшей степени в странах восточных. Чаще всего их можно встретить в самых жарких местностях. Говорят, что вокруг Вавилонской башни, в самой Вавилонской башне, в Вавилонской пустыне и на развалинах города обитают огромные драконы, чей глас наводит на людей ужас. Они нередко достигают в длину двадцати локтей. Взгляд дракона непереносим для людей, поэтому некоторые умирают, едва встретившись с ним глазами. Когда дракон достигает старости и положенной величины, то может долгое время жить без пищи».
«Если мы оскорбили кого-нибудь и он, собираясь отомстить нам, волен поступить с нами по своему усмотрению, то самый обычный способ смягчить его сердце – это растрогать его своею покорностью и вызвать в нем чувство жалости и сострадания. И, однако, отвага и твердость – средства прямо противоположные – оказывали порою то же самое действие.
Эдуард, принц Уэльский, тот самый, который столь долго держал в своей власти нашу Гиень, человек, чей характер и чья судьба отмечены многими чертами величия, будучи оскорблен лиможцами и захватив силой их город, оставался глух к воплям народа, женщин и детей, обреченных на бойню, моливших его о пощаде и валявшихся у него в ногах, пока, продвигаясь все глубже в город, он не наткнулся на трех французов-дворян, которые с невиданной храбростью, одни сдерживали натиск его победоносного войска. Изумление, вызванное в нем зрелищем столь исключительной доблести, и уважение к ней притупили острие его гнева и, начав с этих трех, он пощадил затем и остальных горожан.
Скандербег, властитель Эпира, погнался как-то за одним из своих солдат, чтобы убить его; тот, после тщетных попыток смягчить его гнев униженными мольбами о пощаде, решился в последний момент встретить его со шпагой в руке. Эта решимость солдата внезапно охладила ярость его начальника, который, увидев, что солдат ведет себя достойным уважения образом, даровал ему жизнь. Лица, не читавшие о поразительной физической силе и храбрости этого государя, могли бы истолковать настоящий пример совершенно иначе.
Император Конрад III, осадив Вельфа, герцога Баварского, не пожелал ни в чем пойти на уступки, хотя осажденные готовы смириться с самыми позорными и унизительными условиями, и согласился только на то, чтобы дамам благородного звания, запертым в городе вместе с герцогом, позволено было выйти оттуда пешком, сохранив в неприкосновенности свою честь и унося на себе все, что они смогут взять. Они же, руководясь великодушным порывом, решили водрузить на свои плечи мужей, детей и самого герцога. Императора до такой степени восхитил их благородный и смелый поступок, что он заплакал от умиления; в нем погасло пламя непримиримой и смертельной вражды к побежденному герцогу, и с этой поры он стал человечнее относиться и к нему и к его подданным.
На меня одинаково легко могли бы воздействовать и первый и второй способы. Мне свойственна чрезвычайная склонность к милосердию и снисходительности. И эта склонность во мне настолько сильна, что меня, как кажется, скорее могло бы обезоружить сострадание, чем уважение. А между тем для стоиков жалость есть чувство, достойное осуждения; они хотят, чтобы, помогая несчастным, мы в то же время не размягчались и не испытывали сострадания к ним».
Мишель Монтень. Опыты
Неторопливый, полный размышлений, текст впервые был издан 440лет назад и с тех пор издавался бессчетное количество раз…Судя по дошедшим до нас финансовым документам той поры, Монтень не тратился на рекламу издания и при этом даже не являлся популярным телеведущим (по причине того, что телевидения еще не было). Чем же можно объяснить, что книга не затерялась в Песках Времен и очистительных кострах кризисов? «Опыты» — это зеркало наших страстей. По словам Монтеня, всякий человек отражает в себе человечество; он выбрал себя, как одного из представителей рода, и изучил самым тщательным образом все свои душевные движения, в той или иной степени присущие представителям рода человеческого…
«Надо судить о человеке по качествам его, а не по нарядам, и как остроумно говорит один древний автор, «знаете ли почему он кажется вам таким высоким? Вас обманывает высота его каблуков. Цоколь – еще не статуя». При первом же с «Опытами» бросается в глаза необычность замысла этой книги, не подчиняющейся как будто никакому определенному плану. «Опыты» создали новый литературный жанр — эссе (именно так по-французски звучит слово «опыт») и последующая литературно-философская эстетика многим обязана Монтеню и его основополагающему труду. «Опыты» — это собрание «выписок» из произведений античных авторов с оригинальными комментариями Монтеня, в которых он раскрывает свое мировоззрение, рассказывает об истории, логике, геометрии, прославляет человека и его способности. «Луций Марций, римский легат, во время войны с Персеем, царем македонским, стремясь выиграть время, чтобы привести в боевую готовность свое войско, затеял переговоры о мире, и царь, обманутый ими, заключил перемирие на несколько дней, предоставив, таким образом, неприятелю возможность и время вооружиться и приготовиться, что и привело к окончательному разгрому Персея. Но случилось так, что старцы-сенаторы, еще хранившие в памяти нравы своих отцов, осудили действия Марция, как противоречащие древним установлениям, которые заключались, по их словам, в том, чтобы побеждать доблестью, а не хитростью, не засадами и не ночными схватками, не притворным бегством и неожиданным ударом по неприятелю, а также не начиная войны прежде ее объявления, но, напротив, зачастую оповещая заранее о часе и месте предстоящей битвы. Исходя из этого, они выдали Пирру его врача, задумавшего предать его, а фалискам – их злонамеренного учителя. Это были правила подлинно римские, не имеющие ничего общего с греческой изворотливостью и пуническим вероломством, у каковых народов считалось, что меньше чести и славы в том, чтобы побеждать силою, а не хитростью и уловками. Обман, по мнению этих сенаторов, может увенчаться успехом в отдельных случаях, но побежденным считает себя лишь тот, кто уверен, что его одолели не хитростью и не благодаря случайным обстоятельствам, а воинской доблестью, в прямой схватке лицом к лицу на войне, которая протекала в соответствии с установленными законами и с соблюдением принятых правил.
В царстве тернатском, именуемом нами с легкой душою варварским, общепринятые обычаи запрещают идти войною, не объявив ее предварительно и не сообщив врагу полного перечня всех сил и средств, которые будут применены в этой войне, а именно, сколько у тебя воинов, каково их снаряжение, а также оборонительное и наступательное оружие. Однако, если, невзирая на это, неприятель не уступает и не идет на мирное разрешение спора, они не останавливаются ни перед чем и полагают, что в этом случае никто не имеет права упрекать их в предательстве, вероломстве, хитрости и всем прочем, что могло бы послужить средством к обеспечению легкой победы.
Флорентийцы в былые времена были до такой степени далеки от желания получить перевес над врагом с помощью внезапного нападения, что за месяц вперед предупреждали о выступлении своего войска, звоня в большой колокол, который назывался у них Мартинелла.
Что касается нас, которые на этот счет гораздо менее щепетильны, нас, считающих, что, кто извлек из войны выгоду, тот достоин и славы, нас, повторяющих вслед за Лисандром, что, где недостает львиной шкуры, там нужно пришить клочок лисьей, то наши воззрения ни в какой степени не осуждают общепринятых способов внезапного нападения на врага. И нет часа, говорим мы, когда военачальнику полагается быть более начеку, чем в час ведения переговоров или заключения мира. Поэтому для всякого теперешнего воина непреложно правило, по которому комендант осажденной крепости не должен ни при каких обстоятельствах выходить из нее для переговоров с неприятелем».
«В виду того что большое количество персидских рукописей было утрачено после монгольского завоевания Ирана (1219 г.), для более точного изучения эволюции персидской каллиграфии, особенно до VII/XIII в., прежде всего было бы необходимо обратиться к различиям в оформлении сохранившихся списков Корана, других рукописей, монет и эпиграфических надписей. Самые ранние из сохранившихся надписей, созданных до V/ XI в., выполнены различными видами куфической письменности. Среди них:
– надпись на Гомбад Кавус, 1006–1007 г.,
– надписи, исполненные куфическим и пехлевийским письмом на башнях
Ладжим и Рескет (Савадкух, Мазандаран) и башне Радкан (Бандар Гяз, Горган), 1010–1022 гг.
– надпись на соборной мечети Керве (остан Занджан), 1022 г.,
– надпись на соборной мечети Саве, 1061 г.,
– надпись на соборной мечети Кашана, 1073–1074 г.,
– надписи на восточной и западной башнях Харакан, 1067–1068 г. и 1093 г.
Когда иранские мастера пера помимо текстов на арабском и тюрки переписывали тексты на персидском языке, они делали это намного красивее и ярче других мусульманских каллиграфов. Мы, конечно, знаем, что перепиской ценных памятников, созданных на персидском языке, занимались и каллиграфы неиранского происхождения (например, существуют выдающиеся образцы письма индийских, арабских и османских каллиграфов)».
Хамид-Реза Келичхани. Иранская каллиграфия. Знакомство с традицией
Книга написана современным мастером каллиграфии и охватывает множество тем, связанных с этим уникальным искусством – происхождение первых почерков, традиционные инструменты для письма, судьбы выдающихся каллиграфов разных эпох.
Например, знаменитый Али-Реза Табризи (‘Аббаси) появился на свет в Тебризе в середине XVI века. Еще совсем юным он оставил родной город ради изучения каллиграфического искусства и переселился в Казвин. Его наставниками стали земляки – Ала ад-Дин Табризи и Мухаммад-Хусейн Табризи, под чьим руководством он изучал два основных почерковых стиля того времени «сульс» и «насталик». Али-Реза стал весьма искусным мастером изящного начертания букв и обрел покровителя в лице Фархад-хана Караманлу, который представил его ко двору шаха Аббаса Великого. Там Али-Реза и остался на службе, получив заслуженное право добавлять к своей подписи «Аббаси». Искусство этого мастера знакомо исследователям в основном по эпиграфическим надписям, сохранившимся в Исфахане и Мешхеде. Будучи придворным каллиграфом, он не испытывал материальной нужды и редко брался за переписывание рукописей.
«К числу мастеров-каллиграфов, стяжавших огромную славу ещё при жизни, относится Султан-‘Али Машхади. Он родился в Машхаде в 1437–1438 г. Лучшей биографией этого мастера служит его трактат Адаб-е хатт, составленный им в 1514 г. Ему было семь лет, когда он потерял своего отца, которого звали Мухаммад. С ранних лет он по собственной инициативе занялся изучением каллиграфии. И вот однажды он встретил Мира Муфлеси, который обучил его буквам абджада. С этих пор его привязанность к каллиграфии только усилилась. Он держал пост и денно и нощно упражнялся в этом искусстве. В 20 лет он добился славы в родном городе, так что:
Луноликие с серебряными подбородками [приходили] ко мне,
чтобы научиться самому лучшему почерку».
«В начале XVI века Сольвычегодск мог стать одной из опор русского мира. Этот город у северо-восточных пределов тогдашней Руси выпестовал Строгановых — землевладельцев, сыгравших важную роль в развитии страны. Никто не мог тягаться с богатством и могуществом этого рода, давшего свое имя множеству дворцов и улиц по всей России. Именно здесь, на Вычегде, в «семейном гнезде» Строгановых, как говорили они сами, родился план завоевания Сибири. Во времена Ивана Грозного Сольвычегодск, находясь очень далеко от больших городов, служил своего рода аванпостом российской границы. Восточнее, вверх по течению Вычегды, простирались дикие, мало изведанные земли. В верховьях реки находились небольшие Михайло-Архангельский Усть-Вымский и Троице-Стефано-Ульяновский монастыри, основанные Стефаном Пермским в конце XIV века.
За ними Вычегда еще судоходна на протяжении нескольких сотен километров. Она берет начало в предгорьях Урала, «Каменного пояса», как называют его в России. Не очень высокие (самая высокая вершина Народная, высотой 1 895 м, лежит далеко к северу) Уральские горы разделяют Европу и Азию, образуя естественную границу между ними. Севернее, на границе тундры, вдоль Печоры, можно обнаружить несколько зимовок охотников. Никаких других следов обитания русских здесь не сыскать. Леса и болота, занимающие огромную территорию, — это земли зырян (современные коми), черемисов (марийцев), вотяков (удмуртов) или вогулов (манси) — кочевников, живших, главным образом, охотой».
Эрик Хёсли. Сибирская эпопея
Обстоятельное издание, подробно описывающее все этапы освоения Сибири, начатого со старинных времен и до современности. Хёсли приводит данные, что в самом начале XVII века в Сибири проживало примерно 300 тысяч человек, а уже в самом начале XX века в Сибири насчитывается 800 тысяч жителей. В книге уделяется внимание действиям казаков и их отношениям с Сибирским приказом, назначавшим воевод и собиравшим ясак и продажу пушнины за границу.
В тексте рассказывается о старинных картах, на которых Северный полюс был изображен в виде огромного острова или часть континента, по дороге к которому находились морские пучины с гигантскими провалами — водоворотами и нападавшие на корабли огромные морские чудовища. Описывая плавания английских и французских мореходов, поход Ермака, Хёсли переходит к судьбам Первой и Второй Камчатских экспедиций, Русской Америке и Николае Рязанове, затем – железной дороге модернизации империи, каторжникам, и советскому освоению Севера.
«В феврале 1956 года 1 400 делегатов от Коммунистической партии Советского Союза (КПСС) собрались в Большом Кремлевском дворце. Предстоящий XX съезд КПСС проводится на восемь месяцев раньше запланированного срока, потому что новый лидер страны, Никита Хрущёв, которому удалось после смерти Сталина избавиться от своих главных соперников, спешит обозначить символический разрыв и положить конец сталинскому периоду. Главный эпизод этого исторического события – заседание за закрытыми дверями ранним утром 25 февраля, в последний день съезда. Перед онемевшим от изумления залом генеральный секретарь ЦК лично обличает злодеяния Сталина и культ личности, по словам докладчика, ставший предательством идеологии и исторических ценностей партии. Это выступление стало официальным сигналом к началу десталинизации. Однако повестка дня съезда, ставшего судьбоносным для страны, не исчерпывалась этим вопросом. Перед возращением домой, чтобы разнести весть об историческом перевороте, свидетелями которого они стали, делегаты должны еще утвердить ряд директив, определяющих приоритеты нового пятилетнего плана, шестого по счету, но первого в послесталинский период (1956–1960). В них нашли отражение результаты березовского открытия: впервые достойное место уделено поиску новых месторождений нефти и газа в Сибири. Решено всеми доступными средствами развивать поисковые работы в восточных регионах страны,33 как гласит восьмая директива от 25 февраля, одобренная, как и полагается, единогласно. Концентрации усилий ждут от производителей газа и электроэнергии. Березовский фонтан разбудил надежду. Также партия должна удовлетворить спрос на жилищное строительство. Разработан колоссальный план возведения нового жилья, чтобы переселить людей из деревянных бараков и коммунальных квартир, в которых ютилась значительная часть населения городов, включая столицу, хотя после окончания войны прошло больше десяти лет. Эти сотни тысяч блочных пятиэтажных домов-параллелепипедов нужно будет отапливать. За предстоящие 15 лет в них переедут более 100 млн советских граждан. Советскому Союзу нужно много новой энергии, но ее ресурсы наперечет. Газ, электростанции, уголь и даже нефть: как будут определены приоритеты и куда направлены инвестиции? У Никиты Хрущёва есть своя точка зрения на этот счет, и вскоре его предпочтения становятся всем известны».
«Азот – это один из самых распространённых элементов во Вселенной. Он образуется в звездах и встречается на некоторых планетах и их спутниках. В замороженном виде азот присутствует на карликовой ледяной планете Плутон.
На Земле он составляет приблизительно третью часть атмосферы, азот присутствует в каждом живом организме
При нормальной температуре и давлении азот – это газ. Он превращается в жидкость при очень низкой температуре, от – 196 градусов. Газ азот не обладает цветом, в жидком виде – тоже. При крайне низкой температуре может замерзнуть, тогда он станет белым и будет похож на снег.
У азота нет ни вкуса, ни запаха. Если бы был, это невозможно было бы не заметить – азот присутствует в каждом глотке воздуха. Азот не очень плотный. Литр газа азота весит всего 1,25 граммов».
Нэнси Дикманн. Азот. 6 главных элементов на Земле
Полноцветное научно-популярное издание в первой главе рассказывает юным читателям о том, какие же элементы находятся около нас, и какую роль они играют в нашей жизни. Далее в книге описываются физические и химические свойства азота; места, где он присутствует; значение азота в организме человека. Одна из глав посвящена круговороту азота, начиная от молний, которые превращают свободный азот в различные его оксиды, и дождя, доставляющего их в почву, до животных, получающих азот, когда поедают растения. А вот при сжигании ископаемого топлива оксиды азота попадают в воздух.
В книге рассказывается о том, как Даниэль Резерфорд в XVIII веке открыл азот и почему он назвал его «ядовитым воздухом», после того, как из оставшегося в результате эксперимента воздуха удалил углекислый газ.
Книга завершается описанием быстрой заморозки (как для хранения продуктов, так и в медицине – для удаления бородавок и других образований на коже, а так – пока еще до конца неисследованного замораживания тел людей после смерти с последующей разморозкой в будущем), тестом, позволяющим проверить свои знания на тему элементов, и глоссарием.
«Произведенные в фабричных условиях удобрения помогают фермерам накормить увеличивающееся население Земли. Но решая одну проблему, они вызывают другую. Дождь вымывает азотсодержащие удобрения из сельскохозяйственных почв, и они попадают в реки и озера. В результате начинается процесс эвтрофикации, который наносит вред окружающей среде….
При горении ископаемого топлива в воздух выделятся азот. Этот азот может стать причиной смога и кислотного дождя. Также он может спровоцировать повышение общемировой температуры. Оксид диазота относится к парниковым газам, которые удерживают солнечное тепло».
«И приехал я в Нижний Новгород к Михаилу Киселеву, наместнику, и к пошленнику Ивану Сараеву, и отпустили они меня без препятствий. А Василий Папин, однако, город уже проехал, и я в Нижнем Новгороде две недели ждал Хасан-бека, посла ширваншаха татарского. А ехал он с кречетами от великого князя Ивана, и кречетов у него было девяносто. Поплыл я с ними вниз по Волге. Казань прошли без препятствий, не видали никого, и Орду, и Услан, и Сарай, и Берекезан проплыли и вошли в Бузан. И тут встретили нас три татарина неверных да ложную весть нам передали: «Султан Касим подстерегает купцов на Бузане, а с ним три тысячи татар». Посол ширваншаха Хасан-бек дал им по кафтану-однорядке и по штуке полотна, чтобы провели нас мимо Астрахани. А они, неверные татары, по однорядке-то взяли, да в Астрахань царю весть подали. А я с товарищами свое судно покинул, перешел на посольское судно.
Плывем мы мимо Астрахани, а месяц светит, и царь нас увидел, и татары нам кричали: «Качма — не бегите!» А мы этого ничего не слыхали и бежим себе под парусом. За грехи наши послал царь за нами всех своих людей. Настигли они нас на Богуне и начали в нас стрелять. У нас застрелили человека, и мы у них двух татар застрелили. А меньшее наше судно у еза застряло, и они его тут же взяли да разграбили, а моя вся поклажа была на том судне.
Дошли мы до моря на большом судне, да стало оно на мели в устье Волги, и тут они нас настигли и велели судно тянуть вверх по реке до еза. И судно наше большое тут пограбили и четыре человека русских в плен взяли, а нас отпустили голыми головами за море, а назад, вверх по реке, не пропустили, чтобы вести не подали.
И пошли мы, заплакав, на двух судах в Дербент: в одном судне посол Хасан-бек, да тезики, да нас, русских, десять человек; а в другом судне — шесть москвичей, да шесть тверичей, да коровы, да корм наш. И поднялась на море буря, и судно меньшее разбило о берег. И тут стоит городок Тарки, и вышли люди на берег, да пришли кайтаки и всех взяли в плен.
И пришли мы в Дербент, и Василий благополучно туда пришел, а мы ограблены. И я бил челом Василию Папину и послу ширваншаха Хасан-беку, с которым мы пришли — чтоб похлопотал о людях, которых кайтаки под Тарками захватили. И Хасан-бек ездил на гору к Булат-беку просить. И Булат-бек послал скорохода к ширваншаху передать: «Господин! Судно русское разбилось под Тарками, и кайтаки, придя, людей в плен взяли, а товар их разграбили».
И ширваншах посла тотчас послал к шурину своему, князю кайтаков Халил-беку: «Судно мое разбилось под Тарками, и твои люди, придя, людей с него захватили, а товар их разграбили; и ты, меня ради, людей ко мне пришли и товар их собери, потому что те люди посланы ко мне. А что тебе от меня нужно будет, и ты ко мне присылай, и я тебе, брату своему, ни в чем перечить не стану. А те люди ко мне шли, и ты, меня ради, отпусти их ко мне без препятствий». И Халил-бек всех людей отпустил в Дербент тотчас без препятствий, а из Дербента отослали их к ширваншаху в ставку его – койтул».
Афанасий Никитин. Хождение за три моря
Когда на Руси появились первые купцы? Еще в древности русские торговые люди путешествовали по знаменитому пути «из варяг в греки», по северным и южным морям, от Балтики до Средиземноморья, привозя на Русь всякие полезные заморские товары и странности. Многие торговые люди из Руси отправлялись в Золотую Орду, порой выполняя и функции княжеских разведчиков. Именно поездки с прозаическими, торговыми целями не только способствовали товарообороту между странами и городами, но и расширяли кругозор множества людей, обогащали их знаниями и тем самым уничтожали суеверия и предрассудки.
Но даже в те далекие и суровые годы, когда профессия купцы была связана с риском для жизни (грабители, стихийные бедствия, болезни), многие из них заботились не только о полученных барышах, но и помогали бедным соотечественниками.
В 1468-74 гг. тверской купец Афанасий Никитин странствовал «за три моря», по Волге, через Каспий, Закавказье и Персию совершив путешествие в сказочную Индию, и описал – в меру своего понимания – увиденное, записав в своем труде «записал следующую фразу: «А на Русскую землю товару нет»,
Отправившись в свое коммерческое путешествие, Афанасий Никитин взял с собой пушнины (видимо, в кредит, рассчитывая отдать долг с ее продажи), но возле Астрахани был ограблен, и поэтому решил заработать в иноземных странах, и отправился в Индию через Персию. Путешествие по Персии было неспешным – на протяжении года, с зимы 1467 по весну 1469 годов, Никитин двигался от южных берегов Каспийского моря к берегам Персидского залива. Знавший несколько восточных (в том числе – фарси) языков, Никитин изображал из себя странствующего дервиша, и, рискуя, записывал свои наблюдения в дневнике.
Попав на остров Ормуз, Никитин отдал должное как тому изобилию товаров (Индии, Средней Азии), так и окружающей обстановке (цветущие сады). Даже ночью в этом старинном перекрестке торговых путей не смолкала музыка. Днем в городе была жара, и поэтому, чтобы не ступать ногами на горячую поверхность улиц, их на день застилали коврами и циновками, а наверху расстилали ткани, закрывавшие от палившего солнца. В жару всегда хотелось пить и на городских перекрестках стояли верблюды, к которым были привязаны бурдюки с чистой и холодной водой. При этом на самом острове не было своей даже пресной воды, ее приходилось завозить извне. Но зато про Ормуз тогда в многих местах мира ходила поговорка, что «если бы мир был кольцом, то Ормуз был бы перлом в нем».
Купив породистого коня, Афанасий Никитин из Ормуза отплыл в Индию…
«И тут Индийская страна, и люди ходят нагие, а голова не покрыта, а груди голы, а волосы в одну косу заплетены, все ходят брюхаты, а дети родятся каждый год, а детей у них много. И мужчины, и женщины все нагие да все черные. Куда я ни иду, за мной людей много — дивятся белому человеку. У тамошнего князя — фата на голове, а другая на бедрах, а у бояр тамошних — фата через плечо, а другая на бедрах, а княгини ходят — фата через плечо перекинута, другая фата на бедрах. А у слуг княжеских и боярских одна фата на бедрах обернута, да щит, да меч в руках, иные с дротиками, другие с кинжалами, а иные с саблями, а другие с луками и стрелами; да все наги, да босы, да крепки, а волосы не бреют. А женщины ходят — голова не покрыта, а груди голы, а мальчики и девочки нагие ходят до семи лет, срам не прикрыт.
Из Чаула пошли посуху, шли до Пали восемь дней, до Индийских гор. А от Пали шли десять дней до Умри, то город индийский. А от Умри семь дней пути до Джуннара.
Правит тут индийский хан — Асад-хан джуннарский, а служит он мелик-ат-туджару. Войска ему дано от мелик-ат-туджара, говорят, семьдесят тысяч. А у мелик-ат-туджара под началом двести тысяч войска, и воюет он с кафарами двадцать лет: и они его не раз побеждали, и он их много раз побеждал. Ездит же Асад-хан на людях. А слонов у него много, и коней у него много добрых, и воинов, хорасанцев, у него много. А коней привозят из Хорасанской земли, иных из Арабской земли, иных из Туркменской земли, иных из Чаготайской земли, а привозят их все морем в тавах — индийских кораблях.
И я, грешный, привез жеребца в Индийскую землю, и дошел с ним до Джуннара, с божьей помощью, здоровым, и стал он мне во сто рублей. Зима у них началась с Троицына дня. Зимовал я в Джуннаре, жил тут два месяца. Каждый день и ночь — целых четыре месяца — всюду вода да грязь. В эти дни пашут у них и сеют пшеницу, да рис, да горох, да все съестное. Вино у них делают из больших орехов, кози гундустанские называются, а брагу — из татны. Коней тут кормят горохом, да варят кхичри с сахаром да с маслом, да кормят ими коней, а с утра дают шешни. В Индийской земле кони не водятся, в их земле родятся быки да буйволы — на них ездят и товар и иное возят, все делают».
«– Я намерен устроить большое турне по всему Союзу. – Орсо приложил все усилия, чтобы это прозвучало авторитетно. По-королевски. – Посетить все провинции. Все крупные города. Когда в последний раз правящий монарх наносил визит в Старикланд? Мой отец там вообще бывал?
Архилектор Глокта скривился – еще больше, чем обычно.
– Старикланд не был сочтен достаточно безопасным, ваше величество.
– Старикланд всегда славился своей склонностью к беспорядкам. – Лорд-канцлер Городец рассеянно поглаживал свою длинную бороду, собирая ее в пучок, распушая и снова разглаживая. – А сейчас их еще больше, чем прежде.
– Но я должен поддерживать связь с моим народом! – Орсо стукнул ладонью по столу, чтобы подчеркнуть сказанное. Немного чувства, вот чего им здесь не хватало. Все в Белом Кабинете было холодным, сухим, бескровным, расчетливым. – Показать людям, что мы все заняты одним большим делом. Что мы одна семья! Наша страна недаром называется Союзом – мы должны быть заодно, черт подери!
Орсо не хотел становиться королем. Сейчас он получал от своего положения еще меньше удовольствия, чем когда был кронпринцем, если это вообще возможно. Однако, раз уж он все-таки сделался королем, он был решительно настроен использовать это звание во благо.
Лорд-камергер Хофф вяло похлопал ладонью по столу, изображая аплодисменты.
– Превосходная идея, ваше величество!
– Превосходная. Идея, – отозвался эхом верховный судья Брюкель, чья манера разговора вызывала ассоциации с дятлом, да и нос вполне соответствовал.
– Благороднейшие побуждения, и изящно выраженные, – согласился Городец. Впрочем, его одобрение так и не отразилось в его глазах.
Кто-то из стариков копался в бумагах, еще один хмурился, глядя на вино в своем бокале, словно там плавало что-то дохлое. Городец продолжал гладить свою бороду, но теперь у него было такое лицо, как будто он хлебнул мочи.
– Но?
Орсо уже знал, что в Закрытом совете всегда имеется по меньшей мере одно «но».
Джо Аберкромби. Проблема с миром
В этом романе продолжается история, начавшаяся еще в «Немного ненависти». У Союза на самом деле не одна, а множество проблем – мятежные ломатели и сжигатели, неопытный и не слишком стремившийся к короне правитель, разборки между Закрытым и Открытым советами. Есть и внешние угрозы, например, власть на Севере перешла в руки воинственного владетеля, который не отличается хладнокровием и государственной мудростью.
Аберкомби давно известен как мастер лихо закрученной сложной интриги. Причем – многокомпонентной, загадка в загадке и все это прикрыто еще несколькими слоями загадок. А еще ему блестяще удаются диалоги, с долей юмора (часто – черного) и изрядной примесью вполне объяснимого цинизма. Мир-то не очень праздничный, тут не до пафоса. А еще он умеет, что в наши дни удается далеко не всем, показывать характеры в развитии. Тот самый Орсо, который поначалу вроде совсем не годится для трона, но так уж вышло, на него угодил, — постепенно меняется. Ошибается, говорит лишнее, но чем дальше по ходу сюжета, тем меньше. И ближе к финалу оказывается вполне годным правителем. Есть в книге и обратные примеры, насчет того, в какую трясину могут завести благие намерения и энтузиазм. А еще приключения, битвы и даже немножко любовных похождений.
«– Во имя справедливости я пытал несогласных в Адуе. Во имя свободы я бросал в тюрьмы повстанцев в Старикланде. Во имя порядка я сеял хаос по всем Дальним Территориям. Я был самым преданным служителем из всех, каких только имела корона.
Выбор его слов заставил Вик нахмуриться:
– Был?
– Потом повсюду начали строиться фабрики, начались беспорядки среди прядильщиков, и меня послали сюда, в Вальбек, в качестве наставника инквизиции.
– Вы были наставником Вальбека?
Уголок рта Пайка слегка изогнулся – это у него обозначало улыбку.
– Вы не знали?
Улица закончилась, и они выехали на площадь, которая должна была представлять деловое сердце города. Теперь она была пустынной, не считая хорошо вооруженных стражников, расставленных по углам, кучка их стояла также на ступеньках здания суда, где Судья расшвыривала свои смертные приговоры. Хорошие новые нагрудники, хорошие новые алебарды, хорошие новые мечи поблескивали в лучах осеннего солнца.
Еще один отряд выстроился в две шеренги перед восстановленным Вальбекским филиалом «Валинта и Балка» – храмом кредиторов, еще более великолепным, чем прежде. К его украшенному колоннами фасаду лепились леса, с которых скульпторы работали над незаконченным фризом с изображениями богатейших купцов в истории, который должен был украсить его гигантский фронтон.
– Что это за люди? – пробормотала Вик.
Что-нибудь вроде частного ополчения, бойцы, нанятые охранять порядок в отсутствие королевских солдат? Но что-то здесь не клеилось. Эти люди выглядели слишком необученными, каждый стоял наособицу. Вычищенные доспехи, но небритые лица.
Но Пайк вовсе не выглядел озабоченным. С каким-то, даже можно сказать, оживлением он припустился рысцой впереди всех через покинутую площадь, мимо пустующих пьедесталов статуй, поваленных во время мятежа, направляясь к парадной лестнице банка. Двойная шеренга наемников расступилась, и посередине появились две фигуры. Обе были ей до ужаса знакомы. Толстый человек в хорошем костюме, и рядом с ним высокая худая женщина в платье, кое-как сшитом из разноцветных тряпок, поверх которого была надета изъеденная ржавчиной кираса, с рыжими волосами, подколотыми наверх в полном беспорядке и полыхавшими, словно костер».
«Законы в галактике придумали люди. Поэтому Джабба из рода хаттов считал своим долгом игнорировать их все до единого. Своего сына Ротту он воспитает в том же духе.
— Могу тебя заверить, — произнес он, взмахнув своей короткой рукой и обведя ею сверкающий тронный зал, — что однажды все это станет твоим. И не только это. У тебя должно быть гораздо больше.
Подцепив нитку граненых изумрудов, каждый из которых играл на свету причудливым узором прожилок, он покачал ею перед глазами сына. Пестрая свита (эта коллекция необычных, покорных и стоивших больших денег существ — гордость Джаббы) безмолвно наблюдала за его манипуляциями под убаюкивающие звуки геленовых струн, перебираемых искусными пальцами придворного музыканта.
— Полюбуйся. Разве оно не прекрасно? Разве не бесценно?
Ротта загукал, пуская пузыри перламутровой слюны, и схватил ожерелье для более тщательного осмотра, словно оценивая его вес в каратах. Его лицо тут же просияло улыбкой. Он восторженно встряхнул изумрудами, как погремушкой.
— Чем ты богаче, тем сильнее.
Джабба ждал, пока Ротте не наскучит импровизированная игрушка и он выпустит ее из рук. Дворцовый страж из племени никто приблизился, чтобы забрать украшение.
— Наши стеблевидные тела медлительны, а потому разум должен быть быстрым. Тебе придется усвоить все эти уроки, прежде чем ты унаследуешь империю.
Ротта с любопытством уставился на отца. Он еще не осознавал своего величия. Что ж, ничего. Джабба будет твердить свой урок день за днем, пока Ротта, повзрослев, не усвоит, что единственный способ управлять галактикой, населенной этими проворными, бесцеремонными, дерзкими двуногими, — превзойти их интеллектуально, опередив их и навязав свои правила игры, завладеть богатством и заручиться поддержкой других стремительных и опасных существ».
Карен Тревис. Звездные Войны: Войны Клонов
Все к чему прикасался древний царь Мидас, превращалось в золото. Все, к чему прикасается Джордж Лукас логотипом «Звездных войн», превращается в деньги. Независимо от качества исходного продукта.
В данной «серии» почти все узнаваемо и предсказуемо: Йода философствует, канцлер Палпатин исподтишка ухмыляется, граф Дуку размышляет о джидайском цинизме, Эникин бойко отмахивается лазерным мечом от выстрелов и спасет все, что возможно спасти, клоны героически бьются с дроидами, Республика с мятежниками. Злобные хаты плетут интриги, а восхищенный размахом окружающего побоища народ безмолвствует.
Но отк рывается одна из тайн — в чем же Сила джидаев? «У Совета Джидаев есть деньги. Настоящие сокровища...». В тексте есть описания и размышления, которые должны были бы объяснять нюансы происходящего. Но сами фильмы делают это более наглядно и даже заманчиво.
«Дуку ждал выговора от Сидиуса, но не дождался. Властелин ситхов сидел спокойно, как будто ему сообщили о незначительной помехе.
— Учитель, мне очень жаль, но джедаи победили. Теперь они заключили соглашение с хаттами, — сказал Дуку. — Это сильно ослабит нашу власть над мирами Внешнего Края.
— Знаешь, что говорят о битвах и войнах, граф Дуку? Можно проиграть битву и выиграть войну.
— Да, Учитель.
— Так пусть радуются победе. Она не играет никакой роли в ходе войны. Теперь им потребуется больше ресурсов, чтобы держать все под контролем. А еще эта победа сделала их более уверенными в себе и менее осторожными. Вполне возможно, что через много лет историки напишут об этой битве как о поворотной в ходе войны, которую Республика проиграла.
Дуку тоже об этом думал, но скорее как о слабом утешении. А Сидиус так все объяснил, будто в поражении и состояла их главная задача.
— Вы очень великодушны, учитель.
— Нет, граф Дуку. Я прагматичен.
Голограмма исчезла, и Дуку остался один в темноте своего кабинета. Если бы не мелькающий экран, можно было бы подумать, что это зал в каком-то великолепном замке.
Снова ему вспомнился заснеженный Галидраан и другая отчаянная битва, которая кончилась не так, как он хотел, и Дуку спросил себя: «Что мы наделали?»
Он выполнил свой долг».
«До городка было рукой подать. Я отправился в путь, думая о том, что, возможно, стоит, наконец, переехать в провинцию, подальше от огромного Рапгара и пожить в свое удовольствие с месяц, полюбоваться пасторальными пейзажами, пока не закончилась осень. И тут же сам себе сказал, что ничего из этого не выйдет. Огромный город — словно спрут, исчадие Изначального огня, запустившее щупальца тебе в душу. Если уж схватил, то не жди, что отпустит.
Рапгар моя родина. Я люблю его и ненавижу всем сердцем, и никуда из него не денусь. Но я ведь могу потешить себя иллюзиями, что он не властен надо мной, правда? Как говорит Стефан — никто не может быть счастлив без иллюзий. Они необходимы для нашего счастья не меньше, чем реальность.
Тропка пошла под горку, и я оказался на дороге, теперь уже другой, идущей от Лайнсвигга — маленького пчеловодческого хозяйства в двух милях от Отумхилла — и входящей в городок с западной стороны. Следуя по ней, я окажусь на станции много раньше запланированного срока. Не хочу опаздывать, иначе моя говорящая трость снова напомнит мне о том, что отпустить коляску было плохой идеей.
— Лучэры никогда не позволяют себе опозданий, — возразил я ему. — Это неприлично и недостойно истинного чэра. Лучэры предпочитают приходить в удобное для них время.
Услышав свои собственные слова, сказанные, когда мне было то ли восемь, то ли девять лет, Стефан довольно кашлянул и на время успокоился, решив предоставить мне право донести его до поезда.
На этой дороге было еще более пустынно, чем на прежней — я шел в полном одиночестве, не беспокоясь о том, что следует идти по краю, уступая путь всадникам и экипажам. И те, и другие были редкими гостями в сельской местности. Куда уж проще здесь встретить корову или козу, или кого-нибудь из маленького народца, чем дормез или регулярный дилижанс».
Алексей Пехов. Пересмешник
Люди и нелюди, магия и пара/электрические технологии, интриги власть имущих и таинственный маньяк стали элементами той самой мозаики, из которой Пехов собрал мир Рапгара. Он органично объединил в себе черты чопорной викторианской Англии (причем с явным колониальным – индийским оттенком – упоминаются жрицы Гарвуды, огромной небесной птицы, цветастые сари), и романтических непредсказуемых фэнтезийных столиц, где возможно все. Только вот случившиеся чудеса чаще означают, что ты попал в беду…
В этом чудном городе, полном чванливых чиновников и спесивых представителей инорас, всегда найдутся те, кто недоволен друг другом. В Рапгаре слишком много тех, кто недоволен друг другом. Расовая нетерпимость не излечивается прогрессом и другими благами цивилизации. Неслучайно среди прочих оппозиционных организаций есть секта Детей Чистоты, которая ратует за возвращение в темные века, когда никакого прогресса не было, а люди жили в соединении с природой («считай, в лесу, грязи, пещерах и без надежды на теплую воду из труб»). Среди экстремалов немало и людей – так секта Свидетелей крови радует за передачу правления людям, как более чистой и не запятнавшей себя крови. «Всех остальных, непохожих на них, предлагалось понизить в правах и лишить гражданства». Многие их лозунги напоминают фразы отечественных революционных матросов и солдат образца 1917 г.: «Твой отец, словно завью, пил кровь из трудового народа!». Теперь фанатики ждут, когда же наконец настанет рассвет – рассвет эры людей. Но пока это не произошло, жители города стараются по возможности не задевать тех, в чьих жилах течет древняя кровь – лучэров с красными и янтарными глазами, тех, кто обладает Обликом и Атрибутом.
Необычны и патрульные – хаплопелмы, крайне агрессивные и жестокие существа, огромные пауки восьми футов в высоту и четырнадцати в длину, быстрые и смертоносные. Но даже они не могут изловить Ночного Мясника, безжалостно убивающего жителей.
Волшебство не способно дать то, что люди и нелюди получают от пара и электричества. Но за последние столетия природные маги из влиятельных семей потеряли слишком много власти и денег от законов и поправок к ним, взявшим магию под жесткий контроль государства. Но и без волшебства этот мир был бы другим – более предсказуемым и скучным, обреченным на постепенное вымирание. Тем более, что среди Иных есть и те, кто уверен, что, потеряв магию, лучэры потеряли власть, уступив место людям или Иным.
Инорасы в романе выписаны тщательно (еще бы, главный герой – не человек) и с явной симпатией (особенно «маленький народец»), но без излишнего фэнтезийного пафоса. Детективный вполне законченный сюжет, добротно прописанный мир с разнообразными событиями и проработанными персонажами – что еще нужно для отечественного любителя фантастики?
«В воде, в окружении многочисленных поднимающихся со дна пузырьков, наполовину высунувшись из емкости, восседал дьюгонь. Я тихо рассмеялся и подошел к нему:
— Привет, Арчибальд. Ты все-таки не утерпел и вылез из своего золотого бассейна?
Он близоруко посмотрел на меня заплывшими глазками, потянул носом воздух, встопорщил жесткие длинные сомьи усы и, наконец, узнал:
— А-а-а… эр’Картиа… Давно не виделись… Вот… Решил размяться… Не мог пропустить праздник у Гальвирров.
В горле у него, как всегда, клокотало, словно он говорил, погрузив рот в воду. Верхней частью тела дьюгони похожи на очень упитанных тюленей — лоснящаяся, вся в складках жира черная шкура. Нижняя часть больше всего напоминает туловище угря: сплюснутое с боков, с длинным плавником. Руки с перепонками, а голова вытянутая, с маленькими глазками, широким носом и двумя похожими на лопаты резцами. Эти ребята прекрасно чувствуют себя на суше, во всяком случае, достаточно проворны для того, чтобы спилить зубками пару деревьев и утащить их для своих построек. Бобры по сравнению с водной цивилизацией озера Мэллавэн — сущие дети.
— Как продвигается твое творчество? Закончил пьесу?
Он грустно булькнул, подозвал стюарда, взял с подноса сразу два бокала с мартини, одним движением влил их себе в глотку, задумчиво пожевал оливки и проглотил их вместе с косточками.
— У меня творческий кризис, мой… друг. Из-за бытовых проблем не могу писать… вот уже месяц. А публика ждет…
Арчибальд — белая ворона среди своего племени. Но очень богатая белая ворона. Он — лучший драматург в Рапгаре, и его творения пользуются бешеной популярностью. Так что и Национальный театр, и Княжеский театр, и Дворец искусства платят ему хорошие деньги за его сочинения.
В нашем кругу не принято жаловаться на жизнь, здоровье и неурядицы. Все всегда должно быть хорошо. Неприлично утомлять людей своими проблемами. Но у дьюгоня, взявшего человеческий псевдоним, было совершенно иное мнение на этот счет. Сколько мы знакомы — он всегда любил поныть, особенно если есть благодарный слушатель».
«Геродот в своей юности видел в храме Геры на Самосе картину, изображавшую мост на судах, перекинутый у Византии через Босфор во время похода Дария| на скифов. Он пишет: «Дарий был очень доволен постройкой моста и щедро одарил строителя Мандрокла с Самоса. Часть этих средств Мандрокл посвятил на картину, изображавшую мост, перекинутый через Босфор, царя Дария на троне и войско, переходящее через мост». К этой картине, принесенной в дар храму, была сделана надпись:
«Тот, кто мост перекинул недавно через воды Босфора,
Гере Мандрокл, посвятил эту картину как дар.
Сам для себя он венец приобрел, а Для Самоса — славу.
Труд же, что им совершен, был и царем восхвален».
Этот самосский инженер, обеспечивший себе бессмертие свое посвятительной надписью, был земляком и современником Пифагора, который к тому времени, конечно, уже оставил свою родину. Когда Гераклит Эфесский, знавший, Пифагора, разумеется, главным образом по его деятельности на Самосе, упрекает его именно за его всезнайство, то надо полагать, что на родине известность ему создали не только теория чисел и учение о переселении душ. Скорее можно предполагать, что этот выдающийся математик (как Фалес, Анаксимандр и другие астрономы этого времени) был и выдающимся практиком, опытным во многих областях. Своим направлением и образованием он был обязан тогдашней необычайно высокой, технической культуре своего родного острова».
Герман Дильс. Удивительные машины древности. Техника и технологии Античности
В Германии эта книга была впервые опубликована в1920 году, в СССР – издана спустя 14 лет. Автор — профессор Берлинского университета, его ректор в 1905—1906 годах, иностранный член-корреспондент РАН.
В издании подробно рассказывается о некоторых древних типах механизмов, среди которых – паровые машины, античные часы, двери и замки, артиллерия. На Востоке существовали позже позабытые устройства и технологии. Во времена Ахеменидов использовали прообраз водопровода, видимую снаружи как длинную цепочку отверстий в земле – кяриз. В 2007 году гонабадский кяриз включен в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО. В IX веке была составлена «Китаб ал-Куний» («Книга о колодцах»), которой пользовались еще спустя столетия. Функции холодильника выполнял яхчал, имевший наземную куполообразную часть и большое подземное сооружение, которое служило хранилищем для льда и пищи.
В тексте уделено внимание древним автоматам по продаже воды, диску с отверстиями для пересылки секретных сообщений и способам передачи сигналов. Во время греко-персидской войны сообщения передавали при помощи сигнальных огней. Так после битвы при Саламине персидский полководец Мардоний, назначенный Ксерксом сатрапом Греции, пытался передать Ксерксу весть о взятии персами Афин.
Завершающие главы книги посвящены химии в античном мире и древним часам.
«Заглянем лучше на почтенную колыбель греческой науки — Ионию. В VI в. до нашей эры Иония умирала и, умирая, как самый драгоценный Дар завещала миру науку. Во главе стоит милетец Фалес, которого легенда представляет то забывшим обо всем на свете чудаком, который пялит глаза на звезды и, наблюдая за небом, ночью сваливается в колодец, то расчетливым купцом, умеющим хитро использовать создавшееся на рынке положение с маслом. Серьезная история знает его как техника. Самый древний свидетель, упоминающий его, Ксенофан, удивляется астрономическому искусству, с помощью которого ему удалось предсказать солнечное затмение.
Фалес знал формулу, найденную халдеями, по которой затмения повторяются в течение периода в 18 лет 11 дней (дни взяты не точно). Так как он мог наблюдать, вероятно, в Египте только большое солнечное затмение, бывшее 18 мая 603 года».
«В Египте есть город Гелиополь, то есть Город Солнца. В этом городе есть храм круглой формы, по образцу Храма в Иерусалиме. У священников этого храма есть записи, в которых говорится о птице, которая называется феникс и есть лишь одна в мире. По окончании 500 лет она прилетает, чтобы сжечь себя на костре в этом храме; ибо так долго она живет. И когда заканчивается 500-летний срок, священники украшают этот алтарь и кладут на него специи и серу и другие вещества, которые легко горят, и затем прилетает птица феникс и сжигает себя, превращаясь в горстку пепла. На первый день после этого в пепле появляется червь, на второй день — птица, совершенно невредимая, а на третий день она улетает прочь. Во всем мире больше нет таких птиц, роме этой, и, поистине, это великое чудо Божье. Можно уподобить эту птицу Богу, ибо Бог есть только один; и Господь Наш также воскрес их мертвых на третий день. Люди в этих странах часто видят эту птицу в полете; размером она не больше орла. На голове у нее есть пучок перьев, больше чем у павлина; шея у нее желтая, цвета "ориеля", который представляет собой ярко сверкающий камень, а клюв — синий, как индиго; крылья у нее пурпурного цвета, а хвост окрашен в зеленый, желтый и красный цвета. Это очень красивая птица, если смотреть на нее на солнце, ибо все ее оперенье сияет и переливается.
Также в Египте есть сады, где растут деревья и травы, которые плодоносят семь раз в год. И в этой земле находят много красивых изумрудов, поэтому они очень дешевы. А когда идет дождь, что бывает в Египте только летом, вся страна превращается в огромную грязевую лужу. Также в Каире, о котором я говорил выше, обычно продают мужчин и женщин других религий, как мы продаем животных на рынке. В этом городе есть общественный дом, в котором много небольших печей, и туда городские женщины приносят яйца кур, гусей или уток, и кладут в эти печи, накрыв сверху теплым навозом, без всяких наседок, и спустя три недели или месяц женщины возвращаются и забирают своих вылупившихся их яиц цыплят и растят их, так что вся страна полна ими. Так они делают и зимой, и летом».
Путешествия сэра Джона Мандевиля
Среди самых известных книг европейского Средневековья было «Путешествий сэра Джона Мандевиля», распространявшаяся в рукописных списках сначала во Франции, а затем в соседних странах начиная с середины XIV века. Книга была переведена более чем на десяток языков, имелась в личных библиотеках императоров, королей и Римских пап. После появления книгопечатания издавалась на нескольких языках – до 1600 года вышло более 60 изданий. На протяжении нескольких столетий «Путешествий сэра Джона Мандевиля» в Европе были более популярным, чем книга самого Марко Поло!
Кто же этот самый сэр Джон Мандевиль? В предисловии к книге автор утверждает, что он — английский рыцарь родом из Сент-Олбенса, который в 1322 году в день Св. Михаила направился в дальние страны.
В течение более трети века (34 года) странствий рыцарь уверяет, что побывал в Турции, Великой Армении, Татарии, Персии, Сирии и Аравии, Египте и Ливии, Эфиопии, Халдее, стране амазонок и в легендарном царстве пресвитера Иоанна.
Территории, далекие от Европы, описаны в книге с множеством мифов и небылиц. Да и само произведение, по мнению современных ученых, — умелая компиляция книг разных путешественников, к которым изрядно добавлено фантазии и вымысла. Как и выдуман сам автор книги. По мнению современных ученых, настоящим автором книги был льежский врач Жан де Бургоня, который предпочел использовать псевдоним, придумав для этого мнимого английского рыцаря Мандевиля.
«Этот император, Пресвитер Иоанн, владеет очень большой землей, и в его владениях есть много величественных больших и малых городов, и много больших и разнообразных островов. Ибо вся земля Индия разделена на острова большими реками, которые вытекают из Рая, и которые разделяют всю землю на много частей. Также под его властью находится много островов в море. И самый лучший город на острове Pentoxoire — Ниса, истинно царский город, очень благородный и богатый.
Под властью Пресвитера Иоанна находится много королей и много островов и много разнообразных народов. И страна его очень хорошая и богатая, но не настолько богатая, как страна Великого Хана. Ибо купцы не приезжают туда так часто, чтобы покупать товары, как в страну Великого Хана, ибо туда слишком далеко добраться. И в стране Катай они находят всё, что только нужно людям — шитые золотом ткани, шелка, специи и все товары, продаваемые на вес. И поэтому, хотя во владениях Пресвитера Иоанна всё это стоит дешевле, люди боятся долгого пути и больших опасностей, [подстерегающих их] в море в тех краях. Ибо во многих местах в море есть большие скалы из адамантовых камней, обладающие свойством притягивать к себе железо. Поэтому там не ходят никакие суда, в которых есть железные гвозди. А если они это делают, то адамантовые скалы притягивают их к себе, так что они никогда не могут отплыть от них. Я сам видел издали в этом море как бы большой остров, густо поросший деревьями и кустарником и терновником, полным шипов, которые были на них. Моряки рассказали мне, что всё это были суда, которые были остановлены адамантовыми скалами, и из обломков, в которые превратились эти суда, выросло большое изобилие этих кустов и терновников, что они казались большим лесом или рощей».
«Салар-ханы рождались на свет в этой усадьбе поколение за поколением со времен Фетх-Али Шаха. Их предок, которого так и называли «Большой шазде», был одним из бесчисленных сыновей Шаха-бабы и, поселившись здесь, он каждую ночь с четверга на пятницу бодрствовал допоздна в хижине в глубине сада, в неверном свете фонаря; быть может, просто чтобы не забыли, что он еще жив… Помещения хозяина ломились от разного добра и утвари: тут были керманские ковры ручной вышивки и хрустальные вазы, фаянсовые блюда и бронзовые подсвечники, фарфоровые чаши и кубки, шкатулки из трехцветных опалов, часы с узорами по эмали и кашмирские шали с коронами и венцами, кувшины с инкрустациями и резные столики… И повсюду разбросаны подушки для сидения. Почетное место на стенах Салары отводили саблям и огнестрельному оружию: от «Маузеров» до дедовских ружей, заряжаемых со ствола».
Мохаммад-Казем Мазинани. Последний из Саларов
В этом романе действие развивается одновременно в нескольких временных пластах. Порой невозможно отделить сюжетные повороты, доставляющие героям немало переживаний, от воспоминаний о тех же событиях, только уже давно оставшихся в прошлом, и от размышлений тех, кто об этих, когда-то драматических событиях, мог разве что слышать от старших родственников.
Семья Саларов была весьма знатной в период, когда Ираном правили шахи из династии Каджаров, поскольку состояла с властителями в близком родстве. А значит, ее представители имели доступ ко двору, причем не только на приемы, но и непосредственно в личные покои правителя. Так что одному из героев даже выпала честь присутствовать при лечении шаха от геморроя, когда ему ставили пиявок на соответствующую часть тела. Причем после процедуры лейб-медик бережно собирает пиявок, насосавшихся царской крови, в драгоценный хрустальный флакон… Обсуждать при этом важные государственные дела считается нормальным, препятствие заключается лишь в нежелании Насреддин-шаха вникать в сложные вопросы. Властитель с нетерпением ждет, когда лекарь соберет своих пиявок и можно будет проследовать в сторону гарема.
Подобных комичных эпизодов в книге немало, но постепенно вырисовывается и глубокая личная драма последнего отпрыска некогда славного рода. Ведь со времен его блистательных предков произошли грандиозные перемены, изменившие все вокруг. Впрочем, и в тут пору, когда высокое родство что-то значило, оно не всегда помогало.
«Когда отец Судабе понял, что жених его дочери из рода Каджаров, он вспылил, и чуть-чуть бы еще – выкинул бы его из дома. Отец категорически был не согласен отдать дочь в это, по его словам, первобытное племя, где люди больше всего гордятся величиной рогов горных баранов, которые они развешивают по стенам своих жилищ. Юноша и девушка вместе противостояли своим семьям и, быть может, из чувства противоречия, не стали даже проверять свои чувства, а как можно быстрее поженились».
«О нейронных связях головного мозга очень много говорится, учёные тщательно изучают эту область. Раньше говорили, что нейронные связи развиваются у человека до определённого возраста. Это не так, мозг у человека развивается всю жизнь. Потом уже сам человек перестаёт развиваться. И мозг останавливается и двигается по накатанной дорожке. Человек ничего не меняет в своей жизни. Мозгу всё равно, происходит это в действительности или у тебя есть эта программа. Для развития нейронных связей очень хороша маркировка. Чтобы заставить мозг делать то, что он никогда не делал… Когда мы общаемся с успешным человеком, с интересным человеком, в первые минуты беседы нужно обратить внимание на мелочи, которые никак не связаны с разговором. Таким образом расширяются и формируются новые нейронные сети».
Карина Сарсенова. Запредельное 3
В книгу включены беседы автора с людьми, которые в своей деятельности так или иначе соприкасаются с таинственными и загадочными сторонами человеческой жизни. При этом обсуждаются самые неожиданные темы. Например, можно ли исправить свое прошлое. Мы так часто слышали и сами повторяли, что путешествия во времени бывают только у фантастов, а история не знает сослагательного наклонения. Но, оказывается, подправить если не события прошлого, то нашу память о них, а значит, и оказываемое ими до сих пор влияние – все же можно. И для этого есть специальные методики.
Понятно, что вряд ли удастся организовать жизнь так, чтобы в ней вообще не было неприятностей. Но как на них реагировать? Автор и ее собеседники приходят к выводу, что следует отстраниться, успокоиться. И решить, есть ли силы и возможности для немедленных действий или разумнее будет дать себе отдых. А там, может быть, мироздание само придет в равновесие, и проблема разрешится. Или созреет решение, которое превратить запутанную проблему во вполне понятную задачу.
«На чём основан детектор лжи? Это физиология. Там куча датчиков, влажность, пульс и так далее. Когда мы подключены к полиграфу, нам задают вопрос, на который мы заведомо ответим честно. Как тебя зовут? Где ты родился? Сколько тебе лет? И аппарат фиксирует то самое наше физиологическое состояние, когда мы говорим правду. В дальнейшем возникают вопросы-стимулы, которые касаются темы возможного вранья. Тогда любые реакции организма учитываются и выделяется некая последовательность. До и после. То же самое происходит и с нашей физиологией».
«Когда планета только образовалась, основная часть кислорода быстро образовала соединения с другими элементами в земной коре. Ранним формам жизни кислород не требовался. Но позже появился новый тип организмов – цианобактерии. Эти крошечные живые организмы производят кислород. Приблизительно 2,4 миллиарда лет назад произведенного ими кислорода стало так много, что он начал накапливаться в атмосфере. Благодаря этому стало возможно появление всех остальных форм жизни.
Все растения в результате процесса под названием фотосинтез. В оре Земли содержание кислорода выше, чем какого-либо другого элемента. Он соединяется с другими элементами, например, с кремнием, и образуются минералы».
Нэнси Дикманн. Кислород. 6 главных элементов на Земле
Цветное научно-популярное издание для юных читателей, рассказывает об одном из самых распространённых на Земле элементов. В самой первой главе – «Элементы вокруг нас» приводятся сведения об атомах и молекулах, и о том, сколько элементов встречается в природе, а сколько — получают в лаборатории. Затем описываются физические и химические свойства кислорода, как он был открыт, могут ли живые организмы без него обходиться (это анаэробы), и почему людям и животным так необходим кислород. А вот само слово «кислород» своим появлением в русском языке до какой-то степени обязано М. В. Ломоносову.
Одна из глав посвящена описанию, где присутствует кислород и в состав каких соединений он входит. Наша планета – единственная в Солнечной системе, атмосфера которой богата кислородом. Но так было не всегда.
В тексте приводятся сведения о том, сколько элементов встречается в природе, а сколько элементов получают в лаборатории, описываются круговорот кислорода, физические и химические свойства кислорода, его применение, и история открытия кислорода. Также из книги можно узнать о роли дыхания человеческого дыхания, кругообороте и применению кислорода как в повседневной жизни, так и самой передовой технике, от ракет до высокомощных компьютеров. Завершающие главы книги: Периодическая система имени Д.И. Менделеева, тест для внимательных и любознательных читателей и глоссарий.
«Приблизительно 96 % человеческого тела состоит всего из четырех элементов: кислорода, углерода, водорода и азота. На кислород приходиться почти 65 % массы твоего тела. Количество атомов водорода в человеческом теле больше, чем количество атомов любого другого элемента. Но атомы кислорода тяжелее, и поэтому содержание кислорода в массовом соотношении больше.
Основная часть содержащегося в организме кислорода находиться в нем в виде воды. Приблизительно 60 % массы тела составляет вода. Вода содержится в каждой клетке, она способствует распространению питательных веществ по организму. Так же она отвечает за сохранение влаги в тканях и способствует растворению минеральных веществ».
«Из века в век, из поколения в поколение иранского крестьянина одолевали заботы о воде. Только на 9 процентах территории страны выпадает достаточное количество дождей. Сколько мертвых городов и селений разбросано по древней иранской земле! Люди ушли из них, так как иссякли запасы воды. Смотришь на безжизненные улицы большого, когда-то шумного селения на полпути между Исфаханом и Ширазом и как никогда начинаешь понимать всю правоту старой восточной пословицы: «Вода — мать полей, а без матери не проживешь». «Где вода, там и жизнь» — то и дело можно услышать в Иране. Да и не только услышать: свидетельством справедливости этих слов являются прекрасные сады Шираза, хлебные поля Верамина, кашанские плантации роз с их незабываемым ароматом»
Александр Ненашев. На перекрестке веков
Книга советского журналиста, проработавшего в Иране три года, и записавшего свои заметки, как о самой стране, так и советско-иранских отношениях начала 1970-х годов, от строительства промышленных сооружений, до перевода и издания книг. В тексте рассматриваются как национальные промыслы, поэзия и спортивные состязания, концерты и кино.
Кино в Персии прижилось не сразу – так первый кинотеатр, который начал в 1904 году работать в столице, закрылся через несколько месяцев. В 1931 году в Тегеране был открыт новый кинотеатр, причем в зрительных залах обеих кинотеатров зрительницы-женщины сидели отдельно от мужчин, на специально отведенных местах. Поскольку первые кино, показанные в Персии, были немыми, а среди зрителей были и неграмотные (которые не могли прочесть титры), то владелец кинотеатра (или его помощник) во демонстрации фильма находились в зале и рассказывали сюжет, порой отвечая на зрительские вопросы.
Кинематограф в стране до начала 1950-х годов развивалась (по сравнению с Западной Европой и Америкой) не быстрыми темпами, с 1937 до 1947 года не было выпущено ни одного иранского фильма. В 1947 году в Тегеране была основана кинокомпания «Mitra films», а в 1949 году было создано первое Национальное Иранское кинематографическое общество и прошла Первая неделя кино. С 1950 по 1965 год в Иране было снято 324 кинофильма. В 1965 году в столице работало свыше 70 кинотеатров, и около 200 – в других городах.
«В Иране стала традиционной Неделя книги, которая проводится ежегодно в последние семь дней иранского месяца абана, соответствующие третьей неделе ноября. Она проводится с 1967 года и является частью мероприятий по борьбе с неграмотностью. Ее цель — привлечь внимание самых различных слоев населения, особенно молодежи, к книге как источнику знаний, а также содействовать развитию книжного дела. В условиях, когда процент умеющих читать и писать еще невысок, Неделя книги — значительное событие в культурной жизни страны.
В ходе Недели организуются книжные базары, выставки художественной, научной и технической литературы. Печать, радио посвящают свои материалы культурным традициям Ирана, истории иранского книгопечатания, книжным богатствам библиотек и их деятельности, перспективам развития издательского дела и книжной торговли. Сейчас в иранской столице издается в год 1000–1200 названий книг средним тиражом три тысячи экземпляров каждая. В городе насчитывается 200 книгоиздателей, 104 библиотеки, включая общедоступные, а также библиотеки вузов, колледжей и министерств. Иранские газеты отмечают, что все это «ничтожно мало для огромного города», и приветствуют планы увеличения числа библиотек и производства книжной продукции.
Самой крупной в Иране является библиотека Тегеранского университета, которая насчитывает свыше миллиона томов книг. Она располагает также большой коллекцией редких персидских рукописей».
облако тэгов
