| |
| Статья написана 29 октября 2014 г. 13:39 |
В эти выходные я впервые попаду на казанский фестиваль фантастики и ролевых игр "Зиланткон". Пока жил в Казани, как-то не срасталось, а теперь вот пригласили выступить с докладом. Стало быть, выступлю, отвечу на вопросы и все такое — 2 ноября (точное время и место будет указано на сайте конвента, но, скорее всего, с 13.00 до 14.00 на площадке "Заман-2" в ДК Ленина в Соцгороде). Анонс такой: "Гарри Поттер не грызет семечки. Стивен Кинг не пишет про Заинск. Джордж Мартин не вдохновляется Смутным временем Московии и Великой Замятью Орды. Дж.Р.Р.Толкин не лишком интересовался баитами про батыров. И это правильно. Писать, как известно, надо про то, что знаешь или про то. что не знает никто – а лучше и про то, и про другое одновременно. Гарри обожает пудинг, а названным авторам и их читателям ближе Дерри с Нью-Каслом, война Алой и Белой роз и кельтские предания с легендами Круглого стола. Считается, что нашему читателю тоже. И это неправильно. Писатель Шамиль Идиатуллин расскажет, что и как правильно, обоснует, почему местная мифология полезней самой раскрученной неместной, напомнит, как чужая речь, мотивы и проблемы набухают в городе лозунгом «Давай по-нашему!», а освоение подведомственной территории всегда выливается в вопрос «А что у вас?» и объяснит, почему действие всех его книг связано с Татарстаном, из которого он вообще-то уехал больше десяти лет назад." Подробнее тут. Добро пожаловать.
|
| | |
| Статья написана 13 октября 2014 г. 15:12 |
Эдуард Веркин
Аксен живет на костромском разъезде Ломы, где станция давно сгорела, а почти все население разбежалось. Осталась семья отмороженных вконец упырей – так Аксен давно и вслух зовет спившуюся мать, старшего брата, исчерпывающе описываемого строчкой «припадочный малый, придурок и вор», и приблудившегося ушлого дядьку, склонного к философствованиям и изощренным аферам. Аксен тоже давно сбежал бы, но надо заботиться и ждать. Заботиться о вечно голодном братце, живущем мечтой о приставке «Соньке», а ждать — пока вернется Ульяна. Не то чтобы первая любовь, а просто более-менее вся жизнь Аксена, которая тщательно и обоюдно выстраивалась с детсадика, преимущественно лютыми методами, — а потом вдруг кончилась.
 http://ic.pics.livejournal.com/zurkeshe/9...">
Веркин – единственный известный мне панчер современной русской литературы. Разминается он на коммерчески успешных фантастике, приключениях да ужасах, имеющих широкий круг юных поклонников, а всерьез работает редкими, но http://zurkeshe.livejournal.com/316399.html">убийственными текстами, которые действуют на читателя, как поставленный удар в подбородок: голова ясная, мысли светлые, а руки-ноги висят ленточками — и двинуться невозможно.
Книгу про пацана, который знает наизусть все проходящие поезда и окрестные леса, кормится наловленной рыбой и краденой тушенкой, читает только старые журналы, выброшенные немыми на полустанках, проходит по улице соседнего города, вырубая всех встречных в возрасте от шестнадцати до двадцати, чуть не топится от безуспешных (и дико смешных) попыток придумать подарок девочке, бросает школу в связи с отсутствием ботинок – но каждый день приходит за десять километров к школе, чтобы встретить и проводить Ульяну, — эту книгу можно пересказывать по-разному. Как чернуху про свинцовые мерзости люмпенской жизни (и тема свинца богато представлена в тексте), как грустную историю первой любви (максима про то, что первая любовь не бывает счастливой, естественно, приложена), как приключения невеселого трикстера в стране жуликов и воров (схемы преступлений и наказаний в наличии), как гимн подростковой стойкости, кующей победу из совершенно негодного материала (ковка и ударная техника в богатом ассортименте), как ловкое упражнение в композиционной изощренности (с персональным приветом чеховскому ружью) или как вдохновенный римейк поэмы Эдгара По «Ворон» (неназойливой искоркой пронизавшей всю ткань повествования). Я бы сказал, что «Друг апрель», при всей его истовой злободневности и настоящести, что ли, остается историей на вечную тему любви и бедности, к которой добавили гордость, совершенно невыносимую и необходимую. И оказалось, что вопреки Бернсу, любовь-то с бедностью сосуществовать могут, а вот гордость сшибает эту пару то вместе, то поврозь. И читателю остается надеяться, что кто-то сумеет подняться. И верить, что так бывает.
Я не уверен, что многие бестселлеры и премиальные книги последних лет буду кому-то интересны лет через пять-десять. В Веркине я уверен.
В этом году «Эксмо» запустило персональную серию Веркина и переиздало в ней роман «Друг апрель». Это радует и вселяет надежду.
Просто цитата:
«В четвертом классе она получила четверку по математике. Случайно. Ошиблась. До этого одни пятерки, а тут вдруг вот. Нет, дома ее не ругали, ей самой было неприятно. Четверка. Они шагали домой после уроков, и она плакала. А он никак не мог ее успокоить. Никак-никак. (…) Даже приключения Чугуна не помогали, она все плакала и плакала, глаза стали красными, он даже испугался, что они у нее лопнут. Тогда он попросил дневник.
Она перепугалась, решила, что он хочет четверку переправить, но Иван заверил, что ничего подобного не случится, все будет абсолютно законно. Давай дневник — и иди домой, ждать.
Что ей было делать? Она отдала дневник.
Он отправился к дому математички. По пути заглянул к бабушке. Бабушка спала, его не заметила. И хорошо, иначе бы спрашивать начала.
Дом у математички был хороший, но старый, деревянный. Высокий забор, красивые ворота. Он вежливо постучал, его вежливо впустили, предложили чаю. Он вежливо отказался и предложил разобраться с недоразумением. Математичка не поняла, с каким. Он продемонстрировал дневник, сказал, что надо переправить четверку на пятерку и все, инцидент будет исчерпан. Математичка, разумеется, отказалась. Если Ульяна хочет, она вполне может четверку потом переправить, это вполне допустимо. Екатерина Васильевна, вы не понимаете ситуации, улыбнулся Иван. Вы должны исправить именно эту четверку и именно сейчас. Екатерина Васильевна мягко отказалась, сказала, что она такое видывала, она педагог с опытом.
Он сказал, что ему очень жаль, но другого выхода у него нет. Екатерина Васильевна дала понять, что больше его не задерживает, ей еще сегодня тетради проверять. Он откланялся.
А через минуту с улицы послышался крик. Кричала соседка Екатерины Васильевны. Математичка выбежала на улицу и села, хорошо скамейка подвернулась.
Он прибил левую ладонь к воротам. Гвоздем.
Когда математичка немного отдышалась, он поинтересовался — не пересмотрела ли она свою позицию по вопросам успеваемости. Если не пересмотрела, то он готов простоять тут сколько потребуется, хоть до послезавтрашнего утра.
Четверка в дневнике была немедленно заменена на пятерку.
Он выдрал гвоздь кусачками, замазал рану живицей — бабушка пользовала ею суставы, пожелал Екатерине Васильевне успехов в педагогической деятельности и отправился к ней. Продемонстрировал изменения в дневнике, сказал, что Екатерина Васильевна очень раскаялась в своем поступке и впредь взялась так не поступать.
И весь вечер они сидели, смотрели мультики и ели сладкую кукурузу из банки. Уже ночью, когда они возвращались домой, он почувствовал, что рука заболела.
Впрочем, заражения крови не случилось.»
|
| | |
| Статья написана 15 сентября 2014 г. 17:55 |
Факт, оказывается, широко известный, а я вот только сейчас узнал — и бегу рассказывать.
В отечественном фильме "Собака Баскервилей" сэр Генри в исполнении Никиты Михалкова откровенно жовиален, эксцентричен и глуповат, грядущий Бесогон как есть. Яркий типажный пример вмонтирован в первую же сцену с участием героя — ну все помнят, про ботинки:
«Сэр Генри: – Нет, вы не подумайте, что мне жалко, джентльмены. Просто я только вчера купил их на Стрэнде и даже ни разу не успел надеть.
Ватсон: – Вы выставили за дверь новые ботинки?
Сэр Генри: – Нет… Они были просто светло-коричневого цвета. Я не очень люблю этот цвет, и поэтому оставил там записку, чтобы их помазали чёрной ваксой. Ну, чёрные чтоб были.
Ватсон: – Но почему вы не купили чёрные ботинки?
Холмс: – Почему, сэр Генри?
Сэр Генри: – А… А… Что в этом странного? К чему вы клоните? Что вы хотите этим сказать, доктор Ватсон? А?»
В классическом переводе Волжиной 1948 года странность такого поступка не выпячивается, но и не скрывается:
«- Вы отдали чистить новые башмаки? Зачем же это?
— Они светло-коричневые. Поэтому я велел почистить их темной ваксой.»
Первый русский перевод Ломиковской (1902 год) вовсе отказывает сэру Генри в чудаковатости, хотя без ваксы обойтись не может:
«- Если вы ни разу не надевали этих сапог, то зачем же вы их выставили для чистки?
— То были дубленые сапоги, и они не были покрыты ваксою. Вот почему я их не выставил».
А вот сэр Артур, который Конан Дойл, смог. Оригинал цитируемого фрагмента:
«"If you have never worn them, why did you put them out to be cleaned?"
"They were tan boots and had never been varnished. That was why I put them out."»
Словом, истинный сэр Генри оказался не забавником с причудливым отношением к фактору цветовой дифференциации, а вполне разумным господином. Но реабилитации в русском смысловом поле он дождался лишь сто с лишним лет спустя после рождения на свет: лишь с этого года в русских переизданиях (одном подарочном и одном http://ru-sherlockiana.livejournal.com/44... "> электронном ) диалог дается в корректном виде и с поясняющей сноской:
«– Вы отдали чистить новые башмаки? Зачем же это?
– Они были из дублёной кожи и нуждались в полировке*. Вот почему я их выставил.
* Ботинки сэра Генри были жёлто-коричневого цвета, сшиты они были не из лакированной кожи, а из обычной некрашеной телячей кожи красного дубления (из опоека или юфти), которая с гладкой внешней стороны обладала матовой поверхностью. Поэтому для придания ботинкам блеска требовалась полировка. Чаще всего ботинки имели лакированный носок и опойковый или даже лайковый верх – возможно, такие ботинки не полагалось лощить целиком, оставляя контраст между сверкающим носком и матовостью остального ботинка.»
Жалко, конечно.
|
| | |
| Статья написана 14 сентября 2014 г. 21:23 |
Вадим Мещеряков объявил, что осенью совместно с "Эксмо" перевыпустит классическое издание "Понедельник начинается в субботу" с иллюстрациями Мигунова. По его словам, пока идет дискуссия по поводу того, какую версию брать — первоиздание 1965 года (с черной обложкой) или книжку 1979 года (дополненную "Парнем из преисподней" и позднее переизданную в Киргизии с доверстанным "ЖвМ"). Очень надеюсь на первый вариант. 
http://idmkniga.livejournal.com/827497.html
|
| | |
| Статья написана 9 сентября 2014 г. 15:40 |
В общем, сдался я и решил не дочитывать "Реку богов" Йена Макдональда. Лихо придумано, круто замешано, неплохо сделано — но не цепляет вообще. За последний год третья недочитанная книга — после "Снега" Памука и "Лондона, любви моей" Муркока. С одной стороны, стыдновато, с другой — зачем добровольно читать книгу, не ввергающую в острое наслаждение? А незачем. Начал "Волчий зал" Мантел — и вот оно, наслаждение-то.
|
|
|
облако тэгов
