Основанный в 1923 году журнал Weird Tales, целиком посвящённый литературе ужасов, мистике, фэнтэзи и «странной фантастике», оказался настоящим кладезем талантов, открыв читателям новых авторов, ранее не слишком известных и практически не востребованных в массовой литературной периодике. С самых первых дней с Weird Tales начали сотрудничать такие, ставшие впоследствии популярные авторы как Г.Ф. Лавкрафт, Отис Адальберт Кляйн, Сибери Куин и уже получившие к тому времени известность Абрахам Меррит, Мюррей Лейнстер, Рэй Камммингс и другие.
Разумеется, Кларк Эштон Смит никак не мог оставить без внимания этот журнал, концепция которого вполне соответствовала стилю его произведений – как стихам, так и прозе. К лету 1923 года относятся первые публикации Смита в журнале Weird Tales – ими стали стихотворения "The Red Moon" and "The Garden of Evil". Позднее Weird Tales опубликовал ещё пять стихотворений Смита и три перевода из Бодлера, а в сентябре 1928 года Кларк Эштон Смит публикует в журнале свой первый рассказ «Девятый скелет».
На протяжении последующих одиннадцати лет Смит становится одним из главных авторов Weird Tales – наряду с Г.Ф. Лавкрафтом и Робертом Говардом. Всего за этот период Смит опубликовал в Weird Tales 55 своих произведений, сделавшись одним из самых плодовитых авторов журнала – однако с середины 30-х годов писателя преследуют неудачи, уходят из жизни родственники и друзья. Он почти полностью прекращает писать, создав за последующие четверть века не более двух десятков рассказов. Основной же пик творческой активности Смита приходится на первую половину тридцатых годов, когда были созданы и опубликованы практически все его лучшие произведения.
Weird Tales стал основной площадкой для публикаций произведений К. Э. Смита. Здесь печатаются первые рассказы, послужившие основами будущих циклов «Аверуань», «Гиперборея». «Посейдонис» и «Зотик» а также многочисленные внецикловые рассказы, каждый из которых, отличаясь от предыдущих, фактически являл собой маленький шедевр.
В основном в Weird Tales выходили фэнтэзийные и страшные рассказы Смита, однако было среди них и несколько чисто научно-фантастических, которые по тем или иным причинам не были приняты в журналы, специализирующиеся именно на НФ – такие, как «Неизмеримый ужас» и «Метаморфоза Земли».
Первый из них в некоторой степени перекликается с написанным годом ранее, но долго не публиковавшимся (и чуть было не утраченным насовсем) рассказом «Красный мир Полярной звезды» из цикла о капитане Вольмаре. Невообразимо огромные чудовищные обитатели Венеры, размером с небольшой горный хребет, пожирающие всё на своём пути, явно находятся в родстве с не менее ужасающими мурмами, выведенными на свою беду обитателями красной планеты в системе Полярной звезды.
Второй же рассказ, законченный ещё в конце 1929 года, но впервые опубликованный спустя более чем 20 лет, представляет собой, вероятно, одну из самых первых историй на тему терраформирования. Прибывшие на Землю пришельцы с Венеры, не нападая прямо на людей, просто перестраивают климат планеты и саму почву, делая их непригодными для людей, и подготавливая, таким образом, Землю к будущему массовому переселению венериан.
Однако, разумеется, основную часть рассказов К.Э. Смита, опубликованных в Weird Tales составляли страшные и странные истории, полностью отвечающие концепции и самому названию журнала, начиная с самых первых, принятых и опубликованных в нём рассказов Смита – «Девятый скелет» (1928) и «Садастор» (1930).
В них уже можно легко рассмотреть оригинальный авторский стиль и темы, которые впоследствии будут развиты в других рассказах. Общим же у них остаётся удивительно красочный язык и мастерски создаваемые автором визионерские образы, благодаря которым описывемые в них события и сцены выглядят едва ли не более убедительно, нежели самая настоящая, окружающая нас, данная в ощущениях земная реальность.
Мастерство автора, однако, как раз и состоит в том, чтобы описанный им мир, сколь бы фантастичен и невероятен он ни был, даже на бумаге выглядел бы так, чтобы в его реальности просто невозможно было усомниться.
Для создания такого эффекта Кларк Эштон Смит использует все доступные ему литературные средства. В 13 лет он уже прочёл словарь Вебстера, изучая не только определения, но и происхождение слов от древних языков, позднее дважды перечёл всю Британскую энциклопедию. Изучив французский и испанский языки, Смит начал переводить на английский стихотворения европейских поэтов. Сочетание обширного словарного запаса, поэтического дара и невероятного воображения Смита оказалось исключительно благоприятным для создания удивительных мрачных и причудливых визионерских фантазий.
Таков «Садастор» – история, которую демон рассказывает своей капризной подруге-ламии. Начинающийся в стиле восточной сказки, рассказ постепенно разворачивается в яркую историю забытой, умирающей планеты и ее последней обитательницы – сирены, обречённой погибнуть, когда высохнет последний жалкий омут, оставшийся от некогда величественных океанов, покрывавших планету. Визионерская поэма в прозе о умирающей планете в свою очередь обрамляется историей с рассуждением о судьбах, о степенях несчастья, которое может постигнуть живых – в обширной Вселенной всегда найдётся кто-то с неизмеримо более тяжкими проблемами, чем твои собственные.
«Девятый скелет» – более земной рассказ, повествующий о неведомом, о потусторонних мирах, проходы в которые могут таиться в самых обычных, давно известных, исхоженных местах. Впоследствии Смит не раз будет возвращаться к данной теме. Наивысшее развитие она получит, вероятно, в рассказе «Город Поющего Пламени» – вероятно, самой яркой и богатой визионерской фантазии Смита.
Темы эскапизма и потерь в той или иной форме присутствуют практически во всех рассказах Смита. Его земные герои почти всегда не испытывают никакого удовольствия от всего земного существования, расценивая его как пребывание в унылом, заброшенном узилище на задворках Вселенной, при малейшей возможности стараясь бежать в далёкие миры, любезно предоставляемые в их распоряжение безграничной фантазией автора. Ведомые и неведомые опасности представляются им малозначащими, в сравнении с беспросветно скучной земной жизнью, а влечение иного бытия становится поистине непереносимым – и вот уже антиквар и любитель астрономии Мельхиор – герой рассказа «Планета мертвых» – переносится на планету умирающего солнца, в последние дни её существования, возвращаясь в тело и сознание тамошнего поэта Антариона, переживая краткий идиллический роман с его возлюбленной Тамирой, завершающийся трагическим погружением планеты во мрак навсегда угасшего солнца, несущим гибель всему живому. А возвращение на земной план бытия делает его ещё более несчастным, заставляя до конца жизни пребывать в сожалении о том, что ему довелось пробудиться обратно из смерти на далёкой планете к давно постылой земной жизни.
Другой, в чём-то похожий не него рассказ «Монстр из пророчества» на первый взгляд эксплуатирует ту же самую тему бегства с Земли в отдалённый мир недостижимых мечтаний. Однако при более детальном исследовании здесь становится заметна авторская ирония и сатира, которые, пусть и не часто, но зато весьма сочно изредка проявляются в произведениях Смита.
Начинающийся, подобно «Планете мертвых» с перенесения главного героя-поэта в жаркий мир Антареса, населённый негуманоидной расой, к середине повествования рассказ этот постепенно меняет свою тематику – с эскапистско-фантастической на социальную, демонстрируя и исследуя проблемы нетерпимости во всех ее формах, в том числе – инопланетных.
Трёхногие и пятирукие обитатели Антареса точно так же как и земляне не слишком жалуют непонятных им чужаков, относясь к пришельцу-землянину скорее как к забавной диковинке, нежели к разумному существу, а позднее и вовсе без всякого почтения отправив его к палачам местной влиятельной богини Кунтамози. И лишь бегство поэта в отдалённую страну где царит просвещённая королева, спасает землянина от неминуемой гибели, а совпадение интересов – тамошняя королева тоже любит и ценит поэзию, – позволяет им даже создать семью, несмотря на громадные биологические различия двух рас.
Тут кстати стоит отметить ещё один аспект творчества Смита – использование «говорящих», значащих имён, названий и топонимов, добавляющее текстам новые интересные грани восприятия.
Богиня плодородия Кунтамози (Cunthamosi), Космическая Мать – казалось бы, невинное имя, благодаря окончанию «мози» напоминающее что-то африканское.
Но вот корень его, вполне английского происхождения…
Можно только догадываться, как веселился автор, когда писал эпизоды, связанные с Кунтамози, а вслед за ним – и все сотрудники редакции Weird Tales, когда читали рукопись рассказа.
И ведь не придерёшься – получилось идеальное, говорящее имя для великой богини плодородия, истинной Космической Матери, породившей саму Вселенную.
Вот только – исключительно неприличное...
Удивительно, как уже готовый журнал с этим рассказом проскочил мимо пуританской критики в далёком 1932 году, когда общественные нравы были не в пример более строгими, чем сегодня. Но даже на подобный случай у автора есть железное оправдание – это же инопланетяне, негуманоиды, что с них взять – родной язык у них такой, нечеловеческий, вот и называют своих богов как хотят.
И опять же – использование в тексте подобного скрыто-провокативного имени, дополнительно помогает автору ещё шире развернуть тему исследования нетерпимости, высмеиваемой в рассказе.
Впрочем, подобных сатирических произведений, разбирающих те или иные недостатки человека у автора всё же немного. Они скорее выделяются из общего ряда, стоя несколько особняком от основного творчества Кларка Эштона Смита, более направленного на исследование всевозможнейших форм космического и земного ужаса, человеческого одиночества и ничтожности перед лицом бесконечной, зачастую враждебной Вселенной и чудовищного, непознаваемого и опасного Неведомого, практически всегда находящегося к нам гораздо ближе, чем об этом можно подумать, а зачастую – и прямо в нас самих.
И подобные проявления Неведомого, не поддающиеся логическому анализу, но являющиеся неотъемлемой частью человеческой личности и сознания, оказываются порой много страшнее самых кошмарных чудовищ, существующих на материальном плане.
Речь здесь даже не о сумасшедших, маньяках, одержимых жаждой убийства себе подобных. Банальнейшее любопытство, холодное и логически обоснованное стремление человека к познанию нового и неизведанного иногда может оказаться опаснее искажённого поведения безумного убийцы, творческий поиск оборачивается бесконечным кошмаром, а светлая и чистая любовь – тьмой и мраком безысходности.
И практически всегда герои рассказов Смита теряют что-то близкое и дорогое. Поиски ценностей, знаний или любви, поначалу могут выглядеть успешными, сулящими персонажам дальнейшую сладостную и беспечальную жизнь, однако позже досадная случайность, космическая предопределённость, чья-то злая воля или древнее проклятие вмешиваются в стройный замысел и саму жизнь героев, опрокидывая все их планы самым болезненным и неприятным способом.
Смит создаёт множество самых различных ситуаций, в которых его персонажам приходится что-то терять – от славы и любви до самой жизни и бессмертной души. Автор даёт своим героям способность в полной мере осознать всю степень постигшей из утраты, чтобы тем самым выразить боль, которую они при этом чувствовали, используя оценку сравнения того, что когда-то было и того, что теперь больше нет, донося до читателя весь спектр болезненных эмоций, сопровождающих весь процесс падения и утраты от начального момента спокойного и благодатного, счастливого, беспечального существования. Возможность в наиболее яркой и полной степени выразить подобные эмоции, по-видимому, была очень важна для Смита. Сожаление, ностальгия, тоска по дому, отчуждение, невосполнимость, падение, печаль, скука, потеря невинности, старение, разложение, смерть и невообразимое уничтожение души уже за гранью самой смерти – вот тот далеко не полный список чувств и событий, с которыми приходится сталкиваться в процессе чтения рассказов Кларка Эштона Смита.
Методы, которыми автор приносит потери в жизнь своих героев, пусть и исключительно красочные, всё же имеют лишь второстепенное значение по сравнению с исследованием эмоций, которые становятся следствием указанных потерь. Подавляющее большинство его героев, чувствуя на протяжении всей своей жизни невыразимую тоску и влечение ко всему далёкому и неизведанному, отправляются в опасные экспедиции, изучают таинственные древности, исследуют таинственные случаи или просто неожиданно встречаются с чем-то необъяснимым. Но практически всегда, после того, как на краткий миг герои обретают желаемое, наступает горькая, трагичная и зачастую несоразмерно тяжкая расплата за обретение долгожданного счастья, принимающая в отдельных случаях поистине космические масштабы.
Впрочем, для отдельной личности, как правило, совершенно безразлична даже гибель Вселенной, если она случится уже после его собственной смерти. А вот несообразное поведение этой самой Вселенной, проявляющееся в казалось бы, самой обыденной ситуации пугает куда больше.
Таков например рассказ «Труп сверх плана», в какой-то мере являющийся предтечей лучших психоделических произведений Филиппа Дика, где ужас состоит именно в невозможности отыскать различия между истинной реальностью, бредом сознания и чем-то третьим, вовсе уж невообразимым, для чего не придуманы ещё слова и определения.
История простого, пусть и хорошо спланированного, успешно совершённого убийства неприятного персонажа, долго портившего жизнь главного героя, оборачивается в итоге ужасающей ситуацией неуверенности в казалось бы незыблемых фундаментальных законах существования окружающей реальности.
Здесь уже не до сочувствия герою, оказавшегося в совершенно непредставимой ситуации, здесь появляется сомнение в устойчивости самой реальности, изменить которую оказалось столь легко, а главное – непонятно, почему такая ситуация оказалось вообще возможной.
Тот самый случай идеального фильма ужасов – когда самый обычный предмет, показанный в исключительно мирной и спокойной обстановке вдруг начинает вызывать необъяснимое леденящее чувство беспричинного иррационального ужаса, справиться с которым нет никакой возможности.
И та же самая задача оказалась блестяще решена и подана Смитом в виде коротенького и на первый взгляд простенького рассказа, который, казалось бы, можно прочитать и тут же забыть.
Но спустя непродолжительное время, образы его вдруг начинают вновь проявляться в сознании читателя, заставляя ещё раз задуматься о ситуации, описанной в рассказе.
И тогда приходит настоящий страх, до сих пор дремавший за ближайшей складкой реальности, в ожидании своего часа.
И странная история почти столетней давности вдруг перестаёт ощущаться как авторский вымысел, заставляя читателя настороженно и пристально всматриваться в окружающую реальность, в леденящем душу ожидании непредсказуемых событий переворачивающих, сокрушающих привычную реальность, заставляя сомневаться в её незыблемости и предсказуемости.
И это всего лишь одна из множества странных, страшных историй Кларка Эштона Смита.
А ведь кроме нее есть и другие. Много других. Не менее странных и страшных.
И незачем здесь подробно останавливаться на каждом из них. Пусть читатель сам сделает это.
Внецикловые рассказы Кларка Эштона Смита, опубликованные в журнале Weird Tales в хронологическом порядке
1) Девятый скелет сентябрь 1928
2) Садастор Июль 1930
3) Огненные призраки сентябрь 1930
4) История некроманта январь 1931
5) Венера Азомбейская Июнь 1931
6) Неизмеримый ужас сентябрь 1931
7) Воскрешение гремучей змеи октябрь 1931
8) Монстр из пророчества январь 1932
9) Планета мёртвых март 1932
10) Горгона апрель 1932
11) Tруп сверх плана ноябрь 1932
12) Genius Loci июнь 1933
13) Попирающий прах август 1935
14) Семена из гробницы октябрь 1935
15) Цепи Афоргомона декабрь 1935
16) Ночь в Мэлнианте сентябрь 1939
17) Метаморфоза Земли сентябрь 1951
*
Опубликовано в 3 томе собрания сочинений Город поющего пламени
цитировать
свернуть ветку