Блог


Вы здесь: Авторские колонки FantLab > Авторская колонка «osipdark» облако тэгов
Поиск статьи:
   расширенный поиск »

"Мстители", "Форсаж", 1983, Counterpart, DC, DarkAndrew2020, DarkAndrew2020Кинорецензия, DarkAndrew2020Рецензия, Авдич, Анархизм, Артур Кларк, Байки из Петли, Бакстер, Баллард, Бейли, Бенфорд, Бесконечная Земля, Борхес, Бэнкс, В память о прошлом Земли, Вулф, Годар, Гончаров, Гражданская война, Джо Уолтон, Дорр, Дэниелы, Забытый Автор, Зоберн, ИИ, Ибатуллин, Иган, Казаков, Калфус, Карамора, Картер, Козловский, Конец Света, Контакт, Лазарчук, Ле Гуин, Лиготти, Лимонов, Локи, Лонгиер, Лю Цысинь, Макинтош, Марвел, Марк Данилевски, Мейясу, Модерн, Муркок, Мьевиль, Нетфликс, Нивен, Ник Харкуэй, ОА, Огнепад, Октябрь, Оставленные, Пелевин, Перевод, Пратчетт, Публикация, Пур, Райаниеми, Рассказ служанки, Русская революция, Рыбаков, Салтыков-Щедрин, Сарамаго, Сериал, Скальци, Стивен Кинг, Тед Чан, Тела, Теру, Технологическая Сингулярность, Технологическая сингулярность, Тидхар, Тимур Вермеш, Тургенев, Тьма, Уилсон, Уоттс, Уэбб, Уэстлейк, Фантлабораторная работа, Филип К. Дик, Фильм, Хаксли, Харрисон, Хоган, Шекли, абсурдистика, автобиография, альтернативная история, альтернативная реальность, антиутопия, антология, беллетризованное пророчество-анекдот рабби Владимира, биография, биполярная рецензия, буддизм, вампиры, виртуальная реальность, виртуальность, вненаучная фантастика, вторжение, графомания - болезнь литератора, деконструкция, детектив, детективная фантастика, жизнь после смерти, интеллектуальный хоррор, искусственный интеллект, историческая литература, киберпанк, классическая литература, коммунизм, космическая фантастика, критика, ксенофантастика, левацкая мысль, лингвистическая фантастика, лингвистический хоррор, лучше не читать, магический реализм, метамодерн, метамодернизм, мистика, научная фантастика, не-фантастика, новости, обсуждение жанра, параллельные вселенные, планетарная фантастика, подсростковая драма, политическая литература, политическая фантастика, политический триллер, попаданцы, постапокалипсис, постапокалиптика, постмодернизм, постпостмодернизм, постсингулярная драма, псевдодокументалистика, публицистика, пустота - горечь для читателя (если она без Чапаева), реализм, революция, религиозная фантастика, религия, ретро-рецензия, роман катастрофа, сатира, секты, сильный ИИ, социальная фантастика, социально-философская фантастика, социопанк, спекулятивный реализм, супергероика, сюрреализм, текстологические открытия, темный экзистенциализм, традиционализм, традиционное общество, трикстер, триллер, турбореализм, утопия, фантастика о литературе, философия, философская фантастика, фильм, хоррор, хроноопера, экспериментальная литература, эссе, эссе об эссе, юмористическая фантастика
либо поиск по названию статьи или автору: 


Статья написана 1 ноября 2018 г. 21:17

Буддистская и ново-амазонская деконструкции капитализма,

или трое олигархов в дзэн-яхте, не считая заплутавшей экс-блудницы с веревкой смерти (1)

*(1) — автор рецензии, как всегда, приносит извинения за дальнейшие недофилософские, политотные и совершенно сторонние мыслепотоки с вырвиглазным шрифтом, а также за перегруженное заглавие, в котором могла затеряться изящность отсылки на роман Джерома*

Виктор Пелевин, конечно, писатель особенный. Непредсказуемый. Думаю, у каждого читателя с должным опытом и своим кладбищем прочитанных и раскритикованных авторов есть целая плеяда примеров одного из самых печальных исходов в бытии литературы — исписывании. Выхолащивании писательского гения либо капиталистическими волнами тенденций рынка с акульим оскалом, либо идеологическим клишированием, либо скоропостижной деменцией... Да и другими вариантами, остановить которые не всегда под силу тонко чувствующему Автору с большой постмодернистской буквы. Тем более когда сам Автор постмодернист, и тут, как и в случае с поговоркой о любви и ненависти, один шаг с края лезвия самобытности, остроумия, ловкого словца и самостийного, грамотно синкретизированного стиля, в бездну (само)повтора, марширования по колесу сансары с гравировкой тысячеликого Джозефа Кэмпебелла (2), нелепого использования инструментария жанра, из-за коих творческие потуги скатываются в самолюбования своей колкой ироничности и элитарной надменности в расстановке скрытых за семью в степени семь печатями отсылок (3)... Из-за чего форма пожирает содержание, а воскресшая в безумном порыве архаика с незабвенной приставкой «пост-« аннигилирует все достижения как темной, так и светлой сторон западной и мировой культуры (4). В общем, о чем это я талдычу? Пелевин, конечно, молодец, классный владелец посттоталитарного, как бы сказали на Западе, пера, но какой же он неровный автор! Как порой ослабляет хватку... Именно такие путанные, но отчетливые по сути мысли приходят после прочтения «Тайные виды на гору Фудзи».

Казалось бы, для строительства литературной архитектоники в стилистике пелевинщины выбрано все с самым изысканным вкусом сарказма и постиронии. Главный герой — российский олигарх, родом, естественно, из 90-ых. Он жутко богат, но притом столь же одинок и несчастен. Поэтому к нему заявляются из конторы, издали напоминающую «Службу развлечений» из фильма Финчера. Присутствует тут и женский персонаж, практически полная противоположность роковой (нео)нуарной музе. Заплутавшая в извилистых путах да окольницах русского капиталистического начинания (aka стартапа) в размерах всей страны, а то и всего мира. Не совсем плохая, но и не очень хорошая по своей несколько отдающей душком душонке. И целый перечень отсылок к Стругацким, самому писателю, Навальному, 90-ым, современным реалиям и т.д. И все это соседствует с канвой из буддистского опыта, которого лучше всего характеризует второе загалвие к небезызвестной книге из туманных альбионов — «Туда и обратно». А также с изощренной смесью мезоамериканщины с кастанедщиной, мистицизированным феминизмом и щепотки лесбийских экивоков. И коктейль вышел такой себе. Больше пойло, чем приятный, изощренный и даже цепляющий какие-то скрытые фибры души микс-напиток. Но почему? Что не так и где осекся светоч постлитературы Матушки-России?

Мне более всего хочется ответить на собственный же вопрос одним словом — «сырой». Роман «Тайные виды...» просто-напросто недоработанный. Особенно это бросается в глаза по несколько смазанной концовке, которая то ли намекает на обязательное продолжение, то ли говорит, что «в следующий раз постараюсь лучше». Ибо столько сюжетных ходов, которые могли быть должным образом доведены до абсурда, высмеяны и некоторым образом решены, а в итоге остались без должного внимания. К сожалению, это так (для меня); олигархическое недопросветление и метаморфозы уставшей от самой себя сорокалетки лишь порой забавны, а в остальном лишь читабельны. Черт, да сколь даже вполовину изощренности Пелевина можно было б выставить нелепость буддистского аттракциона и феминистического оккультного просветления! Кстати сказать, связаны они тоже далеко не всегда должным образом. Например, я до сих пор не уловил, насколько в постпросветленческом экзистенциальном кризисе Федора виновата Танина петля смерти. Столкновение этих двух мировоззрений, которое я ожидал, произошло также посредственно. Даже самый напрашивавшийся стеб между олигархическим и буддистским вышел не на уровне настоящего Пелевина. Плюс лично я не увидел кульминации, наивысшей точки повествования, а если она и была, то разрешения сего конфликта, напряжения, вышло никакущим. И просившегося торжества любви — ну, лично для меня, повторяюсь, не произошло. Сумбур, короче говоря, который не превратился в нашу любимую фантасмагорическую сатиру положений, современности, бренности взглядов на бытия и самого бытия, а также нашей экзистенции. Все то, что удалось на славу, высшем уровне в «Лампе Мафусаила, или Крайней битве масонов с чекистами», тут нет и в помине, к моему глубочайшему разочарованию. Сухая поделка на прежнее достижение... Кстати, и впрямь очень похожее. Серьезно, не замечаете тут множественной схожести? И в «Лампе...», и в «Тайных видах...» поднимаются темы/проблематики феминизма, современной России и свойственного ей капитализма, столкновения разных вариантов космологий и мироуйстройств, по большей части нелинейное повествование со сменой фокалов в каждой последующей части романа. Все это не просто поднимается в более ранней книге Пелевина, но и отлично используется, обыгрывается, объясняется, разрешается и сочетается со всем остальным. Ничего подобного нет в «Тайных видах...». Отсылки в лоб, без всякой возможности читательской игры, и лишь минимум интересных монологов/диалогов о строении реальности и жизни. И то больше запомнились такие потуги из второй части, представленной записями главного героя. Были забавные и интересные моменты, особенно о Будде как главном наркоторговце человечества. А вот диалог олигархов в последнем (или предпоследнем) романном блоке о культуре России выглядит до крайности путанным, нелепым и бессмысленным. О качественных деконструкциях жанров и реальности я промолчу. Зато есть отсылки на себя любимого, хех. К примеру, разговор Клэр с Таней о понимании Вселенной как симуляции, которая есть только в одном месте (вагине). Сразу же понятно, что отсылают нас прямо к Чапаеву с Петькой о Вселенной в голове. А рассказ игуаны Тане, который происходил в трансе, напоминает живописание трактовки мира как тюрьмы из "Ампира В". Вот такие дела...

Сказать под конец особо нечего. Вроде бы оно и к лучшему. Я не потешу вас размышлениями об угрозах постмодерна и мутациях современного (пост)капитализма, хотя понабрался для этого новым бредом/качественным контентом. Так что оставим это для следующего раза и более удачной книги. Не знаю, будет ли она за авторством Пелевина... Очень надеюсь, Виктор, в тот следующей раз вы таки поднатужитесь, а ваш читатель, к примеру, я, снова будет умилен приятным шармом и тонким стебом с элементом авторского откровения «Лампы Мафусаила...»... А пока вернемся с вами в мир зверств неоимпериализма, смердения и пустозвонства склок новых левых и торжества техно-реакции, а также торжественного шествия массовой культуры и слишком слабого эха чересчур далеких революций.

Итог: сыро, слабенько для подобной величины. И очень напоминает самоплагиат названного выше романа.

Примечания:

(2) — имеется в виду воспетый самим оксимыроном труд по сравнительной мифологии «Тысячеликий герой», отдающий культовостью и вездесущностью до сих пор.

(3) — пример подобного скатывания в бездну — сам пример построения фразы о скатывании в бездну.

(4) — отсылка на мою же рецензию о другом произведении Виктора Пелевина — «SNUFF» (здесь).


Статья написана 5 сентября 2018 г. 00:51

(дополненный отзыв на произведение)

Мир победившей посткультуры

или постмодернист о (крахе?) постмодернизме/а

"Но единственным местом, где наши имена будут стоять относительно тесно, станет название этого снафф-видео..." (отрывок из классики современного интерактивного искусства)

"Что такое постмодернизм? — Это когда ты делаешь куклу куклы и сам при этом кукла. — А что актуально? — Актуально, когда кукла делает деньги. (от автора, который вместе с Автором не умер)

*Автора статьи не изображает из себя истину в последней инстанции. Всего-то занимается словоблудием (*), попутно, местами, порой вспоминая о теме рецензии (от другого не умершего автора)*

Как раньше было просто. В том числе и сама простота. Ведь были лишь один язык, одна вера, один пантеон богов и система ритуалов для поклонения им. Одна идентичность, одна ментальность и одна история, рассказываемая вечерами у костра. С одним героем и одним подвигом. И была только одна реальность, или, во всяком случае, одно наиболее реальное представление о ней. А потом, спустя тысячелетия, настали дни странствий. А вместе с ними и метаморфоз. Открытий, войн, разных языков и народов, Великих Книг. Великих Идей. И когда-то одна история, рассказываемая у одного костра, о Герое и его Подвиге, трансформировалась и приумножилась. Теперь она превратилась в несколько сюжетов, доносящихся до нас сквозь века из сказок, мифов, священных писаний, книг, игр, сериалов и фильмов. И спустя столько столетий все эти тысячи версий одной истории в Информационной Эпохе переплетаются и смешиваются с новыми историями из уже не одной, а разных реальностей. Реальностей, которые все дальше уходят от той изначальной и простой ее версии, ее видения Первыми Людьми. Лишь симулякры симулякров, сплошные знаковые системы, воздвигаемые на уже имеющихся. Поэтому неудивительно, что в рамках так называемой Литературы, в результате жанровой эволюции, скрещивания, гибридизации и селекции, от классицизма с романтизмом и реализмом через модернизм, возник постмодернизм...

Именно так — громоздко и сверх меры претенциозно — я начал отзыв на один из лучших романов Виктора Пелевина, "S.N.U.F.F.". И как всякая глубокая и, не побоюсь этого слова, великая книга, она раскрывается не сразу. Прошло достаточно времени, прежде чем я смог посмотреть на нее иначе. Не под другим углом, но уж точно через линзу с большим увеличением. А все спасибо философии от самых ионийцев до пост(пост?)модерновых мыслителей и собственного (книжного и житейского) опыта. Поэтому ныне мне представляется постмодерн и толкование его в обозначенном романе совершенно иными, нежели в том наивном и стародавнем отзыве (**). Сейчас повествование романа, которое, как (пост)иронично, ведется от писателя-постмодерниста, представляется мне не милой метафорой высокому метаязыку, а эпитафией сегодняшней цивилизации (***). А отчего такая перемена в видении — ниже.

Наверное, правильнее всего начать с постановки вопроса: что такое постмодернизм? Сложно ответить точно, ибо постмодерн вокруг нас, да и в нас самих. Чтобы расколоть такую вещь в себе, нужно прибегнуть к одному из двух вариантов. Первый: закапать ее в песках прошлого, нарожать детей, заставить их нарожать еще детей, и через n-ое количество осеменений появится плеяда ученых археологов (которая таки и даст нашим могилам ответ на данный вопрос). Либо ждать рождение такого глубокого мыслителя, как дедушка Маркс, который "пояснит" за базар капиталистов нашу общественно-политическую формацию. Так как оба варианта для сиюминутного сотворения рецензии не представляются подходящими, будем основываться на специфических книгах-исследованиях-измышлениях, философских статьях, тематических коллоквиумах, сократовским диалогах с заинтересованными и сходах ученых и философов по одному и тому же вопросу. Из этого сделаем первый и самый очевидный вывод; постмодерн — это идущее за модерном (в хронологии) понятие. А в переводе на великорусский получается, что это после-современность. То есть переосмысление в некотором русле модерна, современности. Во всех возможных сферах — искусстве, политике, философии, социальных отношениях, религии.

Итак, примерно определив поле этого текучего понятия, продолжаем плавание терминологического ледоруба. Постмодернизм — переосмысление всего, что было в модернизма (а все, что было в модернизме и предшествующих ему эпохах, так или иначе являлось плавной эволюционной прямой). И это не просто нейтральные думы над ушедшим. Постмодернизм — эра судилища над прошлым. Хроноцид над дарами цивилизации современности, ошметки которой порождают (пост)цивилизацию уже постсовременности. В любых аспектах человеческой действительности. Безусловно, это крайне интересное, до жути любопытное зрелище. Похлеще всяких колизеев и концертов Басты! Но какой его итог и подноготная (само)цель? Зачастую в литературе — это форма без содержания. А вспоминая об одном из самых главных механизмов построения постмодернисткого произведения, можно легко составить определение постмодерна в литературе. Это деконструкция старых форм и уничтожения смыслов в них через конструирование новых форм из старых, в которых аннигилируется (уничтожается, саморазрушается) содержание. Постмодернистская проза — это выхолащивание (жанра, идеи, смысла, Автора, эстетики, глубины, художественности, оригинальности, сверхцели, посыла). А почему? А потому что современность (мы живем в постсовременности — не забываем), да и вся история до нее, принесла только горечь и трагедию, разочарования и боль. В том числе в культуре и из-за оной. Именно культура в самом широком смысле, как огромная, бесконечная практически палитра смыслов, имеется в виду. И вправду, быть может ресурсы — лишь предлог на братоубийства, а истинная причина — наличие смысла? Получается, создание нового ведет к гибели, несчастьям? Не будет ли логично в таком случае образование посткультуры, области бессмысленности? Ведь положительные смыслы — капитализм и либерализм (по Фукуяме) — уже придуманы! А новые можно не творить, лишь без конца тараторить о сказанном, которое в свою очередь было сказано, которое далее тоже было сказано о... Вечная рекурсия уже придуманного! Ибо все сотворено, а все сотворенное — осуждено. Для нового "творца" остается лишь один удел — более "оригинально" осуждать осужденных! Поэтому постмодернизм культуры и искусства, духовности — это смерть. Смерть ранее перечисленного, а также Бога (Ницше), Автора (Барт), Истории (Фукуяма) и Человека (он же) (последние две еще только грядут).

Но это еще ладно! Постмодернизм экономики, а попутно политики еще интереснее! (Так что теперь постараюсь войти в амплуа марксиста, но не переживайте — тут я буду максимально краток и вскоре вспомню про Пелевина. Он жив и не забыт — только еще чуть-чуть!). Старина Маркс не все разглядел в размытом образе будущего. Не увидел, что оно на самом деле то ли величайший фарс, то ли последняя трагедия человечества. Суть в том, что примерно век назад марксово пророчество не сбылось. Мир не пошел по стопам коммунизма, ибо Перво-Марксист, собственно, старик Карл, сделал для них славный подарок — "Капитал". И могучие буржуа поняли, что социальное государство не такой уж дурной мир, нежели чем билет на рейс прямиком на свалку истории. Изуродованные зачатки несбывшейся утопии гнили в Осажденной полу-Крепости, полу-Ковчеге, России. А та была в океане капитализма, который таки не просто гнил, но притом преобразовывался!

За двумя величайшими стремлениями, имманентными капитализму (ростом капитала и захватом рынков), старые капиталисты пришли к выводу, что прокормить свой худой мир с рабочим классом и до конца себя обезопасить (и еще обогатить!) можно развитием/вырождением этой экономической формации в новую — посткапиталистическую. Ее суть проста: зачем в конкурентной борьбе улучшать качества товара (и проч. вложения), коль барыш можно получить в разы проще? Как? Не делать товар лучше, а говорить, что так оно и есть! То есть реклама во всех ее ипостасях, плодом которой и является борьба не характеристик товаров и пользы от них, а всеми любимых лейблов, торговых знаков да брендов. Даже дизайн — это вторичное (третичное — его реальная нужность). Самое главное в наш век из-за этого и есть информация. Ибо конкурируют и воюют друг с другом корпоративные тигры теперь не уровнями и мощностями производительных сил, а бицепсами пропагандистской машины и крышиванием СМИ-центров. Но дабы фраер на такое фуфло купился требуется его максимальное опрощение. То есть описанная выше посткультура. Так что эпоха бесконечных приставок "пост-" — штукенция плотно перевязанная своими элементами друг с другом, совершенно новая в плане возведенных в абсолют отрицаний и негаций ВСЕГО и до пошлости старая по своей природе. Ведь посткапитализм — такая же общественно-экономическая формация, как и прочие. Со своим правящим классом и соответствующей идеологией. И принципы их антикварные — Строгие Контроль (над производственными ресурсами и населением) и Иерархия (разделение на властвующих и подчиняющихся). Благодаря ним мы живем в грандиозный период строительства Великой Империи Рабства, где 99,9% землян наконец уравняются в своей несвободе. Но не забываем, что Человек-то тоже скоро издохнет! То бишь евгеническая генетика в руках посткапиталистов этому поспособствует. Не важно, будет ли это происходить в тайне или наяву (в любом случае, все к тому времени станем слепыми потребителями), но мир наконец-то на генетическом уровне разделится на достойных Олимпа элоев и способных лишь на холопстсвование морлоков. Вся надежда лишь на третий мир (и нас), который отягощен глобальным разделением труда на производство "придуманного" постиндустриальным посткапитализмом и снабжение его же сырьем. Лишь пронзив эту ахиллесову пяту этой ошибки истории можно будет вернуться к той самой точки бифуркации, к перепутью развития. И сделать наконец правильный выбор...

Еще не убежали? Тогда вернемся к "СНАФФу" Пелевина! В нем бездонное море аллюзий, отсылок и перекрестных смыслов с реальностью за окном. В офшаре Бизантиума и Оркланде-Уркаине, в их взаимоотношениях и буднях можно найти как намеки на дихотомическое единство России и Запада, так и предсказание конфликта России с Украиной, так и американо-российские отношения... Так и доведенную до крайнего абсурда рабочую машину информационного общества (посткапитализма, посткультуры, постиндуриализма и т.д.). Экономика, основанная на угнетении "варваров", "третьего мира" (Оркланда), зверской их эксплуатации путем социальных манипуляций (и фальсификациях фактов и истории в общем). Это угнетение лежит в основе посткапиталистической экономики, нью-эйджская идеология-религия которой есть гибрид СМИ и худкино. А главный догмат этой идейной химеры — отсутствие границы между выдуманным и реальным. А второй — если и не мертвый, то точно неживой бог Маниту, живущий в экранах и деньгах (еще один "намек" на постиндустриальную экономику). Про творцов ("творцов") как сомелье и симулякр порноиндустрии я умолчу — эти гениальные фразы, метко вскрывающие действительность, надо прочесть самому. Любовный треугольник тоже весьма показателен и широк на интерпретации. Типичный потребитель, обыватель и идеальный гражданин общества постмодерна — Дамилола — в "схватке, дуэли" (которые есть сюжет романа) теряет, проигрывает свою возлюбленную "варвару" Грыму. Между тем "проигрывается" половинка рассказчика, Кая, сама. Ведь в своих философских опытах и интроспекциях она видит, что является в обществе Бизантиума просто вещью среди прочих вещей. И дело ж не в том, что она — машина. Дело в том, что остальные люди — тоже машины, вещи. Иначе существование общества сплошного фетиша и нескончаемого вещизма невозможно. И вместе Кая с Грымом поднимают "варваров" (Оркланд, девственный от посткапитализма мир, настоящий, откровенный, пусть и несколько грубый, жестокий, но не лицемерный) против бизантийцев, таки побеждая последних. Но не вдаваясь в эти самые философские измышления-отступления Каи (которые в разы три увеличат объем этой рецензии), можно увидеть очевидное. "СНАФФ" методами постмодернизма показывает несостоятельность и плоскость данного концепта. Через интересный и колоритный мир постапокалиптического будущего Виктор Пелевин, как мне кажется, доносит до нас простую истину (которая даже открыто говорится на страницах романа). Наша (пост)цивилизация, нормальный стержень которой есть доверие (как и любой цивилизации до нее), обречена на катастрофу и крах при утере этого самого доверия. А произойти это может при дальнейшем выхолащивании смыслов и, что еще важнее, правды через СМИ, которые, видать, уже забыли, что это такое — правда. Все теперь говорят о фактах и информации, а не о лжи и правде. Истине. Но такая система долго не продержится. Когда-нибудь и как-нибудь, но она падет. И пройдут тысячелетия, все постмодернистское обратится в пыль, а Человек не умрет как Бог и Автор. Того глядишь, и последние возвратятся... Может быть, с помощью постпостмодернизма (****)? Но это уже совершенно другая история...

Итог: 10. И автор напоминает, что отзыв пишется в эру постиронии и постправды, так что где ирония и правда, а где кроются их деконструкции, даже самому чеканщику этих строк не представляется возможным понять.

Примечания

(*) — о самом романе говорится частично во втором, не перечеркнутом, абзаце и последнем.

(**) — из первоначального комментария к роману: Постмодерн в литературе — это Конечный Библиотекарь, Великий Классификатор текстовых комбинаций, начинающихся от полузабытых мифов островных народов и оканчивающихся творениями мировых классиков и современной беллетристикой. И секрет упорядочивания кроется в авторском ключе, который писатель-постмодернист передает читателю, меняясь с ним ролями и давая ему возможность найти свой вариант реальности. А лучше всего ковать эти ключи, чуть ли не штампуя их, получается у Виктора Пелевина.

(***) — но мы еще не умерли, конечно. Вы же читаете эти строки, так что все хорошо. Да и вообще смерть Смерти даже в постмодерне не представляется возможной (один российский философ дней сейчасных даже считает, что от Смерти в эру постсовременности должно толковаться и выводиться Бытие). И наша цивилизация — в всяко-разных толкованиях данной дефиниции — тоже. Но, черт возьми, коль гибель Рима была трагедией, вымирание урода массовой культуры должно быть как можно более напыщенным фарсом! (*****)

(****)метамодернизм, постпостмодернизм будет заниматься, чуть перефразируя закон о двух отрицаниях, деконструкцией постмодернизма? То есть деконструкцией деконтруированного или деконструкцией самой деконструкции. Возможно ли, что мы вернемся к модернизму? Быть может, может быть...

(*****) — кстати, согласитесь, что картинка для обзора про смерть цивилизации выбрана под стать тематике :)

ПС. Рубрики по произведениям с трактовками революционной ноты будут продолжены, а рассмотрение постмодернистских трактатов только начинается...


Статья написана 22 июня 2018 г. 23:32

Из Иванушки-дурачка в вампирского мужичка

или кровососы мира сего

«Не каждый строит империю. Важно строить империю, но свою, Иначе за вас построят Империю.» (современный классик)

Как-то моей подруге, не я, а некая ее знакомая, подсунула вот эту самую книжку. «Empire V» Виктора Пелевина. Приобщить, так сказать, к современной русской литературе. Я довольно порадовался данной новости — как никак, появление еще одного собеседника для обсуждения пелевинщины. Ан-нет. Не особо понравился ей роман. Как сама выразилась, много непонятностей и сумбурностей. Слишком экзотичное чтение и, опять-таки, чересчур обильное количество белых пятен... Так или иначе, но на экранизацию с участием Oxxxymiron'а пойдем. Поэтому о самом романе, его недостатках и грядущем фильме — далее.

«Ампир В» и вправду вышел крайне неровным произведением. Сразу скажу, что начинать знакомство с творчеством Пелевина с этой книги — дело если и не гиблое, но точно не благодарное. Вроде бы как основная цель — создание сатиры на общество потребления — выполнена. Думаю, не составляет особого труда провести параллели между капиталистами-маркетологами-медиамагнатами и т.д. и их вампирскими аналогами. Посткапитализм в виде искусственной пищевой цепочки вампиров. Недурно, конечно, но бывали и более изящные издевки у писателя над современностью. Юмора вышло как-то меньше, чем обычно. Порой он бывал и вовсе не смешным. Слишком простым, прямым и просто не ахти. С другой стороны, чернушности в первой части пелевинской вампирской саге — самый минимум. Практически и нет вовсе. Как всегда есть и новые объяснения устройства пелевинверсума (пелевиниады) имеются в изобилии — сразу три взгляда на анонимную диктатуру вампиров. С другой стороны «Ампир В» с чисто литературной точки зрения вышел слабым. Кажется в целом каким-то недоработанным. Например, принцип чеховского ружья, о котором я упоминаю в который раз в своих рецензиях. В тексте он явно пострадал. Например, совершенно непонятно, зачем было добавлять в самое начало про конфликт Брамы и Митры. Это как-то сказалось на образе Митры? Или на образе Брамы. Возникла какая-то линия повествования, которая связана с поисками Рамы Второго, главного героя, ответов на загадку причин их конфликта и последующей дуэли? Нет. Совершенно лишняя деталь. Такие моменты встречаются и далее, но они уже слишком мелочные и незначительные. Или если их отнять, то пелевинского абсурда не выйдет. Так что бог с ними. Но непрописанность главных героев не прощу! Во-первых, основные второстепенные и практически, можно сказать, тоже главные, герои — Митра и Гера — вышли чересчур функциями. Персонажи без должных развитых историй и т.д. Более того, упоминаются они оба по нескольку раз, но в этих упоминаниях не бывает рассказа их прошлого, мотивов их действий, взглядов на жизнь. И догадаться об этом практически нельзя — максимум с Герой как-то получается. Опять-таки никакого наставничества со стороны Митры не видно совершенно. А сам главный герой что! Рома или Рама. Несмотря на то, что повествования идет от его, первого, лица, что нам рассказана история его детства и юности, Рама выходит довольно пустым. Ибо большую часть «Ампира В» все равно занимают диалоги с другими вампирами о дискурсе и гламуре. В которых раскрыться должным образом сути персонажа невозможно. А то, что раскрылось... Вышел образ какого-то Иванушки-дурака. «Малолетнего дебила» (с). Ну тупой же вышел! Ничегошеньки не понимает и не знает, даже не из истории вампирского рода, а просто из базисных знаний школы той же. Так еще какие у него были завышенные требования к будущему! Не знаю, мне Рама ни чуточки не понравился. Вообще в этой книге не первостепенные, ни второстепенные персонажи не вышли. Абсолютно никакие. Не то, что «Поколение П», «Крайняя битва масонов с чекистами», «Священная книга оборотня», «СНАФФ», «Чапаев и Пустота» наконец! Роман, если можно так сказать, вывозится лишь за счет в разы повышающегося уровня абсурда. В духе Пелевина, хех. Но юмор не на былой высоте, а герои — я уже сказал.

Таким образом, средняя работа для пера Виктора Пелевина. Примерно на той же высоте, что и «Т», и «Омон Ра». То есть бывало лучше. Книга выглядит сыроватой и недоделанной. Натужными кажутся моменты с самыми явными что ни на есть отсылками на «Поколение П». Их б убрать и больше действа внести вместо диалогов-размышлений о гламуре да дискурсе... Больше жизни «Ампиру В» надо. Определенно. Надеюсь, что Гинзбург в своей экранизации, которая выходит в ноябре, с этим справится. И Мирон Янович, как мне кажется, будет очень к месту в роли Митры. Только больше б ему экранного времени! Как можно больше. И поэтическое противостояние в конце книги лучше превратить в самый настоящий баттл. Может даже рэп-баттл. Так что верим и надеемся на кинематографического «Ампира В», а книжного читаем лишь из-за большой любви к мэтру современного литературного стеба.

PS. Хотя, не знаю, некоторую недалекость и интеллектуально-духовную пустоту Рамы Второго можно спустить на современное общество потребление. Которое Пелевин и высмеивает. Вон, даже в эпизоде вечери халдеев и вампиров был маленький диалог о состоянии современной культуры. Завершающая стадия постмодернизма, где остались лишь ссылки на ссылки, цитаты цитат, обрубленные от первоисточников и изначальных культурных кодов. И этими ошметками и шелухой мы восхищаемся теперь.

(Цитата: Oxxxymiron)

8/10


Статья написана 9 июня 2018 г. 10:59

Потерянная Шумерия-90

или венчание с Иштар во время чумы

«В обществах, достигших современного уровня развития производства, вся жизнь проявляется как огромное нагромождение спектаклей. Всё что раньше переживалось непосредственно, отныне оттеснено в представление...»

К одному из первых и самых известных романов Виктора Пелевина «Поколение П» (заглавие которого, как повелось в субжанре «пелевинщины», носит множество коннотаций) я шел довольно долго. Все отодвигал да отодвигал прочтения книги по всяким разным причинам. Наконец-таки прочел и, разумеется, остался доволен, хоть данное одно из первых произведений Пелевина выглядит несколько необычным для его пера.

«Образы, оторванные от различных аспектов жизни, теперь слились в едином бурлящем потоке, в котором былое единство жизни уже не восстановить. Реальность, рассматриваемая по частям, является к нам уже в качестве собственной целостности, в виде особого, самостоятельного псевдо-мира, доступного лишь созерцанию. Все образы окружающего мира собрались в самостоятельном мире образов, насквозь пропитанном кичливой ложью. Спектакль вообще, как конкретное отрицание жизни, есть самостоятельное движение неживого...»

Нет, само собой ««Generation «П» как всегда можно без оглядки разбирать на цитаты. Они не самые лаконичные и вызывающие улыбку, но все же пропитаны иронией, сарказмом и литературоцентричным осознанием бытия. При том же бытия довольно печального, чересчур ложного и эгоистичного, лишенного возвышенных целей. Теперь истины как таковой нет; есть лишь стремление выжить в замкнутой системе накопления и гниения капитала и общества. Взять те же диалог о российской экономике и виртуальном бизнесе, размышления о новой русской идее, экзистенциальной роли России в мире, современном (пост)капитализме, несамостоятельности российской политики, монолог Че Гевара в амплуа революционного буддиста об обществе потребления как примитивном беспозвоночном организме. И все же тут Пелевин не совсем тот Пелевин, который рванул в мир постсоциалистической литературы где, как он сам иронично заметил, модернизма отродясь не было, но неожиданно образовался постмодернизм.

«Спектакль — это стадия, на которой товару уже удалось добиться полной оккупации общественной жизни. Оказывается видимым не просто наше отношение к товару — теперь мы только его и видим: видимый нами мир — это мир товара. Современное экономическое производство распространяет свою диктатуру и вширь, и вглубь... В передовых странах общественное пространство заполнено целыми геологическими пластами товаров...»

После крайне сюрреалистичного, дзен-буддистского и естественно постмодернистского романа «Чапаев и Пустота», пропитанного во истину стебом, Виктор Пелевин написал практически реализм. Реализм, которому не надо выискивать фантастические допущения для предания абсурдности и антиутопической безнадежности. Всего-то и надо постараться довольно точно вспомнить «золотые» 90-ые и совсем чуточку гипертрофировать образы людей и событий, которые там водились в изобилии. Вавилен Татарский — маленький одинокий человек, который ни во что не верит. Даже в тот древний восточный мистицизм, в который лишь изредка окунается повествование. Азадовский — бескомпромиссный, решительный и без йоты скромности и сомнений карьерист, для которого шагать по головам даже не жизненное кредо, а не отторгаемая обыденность. Вовчик Малой — типичнейший новый русский, напичканный слишком реалистичной стереотипностью.

«Имеем ли мы право осознавать наши желания, даже более того, обладать сознанием!?- вот что стоит на кону современной классовой борьбы. У неё может быть только два исхода: в одном случае, нас ожидает уничтожение классов, мир, где трудящиеся смогут контролировать все сферы своей собственной деятельности. В другом... общество спектакля, в котором товар созерцает сам себя в им же созданном мире...»

Что уж говорить о проблематике, поднимаемой в тексте. Тут и Чеченский кризис и расползающаяся парадами суверенитетов страна, пропитанная ложью и первыми потугами новой манипуляционной политикой властей в информационном пространстве. Даже определенное пророчество в виде «ложнославянской идеологии/диктатуры». Черт подери, но Пелевин, как и в «S.N.U.F.F.»'е вновь прочувствовал будущее образами нарратива. В более позднем романе он предрек, как, во всяком, кажется мне, возникновение российско-украинского кризиса и войны (а не только сделал аллюзию по поводу существующего соперничества-противоречия между Россией и Западом). А в этом же он обозначил долгоиграющий, в том числе и в дне сегодняшнем, тренд российской государственной идеи (идеология же запрещена, а таким новомодным понятием мне один мой друг из соответствующих организаций обозначил сегодняшнюю экзарц-идею наших господ для народа). Так или иначе, лично у меня сложилось впечатление, что если бы не концовка «Поколение «П», то его можно было б рассматривать как самый что ни на есть настоящий реализм с незначительной примесью психоделики и реверансами в сторону эзотерики и буддизма. Последние в данном понимании романа лишь усиливают его бьющую серостью будней и безысходностью реальность.

«Самоосвобождение в нашу эпоху должно заключаться в избавлении от материальной базы, на которой зиждется ложь современного мира...»

Подведу итоги и выскажу еще пару мыслей напоследок. Бытие определяет сознание также, как и выбранная тема (эпоха) определяет авторский почерк и жанровую стилистику писателя. Безыдейная и совершенно не чарующая эра первоначального накопления капитала в новой России не оставила особого плацдарма для развертывания стандартной «пелевинщины» современному классику. Поэтому постмодерновости, абсурдистики и юморесок тут предельно мало, из-за чего «Поколение П» может быть крайне не интересно для фанатов среднестатического Пелевина и довольно любопытны для любителей мейнстрима российского толка. Еще добавлю пару слов об экранизациях романа — да-да, во множественном. Никогда не задумывались, что в целом неплохой, хоть под конец и слишком выделяющейся сокращенностью первоисточника фильм Гинзбурга, не единственный по данной книге Виктора? По мне «Москва 2017» 2012 года является как раз не обозначенной, но визуализацией сюжета книги. А что? Главный герой — российский делатель рекламы. Все происходит в рамках метафизического осмысления рекламы и ее влияния на потребителей. Маркетинг представлен в метафоре босхианских чудовищ. Присутствует некое божество, которое так или иначе связано напрямую с владычеством в мироустройство рекламного бытия. Так что ай-яй, товарищи с «ТНТ«!

Однозначно рекомендую читать людям, более симпатизирующих современному модернизму, но и старым-добрым поклонникам гуру тоже. И да, приведенные цитаты — вовсе не из работы Пелевина! Это Ги Дебор «Общество Спектакля» — публицистика от леворадикала-ситуациониста, историка, художника и писателя французского гражданства. Очень советую как довольно художественно, красочно и понятно поданные рассуждения о сути капитализма дня сегодняшнего и природе общества потребления. Почему все так и не иначе и что может статься совсем скоро — именно об этом пишет Дебор, во многом сходный в данной теме по взглядам с Виктором Пелевиным.

9/10


Статья написана 12 октября 2017 г. 17:33

*реклама клипа "Голос Омерики" непреднамеренна*

У России две проблемы,

или Величайшее Противостояние в Истории

Начну, наверное, с очередной анекдотичной крылатой пелевинской фразы, позаимствованной мной из романа «Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов и масонов»:

"— Что такое феминизм?

— Читали «Капитал» Маркса? Если проституция — это прибыль из п*зды, то феминизм — сверхприбыль оттуда же."

Не связанная эвфемизмами и цензурой, в своей откровенной, пусть и пошлой в критерии откровенности, цитата-то глубже и шире, чем кажется. Не упрек в борьбу за права женщин, гендерное равноправие, которое, безусловно, необходимо отстаивать в странах с феодальными пережитками, а намек на то, к чему пришло данное движение, даже скатилось. Инструмент манипуляции в политических игрищах и отличный бренд истинных демократий, с помощью которого можно отлично наживаться. К сожалению, даже передав контекст, один мой либеральный... нет, не чекист, а просто друг, правда, друг отличный, братан... нет, не масон, в смысле, а просто братик, таки увидел здесь лишь сортирную пошлятинку необразованного писаки, который глумится над бедными представительницами крайне древней жреческой профессии.

Возвращаясь конкретно к комментированию данного произведения Виктора Пелевина, должен сказать, что это что-то великолепное, настолько же масштабное, во истину постмодернистское, искусное и интересное, как и такие его вещи, вроде «S.N.U.F.F.» с «Чапаев и Пустота». И, самое главное, лучше «Т», который пусть и был, как и любая другая работа автора, с оригинальными концепциями (каббалистика для попадания в рукописные миры; души писателей, перерожденные в литературных персонажей; человеческая душа и мир в целом как сменяющие друг друга актеры на сцене, которые есть античные и иные боги), долей юмора, цитатами в народ и т.д., и т.д. *прочие не оспоримые плюсы пелевенщины*, был все же книгой чересчур занудной и монотонной, с крайне тягомотным развитием сюжета. И, по сути, дублированием «Чапаева и Пустоты», только, в отличие от того же «S.N.U.F.F.», плюсов у данного апгрейда аля модернизации самой известной и сильной работы Пелевина, в сравнении, конечно, не было. В этом смысле, как и в других, «Лампа Мафусаила...» — явное, бесспорное движение, даже мощнейший толчок вперед. И в плане концептов, и в плане персонажей, и в плане формы.

Перед нами четыре повести, четыре эпизода чуть ли не эсхатологического противостояния двух сверхсил человеческой истории — альянса масонских лож и светлого ордена чекистов, которое разворачивается во времени, в пространстве, в Пустоте, в экономике, голове, подсознании, политике, оккультизме и т.д., и т.д. *пелевенщина*. Четыре повести, которые умело как все вместе, так и по отдельности (особенно «космическая драма», где есть место политической сатире, исторической прозе, русской повести примерно так 19 века, хроноопере, научной фантастике и т.д, и т.д.) комбинируют и образуют отменные пастиши. Четыре повести, каждая из которых гладко и неожиданно нетривиально переходит в другую, образуя метапрозаический роман, а обращая внимание на многочисленные отсылки к предыдущим произведениям Виктора Пелевина («Т», «Чапаев и Пустота» — и это как минимум, самое что на поверхности), так и вообще его межпроизведеченский, общетворческий метароман. Метароман, в котором понимание реальности в очень обобщенном виде уже давно потерялось в постоянно изменяющихся даже не картинах на расстановку сил в мировой шахматной доске Человечества, не исторических вариаций тех или иных событий, а в сменяющих друг друга устройств мироздания made in the Pelevin's mind, где реальности лишь иллюзии в море Пустоты, где миры лишь взгляд Великого Ока на само себя, где все написано либо каким-то писателем, либо его творением, где реальность лишь сон кокаинового наркомана времен Гражданской войны, где реальность лишь книга бытия вневселенской сверхцивилизации, где реальность лишь одна из возможного бесконечного квантового множества возможностей, где реальность очередное изменение в темпоральных войнах, где реальность продукт войны древнейших цивилизаций галактики, и т.д., и т.д. *пелевинщина ж*. Не счесть числа этим потенциям, которые рождаются и занимают свое законное место в литературном Универсуме Виктора Олеговича по его душевному настрою. Или настрою коллектива авторов, которые пишут за тенью придуманного ими же лейбла-проекта (хорошо над этим поиронизировал сам Пелевин, кем или чем б он не был, в «Т»).

Как бы там не обстояли дела творческие на самом деле, перед нами четыре классных и мощных, безусловно, по всем критериям, постмодерновых законченных произведений, сводящих все, кроме пародирования и разрушения собственных жанров (как, for example, «исторический очерк» «Храмлаг», второй по крутости у меня после «Самолета Можайского», который деконструирует (пост)советскую архивно-историографическую документалистику; а как он объясняет корни зоновского российского блатняка — это так и вовсе сказка) и прочих чисто постмодернистских задач, говорят о главном. Через черно-юмористические и иронические, не скрыто сатирические, моменты, «Лампа Мафусаила» доносит до нас размышления, в не очень-то и законспирированном облике, из второй части названия романа. Да-да, не последняя, а лишь крайняя битва нас, бравых чекистов, и их, лицемерных масонов. Восток и Запад, Россию и прочую Европу + Америку, нашу и их(нюю) цивилизации. Вечное, действительно глупое, непрогрессивное историческое противоборство*, где амбиции обеих сторон, кои стоит обозвать ненаучно, как говорит один мой знакомый профессор, понтами, заставляют нас повторять одни и те же матрицы-программы, лезть, возвращаясь и скатываясь, в одни и те же отхожие ямы и анналы истории, более похожие для нашей исстрадавшейся Родины именно что на аналы. И, как по мне, тут Пелевин не за какую-то одну сторону, пусть он и человек антисоветский, в том числе и в некоторых изречениях конкретно в данной книге, а за пагубность и откровенную глобального масштаба глупость обоих субъектов конфликта. Показать эту неизбежную данность у Виктора Олеговича вышло блестяще. Все аллюзии на современные политические коллизии и происшествия, исторические и прочие вещи видны, так сказать, не вооруженным глазом под всей этой эмалью из иронии и порой порнографической сатиры. Ведь, как ни крути, а масонам «по*бать на русский космизм».

Для меня «Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами» — яркая, новая и довольно неожиданная ступень в творчестве автора, явная эволюция по восходящей через несколько падений в неудачное самокопирование. Книгу надо читать, обязательно, ибо где еще без всяких там политкорректностей и фальсификаций исторической науки можно узнать неподдельную и искреннюю, наполненную отвагой и доблестью, цепь схваток чекистов с масонами?

Итог: наивысшая оценка

* — противоборство, как мы видим, продолжается не только в политике и экономике. То есть, конечно, в последнем мало вероятно, что оно вообще имело место быть и начиналось хоть в какой-то из реальностей, но что оно перешло вновь в культурную сферу, точнее в подкультурную, подземную, точнее андеграундную, это точно. Да, я про «битву рэп-сверхдержав», про баттл Oxxxymiron'а** и Dizaster'а, которая скоро состоится на исконно масонских землях.

** — настоящий участник «холодной» рэп***-войны, который скоро станет воителем в «горячей», также сыграет роль Митру в новой, второй, российской экранизации Пелевина. Так как для меня это будет первый российский фильм в этом году, в который я направлюсь на просмотр именно в кинотеатр, думаю, и на кинематографическом поле скоро состоится очередная крайняя битва. Разумеется, оная есть часть военных действий, объявленных Министерством культуры англосаксонским масонским ложам против продвижения на наши территории их информационных орудий массово пропагандистского поражения.

*** — «И мы родились не в тот век, В холодной державе, не на том полушарии». Хм, возможно, рано мы товарища Мирона Яновича записали в чекистские первые ряды. Нужно вновь проверить на наличие связей с вольными каменщиками, только на этот раз не через вай-фай и розетку. Видимо, и авторскую литературу стоило пролистать. Под носом ведь все оставил, экий масон хитрож...





  Подписка

Количество подписчиков: 95

⇑ Наверх