Фотоманьяки

Поездка в Геленджик состоялась пару лет назад не от особого желания, а просто вариантов на тот момент других не получилось.

В любом случае, для фотоманьяка и путешественника всегда можно найти источники вдохновения))). Чем и делюсь.

Солнце в этом году очень мимолетно, наверное, и лето тоже)).

Поэтому делюсь кусочком.

Это был репортаж со дня награждения победительниц областной премии "Женщина года".

Среди награжденных два врача из красной зоны.

Людмила Остроумова, невролог, заведующая ковид-отделением Бугурусланской районной больницы.

— Врач — это образ жизни, а не профессия. Если ты выбрал этот путь, то не думай, что он должен как-то особо оцениваться или что ты герой. Нет...

То, что меня награждают, нахожу немножко несправедливым. Тысячи врачей работают так же, как и я.

Что я могу сказать, тем, кто легкомысленно себя ведет, пренебрегая ношением маски? То, что жизнь наша очень хрупкая, и в один момент её может прервать враг в виде вируса...

2020 год навсегда разделил жизнь на "до" и "после". Помимо многого другого, вдруг стало понятно, что важно, а что совсем нет...

Это фото крали много раз. Я находила его в интернете под разными статьями. Некоторые писали про своих бабушек, а иллюстрировали материалы фотографией бабушки Саши. Кто-то предлагал услуги знахарки, и опять же прикладывал этот снимок.

Добрый, смиренный взгляд бабушки Саши. Он-то и познакомил нас в день Вербного Воскресенья. Стояла у церкви – такая маленькая, беззащитная и красивая в своей старости.

Я попросила разрешения её сфотографировать, согласилась. Разговорилась, и позвала к себе на чай. И нечаянно разговор затянулся на восемь лет. В маленьком домике на улице Сухарева, на чьих дверях была красная звезда и полустертая от дождей надпись, что в доме жил участник войны, появился мой собственный стакан.

У Бабушки Саши всегда находились задания. Судьба распорядилась так, что муж – фронтовик, бывший узник концлагеря – ушёл на тот свет рано. Трагически погиб сын. Она осталась почти одна на свете. Ей помогали родственники, но жить в своем доме трудно, и она волновалась то за крышу, то за двери, то за снег у дома.

А ещё, когда совсем перестала выходить из дома, ей было очень важно, чтобы кто-то принёс крещенской святой воды.

И помню, как долго стояла в очереди у Дмитриевской церкви. Как замерзли руки и ноги. Как сердилась на бабушку и хотела домой, в тепло. Столько лет утекло с тех пор, не меньше пяти, а до сих пор помню вечер и мороз, и тех людей у храма, которые норовили без очереди набрать воды.

Бабушка Саша часто говорила: «Лишь бы не было войны». Из раскулаченной семьи, труженица тыла…сколько было в её нелегкой судьбе. И не закрылась в себе, не измучила себя и других стенаниями «За что?», когда сын погиб в аварии. Нет, только светлее стали волосы, добрее глаза и крепче вера.

В мире людей нельзя быть одиноким, если ты сам не хочешь этого. Обязательно найдётся тот, кому нужно твоё тепло и кто сам жаждет поделиться с тобой своим.

Ведь, кроме родителей и детей никого и нет на земле. Сестры и братья, отцы и матери… все рядом и надо только приглядеться и открыть двери. И тогда всем нам станет немного теплее.

Мы живем с ними бок о бок, и мало что знаем друг о друге. Про скольких из них можно было бы сказать с большой буквы «Он» и «Она». Сколько поцелуев – нежных и страстных- я видела. Собаки и кошки — неизведанные, таинственные планеты.

Чёрный пёс…сначала он шёл навстречу, потом пошёл рядом, искоса поглядывая на двухлетнюю Сашу.

Саша сказала: «Купим сырок», и мы развернулись, и уже втроем пошли в обратную сторону – в магазин.

Съел. Аккуратно и чинно, и не спеша двинулся следом за нами. Вот интересно – привередливые иной раз бродяги не едят хлеб, а сырок «Дружба» у них в чести. Что у кошек, что у собак – проверено годами.

Саша, сидя в санках, поглядывает на чёрного. А тот, будто так и надо, топает рядом.

— Хочешь, живи у нас, — говорю ему. Понял он, или нет?.. Наверное, да. Потому что пришёл и лег у ворот на снег. Утром в мороз выходишь на улицу и видишь, где он спал. В тех местах оттаял снег от тепла его тела. Стыдно перед ним.

— Идём во двор! Ну давай же! Пёс сначала заходит, а потом начинает проситься наружу. Волноваться.

Так и живет до весны за воротами. Так и отогревает собой землю.

— Крепыш, это Крепыш, — назовет его дочь в честь четвероногого героя из советского мультфильма.

Как он был бережен, нежен с маленькой Сашей. Как долго не брал из её рук сосиску, показывая, что ласка и внимание ему дороже. Как трогательно ходил за нами по всему посёлку. А потом загулял, пропал, но через две недели вернулся. И,завидев нас, отчаянно заговорил на своём собачьем. И в его скулеже было столько чувства, признания и благодарной любви.

Ласковый ко всем пёс. Мудрый. Нет, мы не купили ему конуры и не посадили на цепь. Зря?.. Может быть. Но он боялся закрытой двери и был таким самодостаточным и свободным…

Он исчез летом, когда мы повезли Сашу на море. Прощаясь, сняла с него в очередной раз пару-тройку клещей, обняла. Больше его не увидела.

И сейчас, завидев вдруг издали чёрного пса, а на улицах Оренбурга много таких, я вздрагиваю и начинаю присматриваться.

— Нет, не Крепыш, его нельзя не узнать, — говорю себе и вздыхаю.

Во дворе сидит в конуре Буба. Когда Саша его представляет, то обязательно добавляет: «Буба. Касторский».

Да, теперь у нас Буба. Его взяли с улицы глупым щенком, лающим на прохожих. Он так же прибился к нашим дверям, приладившись спать в вазоне с геранью. И во двор пошёл с радостью и принял цепь. И мы любим его и ласкаем, стараясь почаще гулять с ним, но иной раз Саша да и скажет вслух за нас двоих: «Крепыш придёт сам».