Нечто подобное позже будет писать соотечественник По Марк Твен. И не будет скупиться, высмеивая деятелей «авторитетных» изданий: редакторов, авторов, литераторов, критиков и прочих. Видимо, ситуация актуальна была и до, во времена По, и после. Разумеется, сам По — автор специфический, и далеко не каждому его творчество приходится по душе. Но при несомненном таланте, думаю, он вправе ехидничать в сторону «разбирающихся» в литературе соотечественников. Те, в чьей власти давать старт карьеры молодым и даровитым писателям/поэтам, совершенно не знакомы с бессмертной классикой, а восприимчивы лишь к лести, скандалам и прочим далёкими от толковой литературы вещам.

Если копнуть глубже, за строкам рассказа кроется извечная проблема начинающих авторов: писать своё оригинальное или подстраиваться под требования издательств/редакторов/потребностей читателей. Судя по ироническому тону рассказа, По на стороне первого варианта. И пусть собственное оригинальное творчество не принесло богатства, он оставался верен себе. И пережил своё время.

Сложно назвать сей опус романом. Повестью — да. И художественной ценности в нём ни на грош. Формат произведения — рассказ от первого лица, причём так, будто автор рассказывает в личной беседе о своих похождениях в дни молодости в приятной неформальной компании. Самым настоящим народным языком, не брезгуя ненормативной лексикой. Которой, к слову, минимум. Но чего максимум, так это генитально-сортирного юмора, который, откровенно говоря не украшает книгу. Даже не ожидая ничего сверхъестественного от произведения, смириться с тем, что очень много пошлых сравнений и шуток, нелегко. При том, что «Я, Победа и Берлин» действительно весёлая и могла бы стать куда приятнее по части восприятия. Хотя — и так сойдёт. На место в пантеоне величайших книг это творение всё равно не претендует.

Недаром, говоря про «Ветер в ивах», возникает желание завернуться в плед у камина и с чашкой горячего чая и читать неспешные и забавные и чарующие истории. Сила книги в её особой сказочной и лирической атмосфере. Она — песнь о дружбе, ностальгия по детству, когда любое событие могло стать увлекательным приключением. Это гимн родному дому, лесу и реке за окном, ветру, раскачивающему деревья. Зная биографию автора, понимаешь, что для него это — не пустые слова. Кроме того, книга пронизана светлыми чувствами к идиллической сельской жизни вдали от грохочущего научно-технического прогресса и наступающей урбанизации.

С какой же любовью написано каждое слово! Язык очень поэтический, почти волшебный. Благодаря ему природа на страницах книги оживает: шумит вода в реке, шуршат и пахнут травы, звуки леса самые настоящие, как и скрипящий снег под ногами героев. Такие же реальные тепло домашнего очага, вкус нехитрой еды и синь весеннего солнечного неба. И начинаешь верить, что Крот, Крыси, Брасук, Жабс и другие животные могут говорить, дружить, творить. И какие потрясающие в книге стихи!

Как человек ироничный, Марк Твен не делал ограничений насчёт объекта высмеивания: нравы, бюрократия, церковь, политика, бизнес и так далее. В данном рассказе «досталось» науке. Точнее, не самой науке как таковой, а то, во что она превращается, когда она погрязла в консерватизме, когда мнение «светилы», даже явно противоречивое, требующее дополнительных исследований, значит куда больше голоса здравого рассудка. Иными словами, когда в науке заправляют звания, чины и регалия, науке это только во вред. Тогда и человек «из пресмыкающегося превращается в птицу». Попутно автор наглядно объясняет, как выглядят попытки археологов и историков того времени делать открытия.

В целом история презабавная. Даже если не акцентировать внимание на иронической составляющей. Действительно интересно, как знакомые нам предметы становятся совершенно иными только из-за восприятия под другим углом. И,несомненно, нужен недюжинный талант сочинить и описать такое.

Большинство знакомо с «яжематерями» или гипертревожными родителями, которые изводят и ребёнка, и сами себя в попытках отгородить чадо от неизбежных напастей. О таких мамах и папах рассказ. Возможно, местами Марк Твен перегибает палку, но, ей-богу, иные моменты в рассказе вызывают улыбку. В тех моментах, когда мать пытается доказать врачу, что он ничего не понимает, что она лучше него разбирается. Пожалуй, автор хочет напомнить старую истину, что лучше не паниковать, а действовать рассудочно. По ходу он также не удерживается от колкостей в сторону особенностей супружеской жизни. В общем, Марк Твен в своём стиле.

Зрелый По прекрасен тем, что в его рассказах меньше красивости и вычурности, а больше сути. То есть, конечно, слог его привычно безупречен, но он всецело подчинён идее и замыслу. Данный рассказ это наглядно демонстрирует. Собственно, сама история не столь уж и оригинальная, если не учитывать ключевую сцену. Но подана она (история) мастерски. Понятное дело, что по части «деталей дела» можно отыскать нестыковки и даже ляпы, но показалось, что сам тон повествования — несколько ироничный. А потому уж слишком серьёзно происходящее воспринимать, пожалуй, не стоит.

Как кажется, в этом рассказе По предвосхитил тип «случайного детектива», каким является знаменитая мисс Марпл Агаты Кристи.

Ну ясно же, что парень перепил, вот и мерещатся разные ангелы в виде винных бочек. Да и кто в здравом уме может лечь поспать на пятьнадцать минут, будучи изрядно пьян? И кто после пятнадцатиминутного сна, не протрезвев, идёт на заседание страховой компании? И вообще, вы видели, чтобы крыса крала горящую свечу? Или преследовали ли кого-либо так, чтобы не заметить пропасть на своём пути? Описание злоключений главного героя описаны стремительно, без присущей автору многословности. То есть стилистически этот кусок рассказа подходит под описание пьяных грёз.

Ну вот, включив рацио, разложил рассказ по полочкам. Теперь боюсь, чтобы Ангел Необъяснимого не отомстил и мне за неверие в необычайные явления.

А автор тот ещё святотатец. Ангелы-то, оказывается, бескрылые создания! Да ещё говорят с немецким акцентом.

Малахитовая шкатулка — сказ об артефакте, таинственном, необъяснимом, притягательном и, конечно же, губительном. Сказ интересен не только как история. В нём обилие недоговорок и тайн. Многое остаётся недосказанным, требующим домысла у читателя.

Сама же фабула стара, как миф, ибо является уральской версией сюжетного архетипа «проклятое богатство» (самый яркий пример — «Кольцо Нибелунгов»). Несмотря на это, «Малахитовая шкатулка» вполне самостоятельное и оригинальное произведение. И есть в сказе свой шарм с флёром таинственности.

Странно, что ни одного отзыва. А ведь сказ, пожалуй, один из лучших (а по оценкам на ФЛ и вовсе лучший) у Бажова. История, во-первых, интересная, во-вторых, цельная, в-третьих, многослойная. За основной сюжетной канвой показаны терзания настоящего творца, который лелеет мечту создать нечто выдающееся. Но не потому, что за это заплатят хорошо, а по велению души. В сказе здорово противопоставляются мастера-ремесленники и мастер-художник. Разумеется, лёгкой судьбы у художника быть не может, особенно ежели он человек «из народа».

Как кажется, Хозяйка медной горы — не только мифологическое создание, кочующее по уральским сказам. Это и некое воплощение творческого вдохновения. Неслучайно те, кто с ней сталкивался, теряли голову. В случае с мастеровыми людьми (такими, как герой «Каменного цветка» Данилушко) речь о неизбывной тоске, заглушить которую может лишь беспрецедентный акт творения, создание чего-то невероятного, чего никто ещё не делал.

Наконец-то и я узнал, кто такие муми-тролли. Долго же ждал сборник повестей о похождениях маленьких троллей и таки дождался. И, надо сказать, не зря. Не знаю, какими окажутся следующие повести, но история с наводнением просто чудо. Да, это рассказ для детей, где много приключений, необычных существ, путешествие и счастливый конец. Но она очень милая. И теперь жалею, что в моём детстве этой книги не было. Что ж, буду вместе с ребёнком читать: пусть он знакомится, а я навёрстывать.

Рассказ напомнил современный коучинг: мастер-классы, семинары, лекции от специалистов по тому, как добиваться успеха. Красивая картинка, умопомрачительные цифры, заманчивые перспективы. Вот только никто не задаётся вопросом: а система-то рабочая? В случае с рассказом Твена подошёл бы вопрос: а такое вообще возможно?

Также напомнило о том, как из года в год по интернету гуляет объявление, мол ночью такого-то числа на небе Марс будет размером с Луну, и такое случается раз в 100500 тысяч лет. Не пропустите! И люди наивно репостят, не задумывясь, а реально ли это вообще? Не фейк ли? В общем, рассчитано на вау-эффект. Видимо, Твену хорошо были известны методы манипуляций посредством СМИ, вот он и решил посмеяться над объявлениями такого толка. Убеждён, ежели такое опубликовали в газете тех лет, нашлось бы немало простаков, жаждущих прокатиться на комете.

Роман неоднозначный, потому как каждый герой имеет свою правду, ею руководствуется и живёт сообразно ей. И пусть автора можно заподозрить в симпатии к главному герою — главной жертве, внутренние конфликты персонажей и их разрешение прописаны блестяще. Что интересно, раскрываются они преимущественно через диалоги. Именно на них, на длительных, может и немного высокопарных, но неизменно блестящих и написанных живым, жизненным языком и держится роман.

Есть претензии по поводу развития сюжета. Стилистическое своеобразие накладывает на развитие сюжета свой отпечаток и потому его восприятие оказалось каким-то неровным, лишённым целостности. Но к чему не придраться — к атмосфере. Подсознательный, сокрытый и/или осознанный страх, безысходность, невидимые жернова карательных органов, которые повсеместно незримо окутывают умы и сковывают сознание. А жажда жизни, которая всегда берёт своё, пытается прорваться сквозь догматы нового мира и идеалы революции, за что неизменно бывает бита.

В «Факультете ненужных вещей» автор показывает не противостояние человека и системы, а систему больную, поражённую тяжёлым недугом. В попытке излечиться пожирает саму себя на фоне только усиливающихся симптомов. Роман — словно симбиоз картин Ивана Владимирова и Василия Шульженко, описанный словами.

Всегда интересно, когда о культуре или учении пишет человек, не являющийся их носителем. В данном случае немец пишет о буддизме. Впрочем, это не единичный вариант. В тот период буддизм заинтересовал людей западного мира, и осознать, осмыслить его пытались и другие авторы, в частности психоаналитики. Но если ты берёшься за художественную форму — задача усложняется, ибо автор обязан разбираться в предмете и иметь талант переложить свою идею доступным языком.

Касательно таланта — у Гессе этого не отнять. «Сиддхартха» — исключительно красивый текст, очень цельный, органичный. Здесь нет лишних слов, и каждое слово стоит на своём месте. Для книги такого жанра это критически важно. Иная грань таланта — написать философское учение так, чтобы и не перегружать непонятными (или понятными только буддистам) понятиями, и в тоже время не распылиться, впадая в аллегории, сравнения, иносказания, да и просто не налить воды. То есть, повторюсь: важно единство понимания матчасти и таланта художника. По этой части претензий нет.

Само название намекает на тематику повести. Я тоже думал, что это книга о жизненном пути Сиддхартхи Гаутамы, или Будды. Так-то оно так, да иначе. Не буду спойлерить, скажу лишь, что история Сиддхартхи — классический пример становления героя, рассказ о жизненном пути, о его превратностях. Разумеется, угол рассмотрения — не похождения, действия, приключения, а путь по просторам внутреннего мира в попытке понять мир окружающий. Это взгляд на жизнь в целом, о месте и назначении человеческой души в нём, о страданиях, желаниях, страстях, грехах (куда ж без них в буддизме?). Но также и о радости, доброте, принятии и, конечно же о любви.

И какая ирония в том, что ключевая идея книги выражена словами, которые, оказываются бессильны выразить самую суть постигнутой Сиддхартхой мудрости.

Противоречивые ощущения и мысли возникают после ознакомления с книгой. С одной стороны — интересная тема, необычная форма и неожиданная развязка. С другой — очевидные нестыковки, которые портят выверенную линию сюжета.

Темы «человек против общества», «человек против робота» в антураже антиутопического общества не новы. Но поданы в любопытном ключе. Думаю, сама география родной страны помогла автору в создании фабулы. Во всяком случае, читать легко, нет скучных мест, сюжет не провисает. Беккет не перегрузил текст описаниями, рефлексией героев и другими пространными вещами. Фактически роман представляет собой роман-пьесу, где вся нагрузка ложится на то, что говорят герои. Ранее подобной формы повествования не встречал.

Что же касается смысловой нагрузки, особенно применительно к диалогам робота Арта и человека Адама — не всё так радужно. Кажется, аргументации человека не хватало стройности и убедительности, хотя Адам (по сюжету) был в числе самых одарённых в своём поколении, то есть достаточно сведущим, чтобы вести дискуссию. Либо же автор «присмирял» Адама, не давая развернуться его рассуждениям в угоду сюжету, либо ему самому не хватило знаний (без обид, мистер Беккет), чтобы диалоги были сочнее, резче. Да, присутствует ощущение, что Адам упирался в стену, не находя ответов на вопросы Арта. Пусть так, пусть это нужно для сюжета. Но ведь и вывод, к которому он впоследствии пришёл кажется неубедительным. Он портит впечатление от сумасшедшей в хорошем смысле концовки.

К слову, о финале романа. Да, внезапно, резко, неожиданно. Но с громадным минусом. Речь о Великой Войне, которая упомянута лишь вскользь. Но которая имеет ключевое значение для разъяснения финала. Автор ограничивается всего несколькими беглыми фразами, оставляя ряд вопросов об этой теме. И не тех вопросов, которые появляются после прочтения как послевкусие, как продукт размышления. А вполне конкретных вопросов типа: «А здесь попрошу остановиться подробнее?» Такое впечатление, что автор спешил закончить роман, и посчитал, что раз ему всё ясно, то и читатель поймёт. Или просто сам не знал, что собственно писать о Великой Войне, потому решил не углубляться.

В целом же, «Генезис-2075» книга читабельная даже несмотря на недостатки. Не жалею, что прочитал.

Кажется, Марк Твен своим рассказом хотел показать не столько методы борьбы на политическом поприще во время выборов, столько саму грязь политики как таковой. Ибо ради места губернатора конкуренты готовы на всё. И откровенная ложь и клевета в их исполнении — ещё не самое убойное оружие, какое известно истории в вопросе борьбы за власть.

Автор известен бескомпромиссным негативным отношением к власть имущим: как к современным, так и к правителям былых времён. И лишь напоминает, что мерзавцев и бесчестных людей среди политиков никак не меньше, чем в неблагополучных кварталах и трущобах американских городов. А «методы политической борьбы», с которыми герой рассказа столкнулся, всего лишь отражение существовавших в то время нравов. В былые времена отравили или убрали по-тихому — и дело с концом. Так что ему ещё повезло, что отделался лёгким испугом.

Излишне напоминать об актуальности рассказа. Во всяком случае, для постсоветского пространства. Да и для многих других стран. Разница лишь в том, что чёрный пиар нынче стал изощрённее, создаётся по науке, по методичкам. То есть стал ремеслом. Что лишний раз напоминает: политика синоним грязи. Вляпаешься — потом не отмоешься.

И напоследок добавлю известный афоризм Марка Твена, который очень ко двору: «Если бы от выборов что-то зависело, то нам бы не позволили в них участвовать.»

В детстве читал и перечитывал несколько раз. Не скажу, что эта повесть была самой любимой, однако она привлекала тем, что главный герой был самым обычным мальчиком, таким же, как и я. И друзья у него такие же — самые обычные. А приключения опасные (как для их возраста) и интересные. Однако есть в книге и печальные моменты — всё же детство великого писателя Марка Твена сложно назвать безоблачным. И всё же книга светлая, преисполненная оптимизма.

Чем иным может быть продолговатый ящик, если не гробом? Но ведь нормальные люди гробы с собой не берут в круиз (хотя Меллвилл одного из героев «Моби Дика» всё же отправит в плавание с гробом полинезийца Квикега спустя семь лет после написания этого рассказа). На этом и зиждится интрига. Рассказчик сразу отбрасывает версию с погребальным атрибутом, выискивая другие варианты отгадки продолговатого ящика.

«Любовь и смерть». Эти ингредиенты определил небезызвестный Тило Вольфф в основные для готического произведение. В рассказе По оба ингредиента присутствуют, однако готическим произведение назвать сложно. Драматическим, трагическим — да. Прочем, По столько раз обыгрывал темы смерти и любви, что, как говорится, руку набил и, кажется, использовал все возможные сюжеты. Этот рассказ, к слову, выбивается из ряда новелл про бледных красавиц, хиреющих от неведомой болезни. Пусть «Продолговатый ящик» и не выдающийся рассказ, но интересный.

Сложно, неоднозначно, но интересно. Это если вкратце. Подробнее высказаться о романе — задача нелёгкая, ибо граней, оттенков, смыслов, вопросов и выводов гораздо больше, чем кажется при прочтении. И, разумеется, впечатление первичное, то есть возникающее во время знакомства с текстом и сразу после завершения оного, и то, которое кристаллизуется спустя определённое время — отличаются друг от друга. Не радикально, но достаточно. В этом я убеждён, хотя и пишу отзыв всего через два с половиной часа по окончанию чтения.

На поверхности мы видим типичное столкновение мира мещанского, обывательского и мира чистого творчества и полёта мысли. Казалось бы, избитая тема даже по тем временам. Тем не менее, раскрыта он своеобразно, ибо Гофман — писатель неординарный. Более того, роман в определённой степени автобиографичный. Достаточно вспомнить, что один из псевдонимов Гофмана — Иоганн Крейслер, а его кота звали Мурр. Что ж, в этом улавливается и комедия, и драма произведения.

Центральное место произведения занимают рассужденим о творчестве и личности творца. Разделение на гениев и ремесленников — это не только боль главных героев (Крейслера и Мурра), но и данность реальности, эдакое диалектическое столкновение и единство противоположностей. Другой парой, очевидно, являются «нормальное» общество и творцы прекрасного.

На примере кота Мурра очень тонко показано становление гения, человека не от мира сего. Причём это подано с иронией и базапелляционной уверенностью в собственное совершенство, которое присуще, пожалуй, только котам. При этом видны терзания и метания в поиске места в жизни и признания, притягательность и губительность соблазнов. «Макулатурные листы» понравились куда меньше в силу того, что сама история с интригами в безвестном немецком княжестве не столь привлекательна, как похождения и рассуждения учёного кота.

К чему никогда нет претензий в произведениях Гофмана — язык и стилистика. Они привычно на высоте. Пусть манера весьма изыскана и слишком непривычна для нашего времени, она прекрасна. В наш век аббревиатур, сокращений и малоречивости, тексты Гофмана — настоящий кладезь красноречия и безупречного «высокого» языка. Собственно, «Житейские воззрения кота Мурра» являются хрестоматийным примером мастерства автора. Несмотря на вполне определённую сложность восприятия. Всё же роман философский, а не развлекательное чтиво.

Перед или после прочтения роман, обязательна к прочтению одноимённая сказка, которая стала фундаментом для «Солнце и луна, лёд и снег». Для сравнения. Тогда станет понятно, что же сохранила и что добавила Джессика Д. Джордж в своё произведение. Итог таков, что из милой и, в общем-то, стандартной сказки о заколдованном принце, мы получили подростковый любовный роман в сказочном антураже. Иногда даже ловил себя на мысли, что представляю себе читаемое как мультфильм наподобие «Холодного сердца».

В целом, история интересная — автор не давала скучать. Насыщала сюжет ситуациями и приключениями, не вдаваясь в рефлексии главной героини. Хотелось узнать, каким же образом героиня разорвёт чары злобных троллей. То есть как рассказчик писательница справилась.

Претензии касаются сюжета. Раз уж принимаешься за расширение и углубление простенькой сказки — следует быть последовательным. Ибо есть вопросы по некоторым моментам. Дальше спойлер:

«Солнце и луна, лёд и снег» чтиво для девочек-подростков, где реализуются мечты о замках, прекрасном принце, где есть волшебство и тайна. Прочитать разок можно. Но в целом, неоригинальный, вторичный продукт. Бывают романы-сказки и поинтереснее.

В «Месмерическом откровении» По решил поиграть в философа. Надо сказать, что его мысли и тезисы вполне стройны, хоть и не бесспорны. Впрочем, По — эрудированная личность с познаниями в самых разнообразных научных и не только областях. Собственно, сюжет рассказа — лишь способ выразить воззрения автора на темы Бога, бессмертия души и прочих умозрительных философских тем. По выбрал старую добрую форму донесения информации, известную с античных времён — диалог. А гипнотический сеанс, посредством которого является откровение — красивый приём. Иными словами, автор попытался в одном рассказе объединить художественное слово и научный текст, мистику и философскую систему. Что ж, эксперимент засчитан!

Любит По заигрывать со смертью. Вот и погребение заживо вошло в список тем, которых коснулся гений автора. Какой бы скользкой тема не была, она для тех времён была актуальна. Приведённые в рассказе случаи, когда ещё не умерший оказался похороненным — тому подтверждение. Думается, не случайно тафофобия (страх погребения заживо) — весьма распространена.

По обыгрывает тему в присущем ему стиле. И как обычно, концовка рассказа — то, ради чего, собственно, и стоит его читать. Нестандартно и даже комично. Отрадно, что финал истории оптимистичен и светел. Это выделяет «Преждевременное погребение» из ряда новелл, где фигурирует тема смерти.

Поначалу, читая описание главного героя, думал, что будет нечто о вампирах или живых мертвецах. Но По умеет удивлять. Сразу видно, что автор живо интересовался новыми на тот момент теориями в науке и, вдохновившись, использовал в своём творчестве.

Интересен сюжет, который вырастает из традиционного для По описания героя и изящно развивается событиями в неведомой долине Крутых гор. Ни у финал — несколько абзацев разрешают накопившиеся по ходу повествования вопросы.

Очевидно, что в данном сказе выказаны чаяния рабочего люда. Если среди людей искать правду и думать нечего (заводчики, управители, приказчики, суды явно против простых людей), то Хозяйка выступает отличным способом наказания для угнетателей. Кроме того, Хозяйка в сказе очень спокойна: ведь предупреждала приказчика — не издевайся над рабочими. Нет же — тот решил, что самый дерзкий. За что и поплатился.

Вот и осилил. Не то чтобы роман оказался скучным или неинтересным. Просто китайские имена-фамилии мне очень сложно запоминать. Поэтому и возникало напряжение при чтении, особенно когда открываешь книгу после перерыва. Благо автор настойчиво повторяет кто есть кто, и труднозапоминаемые имена снова соотносятся с образами героев. Впрочем, оценивал книгу безотносительно к этой моей особенности.

Плюсы. Эпичность, масштабность, атмосферность, детализация. Честно говоря, что собой представляет средневековый Китай (пусть и «маскированный» под названием Катай) до сего романа я не знал. Не то чтобы теперь, после прочтения «Звёздной реки» стал специалистом в китаистике. Но о нравах узнал немало. О придворных интригах, об оторванности императорского двора от простого народа, об этикете, бюрократии, о бездушной политике и ничтожности человеческих жизней, даже если они положены во имя процветания страны.

Кроме того, достоинством книги является её финал. В нём раскрывается весь замысел, вся идея, заключённая в романе.

Минусы: язык. Может быть, это особенности перевода. Но когда книга о событиях 12 века пестрит словами, которые не соответствуют эпохе (слишком современные) — вредит повествованию, а именно — мешает погружению. Сама по себе манера автора — необычна. Подозреваю, что далеко не всем она подходит. Сам ведь спотыкался и ждал момента, пока настроюсь на волну текста. Впрочем, это субъективно.

В целом, получилось самобытно. Использовать реальные исторические события для воссоздания легенды — смело. Думаю, это удалось. Если бы Кей просто художественно переработал хронику истории о судьбе Двенадцатой династии Катая, книга получилась бы совершенно другой, менее эпичной и приземлённой. Потому фэнтезийный «условный» Китай — отличный плацдарм для пазла событий, который сложился в легенду о командующем Жэнь Дайяне.

Цикл уносит читателя во времена зарождения запорожского казачества — полулегендарное время, мало описанное, а потому и дающее огромные возможности для полёта фантазии. В задокументированные исторические события втиснуть выдуманных героев, особенно, когда они подростки — сложно. Другое время — первые казаки в украинских степях!

Каждую из частей цикла можно читать как отдельную книгу. Да, они связаны общими героями, которые по ходу цикла взрослеют, но сами по себе истории — завершённые романы, повествующие об определённых событиях. И всё же «Джури» стоит читать полностью и по порядку.

Во-первых, можно проследить эволюцию юных казаков в отдельности и казачества в целом. Если в первой книге казаки радовались первой и трудной победе над татарами в плавнях Днепра, то уже в третей казаки лихо захватывают крепость Очаков и делаю дерзкую вылазку к берегам Турции. И главные герои (сначала зелёные джуры, а потом — бывалые казаки) принимают в этих событиях непосредственное участие. Прогресс, как говорится, налицо. Во-вторых, цикл сам по себе интересный. После прочтения первой книги не терпится узнать, какие приключения ждут героев дальше.

Считаю, что среди литературы ХХІ века для читателей школьного возраста «Джуры» — одно из лучших произведений. Потому что повествует о дружбе, верности слову, любви к родному краю. А главное, несмотря на обилие военных действий, красной нитью проходит идея о том, что лучше жить дружно, чем воевать.

Джуры уже подросли. Соответственно, их приключения стали опаснее, а масштабы событий — куда грандиознее. В этой части география цикла расширяется до Чёрного моря и берегов Турции. Казаки покоряют реки и море, берут с налёта крепость — то есть уже представляют собой грозную силу. Которая ещё не может на равных сражаться с крымчаками, степной ордой и Османской империей, но доставить массу неприятностей вполне способна.

Книга выдержана в стиле первых двух частей цикла. Помимо стычек, погонь и прочего экшна, нашлось место и казацкому юмору и даже мистике. Пусть герои и повзрослели, этот роман, как и его предшественники — чтиво для школьников. Впрочем, кто из взрослых захочет вернуться в детство — милости просим. Книга легка, увлекательна и интересна.

Историю о Корабле-призраке в том виде, котором нам демонстрирует Фредерик Марриет, можно было ужать до размеров рассказа без изменения смысла. Наподобие истории Кранца, которую тот рассказывает Филиппу Вандердекену. Иными словами, собственно линия Филиппа и «Летучего голландца» занимает слишком мало места. И многое из того, что описано в романе на эту линию не влияет, либо влияние это слабое.

По факту, мы имеем дело с трагическим приключенческим любовным романом с элементами мистики. Загадочного «Летучего голландца» в произведении слишком мало. Гораздо больше — похождений Филиппа и Амины. Впрочем, какой-никакой, но сюжет присутствует, развивается (хотя и скачкообразно), и отдельные моменты книги весьма хороши. Главной же темой книги стало не снятие проклятия с капитана и экипажа корабля-призрака, а вопросы религии, веры, терпимости к проявлению иных убеждений, гуманности. Потому ощущается некий диссонанс: ожидаешь морских приключений — получаешь любовный роман, ожидаешь мистики — получаешь рассуждения об религиозной этике. Также хорошо раскрыта тема болезненной жажды золота и богатств.

По мере прочтения возникает вопрос: почему Филипп в поисках и во время встреч с кораблём-призраком ничего не пытался сделать, чтобы снять проклятие? Для чего он клялся, носил реликвию, которая вообще не сыграла никакой важной роли? Выходит, он просто плавал, попадал в крушения, но как-то безынициативно. Точнее, инициатива заключалась лишь в том, что он выходил в море в надежде столкнуться с «Летучим голландцем». А дальше что? Каков был план? Конечно, рассматривая этот пласт символически, приходишь к вопросам о предназначении, роке, о выборе пути.

Абстрагируясь от диалектической пары «ожидания — реальность», имеем интересное, местами трогательное, красивое и пафосное произведение. Впечатляет финал романа. Пожалуй, он перекрывает некоторые недостатки книги. Однако вопросы к книге остаются.

Роман на семи страницах. Думаю, Марк Твен вполне мог бы написать полновесный средневековый роман, если бы захотел. Но он захотел посмеяться над псевдоистрическим чтивом, с их клише и высосанными из пальца сюжетами. Очевидно, во время Марка Твена такие романы были популярны, впрочем, как и сейчас.

А ведь это талант — характерными росчерками, ключевыми фразами описать то, на что у других бы ушло страниц пятьсот. Собственно, а зачем больше? И, конечно, великолепен финал: неожиданный и в духе автора.

Есть такое выражение: «каждая хозяйка готовит борщ по-своему». Видимо, с починкой часов такая же история. Во всяком случае, в США во второй половине XIX века. Собственно, выражение актуально и в наши дни, но безотносительно к часам. То есть оно применительно к любому роду занятий. Поставить пластиковые окна: у каждого мастера свои секреты и лайфхаки, которые опровергают секреты и лайфхаки других мастеров. Или вырастить помидоры: каждый, кто этим занимается, мнит себя экспертом в этом искусстве и критикует методы других помидороводов. Жарка картошки, написание книг, секреты успешных постов в соцсетях и так далее. В общем, Марк Твен, как обычно, высмеивает каких вот экспертов, которые на словах мастера, а на деле... На деле — как повезёт.

Конечно, можно было «Детей подземелья» углубить, расширить до полноценного романа. Больше раскрыть героев, показать их историю и так далее. Впрочем, и в таком виде повесть вполне презентабельна. Повесть полезно прочитать и взрослым, и детям.

История одновременно грустная и светлая. Да, жаль маленькую Марусю, но, с другой стороны — отрадно, что главный герой поладил с отцом. Как ни крути, повесть подана как эпизод из жизни. А жизнь, как известно, богата на самые разнообразные события.

Хорошо, что автор не идеализирует нищих, выдавая их за несправедливо обиженных жертв. Нейтральная подача, без оценочных суждений — удачный ход. И главный герой-ребёнок, лишённый предубеждений — лучшее решение для такого хода. Бездомные нищие — крайне непопулярная тема в литературе тех времён. Но подана трогательно, но без пафоса или преувеличения.

Вот и приобщился к ставшему уже классикой роману. С французской литературой у меня не самые радужные отношения, но «Призрак оперы» приятно удивил.

Главный вопрос романа — злодей и жертва этот загадочный Призрак-Эрик? В послесловии автор рассказывает его историю и подводит читателя к выводу, что Эрик — жертва собственного уродства. И если бы не этот недостаток, быть бы ему великим. Собственно, Призрак предстаёт типичным злодеем с добрым сердцем, несчастной и измученной душой, страдающей от отсутствия любви. Первоначально, я-читатель всё же считал его безыдейным злодеем, творящим бесчинства «на потеху своей чёрной души». Но, как видим, Эрик — ранимый, истерзанный одиночеством человек, жаждущий любви. Именно дефицит любви и становится причиной его деяний. Единственная претензия к автору касательно Призрака — его чрезмерная гениальность в разных сферах. Непревзойдённый зодчий, выдающийся певец, восхитительный композитор, превосходный мастер трюков, гениальный чревовещатель и так далее. Как-то слишком.

В целом, роман интересный. Автор — замечательный рассказчик. Театральная суета передана очень живо, интрига в конце раскручивается дозировано и в нужной динамике. Есть шутливые моменты, которые разбавляют «готичность» романа — это тоже в плюс. Понравились герои, даже второстепенные. Пусть некоторые показаны гротескно, но зато в каждом есть своя особенность, узнаваемость.

Конечно, «Призрак оперы» не претендует на звание интеллектуального чтива, где поднимаются глобальные и философские вопросы. Роман принадлежит развлекательному жанру с типичным набором ингредиентов: интриги, тайны, мистика, любовь. И среди подобной литературы его можно смело причислять к классике. Ибо незаурядная книга.

Роман сложный. Для неподготовленного, а тем более привыкшего к экшену, приключениям и прочим динамическим сюжетам читателя он с большой долей вероятности окажется скучным, громоздким, затянутым, занудным.

Роман необычный. Потому что несколько сюжетных линий, между которыми пропасть почти в тысячу лет. Да они связаны общей идеей, но никак не влияют друг на друга. Поэтому непросто понять, зачем автору понадобилось строить такую внушительную конструкцию.

Роман монументальный. И это прекрасно. Историческим в классическом понимании его назвать нельзя. Но автор проделал колоссальную работу по части фактического материала. И отвлечённые (казалось бы, но нет!) исторические пассажи — прекрасны и безупречны. Загребельный мастерски детализирует жизнь прошлого, не оставляя воображению читателя никакой работы. Писательское мастерство высокого уровня.

Роман фундаментальный. Ибо количество поднимаемых вопросов зашкаливает. Конечно, на первом месте творец и искусство во всех ракурсах и дискурсах. Также обсуждается и социально-психологическая проблематика: особенно в разрезах «человек и государство», «трагедии властителей и простых людей». Достаточно места уделено религии. Особенно в контексте идеологического столкновения язычества и христианства. Есть в романе и любовь, и высокомерие, и тщеславие, и долг, и много-много чего ещё — всего сразу не упомнишь. Многогранность тем поражает и восхищает.

Роман интересный. Потому стилистически выверенный, написанный красивым языком. И потому что главный герой — не тривиальный. Великий человек, имя которого история не сохранила, но он сам живёт в каждом из нас. Герои других частей не так привлекательны, но в них горит тот огонь, который пылал в безымянном творце Софии Киевской.

Роман неожиданный. Ибо концовка его — шедевральна. Только последние строки книги раскрывают суть идеи автора, завершают тщательно собираемую мозаику глав в одно законченное диво.

Роман знаковый. Пожалуй один из сильнейших романов второй половины ХХ века в украинской литературе.

История, на самом деле, очень печальная. Хороший мальчик таки попал в книгу, но не для воскресной школы, а в рассказ Марка Твена. Тоже с нравоучительной целью: книги книгами, но о реальной жизни забывать не стоит. В них часто всё не так, как написано. Ну и подтекст, конечно же, очевиден: будьте внимательны при выборе книг. Задурить голову легко. Труднее от дури в голове избавиться.

Кстати, при прочтении «книги для воскресной школы» можно без потери смысла заменять на «рассказы о Ленине» или другую псевдопедагогическую литературу, которой пичкают несчастных детей для научению их уму-разуму.

Как оказывается, от бюрократии страдают не только у нас в стране (впрочем, иллюзиями по этому поводу я не обременён). Во времена Марка Твена «хождения по мукам», то есть попытки чего-то выяснить в государственных конторах, напоминают семь кругов ада (и нашу действительность), выбраться из которых суждено не каждому. Не случайно автор упоминал, что все обладатели говяжьего контракта умерли. При этом не указывается причина смерти. Но намёк прозрачен: приключения в недрах ведомств и их кабинетов засасывают, но дела решаются с такой скоростью, что скорее рядовой гражданин дождётся смерти, чем чего-то добьётся о чиновников-бюрократов.

Марк Твен в своём репертуаре: не скупится на пинки порокам государственного аппарата, делает это легко, с иронией. Очень яркий рассказ.

Во время прослушивания романа не покидала ассоциация с «Моби Диком». Сходств у произведений минимум, и откуда такое навязчивое сравнение взялось — загадка. Может, дело в эпичности, что незримо присутствуют и в «Моби Дике», и в истории об исходе кроликов. Эпичности роману добавляют сказки об Эль-Ахрайрахе. Пусть они и приостанавливают динамику повествования, но позволяют отвлечься, перезагрузиться читателю перед новыми событиями и, конечно же, лучше узнать лучше мир глазами самих кроликов.

Очень сложно определить целевую аудиторию романа. Насколько известно, «Обитатели холмов» создавались для детей автора. Однако подробные и местами дотошные описания и размышления свидетельствуют об обратном. Детям такое масштабное произведение осилить сложно. Даже школьникам средних классов. К тому же «Обитатели холмов» — специфическая книга: редко встретишь произведение с главными героями зверями, которые и наделены речью, мышлением, но всё-таки остаются зверями без антропоморфизации. Понимаю, что этого достичь автору было сложно. Честь и хвала ему за это.

Приключения кроликов, ищущих новый дом и борющихся за своё будущее, интересны в меру. Длительные диалоги очень тормозят сюжет, хотя позволяют лучше узнать героев и кроличье племя в целом. Хватает и напряжённых, и интересных моментов. Но на любителя. Кому-то препятствия, которые сопровождают кроликов в пути, покажутся захватывающими, но меня они не захватили в полной мере.

Наиболее любопытным отрезком романа оказались страницы об Эфрафии. Такая себе кроличья диктатура, что контрастирует со свободными нравами других кроличьих городков. Можно здесь найти и политический подтекст, но, кажется, автор имел другую цель, чем развенчание какого-то определённого тоталитаризма. Скорее всего, он воспевал свободу как таковую.

Роман написан с любовью, со знанием дела, с явным моральным посылом, ибо учит верности, честности, взаимовыручке, альтруизму. Но несмотря на массу положительных моментов, читал (слушал) без восторга, периодически даже скучал. Вероятно, не моё произведение. Не зацепило настолько, чтобы поставить оценку выше семёрки.

Пушкин не стал изобретать велосипед: взял две известные истории и сплёл в одну. Но, разумеется, на русский лад. С одной стороны история о Робине Гуде — благородном разбойнике, который грабил богатых, покровительствовал бедным и не брал грех убийства на душу. С другой — трагедия Ромео и Джульетты, разделённых враждой родителей. Получилось хорошо. Правда, скомкано. Особенно это касается концовки. Такое впечатление, что к автору пришли заказчики, и сказали: «всё, Саша, дэдлайн пришёл». И он на коленке дописывал роман, в итоге превратившийся в повесть. Согласен с теми, кто считает, что произведение не доработано и вполне могло стать увесистым томиком, где история приобрела бы законченный вид.

И тем не менее, даже в такой виде «Дубровский» — замечательное произведение. Особо выделю язык. С первых же строк увлекает, завораживает. Ох, мало писателей настолько сильно владеют слогом!

Грустный финал — вполне логичен и более реалистичен. Иначе бы вместо злободневного произведения с подтекстом «беспросветный повседневный мрак и невежество в российском обществе» пришлось бы писать нечто приключенческое на манер «Одиссеи капитана Блада» или «Трёх мушкетёров». А в печальном конце более всего, как мне кажется, раскрывается главный замысел повести.

Вопрос восприятия «Крушения (Дочь Ганга)» заключается в происхождении читателя. Я, представитель западной (европейской) цивилизации, пытался вникнуть в него, основываясь на своих представлениях о том, какой должна быть интересная книга. И поначалу освоение романа шло туго. Но на середине я вспомнил, что автор индус (хоть и получил английское образование), и стал воспринимать произведение как индийское кино. Ибо текст по развитию сюжета, по характеру сцен более всего напоминает именно индийское кино. Тогда стало гораздо понятнее и легче воспринимать содержимое романа.

Признаться, поэзию Тагора не читал (именно за стихи ему Нобелевскую премию вручили), но проза его не впечатлила. Обычная история для индийского субконтинента. Да, обычаи, нравы, предрассудки, касты (куда без них) — всё это интересно, но их слишком мало в романе. Возможно, в то время ещё не поднимали в местной (и мировой) литературе тем, которые в романе выставил на обозрение автор (и если это так, то честь ему и хвала!), но для современного читателя, как кажется, данное творение можно обозначить грифом «любопытно», но не более. Какой-то такой и будет моя оценка этого романа.

Имею отношение к издательству газет и потому прискорбно отмечаю, что этот рассказ Марка Твена актуален до сих пор. Что и говорить, компетенция и знания отходят на второй план в угоду маркетинговым соображениям. Да, при свободной конкуренции (таковы реалии рынка) приходится изыскивать пути повышения тиражей и сбыта, но количество при этом не всегда переходит в качество. Точнее сказать, в погоне за количественными показателями всегда следует помнить о качестве. Ибо успех рискует оказаться кратковременным, а вот репутацию потом восстанавливать (или даже зарабатывать заново) очень долго и тяжело.

Однозначно, рассказы Твена об американской журналистской кухне не только злободневны, но и смешны. Не мудрено — за плечами автора огромный опыт работы в газетах на самых разных должностях. Насмотрелся всякого. И думаю, он мало что придумывал. Скорее приукрашивал, придавал определённую форму тем ситуациям, с которыми сталкивался.

Второй роман цикла не менее, а местами даже более увлекательный, чем первый. Главные герои подросли, окрепли, набрались опыта и умений. И теперь им море по колено, и любые трудности — преодолимы.

Это прекрасный образец подростковой литературы. Но наряду с приключениями есть сильные, пронзительные моменты, где воспевается верность дружбе, преданность долгу, отвага. То есть, книга несёт в себе этический посыл. Также приятно, что автор поднимает тему дружбы народов. Казалось бы — православные русичи и мусульмане-татары, столкновение непохожих культур и образа жизни. Однако на примерах бытовых эпизодов раскрывается идея, что в своём большинстве люди хотят мирной жизни, добрососедских отношений, а не вражды и войны.

Очень понравилось, как автор выстраивает сюжетную линию, постепенно накаляя градус интриги и подводя к кульминации. Это выглядело очень естественно. Разумеется, роман не без огрехов. Особенно, что касается способностей казаков навевать, «ворожбить». Но в этом-то и смысл всего романа, ибо характерники — уникальная особенность украинского казачества. И использовать её (пусть несколько преувеличено) в приключенческой книге — самое оно.

И конечно, немногословные, но точные и ясные описания природы: украинская степь, плавни Днепра, прохладные вечера и знойные дни. Ясно себе представляешь, описанное, погружаясь и словно переносясь в конец 15 века, во времена, где только-только зарождалось запорожское казачество.

Подростком пару раз начинал читать «Кима», но каждый раз дальше нескольких страниц не продвинулся. Не зацепило, не распробовал. Возможно, виноват перевод.

И вот осилил роман в аудиоформате. И понял, что дело, как кажется, не в переводе, а в самом произведении (хотя есть ненулевая вероятность, что у меня просто дурной вкус, раз не сумел оценить самый популярный роман Нобелевского лауреата). Начинался роман живо и интересно. Поначалу думал, что вместе с Кимом и Далай-Ламой меня ожидает захватывающее путешествие по необъятным просторам Индийского субконтинента. Впоследствии оказалось, что путешествие уступило место шпионским играм не самого высокого пошиба, которые не вызывали во мне читательский интерес. И потом, в середине книги пошло рваное повествование, нарушившее мерное течение сюжета. После чего читать было скучно. Лишь заключительная глава, где Далай-Лама описывает достигнутое озарение, оказались восхитительными. Это лучшие строки романа.

Кстати, очень понравились эпиграфы к каждой главе. Редко на них обращаю внимание, но здесь они уместны и прекрасны. И большинство (если не все — хотя на это счёт не уверен) принадлежит Киплингу-поэту.

В целом, конечно, я больше узнал об Индии, о том винегрете культур, народов и верований. Но это было лишь соприкосновение с полным чудес Хиндом, но никак не погружение. Вот именно этого мне не хватило. Поэтому относительно невысокий бал.

Одно из любимейших стихотворений с подросткового возраста. Помню, наткнулся как-то на него в одном из блокнотов брата (если что, в блокнот тот разрешалось заглядывать), где «Заповедь» была переписана откуда-то от руки. Я прочитал, вдохновился и тут же переписал в себе. И даже выучил наизусть.

Конечно, мощи стихотворению добавляет перевод. Признаю только перевод Лозинского, в котором каждое слово чеканно и монументально. Всегда восхищался тем, что в «Заповеди» (я, кстати, до недавнего времени даже не знал названия произведения!) спрессовано столько смысла. И в тоже время мудрость подана доступно и без лишних слов. Каюсь, «Заповедь» я пропустил через себя. Не слукавлю, если скажу, что оно повлияло на моё мировоззрение и дальнейшее формирование личности. Потрясающее произведение. Шедевр.

Думал написать негативный отзыв, но передумал. Потому что одно дело — моё личное восприятие, которое далеко не образец для понимания произведения, а другое — попытка бесстрастно проанализировать. Хоть оставаться бесстрастным тяжело — попробую.

«Камера обскура» кишит архетипами и символами. Даже в названии. Камера обскура — оптическое приспособление, дающее нечёткое и перевёрнутое изображение. В романе она не упоминается. Но происходящее в нём — не что иное как эффект камеры обскура. Кречмар упрямо не замечает очевидного в любовном треугольнике, рационализируя в свою пользу поведение Магды. Да и вообще манипуляции любовницы воспринимает в искажённом виде, оправдывая и боясь её. То есть налицо перевёрнутая, размытая картина отношений.

Архетипичен и сам сюжет. Измена, любовный треугольник, расплата за собственную подлость — классический пример падения героя. При этом персонажи в романе (из основных) ни положительные, ни отрицательные. Кречмер — просто слабовольная тряпка с болезненным самолюбием, что перерастает в навязчивое поведение. Магду можно понять. Девушка из бедной рабочей семьи, где царит гнетущая атмосфера, как-то должна была устраивать свою жизнь. Другое дело, что путь ею избранный, с точки зрения морали не самый правильный. Горн просто морально незрелый тип. Но ведь он прекрасно знает, что Магда с Кречмаром всего лишь из-за денег и возможности пробиться в мир кино. Поэтому его интригу с Магдой можно осуждать, лишь только симпатизируя бросившему семью из-за несовершеннолетней вертихвостки Кречмеру. То есть все омерзительны по-своему, но не всё так просто, как кажется. В общем, камера обскура, как не крути.

И всё же, несмотря на искусно прописанный сюжет, прекрасный язык, глубокий психологизм и напряжённую концовку (да, она — лучшее, что есть в романе) — поставлю роману невысокую оценку. Скучно было. Неинтересная мне тема, хоть и мастерски поданная.

В детстве смотрел оба фильма о пане Кляксы и не догадывался, что это литературный персонаж. И вот я познакомился с циклом.

Если коротко — неоднозначно, но всё-таки самобытно. Конечно, третья часть цикла заметно уступает в оригинальности и увлекательности первым двум. И всё же среди достоинств трилогии: фантазия автора. Кажется, он её высвободил и просто записывал за ней. Ибо любопытных идей в повестях о пане Кляксе великое множество. Другое дело, что реализованы они по-разному. И порою создаётся впечатление, что этот поток чудес даже идёт во вред стройности повествования. Но это такой стиль, такая манера подачи. Мне она, признаюсь, едва ли понравилась. Однако глупо отрицать, что своего читателя автор имеет в достатке. Видимо, просто не мой автор.

Чем-то цикл напомнил кэрролловскую Алису. Разумеется, утончённости и здорового абсурда Кэрролла «Пану Кляксе» не хватает. И это понятно. Ведь творение Бжехвы явно оригинальный, не вторичный продукт. А то, что мне оно, как говориться, не зашло (особенно третья часть) — дело вкуса.

Честно — лучше бы этой книги не было. Потому что она гораздо слабее двух предыдущих. В ней речь вроде бы об удивительных вещах идёт, но впечатление о них будничное и прозаичное, нет ощущение чуда и волшебства. Вроде бы что-то происходит, какие-то события, но похоже это всё на возню, суету, имитацию бурной деятельности. И очень напрягает постоянное напоминание о величии пана Кляксы, хотя ничего такого необычного, чтобы превышало общую необычность книги, он не демонстрирует. Понятно, что книга написана в ироническом стиле. Но перебор же. Кажется, автор писал просто потому, что хотел писать, не особо заботясь о качестве. Или посчитал, что гештальт с паном Кляксой не завершён и миру нужна ещё одна книга о «великом» профессоре». Ну вот правда, зачем?

Ещё один показатель того, что третья часть о пане Кляксы неудачная — она не универсальна. Хорошая сказка интересна и детям, и взрослым. Но мне (взрослому любителю сказок) было скучно.

При прочтении второй повести о пане Кляксе возникали ассоциации то с «Незнайкой в Солнечном городе», то с «Одиссеей». Разумеется, ни о каком заимствовании идей речь не идёт. Просто путешествие, в котором герои посещают неизвестные доселе земли и знакомятся с незнакомыми расами и народами — стандартный сюжет. Который срабатывает не всегда. Можно восхищаться фантазией автора, который придумал на голову путешественников самые причудливые приключения. С другой стороны удивляет тот факт, что великий учёный, профессор химии в университете Саламанки пан Клякса не знает рецепта изготовления чернил, поиск которых и стал причиной путешествия. Впрочем, характер повествования таков, что всё сказанное в книге нужно воспринимать на веру и не подвергать анализу. Это же сказка!

И всё же, от пана Кляксы (и цикла, и этой конкретной повести) ожидал большего. Вероятно, потому особого восторга не получил (и это при большой любви к сказкам!). Да, занятная книга. Но на любителя.

В книге много замечательных моментов. Буйная фантазия автора касается буквально всего, разрушая стереотипы. Даже сюжета. Вместо привычной борьбы добра со злом или главного персонажа с антагонистом, мы имеет необычный, чуть ли не сюрреалистический финал. Эта необычность повести — и плюс, и минус. Перечисляются какие-то события, многие из которых совершенно не имеют отношения к основной линии сюжета. С другой стороны засилье «кэролловщины» (как ещё назвать происходящее в Академии?) делает произведение особенным, уникальным.

Это детская повесть. Для младшего и среднего школьного возраста. Стоит ли читать взрослым? Можно. Чтобы перезагрузиться, отвлечься от знакомого, привычного, стандартного образа мышления и зарядиться положительной энергии, что исходит со страниц книги.

Произведение из разряда «прочитать и забыть». Не то чтобы оно плохое. Вполне себе читабельная история с интригой и тайной. Но глубокого смысла и особой идеи в романе нет. То есть — типичное развлекательное чтиво. К тому же тандем авторов не блещет стилистической изощрённостью: их язык прост и неказист. Из персонажей сносно раскрыты только главные герои. Остальные остались недосказанными, что можно списать на особенности сюжета: главная загадка истории так и осталась за завесой неизвестности.

Отдельно стоит упомянуть жанр «Приворотного зелья». Это произведение для взрослых, ибо эротическое по сути. Авторы не переходят грань, чернухи и постельных сцен здесь нет. Но есть откровенное любование женским телом. И надо сказать, в описании прелестей героинь книги авторы преуспели. Это, пожалуй, самый весомый плюс романа. В остальном — средненько. Отдаёт «гоголевщиной», ибо всё-таки история об украинском селе и ведьмах.

В школьное время поэма прошла мимо меня. Уж не знаю почему так случилось. Разумеется, вступление «у Лукоморья дуб зелёный...» знакомо хорошо и наизусть. А вот что там дальше — загадка. Знал, что там есть какая-то великанская голова — но это благодаря телевизору. И вот решил восполнить пробел. Взялся почитать перед сном...

Автор не удивил лёгкостью и напевностью языка — это его фирменный стиль, отличающий Пушкина от других поэтов. Видно, что в «Руслане и Людмиле» автор местами экспериментирует со стилистикой, но и это не нарушает стройность текста. И даже не важно, что автору при написании поэмы было около 20 лет — это лишний раз подчёркивает гениальность поэта.

Больше вопросов к сюжету. Повествование вроде бы и стройное, без значительных ляпов. Но при этом несколько рваное. В некоторых незначительных эпизодах автор растекается мыслию по древу, а отдельным важным моментам уделяет скупые две-три строки. Однако есть просто потрясающие сцены, от которых захватывает дух. Анализировать персонажей и их мотивацию можно, но вряд ли нужно. Это же прежде всего сказка, а в сказке действия следует воспринимать как данность.

Куда интереснее рассматривать мифологические моменты. И здесь наблюдается интересный конгломерат. В исконно былинных моментах отыскиваются отголоски германского эпоса, восточные мотивы. Такая пестрота позволяет говорить о поэме как о прото-фэнтези. Тем более мы имеем эпического героя, несколько историй в истории, батальные сцены и в меру разветвлённый квест.

Впрочем, можно долго говорить о плюсах и минусах «Руслана и Людмилы». А можно взять и прочитать. А потом перечитать. И потом ещё когда-нибудь. Всё же это незаурядное произведение, стоящее особняком даже в сказочном творчестве Пушкина и всей русской литературы.

Думаю, автор предельно точно придерживался биографии Ван Гога. Тем более, материала для изучения жизни художника хватает. Но точность передачи фактов — не самое главное. Куда важнее сам главный герой. И даже, если Стоун с помощью художественно слова сотворил не такого Ван Гога, каким он был, получилось у него хорошо, убедительно, правдоподобно. Таким Винсент Ван Гог мне и запомнится.

В чём сила романа? Во-первых, сама судьба несчастного нидерландского художника уже заслуживает внимания (хотя, признаюсь, не являюсь ни поклонником его таланта, ни специалистом в живописи). Читая книгу, узнаёшь не только о жизни и творчестве Ван Гога. Ещё знакомишься с целой эпохой, с революцией в живописи, когда на смену классическому стилю, устоявшемуся, имеющему свои незыблемые каноны, приходит новый стиль, ещё не признанный, но постепенно завоёвывающий поклонников. Ван Гог — не единственный из художников новой волны, кто влачил жалкое существование. Гоген, Руссо, Лотрек, Сезанн и другие тоже творили, но для будущего, они, как и Ван Гог, были поняты и прославлены уже после смерти. В этом контексте уместны рассуждения о целях живописи, о её роли, самой сути, которые исходят от героев книги.

Во-вторых, очень хорошо прописана тема предназначения человека. Идея о том, что лишь в любимом деле человек может выразить себя полностью и таким образом наполнит свою жизнь смыслом, не нова. Но на страницах романа она просто необходима, так как раскрывает героя в полной мере. Становится понятна его мотивация, особенности его образа жизни. И даже желание зарабатывать своим картинами на жизнь — вторично, так как не является самоцелью для Ван Гога. Первично — писать, создавать картины. И готовность идти на любые жертвы ради возможности выражать себя. Социальное давление, непонимание со стороны родных и посторонних — противовес жажде творчества, которым жил Ван Гог. Автор органично раскрыл этот пласт.

В-третьих, в книге нет перекоса. Творчество и личная жизнь искусно переплетены, из-за чего создаётся целостность повествования. Отдельно стоит отметить линию взаимоотношения братьев Ван Гогов. Их судьба печальна, но воистину они составляли одно целое (даже на расстоянии). Следовательно, вовсе не случайно младший брат Тео умер всего лишь спустя полгода после смерти Винсента.

Да, «Жажда жизни» — трагедия. Вряд ли можно было написать нечто другое, учитывая биографию художника. Вместе с тем, книга эмоционально насыщена. И не только страданиями и мытарствами. В итоге получилось красивое, сильное и увлекательное повествование, которое приоткрывает завесу над тайной творческого труда.

Долгим и не сказать что приятным был мой путь по миру пантагрюэлизма. Вообще-то у меня стойкое отвращение к французскому языку: его звучанию, оттого и к именам, названиям и т.д. Потому и литературу французскую не жалую и практически не читаю. Но дёрнул чёрт взяться за Рабле и его прославленный «Гаргантюа и Пантагрюэль. Сам не знаю почему и зачем.

Книга неоднозначная. Даже для своей эпохи. Вероятно, на этой неоднозначности и зиждется его более чем четырёхвековая популярность. В ней рядом с передовыми идеями гуманизма по вопросам воспитания, образования, управления страной, законотворчества и так далее, соседствует оголтелый натурализм, который в наше время именуют «сортирной» темой. Такая непосредственная естественность — ответная реакция на века господства церкви с его подавлением всего телесного, природного в человеке. И если гуманистической философией в литературе Ренессанса вряд ли можно удивить, то «сортирный юмор» — воистину революционный ход. И что забавно — головой я это понимаю, но читать все эти подробности «туалетной физиологии» было не очень приятно.

«Гаргантюа и Пантагрюэль» — энциклопедия эпохи, бульон, в котором намешаны знания многих наук (в частности, много внимания уделено анатомии, что неудивительно, ибо Рабле был врачом). Читать это без знания матчасти, то есть предварительной подготовки для лучшего понимания всех аллегорий и отсылок, крайне тяжело. Текст перегружен ссылками. Но и они дают лишь объяснение, но не погружение. Оттого тяжело даётся понимание сатиры. Ведь не секрет, что роман — прежде всего, сатирический, призванный поднимать настроение. Но обилие «сортирности» и отсутствие подготовительной базы (а её, подозреваю, даёт лишь узкоспециальное культурологическое образование) не позволяет в полной мере насладится всей полнотой сатиры в частности, и произведением в целом.

Иными словами, осилил и слава небесам. Понравилось? Скорее нет, чем да. Галочку поставлю. И оценку. С одним добавленным баллом за статус романа и за понимание собственного непонимания этого памятника литературы Французского Ренессанса.