Блог


Вы здесь: Авторские колонки FantLab > Авторская колонка «2_All» облако тэгов
Поиск статьи:
   расширенный поиск »


Статья написана 21 апреля 2021 г. 18:11

Перевод небольшого рассказа Уилума Пагмайра (W. H. Pugmire), известного автора в жанрах вирд и хоррор-фантастики, большого поклонника творчества Г. Ф. Лавкрафта. Все не доходили руки ознакомиться с его произведениями, и надо сказать, пока я приятно удивлен, возможно, буду переводить еще. Жаль, что Уилум покинул этот мир почти два года назад.

Танец среди марионеток

Гермафродит в маске лежал, откинувшись на кушетке в своей спальне и любовался фавнами и сатирами, нарисованными им на потолке. Его маска из папье-маше, сделанная его собственными руками, подражала Le Stryge*, за исключением того, что автор наделил демоническое создание лишь одним рогом. С юности его привлекали гротескные, фантастические вещи. В самом деле, это казалось ему чем-то вроде права первородства, ибо мать с младенчества читала ему из греческой мифологии, и к семи годам он уже был настоящим язычником, опьяненным красотой греческих созданий, тем, кто возводил алтари Пану и Персефоне. Он наблюдал за пляшущими в сумерках леса дриадами и сатирами и подражал этому танцу, когда оставался один в залитом звездным светом поле.

Его мать, слегка сумасшедшая, намекала на странные узы его собственных отношений с мифическими существами, и склонялась, чтобы поцеловать его прямо над его двойным естеством. До того как она лишилась ноги, она часто поднималась с ним в сумерках на чердак, в свое особое царство. Ее художественные таланты, которые она завещала своим нежным отпрыскам, нашли особое применение на чердаке, потолок которого был усеян крошечными фосфоресцирующими точками, которые ловили и удерживали свет погашенного источника, и поэтому после того, как чердачный свет выключали, казалось, что потолок был покрыт множеством крошечных звезд. Между косыми стенами остроконечной крыши его мать прикрепила грубые деревянные перекладины, на которых она повесила ряд кукол, служивших ей источником существования, за исключением того, что эти куклы на чердаке совершенно отличались от прекрасных и безвредных созданий, продаваемых публике; ибо эти куклы представляли собой существа, которые пленили ее безумный ум, ее копии Цербера и Харибды, Медузы и Ламии. Когда она открывала три чердачных окна и позволяла ночному ветру врываться в чердачную комнату, она танцевала с колышущимися ветром фигурами, иногда наклоняясь так, чтобы поцеловать крылья Сфинкса или копыто козла Пана.

Гермафродит в маске вспомнил то далекое время, когда его mère** впервые настояла, чтобы он последовал за ней по лестнице к люку, который вел в чердачное помещение. Наступили сумерки, и она взяла с собой свечу. Он смотрел, как она толкнула люк плечом, а когда сам прокрался в сумрак, женщина поспешила зажечь другие свечи. Он изучал невероятных существ, которые висели на веревочках и начавших двигаться, когда его мать открыла маленькие окна комнаты. А потом женщина протянула руку к мотку бечевки, лежавшему на старом столе, и он поразился, как бело блеснули зубы его матери, когда они разорвали бечевку так, чтобы получились четыре полоски длинного шнура, свободно подвязанного в воздухе. Затем она на цыпочках подошла к нему. Он хотел доставить ей удовольствие (она была его единственной любовью) и потому присоединился к ее сумасбродному смеху, когда она привязала концы веревки к его лодыжкам и запястьям. Она подергивала его в такт постукиваний своих ступней, и он двигался, как ее живая марионетка. Как тяжело она дышала, помогая делать ему пируэт. Он смеялся и глядел на нее, когда его веревки начинали путаться, и блеск ее глаз поразил его, ведь они были так похожи на глаза греческой богини.

Человек в маске нехотя поднялся с кровати и отыскал обувь, сделанную им из кусков дерева и кожи, – диковинные эспадрильи, напоминавшие раздвоенные копыта. Он использовал часть шнура с чердака, чтобы сделать подошвы, и обнаружил, что в башмаках легко ходить, несмотря на их ширину. Он постоял немного, прислушиваясь к тяжелому вечернему ветру, который пробудил его от сна, ветру, напомнившему ему о том, как давно он не бывал на затененном чердаке. Шагнув в темный коридор, он подошел к лестнице и ухватился за перила. Едва различимый в темноте силуэт, он оторвал ноги от пола и начал подниматься по лестнице, пока его голова в маске не коснулась люка. Изящной рукой он уперся в люк, почувствовав движение дерева, и запах покинутых вещей донесся до него. Он подтянулся в знакомое пространство и потянулся к шнуру, который включал электрический свет. Длинные люминесцентные лампы зажужжали и замигали, но их свет был слишком ярким, и он быстро потянул шнур снова. Тысяча белых точек сияла на остроконечном потолке, тысяча новорожденных звезд; а под ними висели миниатюрные создания греческого мифа, творения его матери, его мертворожденные молчаливые братья и сестры.

Ветер шумел за окнами комнаты, за теми окнами, которые казались живыми с их колышущимися туманными очертаниями. Его зрение уже привыкло к темноте, поэтому он подобрался к окнам и распахнул их. Ах, благоухающий ветер! Он поспешил в комнату марионеток, этих существ, которые начали раскачиваться и толкаться. Смеясь, он вклинился в их безумный танец, кружась и кружась, в то время как фигуры бились друг о друга перед ним. Он кружился на ветру до тех пор, пока головокружение не одолело его, свалив на пол в тяжелом падении, которое раскололо поверхность его маски.

Его чудовищная личина исчезла, и мириады светящихся точек упали на его прекрасное лицо. Он устало закрыл глаза и позвал женщину по имени. Как странно слышать свое собственное имя, так отчетливо звучащее на ветру.

Гермафродит открыл свои бледные глаза и увидел, что небо над ним похоже на воронку, в которой вращается множество звезд. Плывя среди звезд, он увидел искусственную братскую орду. Марионетки больше не были марионетками, они двигали своими ожившими руками и манили его. А потом она появилась из темноты на свет звезд. Ее прекрасные глаза были глазами богини, как он всегда и подозревал. Ее прелестные руки двигались целенаправленно, и он почувствовал, как его запястья и лодыжки приподнялись. Он не обратил внимания на то, что копыта и одежда упали с него, открывая великолепие его двойственности. Он вознесся в воронку изменчивого звездного света, к голодным губам, жаждущим поцеловать его еще раз.




*Гаргулья, химера.

**Mère – мать, матушка (фр.)


Статья написана 30 сентября 2020 г. 20:12

Лавкрафт никогда не был одаренным иллюстратором, но никогда не стеснялся снабжать свои рукописи небольшими зарисовками. Он рисовал планы реальных и воображаемых городов, изображал некоторых своих монстров, обычно перед тем как описать их на словах. Ниже небольшая подборка из примечательных рисунков Лавкрафта с ссылками на архив его наследия в Университете Брауна.

Летопись обсерватории Провиденса (1904)

В юности Лавкрафт написал множество брошюр по астрономии и химии, дополнив их своими рисунками небесных тел и алхимических инструментов.


Сэмюэль Лавмен, эсквайр (20 сентября 1924)

Портрет нью-йоркского друга Лавкрафта, Сэмюэля Лавмена.


Нагой, бородатый Лавкрафт (28 мая 1925)

1 января 1925 года Лавкрафт переехал из бруклинской квартиры Сони Грин на 259 Парк Авеню в новое жилье на 169 Клинтон Стрит. Там его одежда была украдена (костюмы, пальто, чемодан и радиоприемник). В этом письме к своей тетке Лиллиан Д. Кларк Лавкрафт изобразил себя «одетым» лишь в длинную ниспадающую бороду.


Поэтажный план 169 по Клинтон Стрит, Бруклин (15 мая 1925)

В этом письме к Морису У. Мо Лавкрафт рисует план комнаты, отмечая гардеробную нишу, из которой была украдена его одежда.


Поэтажный план 10 по Барнс Стрит, Провиденс (1 мая 1926)

17 апреля 1926 года Лавкрафт возвращается в Провиденс. В этом письме к Фрэнку Белнапу Лонгу Лавкрафт не только изобразил план жилища, но и описал каждую его стену.


Герб Лавкрафта (24 сентября 1927)

В этом письме к Фрэнку Белнапу Лонгу Лавкрафт нарисовал свой герб, объединяющий линии Лавкрафта, Филлипса, Олгуда и Плейса. Наличествует и девиз – «Quae Amamus Tuemur» — «Защищать то, что нам дорого».


Наброски сюжета "Хребтов безумия" (начало 1931)

Примечательный рисунок Старца.


Поэтажный план 66 по Колледж-Стрит, Провиденс (5 июня 1933)

Лавкрафт со свое теткой Энни переехал в новую квартиру 15 мая 1933 года. Он пришел в восторг от этого старинного дома и писал о нем многим своим корреспондентам. Он нарисовал план квартиры в письме к Карлу Ф. Штрауху; другие версии были приложены в письмах к Дональду Уондри (31 мая 1933) и Альфреду Гальпину (24 июня 1933).


Карта основных районов Аркхема, Массачусетс (начало 1934)

"Недавно я работал над одной вещью – картой Аркхема, дабы все отсылки в планируемых историях были согласованы" (письмо ГФЛ Дональду Уондри, 28 марта 1934)


Проклятая пустошь (27 марта 1934)

Хотя Лавкрафт написал "Цвет из иных миров" в 1927 году, этот рисунок появился лишь спустя восемь лет в письме к Ф. Ли Болдуину.


Набросок Ктулху (11 мая 1934)

В "Зове Ктулху" (1926) Лавкрафт описывает скульптуру, найденную у культистов на болотах Луизианы. Данный рисунок божества Лавкрафт отправил своему другу, Роберту Барлоу.


Карта Колледж-Хилл, Провиденс (30 мая 1934)

Э. Хоффман Прайс навестил Лавкрафта в июне-июле 1933. В этом письме Прайсу годом позже Лавкрафт изобразил несколько мест, которые они совместно посетили, включая "аптеку в которой они купили пиво".


Модель Пикмана (21 июня 1934)

Рисунок существа из рассказа "Модель Пикмана" (1926), выполненный Лавкрафтом для одного из его корреспондентов.


Наброски сюжета "За гранью времен" (1935)

Две страницы заметок повести и изображение представителя Великой Расы.


Играющие котята (9 апреля 1936)

В период с марта по декабрь 1936 Лавкрафт написал несколько писем своей соседке Мэриан Ф. Боннер. Наиболее частым объектом его внимания стали дворовые кошки, обитавшие между их домами и прозванные Лавкрафтом "Κοµπων ’Αιλουρων Τάξισ" – "Обществом Элегантных Кошек".


Статья написана 6 августа 2020 г. 15:15

Отложенная в глубокий сундук третья часть перевода выдержек, в которой коснемся писем и корреспондентов ГФЛ. Часть вторая тут.

Часть третья. Письма.

Издание пяти томов избранных писем Лавкрафта («Selected Letters», 1965-76) положило начало новой, более глубокой тенденции в исследованиях Лавкрафта; ибо до появления 2000 страниц этой серии мало кто знал о многих различных сторонах Лавкрафта – человека и писателя, и мало кто имел представление о том, до какой степени его переписка в абсолютном объеме затмевает все остальные его произведения – художественную литературу, поэзию, эссе, редакции – вместе взятые. 930 писем, опубликованных в избранных письмах, были почти во всех случаях сокращены, а в одном случае (т. 3, стр. 389) были напечатаны только начало и окончание, а тело письма полностью вырезано. И все же редактирование этих 930 писем заняло почти сорок лет (Август Дерлет начал собирать письма от корреспондентов почти сразу после смерти Лавкрафта в 1937 году) и потребовало неустанной работы трех редакторов – Дерлета, Дональда Уондри и Джеймса Тернера.




Статья написана 27 июля 2020 г. 16:30

Перевод статьи, автор оригинала.

Рассуждая о литературных жанрах, порой сложно уместить произведение в узкие рамки фэнтези, хоррора или научной фантастики. И до появления Weird Tales никакой из журналов не мог соединить в себе разноплановые произведения под одной обложкой, что в свою очередь удалось новому журналу. На протяжении 30 лет Weird Tales являлся отправной точкой для широкого круга писателей – от Г. Ф. Лавкрафта до Теннесси Уильямса и К. Л. Мур. Журнал стал первым специализированным изданием, истории в котором были посвящены бурно растущему жанру фантастической литературы и основано всего за три года до того, как первый журнал «Scientifiction», Amazing Stories, обосновался на журнальных полках в 1926 году. История журнала – это прекрасный пример борьбы, которая помогла многим начать карьеру в жанре фантастика.

Д. К. Хеннебергер
Д. К. Хеннебергер

Первый номер, март 1923
Первый номер, март 1923
Журнал Weird Tales был детищем Джейкоба Кларка Хеннебергера, который работал в начале своей карьеры над несколькими фэнзинами, включая успешный College Humor. В 1922 году он основал компанию Rural Publications, Inc. вместе с Дж. М. Лансингером, с намерением заработать на ниве бульварных журналов. В юности Хеннебергер зачитывался рассказами Эдгара Аллана По, и журналист хотел создать издание, в котором были бы собраны истории, которые не совсем втискиваются в определенные рамки, надеясь, что это принесет большой успех. Он отметил, многие писатели хотели публиковать рассказы, которые нельзя было отнести к конкретному жанру; рассказы, которые включали бы элементы фантастики, странные и мистические:

«Должен признаться, что главный мотив создания Weird Tales – это дать писателю свободу выражать свои самые сокровенные чувства в манере, подобающей великой литературе».

После своего образования компания начала издавать два журнала: Real Detective Tales and Mystery Stories и Weird Tales. В то время рынок палп-журналов опирался на ряд популярных, протонаучных фантастических историй, историй в жанре фэнтези и страшных историй (таких как рассказы Эдгара Райса Берроуза). Weird Tales станет первым, кто будет публиковать исключительно фантастику и литературу ужасов на рынке журналов.

Первый номер Weird Tales увидел свет в марте 1923 года под редакцией Эдвина Бэйрда и стоил 25 центов, что в то время было высокой ценой для палп-журнала. При содействии коллег-писателей Фарнсуорта Райта и Отиса Клайна журнал стал выглядеть многообещающим, и в течение следующих двух выпусков Бэйрд привлек нескольких интересных авторов: Кларка Эштона Смита и Фрэнсиса Стивенса – яркие фигуры среди безвестных фамилий. В то же время, подающий надежды писатель Г. Ф. Лавкрафт, открыл для себя Weird Tales и отправил Бэйрду целых пять своих историй, причем все они были напечатаны с одним пробелом меж строк [Бэйрду требовался двойной пропуск – прим. переводчика]. Бэйрд отверг каждую из них, указав Лавкрафту, что, хотя они ему и нравятся, они должны быть перепечатаны должным образом. Лавкрафт отказался, но в конце концов перепечатал и отправил по почте свой рассказ «Дагон», который был куплен и помещен в октябрьский номер 1923 года вместе с рассказами Сибери Куинна и Эдгара Аллана По. Вместе с Лавкрафтом пришли и другие авторы: он уговорил Фрэнка Белнапа Лонга присоединиться и сам продолжил присылать свои рассказы, став одной из основных фигур журнала.

Аудитория журнала была небольшой, он с трудом завоевывал популярность среди большого количества конкурирующих журналов. Были приняты некоторые меры, такие как изменение размера журнала, но через год после выхода долги достигли более 40 000 долларов и Weird Tales оказался на грани банкротства. Хеннебергер был вынужден заключить специальную сделку с кредитором журнала и печатником Б. Корнелиусом, что позволило журналу остаться на плаву.

Кларк Эштон Смит
Кларк Эштон Смит

Г. Ф. Лавкрафт
Г. Ф. Лавкрафт

Финансовые проблемы усугублялись отсутствием энтузиазма у Эдвина Бэйрда по поводу содержания журнала. Растущие долги и скудное наполнение журнала заставило Хеннебергера уволил Бэйрда из Weird Tales, сохранив его место редактора в Real Detective Tales, где его интересы были более созвучны с публикуемым материалом. Затем Хеннебергер обратился к единственному автору, от которого он приказал Бэйрду принимать рассказы при каждом случае – Г. Ф. Лавкрафту. Лавкрафт и его жена, однако, противились переезду в более прохладный Чикаго. Хеннебергер сделал беспрецедентное предложение: Лавкрафту будет выплачено жалование за 10 недель вперед, и ему будет предоставлена свобода действий, когда дело дойдет до редактирования журнала. Когда Лавкрафт отклонил предложение, Хеннебергер обратился к бывшему помощнику Бэйрда, Фарнсуорту Райту, который стал главным редактором журнала. Помощником был назначен Уильям Шпренгер, который был привлечен в качестве секретаря-казначея журнала.

Родившийся в 1888 году в Калифорнии, Фарнсуорт Райт оказался в Чикаго после службы во Франции во время Первой Мировой войны, где он был переводчиком. Он рано стал приверженцем фантастики, и был поклонником таких авторов, как Уильям Моррис. Вернувшись в Соединенные Штаты, он устроился на работу в Чикаго Геральд и в конце концов стал писать для компании Хеннебергера. Когда Хеннебергер запустил Weird Tales, Райту были доступны для чтения присылаемые рукописи; к тому же он сам писал истории. Он опубликовал в журнале несколько коротких рассказов: «The Closing Hand» (март 1923), «The Snake Fiend» (апрель 1923), «The Teak-Wood Shrine» (сентябрь 1923), «An Adventure in the Fourth Dimension» (октябрь 1923), «Poisoned» (ноябрь 1923) и «The Great Panjandrum» (ноябрь 1924). Однако, несмотря на то, что он приложил руку к некоторым художественным произведениям, его настоящее наследие связано с его работой в качестве редактора журнала.

Придя на должность Бэйрда, Райт приложил титанические усилия, чтобы вернуть журнал из мертвых. На протяжении большей части 1924 года он был занят работой, скопившейся от своего предшественника. Много позже он смог начать принимать новые рассказы от таких авторов, как Сибери Куинн и Кларк Эштон Смит, которые стали главными именами в журнале. Райт тесно сотрудничал со своими авторами, постепенно создавая новый резерв талантов. В течение следующих двух лет он покупал рассказы у таких авторов, как Роберт С. Карр («The Flying Halfback», сентябрь 1925 года), Эдмонд Гамильтон («The Monster God of Mamurth», август 1926 года), Теннесси Уильямс («The Vengeance of Nitocris», август 1928 года) и К. Л. Мур («Shambleau», ноябрь 1933 года) – каждый из них продолжит свою карьеру. Когда Райт наткнулся на письмо Мур, он, как сообщается, закрыл офис Weird Tales в Чикаго, чтобы отпраздновать нахождение такой истории. Журнал превратился из места публикации посредственной беллетристики в гораздо более сильную площадку, которая имела огромное влияние на жанр.

Фарнсуорт Райт
Фарнсуорт Райт

Райт был эксцентричным человеком со странными вкусами, которые помогли определить тон и стиль журнала. У него была неконтролируемая дрожь из-за болезни Паркинсона и он тихо говорил. Раймонд Палмер описал его как «редактора, у которого есть реальный физический недостаток. Но как это уместно для ''странного'' журнала». Из-за своих странных вкусов Райт часто был вынужден лавировать меж двух направлений журнала; некоторые читатели требовали больше научно обоснованных историй, в то время как другие настаивали на том, что желательны более готические рассказы. Это коснулось и самого Лавкрафта, когда его повесть в нескольких частях «Хребты безумия» была напечатана в Astounding Science Fiction, после того как была отвергнута Weird Tales: читатели жаловались, что ему не хватает научной базы. В конце 1920-х годов Weird Tales вступил в новое состязание за внимание читателей, главным образом со знаковым журналом Хьюго Гернсбека Amazing Stories, первого специализированного журнала с только научно-фантастическими историями. За ним последовали и другие, поскольку область научной фантастики обрастала новыми публикациями весь остаток десятилетия и далее. Weird Tales сделал все возможное, чтобы выделяться на полках, особенно это заметно с приходом Маргарет Брундидж в качестве основного художника журнала, чьи смелые обложки, безусловно, привлекали внимание.

Weird Tales столкнулись с кризисом в середине 1930-х годов: на горизонте маячила Великая депрессия, а несколько главных авторов журнала скончались. Генри С. Уайтхед умер в 1932 году, за ним последовали Арлтон Иди в 1935 году и создатель Конана-завоевателя Роберт И. Говард, который умер от своей собственной руки годом позже, в 1936 году. Самый большой удар был нанесен в 1937 году, когда главный автор журнала, Г. Ф. Лавкрафт, скончался из-за рака тонкого кишечника. Сам Райт страдал от ряда проблем со здоровьем, начиная с сонной болезни, которую он подхватил во время Первой Мировой войны. В 1921 году у него обнаружили болезнь Паркинсона, которая прогрессировала все время, пока он редактировал журнал. Журнал также столкнулся с финансовыми трудностями, пришлось урезать зарплату своим сотрудникам. Но журнал в конце концов восстановил свои позиции и расплатился с долгами. Спонсоры журнала реорганизовались в Popular Fiction Company. Хеннебергер, однако, больше никогда не контролировал свою компанию полностью.

Дороти Макилрайт
Дороти Макилрайт

Конец 1930-х годов ознаменовался продолжающимися трудностями для журнала. В 1938 году Хеннебергер продал свою долю компании Уильяму Делани, владельцу журнала Short Stories. В 1940 году Райт ушел с поста главного редактора журнала и перенес операцию, чтобы справиться с болезнью Паркинсона, но в 1940 году скончался. Weird Tales оказался под особым давлением, когда он был перенесен в Нью-Йорк – из-за журналов-подражателей. Один из них, Strange Stories, под редакцией Морта Вайзингера, был выпущен в январе 1939 года, но просуществовал всего два года, прежде чем исчез, будучи дешевой копией Weird Tales. Два месяца спустя Street & Smith, компания, которая публиковала Astounding Science Fiction, запустила Unknown, под редакторством Джона У. Кэмпбелла-младшего. Судьба его была незавидна, и его издание отменили в 1943 году из-за нехватки бумаги и плохих продаж.

В апреле 1940 года новый редактор Дороти Макилрайт возглавила журнал. Она будет ответственна за появление нового поколения писателей, таких как Рэй Брэдбери, Фредерик Браун, Фриц Лейбер-младший и Маргарет Сент-Клер. Макилрайт родилась в Онтарио 14 октября 1891 года. После окончания колледжа в Макгилле в 1914 году она переехала в Соединенные Штаты и работала в компании Doubleday, в конечном итоге став помощником редактора журнала Short Stories, который принадлежал компании Short Stories, Inc. В 1938 году компания выкупила у Хеннебергера Weird Tales и перенесла свои офисы в Нью-Йорк. Когда здоровье Райта пошатнулось, Макилрайт, которая теперь отвечала за рассказы, помогла Фарнсуорту с его обязанностями, в конечном счете заменив его весной 1940 года.

Этот переход ознаменовал собой серьезные перемены для журнала. Работа Макилрайт была направлена на то, чтобы смягчить содержание и обложки Делани, который увеличил размер журнала и в то же время уменьшил зарплату авторам. Изменения имели прямо противоположный эффект: доходы от журнала снизились из-за Второй Мировой войны, которая стала серьезным препятствием для периодических изданий. Макилрайт также упоминается как младший редактор, в отличии от Райта, который просто не мог соответствовать эксцентричным вкусам своего предшественника, что еще больше повлияло на тон и характер журнала. В последние годы 1940-х наполнение журнала стало менее качественным. Столкнувшись с низкими ставками оплаты труда, многие из оставшихся авторов журналов попробовали свои таланты в других, конкурирующих изданиях. Конец был близок. Weird Tales был сокращен до размера дайджеста в последней отчаянной попытке сэкономить на расходах. Это не сработало, и последний выпуск Weird Tales был продан в 1954 году. Это был закат выходившего три десятилетия крупного журнала, повлиявшего на несколько жанров литературы.

Однако, имя Weird Tales не кануло в бездну. Было предпринято несколько попыток возродить журнал, в краткосрочной перспективе в 1970-х и в виде нескольких сборников в 1980-х годах. В конце 1980-х годов Weird Tales был возвращен к жизни редакторами Джорджем Скизерсом, Джоном Грегори Бетанкуром и Дарреллом Швейцером, и издавался в 1990-х годах. В 2005 году название было продано компании Wildside Press, которая переделала журнал, назначив Энн Вандермеер в качестве редактора. Под ее крылом журнал стал очень успешным, получив премию «Хьюго» в 2009 году и представив новое поколение авторов и новое лицо странной фантастики. В 2011 году журнал был продан Nth Dimensions Media и взял новый и стремительный старт. По состоянию на 2013 год журнал продолжает двигаться вперед.


Статья написана 22 июля 2020 г. 15:01

Перевод статьи, автор оригинала.

11 июня 1936 года, утро. Роберт И. Говард вышел из своего дома с пистолетом в руке. Когда он направился к своей машине, оставшиеся в доме отец и кухарка не обратили на него внимания. Сев в машину, Роберт приставил пистолет к голове и выстрелил. Так оборвалась его недолгая жизнь и многообещающая писательская карьера.

Роберт Ирвин Говард родился в Пистере, штат Техас, 11 января 1906 года, в семье сельского врача Айзека Говарда и его жены, Эстер Джейн, корни которой причудливо сплелись с историей Соединенных Штатов. Оба родителя оказали глубокое влияние на дальнейшую жизнь Роберта: его мать всячески поощряла образованность и чтение, в то время как отец развлекал его выдуманными мифическими историями. На протяжении всего детства Говарда семья переезжала из одного города в другой, что стало серьезным потрясением для маленького, чувствительного ребенка. Жестокий Техас начала 1900-х годов и влияние родителей также помогли сформировать характер Говарда и стиль его произведений. В раннем детстве его родители отдалились друг от друга, часто ссорились, внося еще больше раздоров в его жизнь. Мать, всегда защищавшая его, не отпускала от себя. В 1919 году после многих потрясений семья в конце концов оказалась в Кросс-Плейнс, штат Техас.

Говард долгое время увлекался фантастической литературой, а в 1921 году он наткнулся на журнал под названием Adventure Magazine и сразу же попался на крючок. Его тогдашняя учительница английского языка Дорис Пайл посоветовала ему написать рассказ для журнала. Сделав это, вскоре он получил отказ, что беспокоило его всю оставшуюся жизнь. Говард продолжал писать и впервые опубликовался в школьной газете благодаря помощи другого учителя английского языка, Ози Мэдген. После окончания школы в 1923 году Говард мало интересовался продолжением своего образования и обратился к профессиональному писательству, перебиваясь случайными заработками. Отказы от издательств накапливались, и он прошел несколько курсов машинописи и письма.

1924 год ознаменовался первой продажей рассказов Говарда: его рассказ «Копье и клык», остросюжетная повесть о племени кроманьонцев, преследующих неандертальца, появился в июльском номере журнала Weird Tales за 1925 год. Темы расового господства и упадка были общими во всех рассказах Говарда; более ранние работы осуждали мультикультурализм и приветствовали элементы превосходства белых. Говард начал писать с удвоенной страстью, в конце концов потерял работу, остался в доме своей матери и начал продавать больше рассказов. Его следующий рассказ «В лесу Виллефер» появился в августе 1925 года. Он продолжал подрабатывать в разных местах, помогал писать письма рабочим, прибывшим в город после нефтяного бума. Вскоре он продал еще один рассказ, «Волчья голова», продолжение «В лесу Виллефер». В течение следующих двух лет Говард в основном оставался с Weird Tales, публикуя многочисленные истории в этом журнале.

Несмотря на все это, интроверт Говард сохранял кипучий характер. Ему было трудно работать с другими людьми, и он часто менял работы. Его биограф Л. Спрэг де Камп отмечал, что он часто принимал отказы очень близко к сердцу, иногда до такой степени, что никогда не предпринимал более одной попытки послать рассказы. В других случаях он проявлял жестокость, например, когда боксировал с друзьями и терял контроль над своими эмоциями.

В 1928 году Говард опубликовал рассказ, знакомящий читателей Weird Tales с первым из своих знаменитых персонажей: «Красные тени» явили миру странника-пуританина Соломона Кейна. Вскоре за этим последовала другая история – «Черепа среди звезд», появившаяся в январе. 1929 год также ознаменовался первым рассказом Говарда в жанре «меч-и-магия» «Царство теней», в котором де Камп отмечает некоторое влияние авторов фэнтези Лорда Дансени и Уильяма Морриса, а также Эдгара Берроуза. История повествует о Кулле, герое из Атлантиды, чьи приключения были предсказуемо жестокими и кровавыми. За этим последуют еще две истории: «Зеркала Тузун Туна» (опубликованные в сентябрьском номере Weird Tales за 1929 год) и «Короли ночи» (ноябрь 1930 года, Weird Tales). Несколько других будут опубликованы посмертно. К концу 1920-х годов Говард был таков: он получал стабильный доход от своей работы, с все более частыми публикациями своего имени. С началом нового десятилетия на горизонте замаячили более грандиозные события.

В 1930 году Говард был поражен рассказом коллеги по Weird Tales Г. Ф. Лавкрафта и написал благодарственное письмо в журнал, которое затем было переслано автору из Род-Айленда. Пара быстро завязала переписку и дружбу, найдя много общего в семье, политике и мировоззрении. Через Лавкрафта Говард начал встречаться и общаться с другими авторами в так называемом «кругу Лавкрафта», и начал включать элементы миров и историй Лавкрафта в свои собственные. Действительно, опубликованная Говардом в ноябре 1931 года повесть «Черный камень» несет в себе отчетливый лавкрафтовский мотив, который хорошо сочетался с чувствами Говарда: древние, разлагающиеся цивилизации, разрушенные их собственными культурными неудачами.

Тем не менее, именно рассказы Говарда о варварских приключениях наиболее известны; его герой Кулл предвосхитил более долговечную икону: киммерийца Конана. Впервые мифический варвар появился в декабрьском номере Weird Tales за 1932 год: им стал рассказ «Феникс на мече», в основе которого отвергнутая ранее история о Кулле «Сим топором я буду править!» и заново переработанная.

Говард создал мир, который был не слишком похож на Южную Европу / Северную Африку, где дикий авантюрист захватил бы известный мир. Истории о Конане, по сути, стали популярным представлением о том, каким должен быть палп сюжет и его герой: множество дерзких приключений, центральный, сильный персонаж и множество фантастических элементов. Говарду было 26 лет, когда первый рассказ о Конане увидел печать, и де Камп предполагает, что фигура Конана может быть вдохновлена его отцом, а предыстория частично вдохновлена наследием предков его семьи.

Всего Говард написал 21 рассказ о Конане, большинство из которых иллюстрировала Маргарет Брундидж, художник обложек для Weird Tales. Ее иллюстрации с изображением Конана вызвали раскол среди читателей журнала: некоторые наслаждались мужественными, чувственными обложками, в то время как другие срывали обложки в знак протеста. Первый рассказ о Конане, однако, пользовался успехом у читателей, и Говард быстро написал еще несколько, обратившись с тремя историями к Райту, но получил отказ. Неустрашимый, он переписал одну из них, изменив имя главного героя, и отправил ее в фэнзин. Райту же отправил «Алую Цитадель», которая была принята, а затем последовала «Башня слона». Эти истории не иссякали, описываю всю жизнь Конана, повествуя о его многих фантастических вылазках, в которых он видел себя вором, пиратом и солдатом. Читатели по большей части не могли насытиться приключениями и заполняли колонку писем журнала похвалами Говарду и его творению.

Тем не менее, в то время как писательское состояние Говарда улучшалось, другие аспекты его жизни начинали ускользать от него. Говарда часто мучила депрессия, а иногда посещали мысли о самоубийстве. 8 июня 1936 года его матери, больной туберкулезом, стало хуже, и она впала в кому. В течение следующих двух дней Говард оставался рядом с матерью. Ее состояние сильно подействовало на него: он вел себя нехарактерно, пел и смеялся без причины. Он застолбил место под три могилы, полагая, что ни он, ни его отец не выживут без Эстер. Его отец, заметив нехарактерное поведение своего сына, обеспокоился тем, что его сын мог бы убить его, а затем и себя. 11 июня, через три дня после того, как Эстер впала в кому, Айзек заявил, что его жена вряд ли проснется: конец близок. Роберт замолчал и вернулся в свою комнату, где напечатал на машинке короткое стихотворение. Он положил его в бумажник и направился к семейному автомобилю, чтобы покончить с собой. Отец перенес выстрелившего в себя сына в дом, где тот и скончался спустя восемь часов. Он умер в возрасте 30 лет. Его мать продержалась еще один день и умерла 12 июня 1936 года, так и не придя в себя.

Рассказы Говарда продолжили публиковаться и после его смерти, появляясь в различных журналах в течение следующих двух лет. Сборник рассказов появился в 1937 году, а другой, Skull-Face and Other Stories, был опубликован в 1946 году. В 1950 году новое специализированное издательство Gnome Press приобрело права на всю серию рассказов о Конане. Первый том вышел в 1950 году под названием Конан-завоеватель, а за ним последовали еще четыре тома рассказов: Меч Конана, Король Конан, Пришествие Конана и Конан-варвар. Автор Л. Спрэг де Камп заинтересовался этими рассказами и неустанно работал над их редактированием и продвижением, в конце концов откопав ряд неопубликованных рассказов и пустив их в печать. После их публикации в Gnome Press, де Камп передал права Ace, которое опубликовало Конана-завоевателя совместно с романом Ли Брэкетт «Меч Рианнона», в 1953 году. Юридические проблемы с Gnome угрожали публикацией других историй о Конане в других издательствах, но к концу 1960-х годов книги были снова напечатаны, получив толчок изданием в США еще одного классика фэнтези – Властелина Колец Дж. Р. Р. Толкина.

Рассказы Говарда стали важной ветвью жанра фэнтези «меч-и-магия», повлияли на рассказы других авторов, таких как Ли Брэкетт, Фриц Лейбер, Майкл Муркок, К. Л. Мур и многих других. Этот поджанр в значительной степени фокусировался на одном герое или героине и их личных проблемах, а не на гораздо более крупных и эпических масштабах высокого фэнтези таких авторов как К. С. Льюис, Дж.Р. Р. Толкин, Т. Х. Уайт, Лорд Дансени и Уильям Моррис. Художественная литература Говарда помогла определить устои жанра в его ранние годы, во многом благодаря его персонажам – Куллу и Конану. Эти персонажи были глубоко личными, вдохновленными собственными проблемами Говарда, отражением гордости и внутреннего гнева. Как и его персонажи, жизнь и наследие Говарда как сложной и порой противоречивой фигуры живут в воображении и творчестве тех, кого он вдохновлял.





  Подписка

Количество подписчиков: 48

⇑ Наверх