(Анна Ильинична Мирлис защитила диссертацию по редактированию научной фантастики в 1969 году, публиковала статьи на эту тему до 1982 года)
Норе Яковлевне Галь
1. Каким Вы представляете себе язык научно-фантастического жанра в идеале? Из каких особенностей складываются, по-вашему, его основные отличия от языка обычной художественной прозы?
2. С какими основными трудностями Вы сталкиваетесь при переводе научной фантастики? Как пытаетесь их преодолеть? С какого языка — какие трудности?
3. Как Вы относитесь к новообразованиям/неологизмам/ в литературе и в научной фантастике, в частности? Какова, по-вашему, роль новообразований в научной фантастике? Можно ли обойтись без них? В чем, на Ваш взгляд, специфика словотворчества фантаста сравнительно с более «традиционными» жанрами литературы?
4. Какие случаи заставляют Вас прибегать к новообразованиям в Вашей художественной практике? Какие задачи призваны решать эти лингвистические новации?
5. Что Вы думаете о месте научной терминологии в научно-фантастических произведениях? Существуют ли, на Ваш взгляд, особые, дополнительные функции у «фантастических» терминов?
6. Чем Вы руководствуетесь при переводе новых слов и новой терминологии? В каких случаях достаточно прямого перевода, а в каких необходимо создание новых слов?
7. Как Вы образуете новые слова («технология» их «производства»)? Каковы источники новой лексики (лингвистические, общественные, научно-технические)? Существуют ли какие-то излюбленные приемы словообразования?
8. Известны ли Вам случаи, когда нововведения, предложенные кем-либо из фантастов, входят в систему языковых средств других авторов и даже становятся общепринятыми в фантастике?
9. Можно ли обнаружить что-то общее в словотворчестве фантастов разных стран / какие-то общие принципы, приемы / или же оно идет разными путями?
10. Что можно сказать о взаимовлиянии советской и зарубежной фантастики в плане словотворчества? Естественны ли прямые переходы языковых моделей, некоторых неологизмов либо отдельных их элементов их одного языка в другие? Можете ли Вы назвать подобные случаи?
11. Не обнаруживаете ли Вы у себя стремление к англизации, русизации, американизации и т. п. новообразований при их переводе? Чем это объясняется?
12. Является ли характерной для Вашей совместной работы с редактором общность лингвистических позиций по отношению к сло-вотворчеству? Приведите примеры характерных оптимальных решений творческих споров.
13. Можно ли рассчитывать на закрепление «фантастического» словотворчества в активном словаре?
14. Что Вы думаете о проблеме стиля в научной фантастике? Имеются ли, на Ваш взгляд, какие-либо общие стилевые особенности в этом роде литературы?
15. Удовлетворяют ли Вас по качеству языка переводы зарубежной фантастики? Какие, на Ваш взгляд, типичные ошибки и искажения допускают переводчики, работая с научной фантастикой? Не приходилось ли Вам наблюдать случаи художественных потерь (находок) при переводе словотворчества на другие языки? С чем это связано?
16. Как отражается на процессе перевода научной фантастики (в т. ч. ее словотворчества) характер Вашего образования или Ваша другая профессия (если она есть)? Какие специальные знания понадобились Вам при переводе отдельных научно-фантастических произведений?
17. Чем привлекает Вас научная фантастика?
18. Какие произведения советской и зарубежной фантастики Вы считаете лучшими?
19. Что Вы можете сказать о месте научной фантастики в читательском репертуаре по сравнению с другими видами литературы?
20. Каковы, на Ваш взгляд, тенденции развития научно-фантастического жанра? Что Вы хотели бы видеть в нем?
21. Занимаетесь ли Вы преимущественно переводом или также созданием оригинальных произведений научной фантастики, их редактированием, исследованием?
Дорогая Нора Яковлевна!
Заранее признательна Вам за внимание и (по возможности, неодносложные) ответы.
А. И. Мирлис
Уважаемая товарищ Мирлис!
Признаться, добрая половина Ваших вопросов от меня крайне далека. Я не лингвист и не теоретик. С другой стороны, в своей книжке «Слово живое и мертвое» («Книга», 1972, сейчас идет верстка 2-го, исправленного издания) я очень о многом пишу подробно и часто ссылаюсь как раз на науч. фантастику, нашу и переводную, привожу много примеров. Не имею никакой необходимости выписывать здесь куски из этой книжки, но и она бы Вам пригодилась больше, чем мои ответы на эту анкету.
1. Язык фантастики должен быть языком хорошей художественной прозы. Никаких принципиальных жанровых отличий тут, по-моему, быть не может и не должно.
2. Когда переводишь рассказы и повести с «фантастической» химией, биологией, звездоплаванием и пр., надо разобраться в каких-то азах соответствующей науки. Но ведь и перевод не-фантастики требует простейшей грамотности, культуры работы: переводишь Экзюпери — разберись в авиации, Драйзера — в экономике и финансах, Дж. Лондона — в золотоискательстве и пр. Не умея пользоваться хотя бы энциклопедиями, неизбежно разведешь развесистую клюкву в любом жанре и в переводе с любого языка.
3. «Неологизмы» считаю необходимым сводить к минимуму в любой области, в т. числе и в Н/Ф. Прикрываясь «спецификой» (научной и фантастической), многие авторы и переводчики безобразно засоряют язык. Это — дурная мода и в Н/Ф, и в публицистике, и во всех науках. То же относится и к американизмам и латинизмам. Пишут «инвазия» вместо вторжения или нашествия, «реабилитация» (в медицине — слуха, зрения) вместо восстановления, в той же «Лит. газете» — «шоустар», «суперстар», хотя есть русское слово «звезда экрана», и т. п. Об этом у меня в книжке много и подробно, «специфика» Н/Ф тут ложная.
ПОЧТИ ВСЕГДА для научного, фантастического термина можно найти русское слово или оборот. Изредка, если ничего равноценного и впрямь нет, можно и перевести или сочинить новое слово — это решаешь каждый раз по ходу дела. Теоретизировать по этому поводу мне не приходилось и, признаться, нет охоты.
(8 ) Изредка пользовалась словами Стругацких (видеофон, космоскаф, хотя делала и космический бот).
Боюсь, в анкете сквозит склонность к чрезмерному мудрствованию: какие уж такие особые задачи у лингвистич. новаций (4) и дополнит. функции фантастических терминов (5) и «технология» их «производства» (7)? Слова и термины Н/Ф, как и просто в науке и в жизни, надо образовать по законам РУССКОГО языка (думаю, вычислитель, вычислительная машина — куда лучше, чем компьютер, примеров — без числа, и в моей книжке тоже). Механическое введение непереведенных англицизмов или образование новых слов на англо-американский лад идет либо от лености мысли, от простой кальки, либо от дурного мнимонаучного снобизма. Никаких «америк» я тут (и в своей книжке) не открываю, вспомните, что говорил о языке Ленин, что писал К. Чуковский — все это более чем злободневно и отнюдь не устарело!
12. Редакторы бывают разные, их позиции — тоже.
13. Какие-то отдельные находки (как и не в фантастике), вероятно, останутся (тот же видео — но не визио — фон).
14. Не вижу отдельной проблемы стиля в фантастике. Н/Ф, как и любой другой жанр, бывает хорошая, талантливая — и плохая, бездарная, скучная (а о СКУЧНОМ жанре высказался, помнится, еще Вольтер). Стругацкие пишут иначе, чем Ар. Громова, Лем — не так как Брэдбери и т. д. У каждого свой стиль — и все хороши и интересны (если не загублены плохим переводом). А иные авторы (напр. Фр. Хойл, частью А. Кларк) хорошо, интересно думают, но не очень владеют худож. образом и речью, — это в переводе вдвойне проигрывает, если переводчик тоже склонен к «научной» сухости, протокольности или кальке. Почти трагический не-переводный пример — тоже литератор-ученый, да еще зачинатель (а первопроходцу всегда труднее!) — покойный И. А. Ефремов: великолепные замыслы, но люди двухмерны, а речь их — и автора — обидно бедная, штампованная, подчас ходульная, даже безвкусная. Но, повторяю, это не закон жанра и стиля, а беда писателя.
15. Об этом подробно у меня в книжке (в I-м изд. на стр. 10, 31/32, 33, 37/8,40, 58/9,78, 88/9,90,94, 111,117, 129 — прямые ссылки именно на Н/Ф, не названных примеров из нее гораздо больше).
16. По специальности я литературовед-западник, диссертацию когда-то защищала об А. Рембо, что от Н/Ф довольно далеко. А как переводчику мне постоянно приходится иметь дело с самыми разными областями знания (не только для Н/Ф!) — и тут попросту нужна добросовестность и культура работы, умение пользоваться справочниками, советоваться со специалистами, помощь квалифицированного и добросовестного редактора, если таковой имеется. ВСЕ знать невозможно и от ошибок никто из нас не застрахован, только надо бы, чтобы их было поменьше — и не очень кромешных!
17. Глубокой и смелой мыслью, живыми образами, человечностью — т. е. тем же, чем привлекает вся настоящая литература. Ибо ХОРОШАЯ Н/Ф — часть большой литературы, а не некий внелитературный гибрид, «специфично» в ней лишь стремление решить и заострить человеческие, исторические, философские задачи на фантастич. материале. Если это умно и талантливо делает настоящий художник, это привлекает. А, скажем, обычные на Западе «космические» детективы или слегка подкрашенные под фантастику «производственно-космические» схемы (такое случается у нас) — не привлекают.
18. Мне интересен у нас — Ефремов (мысль, а не исполнение), Стругацкие, Громова, появляются новые интересные имена (напр. К. Булычов). На Западе — Брэдбери, Лем (не юмористика), Саймак, есть отличные вещи у Старджона, Азимова, Шекли, Кларка, Тенна, люблю «Сестру Земли» П. Андерсона.
19. Не первый год вижу, что интерес к Н/Ф очень велик у самых разных читателей, от школьников до академиков.
20. Об этом можно писать статьи и диссертации — занятие не для меня. Интересно и умно выступал по теории этого дела Ю. Кагарлицкий.
21. Редактировала переводы, давала рецензии для издательств, когда там решали — переводить ли ту или иную книгу. В последнее время заниматься этим недосуг.
Н. Галь
28/X-74
цитировать
свернуть ветку
М.: