Блог

Издательства

загрузка списка...


Вы здесь: Авторские колонки FantLab > Авторская колонка «kublitskaya» облако тэгов
Поиск статьи:
   расширенный поиск »


Страницы: 12



Статья написана 14 июня 2019 г. 08:42

Биографы обычно затрудняются точно определить обязанности Чарльза Дойля в качестве помощника эдинбургского управляющего делами Ее Величества. Предполагают, что это была должность секретаря с элементами работы инженера и архитектора. При этом биографы обычно и не уточняют, каково было образование семнадцатилетнего юноши, и насколько он был готов быть инженером и архитектором. Какие-то навыки черчения у него наверняка были, ведь Джон Дойль учил своих детей рисованию, однако сомнительно, чтобы у Чарльза было большие познания и хоть какой-нибудь опыт. Все это ему предстояло нарабатывать на службе, и по крайней мере сначала успехи у него были. Во всяком случае, летом 1850 года Чарльза удостоили немалой чести поднять флаг над Хорирудским дворцом во время визита королевы Виктории в Эдинбург.

Так или иначе, но документальных свидетельств инженерно-архитектурной деятельности Чарльза Дойля не обнаружено, кроме чертежей фонтана во дворе Холируда. Некоторые биографы полагают, что витражи кафедрального собора в Глазго созданы по его эскизам, однако факт это или семейная легенда, так до сих пор и не выяснено.

Дом, в котором Чарльз Дойль жил в Эдинбурге, принадлежал уже помянутой Кэтрин Фоли, урожденной Пэк. О ее генеалогических притязаниях мы уже знаем, осталось только сказать, что была она из семьи протестантов, прибывших в Ирландию с Кромвелем. До замужества она вместе с сестрой содержала пансион для девочек в Килкенни, а потом вышла замуж за доктора Уильяма Фоли. Брак был недолгим, и шесть лет спустя Кэтрин осталась вдовой с двумя дочерьми, и без поддержки семьи, потому что ради мужа Кэтрин сменила веру. Она снова попробовала учительствовать в Килкенни, но времена для Ирландии были тяжелые и голодные: страну поразил не только экономический кризис, но и неурожаи картофеля. Ирландцы в поисках лучшей жизни подавались кто куда: если хватало денег на билет, в Америку, в Лондон или совсем близко, через пролив, в Шотландию. Уехала в Шотландию и Кэтрин Фоли. Здесь она открыла агентство по подбору гувернанток и, кроме того, сдавала в своем доме комнаты.

После шести лет проживания у Кэтрин Фоли Чарльз в июле 1855 года обвенчался с ее семнадцатилетней дочерью Мэри Джозефин. Кажется, Кэтрин не считала, что брак получился удачным: дочка выскочила замуж слишком молодой, да и зятю всего двадцать два года, жалование у него скромное, а характер непробивной. Так или иначе, молодая семья с Кэтрин не ужилась и съехала на другую квартиру.

Мэри Дойль, рисунок Ричарда Дойля

Маленькой и хрупкой, но сильной духом Мэри Дойль пришлось учиться сражаться с жизненными проблемами самостоятельно. Слишком быстро оказалось, что ее обаятельный муж совершенно не приспособлен к жизни. Семейство увеличивалось очень быстро — всего у Мэри родилось десять детей, но трое умерло во младенчестве, — а возможностей хорошо зарабатывать больше не становилось. Чарльз, по примеру братьев, брался рисовать для газет и журналов, иллюстрировать книги, но гонорары были случайны, продавать свое творчество он не умел, перебраться из провинциального Эдинбурга в Лондон тоже не получалось. А у братьев все шло отлично, они хорошо зарабатывали, вращались в кругу известных литераторов и художников, и жизнь их была ярка и заманчива.

Неудачников очень часто утешает рюмка-другая. Такой способ утешения выбрал и Чарльз. Спился он довольно быстро, до белой горячки. Ему едва исполнилось тридцать, а он был вынужден жить на половинное жалование, потому что не мог работать. Он уносил из дома вещи, делал долги, и, отработав двадцать пять лет, был вынужден уйти в отставку с пенсией в 150 фунтов годовых. К этому времени он был законченным алкоголиком, не брезговал и жидкостью для полировки мебели. Развод был невозможен, но в 1881 году друзья и родственники убедили Мэри определить его в лечебницу для алкоголиков. Надо полагать, что и платили за лечебницу «друзья и родственники», потому что Артур тогда нормально еще не зарабатывал, перебиваясь случайными заработками, приличными студенту-медику, три его сестры служили гувернантками в Португалии, а Мэри Дойль старалась вырастить остальных детей на весьма скупые средства. Впрочем... к этому времени рядом с ней появился Брайан Уоллер.

Некоторые биографы сэра Артура вообще стараются обойтись без упоминания этого человека, другие ограничиваются упоминанием имени, без описания той роли, которую этот человек сыграл в жизни Артура Конан Дойля. Скорее всего, это происходит даже не из какой-то боязни бросить тень на мать писателя (и косвенно на него самого), а потому, что обстоятельства дружбы Уоллера с Мэри Дойль все-таки остаются довольно темными. Артур Конан Дойль явно избегал этого человека, есть свидетельства, что как-то раз он с ним подрался, однако несмотря на всю его неприязнь он был вынужден общаться с Уоллером. Достаточно сказать, что посаженным отцом первой жены писателя был именно Уоллер. Трудно сказать, почему Уоллер Артуру так не нравился. Возможно, дело всего лишь в том, что Уоллер стал настоящей опорой Мэри Дойль, а Чарльз все чаще и чаще ощущался как большая проблема и тяжесть.

Во всяком случае, трудно вообразить, что Мэри и Уоллера связала любовь. К тому времени, как он приехал в Эдинбург, чтобы поступить на медицинский факультет, ему исполнилось всего лишь 22 года (Уоллер всего на шесть лет старше Артура), он происходил из хорошей семьи, и у него впереди было блестящее будущее. Мэри было за тридцать, и хотя ее всегда описывают как моложавую женщину, но у нее был целый выводок детей и муж, давно потерявший человеческое достоинство, что непременно должно было отразиться на ее внешнем виде. Конечно, любовь зла. Но как-то плохо верится. Кое-кто из биографов полагает, что Уоллера привязала к семье Дойлей неразделенная любовь к Аннет, старшей сестре Артура. Во всяком случае, после смерти Уоллера среди его неопубликованных стихов нашли элегию об утраченной любви, озаглавленную «Музыка Аннет». Возможно, Уоллер стал опекать семью Дойлей в надежде, что Аннет разглядит, какого хорошего человека отвергла, полюбит его, вернется из этой богом забытой Португалии и выйдет наконец за него замуж. Возможно. Сейчас этого уже не узнать. Аннет уехала в Португалию, а Уоллер привязался к Мэри Дойль, которая стала для него символом материнского уюта, и Мэри Дойль привязалась к Уоллеру, к славному юноше, который, увы, так и не стал ее зятем. Свою младшую дочь она назвала в честь него и его матери, с которой к тому времени познакомилась: Брайан Мэри Джулия Джозефин (коротко Додо). Джулией звали мать Уоллера. Кстати, то, что Мэри Дойль гостила у матери Уоллера, скорее всего и свидетельствует о том, что ни о каком романе с Мэри речи не было. Однако мать Брайана могла пожелать познакомиться с матерью Аннет.

Какое-то время Уоллер делал медицинскую карьеру, был врачом-диагностом, потом преподавателем общей патологии в Медицинской школе Эдинбургского университета, но в возрасте тридцати лет все бросил и уехал в Йоркшир, где после смерти отца унаследовал поместье Мезонгил. Мэри с тремя младшими детьми — Иннесом, Идой и Додо — последовала за ним и поселилась в небольшом уютном коттедже неподалеку от главного дома. Там она прожила более тридцати лет и только в 1917-ом, уступив наконец настойчивым просьбам знаменитого сына, переехала к нему на юг Англии.

В 1896 году Уоллер женился. Нет, не на Аннет, Аннет умерла в Португалии от инфлюэнцы в 1890 году. Нет, не на Мэри, хоть та и овдовела в 1893-м. Как говорят, его с женой нежные чувства не связывали. Жена возражала против того, чтобы Мэри жила в поместье и отказывалась с ней общаться, а Артур в письмах к матери неизменно прибавлял «сердечный привет доктору» и «наилучшие пожелания миссис Уоллер», однако признавался брату, что приехал бы к матери в гости, «если бы этот тип не отравлял там воздух своим присутствием».

Биографы любят называть Уоллера самодовольным и неприятным в общении типом. Однако объяснять, с какой стати этот самодовольный тип фактически взял на содержание семью алкоголика, биографы не берутся. И почему Мэри Дойль находилась под таким влиянием Уоллера, что даже перешла в англиканство, если он был так неприятен? И почему прожила в его поместье более тридцати лет, несмотря на настойчивые просьбы знаменитого сына переехать к нему? Впрочем, не менее интересен вопрос, почему Мэри Дойль после тридцати лет проживания все-таки переехала к сыну на юг Англии в 1917 году, оставив Уоллера, который по ней, как говорят, очень скучал? Любопытные скелеты хранятся в викторианских шкафах, однако...

Впрочем, это будет много позже.

Пока мы просто ознакомились с тем, в какой семье будет расти будущий сэр Артур Конан Дойль.


236
просмотры
0
комментарии


Статья написана 20 апреля 2019 г. 12:38

Запись о регистрации рождения Артура Дойля (дата регистрации 24 мая 1859 года)

...Итак, 22 мая 1859 года в скромной квартире дома № 22 по Пикарди-Плейс в Эдинбурге родился мальчик. Он был третьим из десяти детей Чарльза и Мэри Дойлей. Впрочем, в 19 веке детская смертность была обычным делом, и выживали не все. Вот и в семье Дойлей трое детей умерло еще во младенчестве, в том числе и рожденная второй девочка, отчего мальчика, о котором дальше пойдет речь, в биографиях часто называют вторым ребенком.

Два дня спустя его крестили. Крестной матерью была двоюродная бабушка из Килларни, в монашестве мать Игнация, в миру — Кэтрин Дойль. Крестным отцом стал двоюродный дед Майкл Конан.

Вот так на свете появился Артур Игнатиус Конан Дойль. И хотя многие убеждены, что Конан является частью двойной фамилии, отчего в русском языке встречается написание Конан-Дойль, это все же среднее имя. К слову сказать, в русской традиции принято писать фамилию писателя с мягким знаком, хотя современные правила перевода рекомендуют в подобных случаях писать без него. Русская традиция написания английских имен вообще вызывает много споров, а порой и недоумений. Взять хотя бы Huxley. Фамилию видного английского биолога 19 века по-русски пишут как Гексли, однако когда речь идет о его не менее знаменитых внуках, то они Хаксли. И, пожалуй, мы еще не раз столкнемся с разночтениями в переводе имен, когда продолжим изучение биографии писателя. Но об этом позже.

Так что новорожденного мальчика звали просто Артур Дойль, а Конан Дойлем он стал называться уже в зрелые годы, превратив это сочетание в подобие псевдонима (другой вопрос, что дети писателя уже использовали псевдоним как фамилию, но это не такая редкая история, вспомнить хотя бы Гайдаров). Как утверждают биографы — в честь любимого двоюродного деда, однако мне чудится, что сюда вмешиваются и другие мотивы.

Ну что за фамилия такая — Дойль? Хотя она и довольно распространена в Ирландии, никаких особо выдающихся Дойлей в истории не замечено. Не считать же за такового некого Джеймса Дойла, обвиненного в государственной измене в 1642-м году? Да и сама фамилия простоватая, это просто ирландский вариант гэльского имени Дугал (от dubhgal — темный, чужеземец, так много веков назад называли нападавших на берега Ирландии и Шотландии датчан). Поэтому в семье Дойла предпочитали считать, что происходят они из древнего нормандского рода д’Ойли, которые вместе с Вильгельмом Завоевателем пересекли Ла-Манш в 1066 году и участвовали в битве при Гастингсе. Какому-то из д’Ойли в 1333 году король Эдуард ііі пожаловал земли в ирландском графстве Уэксфорд. Впрочем, ко второй половине 18 века род этот из-за законов против католиков обнищал и последних родовых уэксфордских земель лишился. Имел ли к ним какое-нибудь отношение торговец тканями Джеймс Дойль, проживавший в Дублине на Эндрю-стрит, 15, история и архивы Ирландии умалчивают. В доме этого торговца и родился в 1797 году дед писателя Джон Дойль — в будущем выдающийся художник и карикатурист.

К рассказу о семье Джона Дойля можно перейти немного позже, упомянем только что в семье его жены Марианны (Майкл Конан ее брат) родословную выводили от бретонского герцогского рода, и, похоже, с точно такими же основаниями: отец Марианны тоже был торговцем тканями.

И — продолжать эти генеалогические притязания так продолжать — в семье матери Артура тоже любили помянуть свое высокое происхождение. Бабушка, Кэтрин Фоли, в девичестве Пэк, своим предком считала некоего преподобного Ричарда Пэка, женатого на урожденной Перси (а Перси, как известно, в родстве с Плантагенетами и герцогами Нортумберлендскими), а среди дальних родственников числила сэра Дэниса Пэка, который командовал Шотландской бригадой в битве при Ватерлоо. Однако, опять-таки, ее отец Уильям Пэк был всего лишь бакалейшиком и виноторговцем в Килкенни.

Имея такие роскошные генеалогические корни, быть всего лишь Дойлем, одним из многочисленных безликих Дойлей? О нет! Конан Дойль звучит куда достойнее, вы не находите?

(И все же, порой кажется, что сам Артур Конан Дойль относился к этим генеалогическим изысканиям с изрядной долей иронии. Недаром в раннем рассказе «Тайна замка Горсорп-Грейндж» герой, разбогатевший бакалейщик, говорит: «Род наш восходит еще к доисторическим временам — это можно заключить из того факта, что появление нашей фамилии Д,Одд на исторической арене Британии не упоминается ни единым авторитетным историком-летописцем»).

Вернемся, однако, к Джону Дойлю и его семье.

Джон рано проявил способности художника, и это определило его судьбу. Он учился в Королевской Дублинской школе рисования, и в 1814 году, когда ему было 17 лет, в Ирландском сообществе художников были выставлены три его картины с лошадьми. Лошадей он любил, часто охотился верхом, и хорошая память помогала ему рисовать даже тогда, когда лошади не было перед глазами. Говорили, был случай, когда он, увидев коня, заявил, что тот очень похож на жеребца, которого он когда-то видал в Дублине. И оказалось, что этот конь — прямой потомок дублинского жеребца. Быль это или красивая небылица, неизвестно, однако же в 1822 году Джону Дойлю были поручены конные портреты маркиза Слайго и графа Талбота, вице-короля Ирландии.

В том же 1822 году, не успокоившись на достигнутом, двадцатипятилетний художник решил перебраться в Лондон. К этому времени он уже был обременен женой и дочкой, на подходе был следующий ребенок, а Дублин, как и вся Ирландия, переживал не самые лучшие времена. В Лондоне он поселился в северном Сохо, который в то время был весьма популярным у писателей и художников районом. Молодой ирландец был пока никому неизвестен, и репутацию приходилось зарабатывать заново. Он сделал серию рисунков «Жизнь скаковой лошади», написал, главным образом по памяти, несколько портретов, но скоро понял, что прокормить семью получается плохо, тем более, что она росла как на дрожжах. Тогда Джон переключился на довольно популярный и востребованный журналами и газетами жанр карикатуры и быстро прославился, но не под своим именем, а под псевдонимом «Н.В.». Почему-то он настаивал на строжайшей анонимности, и более 15 лет вряд ли кто подозревал, кто кроется под маской знаменитого карикатуриста, хотя про причины пренебрежения славой и острого нежелания открыть свое имя вроде бы нигде не сообщается. Могу высказать предположение, что, зарабатывая карикатурой, Джон Дойль помышлял о славе «серьезного» живописца: вряд ли он мог надеяться в случае раскрытия псевдонима, что те же самые лорды, карикатуры на которых он рисует для газет, доверят ему писать свои портреты. Славой он не пренебрегал, просто слава ему нужна была совсем другого рода.


Джон Дойл, портрет работы его сына Генри Эдварда Дойла


Заработок карикатуриста позволил семье вскоре переехать в большой удобный дом к северу от Гайд-парка, однако достаток оказался не таким уж и прочным. Внешне все выглядело вполне благопристойно: в доме часто принимали друзей, среди которых были известные писатели, политики, художники — сэр Вальтер Скотт, Бенджамин Дизраэли, Уильям Мейкпис Теккерей, Данте Габриэль Россетти, Чарльз Диккенс и другие, мальчиков учили фехтованию, танцам и музыке... Но старшая дочь Аннет, которая после смерти матери осталась за хозяйку дома, порой отсутствовала на ланче — чтобы остальным хватило еды.

Вот, кстати, фраза из русской Википедии:

Джон Дойл был женат на Марианне Конан, в браке у них родилось семеро детей, из которых выжили четверо, все они стали художниками: иллюстратор Джеймс Дойл (1822–1892), художник, иллюстратор и карикатурист Ричард Дойл (1824–1883), Генри Дойл (1827–1892), впоследствии директор Национальной галереи Ирландии, а также Чарльз Дойл (1832–1893), отец сэра Артура Конан Дойла, создателя Шерлока Холмса

Об Аннет, которая стала монахиней и дожила до 1899 года, все забыли.

Кроме уже упомянутых детей, были еще Френсис, который умер пятнадцатилетним, и Аделаида, которая едва достигла тринадцати лет. Причины их смерти сейчас, пожалуй, не установить.

Да и с Марианной, женой и матерью, тоже не все понятно. Википедия вслед на некоторыми биографами утверждает, что Марианна умерла в 1832 году при родах седьмого ребенка (надо полагать, рожая как раз злосчастного Чарльза, отца будущего сэра Артура). Однако Рассел Миллер, один из последних биографов Артура Конан Дойля, утверждает, что умерла она 11 декабря 1839 года от «порока сердца» в возрасте сорока четырех лет. Если последнее утверждение верно, возникает еще одна загадка: что случилось после 1832 года с женщиной, которая до того регулярно, каждые год-два рожала по ребенку (1821, 1822, 1824, 1827, 1829, 1831, 1832): заболела ли она «по женской части» от непрерывного деторождения или же постигла богопротивную тайну немудреных ранневикторианских контрацептивов?

Семья Дойлей, к слову сказать, стойко придерживалась католицизма: брат Джона был священником, две сестры — монахинями, дочь Аннет, как мы видим, тоже выбрала эту стезю, даже удивительно, что никто из сыновей Джона не стал делать духовную карьеру.

Впрочем, старший сын, Джеймс Уильям Эдмунд Дойль, получил прозвище Аббат, но не за чрезмерную набожность, а за тихий нрав и склонность погружаться в глубокие размышления. Он предпочел историю и геральдические изыскания, работал над исследованием «Служилое дворянство Англии» и геральдическим справочником, однако труд его остался неоконченным, когда в 1892 году он умер. При этом он был хорошим художником: известно его полотно «Литературный вечер у сэра Джошуа Рейнольдса», а к своей книге «Хроника Англии» он сделал много иллюстраций.

Джеймс Дойль

Литературный вечер у сэра Джошуа Рейнольдса

одна из иллюстраций к «Хроникам Англии»

Второй сын, Ричард, тоже относился к религии всерьез, и в 1850 году ушел из журнала «Панч», где сотрудничал в качестве карикатуриста с семнадцати лет, когда пришел к выводу, что редакция слишком враждебно относится к католицизму, и его не остановило даже то, что при этом он лишился 800 фунтов годового дохода. К слову сказать, к этому времени он заполнял «Панч» карикатурами примерно на треть, а обложка его дизайна украшала «Панч» с 1849 года аж до 1954 (цифра 9 в этой последней дате не опечатка ).

Ричард Дойл, работа Генри Эдмунда Дойла

обложка журнала «Панч» 1916 года с дизайном Ричарда Дойла

Кроме карикатур, Ричард прославился как иллюстратор сказок и романов популярных писателей. Впрочем, особой пунктуальностью он не отличался, и с придумыванием отговорок для своих опозданий с заказами сильно не затруднялся, вплоть до самых смехотворных: ’not got any pencils’ (не получил карандашей). Надо ли говорить, что с течением времени с заказами у такого ненадежного иллюстратора начали возникать проблемы? Впрочем, до полного забвения он не дожил, умер от апоплексического удара сравнительно молодым, в 59 лет.

Генри Дойль

Наиболее успешным из сыновей Джона Дойля был, пожалуй, третий брат, Генри Эдвард. Он тоже был художником, однако настоящим призванием его оказалась должность директора Ирландской национальной галереи в Дублине. Средств на покупку новых картин в коллекцию галереи всегда отпускали очень мало, но Генри Дойль, проявляя большой вкус и чутье, превратил Дублинскую национальную галерею в музей самого высокого уровня. За заслуги он был награжден в 1880 году орденом Бани. Как и остальные братья Дойли, он был ревностным католиком и отмечен за свои заслуги орденом Пия ix.

Четвертый брат, который стал отцом будущего сэра Артура, в биографиях писателя обычно называется «не менее одаренным, чем братья», однако дед писателя был явно другого мнения. В письме от 22 января 1842 года он замечает: «... хотя все пятеро моих сыновей обнаруживают склонность к искусству, лишь из троих старших может в этом смысле безусловно выйти толк». Надо полагать, двенадцатилетний Френсис и девятилетний Чарльз плохо поддавались педагогическим приемам отца и не проявляли достаточной усидчивости в рисовании. Неизвестно, как бы сложилась судьба Френсиса, если бы он не умер так рано, но вот Чарльз уже к семнадцати годам отца разочаровал как будущий художник, и он пристроил его на службу: одним из трех помощников Роберта Матесона, управляющего делами ее величества в Эдинбурге, с довольно неплохим для одинокого молодого человека годовым жалованьем 180 фунтов. Какие причины побудили Джона Дойля отправить юного сына так далеко от дома, сейчас уже не понять.

Прежде чем мы отправимся в Эдинбург вместе с юным Чарльзом, задержимся уж ненадолго в доме Джона Дойля, чтобы завершить обзор домочадцев.

После смерти Марианны Дойль хозяйство в доме помогала вести ее незамужняя сестра Элизабет, а их брат, уже знакомый нам Майкл Конан, тоже жил у Дойлей, незадолго до того получив диплом адвоката. Впрочем, мы теперь знаем его как театрального и литературного критика, который работал в Париже и писал для английских журналов. В части статей на русском языке его даже называют не Майклом, а Мишелем, возможно, принимая за француза. В некрологе, помещенном впоследствии в «Арт джорнел», с которым он долгие годы сотрудничал, Майкл Конан характеризуется как тихий, скромный человек, не склонный к спорам и готовый скорее слушать, чем говорить. Однако в воспоминаниях Артура Конан Дойля он предстает перед нами «славным горячим ирландцем» (this dear old volcanic Irishman). Надо полагать, что в домашних условиях и с приятными сердцу людьми Майкл Конан был совсем другим человеком, словоохотливым и вполне готовым к спорам. Можно еще заметить, что Майкл Конан был убежденным националистом и одним из основателей движения «Шинн фейн» (по-гэльски «мы сами»), которое требовало независимости Ирландии; впрочем, слишком радикальные действия фениев (другой националистической ирландской организации, склонной к террору) он не одобрял. Добавим, что первая встреча Майкла Конана с крестником произошла, когда Артуру было уже шестнадцать, хотя с самого раннего детства Майк присылал Артуру книги и интересовался его учебой. У Артура к тому времени уже были свои представления об ирландской проблеме — скорее всего, он уже тогда был сторонником единой империи, о которой позже с воодушевлением писал в своих книгах. Вполне можно допустить, что страстные споры, доводящие Майкла Конана до «вулканического» состояния, относились скорее не к литературе, а к политике. О литературе, скорее всего, им много спорить не приходилось: круг чтения юного Артура был во многом сформирован по рекомендациям Майкла. Позже писатель признавал, что его тело и ум в большей мере сформировал Майкл Конан, чем все семейство Дойлей.

Майкл Конан


514
просмотры
0
комментарии


Статья написана 3 апреля 2015 г. 12:54

Инна Кублицкая, автор романов "Карми", "Приют изгоев", "На тихом перекрестке" и "Часы доктора Ватсона" открывает сбор на свой роман "Там, где Королевская Охота" на краудфандинговом сайте http://www.sbor-nik.ru/kick.jsp?id=sbor56...">"Сбор-ник".

С демонстрационным отрывком (фактически, туда вошла половина романа) можно ознакомиться на странице сбора.

Аннотация:

Шеф Отдельной тайной канцелярии не мог и предположить, что исполнение личной просьбы бывшего канцлера приведет к раскрытию заговора против Императора, а потом и к антитеррористической операции. А всего-то надо было найти и подготовить двойника светской дамы для участия в новогоднем празднике. Вот так и начались приключения юной провинциальной актрисы, не менее юной провинциальной мещанки и студента Политехнической школы в Столице Империи среди аристократов, колдунов и секретных спецслужб на фоне декораций, примерно соответствующих концу европейского 18 века.

Полный объем романа примерно 28 а.л.

Обращаю ваше внимание на объем: по примеру многих других авторов можно было бы сделать роман немногим более 12 а.л., а потом дописать к нему еще один… потом, может быть, третий, четвертый… но в данном случае такого не будет. На мой взгляд, при таком подходе страдает качество романа: автор начинает думать о том, чтобы гнать «листаж», разбавляя текст ненужными сюжетодвижениями, а читатель… читатель обычно говорит о том, что вторая книга не дотянула до первой. Так что нет, «Охота» — это не две книги сериала. Это один толстый роман, написанный на одном дыхании. Что же касается впечатлений читателей, то их пока почти нет.

«Интересен мир с его неожиданно просачивающейся и переплетающейся технологией и магией. Великолепны герои, и вот на фоне этих самых героев сюжет неожиданно становится малоинтересен. Читать любителям городской фэнтези с хорошими героями» (http://polakow.livejournal.com/228295.html)


Роман практически написан и нуждается только в небольшой редакторской и корректорской правке, что и планируется сделать за то время, пока будет запущен сбор. Так что получить полный электронный вариант романа читатели смогут сразу после завершения сбора

Цель сбора: попробовать новый способ контакта с читателем. А то сами знаете, что у нас сейчас творится с бумажными публикациями и электронными изданиями.

Перепост очень желателен


353
просмотры
0
комментарии


Статья написана 28 октября 2012 г. 23:07

В жж у Черткова сегодня увидела:

Здравствуйте Андрей!

Пишу Вам "наудачу"...

Уже неделю сижу за компьютером с рукописной бумажкой перед носом с перечнем экранизаций книг братьев Стругацких.

Дело в том, что мой отец является ярым поклонником их произведений и до сегодняшнего дня считал, что прочел всё что было ими написано. Но недавно ему попалась статья:

"Шейла Кадар: КИНО: ПОЛВЕКА СО СТРУГАЦКИМИ" где наткнулся на "Попутку до Сатурна, 1975 года" или "Пассажир до Сатурна, 1976 года".

Всё что мне удалось найти так это "Трудно быть богом" 1989 года режиссера Петера Фляйшмана, что сразу же было отбракованно и названо костюмированным шоу и жалкой пародией на Стругацких :) . Его же интересует работа А. Митты 1975 года, ссылку на которую он наше в вышеупомянутой статье.

Так же ищется "Охотник за Силаджем" 1979-80 гг. Гонконг , якобы от режиссера Джеки Чана, и "Обитаемы остров" вроде как 5ти серийный сериал от реж. Станислава Говорухина 1990 года.

В общем вся надежда на Вас...где мне найти, скачать или приобрести все это?

Ну просто без комментариев...

http://chert999.livejournal.com/739467.html


364
просмотры
0
комментарии


Статья написана 28 сентября 2012 г. 11:26

В 1997-98 ― первые записи и задумки романа, который носил у нас условное название "Реквием". Попозже мы охладели к этой идее, решив, что такой роман мало кому интересен — даже тем, кого мы в этом романе изобразили. Отдельные главы мы выкладывали в сети

И н н а К у б л и ц к а я

С е р г е й Л и ф а н о в

Р Е К В И Е М Б Л А Г О С Л О В Е Н Н О Й З В Е З Д Е

(последняя фантастика уходящего миллениума)

детективно-фантастический, сатирико-публицистический, прилично-анекдотический,

плагиативно-компиляционный

роман-анекдот с

прологом, эпилогом и моралью.



Аэлите, Сидору, Владимиру ― людям и конам.


В общем без лаконизма поэзии и абсолютности образа не обойтись. Про своих я буду писать светом, световыми «переломами», как Леонардо да Винчи, потому что для этого гениальности не требуется, а только требуется зоркость и любовь... И если у меня не хватит живого времени, упрямства и таланта, что ж, по крайней мере я буду знать, что старался.

Михаил Анчаров, Записки странствующего энтузиаста

Во время движения водитель обязан называть остановки и озвучивать иные необходимые тексты.

Правила пользования автотранспортом в г. Нижнем Новгороде


ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ АВТОРОВ:

Все описанные в романе события, герои и место действия произведения являются вымышленными, поэтому авторы приносят свои искренние соболезнования тем, кто узнал или не узнал себя в их повествовании, потому что абсолютно все события, герои и место действия произведения являются выдумкой авторов, и претензий в свой адрес за вольные или невольные совпадения или не совпадения с имеющим место быть или не быть в действительности событиями авторы не принимают на свой счет и не несут ответственности за возможные или невозможные случайные или не случайные сходства имен, названий и места действия произведения, о чем авторы и предупреждают всех, кто смог узнать или не узнать события, имена и место действия произведения не имеющие никакого отношения к события именам и местам действия каких-либо реальных или ирреальных событий, имен и мест.*

_________________________________

* — В мусульманской традиции троекратное публичное произнесение вслух отрицания отношений с женой является достаточным для того, чтобы развод считался состоявшимся. (Здесь и далее примечания соавторов

Часть первая:

НОЧЬ ТРЕХ ПРОЛОГОВ





394
просмотры
2
комментарии

Страницы: 12




  Подписка

Количество подписчиков: 5

⇓ ⇑ Наверх