Ну всё, шутки кончились. Начинаются каламбуры.
Название Третьей главы в разных переводах рассматриваемых изданий:
1) Оленич-Гнененко (1958): "Глава III. Избирательные скачки и длинное продолжение".
2) Заходер (1970): "Глава третья, в которой происходит Кросс по Инстанциям и история с хвостиком".
3) Орёл (1988): "Глава третья. Бег от Ня и хвост истории".
А каламбуры-то идут от наших переводчиков. Подлинник: "A Caucus-Race and a Long Tale". В первой части заглавия: "Caucus-Race" — это предвыборная гонка (фразеологизм). То есть у Кэрролла не каламбур, а устойчивая идиома, связанная с процедурой выборов, рассматриваемых в сатирическом ключе. Поэтому у Демуровой в академическом издании перевод первой части заглавия бледный и неэффектный: "Бег по кругу..." (приходится признать верность духу оригинала).
Но это для англо-саксов выборы — привычное рутинное дело. А для советских-то переводчиков?
У Оленича-Гнененко (1958) переносное значение "Caucus-Race" отражено: в "избирательных скачках" слово "избирательный" связано с выборами. У Заходера (1970) переосмысление для советских реалий: "Кросс по Инстанциям" (у них — тщетность демократических процедур, у нас — бюрократических). У Орла (1988) использован простенький каламбур "бег-от-ня", никак не связанный с электоральной темой. Но поневоле начинаешь подозревать что-то очень тонкое: а вдруг "ня" — это окончание плохого слова, характеризующего государственные процедуры; наплывают ассоциации "голосуй — не голосуй..." (вот и обыграли выборы); ну а что — вполне в поздне-советском духе.
А вторая часть заглавия главы на английском вообще нейтральна: "Long Tale" — он и есть "длинный рассказ" (так у Демуровой в академическом издании). Но переводчики-то (кроме правильной Демуровой) уже разухарились — они-то знают, что это рассказ в форме длинного мышиного хвоста и вовсю спойлерят: "длинное продолжение" (не так плохо, как кажется), "история с хвостиком", "хвост истории". Кажется, что переводчик Орёл не столько с Кэрроллом бьётся, сколько с Заходером.
Ну а графически у нас есть только начертание Калиновским заглавия главы в заходеровском переводе:
1) Алфеевский по-прежнему академичен: Алиса в странной компании, выбравшейся из Моря слёз, слушает чепуху, которая несёт мышь, а потом вся компания начинает бегать. Персонажи в этой компании: сказочная птица Додо (вымерший дронт), а остальные вроде все реалистичные (птицы, земноводные, гусеница, даже крабы — они ведь способны выползать на сушу).
2) Где же вторая часть главы? Стихи в форме мышиного хвоста? Реалист Алфеевский обозначил эту тему рисунком мыши на заставке главы (хотя мышь в этой главе и так центральный персонаж).
1) Чижиков в журнальном варианте отражает основные вехи сюжета.
2) Даёт рисунок к стихотворению про коварного кота.
3) Рисует весёлую концовку — первая партия глав в декабрьском номере "Пионера" закончилась. С Новым, 1971-м, годом!
Поскольку темы рисунков в этой главе у Чижикова и Калиновского (в первом варианте сюиты 1974 года) снова в основном перекликаются, посмотрим их параллельно. Но на сей раз в паре к чёрно-белым рисункам Калиновского пусть будут раскрашенные рисунки Чижикова.
1) Выплывшая из Моря слёз компания рассаживается, чтобы послушать лекцию мыши о Вильгельме Завоевателе. Из примечательного — для книги с рисунками Калиновского новая редакция примечаний Заходера. Он продолжает незлобливо пикироваться с Калиновским по поводу его решений. Здесь — по поводу того, что художник напрасно пометил Дронта крестом, типа и так всем понятно. Но это у Чижикова было понятно, а у Калиновского массовка разрослась, не сразу вымершую птицу заметишь.
2) Собственно беготня персонажей, чтобы согреться — рисунок только у Чижикова. У Калиновского действия в первой сюите нет — Алиса статична даже при падении под землю.
3) А вот эпизод, отражённый обоими художниками: образец абсурдного решения проблемы, которое после Кэрролла будет многократно обыгрываться, и всё равно останется смешным. Алиса раздала из кармана призы всем бегунам кроме себя. Но Алису тоже надо наградить.
цитата— Сейчас уладим! — внушительным тоном произнес Дронт и, обернувшись к Алисе, спросил: — У тебя еще что-нибудь осталось в кармане?
— Ничего. Только наперсток, — грустно ответила Алиса.
— Превосходно! Передай его мне, — потребовал Дронт.
И опять все присутствующие столпились вокруг Алисы, а Дронт протянул ей наперсток и торжественно произнес:
— Я счастлив, сударыня, что имею честь от имени всех участников просить вас принять заслуженную награду — этот почетный наперсток!
4) Иллюстрация стихотворения с хвостиком у обоих художников.
5) Калиновский дополнительно проиллюстрировал на полях парочку примечаний Заходера.
1) В поздней цветной сюите Калиновский учитывает, чей перевод он иллюстрирует. На первом развороте Третий главы появляется то самое "НЯ", от которого надо бегать. Ну, точнее, это пара: он и она.
Дальше страницы заполнены весёлыми фантазийными зверушками, которые суетяться в соответствии с сюжетом.
В общем, весёлая кутерьма — как всем бы хотелось прочесть "Алису". Ну вот хоть посмотреть можно. Из-за этой кутерьмы художник совсем забыл про мышиный хвост.
2) Отдельного рассмотрения заслуживает сцена собрания из начала главы в трёх сюитах. Я уже показывал эти три скана рядом, чтобы почувствовать изменение техники. Теперь можно посмотреть изменения персонажей.
а) В первом варианте сюиты персонажи статичны и театральны как на старых гравюрах по металлу (техника навеяла). Если у Алфеевского и Чижикова компания зверушек была реалистичная, то у Калиновского уже можно разглядеть подводных жителей, которые никогда не выбираются на сушу.
б) Второй вариант сюиты — из новосибирской книги 1987 года. Персонажи стали фантастичнее и забавнее. Дронт вырядился в сюртук и цилиндр.
в) Третий вариант во всём блеске. Разворот пышет красками, количество персонажей зашкаливает. Справа внизу по доске через забор спускается авторский Чебурашка. Заметны игры с четырёхмерным пространством. На передней сцене — декорации советской свалки.
цитировать
свернуть ветку