Евгения Ульяничева «Сирингарий»

На цикл Евгении Ульяничевой «Сирингарий» я наткнулся совершенно случайно — просматривал портфолио Алексея Провоторова на Autor.Today, зацепился взглядом за красивую картинку со стилизованной руной и луной на цепях, закинул цикл в закладки, не ожидая от него ничего особенного, разве что очередной «псевдославянщины», а потом, в конце трудного рабочего дня, начал читать первый рассказ, давший название всему циклу...

Дальше со мной произошло именно то, о чём предупреждает в своём отзыве всё тот же Алексей Провоторов — я буквально поранился, споткнулся о первые пару десятков абзацев, внезапно осознав, что я совсем, ВООБЩЕ, не понимаю, что происходит в рассказе. В результате, «Сирингарий» было решено отложить на потом.

И вот спустя пару дней, в тишине зимней ночи, на свежую, так сказать, голову, цикл был прочитан полностью...

Сказать, что для «Сирингария» не существует жанровых границ — не сказать ничего. Это действительно очень необычный мир, в который силой авторской фантазии приоткрыта для читателя небольшая щёлочка, не более того. Особенности здешнего мироустройства рассыпаны по тексту настолько скупыми штрихами, что улавливаешь их скорее интуитивно, чем черпаешь знание из собственно текста. Но оторваться — не можешь! Потому что в цикле хорошо всё — и ни на что не похожие локации, в которых тем не менее, легко угадываются фольклорные мотивы (причём именно наши, исконные, родные), и разнообразная нечисть, и шикарный авторский язык, и сам стиль повествования, с его рублеными фразами, каким-то волшебным образом создающими перед глазами картину происходящего, и — разумеется — харизматичные главные герои!

Не вдаваясь в подробности, отмечу, что в описываемом госпожой Ульяничевой миропорядке каким-то образом сосуществуют два мира — человеческий, который, собственно, Сирингарием и называется, и ещё один, именуемый Тлом, в котором обитают различные сущности, в том числе и кнуты — не то пастухи, поставленные приглядывать за человечеством, не то своеобразные ангелы-хранители, человечество от различной нечисти оберегающие и защищающие, но... Но руководствующиеся при этом своими нечеловеческими понятиями и моральными принципами. И вот кнуты-то удались Евгении прямо-таки на славу! Будь это четырёхрукий Варда с гривой тёмных волос, переплетённых разноцветными шнурками с колокольчиками, носящий на поясе сетку, в которую он ловит тени, и от людей отводит, или его друг и соратник Сивый, с железными зубами, пепельно-железными волосами, в сапогах из человеческой кожи, костями подбитыми, вооружённый плёткой, «из теней собранной, из птичьих востроносых черепков на длинных позвонках». Вот такие вот у человечества в этом мире заступнички-защитнички!

В цикле четыре (пока?) истории, из которых упомянутыми героями связаны только две первые по времени написания, но и «Яблочки», и «Постригуша» добавляют очередные яркие фрагменты в незабываемую мозаику под названием «Сирингарий».

Рекомендую обратить внимание на данный цикл всем, кто любит по-настоящему нестандартную фантастику. Это очень круто замешанный микс из технофэнтези и фольклорных элементов с примесью чего-то неуловимого, чего-то такого, что заставляет ломать голову, что перед нами — не то странный, едва ли не виртуальный, искусственный мир, не то немыслимо далёкое будущее, где технологии превратились в магию, не то искажённый истинной магией мир, живущий по непредставимым для нас, но вполне привычным для его обитателей законам. Мир, в котором в порядке вещей проволочные рощи, кое-где деревья растут вниз кронами, корнями хватая птиц и облака, а новую луну время от времени нужно на шестах-долгоносах вздёргивать, да на цепи сажать, чтобы ночами светло было...

Штучная, ни на что не похожая вещь! Очень жду новых историй об этих мирах от автора!

Я, честно сказать, не знаю жанрового определения «Сирингария», наверное, я мог бы назвать это квазиславянским этнобиокиберпанком, но что это даст? Если вам охота почитать что-то, что вы точно не читали, с качественной инакостью ручной работы – то вот это, пожалуй, самое то.

Стоит заметить: у «Сирингария» очень свой, авторский, экспериментальный слог и язык, и я видел читателей, которые вязли, висли в этой атрибутике, привычными скриптами пытаясь найти в тексте сказочную, старорусскую лексику, языческий пантеон, формальные признаки Древней Руси — а их там нет. Язык, мироустройство, событийный ряд – он как будто откуда-то, где в прошлом несомненно была Русь, была техногенная эпика, киберпанк, сингулярность, космическая экспансия, трансгуманизм – невероятно далеко и давно от той точки, где начинается первый текст цикла. Всё это прошло, схлынуло, осталось в веках, откатилось, как прилив, технологии прошлого так неразрывно сплелись с жизнью, что стали природой, реалией, магией, телом и душой этого странного мира, сохранившего родной генетический код.

Истории из цикла связаны скорее общим миром и иногда пересекающимися персонажами, чем общим сюжетом; и либо они заходят вам с первой страницы (не с первых строк, нет, об первые строки можно пораниться при входе), либо не заходят вообще, но если заходят — то эффект погружения мощный.

Как читатель, основной линией цикла я бы счёл приключения Кнутов, пары нечеловечески, в прямом смысле, харизматичных ребят, призванных присматривать за хлебным скотом, то есть — за людьми.

В бестиарии тут – твари, которых никто другой никогда больше не выдумает, в событиях – лихой драйв, в воздухе – густая атмосферность, тут каждая строчка живёт, светится, шевелится, оборачивается, складываясь в дикий, завораживающий узор хорошей крепкой истории, с дружбой, службой, враждой, подставами и помощью, выбором и безвыходом, правдой и кривдой, и ты понимаешь, что от этого окошка в другой, невероятно далёкий во времени и пространстве, но глубоко родной мир – тебе уже не оторваться.