Сюзанна Кларк Джонатан Стрендж и мистер Норрелл Издательство: СПб.: Азбука, М.: Азбука-Аттикус, 2016 год, 5000 экз. Формат: 60x90/16, твёрдая обложка + супер, 864 стр. ISBN: 978-5-389-11200-1 Серия: The Big Book Комментарий: Cамостоятельный роман из цикла "История английской магии". Иллюстрация на обложке У. Вебба, внутренние иллюстрации П. Розенберг

Этот толстый роман хвалят за тонкий юмор. Присоединяясь к хору, приведу два примера:

"... дом мистера Лассельса на Бретон-стрит* считался одним из лучших в Лондоне. Он изумлял тем совершенством, какого может достичь лишь очень богатый и незанятый человек, посвятивший большую часть времени собиранию картин и скульптур, а большую часть душевных сил — выбору мебели и обоев. Лассельс обладал безупречным вкусом ...".

"Он пробормотал что-то о честном выражении лица мистера Норрелла.

Йоркских волшебников такой ответ явно не удовлетворил (а если бы они имели честь самолично лицезреть мистера Норрелла, этот довод убедил бы их ещё меньше)."

Как выясняется по ходу повествования, Герберт Норрелл действительно довольно глупый и к тому же чрезвычайно вредный мистер. В конце, избавившись от влияния плохого человека, мистер Норрелл раскаивается и исправляется.

Тема юмора Кларк достойна отдельного исследования (при хорошем знании английского языка). Мне же в этом далеко из ряда вон выходящем романе показался в большей степени заслуживающим внимания его сатирический уклон. Начну с маленького вступления, к сатире отношения не имеющего.

Самым приятным для меня сюрпризом было ясное, хотя и малозаметное указание на местонахождение описываемой автором части большого альтернативного мира. Это одно из отражений Амбера во времена правления короля Оберона. Джон Аскгласс называет себя сюзереном (Стрендж подозревает, что он не просто сюзерен, а ещё и приёмный сын Оберона) этого могущественнейшего повелителя светлой части веера миров.** В главе 34 джентльмен с волосами, как пух на отцветшем чертополохе (очень неприятный тип, как постепенно выясняется, настоящий злой волшебник, просто изверг) приводит Стивена в некий город на краю пустыни. Попасть в это место пешком можно только тем способом передвижения, которым пользуются герои Хроник Амбера. Собственно говоря, хотя Амбер и невообразимо далёк от мест, где происходит действие романа, этот лёгкий но многозначительный поклон Сюзанны Кларк в сторону Роджера Желязны пришёлся мне очень по душе. С Амбером роман Кларк связан ещё одной незаметной ниточкой, о которой скажу позже.

В остальном действие романа никак с Амбером не связано. Главное здесь — это постоянные насмешки автора над всем английским обществом начала 19-го века (от оборванца, старающегося казаться чародеем, до министров и членов королевской семьи и, страшно сказать, самого короля Георга), которые рикошетом замечательно метко попадают в кое-какие современные, с позволения сказать, лица, в виде пощёчин.

Издевательства над английской армией мне понравились больше всего. Эти эпизоды до такой степени напоминают правдивые рассказы барона Мюнхгаузена, что начинаешь представлять, как Сюзанна Кларк пишет свой роман, а перед ней на столе лежит небольшой томик Распе, куда она иногда заглядывает. Короткий отрывок приведу полностью:

"Проведя рекогносцировку, полковник Виккери выяснил, что в лесу полным-полно французских солдат, готовых обстрелять британскую армию. Офицеры обсуждали, что делать, когда появился лорд Веллингтон. "Полагаю, мы могли бы обойти лес, — сказал Веллингтон, — но это долго, а я спешу. Где волшебник?"

Кто-то ушёл и привёл Стренджа.

"Мистер Стрендж, — сказал лорд Веллингтон, — думаю, вам не составит труда переместить несколько деревьев. Пожалуйста, уберите лес!"

Стрендж сделал, как было приказано, и перенёс лес на другую сторону долины. Французы остались на голых камнях без всякого прикрытия и быстро сдались."

Стрендж быстро и точно выполнял и другие аналогичные поручения Веллингтона — менял русла рек так, чтобы англичане оказались в лучшей позиции, чем французы; строил за одну ночь дороги "римского образца, с хорошими канавами на обочинах для стока воды и плотно подогнанными плитами на поверхности" (дороги и многочисленные наколдованные мосты исчезали через час после того, как по ним проходил последний солдат английской армии); перенёс однажды на несколько миль целый город (Памплону), т. к. Веллингтону не хотелось исправлять ошибку на карте (эти два деятеля привели местность в соответствие с картой).

Всё это сплошная сатира и немного юмора. Веллингтон побеждал французов отчасти, конечно, потому, что в Испании не было Наполеона (Сульт, Мармон, Массена и другие генералы допускали грубейшие промахи), но, главным образом, по причине поддержки англичан испанскими партизанами; не нужна была испанцам французская культура, они предпочитали жить в дикости, но оставаться свободными***(и чтобы на их троне не сидел бездарный брат Императора). Примерно такая же мистерия происходит и в 1815 году при Катр-Бра и Ватерлоо, где магическая активность Стренджа становится ещё более масштабной, чем в Испании. Зачем автор делает из Веллингтона идиота (хватило бы и его просто фантастической недальновидности в первом разговоре с волшебником), не очень-то понятно, ведь даже французские офицеры в своих воспоминаниях о пиренейских сражениях пишут о его действиях с уважением.

Вот многозначительное свидетельство маршала Сюше из последней главы его мемуаров (речь идёт о военных действиях 1814 года):

"... ход событий ускорился. 8 сентября пала крепость Сан-Себастьян и подходила к концу оборона Памплоны. 7 октября армия под командованием лорда Веллингтона форсировала Бидассоа, овладела позицией при Круа-де-Букет и у форта Байонет, перенеся во Францию театр военных действий, естественной границей которого до сих пор являлись Пиренеи.

Это полностью изменило ситуацию, и наступление французских армий в Испании сделалось совершенно невозможным."

Не менее важно, как мне кажется, свидетельство самого Наполеона. Приведу маленький отрывок из книги Эндрю Робертса "Наполеон: биография":

"На страницах Le Moniteur Наполеон мог называть Веллингтона "сипайским генералом", но в частных беседах он восхищался решительным применением англичанином тактики выжженной земли при отступлении к линиям Торриш-Ведраш. Наполеон сказал Шапталю: "В Европе лишь Веллингтон и я способны на такое. Но разница между нами в том, что Франция ... меня осудит, а Англия [его] одобрит." Это было правдой: Веллингтона, как правило, не критиковали за применение в Португалии тактики выжженной земли, а Наполеона, примерно так же действовавшего в Палестине и Пруссии, а впоследствии в России, сурово осуждали."

(Жан-Антуан Шапталь — учёный и государственный деятель, написавший воспоминания о Наполеоне)

Когда Стрендж проникает в сны пленных неаполитанцев, на помощь автору приходит Льюис Керролл. "Одному солдату снилось, что его преследует Жареный Бараний Окорок****. Загнанный на дерево, бедолага плакал от голода, а Бараний Окорок кругами носился внизу, угрожающе тыча в сторону несчастного выпирающей костью."

"Другой во сне шёл по лесу и неожиданно встретил покойную мать. Она рассказала, что только что заглянула в кроличью нору и увидела там Наполеона Бонапарта, короля Англии, папу римского и русского царя. Солдат спустился в нору и увидел Наполеона Бонапарта, короля Англии, папу римского и русского царя, которые оказались одним толстяком-великаном с ржавыми железными зубами и глазами как тележные колёса. "Ха! — ухмыльнулось чудище.- Ты что думал, мы разные люди?" Потом великан сунул руку в кипящий котёл, вынул оттуда младенца (в котором спящий узнал своего малютку-сына) и проглотил."*****

Для Стренджа эти сны оказались малосодержательными, но для читателя это опять приятная встреча со старыми знакомыми из разных сказок. Второй сон имеет абсолютно ясное истолкование практически в любом историческом периоде. Разве только применительно к настоящему времени мне этот сон кажется верным отражением жизни не полностью, а где-то примерно процентов на семьдесят шесть.

Английский джентльмен в изображении Сюзанны Кларк выглядит так:

"Есть особая порода джентльменов, которая встречается исключительно в Лондоне. Их главное занятие — одеваться дорого и по моде; жизнь они проводят в праздности, азартных играх и пьянстве, по несколько месяцев кряду живут в Брайтоне и на других модных водах. Порода эта достигла своего совершенства в Кристофере Дролайте. Даже лучшие друзья признают, что он не обладает ни одним хорошим качеством."

"... тишину он заполнял собственной болтовнёй, а к недружелюбным взглядам привык и давно не обращал на них внимания."

Мадам Кларк права во всём, кроме одного — таких типов полно было в любой европейской столице, а в Петербурге и в Париже уж никак не меньше, чем в Лондоне. Было и есть сейчас.

Теперь несколько слов о королях и императорах.

Вот крайне неприглядное описание английского короля.

"Безумие короля усугублялось слепотой. Радужка была затянута мутно-голубой плёнкой, белки глаз напоминали цветом скисшее молоко. Тронутые сединой волосы грязными прядями свисали вдоль дряблых, в сетке лопнувших сосудов, щёк. С безвольных губ стекала слюна. Белая борода была почти такая же длинная и неухоженная, как и волосы. Король ничуть не походил на те портреты, которые доводилось видеть Стренджу, ведь их писали в то время, когда его величество пребывал в здравом рассудке. В своём нынешнем облике, со спутанной бородой, с растрёпанными волосами, в длинном пурпурном халате король походил на трагического старика из шекспировской драмы, точнее, сразу на двух трагических стариков: безумный и слепой, он был Лиром и Глостером в одном лице."

Если в этом портрете первого лица великой страны не содержится намёка на нынешний уровень её "величия", то я ничего не понимаю в литературе. Разве нынешняя Британия не напоминает целый дом, населённый толпой трагических и трагикомических стариков, называемый домом престарелых? А вокруг этого дома ещё бегает и кривляется толпа джентльменов типа Дролайта. Печальная карикатура на бывшую великую империю.

Вернусь к Амберу. У Георга III было 15 детей. Причём, девять сыновей, девять английских принцев. У короля Оберона столько же, если считать законных (но так и надо считать, что же это за король, если у него нет незаконных отпрысков) и не считать двух, которые умерли задолго до событий романа. Девять принцев и четыре принцессы — Фиона, Флора, Льювилла и Дейрдре. Не имел ли в виду семью Георга Желязны? Сомневаюсь в этом, но совпадение очень показательное. Стоит только сравнить могучих и симпатичных принцев Амбера с деградирующими английскими принцами, по поводу которых в романе Кларк мельком проскальзывает сожаление о том, что последние пока не повешены (подразумевается, что стоило бы). Желязны может быть и не думал о сходстве и различиях семейств Оберона и Георга, но Кларк определённо имела всё это в виду, поскольку, повторяю, Английское королевство в её романе это одно из отражений Амбера.

В снах, посылаемых Стренджем Александру I семь ночей подряд, Наполеон "превращается в волчицу и съедает сначала кота русского императора, потом его собаку, затем коня и, наконец, его прелестную любовницу-турчанку. Потом волчица принимается за друзей и родственников императора ..." Здесь автор, посмеиваясь над русским императором, не только отдаёт должное британской разведке, знающей о нём всё (от былого могущества у лордов только разведка и осталась), но и тонко оскорбляет французского императора (а, следовательно, и Францию) представляя его в образе волчицы, а не волка, и намекая таким образом на нелегитимность его правления и на то, что думал по этому поводу Александр.******

И, наконец, нечто удивительное, написанное Сюзанной Кларк об английском правительстве начала 19 века. Только ли об английском? 19 века? Посмотрим:

"Не то чтобы министры страдали тупостью, — напротив, среди них встречались блистательные умы. Не были они поголовно мерзавцами — среди них попадались безупречные семьянины, любящие детей, музыку, собак и живопись. И всё же кабинет был настолько непопулярен, что, если бы не речи министра иностранных дел, вряд ли удалось бы провести хоть один вопрос через палату общин.

Министр иностранных дел был несравненным оратором. Как бы низко ни стояло правительство в общественном мнении, стоило министру иностранных дел заговорить — ах! насколько в ином свете всё представало! Как быстро всё дурное оказывалось виною прежнего кабинета (ужасных людей, совмещавших общую тупость с коварством умыслов). Что касается нынешнего кабинета, со времён Античности мир не видел мужей столь добродетельных и столь оклеветанных врагами. Все они мудры, как Соломон, благородны, как Цезарь, бесстрашны, как Марк Антоний; никто более министра финансов не напоминает Сократа своей честностью. Увы, несмотря на все эти добродетели и дарования, министрам никак не удавалось добиться успеха в борьбе с Францией, и даже самый ум их вызывал нарекания."

Ну, что же — убедительно, остроумно, современно (см. выше о пощёчинах рикошетом). Читая этот роман, я постепенно пришёл к выводу, что Сюзанна Кларк это британский Салтыков-Щедрин. Но, чтобы в этом романе понимать всё, надо быть англичанином, да ещё хорошо образованным. Мне осталось неясным, почему сэр Уолтер Поул получил бутылкой мадеры по голове именно от Ричарда Бринсли Шеридана, комментарий мне кажется неполным, да и было ли такое в жизни Шеридана? Если не было, зачем это выдумано? Не могу объяснить, зачем в романе описывается набросок, сделанный Гойей (Стрендж в окружении мёртвых неаполитанцев), и отсутствующий среди его работ. В смысле, ничего похожего мне найти не удалось. Комментария к этому в книге нет. Возможно, детали такого рода (упоминания Шеридана, Гойи, Крукшенка и других реальных лиц) нужны для более прочного вплетения фантастики в реальность. Но для чего автору было нужно, чтобы Мария Авессалом (дочь то ли волшебника, то ли прохиндея Грегори Авессалома из 16-го века) дожила до 145-и лет?

Повторяю — тут надо родиться в Англии и быть "представителем холодной, бездушной расы" (мысль Стивена, стр. 791). Тогда многое в романе будет звучать совершенно иначе, в том числе и слова джентльмена с волосами и т. д., обращённые к Стивену: "Британские законы! Тьфу! Что за ерунда? Я думал, ты уже понял, что британские законы придуманы для жалких людишек!"

*) Или Брутон-стрит, в романе эта улица называется по-разному.

**) В Англии некоторую часть бескрайних владений этого короля принято называть Страной Фей, в России к миру Амбера можно применить определение "веер миров", введённое в оборот Василием Головачёвым.

***) Вот как Кларк описывает испанских партизан. Саорниль — личность реальная.

"Саорниль и его люди и впрямь были самыми отъявленными головорезами, каких только можно себе представить: вонючие, небритые, с саблями и кинжалами за поясом, с ружьями за спиной. Их одежду и конские попоны украшали жуткие образы: черепа с перекрещенными костями, пронзенные кинжалами сердца, вороны, выклёвывающие глаза, виселицы, распятия на повозках и прочие приятности."

Очень похожие люди и в настоящее время ходят в союзниках у британцев. А были ещё басмачи.Традиция?

****) В переводе Демуровой это Бараний Бок, в переводе Орла — Баранья Нога. У Сюзанны Кларк четверо переводчиков и все (или большинство) предпочитают видеть на столе баранину в более конкретном исполнении — в виде жареного окорока.

*****) Зачем автору понадобилось два раза перечислять всех четверых? Чтобы читатель вник в этот образ как можно глубже? Или чтобы подчеркнуть его историческое общемировое значение? Но куда уж глубже тут вникать, и стоило ли так примитивно подчёркивать значение того, что абсолютно ясно с первого раза.

******) См. историю королевы Изабеллы, жены Эдуарда II, и роман Мориса Дрюона "Французская волчица".

PS. Качество моих текстов, согласно мнению коллектива модераторов, не соответствует требованиям рубрики "Рецензии на фантастические книги" (всё, что пишу я, не рецензии, а отзывы). Рубрика предназначена, очевидно, для профессиональных рецензентов, работам которых моя статья (и не только эта) проигрывает наличием цитат, сносок и ясностью изложения. В отдельных случаях ещё удачными эпиграфами и наличием оригинальных идей. Других причин, кроме пяти перечисленных, для исключения меня из рубрики вспомнить не смог.

Рецензия это краткое и убедительное обоснование рекомендации — публиковать или нет (внутренняя рецензия), либо читать или нет (на опубликованное произведение). Следовательно, в вышеупомянутой рубрике рецензий не пишет никто. Там можно увидеть только отзывы.

Напоследок ещё одна цитата из романа Сюзанны Кларк (это слова "странного" Стренджа, выпускника Кембриджа):

"Когда-то я с лёгкостью мог нарисовать пейзаж или портрет — очень профессионально и совершенно неинтересно. Точно так же, как и любой другой образованный дилетант."

Придётся мне, не совсем хорошо образованному не совсем дилетанту, довольствоваться авторской колонкой.

антология Среди эльфов и троллей Издательство: СПб.: СЗКЭО, 2022 год, 3100 экз. Формат: 70x100/16, твёрдая обложка, 208 стр. ISBN: 978-5-9603-0725-3,978-5-9603-0726-0 Серия: Библиотека мировой литературы (СЗКЭО) Аннотация: В 1907 году в Швеции появился альманах «Среди эльфов и троллей». Фактически это был ежегодник, в котором шведские литераторы печатали различные сказки и фольклорные истории. Идея оказалась удачной — альманах существует до сих пор. Все сказки этой книги были опубликованы в первых его выпусках, выходивших с 1907 по 1915 год. Их особенность заключалась в том, что все напечатанные в нем сказки за исключением пятого сборника 1911 года были проиллюстрированы великолепными рисунками шведского художника Йона Бауэра. Комментарий: Сборник сказок опубликованных в первых выпусках шведского альманаха «Среди гномов и троллей» с 1907 по 1915 г. Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации Й. Бауэра.

1. Альфред Смедберг. Мальчик, который никого не боялся (сказка, перевод И. Мосина).

Сказка умная и вызывающая очень прозрачные ассоциации с современной жизнью. Вежливая дипломатия хорошая штука, но, как известно, доброе слово плюс кольт сорок пятого калибра (или, на худой конец, автомат Калашникова) действуют несравнимо эффективнее, чем одно только доброе слово. Тролли понимают только силу. Правда, Косматый мишка, выступающий в сказке в роли кольта, сам недалеко ушёл от троллей. Интересно, что к ведьме, заставившей его неподвижно сидеть с не закрывающейся пастью, мишка претензий не имеет, вероятно, между ними подписан какой-то союзный договор, или ведьма просто умеет больше, чем сообщает читателю рассказчик. Сторожевой пёс, стороживший, видимо, что-то в дремучем лесу (он здесь назван Сторожевым авансом, скоро он им станет на самом деле), ничем не мог помочь мальчику, но эпизод с лечением его раненой лапы полезен для понимания процесса одомашнивания диких собак или волков. Процесс этот шёл примерно в одно историческое время везде, где жили люди, и складывался из подбора детёнышей, оставшихся сиротами, прикармливания взрослых зверей в голодные времена и вот такого оказания неотложной помощи, какое описано в сказке.

С сожалением заметил, что иллюстратор не нарисовал ни Косматого, ни Сторожевого, ни корову Лили. Из животных во всей книге нет никого, кроме лошадей, лося и огромной змеи. Зверей изображать художник явно умеет, но почему тогда он к этой сказке не нарисовал мальчика на спине коровы, как в тексте, а заменил корову лошадью?! Да и мальчика заодно переодел в костюм принца из другой сказки (про Дага и Дагу)! После длительного ночного раздумья, у меня сложилась следующая версия.

В книге сказок об эльфах и троллях* вполне допустим некоторый троллинг (практика показала уже, что есть в издательском сообществе люди, которые могут так думать). Но он, конечно, не дело рук художника. Ему бы такое в голову не пришло. Другое дело — издатели. Устроили читателям повод поломать голову над небольшой головоломкой. Зато напечатали весь тираж быстро, поскольку обошлись без контрольного проверочного экземпляра. Точно такая же история только в гораздо больших масштабах имеет место в дополнительных томах Ладомира к Сказкам братьев Гримм и Декамерону. И это по ценам в сто раз большим! А ведь в этих произведениях троллей нет и быть не может. Но мастера толстого троллинга есть везде. Они могут даже на обложке своего издания поместить иллюстрацию к сказке ДРУГОГО автора (не того, чьи сказки находятся в книге; но этот казус произошёл в другом издательстве, называется оно "Наше завтра"). Вот где настоящие профессионалы троллинга!

В целом же качеством издания СЗКЭО и работами Йона Бауэра я удовлетворён. И если бы варвары из Вайлдберриза (практически без упаковки прислали) не повредили угол переплёта, на моей улице был бы настоящий праздник.

2. Эльза Бесков. Как старая троллиха была королевской прачкой (сказка, перевод И. Мосина)

Эта история на сказку совсем не похожа и, как сказка, не воспринимается. Это скорее магический реализм. Любопытные выводы можно сделать из этого маленького шедевра. Тролли когда-то были более культурным народом, но, будучи вытесненными человеком, деградировали в дремучих лесах. А ведь изобрели же их предки стиральный порошок, который потомки считают волшебным. Людям до подобных открытий ещё предстоит долгий путь, на дворе глубокое средневековье. Хотя уже применяется динамит, ну, так это же магический реализм, так что с добычей полезных ископаемых нет проблем. Кофе, правда, они пьют постоянно, как будто это чай! Видимо, торговый путь из варяг в греки работает исправно, да и деньги у северных жителей водятся. Теперь вот медь** нашли, значит, дела пойдут ещё лучше.

Инге, главной героине рассказа, с одной стороны повезло. Выйти замуж за тролля для неё было как Дюймовочке стать женой крота. К счастью, этого не случилось. Но и за любимого человека она тоже не смогла выйти. Егерю она сразу резко отказала, потому что «гораздо больше хотела бы выйти замуж за лесничего». Но королева тут же назначила на эту должность егеря (лесничий был назначен министром природных ресурсов, о чём история умалчивает, но не на пенсию же его отправили, до этого ему ещё далеко), и девушка уже не могла пойти против воли своей повелительницы. Всё это чистый реализм.

Теперь несколько слов об иллюстрациях, ради которых (на 80%) и покупаются книги СЗКЭО. На стр. 11 изображён очень странный дом с двумя многоэтажными корпусами (сараи? холодильники для припасов? и почему такие заросли на крышах?) и скромной избушкой между ними с нереально огромной печной трубой. Не тот ли это дом, в котором поселились троллиха и её сын? Троллиха (рассмотреть её невозможно, её даже найти на картинке получается не сразу) как будто не к дому направляется, а собирается пройти мимо. Это плохая иллюстрация, непонятная и слишком тёмная. На стр. 13 иллюстрация получше, но фигуры троллей всё же мелковаты.*** А вот подпись под картинкой читается легко и сразу понятно, что она сюда попала по чьему-то недосмотру. Это легко исправить с помощью карандаша, но меня этот троллинг уже начинает раздражать. А ведь я ещё далеко не все сказки прочитал, и не ждут ли меня впереди аналогичные сюрпризы?

*) Есть подозрение, что название на обложке — ошибочное. В комментарии приведено название "Среди гномов и троллей". Это, на мой взгляд, ближе к истине, т. к. эльфов в книге совсем не много и они играют в сюжетах несущественные роли, а гномов порядочно, они полноценные герои этих сказок.

**) Замечание первое — в аннотации золото, может быть, она написана к другому переводу. И второе — в аннотации тролли воруют у людей вкусную еду. В сказке воруют они только запах этой еды. Автор аннотации оклеветал бедных человекообразных. Уверен, что в оригинале этого нет и в переводах (кроме перевода Мосина есть ещё два) тоже.

***) Спасают сказку (и авторитет художника) остальные три иллюстрации, особенно хорош старый тролль.

"Если на клетке слона прочтешь надпись: буйвол, — не верь глазам своим"

Козьма Прутков

По ходу своих недавних (и пока не закончившихся) занятий великой поэмой Ариосто я случайно узнал, что отсутствие классификатора на странице "Неистового Роланда", как ни странно, не ошибка.

Существует на ФЛ правило (найти его среди правил сайта мне не удалось) — для стихов классификатор не открывается. Но что из того, что поэма Ариосто написана в стихах и так же переведена? Это крупное произведение в жанре героического фэнтези, где присутствуют приключения, путешествия к особой цели, артефакты, фантастические существа, и предназначено это линейно-параллельное повествование для взрослой аудитории.

Для стихов не положено! Тогда почему это правило нарушено в случае "Евгения Онегина"? Потому, что роман? Это не аргумент, — он же в стихах! Классификатору тут не место.

А "Конёк-Горбунок"? Сказка. Но в стихах! Классификации не подлежит. Убрать классификатор!

"Руслан и Людмила" тоже сказка. Но так думал Пушкин, а это не указ для специалистов. И поэтому там нет классификатора, — поэма же! Слабый аргумент. Классификатор на этой странице столь же уместен (даже необходим), как и на странице "Неистового Роланда".

Ещё Филатов "Про Федота-стрельца ...". Это произведение определено, как пьеса. И классификатор здесь есть. Но эта пьеса написана стихами. Опять серьёзное нарушение правил!

Но у лермонтовского "Демона" классификатора нет, видимо, из-за того, что это поэма. В то же время это "Восточная повесть" ( в другом названии), т. е. отсутствие здесь классификатора это ошибка.

Нет смысла в наличии классификатора только для отдельных стихотворений и небольших стихотворных циклов. Крупные стихотворные формы (например: "Паломничество Чайльд-Гарльда","Василий Тёркин"; примеров можно привести много) классифицироваться могут и должны.

Закончу анекдотом (на ФЛ их много, например, в разделе "посетители", а в классификациях богатейшие россыпи).

Анекдот в том, что из 25 проголосовавших в классификаторе на странице "Капитанов" Гумилёва (где его не должно быть — это стихи, и дело десятое, что они цикл) восемь (на сегодняшний день) человек определили жанр этих стихов, как "историческую прозу". Видимо, исходили из того, что раз классификатор в наличии, то это не может считаться стихами.Опомнитесь, господа! Не надо столь слепо следовать правилам, к тому же неписанным. И за что же так обижать Николая Степановича!?

Шамиль Идиатуллин Последнее время Издательство: М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2020 год, 3000 экз. Формат: 84x108/32, твёрдая обложка, 480 стр. ISBN: 978-5-17-127464-1 Серия: Другая реальность Аннотация: На этой земле живут с начала времен. Здесь не было захватнических войн и переселения народов, великих империй и мировых религий. Земля позволяет «своим» жить сыто и весело — управлять зверями, птицами и погодой, обмениваться мыслями и чувствами, летать, колдовать — и безжалостно уничтожает «чужих». Этот порядок действует тысячелетия, поддерживая незыблемый мир. А потом прекращается. И наступает последнее время. Комментарий: Внецикловый роман. Иллюстрация на обложке В. Мачинского.

Всё сильнее с каждым часом,

Возникает толкованье!

Вот гремит уж общим гласом,

Стало общим клеветанье.

Вот, как буря, разразилось,

Загремело, покатилось

Загремело, покатилось

Неудержанной волной.

Гул сильней всё нарастает,

Гул сильней всё нарастает —

В ужасе трепещут люди!

И, как бомба разрываясь,

И, как бомба разрываясь,

Клевета всё потрясает,

Клевета всё потрясает,

И колеблет мир земной.

Тот же, кто был цель гоненья,

Претерпев все униженья,

Погибает в общем мненье,

Пораженный клеветой,

Да, клеветой!

Ария дона Базилио

Язык романа действительно на редкость красочный (и без кра тоже). Кажется, только так и можно описать падение человека (Кошше) с высокой скалы с приземлением (приводнением) в месте, очень далеко («на сотни лиг») отстоящем от основания утёса. При этом всё по науке — смещение в пространстве приводит к временнОму сдвигу, и через небольшое время Кошше проносится на самокате мимо уже известной читателю пары всадников, т. е. мимо себя и Хейдара, напрвляющихся в землю народа мары. Но, зачем это понадобилось автору? Или не ему, а кому-то из умерших марыйских богов? Может быть понадобилось для того, чтобы Кошше оказалась на корабле среди людей, предназначенных в жертву? Проще придумать не получилось. Ну, пусть так. Но кому их жертвовали? Если марыйским богам, так они уже умерли, если своим, варяжским (Хейдар — варяг, или русь) или вельдюрским богам, так они в среднем течении Юла пока ещё не появились. Одного только сочного (и с кра тоже) языка маловато, добавить бы ясности в этот язык. Очень бы не помешало.

Вот же, например, в прологе, когда при виде маленького Кула* старик говорит: «Тиде йоча». Старик — мары, но маленький кучник (кучники — степной народ), не знающий языка мары, понимает — старик сказал «это ребёнок». И читатель понимает, что тиде означает, очевидно, дети, а второе слово по такому же правилу надо читать «очай», что означает «глазей» (смотри очами). Эсперанто, а это несомненно он, вполне мог существовать в древние времена развитого самокатостроения**. Вот так бы и дальше, но нет — эти два слова на эсперанто в книге первые и последние.

Есть, правда, ещё одно слово, но тут я сомневаюсь насчёт эсперанто. Это слово — орт. Согласитесь, без невероятного, потрясающего Махися книга была бы намного скучнее. Это очень ловкий увалень, страшноватое, но добрейшее существо, ничего не имеющее общего с человеком. Ростом нам они по грудь, вместо крови в жилах ртуть. К тому же Махись очень крутой профи, т. е. настоящий профитролль. Орт (википедия исправляет "опечатку" и уводит далеко в сторону) может быть разновидностью тролля. Если читать по вышеописанному методу, то получится тро (трудно произносимое лль заглохло и отпало). Но это только гипотеза. Автор безусловно лучше меня разбирается в мифических существах, в частности, в троллях. Поэтому Махись получился у автора просто гениальным созданием, добавление которого сделало бульон романа существенно более вкусным. Махись помогает Кулу, когда тот помогает мары, но будет ли Махись помогать Кулу, переродившемуся (а правильнее — выродившемуся) в кучника, ставшему Аколом? Думаю, не будет. Можно ли быть на стороне того, кто пригвоздив кисть руки человека к дереву, любуется делом рук своих, глядя на висящего на стреле орущего человека? Акол стал таким кучно стреляющим из лука кучником (а его всегда тянуло в сторону степи, которая была его "лесом" из поговорки), и его путь разойдётся с путём справедливого профитролля.

Вернусь к языку книги. В общем, не приветствую я такую прозу, и читаю через силу. А коль скоро она такая (перехожу к главному), то и Смысл должен соответствовать ей, быть высоким, справедливым и ясным (как добиться ясности смысла при расплывчатой манере изложения, — пусть автор выкручивается, сам виноват). А он не только не высок и не ясен, но и не справедлив. На последней странице, как подведение итогов, декларируется точка зрения Кула (ставшего только что Аколом и зараз же автором). «И совсем не надо было всматриваться в копошение в сосновом бору на восходной стороне. Не было ни знамён, ни вымпелов у народа, отказавшегося от собственной земли. Народ без достоинства не заслуживает внимания.» Это мары отказались от собственной земли?! Вот это клевета! Та, что «как бомба, разрываясь, ... колеблет мир земной». Да на протяжении всей книги автор никаких сомнений не оставлял в том, что это не народ мары отказался от своей родной земли, а это земля вышла из какого-то священного договора с народом. Причём внезапно вышла, чего в природе быть не может (большая экосистема не пойдёт вразнос и от существенного возмущения, а в романе возмущения не было никакого), даже в фантастической (если Солнце не вспыхнет, разве только). Вся база произведения буквально за уши притянута. И вот оно получило «достойное» завершение — мары «народ без достоинства». Или последнюю страницу написал другой автор?

Но и степняки на этой земле жить не смогут. Природа здешняя не подходит для «куманской конницы», — всех коней быстренько подъедят бурые и серые. Начнут вырубать и выжигать лес (нужны пастбища), — тогда вся надежда на возвращение "умерших" (и этого тоже не бывает) богов, которые выжгут и вырубят самих завоевателей.

*) Не путать этого Кула с тем, которого вспоминает Кошше («Какого Кула, мучительно подумала она»), заодно с каким-то сипатым и каким-то Тотыком (кто он и где он — неизвестно), у которого она и Кул были рабами. Кул из пролога ни у какого Тотыка не служил.

**) В книге мне встретилась ещё одна примета этой древней эпохи. До того древней, что "италы" пока ещё не построили Рому, а Ладога называется Альдогой. Арвуй-кугыза, помолодевший лет на семьдесят, жалуется на простату. Мары не изготавливают самокаты и безлошадные кары, им это не нужно, но они знают анатомию и функции внутренних органов человека. Уже одно это наводит на мысль, что автор много чего оставил недописанным, а зря.

***) "Народ без достоинства не заслуживает внимания."

В наше время в Европе много государств, к народам которых может быть применена эта сентенция. Но не хотелось бы касаться здесь политики, ведь не ради одной только этой фразы написана целая книга.

Ален Дамазио Орда встречного ветра Издательство: М.: АСТ, СПб.: Астрель-СПб, 2023 год, 3000 экз. Формат: 60x90/16, твёрдая обложка, 800 стр. ISBN: 978-5-17-119391-1 Серия: Великие романы Аннотация: Уникальная смесь научной фантастики и тёмного фэнтези. Масштабный эпос: 800 страниц, 23 героя и разумный ветер, способный разрушить и погубить все, что ему заблагорассудится. Он разумен и жесток. Их готовили к этой схватке всю жизнь. Выживет сильнейший. Это мир, в котором царит ветер, невероятно сильный, пронизывающий ветер, где формируются смерчи, буквально изменяющие реальность и, возможно, обладающие разумом. Среди людей уже поколениями живет легенда, что есть место под названием Верхний Предел, где ветер зарождается, где его можно победить и покорить, где сбываются любые желания. Именно туда отправляется Орда, экспедиция из 23 человек, которых всю жизнь готовили к этому походу. Исследователи и воины, лекари и трубадуры, они должны идти пешком, ведь их путь — настоящий ритуал, определенный веками, дань уважения ветру и настоящий вызов всем его формам. Это 34-я Орда, все остальные до нее потерпели крах, до цели не добрался никто, ведь земля вокруг не прощает ошибок. «Орда встречного ветра» — это книга-вселенная, в которой сплетаются приключения и поэзия путешествий, напряженное действие и поиски смысла жизни. Здесь 23 главных героя, и у каждого будет свой голос, отсчет страниц идет с конца, ветер вырывает буквы из текста, люди превращаются в фонтаны, а сражения на словах могут быть напряженнее, чем на мечах. Настоящий шедевр французской литературы, которому сложно подобрать сравнение. Комментарий: Внецикловый роман. Иллюстрация на обложке В. Половцева.

"... я бы никогда не подумала, что на полсотне страниц можно столько нанести околесицы. Это выше человеческих сил!"

В. Ерофеев "Москва — Петушки"

"Зачем крутится ветр в овраге,

Подъемлет лист и пыль несёт,

Когда корабль ..."

А. Пушкин "Египетские ночи"

Часть 1 Общее впечатление и некоторые частности

Заголовок позаимствовал у Виктора Конецкого. Он один из нескольких моих любимых писателей, и он всю жизнь шел против ветра в прямом и переносном, куда там любой Орде.

С вашего позволения, эту свою разгромную рецензию я начну с окончательного приговора:

Если совсем коротко, это смесь псевдонаучной и псевдотехнической болтологии с Одой Тупому Упорству. Людей, конечно же, очень жалко (большинство членов Орды вызывает симпатию).

Теперь подробнее.

Встречаются в смеси и попытки философских объяснений отношений между людьми и явлений природы очень похожие на пародирование современных французских философов, то ли Ролана Барта, то ли Жан-Люка Нанси. В книге несколько таких чрезвычайно тяжело читаемых абракадаброобразных отрывков (довольно протяжённых абзацев), цитировать их просто не имеет смысла.

Написать о книге подробнее пока не получается (а может быть и не стоит овчинка выделки), там слишком много загадок, которые на самом деле есть не что иное, как легко разоблачаемые фокусы. Например: способ передвижения парусно-винтового корабля и работы «ротофрезерного» (аналогии с ротовирусом здесь нет) станка (этот способ запатентован в нашем мире бароном Мюнхгаузеном*, но мир Встречного ветра устроен как-то иначе); загадка ледников по сторонам долины (этому есть естественное объяснение — огромные полярные шапки планеты, ось вращения которой перпендикулярна плоскости эклиптики**), где живёт всё человечество (между прочим, у них есть компас, и, следовательно, магнитные полюса у планеты); парадоксальное, невозможное отсутствие на большей части самОй этой долины океана шириной около шести тысяч километров и длиной не менее 25 тысяч, куда стекают реки с ледников; абсолютная невозможность попадания последнего члена Орды в то место, куда он попал на нулевой странице книги. Почему автор не желает подчинить развите сюжета им же установленным фантастическим условиям, понять невозможно; не хочет и всё тут. Жители этой Земли не знают ни того, что она почти шарообразна (имея небольшой дефект этой шарообразности, и даже довольно близкий и почему-то недосягаемый горизонт им ни о чём не говорит), ни того, что она вращается и какова её форма, хотя некто, скрывший своё имя, написал в одной из книг (вот только библиотеку, где она хранится, никто не посещает) уже давно, что никакого Верхнего Предела не существует (а это не может не наводить на мысль об отсутствии также и Нижнего Предела). Но вера в существование Верхнего Предела — это местный религиозный культ, а в его (предела) достижении для многих содержится смысл жизни. Есть и более сложные фокусы-загадки. Одна из них — использование шлиф-машины для резки чего-либо (члены Орды режут этим устройством слежавшийся снег); в нашем мире режут другими инструментами, а шлиф-машиной только выравнивают поверхности отрезанных деталей. Или такой вот казус:

Цивилизация, вооружённая паровыми двигателями (и даже знающая, зачем такой двигатель может понадобиться в ванной), умеющая не только производить высоколегированную сталь, но и получать из неё различные прокатные профили и делать из них разнообразные конструкции, например, подъёмные краны (стр. 97) (как это возможно без сварки?) ... как такая цивилизация умудрилась не изобрести железную дорогу?? Которая могла бы проходить по туннелям, поскольку ветер на поверхности земли иногда невероятно силён.

А как эти люди, особенно сообразительные фреольцы, прошли мимо открытия Кориолисова ускорения (что привело бы к революционным переменам в картине мира) при том, что у них применяется гироскоп (!), ведь они же ходят зигзагами вдоль экватора, часто переливая вино (виноград где-то выращивают в таком-то климате? Вероятно, там же, где и амарант, из которого делают паркет) из бочонков в бутылки через воронку? Видимо, причина в том, что прекрасная Кориолис не входит в состав экипажа «Физалиса», она всего лишь фаркопщица (где комментарий, ребята!) в Орде.

Самое время процитировать один особенно понравившийся мне разговор:

Эрг замолчал и уставился в пустоту, что на него было совсем не похоже.

— Ты ещё что-то хочешь сказать, Эрг?

— Да, но только вы пообещайте ...

— Никому не говорить?

— Ни Пьетро, ни Голготу, ни даже Фиросту. Никому.

Мы с Ороси тут же, не сговариваясь, плюнули в знак подтверждения.

Кто перенёс на героев книги собственную оригинальную привычку — автор или переводчик — очередная загадка. Или дело в том, что для Дины Мартен-Буйе русский язык не родной? Скорее последнее, т. к. в книге подобные перлы встречаются не редко. Долго пытался понять, что означает название 4-й главы «Крепость остова» где Караколь представляет Орду экипажу «Физалиса». Все попытки остались безуспешными.

После остановки корабля (он из дерева) идёт «информативная» фраза: «Дерево заревело на травяном ковре ...». Почему дерево ревёт??

Но есть и нечто ещё более любопытное. «Каркас тела» Голгота (это главарь Орды, бывший малолетний преступник и крайне безжалостный тип; и ещё ТОЛСТЫЙ скалолаз, умеющий разговаривать с трупами — очередные фантдопущения автора) «весь согнулся под турбулентностью кильватера». Это когда корабль уже стоит на траве. Но через 4 страницы читатель узнаёт, что фреольскими спецами турбулентность в кильватере устранена, на что у них ушло двадцать лет. Здрассьте, мы ваши дядя Ален и тётя Дина! А разве турбулентность в кильватере устранима хотя бы теоретически? Практически разумеется нет, раз здоровяка Голгота она так корёжит даже после остановки корабля.

Но, повторяю, мир очень не похож на наш (за исключением флоры и фауны*** и, пожалуй, жестокости), многое нуждается в комментариях, которые издатели посчитали излишними. В итоге «катабатический поток», «теллурическое потрясение», «срезание углов прицела» при стрельбе из арбамата, «послеобеденные обвалы», «гистерезисная паника»,«диакритика» (её можно читать наряду с пунктуацией), «четвертной по молнии», "небо, усыпанное ранами"

(было некогда перечитывать, торопились в кассу за гонораром), неотразимость пули при «выстреле по кривой»****, разведчик орды "травит" проходы, детёныши кроликов в следующей фразе уже зайчата (особенность тамошнего животного мира?) ... и т. п. словоблудие остаётся на совести людей, чьи имена и фамилии приведены на страницах минус 8 и минус 9.

А теперь неожиданное заявление.

В книге не всё плохо! Вторая половина главы "Альтиччио", почти никак не связанная с сюжетом, на удивление хороша. Почему? Думаю, что именно по причине этой несвязанности, — здесь автор был в своей стихии. Он ни бум-бум в технике и науке, но прекрасный филолог. Другая причина аналогична — сочинитель русского варианта тоже талантливый литератор и филолог. Это ведь не перевод, — все эти палиндромы, слоговые соло, перебежный стиль, заключительный эскалетр (начало следующей главы), — всё это сочинено кем-то (неизвестно, кем, но для этого человека русский язык родной) на русском языке, уверен, что не хуже, чем в оригинале. Даже каррарский мрамор (стр. 332, из Италии, стало быть, завозят) пошёл в дело!

Тут я говорю — браво! И на этом добром слове первую часть рассказа о книге Дамазио заканчиваю.

*) Как известно, барон оформил патент на изобретение остроумного способа вытаскивания самого себя вместе с конём из болота.

**) Раз уж зашла речь об астрономических характеристиках, то вот интересная деталь — тамошняяя луна обращена к Земле всегда одной стороной. Что хотел сказать этим автор? Он этим что-нибудь прояснил для читателя?

***) Я думаю, всем ясно, почему в огромном болоте-озере не водятся анаконды и крокодилы. Предсказание мудрого Тэ Джеркка о последней Орде должно сбыться.

К флоре и фауне у меня нет претензий. Звери похожие, трава зелёная (это есть в тексте). Вывод — основа жизни фотосинтез, воздух состоит из кислорода и углекислого газа. Но претензии есть к другим фундаментальным основам этого мира. Умная Ороси говорит, что «вода — замедленная и загустевшая форма ветра» и «когда ветер сжимается ещё больше, то он превращается в стекло или, как говорят аэрудиты, в хрусталь ...» и «Когда же ветер достигает крайней сжатости, хрусталь превращается в алмаз.» Ничего не зная о химических элементах, не зная ни формулы воды, ни формулы хрусталя (разновидность кварца), ни, очевидно, структуры алмаза, люди рассуждают об устройстве природы в целом. Звучит, как пародия (опять пародия!) на науку (стр. 149-148). В нашей истории нечто подобное тоже было, но не в те времена, когда уже были изобретены паровая машина, гироскоп и способ получения легированной стали. Зачем здесь (в этой книге) представлено столь идиотское смешение эпох, которого не может быть? Вот мой главный вопрос.

****) В книге поразительное количество фантдопущений, граница которых с глупостями иногда практически не различима. Одно из них (кроме уже упомянутых) это маленький каракольчик, родившийся у Ороси от двух мужчин (это она вешает на уши Сову Шевченко:) Строчнису. Этот сов. человек в конце совсем уже близок к помешательству, — начинает называть умершую Ороси (Мацукадзе по матери, Меликерт по отцу, между прочим; как возникли эти украинско-грузинско-армянско-прибалтийские аллюзии?) Каллироей. Корректоры! Ау! Малыш (или малышка) очень быстро теряется, поскольку автор не имеет ни малейшего представления о том, что с ним делать. Причём, очевидно, что этот ребёнок у Караколя не единственный, — трубадур пользовался огромным успехом у женщин. Жаль, что судьба этих автохронов автора не заинтересовала.

PS 1.

"Безумству храбрых поем мы славу!

Безумство храбрых — вот мудрость жизни!"

На роман Дамазио можно посмотреть и с позиции Сокола. Я в своей рецензии представил его с противоположной позиции, которой придерживается Уж. По простой причине — мне показалось (сам-то я далеко не Сокол, но и не Уж от слова совсем), что в этом "масштабном эпосе" доля безумства несоизмеримо велика в сравнении с долей мудрости. Так что думайте сами, решайте сами — петь славу или не петь.

PS 2.

Дополню всё же свой рассказ о романе несколькими строками на близкую мне тему, которая, кажется, почти никого не интересует. Это тема боевых искусств.

Самый интересный и самый причудливый персонаж — Тэ Джеркка. Это не просто мастер высшей категории, но ещё и добрый (так и тянет написать — волшебник) человек, спаситель Орды от самого необычного в романе природного феномена, называемого Дубильщиком. (О фантастическом дыхании этого «старика» мне просто нечего сказать, кроме одного — это очередное фантдопущение автора, без которого вполне можно было бы обойтись. Зачем нужно было превращать хорошего человека в какой-то ходячий то ли компрессор, то ли вентилятор? Напрасно автор это сделал, испортил замечательный образ.) Если бы не вмешательство Тэ, погибли бы все, возможно, за исключением Эрга.

Эрг Махаон, воспитанник Тэ, защитник Орды и в существенно меньшей степени человек, чем его Учитель. В Эрге явственно проступают черты робота, зацикленного на победе. Даже не на защите, что удивительно и чего быть не должно. Вместо того, чтобы простейшим и естественным образом пополнить понёсшую большие потери Орду ещё одним защитником, он вступает в бой с самим собой, т. е. организует собственное самоубийство, красивое но страшно глупое. Он не знает трёх Законов Азимова и приносит своим поступком огромный вред тем, кого обязан защищать. Слегка умственно отсталые братья Дубка оказываются в эпизоде с дублированием намного умнее Эрга.

Последний в этом коротком списке — Силен. Редкий, но и у нас встречающийся феномен — сочетание высочайшей степени мастерства с полнейшим отсутствием морали. Мастер класса "молния" (как Тэ Джеркка) и в то же время обыкновенный подлец. Интересна его манера вести бой. В его действиях немалое место занимает чистейшая показуха. Это видно из эпизода, в котором он ударом ноги ломает Эргу нос,- перед решающим ударом Силен долго и совершенно бессмысленно кувыркается в воздухе. Ему, вероятно, кажется, что таким способом он сможет притупить бдительность противника. И он достигает своей цели, но энергии на это тратит раз в десять больше, чем требуется. Кроме того, действовать ногами на уровне выше пояса противника столь высокого класса, как Эрг, очень рискованно. Это тактика неопытного бойца, тут автор немного недодумал. Эрг боец очень быстрый и очень сильный, с отличной реакцией, такой может и перехватить ногу, и это будет означать конец поединка. Силену просто повезло, но не надолго. Эрг, очевидно (и в книге об этом сказано), устал, но за несколько спокойных мгновений в самом конце боя сумел частично восстановить силы.

Часть 2 Моё представление о мире Встречного Ветра

Сначала несколько слов о ветре и воздухоплавании. Ветер там не всегда встречный, бывает и попутный. "Физалис" ходит и по ветру, и тут требуется большое и совершенно особенное ветроходное искусство. Паруса убраны, но скорость ветра часто так велика, что надо как-то тормозить. Как? Очень просто — держать корабль носом к ветру, двигаясь кормой вперёд с работающими ходовыми винтами. Ими же можно и рулить, меняя направление и скорость бокового сноса. Управление кораблём на курсе против ветра (контркурсе) и управление при ходе по ветру это разные, почти ни в чём не сходные виды кораблевождения. Поэтому против ветра корабль ведёт контр-адмирал (приставка контр здесь имеет совсем не тот смысл, который принят в нашем флоте), а по ветру командует другой шкипер, имеющий военно-морское звание — коммодор.

Перехожу к сухопутным путешественникам.

Вот один из самых интересных вопросов: какое расстояние прошла Орда с момента начала похода до момента, с которого начинается повествование? Когда они вышли из Аберлааса (тогда в Орде ещё не было Караколя, Кориолис и Свезьеста), им было по 11 лет, а теперь 38. 27 лет пути. Допустим, что Орда проходила за день 12 км (именно вперёд, без учёта зигзагов). Это очень мало, часа 4-5 хода против ветра. Надо понимать, что им нельзя слишком замедляться, им важно пройти весь путь быстрее, чем прошли их родители. Много времени уходит на привалы (надо найти безопасное место), приготовление еды (пусть не три, а два раза в день), отдых. Исходя из количества дней в году 365*, и умножив 365 на 12 и на 27, получаем 118260 км.

Это значит, что, пройдя без малого три земных экватора, Орда находится ещё очень далеко от конечной точки маршрута. В Аэробашне города Альтиччио** (до этого города они добираются примерно ещё через год после расставания с экипажем "Физалиса") Караколь предсказывает Сову, что до конца пути ещё пять лет (его предсказаниям верить можно). На продвижение до Крафлы (до момента выхода на противоположную сторону кратера) Орда затрачивает чуть больше четырёх лет***, потом они чуть меньше года**** идут по очень лёгкому последнему участку маршрута — степи с богатым и разнообразным животным миром и при слабом ветре. Идут значительно быстрее, но на средней скорости за все годы пути это практически не сказывается. Если учесть ещё примерно 5000 км окружности оторвавшегося от планеты сегмента, то длина экватора этой планеты получается равной около 145 тысяч километров (больше 3,5 земных экваторов).

Природа сходна с земной, о чём я писал в первой части, даже рост людей такой же, как у нас (на стр.196 рост Степпа указан точно — метр восемьдесят). Отсюда следует равная или мало отличающаяся от земной величина силы тяжести на поверхности планеты. И следующий вывод — планета должна иметь внутри обширные полости, вероятнее всего, у неё полая центральная часть. Но это уже излишние подробности, хотя наличие центральной полости может служить объяснением существования вентиляционного клапана на поверхности (Крафла) и природы сильного ветра постоянного направления обратного вращению планеты.

Кому-то всё это по барабану. Главное — люди! И пусть они живут хоть в перевёрнутой сковородке. Мне же кажется существенным устройство вселенной (словосочетание Млечный Путь проскальзывает однажды в болтовне Караколя), порождением которой эти люди являются.

Закончу короткой характеристикой двух самых главных героев романа. Караколь. Существо, у которого в буквальном смысле ветер в голове. Образ собирательный, в нём автор совместил все лучшие человеческие качества. Понятно, что такой "человек" в реальности существовать не может. Голгот. Средоточие всего самого плохого в человеке, фанатичное животное, презирающее всех, подвергающее пытке родного отца в присутствии людей, которых он ведёт на Голгофу (созвучие, по-моему, не случайное). Такое воплощение зла в реальности существовать может, он не из воздуха сделан. Так что Зло реальнее Добра. Но Добро сильнее. От него остаётся потомство, а род Голготов на девятом закончился падением его в тартарары. Туда ему и дорога.

*) Этот вывод можно сделать из сопоставления возраста героев книги и их физического состояния, а также из фактического сходства животного и растительного мира планеты с земными реалиями.

**) Описание этого города заслуживает отдельного комментария. Из рассказа Сова: "Невероятное соперничество башен и колоколен, маяков [достаточно было бы фонарей на шпилях, зачем же ещё и маяки? — примечание моё] и шпилей, коротких колонн и узких соборов, пронизывающих Альтиччио, среди нагромождения глинобитных минаретов, алебастровых башенок, звонниц и донжонов из прямоугольных блоков гранита, сквозь секвойи, перегруженные хижинами и болтающимися на ветру верёвочными мостиками, среди массивных водонапорных и термических башен, ощетинившихся соплами, за мешаниной террас и подвешенных среди ясного неба площадей [ ... ], Караколь указал мне пальцем на стеклянный бутон, красовавшийся на высоте больше ста метров, расположенный на стебле из камня и металла. Вокруг башни, служившей ему опорой, была, редкое дело, винтовая лестница, и ступени из толстого стекла обвивали её до самого верха. Гордость местных стеклодувов, по форме дворец напоминал огромную каплю воды, а его ребро обтекания выглядело так, словно было выдуто и как будто слегка приподнято самим ветром. Вытянутый купол, возвышавшийся в двадцати метрах над платформой [о какой платформе речь? только что был бутон на стебле — примечание моё], и обрамление из расходившихся от него металлических прутьев с целью подчеркнуть линии [линии купола? а что это такое? и из чего сделан купол (это важно, но об этом ни слова)? — примечание моё], вызывали на таком расстоянии уравновешенное впечатление кристальной хрупкости и сдержанной силы, что очень напоминало, на мой взгляд, бутон на грани минерального цветения."

Неважно, что верёвочные мостики никак не могут перегружать гигантские деревья, способные легко выдержать целый посёлок; бывают ли капли воды, имеющие какие-либо рёбра, — тоже неважно; а высочайший уровень строительных технологий, позволяющий возводить сооружения типа петербургской башни Газпрома (среди глинобитных минаретов???) и существующий в мире, где даже не было своего Менделеева, — это тоже ветром надуло?; как и промышленность, производящую строительные материалы, и соответствующие научные достижения, позволившие её создать ... И т. п. Что это, например, за сопла на водонапорных и термических (отопительных, что-ли?) башнях?

Такой вот образец специфического архитектурного потока сознания, более подходящий "Сказкам сироты" Кэтрин Валенте, чем к описанию реального (хотя и фантастического) города.

***) До встречи с вераморфом проходит два года. Порядочно времени они провели в Бобане. Спешить было некуда, Орду своих родителей они обогнали. Мне надо было на что-то опираться. Я принял в качестве опоры предсказание Караколя.

****)

скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)

Ороси к моменту достижения Верхнего Предела на одиннадцатом месяце беременности, а Караколь погиб на гребне кратера.

Интересен рассказ Ороси (принцесса Оросишь — так её назвал однажды Караколь) о сексе с автохроном.

"Караколь проник в меня через оба моих отверстия, через ноздри, через рот, через ушные раковины, повсюду одновременно, даже сквозь саму кожу, словно тёплый и свежий ветер, то короткими, то раскатистыми ударами, и я никогда за всю свою жизнь не испытывала столь пронзительного, безудержного наслаждения."

"Сова била дрожь..."

Ещё бы, услышать такое от любимой женщины... Сову не позавидуешь. У меня при чтении этого рассказа Ороси возникли сомнения насчёт идентичности людей с планеты ВВ и с нашей Земли. Какие такие оба отверстия? Почему не три? Но, подумав, понял Караколя и согласился с ним.

Караколь (и все вообще хроны), вулкан Крафла — эти фантдопущения мне показались очень хорошими придумками. Кроме акваля, который, находясь в трахее, никак не мог бы привести к влагоизлиянию из отверстий, находящихся в нижней части тела. Но вот вода, превращающаяся в стекло под воздействием времени в хроне, и алмаз из кремния по-прежнему кажутся мне бредом. Как говорил Лем — "неверистично" это.