Февраль перевалил за половину.
Покров отброшу сумрачного сна.
Пусть ветер дует с яростью мне в спину, –
– Я ухожу туда, где ждёт Весна...

Следами на снегу мой путь отмечен
В режиме постоянного труда.
Я каждый год бреду Весне навстречу.
Она же ждёт, всё также молода...

По-прежнему робка и боязлива,
И не спешит откликнуться на зов,
Как гостья на пороге нерадивых
Хозяев, что не отперли засов.

Стекли сосульки резвыми слезами,
Пусть завтра вновь нависнут с козырьков.
С оттаявшими к вечеру сердцами
Стремимся каждый в призрачный альков,

Где эфемерна наша сокровенность
От мира, в коем всяк у нас погряз.
«My house is my castle» * – эка бренность
"земного бытия" и прочих фраз.

Ступая в жизнь путём канатоходца,
Где трос в итоге превратится в нить,
Отчаянью противясь, нам придётся
Материю и Дух не раз сравнить.

Приходят мысли в диссонанс со словом,
Всё обостряя тот извечный спор,
Когда в природе жизнь родится снова,
Вернув Душе живительный задор.

И повседневным грузом оседая
Все хлопоты корыстные досель,
Теперь померкнут. А Весна младая,
Смеясь, свою закрутит карусель,

Аттракцион любви, улыбок, счастья –
– Где всяк обиды ближнему простит,
Где тщетны притязанья тленной власти,
Где звон пасхальный Радость возвестит.
...................................................... ................

Материю отвергнуть не зазорно
Во всех краях в любые времена.
И лишь моя Весна не иллюзорна,
Она нам свыше Господом дана.


* англ. "мой дом – моя крепость", – изречение, принадлежащее Эдуарду Коку, английскому юристу ХVII века.

20.02.2019

Утро туманное, утро седое…

Я люблю свою грусть –
– тихой мысли сестрицу,
Над душой кружит пусть
Гордой хищною птицей.

Но рассеет нежданный звонок
Мой привычный уют
Словно сладкую дрёму.
Пряность кратких минут
Тянет душу из комы,
Пробегая по венам как ток.

Но сердиться – уволь.
Я дарю всем прощенье,
Кто крадёт мою боль,
Не спросив разрешенья.

Я согласен, забыв про хандру,
В небеса отпускать
Смеха звонкого стаи.
Звёзды в тучах искать
Или, сводки читая,
Напевать про туман поутру.

И теперь не страшна
Зимней сказки суровость.
Всё же лучше она,
Чем сонливая робость,
Что накличут микстура и плед.

Лучше встать как в купель,
В прорубь, черпая силу,
Видеть луч сквозь метель,
И поверить светилу,
Что младенец родился на свет.

2007г.

Когда б его кипучий гений
Примерить мог бы как венец,
Суровость битв, лесть песнопений,
Жар тысяч огненных сердец...

Путь сквозь века тернист и долог,
Упрямца книжного удел.
Но Клио приоткрыла полог,
И я воочию прозрел.

Закутан в чёрную хламиду,
Я в Пелле лишь сторонний гость,
Я тень его немой обиды,
Что тяготит как в горле кость.

Он жаждал славы, жаждал трона.
И мыслил без пустой хвальбы
Смешать обычаи, законы,
Тянуть чрез время нить судьбы.

Друзья, пиры, вино, гетеры
Не стоят боле ничего. –
Судить одною будут мерой
Потомки – по делам его.

Филипп убит. Нежданно руки
Развязаны, и путь открыт.
Ждут гордецов позор и муки.
И горе тем, кто не убит.

Стенания руин фиванских
Поселят пусть в Элладе страх.
И семя замыслов гигантских
Падёт на плодородный прах.

Взор на восток направив строго,
Всё дальше воинов ведёт.
Узрит Египет сына бога,
А непокорный Тир падёт.

В экстазе яростной менады
Он был зачат порой ночной.
Наследие Олимпиады
Взыграет бешеной волной.

Охваченный Ахилла страстью,
Мечтал сразить Царя царей.
Но вечный спутник царской власти –
– Измена – как всегда быстрей.

Слуга, сатрап подобострастный,
Решил, что час его пришёл.
Ждал встречи аргеад напрасно,
Лишь бездыханный труп нашёл.

Филипп и Дарий… злая доля.
Рабом заколот господин.
Нет справедливости, доколе
Не собран мир в кулак един!

О, Зевс! Предательство живуче!
Сей рабский дух не истребишь.
Представиться лишь только случай –
– измены чашу пригубишь.

Друзья, надежда и опора,
Присяге клятвенной верны.
Надолго ли? Узнаешь скоро,
Когда поймут: «Обделены…».

Перепадают им лишь крохи.
Себя стратегом каждый мнит.
Плетут интриги диадохи,
Седой Пармений, храбрый Клит.

Почёт и слава базилевсу,
Его отваге и уму!
Хвалу возносят сыну Зевса.
Ему… И больше никому?!

Товарищи на поле брани
Собрались ныне суд вершить.
Как нанесённой вами ране
В душе отравленной зажить?

Подвергнешь их суровой каре
И похоронишь гнев в золе.
Чего жалеть о всякой твари
Живому богу на земле?

Но краток век земного бога,
И в срок обрежут Мойры нить.
Друзья растащат понемногу
Всё, что в бою сумел добыть.

Ворует издавна добычу
У крупных хищников шакал,
Когда в их рыке или кличе
Нет силы, и убог оскал.

Того, кто поднял меч жестокий,
Ждёт участь тигров и пантер.
Лишь будут помнить на востоке
Лихое имя – Искандер.

1.03.2010, 05.11.2018.

Заканчивает лето август-вестник
В преддверии пестреющей поры,
Когда сентябрь, художник и кудесник,
Зажжёт везде багряные костры.

Прибудут мысли в срок, уже привычны
Как родственники в гости на постой.
И гости спор с хозяином столичным
Затеют долгий, очень непростой.

Казалось бы, кому теперь он нужен,
Когда сидим в уюте и тепле?
Вино в бокалах чахнет, стынет ужин.
А за окошком капли на стекле.

Но каждый год держать ответ пред ними,
Грызть тот орех, вернувшись на стезю,
Клыками ли, резцами, коренными,
Как пешка уподобившись ферзю,
Приходится. И нету в том печали.

В единый всеобъемлющий массив
Былого затуманенные дали
Сшиваю, на бумаге отразив
Осенний мир, где замедляет время
Природа, приглушая яркий свет.

И к вечеру, раскланявшись со всеми,
Шагаешь, отрешившись от сует.

И, может, соберёшь украдкой даже,
Не ожидая свежих новостей,
В чуть тёплых углях бренного пейзажа
Гербарий сожалений и страстей.

Они видны повсюду, и как будто
Становится их больше каждый год.
Измерить бы. Но нетто или брутто
Не взвесить тех страстей круговорот.

Как громко говорят и много пишут,
Как мало стали думать и молчать.
Как много слов, как мало их услышат –
– Не на устах, а на ушах печать.

Спешит очередное поколенье
(ему претят и пастырь и пастух)
До жизни жадных в роковом стремленьи,
Разверзнув очи, но замкнувши слух.

А жизнь, учитель зоркий и суровый,
Увы, накажет мчащих напролом.
Но осени-надежды лик багровый
Согреет сердце радостным теплом.

Традиция – преемственности признак
Лучом прорвётся сквозь тоннели тьмы.
Бунтарский дух рассеется как призрак,
Покинув нынче зрелые умы.

И будут вновь проторены дороги,
Которыми когда-то шли отцы...

Опять желанье подвести итоги,
Сегодня и вчера связав концы.

11.08.2018.

К воплощению идеи возвращения к стихам, описывающим определённое время года, я решил присоединиться, убедившись, насколько она замечательна, в публикациях Михаила Ларионова (Фантома). Действительно, очень интересно сравнивать настроение, стиль, помыслы автора в течении времени, наблюдать их развитие, оптимизм или грусть, взлёты и падения.
Поскольку зима у нас долгая, это время года является очень значительным, хоть и не ярким периодом, влияющим на наше творчество, мысли и вообще занимает особенное место в жизни.

...................................................... .............

Декабрь
(друзьям)

Деревья спят, и ветер умер.
С природой спорить, чёрт возьми
(как в преферансе старый шулер
лукавит с честными людьми),
Нам не пристало. Но смириться
Не хочет мой упрямый дух.

Бодрясь, бужу глаза и слух,
На дню пять раз успев напиться
Горчащей крепости чайком.

Крутым душистым кипятком
На волю чувства выгоняю
Как пастырь на луга овец.

И словно в опере певец
Я жизнь на сцену променяю –
–Где рукоплещут и свистят,
И главной роли все хотят,
Хоть не дал бог иным таланта;
Где друг опасней дуэлянта,
А дуэлянт иной – позёр.

И мой язык порой остёр.
И слово едко на бумаге,
Когда я всякой передряге
Бывает, радуюсь, ей-ей,
Стыдясь горячности своей,
Немного после поостыв.

Теперь упрусь я в стену будней.
И вот с полудня до полудня,
Мои глаза полупусты.

Итак, воочию пребудем
В покое, снившемся досель.
И остановим карусель,
Претящую солидным людям.

Излечимся от злой горячки.
И слово едкое сотрём…

Чтоб снова впасть медведем в спячку
Холодным сонным декабрём.

5.12.2004.


Февраль

Кому зима – коньки и лыжи,
А мне лишь холод и хандра.
Мечтаю, как в окне увижу,
Что спала снежная чадра
С земли безрадостного лика.

И я пресыщен той тоской.
Её попробуй излечи-ка,
Пейзаж вкушая городской.

Что за постылая диета.
Её разбавить уж пора
Вином весеннего букета…
Пока же потчует хандра.

Мороз, колючие метели,
Унылый частый снегопад.
Но птахи за окном запели,
Напомнив, что и я пернат.

Мне б только за спиной расправить
Когда-то гордых крыльев ширь.
И не кукушкой путь свой править
Под бременем часовых гирь,

И не Икаром к жару дерзким
Стремиться без оглядки, нет.
Но соколиным вихрем резким
Кромсать на части солнца свет.

Когда же луч его ударит
По наковальне спящих душ
И золотистый звон подарит
Как эликсир от сна и стуж?

Жду тёплых дней как откровений.
Когда природа оживёт,
Тогда и я очнусь от лени,
Да и в душе растает лёд.

5.02.2004.


Диптих

Зима не сдаётся без лютого трудного боя,
Дыханием смертным и струны и звуки свело.
И морок рисует узоры на окнах-обоях,
Магической вязью клеймя, как пергамент, стекло.

Навеяны сны с легионом осколков-видений,
Не чувства, не души – лишь призраки прежних утрат.
Часы забытья прерывая минутами бдений,
Приходит сознанье, которому тоже не рад.

В нём много покоя, смирения, тихой рутины.
Пожалуй, комфортно и даже желанно оно.
И глядя извне, словно зритель на чью-то картину,
Всё ищешь в нём смысл – но увидеть его не дано.

Природа диктует – сознанье исполнит послушно,
Скопирует форму, палитру и даже мечты.
Но в поисках старой манеры – беспечно-воздушной
Взбунтуется дух, критикуя пристрастно холсты:

Динамики нет. Всё застыло и нет перспективы;
Не месяц – эпоха, суровый и строгий февраль.
Мертвы и детали и краски…
– А всё же красива
Замёрзших воды и страстей ледяная печаль…

13.02.2012.


Зимнее утро

Поутру над Москвою-рекою
В старом парке царит благодать.
Одиночество дышит покоем.
Невозможно его передать,

Разделить, подарить бескорыстно,
Под подушку украдкой впихнуть;
Только здесь, только ныне и присно –
– Не вкусить, так хотя бы вдохнуть.

На осенний манер визитёра
Встретит лес потемневшим ковром, –
– Значит, белым заменит уж скоро,
Вспомнив модницу-осень добром.

Я шагаю чернеющей тропкой,
Книги Зимней читая пролог.
А снежок, запоздалый и робкий,
Боязливо в низинах залёг, –

– Словно после звонка первокурсник
Сел неслышно на задних рядах.
Я же – памяти ветреной узник,
И поэтому с ней не в ладах.

Светлый день всё бледней и короче,
Только мне он так нужен теперь.
Ведь в пустом безразличии ночи
Возвращается холод потерь.

Тишина как в обители райской...
Глупый селезень вдруг прокричит,
Залопочет всерьёз, по-хозяйски,
И за утками плыть поспешит.

Под верандой встревожатся кошки,
Хвост поджав, посидят в стороне.
Я кормлю их, болезных, немножко,
И они благосклонны ко мне.

И пока не тревожат метели,
И не скована пленом река,
Не держу я мечту в чёрном теле,
Да и память не так уж горька.

Как природой придумано мудро:
Навевая неспешные сны,
Одинокое зимнее утро
Дышит вестью нескорой весны.

24.12.2017.