| |
| Статья написана 14 февраля 2012 г. 01:21 |
Развели в конкурсной теме непойми что. Смотреть противно. Крепко задумался в целесообразности дальнейших ФЛР — ну или по крайней мере собственного в них участия. Ей-богу, есть тысяча и один более достойный и интересный способ приложения сил, мозгов и расходования времени.
|
| | |
| Статья написана 9 февраля 2012 г. 11:28 |
Продолжение разбора рассказа "Один день после войны". Из аудитории: У меня осталось чёткое ощущение, что это было исходно вставлено как имя — что в таком печальном положении оказался не просто человек, а... надо было какое-то сильное имя, и дальше он попытался вставить какие-то моменты, чтобы это подкрепить, но у него ничего не... А. Балабуха: Но понимаете, в чём всё дело: в этом случае можно было бы использовать абсолютно любое имя. Это мог быть с таким же успехом Василий Иванович Чапаев, генерал Брусилов или штабс-капитан Рыбников, и ничего бы от этого не изменилось. Вот в чём всё дело. Из аудитории: Нет, это смотрится как кусочек из другого пазла, я не спорю. А. Балабуха: Да, это авторский произвол, абсолютный. Б. Богданов: Мне вообще, кстати, непонятно, зачем там "бесноватый кайзер". Это я где-то читал, вот точно, и на форуме он несколько раз это написал... С. Удалин: "Бесноватый кайзер" — это хорошо. ...
Б. Богданов: То ли у Щепетнёва, то ли ещё у кого-то. А. Петров: Ну, как бы... "Бесноватый кайзер" — персонаж, заменяющий "бесноватого фюрера". Б. Богданов: Это понятно. Это же кто-то придумал, кто-то изобрёл... А. Балабуха: Тогда хотя бы нужно было сказать, что это Вильгельм III. Понимаете? Поэтому не срабатывает. Б. Богданов: Мне просто это резануло, потому что я это у кого-то читал, и мне это показалось ну совершенно лишним. А. Балабуха: Лишнее, конечно. Поскольку это не поддержано и не обыграно. Понимаете, всё, что не поддерживается и не обыгрывается текстом, а остаётся одним случайным, даже удачным, (слово неразборчиво) — оно не срабатывает. А. Петров: "Бесноватый кайзер" — это может быть какая-то веха времени просто. Б. Богданов: Понятно, что это конец 30-х — начало 40-х по времени. А. Балабуха: Нет, по времени это уже после Второй мировой, то есть по времени это середина 40-х. Б. Богданов: Ну, может быть. А. Балабуха: Причём он воюет непрерывно от Первой мировой до конца Второй мировой, заметьте. Причём очень интересно, что это альтернативная история, в которой европейская война шла без перерыва от Первой мировой до конца Второй мировой. По деталям. С. Удалин: Тридцатилетняя война. А. Балабуха: Да, да. С 14-го по 44-й, грубо говоря. Б. Богданов: тогда непонятно, откуда может взяться там "бесноватый кайзер". А. Петров: "Бесноватый кайзер" тогда не работает, потому что есть альтернативная история первого типа и... Б. Богданов: Ему тогда неоткуда взяться, он возник по другим причинам. А. Балабуха: В принципе, можно сказать: "Кто виноват, что у Вильгельма II родился бесноватый сынок?" Понимаете, можно. Из аудитории: Вильгельм и был в этом виноват. Б. Богданов: Мы, читая это словосочетание, ожидаем конкретного вполне (персонажа). А. Балабуха: А представьте себе, что вот такой сынок бы уродился у Вильгельма и унаследовал трон. С. Удалин: Не, в принципе, это датировка. А. Балабуха: А датировки там другие есть, тоже маркёры. А. Петров: (Обращаясь к С. Удалину.) Сергей, тут есть некоторые... — я вот сейчас попытаюсь сказать — есть альтернативная история, когда ход событий в общем и основные какие-то вехи, войны и так далее — они остаются как бы неизменными, меняются детали. А. Балабуха: Да. А. Петров: А есть альтернативки, где меняется весь ход истории. Вот в первом случае какие-то основные вехи имеет смысл сохранить, во втором нет. А. Балабуха: Нет, здесь ход событий не меняется, более того, я бы сказал, что здесь использована концепция (совершенно справедливая, кстати, историческая), что все европейские войны начиная с Первой мировой и кончая концом Второй мировой — это всё одна непрерывная Европейская гражданская война. А. Петров: Это безусловно. А. Балабуха: И это здесь проявлено, хотя очень слабенько и неинтересно. Вот так скажем. А. Петров: Вторая мировая война исправляла ошибки Первой мировой войны. Не "ошибки", вернее, а, скажем так, несправедливости. Б. Богданов: Рубила узлы. А. Балабуха: Нет, ну в середине же были там и другие войны (...) — это всё были эпизоды одной войны. А. Петров: Связанный исторический процесс, да. То есть Первая мировая война — она маятник в одно крайнее положение поместила, Вторая мировая война... С. Удалин: В то же крайнее положение. А. Петров: Не совсем. Но это уже разговор не о рассказе, а о каких-то вещах, совершенно отвлечённых. С. Удалин: Уже то, что этот рассказ позволяет о чём-то поговорить, уже очень немало. А. Балабуха: Нет, поговорить — позволяет, но... Ты понимаешь, вот это вот, Серёжа, то, что у нас на студии есть, когда мы премию свою вручаем: за наиболее интересную рукопись, за наиболее интересное обсуждение. Обсуждение может быть самой жуткой рукописи — но обсуждение было интересным. Вот здесь — да. Разговор, может быть, и интересный вокруг этого, но сам по себе рассказ таковым не является ни в коей мере. Вот что я хочу сказать. Из аудитории: Я с рассказом не поняла, на чём исходно был акцент. Потому что по сюжету там... сюжетной линии никакой особо нет, поэтому я ожидала, что или там будет какое-то психологическое раскрытие персонажа, что тоже... (...) Соответственно, акцент, я думаю, был всё-таки именно на альтернативной истории. А. Балабуха: Но главное, что при этом в этой альтернативной истории получается путаница. Почему у него в финале оказывается, что и Луначарский, и Циолковский функционируют уже после Второй мировой фактически. Циолковский становится долгожителем, Мафусаилом совершенно, Луначарский, в общем, тоже. Непонятно. Но кроме того, мне это ещё очень напомнило, эта самая попытка переписать вот таким образом историю, — помните или нет, был у Славочки Рыбакова рассказ про доброго Сталина? Вот что-то у меня вот тут ёкнуло совершенно чётко. Б. Богданов: Мне очень сильно Щепетнёва напомнило. А. Балабуха: Да, что-то есть, вы правы. С. Удалин: Чем? Словом? Б. Богданов: Нет, ситуацией. А. Балабуха: Ситуацией, действительно. Словом-то нет, потому что со словом здесь тоже большие напряжёнки, причём попутно — всё очень хорошо, мне очень нравится, но — какая бы ни была альтернативная история, но в XX веке "офицер почистил камзол"... Извините, камзолы вышли как-то из моды слегка раньше, какая бы это ни была альтернативная история, но это всё-таки не XVII век, блин, и не XVIII. А. Петров: Припудрил парик, почистил камзол... Из аудитории: А вот здесь автор точно — мужчина. Женщина бы такой момент не упустила. (...) Из аудитории (другой голос): Она бы не стала про Чапаева писать. А. Балабуха: Да, вы правы... А. Петров: Я считаю, что это гнусный феминизм. Женщина имеет полное право писать хоть про Чапаева, хоть... Из аудитории: Она имеет право ещё и не писать про Чапаева — и пользуется этим правом. (Смех в аудитории.) С. Удалин: Тогда это будет у него не просто камзол, а там, не знаю, двубортный какой-нибудь... Из аудитории: Да нет, просто женщина сообразит, что о камзолах тогда речь не шла. А. Петров: Нет, нет, нет. Женщина женщине рознь. Есть женщины, которые вообще ничего не соображают. А. Балабуха: Мужики тоже, к сожалению. А. Петров: Это явление такое, не связанное с полом. С. Удалин: На самом деле нет. Женщина, которая будет писать альтернативную историю, она всё-таки будет знать, что это не камзол. Из аудитории: Конечно, она будет дотошно разбираться в этих деталях, в которые не рискнёт сунуться (мужчина). С. Удалин: В этом смысле согласен, да. А. Балабуха: Не, ну а иначе получается галифе с гульфиком. Как-то оно... (Смех в аудитории.) С. Удалин: С капюшоном. А. Балабуха: Так что, в общем... Причём действительно, что справедливо заметили, — насчёт размытости. Понимаете, вот тут как бы два момента. С одной стороны, традиционное для России "все чиновники — сволочи", "все спецорганы — сволочи", и ГБ сволочи, и "охранка" ничуть не лучше (или наоборот), и все гнобят хорошего человека. И тем не менее всегда есть луч света в тёмном царстве, и исходит он от наших святых интеллигентов, от нашего святого наркома просвещения Луначарского и от святого пионера ракетостроения Циолковского. Кстати, вообще вот этот вот анекдот с Циолковским мне напомнил... Помните, я вам рассказывал эту байку (обращаясь к С. Удалину). Меня, например, ударила эта вопиющая лжа про Циолковского, это, по-моему, самая гнусная альтернативная история, которая здесь есть, потому что Циолковский действительно... Был момент, когда он пытался искать себе спонсора, а у него ещё были друзья-доброхоты, и однажды ему таки спонсора нашли. Калуга, как вы знаете, был крупнейший купеческий центр — купцов первой и второй гильдии в Калуге было больше, чем в Москве или Петербурге. И нашли ему некого купчину, который в общем заинтересовался идеей. Циолковский, почистив камзол, отправился в ресторан, где купчина обедал — он был приглашён. И купчина, когда он вошёл в этот отдельный кабинет, купчина первым делом у него спросил... С. Удалин: "Водку будешь?" (смеётся). А. Балабуха: Нет. Говорит: "Сколько?" Циолковский подумал, почесал затылок и сказал: "Сто". Ну, купчина взглянул на него с некоторым уважением и сказал: "С этого места подробнее". Циолковский начал перебирать: что 13 копеек на бумагу, 14 на гвозди, 2 рубля на жесть, 5 на издание брошюры... Купчина на него посмотрел и сказал: "Нищим не подаю. Пшёл вон". Он-то думал, что имеются в виду тыщи. У Циолковского был не тот размах, на самом деле. У него размах был философский, в его построениях. А тут... И поэтому говорить о том, что Циолковский нашёл себе спонсоров для того, чтобы строить звездолёт... Ну, ребята!.. Да ещё и "звездолёт"!.. С. Удалин: А может, он их сам нашёл. Из аудитории: А хорошая точка зрения, между прочим, она очень часто сейчас пиарится, в последнее время. Вопрос о том, кто из богатых кому подаёт и сколько. Люди состоятельные — я не помню точно, кто, на уровне Дональда Трампа — вполне готовы инвестировать в серьёзные проекты... С. Удалин: Начиная от. Из аудитории: ...начиная от. Всё, что меньше, и уличные подаяния — это не их специальность нисколько. А. Петров: Нет, я бы всё-таки не... Из аудитории: Смотрите, как давно это в почёте. Абсолютно, абсолютно справедливо. А. Петров: Что касается меценатства, это очень сложное явление. Из аудитории: Здесь речь не о меценатстве, здесь речь о грамотных инвестициях. А. Петров: Тогда б он не говорил слово "подаёт", потому что инвестиции и "подаёт" — это немножко разные вещи. Из аудитории (другой голос): Инвестиции — это всегда очень высокая планка задаётся. А. Балабуха: Давайте не путать, спонсорство не есть инвестиции. Спонсорство — это чистое вложение, как и меценатство. Инвестиции — это другое. Но здесь сказано, что "нашёл спонсора", того, кто готов вложиться в его проект ради чести, а не ради прибыли. Это спонсорство и... ну, с Циолковским это как-то совершенно не вяжется. А самое главное, что, опять-таки, здесь нарушается... Понимаете, в своё время, я не помню, кто это сказал (по-моему чуть ли не Пропп), что в сказке на яблоне могут расти молодильные яблоки, но не могут расти груши. Вот здесь то же самое. Альтернативная история — штука хорошая, но есть не только факты истории (с которыми мы можем обращаться достаточно произвольно), есть некоторые хронологические последовательности. А вот с ними уже обращаться произвольно нельзя. Вторая мировая война не могла начаться через год после Первой, понимаете? При любом крутеже. Общество бы этого не проглотило, оно не было готово к этому никак, ни с какой точки зрения. Вот так и здесь. (Продолжение следует.)
|
| | |
| Статья написана 25 января 2012 г. 00:02 |
Что ж, уважаемые участники, приём рассказов на фантЛабораторную работу закончился, не успевшие — добро пожаловать на внеконкурс. Всего нынче прислали 119 рассказов. Под катом — полный список по названиям. Дли-и-и-и-и-инный список...
- Ад, который мы создаём
- Ангел
- Ангелы здесь не живут
- Бабочка
- Богохульник
- Божий промысел
- Больше не будет идей
- Бронто
- Быть муравьём
- В один конец
- В плену
- В тенях большого города
- Вареники
- Великая потеря
- Вирус Скорцени
- Внеземной персиковый
- Враг человеческий
- Голубой тюльпан
- Город трёх рек
- Горячий противник
- Господин волшебник
- Грустная история мадам Штовски
- Джон Карсон и его дети
- Диплом
- До утра
- Дождь из червей
- Ещё один апокалипсис
- Жарким июльским утром
- Зачем людям мозги
- Защитник
- Земля №1677
- Из рук Феликса
- Изгой
- Иммигрант
- Имя нам — легион
- Инквизитор
- Исход
- К вопросам человеческой морали
- Каменное слово
- Канат
- Квартирный вопрос
- Колесо обозрения
- Кочевник
- Кошеррида
- "Лазарь"
- Лунная дева
- Лучший враг
- Люди и нелюди
- Марко и Петра
- Маркус
- Метод амёбы
- Минус на минус даёт...
- Миска молока
- Мотыльков надо кормить
- Найти врага
- Начало пути
- Нашествие
- Не написанный роман
- Не последний понедельник
- Нечеловеческое решение
- Новый сосед Января Фёдоровича
- Одиночество вдвоём
- Одиночка
- Однажды, дважды, уже никогда
- Охота к перемене лиц
- Пасьянс из карт Таро, разложенный парнем по имени Стив в мире победившего зомби-апокалипсиса
- Песнь песков и праха
- Платяной взгляд на жизнь
- Плохой Йорр
- По нитям сна
- Побег
- Под тенью звёзд
- Покер с двух рук
- Последний новый день
- Последний полёт опричника
- Посмертная миссия спасителя
- Почти друзья
- Пришедшие с миром
- Проект "Скай" и Зоуи
- Прометей Предвечный
- Пряник
- Психодесантник
- Пульс живой Вселенной
- Пусть колокольчики звенят
- Разлитая вода
- Размен
- Расколотый луч
- Рассказ последней лампочки
- Рахас
- Реформа блаженного Атикина
- Рождение единства
- Рыжая жопа, что смотришь?
- С чистого листа
- Своей дорогой
- Сказка о сандаловом дракошке
- Слишком человек
- Слово и дело
- Советник Иванов
- Соло
- Страха смерти больше нет
- Суфлёр
- Таинственная история об исчезновении кольца лорда Мейрика, а также о странностях детектива Грейта Джосса, Крысолова и Юркого
- Терминальная стадия
- Только змеи сбрасывают кожу
- Убрать город к празднику!
- Увы, мой друг Латакия
- Углём по логике
- Угрызенцы
- Ульрих
- Утопия
- Фантасмагория (Муза — Ф — азуМ)
- Хане-Потрошительница
- Хранитель
- Чёрный ящик Пандоры
- Честь
- Чужими руками
- Шанс вернуть свою жизнь
- Эгалите
- Электрическая весна
Если вы не нашли в списке своего рассказа, но точно помните, что я его у вас принимал, равно как если я переврал название — не надо шуметь и ругаться в комментариях и на форуме, лучше напишите мне приватное сообщение. Напоминаю, что первый тур конкурса — авторский самосуд по группам — стартует в полночь с 28 на 29 января. П.С. Теперь, когда число рассказов, поданных на основной конкурс, известно — можно посчитать: для того, чтобы один победитель внеконкурса участвовал в финале, требуется 24 рассказа, чтобы в финал прошли двое внеконкурсантов — на внеконкурсе должно быть 48 работ, трое — 72, и так далее.
|
| | |
| Статья написана 22 января 2012 г. 15:56 |
Уважаемые участники! Времени осталось всего ничего, каких-то два с хвостиком дня — в полночь с 24-го на 25-е января приём рассказов завершается. Сроки приёма строгие: даже если вы опоздали на несколько минут — вы опоздали, имейте это в виду. В связи с этим хочу обратить ваше внимание на один момент: принимая рассказ, я всегда вам пишу, что рассказ принят (или что-нибудь в этом роде). Я в Сети не всё время, но как минимум один-два раза в день я занимаюсь конкурсными рассказами. Поэтому если, скажем, вы прислали свою работу когда-то там, больше суток назад, а я вам ничего не написал — вероятно, я почему-то пропустил ваше сообщение. Пожалуйста, напишите мне ещё раз, и, желательно, до окончания приёма рассказов. Для тех, кто всё-таки опоздает: есть внеконкурсное состязание. Никаких других объявлений о приёме рассказов на внеконкурс больше не будет, всё скажу сейчас. Приём рассказов туда — на 4 дня дольше, чем на основной конкурс, и заканчивается в полночь с 28-го на 29-е. На внеконкурс разрешается присылать рассказы объёмом до 40 000 знаков, числом до 4-х штук от автора — и (обратите внимание!) на этом все отличия внеконкурса, касающиеся условий приёма, заканчиваются. Всё остальное — так же, как на основном конкурсе. Никаких послаблений по теме, никаких рассказов из загашника, никакой не-фантастики, и так далее. И ещё один момент: напомню, что в августе сего года, на Петербургской фантастической ассамблее будет проходить рассказный мастер-класс Марии Галиной, тема мастер-класса — та же, что и у нас на конкурсе. Если вы собираетесь в нём участвовать, вы уже прямо сейчас, посылая рассказ, можете указать: "хочу на мастер-класс". Впрочем, вы можете сделать это и позже.
|
| | |
| Статья написана 20 января 2012 г. 19:44 |
12 А. Балабуха: Так, что дальше будем делать? Что у нас следующее? Подряд или как? А. Петров: А вы скажите, если вам не трудно... А. Балабуха: Мне не трудно. Мне, сударь, ничего не трудно. "Память — глаза мои"... (В аудитории тишина.) С. Удалин: Молчание (смеётся). А. Балабуха: Хотя, между прочим, любопытно. "Один день после войны"... С. Удалин: Любопытно. А. Петров: Это про этого самого... С. Удалин: Про Чапаева. А. Балабуха: Ну, вот тогда давайте сделаем так: одно — что мне показалось, другое — что вам показалось любопытным. (...) А. Балабуха: Ну, давайте начнём с того, что показалось интересным Удалину, я человек вежливый. Итак, "Один день после войны". Все читали? И кто чего может сказать? Удалин, тебе показалось любопытно? ...
С. Удалин: Мне любопытно... Дело в том, что я, как сидящий тут рядом со мной Саша Петров, большинство текстов просматривал на предмет типа "а стоит ли читать дальше?" Когда я начал читать эту вещь, я понял, что её стоит читать дальше. С точки зрения языка, атмосферы, наверное... Человек просто умеет писать на русском языке. Может быть, это где-то дальше пропало, но начало оставило такое впечатление. Конец — ну да, в принципе, да... А. Петров: У меня к этому рассказу всего один всего вопрос. Я его озвучу и буду дальше молчать. Почему именно Чапаев? С. Удалин: А почему нет? А. Петров: Ну, как-то, в общем-то, Чапаев — это вполне характерный культурный феномен, явление. С. Удалин: А почему у меня был Матросов? За счёт известности, именно поэтому. А. Балабуха: Тоже, кстати, культурный феномен. А. Петров: Раз так, значит, из каждого абзаца должны какие-то аллюзии, отсылки стрелять и так далее. А. Балабуха: А-а! Стоп, стоп-стоп-стоп! Вот главный вопрос — не "почему именно?", а "почему нет этих аллюзий?". А. Петров: Да. Это именно чеховское ружьё, которое повесили — а оно висит и не стреляет. Б. Богданов: Я могу предположить, почему там нету отсылок. Это попытка сделать Чапаева не анекдотичным человеком, мемом, который существует... А. Петров: А это уже сделал Пелевин. Б. Богданов: Ну, я не читал, я не знаю. А. Балабуха: Ну, "Пелевин и..."... ой, "Чапаев и Пустота". С. Удалин: "Пелевин и Пустота" — это хорошо (смеётся). А. Балабуха: Ну, проговорка по Фрейду, блин. Б. Богданов: Вот, может быть, как попытка — вот это. Хотя мне привлечение именно Василия Ивановича показалось излишним (слово неразборчиво). А. Балабуха: Я понимаю, конечно, можно было сделать его Рыбниковым, вполне. Штабс-капитан Рыбников тоже был. С. Удалин: Хороший был капитан. А. Балабуха: Ага. Так что, вот... А. Петров: Ну просто... сам момент узнавания — он должен на что-то играть. Вот читатель читает, он встречает знакомую фамилию — дальше он начинает сопоставлять тот образ, который сидит у него в голове, и тот образ, который даёт ему автор. И между этими двумя образами как между двумя пластинами разной полярности должны проскакивать какие-то искры. Иначе в конце концов читатель просто... Из аудитории: Надо полагать, автор совсем другую задачу себе ставил. Автор ставил задачу показать... Чапаева с Пустотой. Он не хотел давать отсылок как раз уже по вышеозвученным причинам. А. Балабуха: Нет. Вот секундочку, понимаете, в чём всё дело, я позволю себе поддержать Сашу, только немножко с другой позиции. Вы не совсем правы. Можно не делать отсылок к Чапаеву-историческому. Но — одно из двух. Если уж ты даёшь это имя и даёшь этого персонажа, даже в какой-то альтернативной истории, то должны быть отсылки к Чапаеву действительно как к культурологическому феномену. Всё-таки не забывайте, что он стал персонажем фольклора — "раз", и персонажем, действительно абсолютно неисторичным, абсолютно лживого и так далее, но потрясшего два поколения, по крайней мере, фильма (и действительно заслуженно потрясшего). И поэтому, избрав такое имя, нужно заставить его работать на свой замысел. И что бы он (автор) не хотел показать, он должен это подобными отсылками подкреплять. Найти, повернуть, заставить этого самого Чапаева на своих паротанках... — но как-то связать его с чем-то, что мы о Чапаеве знаем, хоть из анекдота, хоть из истории, хоть из фильма, не важно. Но чтобы какие-то ассоциации в мозгу щёлкали. Причём — новые, те, которые работают на его замысел, автора. Вот тогда да, тогда это работает. А иначе это имя — оно выглядит совершенно искусственным, впустую стоящим. С. Удалин: Кстати, насчёт паротанков. На самом деле у Чапаевской дивизии были танки. А. Балабуха: Не было. Бронеавтомобили — были. Причём, я прошу прощения, мало кто у нас об этом знает, но Чапаевская дивизия была гораздо больше моторизованной, чем кавалерийской. И сам Чапаев, между прочим, никогда не скакал на лихом коне, а разъезжал в лихом "паккарде". Из аудитории: Что?!. А. Балабуха: Абсолютно точно! С. Удалин: И более того... Из аудитории: Я полностью вам верю, я считаю это совершенно справедливой информацией, но я поражена как русский человек. А. Балабуха: Клянусь! Об этом есть публикации, и достаточно серьёзные, научные. Б. Богданов: Как положено порядочному комдиву. Из аудитории: Развенчиваем мифы. А. Балабуха: Да, да. С. Удалин: Насколько я читал, он, собственно, в конце концов погиб, потому что, извиняюсь, почему-то у ихнего самолёта не было бензина. А. Балабуха: Совершенно верно, он собирался улететь. Ему улететь не дали, потому что, извините, самолёт не мог взлететь. Как всегда горючка вытекла, потому что кто-то дырку пропустил в бензопроводе. А вовсе не в реке Урал он тонул. С. Удалин: Но я читал, что всё-таки именно танки. И там была какая-то проблема, когда они то ли по Каме, то ли по чему-то с баржи не могли спуститься. А. Балабуха: Ну, пан начальник, ну не было вообще в России в это время нормальных никаких танков, даже английских. Первая мировая, не забывай. А. Петров: Скорее всего, бронеавтомобили. А. Балабуха: Бронеавтомобили — да, бронедивизион — был, и не один, по-моему, два или три бронедивизиона было в его дивизии. Бронеавтомобили однобашенные и двухбашенные, и одни были "остины" Ижорского завода, а другие какого-то другого завода, я не помню. Их достаточно много у него было, действительно. Но это были пулемётные машины без артиллерийского вооружения, бронеавтомобили с противопульной бронёй. А танков не было, клянусь. С. Удалин: За что купил — за то продал. А. Балабуха: Это просто не могло быть технически, танки в это время были всерьёз у Англии и у Германии. Даже у французов ещё только-только опытные образцы были. А. Петров: Нет, у французов тоже были тогда танки. А. Балабуха: Были, но опытные образцы, их очень мало было. С. Удалин: У французов-то, в принципе, и во Вторую (мировую войну) не было танков. (Смех в аудитории.) А. Петров: Просто у французов во Вторую была незавидная судьба. А. Балабуха: А, это да. Но это уже отдельный разговор. Но, конечно, с Чапаевым вот это очень важно связать, и я подозреваю, что здесь как раз автор, может быть, и не зря говорил про его паротанки и прочее — что это, может быть, единственная отсылка, которая реально работает к реальному Чапаеву. Но она единственная на весь текст. Маловато. А. Петров: Но тут есть ещё один момент, я тогда скажу. Мне кажется: то что мы говорили раньше, обсуждая какой-то другой рассказ, что если какие-то малоизвестные факты — вот как в случае с Чапаевым... А тут получается, что малоизвестные факты, да ещё преломлённые в зеркале альтернативной истории... А. Балабуха: Правильно. Правильно! А. Петров: ...и уже чёрт разберёт, где правда, где неправда, где вымысел, где фантдопущение, где ещё что, и Чапаев ещё при чём-то тут. А. Балабуха: Саш, вы абсолютно правы, и мне к этому нечего добавить. С. Удалин: На самом деле проблема в том, что собственно про Чапаева никто не знает, чем он занимался до того, как. А. Балабуха: Да нет, главное, что никто не знает, чем он занимался после того, как — я вам рассказывал эту историю. С. Удалин: Хотя бы смотрели кино. А. Балабуха: А, ну это да. Но оно не имеет к реальности никакого отношения, это вроде штурма Зимнего Дворца. С. Удалин: Сыграть на его биографии в принципе невозможно, потому что её никто не знает. А. Балабуха: Поэтому можно играть только на имени и на культурологическом феномене. Но никак не на фактах биографии. А. Петров: Факты биографии можно подать под видом реалистического, сугубо исторического... А. Балабуха: И поэтому, извините, когда у него даже этот самый поручик оказывается Петькой, у меня и то сердце хоть чуть-чуть зашлось. Но он пропадает дальше. С. Удалин: Петька-поручик — это интересно. А. Балабуха: А второй, который там в революционеры подался. Б. Богданов: Но у них же не случилось там революции. С. Удалин: А, не помню, Фурманова там нет? (Смеётся.) А. Балабуха: Но когда... Сперва-то там всё фамилия, фамилия, а потом, когда он говорит: "Надо ещё Петьку разыскать", — опа! Вот это сработало. Но опять же — это отрабатывает культурологическую линию. Но невнятно, и этого мало чрезвычайно, одна точка. А. Петров: Ну, это приём сам по себе, который ни на что не работает. А. Балабуха: Да, совершенно верно. (Продолжение следует.)
|
|
|
облако тэгов
