В ЖЖ Владимира Ларионова прочитал. А Антон Первушин подтвердил.

Вот уж не думал… Печально всё это.

Более развернутый отзыв постараюсь написать по завершении чтения.

Пока могу сказать одно: это не роман, т.к. здесь нет сюжета (экспозиция – завязка – развитие – кульминация – развязка). Как набор пересекающихся историй книга могла быть интересна, но…

Во-первых, начинаешь потихоньку уставать от этих "пересечений", когда тебе пятый раз подряд рассказывают одно и то же другими словами. Было бы лучше, если подобные пересказы сводились к упоминаниям, не повторяя уже пройденное.

Во-вторых, бесконечно раздутый событиями день – не самый лучший способ двигать действие. Здесь нет развития ситуации, потому что нет единого сюжета и сквозного действия. Вместо динамики – статика. Нам очень тщательно показывают различные стороны Кетополиса и взаимодействие персонажей – вот так гляньте, каково? а вот так? ага! то-то же! а этак посмотрите, видите? Да вижу я, вижу. Мне хочется идти дальше, а не стоять на месте.

В-третьих, всё слишком избыточно. Развешано множество ружей: кое-какие стреляют, остальные просто висят. И оттого вопросы возникают чаще, чем на них даются ответы. Некоторые истории м.б. удалены без всякой потери общего смысла (например, история художника). Некоторые – урезаны до главок или даже упоминаний длиной в несколько абзацев (например, история путешественника). Книгу надо было сокращать, и сокращать сильно. Опять же, если заявлялось, что книг будет несколько – то в чем проблема? Вставляйте истории (в соответствии с концепцией) в следующие книги. Но если продолжение только заявлялось, то, увы. Показать мир на грани катастрофы можно, не наворачивая горы текста.

В-четвертых, истории весьма разношерсты. Какие-то являются завершенными, у многих нет внятной концовки, у каких-то и начала нет, не то что финала. И ты спрашиваешь себя: что это было? зачем? к чему? И еще: когда после сильного текста (например, история про Баклавского) читаешь слабый (впишите название сами, мнения разнятся), то думаешь – кой черт он тут делает?! Хотя, на мой взгляд, истории книги атмосферны, написаны неплохим/хорошим слогом, но порой неинтересны (лично мне), не цепляют, чем-то коробят и т.д. Причины я уже назвал.

PS. В общем, мыши продолжают колоться, плакать и грызть кактус. Осталось чуть-чуть.

PS2. Друзья, не обижайтесь.

Генри Лайон Олди (61 %)
М. и С. Дяченко (60 %)
Е. Хаецкая (57 %)
И далее по убывающей.

Правда, точные результаты не светят из-за: 1) смешения двух авторских стилей, 2) у нас Вовой нет лингвистического паспорта, т.е. нас в списке не будет в любом случае.
Но, тем не менее, 61 % Олдей. И процент этот я бы отнёс исключительно к себе, потому что в анализе сольных романов Данихнова на первых трех местах по похожести стоят то Дяченко, то Хаецкая, то Алексей Иванов. И лишь в самом первом романе «Статика» – Лукьяненко. При этом Олди в первой десятке только в «Девочке и мертвецах», и то на десятом месте.
Кстати, в анализе «Живи!» Иванов тоже присутствовал, на шестом месте.

Далее анализ показывает, что в «Живи!»:
Активный словарный запас: очень высокий (3457 уникальных слов на 10000 слов текста).
Средняя длина предложения: 64 знака — на редкость ниже среднего (84)!
Доля диалогов в тексте: 34%, что близко к среднему (36%).

Тогда, как у Вовы в других четырех романах:
Активный словарный запас: средний.
Средняя длина предложения: ниже или на редкость ниже среднего.
Доля диалогов в тексте: выше или на редкость выше среднего.

Т.е. ясно, что «Живи!» очень даже выбивается из ряда. (А как же иначе, раз авторов двое? :) Поэтому я склонен считать, что 61 % Олдей – мой вклад, т.к. манеру и приемы Дяченок, Хаецкой и тем более Иванова, я никогда не брал на вооружение. В отличие от Олдей, у которых, если можно так выразиться, «учился заочно».

PS. Никому не надо книжку "http://fantlab.ru/edition58669">Русская фэнтези 2011"? Издание АСТ. Могу с автографом на своем рассказе.

Был у нас в третьем, кажется, классе на уроке литературы забавный случай. Проходили Некрасова, стихотворение "Крестьянские дети" (не полностью, разумеется). Стих, конечно, взрослый, поэтому, может, и не в третьем классе изучали, но точно помню, что в начальной школе. Да, это еще во времена СССР было.

Предлагалось выучить отрывок в качестве домашнего задания. На следующий урок – опрос. К доске пойдет – такой-то. Мой одноклассник Деня (Денис) встает, идет к доске. Начинает декламировать:

– Однажды, в студеную зимнюю пору я из лесу вышел…

И запинается. Мнется. Судорожно шевелит губами.

– Ну, – подбадривает учительница Надежда Петровна (хороший человек, дай ей бог всего доброго).

– Однажды, в студеную зимнюю пору, – говорит Деня и останавливается. Он рыжий, у него светлые волосы и светлая кожа, на лице веснушки. И еще – большие оттопыренные уши. Видно, как лицо и уши потихоньку краснеют. Текст Деня забыл напрочь.

– Я из лесу вышел… – беспомощно говорит он. – Я вышел из леса…

Учительница не выдерживает, заканчивая фразу за ученика:

– И снова зашёл!

Класс сгибается пополам от хохота. Уши Дени становятся малиновыми. Наверное, это было жутко непедагогично, но зато жутко смешно. Сколько лет прошло, а до сих пор помню.