Эта повесть — это предыстория одной из героинь первой книги цикла о трудных детях («В каждом сердце — дверь»), Кэтрин Ланди — но читать её можно совершенно независимо от остальных произведений цикла. Завязка происходит, когда Ланди находит дверь из обычного мира в Гоблинский Рынок — специально созданный мир, в котором есть одно главное правило: «за всё нужно платить справедливую цену». Такой идеализированный социалистический мир, о котором мечтают «левые» по всей планете. Возможная мораль повести в том, что в социалистическом обществе правила важнее личных желаний или целей, и попытка подстроить или обмануть систему приведет к еще большим проблемам. Здесь ещё и действует жесткое правило: «не нравится, вали». Точнее, ты обязан выбрать — либо вали, либо оставайся за железным занавесом навсегда — и решение ты обязан принять до совершеннолетия.

Этот мир был создан как место, где всем воздастся по заслугам, и при этом достойные добьются чего хотят. Но что, если ты не сам сделал выбор, чтобы попасть в этот мир, а родился здесь, и был брошен матерью? Или твой малый бизнес нужен обществу, но тяжел и не ценится, так что трудиться на тебя готовы только временные иммигранты или местные отбросы общества, у которых нет иного выбора?

Другой уровень, уже не социальный, а личный, здесь проявляется через временные возвращения Ланди в свой родной дом — ведь она может путешествовать до совершеннолетия. Так Макгвайр смогла показать не только радостную сторону для героини, которая нашла собственную сказку, но и обратную сторону — что происходит с её семьей — с отцом, который не считает правильным необходимость пожизненного выбора в таком возрасте, или младшей сестры, которая жаждет внимания и любви старшей.

Эта история о двух путешественниках во времени, которые начинают как представители двух пост-сингулярных противоборствующих сторон (технократической и биоцентрической), но в процессе постоянно обмениваются посланиями и влюбляются друг в друга. Повесть написана попеременно от лица двух героев — сначала небольшое описание их подрывной деятельности в разных временах и континентах, а потом очередное послание. Послания эти чаще всего выполнены в какой-то изощренной форме, например, в виде кода из узелков на веревке или из чаинок на дне чашки.

Чтение требует довольно высокой концентрации. Сюжетные переходы рваные, и читатель должен постоянно включать воображение, и вдумчиво осмысливать детали контекста. Чего уж там, первые процентов 10-15 от повести я вообще с трудом понимал, что именно происходит вне писем — стало попроще лишь к последней трети, где персонажи перестали прыгать друг за дружкой по разным эпохам. Авторы начитаны и эрудированны, и вплетают множество смыслов и контекстов в описания — но чтобы насладиться этой книгой, важно уметь наслаждаться стилем в ущерб содержанию. Но опять-таки, поэтика и глубина языка на месте, поэтому повесть найдёт своего читателя.

Ложным будет и впечатление, что это история о противостоянии — на деле это эпистолярная повесть о любви двух персонажей.

Четверо астронавтов одну за другой исследуют четыре планеты, на которых в теории может найтись жизнь. Повесть сделана в виде дневника-обращения Ариадны — одного из астронавтов — в котором она ведёт отчёт о происходящем с их командой, объясняет какие-то небольшие научные детали их работы, и вовсю философствует. Сюжета как такового у повести нет — точнее, он есть, но развивается за кадром, на Земле, с которой астронавты получают сообщения с 14-летней задержкой. И история, в основном, фокусируется на реакции членов экспедиции на новости с Земли, или на мелкие (или не очень) вызовы на новых планетах. В какой-то мере дневниковый подход близок к «Марсианину» Вейра, но здесь нет напряжения в сюжете, гонки за жизнь — скорее равномерное преодоление ежедневных трудностей.

В повести хватает вкусных научно-фантастических деталей, и размышлений о роли человека в освоении космоса или о важности связи между исследователями и теми, кто их послал. Неспешное такое философско-фантастическое произведение. Некоторым читателям, как и мне, такой формат может показаться немного скучноватым — возможно, сказывается, и отсутствие у персонажей каких-то запоминающихся черт, они немного потеряны, им тяжело сопереживать.

Довольно простая история: успешный писатель мистических детективов лучше всего творит в одиноких, заброшенных хижинах, поэтому её помощник в очередной раз отыскала подобное место, довезла писателя до места и оставила её там — работать И всё, в целом, идёт по плану, пока на сцене не появляется труп.

Пинскер отменно работает стилистически, и ведёт читателя туда, куда хочет привести. Повесть читается и затягивает. Развязка в меру неожиданная. Да, если покопаться, то довольно легко можно найти не одну логическую дыру, но это тот случай, когда история не претендует на что-то чересчур серьезное, поэтому подобные огрехи гораздо легче простить.

Что, если для того, чтобы воспользоваться оружием массового уничтожения, лидеру страны сначала пришлось бы убить ребенка, в тело которого зашиты коды от этого оружия?Этот рассказ идёт от лица десятилетней девочки, которая как раз оказалась случайно выбрана носителем этих кодов, и её страна не очень убедительно выступает в войне с другой державой. Казалось бы, отличная философская дилемма — но нет, к сожалению, исполнение подвело. Персонажи плоски, и выступают просто носителями идей автора, сюжета тоже толком нет — настолько, что в какой-то момент рассказ просто внезапно заканчивается. И даже первоначальная предпосылка рассыпается без развития — идея о том, что человек, способный на убийство тысяч, остановится из-за необходимости пройти через труп одного чуть знакомого ребенка ради высшей цели, немного наивна.

Название повести это отсылка к Кьеркегору, и его произведению «Концепция тревожности» — с мыслями о том, что свобода выбора ведет к тревоге: «правильный ли выбор я (с)делаю, а что было бы, поступи я тогда иначе?» Тед Чан взял эту идею, и построил на ней фантастическое допущение: «а что, если бы мы могли бы точно узнать, что именно произойдёт при ином выборе?» Реализовано допущение через «призму», маленький квантовый компьютер, который позволяет общаться с параллельной реальностью, в которой решение было принято иное. Чан использует сцены групповой терапии людей, считающих себя зависимыми от призм, чтобы пофилософствовать на тему свободы и последствий выбора, и получается у него замечательно. При этом рассказ не читается как эссе — во многом, благодаря интересному сюжету — тот движим парой прохиндеев, работающих на компанию, продающую и обслуживающую призмы.

Сасс, девушка-оборотень, переживает внутренний конфликт — когда она в человеческой форме, то испытывает сильную боль по всему телу, а когда обращается в волка, то наносит мелкий ущерб сожителям в деревне. При этом, в волчьем обличии она одинока, тогда как на двух ногах у нее хватает дружеского общения.

Этот рассказ впервые вышел в специальном двойном выпуске фантастического журнала «Uncanny», посвященном инвалидности. Получилась история про принятие себя — и те внутренние терзания, через которые Сасс проходила, отказываясь стать той, кем она хотела бы стать, пусть это и может принести немного неудобств окружающим.

Вышло, прямо скажем, топорно и прямолинейно — сюжетный конфликт в рассказе очень предсказуемый, а развитие персонажа идёт по пути, пройденном уже сотнями произведений в разных жанрах, и не привносит ровным счётом ничего нового. Видимо, эмоциональная составляющая должна была скомпенсировать предсказуемость в других аспектах, но нет, не вытягивает.

Сюжет рассказа выстроен вокруг штормов, которые обрушиваются на прибрежную деревню, и «людей погоды» (прямой перевод — «метеорологи» — но хм), которые научились бороться с этими штормами, называя их (в буквальном смысле — придумывая им названия). Правда, со временем «люди погоды» от этой борьбы растворяются в погоде (опять-таки буквально). Сестра Шилы, Лилит, проходит через превращение из обычной девушки в «человека погоды», и Шила, наблюдая за Лилит, понимает, что скоро последует путем сестры.

Рассказ напоминает картину — кусочки текста подобны мазкам, основной фокус на атмосфере, прибрежной и пасмурной. «Люди погоды» живут в доме на краю обрыва, и каждый новый шторм обрывает еще один кусочек в океан — и их образ жизни противопоставлен обычному быту деревни, со стиркой, фермерством и добрососедством.

Осознание себя как «человека погоды», и уход от семьи в дом над обрывом, наиболее близка, наверное, к уходу детей на войну. И эмоции матери Шилы показаны с разных сторон — как она горда тем, что ее тетя стала первой из «людей погоды», но в каком она ужасе, когда уже ее дочь идет тем же путем, и как она пытается убедить оградить других дочерей от того, чтобы отправиться вослед. Шторма появляются без причины — как впрочем, для большинства жителей деревень приходили из ниоткуда войны.

Обратная сторона изобразительности проявляется в отсутствии сюжета, и рваном стиле. Шила, по большому счету, ничего не делает — а просто наблюдает и осознает себя.

«Омфал» («пупок» с греч.) — первоначально это книга Генри Госсе, которую тот опубликовал за пару лет до «Происхождения видов» Дарвина. В этом произведении Госсе изменил гипотезу, согласно которой Бог создал мир в какой-то конкретный момент несколько тысяч лет назад, добавив к ней идею о том, что мир в момент создания выглядел так, как будто ему уже миллиарды лет — и Бог сам разместил тут и там ископаемые, дал Адаму и Еве пупки и т.д. Тед Чан же эту гипотезу чуть-чуть повернул, и создал альтернативный мир, в котором ученые легко могут отыскать доказательства, что мира не существовало еще десять тысяч лет назад — как раз благодаря тому, что они нашли те самые ископаемые деревьев без временных кругов в середине, или мумии людей без пупков.

История в форме дневника-обращения к Богу рассказана от лица Доротеи Моррелл, археолога, которая занимается поиском артефактов времен сотворения. Получается довольно любопытная смесь рассказа, и философского эссе, где раскрыто с разных сторон мышление Доротеи, которое более свойственно ее миру — как, например, невозможность насладиться природными красотами (ведь она знает, что это лишь фасад для украшения, а отнюдь не чудо природы), или восприятие астрономии как второстепенной науки (вплоть до того момента, как один из астрономов совершает довольно важное теологическое открытие). В итоге вышло отличное размышление на тему роли религии в формировании смысла и подхода к жизни.

Единственная деталь, которая чуть-чуть не дотянула до идеала в рассказе это драматическая составляющая. Здесь нет пронзительности, которая получилась у Чана в «Истории твоей жизни», когда персонаж сталкивается с новой реальностью, и проходит через эмоциональный катарсис — точнее, столкновение есть, а вот пронзительности не хватает. Возможно, потому, что через потерю близкого человека проходит не главный герой, а второстепенный.

Местом действия этой истории стала лондонская психбольница 18го века, рассказ ведется с точки зрения кота Джоффри, чей хозяин, поэт Кристофер Смарт, был помещен на лечение некоторое время назад. Джоффри вовсю гоняет бесов, когда те приходят мучать других пациентов, и все идет своим чередом, пока в больницу не является сам Сатана, требующий, чтобы поэт написал для него поэму...

Кристофер Смарт это вполне себе реальный персонаж, который действительно творил из больницы, и в одну из поэм поместил небольшую зарисовку про кота Джоффри — что и стало отправной точкой для рассказа.

Хорошо удалась легкая стилизация — когда не весь текст написан, словно поэма старых лет, но привнесен флер, то, какие подобраны слова, или как построены предложения. Кому-то зайдут небольшие литературные отсылки (или просто прямым текстом упомянуты источники вдохновения вроде Мильтона). Но при этом история кажется немного простоватой — кажется, что писательница хотела развить зарисовку в небольшой рассказ, но толком не продумала, как сделать это интересно.

Но главная беда рассказа — впрочем, наверное, это все-таки личное восприятие — кошки в этой истории почему-то ведут себя как собаки — с чрезмерной привязанностью к хозяевам, желанием наесться до отвала, какой-то непонятной честностью и решением проблем через стаю.

Джей Майкл (Джо) Стражински написал множество различных сценариев в самых разных (в основном, правда, околофантастических) жанрах — он успешно творил на анимационном и игровом телевидении, в кино, в комикс-индустрии. Эта книга — его автобиография, где он рассказывает, как прошел путь от тяжелого детства до успеха в Голливуде. Детство там было действительно тяжелое, с отцом, который терроризировал и избивал всю семью (в английском это значение передает слово «abuse»), а заодно перевозил их всех с места на место каждый год, скрываясь от кредиторов, попутно жестко разрывая все социальные связи, что могли зародиться у детей в школе или окружении.

Как и стоило ожидать, человек, который написал несколько сериалов, Стражински очень хорошо научился писать в жанре коротеньких историй, выстраивающихся в общую сезонную (романную) сюжетную арку — при этом в каждой главе-истории есть и конфликт, и развитие персонажа, и мораль, и доля катарсиса — но при этом в этой структуре нет искусственности, которая иногда встречается в подобных произведениях. Как читатель, ты действительно веришь, что Стражински вынес именно эту мораль, и именно этот урок из той жизненной ситуации, в которой оказался. В общем, читать просто и интересно — и тем, кому интересен карьерный путь сценариста в Штатах (им, впрочем, вдвойне любопытно должно быть), и тем, кто просто любит необычные (авто)биографии.

Джемисин использует излюбленный прием повествования от второго лица — где в качестве рассказчика выступает сохраненное общее сознание Основателей — группы людей, в прошлом покинувших планету Теллус, когда стало понятно, что планета гибнет. Рассказчик обращается к избранному, который должен отправиться обратно на планету, чтобы найти там определенный биологический материал. Название рассказа идет от, наверное, самой интересной детали — в новом мире кожа доступна не всем, а лишь тем, кто ее заслужил — и главному герою кожа обещана в награду за выполнение миссии на Теллусе.

Беда произведения в том, что это, в первую очередь, анти-капиталистический манифест, а не повесть. Не так важно, согласен ли читатель с тем, что

Нибедита Сен отучилась на магистра в американском колледже и написала рассказ в жанре «аннотированной библиографии» — такие списки встречаются в конце большинства научных работ. Также она, если верить ее интервью, хотела использовать этот рассказ, чтобы поспорить с некоторыми «измами», с которыми она столкнулась во время учебы.

Она показывает события через десять точек зрения, отрывков из выдуманных книг или статей, используя различные жанры — формальный исторический, блоговый, личной переписки, таблоидный и т.д.

Это история девочки из племени женщин-людоедов с острова Ратнабар, вывезенную оттуда британцами в конце 19 века. Девочку поместили в специальную школы, чтобы вырастить по строгим канонам тех времен, но что-то пошло не так.

Форма рассказа крайне любопытна, но этот стилистический покров полностью заслоняет довольно блеклую историю, ей банально не хватает «живых» деталей. Кроме того, для стилизации Нибедита Сен выбрала точки зрения, в которых один из аспектов культуры, расы, пола или веры ратнабарок весьма агрессивно противопоставляется доминирующим на тот момент в мире. В итоге, столь высокая концентрация эмоциональных рассказчиков вызывает некоторое отторжение, и это окончательно отправляет основную историю на второй план. Тот случай, когда форма гораздо лучше содержания.

Апа, кукольных дел мастер в Миднапуре, вяжет игрушки из джутового волокна. Ее посещает капитан Болтон и приносит пожелание своего начальника, губернатора Бенгалии, купить одну из кукол для ее светлости, его жены. История разворачивается в 1943 году, на фоне Голода в Бенгалии — британское правительство боялось, что японцы получат доступ к рису, и ввели ограничения на его выращивание, что вместо контроля над избытками привело к массовому голоду и миллионам смертей.

Получилась такая история ненависти местной старушки ко всему британскому, немного запоздалая фантазия о мести. Единственный плюс у рассказа — это напоминание современному читателю вообще об этом голоде. Попытка же показать негативные стороны колониальной политики, и как много зла она принесла коренному населению, в общем, провалилась. В первую очередь, из-за чрезвычайно слабого исполнения — персонажи поверхностны и однобоки, сюжет предсказуем примерно со второго абзаца, тут и там возникают невнятные анахронизмы (вроде упоминания королевы Виктории) и в итоге единственное место, вызывающее хоть какие-то эмоции это описание полезных свойств джута.

Салли, пятнадцатилетняя рабыня, узнает о гибели своего хозяина на войне и убивает его семью. Ее ярость приводит из эфирного мира Зизу, ровесницу Салли, которую та рождает над свежезакопанной могилой убитых. Первая часть рассказа, вот эта странная часть про холодное убийство, души, призванные гневом, рождение без зачатия, читается легко, и в ней есть логика персонажа, позволяющая сопереживать (хоть и отстраненно). Где-то к середине истории появляется ощущение, что автор толком не продумала, что дальше делать с этой задумкой, и хотя явно заранее знала, чем все должно закончится, но путь этот, составляющий вторую половину рассказа, получился скомканным, необъяснимым, не вызывающим никаких позитивных или сильных эмоций. В итоге получилась сырая история про мщение, и пустоту внутри, где эмоций автора на порядок больше, чем их возникает у читателя.

Архронология — что-то вроде археологии во времени, осуществимой при помощи «Хроник», привязанных к конкретному месту (в данном случае, планете Новый Марс). Профессор архронологии Саки, потерявшая любовь-всей-жизни после аварии на планете Новый Марс, отправляется туда, чтобы выяснить, что послужило причиной гибели предыдущей экспедиции в древних руинах иной цивилизации. Сюжет вертится вокруг поиска разгадки, но он здесь второстепенен, основной упор сделан на том, как Саки никак не может смириться с гибелью близкого человека, и возвращается вновь и вновь к воспоминаниям и артефактам из прошлого. Ее персонаж, пожалуй, единственный, что прорисован достаточно четко — как человек, живущий прошлым, во всех смыслах этого выражения. Впрочем, и сама автор об этом говорила в интервью — что другие герои там нужны исключительно для раскрытия основной идеи. Как следствие, эмоционально вовлечься в рассказ весьма непросто.

Мир после экологической катастрофы, огромного потопа, погрузившего большую часть Штатов под воду. Но территории бывшей резервации племени Навахо (Динета) были защищены волшебной стеной, которую возвели божества коренных американцев. Здесь полу-боги ходят по земле, а некоторые из людей обладают особыми магическими силами, специфическими для конкретного клана. Мэгги, главный герой книги, зарабатывает на жизнь как наемный охотник на монстров — и при этом борется с собственными внутренними монстрами. Ее покинул учитель — и Мэгги считает, что это произошло из-за ее склонности к жестокости — подобно берсерку в бою она впадает в неистовство, что придает ей сил, но и лишает человечности. Жители деревни наняли ее, чтобы спасти похищенную маленькую девочку — и вместо обычной работы она находит совершенно новый тип монстров, с которыми доселе не сталкивалась...

Действие развивается довольно быстро и скачет по индейским землям, полным волшебства, баров и боевых клубов. Роанхорс хотела этим романом показать культуру резерваций, и поместила в книгу места и персонажей, с которыми сталкивалась сама. Жанрово здесь смешаны пост-апокалиптика и городское фэнтези, и в какой-то мере и young adult. Роанхорс использует довольно предсказуемые сценарные ходы (можно даже сказать штампы), но делает это качественно, как в средней руки голливудских боевиках и триллерах — и уровень вовлеченности читателя соответствующий.

Основная проблема романа — мотивация героев, где местами кажется, что персонажи поступают так, как нужно для развития сюжета, без эмоциональной привязки. Главная героиня помешана на собственной неуверенности и чрезмерной жестокости, с которой она считает, что не может справиться, очень хрупка ментально, постоянно придумывает себе проблемы на пустом месте, и подсознательно верит, что весь мир ее ненавидит. Похожая проблема и с другими персонажами — их действия идеально вписываются в схему развития драматичности, но не выдерживают проверки на логику.

В общем, качественный young adult, но читателям постарше будет тяжело ассоциировать себя с кем-то в этой истории.

Ну невероятно тяжелый язык — такое чувство, что писатель думает на смеси всех тех языков, что составляют её культурный багаж, а потом пытается эту конструкцию впихнуть в английский при помощи словаря. В повести встречались абзацы, которые я перечитывал по несколько раз, но смысл заложенный автором, так и оставался для меня загадкой. В конце концов я махнул рукой, и начал читать по диагонали — и судя по отзывам и рецензиям, ничего особенно и не упустил...

Удивительный момент — литературная игра с персонажами Конан Дойля угадывается очень быстро, но совершенно не приносит радости — да, Лун Чау списана с Шерлока Холмса — но вот только его харизма гения, за которую прощаешь все недостатки, куда-то подевалась по пути. Переживания Дочери Теней заполнены излишними деталями, и создают ощущение хаоса и бессмыслицы, а не военной травмы. Как детектив история тоже не удалась — труп появляется из ниоткуда, без причины, жертва безлика, и поэтому разбираться в том, почему она погибла совершенно не хочется —

Альтернативная история, в которой в 1952 году метеорит упал в океан рядом с Вашингтоном — и в долгосрочной перспективе ведёт к ускоряющемуся повышению климата на планете (из-за парникового эффекта, вызванного огромным количеством испарений). Человечество в ответ вынуждено гораздо быстрее стремиться к освоению космоса — чтобы было куда сбежать, когда жить на Земле станет невозможно. Роман написан от лица женщины-вычислителя («компьютера») Эльмы, раньше работавшей в НАСА, а до того служившей лётчиком во время Второй Мировой. Она мечтает отправиться в космос, и её борьбе за эту возможность и посвящена история.

Первые сто страниц читаются влёт — саспенс о том, как будут шаг за шагом вести себя двое ученых, оказавшихся в зоне поражения после падения огромного объекта. Но после того, как саспенс заканчивается, начинается уже совершенно другая книга — скорее корпоративная, о том, как женщина пытается добиться тех же возможностей на службе, что и мужчины, обладающие схожей квалификацией и опытом. Коваль наполнила книгу массой «вкусных» деталей о буднях вычислителей, пилотов и космонавтов — но есть небольшой риск, что привлеченный историей о выживании первых сотни страниц читатель может почувствовать себя слегка обманутым — роман очень сильно меняет тон и скорость.

Большой плюс книги в том, что те (первый в мире космонавт Стетсон-Паркер, например, заядлый ловелас и ярый критик женщин-космонавтов), кто противостоит героине в её путешествии к космосу, не выписаны лишь тёмными тонами, писатель их не «шеймит», хотя у героини эти персонажи и вызывают чёткую неприязнь — здесь нет той агрессии, которая отталкивает во многих современных проявлениях, который возникают в борьбе за чьи бы то ни было права. При этом, социальная несправедливость всё-таки представлена в виде конкретных героев, с которыми можно бороться — а не скрывается в безликой системе, как это часто случается в реальной жизни, и победить которую на порядок сложнее.

Но главный конфликт в книге всё-таки внутренний — и он происходит в голове у Эльмы, где она борется с наследием матери (выраженном в вопросе «что подумают люди?») и собственным тревожным расстройством. О проблемах психического здоровья у «нормальных» людей всё ещё говорят и пишут очень мало — настолько, что, уверен, для многих читателей романа, как и для меня впрочем, станут сюрпризом, через что проходят люди с такими проблемами. Книга не даёт какого-то простого решения (ведь его нет), но помогает лучше понять и осознать проблему.

Чем-то эта книга напоминает «Атлант расправил плечи» — тем, что убежденные в собственных целях герои работают, не покладая рук, чтобы добиться лучшего мира во всём мире. Труд, сообразительность, решимость и семейные ценности здесь правят бал.

Как пишет сама Валенте в послесловии, источниками вдохновления для книги стали, в первую очередь, «Евровидение», а также Дэвид Боуи и «Автостопом по Галактике». Все это чувствуется — особенно стилистически я был четверть книги убежден, что писатель родом из Британии, настолько хорошо она играла языком юкейцев — впрочем, иногда кажется, что сленг используется как-то странно. Проза её полна метафор и ярких описаний, и причудливыми странностями (это плюс) — настолько, что кажется перенасыщенной и затянутой повестью, а не полноценным романом (это минус). К стилю и ритму нужно привыкать — не раз ловил себя на том, что к концу вычурного построения я уже забыл, что же было подлежащим в этом предложении. Один из рецензентов назвал сюжет скудным — и с этим не поспоришь, описать все сюжетные повороты можно в два параграфа, не упустив значительных деталей.

Довольно любопытно Валенте играет и с политическим подтекстом — её вселенная весьма (подчас чересчур?) либеральна в нравах и ценностях, но способна принять и вовлечь и закоренелых вояк, если те покажут способности к созиданию — и потому ставит их выше в иерархии одобрения чем, скажем, бюрократы или агенты правительства.

Кто бы мог предположить, насколько это интересная книга! Казалось бы, группа исследователей (их друг от друга первые две трети книги вообще не отличишь) отправляется в поисках затерянной земли в Северном Ледовитом океане — куда, по преданиям, ушло в древности племя онкилонов, и где летуют птицы. Понятно, что и землю, и птиц, и онкилонов, и кучу других интересной путешественники найдут — но вот почему-то не отпускает книга.

Удивительно, конечно, смотреть на мир глазами столетней давности — когда «живые окаменелости» не просто фотографируют, а убивают, чтобы и на вкус попробовать, и измерить, и череп с рогами привезти. То же самое и с местными жителями — древние люди для исследователей скорее подопытные, нежели индивидуумы. Удивительно больше с точки зрения, как сильно развилась цивилизация за последние сто лет, и насколько проще стало с продуктами в этом мире — что теперь путешественникам уже не нужно каждый день в бою добывать себе обед.

Я начал читать (точнее, слушать) этот роман на английском, и в какой-то момент благополучно сдался. Количество сленга, специфических словечек, имен, терминов, фразеологизмов — стилистически Эллрой пишет очень близко к тому, как говорили и мыслили полицейские 50-х. Ну, по крайней мере, работу по сбору материала и стилизации он проделал точно. Поначалу, переключившись на русский и на печатный вариант, сильно проще не стало — три сюжетных линии развиваются более-менее независимо, плюс множество понятных американскому (но не зарубежному) читателю отсылок. Но в какой-то момент втягиваешься, понимаешь, какие вещи можно игнорировать — а где-то на последней трети оторваться уже довольно сложно, Эллрой начинает раскручивать все те сложности, что свел воедино.

Многие в отзывах жалуются на мрачность и отталкивающие подробности — но это в конце концов триллер и нуар — а нуар это не только роковые женщины и курящие брюнеты, но и коррупмированные копы, мафиози, для которых убить как орех щелкнуть, масса жестокости и патологий. Понятное дело, что это на любителя — но психологически наблюдать за развитием персонажей в таких условиях довольно любопытно — нигде в другом месте такого не встретишь.

Ну, и немного о сюжете.

Минус балл за ну очень долгое и мутное вступление.

Прекрасно понимаю, почему этой премии могли бы дать какие-то премии — изощренных научно-фантастических идей здесь выше крыши, как и питательной зауми, столь вкусной для снобов. Понимаю и почему многие гики в отечественном фэндоме книгу хвалили (см. позитивные рецензии и премии) — все-таки не так много действительно сложных технически книг в жанре выходит, и даже далекие от идеала стоит поддерживать и продвигать. Но ничуть не хуже я понимаю и тех, кто этот роман не оценил — сюжета толком нет, персонажи непривлекательны, а друг с другом выстраивают отношения на чересчур тонких психологических уровнях, чтобы в привлекательности прибавить. Главный вопрос, на который у меня так и не нашлось ответа — чем конфликт в этой истории может заинтересовать человека, которому не шибко интересно месяцами доказывать очередную теорему или строить какой-нибудь непростой биоинформационный алгоритм?

Но при этом — каким-то чудом эпизодами смертельная скука от чтения пропадала, и на несколько страниц становилось интересно — а что же имелось в виду там или сям, и как экипаж «Тезея» разрешит новую задачку?

Джемисин используют фантастический жанр чтобы экстраполировать набор современных социальных проблем. Она создала мир, где регулярно (раз в 50-100) лет происходит небольшой геологический конец света (Пятый Сезон) — в ответ люди решили, что лучшим способом выживания станет набор жестких социальных и поведенческих условностей. Например, местное государство-империя требует, чтобы каждый житель принадлежал к какой-либо касте, жестко определяющих доступные роли и поведенческие практики. Скажем, если ты из касты Заводчиков (Breeders), то твоей основной задачей будет поддержание определенного числа жителей — через их... кхм... производство. Те, кто не хочет подчиняться этому порядку, становятся изгоями, и вынуждены в одиночку бороться с природными катаклизмами — и это не способствует выживанию. Такая своего рода радикальная мечта-утопия законченного консерватора.

В романе три героини — орогены, члены специфической касты, что-то вроде магов, способные управлять энергией (в первую очередь, земли) — показанные на разных стадиях взросления. Дамая, девочка, по большому счету, не знавшая родительской любви, но привыкшая за все бороться — попавшая в школу-дрессировочную, и пытающаяся найти собственное место. Такой вариант Эндера с похожими задатками — умением разрешать социальные конфликты, жестко разрубая основную их первопричину. Саенайт, молодая женщина, как многие подростки, злая на весь мир, наполненная протестом и желанием одиночества и драки со всем и всеми — она впрочем еще не осознала, что эта злость не что иное как стремление этот мир изменить. И, наконец, Эссун, взрослая женщина; муж которой убил их двухлетнего сына-орогена из-за классовой неприязни. Она отправляется в путь ради мести, но при этом остается матерью и банально взрослым ответственным человеком.

Джемисин, если верить ее биографии, была психологом по профессии, и это чувствуется в романе. Она использует знание людей, их нужд и желаний, чтобы показать, как с помощью понимания других можно решать проблемы и уничтожать социальные или расовые конфликты еще в зародыше. Кого-то из потенциальных читателей может отпугнуть сильный феминистический посыл, в распространенном формате: женщина может быть сильной, мужчина может быть слабым, и нет ничего необычного или страшного, когда герои играют роли, не соответствующие их гендерным ожиданиям. Но роман как раз и учит тому, что стоит попытаться разобраться в том, почему так мыслят другие люди.

Крутое сюжетное отличие «Пятого Сезона» еще и в том, что здесь герои, в отличие от традиционного канона, не стремятся вернуть мир в состояние статуса-кво, в котором он пребывал до начала истории — а наоборот всеми возможными силами пытаются устоявшуюся традицию перевернуть и разрубить.

Единственный серьезный недостаток, на мой взгляд, в книге это первые страниц где-то 30-50. Это довольно путаный мир, в котором непросто разобраться, и происходящие армагеддон или смерти не вызывают эмоционального отклика — ведь автору и миру ты, читатель, еще не веришь. Но стоит лишь пробиться через эти, возможно, чересчур пафосные первые страницы, и дальше психологическая точность, законченные главы-истории, нелинейные проблемы и методы их решения уже не отпустят так просто.

Редкая книга вызывает такую гордость самим фактом ее прочтения! Бесспорно, идей и заметок здесь полно, но как же чересчур затянут этот роман! Где-то раза три-четыре в каждом томе вспыхивает: «как же круто он подметил!» или «вот, точно, проблема, и как же ее решать?» — но при этом вполне можно было бы сократить промежутки между подобными заметками. Такое ощущение возникает, что ты общаешься с родственниками, причем не своими, а родительскими — и эти родственники, хоть и настоящие, живые, все-таки тебе не особенно-то интересны, но все как один очень многословны — и иногда то один, то другой что-то умное или интересное скажет, а потом опять...

Главная претензия моя впрочем к толстовской философии — фатализму, недеянию и образу русской женщины. Толстой мастерски в своих рассуждениях игнорирует причинно-следственную связь, доказывая, что никакие «великие» люди ни на что не влияют — что, дескать, у Наполеона выбора не было — да нет, всегда выбор есть, и да, каждая мелочь влияет на происходящие, но в этом-то и есть величие — постоянно быть включенным и каждую деталь направлять туда, куда тебе нужно. Ладно, ничего бы, если бы эта мысль с Толстым так и осталась — так нет же, ощущение такое, что на этой философии воспитаны уже поколения русско-говорящих людей, которые сами себя убедили, что в романе скрыты ответы на все вопросы. И если ответ в том, что когда возникает проблема, нужно отращивать бороду, снимать обувь и уходить в деревню... ну что ж

Образ русской женщины — Наташи Ростовой — это что-то с чем-то! Истеричная, порывистая, не способная себя контролировать и развивать девчонка — безынициативная и слабая — плыла по течению собственной жизни, пока не приплыла к Семье — в которой растворилась и перестала следить за собой как за личностью (она впрочем и не начинала) — история всея российского бытия прямо-таки. И это опять модель для подражания для поколений школьниц — чему она научит??

Главное — роман все-таки сильный, раз вызывает желание поспорить, да и наверное каждый найдет в меру подходящего себе героя в романе — и с ним вместе будет искать ответы на вечные вопросы. Другое дело, что никаких ответов Толстой не дает — но, видимо, просто потому, что ответов этих просто нет.

Как фэнтези, эта книга очень даже неплоха — история рассказана интересно, псевдо-испанский мир красив и полноценен, разнообразие линий не подавляет, и не отвлекает. Стилистически впрочем роман сыроват — многие диалоги работают так, чтобы продвинуть читателя на следующую сюжетную ветвь, или побаловать какой-либо специфической деталькой, но если абстрагироваться, то не очень понятно, почему вдруг многие персонажи начинают рассказывать то, что они рассказывают. Иными словами — Пехов подразумевает за Фернаном умение выбалтывать информацию у свидетелей и подозреваемых, но как-то забывает показать, как конкретно Фернан этим навыком пользуется. Похожая история и с героями — внешне они друг от друга отличаются — титулом ли, внешностью, положительностью/отрицательностью, профессией — а вот внутренне один с другого скопирован. Персонажи ведут себя так, как нужно для развития сюжета. Например, чему научился ГГ за всю книгу, как он изменился? Как изменился хоть какой-то из персонажей? Иными словами, как фэнтези — очень неплохо, а вот как психологический детектив — слабовато.

Ощущение, что тебя в концовке надули — как правильно писали предыдущие рецензенты, ради такого завершения не было смысла городить всю историю, и тратить и время читателя, и собственное. Понятно, что такой зачин уже встречался тысячу раз, и вопрос был лишь в том, как герой сформулирует желание — какую необычную идею он придумает — и в итоге двадцать с лишним впустую потраченных страниц.

Такое ощущение, что рассказ писался с конца, грубо говоря, как бы нам

Я прекрасно понимал, конечно же, на что иду, но все-таки надеялся на большее количество англо-бурской войны (ну хоть какое-то), и меньшее отечественного боевика. Такое ощущение, что читаешь мечты персонажа, которому уже за 40, но который в душе все еще 15-летний подросток, и спит, и видит, как зазубрит оружейный справочник, покричит и поругается погромче в новом сеттинге (предполагая, что это мотивация и способ вести переговоры), и поэтому все местные женщины сразу упадут ему в объятия, а доблестные вояки вокруг тут же примут его как прекрасного командира. Женщины и вояки, кстати, один от другого неотличимы, даже те, что выдают себя за исторических личностей. Уверен, это писательский метод, но сопереживать и верить подобным персонажам совершенно не получается. Да и язык, хоть история и рассказана складно, стилистически все-таки простоват.

Возможно — в теории — этот роман читается по-другому, когда легче понять переживания главного героя на основе собственного опыта, т.е. если на твоих глазах кто-то так же долго и болезненно уходил.

Кто-то мог бы назвать эту книгу лиричной, поучительной, философской, эмоциональной и т.д. — но мне все же она показалась чересчур сентиментальной, нравоучительной, истеричной и довольно нудной. Всю дорогу понятно, к чему идут все эти рассуждения монстра и переживания мальчика-героя — тяжело оставаться заинтересованным, если не сочувствуешь персонажам.

Первые две книги все-таки немного подустарели — возможно, они были настолько хороши, что использованные приемы теперь повсюду. А вот третья, и особенно четвертая, очень даже. Много рассуждений о войне, природе человека, справедливости, и вообще возможности в одиночку изменить мир и общество.

«Самое замечательное в печали то, что можно чему-нибудь научиться. Знания — единственное, что никогда не подводит. Ты можешь состариться, ты можешь утратить единственную любовь и увидеть, как мир вокруг тебя опустошают злые безумцы, или знать, что честь твою пинками загнали в сточные канавы низких умов. И тогда остается только одно — учиться. Пытаться понять, почему мир пребывает в движении, и что его движет. <...> И наконец, изведя миллиарды жизненных сроков на биологию и медицину, на богословие, на географию, на историю, на экономику, — ты, наконец-то, сможешь начать выделывать тележные колеса из наиболее подходящей для них древесины»

«Когда я был молод, нашелся один такой — австриец, выдумавший новый образ жизни и убедивший себя, что он именно тот человек, который сможет привести его в действие. Он утопил цивилизованный мир в страданиях и хаосе. <...> Может быть, мы вправе предположить, что о том, как спасти людей, Иисус знал не меньше австрийца. <...> Наоборот, он очень ясно сказал, что задача философа — делать свои идеи доступными, а вовсе не навязывать их людям»

«Ты должен понять, что когда короли ведут себя по-бандитски и верят в одну только силу, народ тоже превращается в бандитскую шайку»

Немного прямолинейно (можно это назвать притчевостью, конечно), но любопытно. Вполне себе трендовая нынче мысль о том, что не стоит искать в себе червоточинку, если с тобой происходит зло. Интересно приплетены и яблоки — опять-таки с притчевостью — где грехами становится лишь то, что мы сами воспринимаем как провинности — искупление этих грехов впрочем легко способно стать для нас смыслом жизни, греть и оберегать.

Я прочитал этот рассказ одним вечером, потом отвлекся, а на следующий день решил поставить оценку. Попытался вспомнить, о чем рассказ по аннотации, потом по комментариям — не помогло, открыл его в сборнике — прочитал абзац, и так и не смог вспомнить, в чем же там суть. Лишь когда пробежал глазами от начала до конца, то вспомнил. Но, уверен, завтра снова забуду.

Главная беда этой книги в том, что она скорее напоминает набор разрозненных лоскутков, нежели цельное полотно. Повествование прыгает, но не цепляет (настолько, что под конец уже хочется читать по диагонали), персонажи мелькают, но не запоминаются и не вызывают сочувствия. Вообще не очень понятно, на кого рассчитана эта книга, возможно, она придется по вкусу любителям боевой фантастики — но прочим читателям будет банально скучно пролистывать эти многочисленные сцены драк и боев. Потенциал, конечно, у писателя есть — это все-таки дебютная книга — но, мне кажется, лучше этот потенциал пока что раскроется в чуть более простых по задумке произведении, нежели в многомерном по задумке романе.

Понятно, что в книге туча крутых вещей — Брэдбери все-таки, да еще и уже опытный, заматеревший. При всем при том, если представить героя-рассказчика по MBTI, то получится явно ISFP — и тем, кто не так склонен к деталям, созерцанию, прочувствованию, нежели осознанию, будет скучновато — по крайней мере, первую половину. Как детектив, все-таки роман не так силен, в конце концов,

Но при этом есть и та самая куча-туча того, что запоминается надолго:

В общем, книга для тех, кто как и герой-рассказчик, каждый день просто чувствует, следующим утром набрасывает, а вечером вычищает, и так по кругу — не всегда логично, не всегда со смыслом — для тех, кто живет в прошлом или настоящем. Для любителей будущего и разгадок здесь не так много осталось.

Сочетание огромного числа придуманных названий и имен с весьма тягомотным переводом сделали первые полторы сотни страниц очень тяжкими. Совсем не то, чего ожидаешь от фэнтези с претензией на эпичность и проработанный мир. Но в какой-то момент количество описаний снижается, раскрываются персонажи, и становится роман заметно интереснее. Несколько неплохих героев, в меру продуманная психологичность, интересные задумки в плане интриг — все это повышает общий уровень книги.

Не совсем понятно, почему жанр отнесен к «темному» фэнтези — чего-то чересчур мрачного в повествовании не сыскать. Возможно, картина изменится в оставшихся двух книгах трилогии.

Не стоит и рассчитывать на действительно продуманную, логичную вселенную — собранные из разных исторических периодов типажи, отсутствие какой бы то ни было толком глубины событий. Такое чувство будто за последние две-три сотни лет внутри мира Второго Апокалипсиса все народы твердо оставались при своем, не пытаясь перекроить карту мира — хотя, судя по всему, и постоянно друг с другом воевали — безрезультатно.

Любопытно, впрочем, своего рода сравнение природы зла с нефтью — возможно, впрочем, что мне оно привиделось.

В целом, интересный сюжет, пара-тройка персонажей с примечательной мотивацией и шизоидными алгоритмами.

Красочное сатирическое произведение, на тему пропаганды и противостояния с другом-врагом. Как всегда, великолепный язык, яркие персонажи, множество мелких, цепляющих деталей. Под конец показалась чуть-чуть затянутой повесть, поэтому не «десять».

В первую очередь рассказ понравился необычными штришками, как, например,

Отличный короткий рассказ, заигрывающий с чужими персонажами, кратко, но четко изложенная мысль про управление развитием малых культур, и того, что ведёт это к войнам.

Для меня просто-таки книга года. Особенно порадовала глава, посвященная «Процессу» Кафки.

Он не похож на Толкина, это ответ на Толкина, не пародия, не подражание, ответ. И классный, истинно фэнтезийный ответ.

Лучшее из Кея. А значит, лучшее в фэнтези. Непробиваемый заряд романтизма и красоты, это то, что я люблю и это то, что есть у Кея.